Текст книги "Японские сказки"
Автор книги: Кусуяма Масао
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
МЕСТЬ КРАБА
авным-давно жили по соседству краб и обезьяна. Однажды в погожий день отправились они прогуляться. Идут по горной тропинке – лежит на земле зернышко хурмы. Обезьяна его подобрала, и пошли они дальше. Подходят к реке, и тут краб нашел рисовый колобок. Поднял его краб и показывает обезьяне:
– Смотри-ка, что я нашел!
– А я нашла вот это зернышко! – отвечает обезьяна.
А сама с завистью думает: «Эх, мне бы такой колобок!» И начала она уговаривать краба:
– Давай поменяемся: ты мне рисовый колобок, а я тебе семечко хурмы.
– Э, нет. Мой колобок вон какой большой…
– Но ведь семечко можно посадить, взойдет оно, вырастет дерево, сколько хурмы ты соберешь, подумай!
Подумал краб и согласился:
– Ну что ж, пожалуй, ты права! – И краб променял свой большой колобок на маленькое семечко хурмы.
Схватила обезьяна колобок и тут же, у краба на глазах, стала им лакомиться. А когда съела, сказала:
– До свидания, краб! Спасибо тебе за угощение!
И, посмеиваясь, убежала.
А краб поспешил к себе в сад и посадил там семечко. Посадил и приговаривает:
Скорее всходи, семечко хурмы,
А не то раздавлю клешней.
Скоро появился из земли нежный росток. Ползает краб вокруг и приговаривает:
Скорей расти, дерево хурмы,
А не то срежу клешней.
Стало расти дерево не по дням а по часам; выросло высоким, раскинуло ветви, оделось листвою, и уже цветы на нем цветут. Ползает краб вокруг дерева и грозится:
Скорей зрейте, плоды хурмы,
А не то изрублю клешней.
И вот на ветвях появилось множество красных плодов. Любуется на них краб и думает: «Ну и вкусны, должно быть! Сейчас попробую!»
Протянул он клешню, да сам ростом не велик – не может достать. Попытался влезть на дерево, да ползал-то он все боком – ничего у него не выходит. Как ни старается, все время валится на землю. Так каждый день ползал краб под деревом и с досадой смотрел вверх.
Однажды прибежала к нему обезьяна и видит: все дерево, словно бубенчиками, увешано спелой хурмой.
«Знала бы, никогда не променяла свое семечко на рисовый колобок!» – с досадой подумала она. А краб и говорит ей:
– Что стоишь смотришь? Полезай наверх! Кушай! Да и мне сбрось немного.
«Ну, не все еще пропало!» – подумала обезьяна. Однако виду не подала и говорит:
– Хорошо, хорошо! Я и тебе достану. Подожди здесь внизу.
Вскарабкалась она на дерево, уселась на ветвях поудобнее и принялась за дело. Сорвала самый сочный да спелый плод, сунула в рот и давай уписывать за обе щеки. Уплетает и приговаривает:
– Ах, какая вкусная хурма!
Долго смотрел краб на обезьяну, а потом не вытерпел и говорит:
– Что ж ты ешь там одна? Брось и мне что-нибудь!
– Ладно, ладно, сейчас! – отвечает обезьяна.
Сорвала она зеленый, недозрелый плод и швырнула вниз.
Краб бросился к хурме, попробовал – рот свело от горечи!
– Эй, ты! Зачем рвешь такие горькие? – закричал краб. – Давай что-нибудь повкуснее!
– Ладно, ладно, сейчас сорву! – отвечает опять обезьяна. А сама нашла совсем зеленую хурму и швырнула вниз.
– Ты опять мне бросила горький! Найди хоть один сладкий плод! – просит краб.
– Ну, тогда получай вот этот!
С этими словами сорвала обезьяна самую зеленую и твердую хурму да как швырнет ее изо всех сил прямо в голову краба.
– Ах! – вскрикнул краб и с разбитым панцирем свалился замертво под деревом.
– Туда тебе и дорога! – сказала обезьяна. – Вот теперь мы полакомимся!
Наелась она до отвала спелой хурмы да еще с собой набрала столько, что еле в лапах унести, и отправилась восвояси.
