Текст книги "До Гарри [ЛП]"

Автор книги: Л Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Теперь ты точно можешь кое-что сделать.

Я посмотрела на своего отца, когда он заговорил, и сказала:

– Прошли годы, что я могу сделать для него?

– Просто будь рядом – это уже может помочь. Ты не представляешь, как он тебя обожает, Лэйн.

Я облизала пересохшие губы.

– Он боготворил девушку из своего прошлого, пап, но я уже не та Лэйн, которую он или кто-то из вас знал. Она ушла, – прошептала я напряжённым от волнения голосом. – Я так изменилась, что даже сама себя больше не узнаю.

Мой отец обернул руку вокруг моего плеча и притянул меня к себе.

– Ты должна быть здесь, Лэйн, вместе с нами. У тебя получится снова обрести себя и, возможно, помочь и Кейлу.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на его морщинистое лицо.

– Это очень много, что нужно успеть за такой короткий срок.

Он подмигнул мне.

– Твой дядя Гарри верил, что ты достигнешь великих высот. А я верю в его здравый смысл и в тебя. Ты можешь сделать всё, что захочешь, моя любовь.

В горле у меня образовался комок.

– Из-за тебя желание снова сбежать становится практически невыполнимым.

– И это хорошо, – быстро ответил отец. – Время для побега ушло, милая. Настало время взглянуть правде в глаза.

Чёрт бы его побрал!

Я вздохнула.

– Я чувствую, что ты был бы очень крутым наставником.

Мой отец усмехнулся.

– Может быть, это моё призвание, но сейчас я уже на пенсии. Возможно, я стану им в следующей жизни.

Я рассмеялась и снова обняла отца, крепко прижимая его к себе.

– Я люблю тебя, папа.

– Я тоже люблю тебя, милая, – ответил он и поцеловал меня в макушку.

Несколько мгновений мы молчали, а потом разошлись.

– Ты не хочешь навестить Лаванду, пока мы здесь? – тихо спросил меня отец.

«Ты никогда не будешь одинока, Лэйн Эдвардс, мы навсегда останемся лучшими друзьями».

Я покачала головой и стряхнула с себя её голос.

– Я собираюсь провести с ней время в понедельник, когда здесь будет меньше народу.

Отец кивнул и протянул мне руку.

– Пойдём домой, дорогая.

С комом в горле я взяла отца за руку и держалась из последних сил. Я знала, что в конце концов мне придётся все отпустить, как бы сильно я не хотела обратного. Рука об руку, мы вместе пошли к дому моих родителей. Когда мы вошли через парадную дверь, нас встретила тишина.

– Останься здесь на ночь.

Я колебалась, прежде чем ответить, поэтому он быстро сказал.

– Проведёшь последнюю ночь с Гарри здесь, с нами.

Когда он так выразился, у меня больше не осталось никаких сомнений насчёт места моего ночлега.

– А в моей комнате ещё есть кровать? – переспросила я.

Мой отец поднял бровь.

– Твоя комната совсем не изменилась с момента твоего ухода.

Я моргнула.

– Она такая же?

Отец склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня.

– Почему бы и нет? – спросил он.

Я пожала плечами.

– Я подумала, что вы захотите превратить её во что-нибудь другое.

Он фыркнул.

– Например, во что?

Я взглянула на его живот.

– Очевидно, не в спортзал.

Он протянул руку и щелкнул меня по уху, заставив рассмеяться.

– Дерзкая кобылка, – усмехнулся он.

Я улыбнулась и легко ответила.

– Я просто шучу, но я действительно думала, что вы сделаете из нее кладовку или что-то в этом роде.

Отец покачал головой:

– Мы бы никогда этого не сделали. Комната твоих братьев осталась без изменений. Они оба часто заходят сюда и спят. Мы оставили твою комнату без изменений по той же причине.

Они надеялись, что я заскочу и посплю здесь. Интересно, как долго мои мать и отец молились об этом? Прежде чем снова заплакать, я наклонилась к отцу и в последний раз обняла его. Пройдя в гостиную, я нашла там маму и бабушку, спящих на диване напротив Гарри. Я смотрела на двух самых важных женщин в моей жизни и молча поклялась всегда быть рядом с ними, чего бы мне это ни стоило. Они потеряли сына и брата, я бы не хотела добавлять к этому списку дочь и внучку.

