Текст книги "Японские сказки"

Автор книги: Кусуяма Масао

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

ЗАБЫВЧИВЫЙ КЛАД

дин скупой зарыл в землю клад и положил на него заклятье:

– Явись, чужому змеей, передо мной будь самим собой!

Услышал эти слова один воришка. Только успел скупой уйти, как он выкопал клад и положил вместо него дохлую змею.

Немного времени спустя вздумал скупой откопать свой клад. Проговорил заклинание:

– Явись чужому змеей, а предо мной будь самим собой!

Разрыл землю, глядь – лежит вместо денег змея. Испугался скупой:

– Клад, а клад, не признал меня, что ли? Это я! Твой хозяин!

Но сколько ни кричал скупой, клад его так и не признал.

Рассердился скулой:

– До чего же ты забывчив! Не мог простого заклинания выучить!

ЛЕПЕШКИ ДАЙБУЦУ[48]48
  Дайбуцу – по-японски значит «большой Будда».


[Закрыть]

дин паломник пришел на поклонение к большой статуе Будды, что стоит в городе Нара. На обратном пути зашел он в лавку и купил несколько рисовых лепешек. Лепешки эти оказались такими тонкими и невзрачными, что паломник рассердился.

– Что это лепешки у вас такие маленькие? – спросил он торговца. – Где это видано, чтобы такими торговали!..

– Что вы, что вы, наши лепешки нисколько не меньше обычных! – с невозмутимым видом возразил торговец. – Они вам просто кажутся маленькими, потому что вы пришли в лавку, насмотревшись на огромного Будду. Вам теперь все будет казаться в уменьшенном виде.

– Должно быть, и в самом деле показалось, – пробормотал паломник. Сунул он лепешки за пазуху и вышел из лавки. Отошел немного, видит: спит на обочине дороги человек со стриженой головой.

– Ой, ой, бедняжка! Кто же тебя здесь бросил? Ишь как сладко спит, наверное мамино молочко во сне видит!

С этими словами взял паломник ребенка на руки и пошел дальше. Но скоро почувствовал он, что ноша его становится все тяжелее и наконец стала такой тяжелой, что казалось, руки вот-вот оторвутся. Невмоготу стало паломнику.

«Ничего не поделаешь, – подумал он, – придется отдохнуть немного».

Опустил он ребенка на землю, посмотрел, да так и ахнул: оказывается, это была монахиня-нищенка.

РОДНИК МОЛОДОСТИ

 давние времена в провинции Мино жили старик со старухой. Обоим перевалило уже за семьдесят.

Старик ходил в лес за дровами, а старуха дома по хозяйству хлопотала. Так они и жили изо дня в день.

Старик всегда возвращался домой к вечеру. Но однажды случилось так, что солнце давно уже село, а его все не было.

Старуха забеспокоилась. То и дело выбегала за ворота смотреть, не идет ли?

Но старик все не показывался. Только за полночь кто-то пришел. Старик не старик, на спине вязанка хворосту – будто он.

Поднесла старуха свечу к его лицу, да так и ахнула: стоит перед ней ее муж, да только не старик, а юноша лет двадцати! Черные как смоль волосы так и блестят, на щеках румянец играет.

От изумления старуха прямо рот разинула:

– Ох, что с тобой, старик?..

А старик ей в ответ говорит:

– Чудное дело со мной приключилось. Вот послушай! Рублю я сегодня хворост в лесу и вдруг чувствую: откуда-то ветерок прохладный повеял. Посмотрел вверх, а над головой у меня птица крыльями машет – такой красивой я еще не видывал. Редкостная птица! Дай, думаю, поймаю. Погнался я за ней. Шел, шел и очутился в какой-то долине. Кругом цветы диковинные цветут, и родник бьет. А вода в роднике веселая, прозрачная. Пока я по горам бегал, в горле у меня совсем пересохло, а тут, как увидел воду, я и про птицу забыл. Спустился к роднику, зачерпнул и стал пить. Не вода, а вино – такая вкусная, что язык проглотишь! Весело стало у меня на душе, разлился хмель по телу. А потом закружилась голова, и повалился я на траву возле того родника. Просыпаюсь – луна еле светит, ночные птицы тоскливо кричат. Испугался я и пошел поскорее домой. Вот и пришел.