Только убежала обезьяна, пришел сын краба. Подошел он к дереву и видит: лежит его отец мертвый, с разбитым панцирем. Испугался молодой краб, стал горько плакать. Плачет, а сам думает: «Кто же этот злодей? Кто убил отца?» Взглянул он на дерево, а там только одни зеленые плоды висят, спелых – как не бывало.
Понял молодой краб, что это дело рук обезьяны: она и отца убила и хурму оборвала. Заплакал он еще горше. Тут подкатывается к нему каштан и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь. Я тебе помогу.
Но не слушает его молодой краб, все плачет. Подлетает тогда оса и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Но не унимается молодой краб, плачет громче прежнего. Подползает тогда к нему, шевеля стеблями, морская капуста и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Но безутешен молодой краб, плачет и плачет. Тут подкатывается к нему с грохотом ступка и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Тогда перестал молодой краб плакать. Собрались вокруг него каштан, оса, морская капуста да ступка, и стали они совет держать, как отомстить обезьяне. Посоветовались и отправились в путь.
Приходят, а обезьяны нет дома: видно, наелась она хурмы и пошла прогуляться в горы.
– Вот и хорошо! – сказала ступка. – Ступайте все в дом, спрячьтесь там и ждите.
Вошли они в дом. Огляделся каштан и говорит:
– Я тут спрячусь! – Забрался в очаг и зарылся в золу.
– А я здесь, – сказала оса и притаилась возле кувшина с водой.
– А я здесь, – сказала морская капуста и раскинула свои стебли на пороге.
– Ну, а я сюда заберусь, – сказала ступка и влезла на притолоку.
Наступил вечер. Вернулась обезьяна домой и говорит:
– Уф, в горле все пересохло!
Присела она у очага, протянула руку к чайнику, но тут из горячей золы с треском вылетел каштан да как стукнет ее прямо по носу!
– Ой! – вскрикнула обезьяна и, закрыв морду лапами, побежала на кухню.
Только нагнулась она над кувшином с водой, чтобы нос омыть, как вдруг с жужжанием вылетела из своего укрытия оса и впилась ей в глаз.
– Ай! – закричала обезьяна пуще прежнего и стремглав бросилась на улицу. Второпях поскользнулась она на стеблях морской капусты, что дожидались ее на пороге, и растянулась плашмя у входа. Этого только и нужно было ступке. С грохотом свалилась она на обезьяну и придавила. Лежит обезьяна под ступкой, только лапами дрыгает.
Тут и подполз к обезьяне молодой краб.
– Вот тебе за отца! – крикнул он, взмахнул своими клешнями и отхватил обезьяне голову.
КАК ЧЕРТИ СТАРИКА ВЫЛЕЧИЛИ
авным-давно жил в одной деревне старик. И была у этого старика на правой щеке огромная шишка. Болталась она сбоку и вечно ему мешала.
Пошел однажды старик в лес за дровами. Вдруг поднялась страшная буря, засверкала молния, загремел гром, полился дождь ручьями.
Хотел старик вернуться домой, да куда там в такую погоду! Стал он думать, как ему дальше быть. Глядь, рядом дерево с большущим дуплом. Забрался старик в дупло и ждет, когда дождь перестанет. А тем временем ночь наступила. В густом лесу темно, хоть глаз выколи, ветер жутко завывает. Страшно стало старику. Сидит он в дупле и дрожит, глаз не может сомкнуть.
В полночь дождь приутих и ветер улегся. И вот слышит старик в лесу голоса, будто толпа людей спускается с высокой горы. Насиделся старик один в темноте, набрался страху, но тут, как услышал голоса, на душе у него сразу полегчало.
«Вот, – думает, – и попутчики мне нашлись». Высунулся он из дупла, да так и обмер от ужаса. Вместо людей идут друг за другом какие-то чудища, не иначе – черти! Цветом они разные и одеты пестро. Идут, гомонят, дорогу фонариками освещают. И кажется, будто светятся в темноте десятки кошачьих глаз.
У старика от страха душа в пятки ушла. Забился он в дупло, сидит там ни жив ни мертв, дрожит – зуб на зуб не попадает.
А черти все ближе и ближе подходят. Поравнялись с деревом, в котором старик сидел, погалдели, погалдели что-то по-своему и остановились.
«Ну, – думает старик, – пропал я!» И еще больше испугался.
Тем временем один из чертей, должно быть самый главный, уселся прямо перед дуплом, а по правую и левую сторону от него расположились и остальные черти. И каких страшилищ тут только не было! И одноглазые, и со ртами до ушей, и с плоскими, безносыми рожами, да такие все противные и страшные, что и не рассказать!