Я взяла одеяло со спинки дивана и накрыла обеих, поцеловав их в лоб.

– Я так сильно люблю вас обеих, – прошептала я.

Постояв так какое-то время, я повернулась к дяде Гарри, и без всяких колебаний слёзы хлынули из моих глаз.

– Завтра будет худший день в моей жизни, – прошептала я ему. – Я думала, что худший день случился много лет назад, но твой уход, перевешивает всё остальное.

Как и прежде, я ждала ответа, а когда его не последовало, мое сердце сжалось от боли.

– Спокойной ночи, дядя Гарри, – шмыгнув, прошептала я. – Увидимся завтра.

Я проигнорировала голос в своей голове, который жестоко прошептал: «В последний раз».

Я поцеловала дядю в лоб, а затем тихо выскользнула из комнаты и поднялась наверх, в свою старую спальню. Я положила руки на недавно отшлифованные и покрытые лаком перила. Моя рука плавно скользила по полированному дереву, ощущая их гладкость. Я покачала головой, когда ступила на лестничную площадку, и половица прямо перед ванной громко скрипнула.

«Эта грёбанная половица», – подумала я про себя. В юности, она сдавала меня всякий раз, когда тайком в ночи я спускалась вниз, чтобы перекусить.

Я прошла мимо ванной и кабинета отца, прежде чем подошла к знакомой двери моей старой спальни. Я протянула руку и провела пальцами по табличке, которую гордо повесила в тринадцать лет.

«НЕ ВХОДИТЬ В КОМНАТУ ЛЭЙН!

ШАНСЫ ВАШЕЙ СМЕРТИ НЕВЕРОЯТНО ВЫСОКИ, ЕСЛИ ВЫ ПРОИГНОРИРУЕТЕ ЭТОТ ЗНАК.

КЕЙЛ ПОЛУЧАЕТ ПРОПУСК, НО ТОЛЬКО ОН ОДИН!»

Я была таким маленьким чертёнком.

Я хихикнула и потянулась к ручке своей двери, но ещё больше захихикала, когда услышала её громкий скрип при открывании. Я отрицательно покачала головой. Из всего, что было починено в этом доме, они так и не могли починить дверь моей спальни?

Я потянулась к стене слева, нащупала выключатель и щелкнула им. Мои глаза заслезились от яркого света, но они быстро привыкли, и я начала осматривать комнату.

Она была такой же, только немного другой. На моей кровати были простыни, которые я никогда раньше не видела, и занавески, которые были определенно новыми. Кроме того, всё остальное выглядело нетронутым. Моя мать, должно быть, положила всё по местам, после того как сделала свой обход. Всё выглядело так, будто я никогда не уезжала, за исключением того, что она была намного чище, чем во времена мой жизни здесь.

Я посмотрела на свой наряд и нахмурилась. Мой чемодан остался в отеле, где лежала моя единственная пижама и свежее сменное бельё. Я посмотрела на свой комод и подошла к нему, с любопытством открывая первый ящик. Не знаю почему, но не была удивлена, когда обнаружила новые пакеты с нижним бельем, лежащие внутри ящика. Открыв и другие, я обнаружила новые, простые футболки, джинсы, легинсы, свитера – всё это было разложено по ящикам.

Я не думаю, что у моей матери было достаточно времени для такого рода покупок в течение последних дней. Значит она запасалась новой одеждой для меня на протяжении многих лет. Она либо надеялась, что я вернусь домой, либо точно знала, что я вернусь.

Было видно, что хоть одежда никогда и не носилась, её несколько раз стирали и даже гладили, это заставило чувствовать себя ещё большим куском дерьма. Стирка, уборка и сохранение моей комнаты, видимо, были её личным способом справиться с моим уходом.

Я достала пакет с нижним бельём и выбрала пару простых белых шортиков, прежде чем открыть четвёртый ящик и вынуть оттуда пижаму с Покемонами взрослого размера, что заставило меня рассмеяться. У меня всегда была смущающая одержимость Покемонами, которую понимала только моя мать. Её чувство юмора на эту тему, казалось, не изменилось.