Старуха, широко раскрыв глаза, слушала длинный рассказ старика. А когда он кончил, сказала:

– Старик, а старик, я тоже схожу попью той чудесной водицы.

– Ну, конечно, ступай. Не годится же мне одному молодому быть.

И старик подробно объяснил ей, как найти дорогу к чудесному роднику.

На другой день с утра пораньше отправилась старуха искать родник молодости, а старика оставила дом сторожить.

Целый день просидел старик дома, томясь от безделия. Каждый час выходил он к воротам, думал, вот-вот придет старуха, а ее все не было. Наступил вечер, потом ночь, но старуха так и не пришла.

Еле дождавшись рассвета, отправился старик на поиски. С большим трудом в густом утреннем тумане добрался он наконец до того места, где бил родник. Посмотрел кругом – нет никого.

«Ну, —думает, – съели мою старуху волки или медведи!»

Опустился старик на землю и не знает, что делать. Вдруг сквозь журчанье родника до него донесся детский плач: уа-а! уа-а!..

«Ой, кто ж это в такой глуши ребенка бросил?» – подумал старик и поспешил на голос. Подходит он и видит: белеется что-то в густой траве. Пригляделся – одежонка какая-то, и будто знакомая.

– Ну, конечно, это же кимоно моей старухи! В нем она и ушла вчера из дому!

Наклонился старик, а в кимоно грудной младенец копошится, заливается во все горло: уа-а! уа-а!

– Вот тебе и на! Уж не моя ли это старуха?.. – вслух подумал старик.

Тут младенец сморщил личико и закивал головой: мол, это я самая и есть, бери меня!..

– Вот несчастье! Видно, хлебнула старуха лишнего из родника, пожадничала, вот и стала такой.

Но делать нечего. Сунул старик младенца за пазуху и понес домой.

А кимоно старухино тоже с собой прихватил – ей же на пеленки.

ДУХ БЕДНОСТИ

ил как-то один лентяй. Ничего он не делал, а потому всегда жил в бедности. О том, что бедность его от лени, ему и в голову не приходило, целыми днями он сидел дома и лениво раздумывал, почему это он живет в нищете!

Наконец однажды пришел он к богатому соседу и говорит:

– Надоело мне терпеть нужду. Научи, как с бедой справиться.

А тот ему отвечает:

– Не иначе как поселился у тебя дух бедности, оттого и живешь так плохо. Хочешь справиться с бедой, избавься от этого духа. Другого выхода нет.

– Как же мне от него избавиться?

– Ну, это очень просто! В середине одиннадцатого месяца, в день Быка, вечером, подмети хорошенько в доме, вокруг дома протяни соломенную веревку с бумажными полосками, а потом возвращайся в комнату, пляши да припевай:

 
Счастье, приходи в мой дом!
Стань, бедняк, богачом!
Убирайся, нищета!
Для тебя, дверь заперта.
Ярэ-корэ-то-то.
 

Услышит дух бедности и обязательно уйдет из твоего дома, – объяснил сосед.

Обрадовался лентяй, вернулся домой, ждет не дождется, когда подойдет день Быка. Наконец долгожданный день пришел. Наступил вечер. Подмел лентяй пол, протянул вокруг дома соломенную веревку с бумажными полосками и принялся скакать и прыгать по всему дому, распевая во всю глотку:

 
Счастье, приходи в мой дом!
Стань, бедняк, богачом!
Убирайся, нищета!
Для тебя дверь заперта.
Ярэ-корэ-то-то.
 

Так носился он, пока совсем не стемнело, а когда стемнело, услыхал лентяй на кухне чьи-то шаги.

Потом вдруг откуда-то явился перед ним страшный черт с черным сломанным веером в руках и маленькими, как шишки, рожками на голове. Черт направился к выходу, напевая:

 
Счастье, приходи в мой дом!
Стань бедняк, богачом!..
 

«Так это же дух бедности удирает!» – подумал лентяй, плясавший уже в исступлении.

– Что, испугался? – крикнул он.

Дух бедности обернулся и, осклабившись, сказал:

– Почему? Просто ты так здорово пляшешь, что такого плясуна одному смотреть не годится. Вот я и решил позвать своих друзей, чтобы вместе с ними на тебя полюбоваться.