Откуда-то появились у чертей вино, глиняные чарки, и пошел пир горой. Выпили черти и захмелели, а больше всех самый главный: сидит, глазища таращит, гогочет во всю глотку. Вскочил тут один молодой черт, взял блюдо с каким-то кушаньем и почтительно подносит главному черту. Потом начал что-то говорить ему, а что – не разберешь. Сидит главный черт, в левой руке чарку держит, слушает молодого и смеется. Посмотришь, ну, точь-в-точь, как у людей! А потом затянули черти песню на разные голоса. Молодой черт выскочил вперед и пустился в пляс. И началось тут!.. Один за другим выходили черти в круг показать, кто во что горазд. Были тут и ловкие плясуны – этих все хвалили. Были никудышные – этих провожали громким смехом. Главный черт совсем разошелся.
– Такой веселой пирушки, как сегодня, у нас еще не бывало. А ну, кто еще хочет сплясать? Выходи! – крикнул он.
Все это время старик сидел, скорчившись, в дупле и со страхом думал: «Попал я в переделку!» Но потом любопытство взяло свое. Начал он из дупла выглядывать и сам не заметил, как забыл все свои страхи. Смотрит на пляски чертей, словно так и полагается, и даже ногами притопывает. Дальше – больше: совсем развеселился старик. А как услышал слова главного из чертей, так и самому захотелось выйти в круг, поплясать. Но тут же спохватился он и думает: «Высунусь я из дупла, схватят меня черти и сожрут! Нет уж, потерплю, посижу лучше здесь».
А черти, как нарочно, еще веселее в ладоши хлопают и в такт подпевают. Не выдержал старик:
– Эх, будь что будет, пойду! А съедят, так все равно один раз помирать!
Сунул он топор за пояс, надвинул шапку поглубже и выскочил на поляну прямо перед самым носом у главного черта.
– Сейчас я вам покажу, как надо плясать!
От такой неожиданности черти перетрусили больше, чем сам старик. Повскакали с мест, загомонили:
– Что такое? Кто такой? Да ведь это, никак, старый человек к нам пожаловал!
Но старику уже было все равно. Он усердно выделывал коленца, носился по кругу быстрее белки и, словно подвыпивший, выкрикивал: «Э-эх! Э-эх!»
И так это было забавно, что черти скоро пришли в себя. Стали они хлопать в такт и всячески подбадривать старика.
– Вот это молодец! Давай, давай! Покажи, как пляшут! – громко кричали они, забыв обо всем на свете. А когда старик устал и остановился, главный черт в восхищении сказал:
– Ну и плясун же ты! Никогда такого не видел. Завтра вечером приходи опять, спляшешь нам еще раз!
– Хэ-хэ, я и без вашего приказа приду, – самодовольно ответил старик. – Сегодня я так, без всякой подготовки плясал, а вот завтра к вечеру подготовлюсь – спляшу еще лучше.
Но тут черт, что сидел третьим слева от главного черта, поднялся и говорит:
– Э нет, так не годится. А вдруг обманет старик и не придет? Давайте возьмем у него что-нибудь в залог, чтобы сдержал свое слово.
– Да, ты, пожалуй, прав, – согласился главный черт.
Загалдели тут черти, стали спорить, что лучше взять у старика. Один кричит – шапку, другой – топор. Прекратил шум главный черт.
– Нет, – говорит, – лучше всего возьмем у него шишку со щеки. Шишка, должно быть, счастье приносит. И уж, наверно, старик дорожит ею больше всего на свете.
А старик в душе радуется: «Вот, – думает, – повезло!» Но сам виду не подает и нарочно, словно вправду испугался, просит чертей:
– Что вы, что вы! Разве можно! Да отрежьте мне нос, глаза вытащите, только шишку, прошу вас, не троньте! Ведь сколько лет я ее берегу как сокровище. Отнимете – пропаду я тогда!
Услышал эти слова главный черт, обрадовался.
– Ну, что я вам говорил? Старик и в самом деле дорожит шишкой. Взять ее в залог. Эй, кто там!
Подскочили тут к старику черти, и не успел он опомниться, как открутили ему шишку. Старик даже не почувствовал, как.
В это время начало рассветать, на деревьях вороны закаркали.