Смеясь, я направилась из своей комнаты в ванную, где приняла душ, вымыла голову, потерла и побрила каждый дюйм своего тела. После этого я вернулась обратно, плотно завернувшись в полотенце. Я надела бельё с пижамой и принялась сушить волосы. Когда я легла в постель и всё вокруг было тихо и темно, мой разум закричал о моих тревогах.

Завтра похороны моего дяди Гарри.

Сын Кейла был мёртв, а Кейл был так одинок и пуст внутри.

Я заставила себя выбросить эти мысли из головы и посмотрела вверх, улыбаясь сиянию темных наклеек Солнечной системы, которые освещали потолок моей комнаты.

– Не могу поверить, что они всё ещё горят, – пробормотала я себе под нос.

Я заставляла свои глаза оставаться открытыми, как можно дольше, и умоляла сон не приходить, потому что на этот раз мне не хотелось наступления утра. Утро означало похороны моего дяди.

Утро означало прощание навечно.

Глава 8

15 лет (11 лет назад)

– Лэйн, твой друг оооочень милый, – обратилась ко мне Анна О'Лири, оторвавшись от своего телефона. – Он только что опубликовал в социальных сетях новое селфи с твоим братом Локланом, который, кстати, тоже очень милый, и это горячо. Мне не нужно было просить разъяснить то, о чем говорила милая подруга Анна. У меня был только один друг мужского пола, и он действительно был очень симпатичным.

– Он не плох, я думаю, – пробормотала я, преуменьшая тот факт, что я от всего сердца согласилась с ее словами.

Анна снова хихикнула.

– У него случайно нет девушки?

Девушки?

Я посмотрела на Анну, уделяя ей все свое внимание.

– А тебе зачем? – поинтересовалась я.

Она решительно заявила: – Потому что я хочу познакомить его с девушкой, которая, я думаю, была бы очень счастлива поцеловать его и встречаться с ним – другими словами, со мной.

Я оцепенело моргнула.

Анна хочет встречаться с Кейлом и целоваться с ним? Мне это не нравится.

– Тебе пятнадцать, – сказала я, констатируя очевидное.

Анна подняла брови.

– В следующем месяце мне исполнится шестнадцать. К чему ты клонишь?

– Что значит «к чему я клоню»? В следующем месяце тебе исполнится шестнадцать, а Кейлу в следующем месяце исполнится девятнадцать, – сказала я, приподняв бровь.

Неужели она не видит, что разница в возрасте была странной? Я знала, что это всего три года, но мы все еще были маленькими девочками… Я имею в виду, не так ли? Нам было всего пятнадцать.

Элли Дэй, которая училась с нами, хихикнула, а Анна ухмыльнулась.

– Вот именно. Я всегда хотела парня постарше.

Я моргнула, не зная, как себя чувствовать.

– Кейл тебе не подходит, Анна. Он почти мужчина.

Она мечтательно вздохнула.

– Знаю. Вот почему я так сильно хочу его.

Элли все еще хихикала, так что я решила, что она была на стороне Анны. Я продолжала смотреть на Анну с шокированным выражением на лице.

– Ты такая глупая, – сказала я немного пронзительным тоном.

Я подавила желание зажать рот рукой, потому что не хотела говорить этого вслух.

Анна вырвалась из своих мечтаний о Кейле и устремила на меня свои прищуренные зеленые глаза.

– Я не глупая. Не завидуй мне только потому, что тебя зафрендзонил самый горячий парень, которого мы знаем.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, когда Элли рассмеялась. Я не знала, почему она смеялась над тем, что сказала Анна, она должна была быть моей подругой.

– Кейл не зафрендзонил меня, – сказала я, защищаясь. – Мы просто всегда были друзьями. У нас никогда ничего такого не было.

Я хотела бы, чтобы было, но это было не так.

– Ага, – сказала Анна и бросила на меня неприязненный взгляд. – Как будто он мог когда-нибудь влюбиться в кого-то, кто похож на тебя? На тебе прямо табличка «Осторожно! Уродка».

– Ненавижу, когда она так делает, – прошипел голос в моем сознании. Она обзывает меня и расстраивает всякий раз, когда злится на меня, а Элли просто сидит рядом!

Анна фыркнула.