У ДУРАЧКА ВСЕ НЕВПОПАД

ыл у одной женщины сын дурачок. Как-то раз вышел он погулять по деревне. И случилось в ту пору, что умерла у деревенского богача дочка. Все в доме горюют, плачут навзрыд. Поглядел на них дурачок и захохотал во все горло:

– Гляди! Гляди! Большие, а плачут, как маленькие!

Рассердились люди, обругали дурачка, и пошел он домой со слезами.

Говорит ему мать:

– Опять ты вернулся в слезах! Что случилось?

– Умерла у богача дочь, все плачут, точно маленькие. Мне смешно стало, а они давай меня бранить!

– Настоящий ты дурень! – говорит ему мать в сердцах. – Разве можно над этим смеяться? Надо было сказать: «Посетило вас большое торе, как вас не пожалеть!»

Пошел дурачок опять из дому и попал на деревенскую свадьбу. Вспомнил он, чему учила его мать, подошел к невесте с женихом и говорит:

– Посетило вас большое горе, как не пожалеть!

Набросились люди на дурачка, вытолкали взашей да еще по голове стукнули, чтобы он в другой раз не омрачал счастливый день неподобающими словами.

Пошел дурачок домой со слезами.

Мать встревожилась:

– Опять ты плачешь! Что с тобой сегодня стряслось?

Рассказал дурачок все как было.

– Настоящий ты дурень! – закричала на него мать. – На свадьбе надо было поздравить новобрачных, сказать им: «Какой счастливый сегодня день! И погода выпала на славу!»

Вскоре выдался погожий денек, и дурак пошел погулять в горы. Глядит, дерутся между собой рыжий бык и черный бык, бодают друг друга рогами, кровью обливаются.

Дурачок сейчас же к ним подбежал:

– Вот счастье-то! И погода выпала на славу!

Рассердились быки, да как подхватят его на рога!

Вернулся дурачок домой, плачет в три ручья.

– Опять ты приходишь со слезами, – сетует мать. – Что еще сегодня с тобой случилось?

Рассказал дурачок все как было.

– Настоящий ты дурень! Надо было влезть на дерево и кричать оттуда: «Бодай! Бодай! А ну, еще раз поддай!»

«Вот это забавно!» – подумал дурачок и стал ждать следующего дня.

На другой день попал он на пожар. Там суматоха, люди воду носят, огонь заливают. «Вот сейчас самое время так закричать, как мать учила», – думает дурачок. Залез он на высокое дерево и орет во всю глотку:

– Бодай! Бодай! А ну, еще раз поддай!

Рассердились люди: дом в огне, а тут еще дурак над ними смеется. Побили его и прогнали прочь.

Идет он домой и ревет.

– Опять ты вернулся со слезами? – удивилась мать. – Что ты сегодня натворил?

Рассказал ей сын все как было.

– Дурень ты, дурень! За дело тебе попало. На пожаре надо воду носить да голосить: «Ай-ай, вот беда! Ой-ой, вот беда!»

На другой день случился в деревне храмовый праздник. Несут торжественно по улице микоси[49]49
  Микоси – паланкин или повозка со священной реликвией.


[Закрыть], кругом народ толпится. Подумал дурачок: «Сейчас самое время сделать так, как мать учила».

Вылил он на микоси ведро воды, испортил все нарядные украшения, а сам орет:

– Ай-ай, вот беда! Ой-ой, вот беда!

Тут уж вздули дурачка всем народом как следует, и пошел он домой, размазывая слезы. Увидела его мать и только вздохнула:

– Больше не пущу тебя, дурня, со двора. Сиди лучше дома, раз все у тебя невпопад.

ГОЛУБИ УСЛЫШАТ

днажды увидел крестьянин знакомого старика. Возится он на другом берегу реки, сажает что-то. Крикнул ему крестьянин через реку:

– Дедушка, что сажаешь?

Помялся старик и говорит:

– Иди сюда, я тебе скажу.

Удивился крестьянин: что за тайна? Любопытно ему стало. Кое-как перебрался он через реку вброд, подошел к старику. Тут старик и шепнул ему на ухо:

– Я в этом году сажаю на своем огороде горох.

– Только и всего? Почему же ты мне сразу не крикнул, когда я на том берегу был?

– Что ты, что ты! Разве можно? Голуби услышат, горох склюют!