Испугались черти, повскакивали.
– Ну, старик, завтра вечером обязательно приходи! Тогда и получишь свою шишку.
С этими словами бросились черти кто куда и скрылись.
Провел старик рукой по щеке – гладкое место. Огромной шишки как не бывало!
– Вот за это спасибо. Бывают же чудеса на свете!
И, не в силах сдержать свою радость, пустился старик бегом домой, чтобы поскорее показаться старухе.
Увидела старуха, что старик без шишки вернулся, испугалась и спрашивает:
– Куда же ты шишку девал?
Рассказал ей старик, как черти у него шишку в залог забрали.
Слушает старуха, ахает, а у самой глаза от удивления совсем круглые! И хоть просил ее старик об этом чуде другим не рассказывать, старуха в тот же день разнесла новость по всей деревне.
А рядом с ними жил другой старик с такой же шишкой, только на левой щеке.
Узнал он, что сосед избавился от своего украшения, и завидно ему стало. Пришел он к старику и спрашивает:
– Скажи, куда девалась твоя шишка? Кто этот искусный лекарь, что сумел ее отрезать? Как найти этого человека? Я бы тоже хотел вылечиться.
– Да нет! – отвечает ему наш старик. – У лекаря я не был. Шишку вчера вечером у меня черти в лесу отобрали.
– Как это отобрали? – изумился сосед.
Тут наш старик и рассказал ему обо всем подробно: как он плясал и как черти взяли у него шишку в залог.
Выслушал сосед рассказ старика и говорит:
– Вот так история! Пожалуй, и я пойду спляшу чертям. Скажи только, как их найти?
– С удовольствием, – отвечает старик. И он рассказал соседу, как добраться до поляны с большим деревом.
Обрадовался тот, поспешил в лес. Нашел там заветное дупло, забрался в него и с трепетом стал ждать прихода чертей.
И вот в полночь действительно показалось множество чертей. Пестро разряженные, с яркими фонарями в руках вышли они из леса, о чем-то переговариваясь.
Вскоре черти, как и в прошлую ночь, расселись перед дуплом и стали пировать.
– Что-то нет нашего старика, заметил главный черт.
– Почему нет его? – зашумели другие. – Эй, старик, выходи скорее!
Услышал их крики старик и думает: «Ну, теперь пора!»
Боязливо выполз он из дупла и остановился. Его сразу же заметили.
– Вот он, вот он! – закричали черти. Обрадовался и главный черт:
– Наконец-то! Иди сюда! Спляши нам что-нибудь позабавней!
Старик испуганно оглянулся, неуклюже взмахнул руками и начал топтаться на месте.
Поморщился главный черт:
– Что с тобой сегодня, старик? Ты так плохо пляшешь, что и смотреть противно! Хватит, кончай. Ступай себе откуда пришел. Эй, кто там! Отдайте старику вчерашнюю шишку!
Выбежал молодой черт, у которого шишка с прошлого вечера хранилась.
– На, получай! – крикнул он и посадил старику вторую шишку на правую щеку.
– Это не моя! Не моя! – завопил старик, но было уже поздно.
Так и прибежал он из лесу с шишками на обеих щеках.
КОЛПАК «ЧУТКИЕ УШИ»
ил в одной деревне старик. Пошел он как-то в лес и нашел там старый красный колпак. Обрадовался старик находке: хоть и стар колпак, да ведь у него и такого не было.
«В пору ли он мне?» – подумал старик и надел колпак на голову. И что же? Слышал он до того только щебет и крики птиц, а тут вдруг весь лес наполнился спорами и разговорами. Где мать детей кличет, где муж с женой спорит, а там слышны нежные любовные речи.
Старик даже в сторону шарахнулся от испуга! Сбила ветка колпак у него с головы, и сразу стихли речи, снова зазвенел только птичий щебет. Поднял старик колпак с земли, надел на голову, и опять послышались разговоры и вверху, на ветках, и внизу, в кустах. Снял колпак – снова непонятный птичий щебет да шорох листьев. Надел колпак – опять разумные речи.
– Вот оно что! – догадался старик. – Не простую вещь я нашел, а сокровище, колпак «чуткие уши». Кто его наденет, станет понимать язык всего живого на земле: птиц, зверей и растений. Слыхал я про него и раньше, да только не верил, что есть такой!