– Как думаешь, почему, Лэйн? Ты выглядишь на восемь, а не на пятнадцать. У тебя нет сисек, на зубах брекеты, ты носишь очки, у тебя прыщи, и ты толстая. Тебе повезло, что он вообще хоть как-то признал тебя, уродливая ты корова!

– Да, – вмешалась Элли, скрестив руки на груди. – Не могу поверить, что мы вообще тусуемся с тобой. Ты такая неудачница.

Мой желудок скрутило, а сердце бешено заколотилось в груди.

– Мне пора домой, – прошептала я, быстро собрала учебники и засунула их в школьную сумку.

Не говоря ни слова и не глядя в сторону Анны или Элли, я повернулась и выбежала из комнаты. Я сбежала по лестнице, распахнула входную дверь и выбежала из сада, вниз по дорожке, прямо к своему дому. Я не останавливалась, пока не вошла в свой дом и не поднялась в ванную, где меня рвало и рвало, опустошая все содержимое моего желудка.

Меня перестало тошнить только тогда, когда я начала задыхаться. Я вытерла рот салфеткой, которую затем спустила в унитаз. Я подошла к раковине и вымыла руки. Я сложила ладони чашечкой и набрала в них воды, затем плеснула себе на лицо. Я быстро почистила зубы и прополоскала рот жидкостью для полоскания, чтобы избавиться от отвратительного привкуса рвоты во рту.

Закончив, я вытерла руки и лицо полотенцем для рук. Я поймала свое отражение в зеркале и уставилась на себя. Мой желудок снова скрутило, когда я заметила каждый изъян. Всякий раз, когда мы с Анной спорили на протяжении многих лет, она повторяла мне одни и те же ужасные вещи. Я не могла не видеть того, на что она всегда указывала. Мои дурацкие очки, мои металлические брекеты, мои прыщи, мой небольшой двойной подбородок. Я посмотрела вниз на свою плоскую грудь, затем на свой пухлый живот и снова на свое лицо.

Анна и Элли были правы: я была уродливой коровой.

Испытывая отвращение к себе, я вышла из ванной и побежала в свою спальню, но вместо того, чтобы сбежать, я врезалась головой в грудь отца, когда он вышел из своего кабинета.

– Привет, любовь моя, – просиял он. – Ты рано вернулась из дома Анны. Как прошла учеба?

Я не ответила, поэтому мой отец отвел взгляд от калькулятора в своих руках и посмотрел мне в лицо. Когда он увидел мои заплаканные щеки и покрасневшие глаза, он уронил калькулятор на пол и опустился передо мной на колени, положив руки мне на плечи.

– Что не так? – спросил он, и в его голосе послышалась тревога.

Я посмотрела на его калькулятор и вздохнула с облегчением, как только увидела на нем защитную крышку. Мой отец был бы так зол позже, если бы падение сломало его.

Я посмотрела в его озадаченный взгляд.

– Все, – ответила я срывающимся голосом.

Он слегка встряхнул меня.

– Кто тебя расстроил? Расскажи мне.

Я открыла рот в тот самый момент, когда моя мать крикнула: – Ужин готов.

Мой желудок скрутило при мысли о еде.

– Я не хочу ужинать. Я больше никогда ничего не буду есть, – всхлипнула я, затем обошла отца и побежала в свою спальню, где захлопнула дверь и повернула замок.

Я бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, всхлипывая. Моя грудь болела от новообретенного знания моей внешности. Мои щеки горели от смущения, а сердце сжималось от боли.

– Как я могла не знать, что я толстая и уродливая? – сердито думала я. – Как я могла этого не видеть?

У меня было зеркало, в полный рост, но я никогда не видела того, что видели Анна и Элли, хотя Анна неоднократно указывала на это в течение последних нескольких лет. Когда мы мирились, она говорила мне, что просто говорила гадости, чтобы причинить мне боль, а не потому, что думала, что это правда, и я по глупости верила ей. Я думала, что выгляжу как обычная девочка-подросток. Я никогда не думала, что попаду в категорию толстых или уродливых. Мой отец всегда говорил мне, что я красивая. Кейл тоже.

Они лгали. Кейл лгал.

– Лэйн! Открой эту дверь прямо сейчас! – приказал мой отец и постучал в мою дверь кулаком.

Я слышала крик моей матери, когда она бежала вверх по лестнице, затем голоса моих братьев, когда они вбежали из заднего сада, услышав крики.