КУВШИН С АМЭ

 ыл у одного князя фарфоровый кувшин, которым он очень дорожил. Говорили, что этот редкостный сосуд ему привезли из Китая. В кувшине князь хранил вкусные тянучки амэ. Горлышко у кувшина было узкое, так что туда с трудом пролезало несколько пальцев. Князь время от времени запускал в кувшин руку и лакомился конфетами.

Жил в доме князя старый слуга по прозванию Дзия. Он стал служить князю, когда тот еще был ребенком. Теперь Дзия совсем состарился и поглупел.

Однажды увидел Дзия, как князь достает из кувшина что-то, кладет в рот и жует, причмокивает.

«Наверное, что-нибудь вкусное!» – подумал слуга и, не стесняясь, попросил князя угостить его.

– Да это же пустяк, тянучки! – сказал князь, с неохотой передавая слуге кувшин.

Дзия поблагодарил князя и поспешно сунул руку в горлышко кувшина. Потом он попытался вытащить руку обратно, но не тут-то было! Что случилось с кувшином – неизвестно, только он, казалось, втянул в себя руку и не отпускал.

Бедный слуга, как ни силился, ничего не мог поделать. Казалось, чем больше он тянет руку, тем крепче кувшин ее держит.

Князь испугался, позвал на помощь других слуг.

Слуги схватились за кувшин и начали дергать все разом.

– Ой, больно, больно! – закричал старик.

Но, несмотря на его вопли, слуги продолжали тянуть все сильнее. Наконец кувшин с громким треском разлетелся на части.

– Ах, мой кувшин!.. – побледнев, вскрикнул князь.

– Хе-хе, зато руку спасли! – сказал старик.

Все посмотрели: в руке у него было крепко зажато столько тянучек, что, конечно, пролезть сквозь горлышко кувшина рука уже не могла.

БЕЛЕНА

днажды бродячий торговец шелком остановился на ночь в харчевне.

Жена хозяина харчевни была женщина жадная да завистливая. Увидела она за спиной у торговца увесистый тюк и думает: «Хорошо бы он забыл у нас свою ношу, мы бы тогда поживились!» Посоветовалась она с мужем. А тот в жадности не уступал жене и к тому же слыл хитрецом. Вот он и говорит:

– Нет лучшего средства, как накормить его беленой. От белены люди сразу глупеют и делаются забывчивыми.

Сказано – сделано. Сбегала хозяйка в поле и нарвала там столько белены, что еле унесла в охапке. Потом она намешала этого зелья во все кушанья, даже рис с беленой сварила, и накормила постояльца. Торговец от всего этого совсем одурел и с раскрасневшимся лицом, тяжело отдуваясь, всю ночь пролежал в постели без сна. А наутро, чуть только забрезжил свет, он торопливо поднялся и ушел из харчевни.

Хозяйка сразу бросилась в его комнату.

«Ну, наверное, все нам оставил!» – подумала она и, заранее предвкушая находку, принялась неторопливо осматривать спальню торговца. Но, кроме постели, в ней ничего не оказалось.

– Ведь сколько белены скормила, а толку никакого! – сетовала хозяйка.

– Не может этого быть! – возразил ей муж. Он тоже вошел в спальню, осмотрел ее, но ничего не нашел. Некоторое время хозяин харчевни стоял, о чем-то раздумывая, и бормотал про себя: «Не может быть, чтобы он после белены чего-нибудь не забыл. Не может быть». Потом он вдруг хлопнул себя по коленям и закричал:

– Ну, конечно! Забыл! Забыл!

– Забыл?.. Что же он забыл?

– Заплатить за ночлег!..

ГЛУПЫЙ ЗЯТЬ

ришел глупый зять в гости к родственникам жены. Те его и тем и другим потчуют, а на закуску подали ему рисовых лепешек. И такие эти лепешки были вкусные – ну, прямо язык проглотишь!

Ест зять, пальцы облизывает и думает: «В жизни такого не пробовал!»

– Что это за кушанье такое чудесное? – спрашивает он.

Рассмеялась теща и говорит ему:

– Так ведь это данго[50]50
  Данго – рисовая лепешка.


[Закрыть], неужели не знаешь?

– Ах, данго!.. – смутился зять. – Знаю, конечно знаю!

А сам думает: «Как только вернусь домой, сразу же заставлю жену настряпать мне таких данго».

Поблагодарил зять тещу за гостеприимство и отправился в обратный путь.