Пошел старик дальше в лес, присел отдохнуть под большим деревом и задремал. Проснулся он от вороньего карканья.
– Что это я, соснул, кажется, – встрепенулся старик. Поднял голову и видит: прилетел откуда-то ворон и опустился на ветку того самого дерева, под которым он спал. Вскоре с другой стороны прилетел еще один ворон и сел на ветку рядом с первым.
Поскорее надел старик свой красный колпак и стал слушать.
Повели над ним два ворона разговор странными хриплыми голосами.
– Давно мы с тобой не встречались, брат, – сказал один ворон. – Ты откуда путь держишь?
– Был я на морском берегу, но пропала там рыба, нечем стало кормиться, вот я и прилетел сюда, – ответил другой ворон. – А ты где летал, брат?
– Прилетел я из Арами; право, и там не легче. Всюду одно и то же! Лучше скажи, что на свете нового, небывалого?
– Особых новостей нет. Хотя, постой, расскажу тебе, что случилось в моей стороне, на морском берегу. В одной деревне лет шесть назад строил богач кладовую. Стали настилать над ней крышу из дранки. И случилось так, что заползла в ту пору на крышу змея, ее и прибили гвоздем. Лежит змея, томится, полуживая, и все эти годы ее верная подруга носит ей пишу. Терзает их тяжкое горе, копится их обида на людей год от года. И поразила она дочку богача неизлечимой болезнью[14]14
По японскому народному поверью, горе и обиды могут причинить тяжелую болезнь обидчику даже без воли и ведома обиженного.
[Закрыть]. Если никто не догадается приподнять доску и освободить змею, то умрут и змея и девушка. Много раз летал я над крышей и каркал об этом во все горло, да ведь люди не знают сострадания! Никто не внял моим речам.
Другой ворон отвечал ему:
– Правда твоя, непонятливы люди! Как громко ни каркай, им все невдомек.
Наговорились вороны и разлетелись: один – на запад, другой – на восток.
Услышал это старик и подумал:
«Хорошо, что на мне был чудесный колпак! Надо скорей идти к богачу спасать девушку и змею. Но раньше выряжусь-ка я почудней, чтобы видели, что я не простой человек».
Отыскал старик на окраине деревни брошенный старый улей, обклеил его бумагой и напялил на голову. В таком наряде приходит старик к дому богача и кричит у ворот:
– Гадатель пришел, гадатель!
Богач как раз сидел, голову ломал: чем ему больную дочь вылечить? Позвал он старика:
– Эй, гадатель, не стой у ворот, зайди ко мне в дом, погадай!
Зашел старик в дом, спросил:
– О чем погадать нужно?
– Дочь моя уж много лет болеет, вот-вот умрет. Погадай, с чего на нее болезнь напала и как ее вылечить.
– Ведите меня к больной, – говорит старик.
Сел он у изголовья больной девушки и забормотал непонятные заклинанья:
Пробормотал он так, а потом рассказал все, что услышал от ворона.
– Правду говорит прорицатель, – воскликнул богач. – Как раз лет шесть назад строил я кладовую. Тогда, видно, и случилось такое дело. Надо скорее освободить змею.
Тут же позвали плотника, что жил по соседству, и велели ему поднять дранку. В самом деле, оказалась под ней змея, вся высохшая, прозрачно-белая, еле живая.
– Вот она, причина болезни! – сказал старик.
Осторожно положили змею в корзинку, снесли с крыши вниз, поставили корзинку на берегу ручья и стали поить и кормить змею. А когда она оправилась, отпустили ее на волю.
И стала болезнь девушки понемногу проходить. Вскоре она совсем поправилась.
Богач, не помня себя от счастья, подарил старику триста рё.
Вернулся старик домой, справил себе новую одежду и на радостях отправился странствовать.
Однажды сел он отдохнуть под раскидистым деревом возле дороги. Глядь, снова прилетают два ворона – один с запада, другой – с востока. Уселись они на дереве и повели между собой разговор.
– Тоскливо жить все в одном и том же городе, мало слышишь нового, – жалуется первый ворон, – поневоле улетишь в новые края.