– Нет. Ты солгал мне! – закричала я.

Мой отец немного помолчал, прежде чем спросить: – О чем я тебе солгал?

Как будто он не знал!

– Ты сказал мне, что я красивая, – проревела я. – Ты сказал мне, что я идеальна. Ты солгал мне, папа. Я толстая и уродливая, и все это знают! Все!

Я рыдала так сильно, что меня снова чуть не стошнило.

– Лэйн! – крикнул голос Локлана. – Открой дверь, или я ее выломаю!

– Локлан, прекрати это! – огрызнулась моя мать, ее голос был расстроенным.

– Нет, мы не знаем, что она там делает, – возразил он. – Что, если она причиняет себе боль?

При этих словах моя мать закричала, чтобы я открыла дверь, но я отказалась сделать то, что она приказала. Я даже не ответила ей. Я была слишком занята, прокручивая в голове то, что сказали мне Анна и Элли.

На тебе прямо табличка «Осторожно! Уродка».

– Лэйн? – внезапно проревел голос Лейтона.

Я закрыла глаза и прижала подушку к телу.

Они все лгали мне, все до единого.

Я закричала, когда раздался внезапный грохот, за которым последовал хруст. Я резко выпрямилась на кровати и широко раскрытыми глазами уставилась на свою дверь, которая теперь была широко открыта.

– Т-ты вышиб мою дверь! – я, заикаясь, обратилась к отцу, который вошел в мою комнату и направился прямо ко мне на кровать.

Я отпрянула от него, пока не уперлась спиной в стену.

– Не прикасайся ко мне! – воскликнула я, обхватив себя руками.

Мои братья стояли по бокам от моего отца, в то время как моя мать заползла на мою кровать, чтобы быть ближе ко мне. Она посмотрела на меня.

– Что случилось? – спросила она дрожащим голосом.

Я посмотрела на нее мгновение, прежде чем сломалась.

Не выдержав, я бросилась в ее раскрытые объятия и зарыдала ей в грудь. Она обняла меня и заплакала вместе со мной, хотя понятия не имела, что случилось. Она просто видела, как страдает ее ребенок, и ей было больно.

– Анна… и Э-эл-ли, – всхлипнула я. – Мы были в доме Анны, они назвали меня толстой и уродливой, и они правы. Я отвратительная.

Моя мать захныкала.

– Это не так. Ты краси…

– Не надо, – простонала я. – Не лги мне. У меня брекеты, у меня очки, у меня прыщи, и я толстая. Я все, чем они меня называли. Я уродливая корова. Я хочу умереть!

– Локлан! – крикнул голос моего отца, когда мой брат выбежал из моей комнаты. – Куда ты направляешься?

– Притащить этих маленьких сучек сюда, чтобы все исправить! – ответил Локлан, его голос был похож на рев.

– О, черт. Он идет в дом О'Лири, – прошипел Лейтон и выбежал из моей спальни вслед за нашим братом.

– Черт возьми. Позаботься о ней. Я скоро вернусь. – Мой отец выбежал из комнаты вслед за моими братьями.

Когда они ушли, я полностью повернулась в объятиях матери и прижалась к ней. Я держалась за нее, пока мое тело дрожало. Мне было так плохо из-за себя, и я не знала, как с этим справиться. Я никогда особо не задумывалась о своей внешности, но Анна была права: если бы я когда-нибудь хотела парня, мне пришлось бы выглядеть соответственно. Единственная проблема заключалась в том, что я понятия не имела, что это значит.

– Почему Анна и Элли сказали тебе эти подлые и неправдивые вещи? – спросила моя мама, продолжая раскачивать нас из стороны в сторону.

Я шмыгнула носом.

– Анна, она сказала мне, что Кейл был ми-милым, и она хотела, чтобы он был ее п-п-парнем. Я сказала ей, что это не очень хорошая и-идея, потому что он был старше. Я сказала ей, что он почти мужчина, а мы все еще б-б-были девочками. Но ей было все равно, поэтому я-я назвала ее глупой, – сказала я, быстро добавив: – Мне жаль. Я не хотела ее так называть. Это просто со-сорвалось.

– Все в порядке, она глупа, раз говорит тебе такие вещи, – заверила меня мама. – Все будет хорошо.