Идет и, чтобы не забыть дорогой, все время твердит: «Данго, данго…»

Попалась ему на пути глубокая канава. Разбежался он: «Эх, доккуисё!»[51]51
  Доккуисё – восклицание, по смыслу близкое к русскому «гоп!»


[Закрыть] – и перепрыгнул. Да так и стал повторять: «Доккуисё, доккуисё», а слово «данго» забыл.

Пришел он домой, и еще не переступил порога, а уже приказывает жене:

– Сделай мне доккуисё! Понимаешь? Доккуисё!

Испугалась жена: «Уж не случилось ли чего с мужем?»

– Ну, как ты погостил, хорошо ли тебя встретили? – спрашивает она.

А муж и слушать ни о чем не хочет.

– Сперва доккуисё сделай, да побыстрее!

– О чем ты говоришь? Какое доккуисё? Я такого не знаю.

– Как не знаешь? Брось свои шутки, скорее принимайся за дело!

– Но ты же глупости говоришь!

– Глупости? Доккуисё, по-твоему, глупости? – окончательно вышел из себя муж. Набросился он на жену с кулаками и давай ее колотить.

Не вытерпела жена, заплакала:

– За что же ты меня бьешь? Посмотри, какую шишку на голове посадил, с данго будет!

– Вот, вот, я и говорю – данго! Понимаешь? Данго! Уж очень они мне понравились! – радостно подхватил муж.

НЕОБЫЧНЫЙ СУД

дважды обронил скупец кошелек. Было в нем сто золотых. Нашел этот кошелек честный человек и отдал его чиновнику. Приходит скупец в присутственное место заявить о своей потере, а чиновник показывает ему кошелек и спрашивает:

– Не твой ли это?

Обрадовался скупец, заулыбался.

– Он самый! – говорит. Протянул было к кошельку руку, но чиновник остановил его.

– Нет, погоди. Где это видано, чтобы потерянное возвращали даром? Ты должен отблагодарить того, кто нашел твои деньги.

Не хотелось скупцу отдавать кому-то деньги. Заглянул он в кошелек и говорит:

– Тут всего только сто золотых, а я потерял сто двадцать. Не иначе как этот человек уже взял себе двадцать золотых.

– Что ты выдумываешь! – возмутился тот, кто нашел деньги. – В кошельке было ровно сто кобан[52]52
  Кобан – старинная золотая монета овальной формы.


[Закрыть].

– Нет, сто двадцать! – не унимался скупец.

Спорили они, спорили, а конца спору и не видно. Что было делать чиновнику? Повел он их к правителю. Выслушал обоих правитель, а потом и спрашивает скупца:

– Ты уверен, что у тебя в кошельке было сто двадцать золотых?

– Да, господин, я хорошо помню, было ровно сто двадцать.

– Ну, тогда этот кошелек не твой. А раз он не твой, пусть деньги возьмет тот, кто их нашел. Тебе же лучше самому пойти поискать свои сто двадцать кобанов. Ищи лучше! Может быть, и найдешь!

РАССЕЯННЫЙ

ил в городе Сэмбоку один человек, на редкость рассеянный и суматошливый. Много раз попадал он из-за этого впросак.

Как-то раз собрался он пойти в храм бога Инари на праздник и говорит своей жене:

– Жена, завтра я пойду в храм бога Инари. Приготовь мне с вечера моти[53]53
  Моти – рисовое печенье.


[Закрыть] на дорогу. Мне идти далеко.

Утром он встал рано, до рассвета. Жена еще лежала в постели.

– Жена, а жена! Где моти?

– У окна.

А ему послышалось: «У очага!»

Пошарил он у очага и нашел круглый горшочек, в котором жена держала краску – зубы чернить[54]54
  Раньше в Японии замужние женщины чернили зубы.


[Закрыть]. Впопыхах он решил, что отыскал моти.

– Жена, а жена! Где платок – завязать моти?

– На полочке.

А ему послышалось: «На постели».

Поискал он на постели, нашел широкий женин пояс и думает – платок. Завязал в него горшочек.

– Жена, а жена! Где мой кинжал?

– В ящике комода.

Не нашел он в темноте комода, а нашел лоханку. Достал из нее пестик и засунул за пояс.

– Жена, а жена! Где моя плетеная шляпа?

– Поищи на кухне.