Она продолжала обнимать меня, и прежде чем я осознала это, я закрыла глаза и погрузилась в тревожный сон. Некоторое время спустя я проснулась с натянутым на тело одеялом и снятыми очками. Я потянулась к прикроватному столику, взяла очки и надела их. Я устала и задавалась вопросом, почему я проснулась, но, когда услышала голоса внизу, то поняла, что, должно быть, слышала его голос во сне, и мое тело так отреагировало.

Я села и включила лампу. На улице было темно. Один взгляд на часы на моей стене, и я застонала. Было уже после 8 вечера, я проспала несколько часов, а это означало, что я буду бодрствовать всю ночь и буду несчастна утром, когда встану в школу.

При мысли о школе, об Анне и Элли в моем классе мне стало плохо. Тогда я решила, что не поеду, я уговорю родителей разрешить мне, так как была пятница. Мне понадобится весь уик-энд, чтобы понять, что я собираюсь делать со своей внешностью.

Мне нужно было подумать.

Я посмотрела на свою дверь, когда услышала шаги на лестнице. Я склонила голову набок и сосредоточилась на своей двери. Она была закрыта и выглядела нормально, но панель, окружавшая замок, исчезла.

Мой отец выломал ее.

– Лэйн? – тихо позвал голос моей матери, когда она постучала в мою дверь. – Дорогая, Кейл здесь. Он хотел бы тебя увидеть.

– Зачем? – крикнула я в закрытую дверь. – Зачем ему смотреть на меня?

Прошло несколько секунд, прежде чем его голос заговорил.

– Можно мне войти, Лэйн?

Никогда.

– Нет, я больше никогда не хочу ни разговаривать с тобой, ни видеть тебя снова, Кейл Хант! Ты лжец! – я закричала и снова легла на кровать, повернувшись лицом к стене.

Я была обижена, смущена и зла.

Я злилась, что Кейл никогда не говорил мне, что я толстая и уродливая. Он должен был быть моим лучшим другом. Мы рассказывали друг другу все. Так почему же он никогда не говорил мне что-то настолько важное?

Почему он солгал мне? – безнадежно подумала я.

Я села на свою кровать и молчала, пока не услышала, как их шаги удаляются из моей спальни и спускаются по лестнице. Я подождала еще пять минут, прежде чем встать с кровати.

Я не хотела выходить из своей комнаты, но мне нужно было в туалет.

Я медленно подошла к своей двери и осторожно открыла поврежденное дерево, поморщившись, когда скрипнули поврежденные петли. Я заколебалась, но затем быстро открыла ее, очень быстро, надеясь, что шум будет сведен к минимуму. Я была права: дверь не производила особого шума, но это не имело значения, производила она его или нет, он все равно услышал бы. Сидя рядом с моей комнатой, прислонившись спиной к стене коридора, он не оставлял много места для того, чтобы что-то пропустить.

– Уходи, Кейл, – сказала я, переступила через его ноги и прошла по коридору в ванную.

Он не ответил мне, не издал ни единого звука, и это меня разозлило.

Я облегчилась, и когда я умывалась у раковины, я взяла за правило не смотреть в зеркало. Не хотела видеть то, на что все остальные были вынуждены смотреть.

Я вышла из ванной и направилась обратно по коридору в свою комнату. Я уставилась на Кейла, чья задница была все еще припаркована на полу прямо возле моего дверного проема. Я покачала головой, переступила через его ноги и вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь.

И снова он ничего не сказал мне, он не издал ни единого звука.

Чертовски упрямый парень.

В течение следующего часа я занималась домашним заданием и немного читала. Однако я не могла сконцентрироваться. Жестокие слова Анны и пронзительный смех Элли снова и снова прокручивались в моей голове в бесконечном цикле. Я взглянула на дверь своей спальни, через мгновение встала и подошла к ней. Я потянулась к ручке и после нескольких секунд колебаний взялась за нее и потянула дверь на себя.

Он все еще был там.

Все еще сидел у моей комнаты, ожидая, когда я впущу его. Я отступила назад и распахнула дверь так широко, как только могла. Я ничего не сказала, но Кейл знал, что я предлагаю. Он поднялся на ноги и вошел в мою комнату.

Я закрыла дверь и повернулась к нему лицом. Он стоял посреди моей комнаты, засунув руки в передние карманы джинсов, и смотрел на меня. Он смотрел на меня печальными карими глазами. Я была более чем готова отчитать его и разозлиться на него, но, когда он молча поднял руки и раскрыл их для меня, я не выдержала.

Я почувствовала комок в горле, когда вошла в его объятия. Я обняла его за талию и прижалась головой к его груди. Его руки крепко обняли меня, и он провел правой рукой вверх и вниз по моей спине, чтобы успокоить меня, как он обычно делал, когда мне было грустно.

Черт бы его побрал.

Почему так трудно злиться на него? – зло подумала я.

Я не знала, как долго мы стояли там, держась друг за друга, но, когда я успокоилась достаточно, чтобы заговорить, я отстранилась и посмотрела на него. Он улыбнулся мне сверху вниз, на его щеках появились красивые едва заметные ямочки.

– Эй, малышка Лэйни, – прошептал он.

Я разрыдалась и снова обвила руками его тело. Он слегка завибрировал, усмехнулся и снова обнял меня.

Я снова отстранилась.

– Мне грустно, Кейл.

Он посмотрел на меня тяжелыми от боли глазами.

– Если мне придется убеждать тебя, что Анна О'Лири и Элли Дэй просто завидуют тебе, то ты не такая умная, какой я тебя знаю.

Я хмыкнула и отодвинулась от него, подошла к зеркалу, где пристально посмотрела на свою внешность.

– Тем не менее, они правы, – сказала я, глядя на отвратительные недостатки, на которые зло указала Анна. – Посмотри на меня. Я отвратительна.

Кейл подошел ко мне сзади и посмотрел мне в глаза через зеркало.

– Скажи мне, что ты видишь, когда смотришь в зеркало на свое отражение, – настаивал он.

Я почувствовала, как жар окрасил мои щеки.

– Жирная, уродливая корова.

Он покачал головой.

– Ты хочешь знать, что вижу я?

– Нет, не совсем, – ответила я.

Он проигнорировал меня и сказал: – Я вижу красивую девушку, чья улыбка освещает комнату. Я вижу красивую девушку, чьи глаза такие теплые и приветливые, что они заставляют людей чувствовать себя непринужденно с одного взгляда. Я вижу красивую девушку, которая заботится о других и любит так сильно, что невозможно не любить ее в ответ так же сильно. Я вижу красивую девушку, которая так прекрасна, что разобьет сердца своего отца и братьев, когда поймет, насколько она невероятна, и решит отдать свое сердце другому. Я вижу красивую девушку, которая просто не понимает, насколько она красива на самом деле.

Вот и все, я снова в полном смятении.

– Будь ты проклят, Кейл Хант, – воскликнула я и снова повернулась к нему, обнимая его.

Он прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

– На твоей голове нет ни одного волоска, который не был бы красивым, малышка Лэйни. Все в тебе прекрасно, я знал это с первого дня, как увидел тебя.

Я неожиданно рассмеялась сквозь рыдания.

– Ты впервые встретил меня, когда мне было два часа от роду. Я, наверное, выглядела как сморщенный чернослив.

– Так и было, – согласился Кейл, – но красивый сморщенный чернослив.

Я толкнула его, и он засмеялся, так что я засмеялась вместе с ним. Я отстранилась от него и подошла к своей кровати.

– Как ты можешь помнить так далеко в прошлом? Тебе было всего три года, когда я родилась. – Я забралась на кровать и повернулась лицом к Кейлу, который сел на стул перед моим столом.

– Я помню все о том дне, когда впервые увидел тебя, Лэйн. Это был первый раз, когда я увидел ангела во плоти.

Я закрыла лицо, когда оно загорелось.

– Заткнись. Ты так полон этого дерьма! – взвизгнула я.

Он рассмеялся.

– Сдавайся! Ты же знаешь, что ты мой ангел.

Внутри я мурлыкала от восторга, снаружи я изображала безразличие, закатив глаза.

– Да, но, этот ангел скоро преобразится, – сказала я и перекинула свои длинные, каштановые волосы через плечо.

Кейл поднял брови.

– Преобразишься? Что именно это значит?

Я пожала плечами.