Поискал он на кухне, нашел соломенную корзину и надел себе ее на голову.

Потом стал обуваться. Один носок надел на ногу, другой на метлу. Правую ногу обул в соломенный сапог, а на левую надел сандалию с деревянной подошвой.

Пошел рассеянный по дороге. Начал белый день заниматься. Дошел он до одной деревни, а там люди смеются:

– Глядите! Глядите! Вон идет какой-то чудак с корзиной на голове. И откуда только у него такая невиданная шляпа!

Он подумал:

– Про кого это говорят?

Оглянулся назад, никого нет.

– Неужели про меня?

Снял шляпу, взглянул – вот тебе и раз! Это не шляпа, а корзина. Забросил он ее подальше в траву.

Шел, шел, и снова деревня на дороге. Опять люди смеются:

– Смотрите, как этот прохожий обулся! С пьяных глаз, что ли? Носок один, да и обувь разная!

Поглядел – правда. На одной ноге у него сапог, на другой – сандалия. Отошел он от деревни, разулся, забросил в траву сапог и сандалию и пошел босиком.

Опять деревня на дороге. Люди на него показывают:

– Смотрите, какое грозное оружие! Вот чудак, пестик за пояс заткнул!

Посмотрел – ив самом деле у него за поясом деревянный пестик. Отошел он от деревни и забросил пестик в поле.

Пришел рассеянный в храм, видит, у ворот храма амулетами торгуют. Было у него с собой сто мон. За амулет хотел отдать три мона, а на остальные выпить и погулять, да опять впопыхах ошибся. Три мона оставил себе, а девяносто семь бросил в ящик для сбора денег. Что будешь делать? Взять назад совестно, а на три мона не попируешь. Пошел он на горку позади храма, где народу не было. Развязал узелок с едой – глядь, а там вместо моти пустой горшочек.

Схватил он горшочек и как швырнет его с досады! Покатился горшочек, ударился о камень и разбился.

Стал рассеянный сворачивать платок, – что это! – длинные завязки болтаются. Посмотрел, а это не платок, а женин пояс. Бросил рассеянный пояс, точно обжегся.

Смотрит, халат на нем надет шиворот-навыворот. Надел он его как следует и побежал с горки. А есть как на грех все больше хочется. Не до праздника ему стало, не пошел он на храмовое представление[55]55
  Во время храмовых праздников обычно устраиваются представления для привлечения народа.


[Закрыть] и повернул домой.

Попалась ему по дороге лавка. Выставлен перед ней белый валун, похожий на рисовую лепешку, в знак того, что здесь торгуют лепешками.

Спросил рассеянный:

– Почем лепешки?

Ему говорят:

– Три мона.

«Куплю, – думает, – одну. У меня как раз три мона». Положил деньги, схватил камешек и пошел.

Продавец удивился, закричал ему вслед:

– Стой! Это не лепешка, а камень! Настоящую лепешку я тебе сейчас дам.

Куда там! Рассеянный подумал, что с него еще денег требуют. Крикнул:

– Я же положил тебе три мона! – и побежал со всех ног. Продавец хотел было догнать, да не смог.

Отдышался рассеянный, положил лепешку в рот и – крак! – сломал зуб. Глядит, а это не лепешка, а белый камешек. Бросил рассеянный его в реку, и еще скорей побежал домой. Бежит он, злой, голодный, и думает:

«Жена во всем виновата! Не сумела собрать меня в дорогу как следует. Приду домой, я ей покажу!»

Вбежал он в дом и кричит с порога:

– Ах ты, негодница! Осрамила меня, на весь свет ославила!

– Ты чего ругаешься, сосед? Чем я тебя осрамила?

Глянул, а это не его жена, а соседка, и дом-то не его, а соседский.

Выскочил он оттуда как ошпаренный. Побежал в лавочку, взял в долг чаю, чтобы с соседкой помириться, сделать ей подарочек. Пошел к ней опять, протягивает сверточек чаю:

– Я сейчас нагрубил тебе. Прости, пожалуйста.

А она в ответ:

– Как же ты рано вернулся! Никогда еще этого не бывало.

Поглядел – а это его собственная жена! Делать нечего, отвечает рассеянный жене:

– Да там ничего интересного не было. Не на что и глядеть. Решил я вместо выпивки тебя побаловать: видишь, подарочек принес. Завари-ка чаю!