– Я собираюсь подстричься и купить косметику и одежду, которые не продаются в детских отделах магазинов.

Он моргнул.

– Лэйн, тебе не нужно менять свою внешность, чтобы получить одобрение от людей, которые не имеют значения.

Я покачала головой.

– Я делаю это не для Анны и Элли, я делаю это для себя. Я хочу быть той, на кого обращают внимание парни. Мне так надоело быть всем «другом».

Последнее было направлено на Кейла, но ему не нужно было этого знать.

Он долго смотрел на меня, а потом облизнул губы и достал из кармана телефон, когда тот зазвонил. Он ответил на звонок и коротко поговорил, затем покачал головой и посмотрел на меня.

– Что случилось? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Просто Дрю. Не о чем беспокоиться.

Дрю Саммерс была его нынешней девушкой.

Она мне не нравилась.

Мне не нравилась ни одна из подружек Кейла, но Дрю была другой, потому что она постоянно появлялась. Они с Кейлом были вместе, потом расставались на некоторое время, а затем снова сходились. Они то включались, то выключались, как выключатель. Меня чертовски бесило, что она просто не уйдет и не останется в стороне.

– Ты уверен? – спросила я, надеясь быть плечом, на котором можно поплакать, если он в этом нуждается.

Он кивнул.

– Да, она справится с тем, что у нее в заднице, в конце концов.

Я усмехнулась.

– Всегда очаровашка.

Кейл указал на себя.

– Безусловно.

Я улыбнулась и посмотрела на свои пальцы, выковыривая грязь из-под ногтей.

– Могу я остаться на ночь? – спросил он.

Я подняла глаза и приподняла бровь.

– Сегодня четверг. Обычно ты остаешься по выходным.

– Я знаю, но твоя мама сказала, что мне можно было бы переночевать тут, так как ты не чувствовала себя горячей, э-э-э, я имею в виду – хорошо. Дерьмо. Я не имел в виду, что ты выглядишь…

Я своим смехом оборвала короткое замыкание в мозгу Кейла.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, неудачник.

Он расслабился.

– Хорошо.

Я посмотрела на дверь своей спальни, а затем снова на него.

– Парни не против, если ты останешься?

Он фыркнул.

– Я тебя умоляю. Твои братья любят меня.

Все в моем доме любили Кейла, он был частью нашей семьи.

Кейл никогда не смотрел на меня иначе, как на сестру, и, хотя я ненавидела это, я уважала его чувства ко мне. Он был совершенно согласен спать в комнате моих братьев, как и мои братья. Казалось, я была единственным человеком, который хотел, чтобы он спал со мной в моей комнате, впрочем, я держала это при себе. Я держала все, что я действительно чувствовала к Кейлу, при себе – если только рядом не было моего дяди Гарри, чтобы я могла высказаться.

– Значит, это «круто, что ты остаешься?» – спросил он.

Я скосила на него глаза, заставив его расхохотаться.

Моя губа дернулась.

– Как будто тебе вообще нужно спрашивать.

Он подумал об этом секунду, затем сказал: – Верно.

Он проигнорировал свой телефон, когда тот зазвонил снова, и вместо этого выключил его.

– Я попрошу твою маму позвонить моей маме и сообщить ей, что меня не будет дома. Потом я вернусь, и мы сможем спокойно поговорить о парнях, и сделать друг другу маникюр.

Я со смехом повалилась боком на кровать.

– Ты такой фрик.

Кейл просиял, глядя на меня.

– Если это заставит тебя улыбнуться, я буду самым большим фриком, которого когда-либо видел этот мир.

Я продолжала смеяться.

– Это не займет много времени.

Он схватился за грудь.

– Твои слова глубоко ранят меня.

– Иди уже позвони своей маме! – я взвыла от смеха.

Кейл усмехнулся про себя, выходя из моей комнаты, и я усмехнулась вслед за ним, не удивляясь, что чувствовала себя такой счастливой в его присутствии после того, как мне было так грустно без него.

На следующий день Кейл помог мне убедить родителей позволить мне взять выходной в школе. У него была неделя каникул в колледже, и он пообещал моим родителям, что возьмет меня с собой и поможет взбодриться. Мой отец хотел знать, что это повлечет за собой, и Кейлу пришлось объяснить им мой план преобразования.