– Это правда, – отвечает второй ворон, – но вот в городе, где я жил, случилось небывалое дело. Тяжело заболел один богач, не сегодня-завтра умрет. А все отчего? Лет шесть назад пристроил он к своему дому парадные покои и, чтобы расчистить для них место, велел срубить старое камфарное дерево. Пень этого дерева остался стоять под застрехой, и течет на него дождевая вода с крыши. Не погибли корни дерева, и, пока держится в них жизнь, дают они новые побеги. Да только их тут же обрезают. И жить дерево не живет и умирать не умирает. Думает оно горькие думы, и от этих дум напала на богача тяжелая болезнь. Каждую ночь из горных лесов приходит множество деревьев навещать своего несчастного друга. Жалуется им камфарное дерево, а что они могут сделать! Уж дали бы ему жить на свободе или выкопали бы, чтоб сразу засохло и не мучилось дольше!
Услышал старик рассказ ворона и отправился к богачу. Пришел и кричит у ворот:
– Гадатель пришел, гадатель!
Выбежали люди из покоев богача:
– Гадатель, зайди сюда, хозяин тебя приглашает.
Ввели старика в такие богатые покои, каких он в жизни не видел. Огляделся старик и спрашивает:
– О чем же вам погадать?
– Много лет уже болеет хозяин этого дома, – отвечают ему. – Сколько мы ни призывали врачей и заклинателей, пользы от них никакой!
– Не беспокойтесь! – говорит им старик важным голосом. – Я узнаю причину болезни и вылечу вашего хозяина.
Забормотал старик свои заклинанья:
Стебельки кудзу ползучие
По горам ползут, смотри,
Стелются на двадцать ри!
А потом стал говорить:
– Строили вы лет шесть назад парадные покои возле дома…
– Ах, прорицатель, откуда ты знаешь, что мы строили такие покои лет шесть назад? – спрашивают его домашние.
– Это мне открыло мое гаданье. Поселите меня в тех покоях, и за три дня и три ночи я открою причину болезни вашего хозяина и изгоню ее.
Отвели старика в те самые покои, где камфарное дерево мучилось. Первым делом он приказал:
– Не входите ко мне, пока не позову!
Настала ночь, но старик не лег спать, надел он свой колпак и слушает, что дальше будет.
В полночь что-то зашелестело, снаружи зашуршало и послышался голос:
– Эй, камфарное дерево, откликнись! Как нынче твое здоровье?
В ответ послышался тихий-тихий голос, точно из-под земли:
– Кто это говорит? Не дерево ли «наги» с горы Роккауси? Ты ко мне приходишь каждую ночь издалека. Как мне благодарить тебя за твою заботу? Об одном только теперь я думаю, как бы мне поскорей умереть, но не приходит ко мне смерть, и нет конца моим мученьям.
Стало дерево «наги» утешать друга:
– Что ты, что ты, нельзя падать духом! Надейся!
Так побеседовали они и расстались. Но не прошло и часа, как снова послышался шорох и чей-то голос спросил:
– Эй. камфарное дерево, каково тебе сегодня?
Отвечает камфарное дерево еле слышно:
– Меня уже не спасти. Не знаю, как и благодарить вас, друзья, за то, что вы каждую ночь навещаете меня! Кто это говорит со мной? Уж не ползучая ли сосна с горы Хаятинэ?
– Она самая.
– Ты пришла издалека!..
– Ничего! Просто я собралась погулять и зашла к тебе по дороге. Настанет весна, и ты непременно поправишься! Надейся!
И снова послышалось: «шурх-шурх!» Это уходила ползучая сосна.
Старик в своем колпаке «чуткие уши» слышал все их речи и думал: «Поскорее бы рассветало!»
И едва наступило утро, старик попросил проводить его к больному. Сел он у его изголовья и опять забормотал свои заклинанья про ползучие побеги кудзу. А потом рассказал про горе лесных деревьев. Ведь не только камфарное дерево страдает – все деревья на высоких горах вокруг горюют о своем друге.
– Надо скорее вырыть пень камфарного дерева, тогда и больной поправится! – сказал старик.
Тотчас же вырыли пень камфарного дерева, поставили в саду, разукрасили, словно божество. И стала пропадать болезнь хозяина дома. Скоро он был уже совсем здоров.
Все в доме не знали, как благодарить старика. Снова получил он триста рё и вернулся к себе домой. Решил он, что с него довольно, и бросил гаданье.
Развел старик хороший сад, какого ни у кого больше в деревне не было. Поселились в нем из благодарности к старику самые красивые деревья со всей округи и цвели каждую весну небывалым цветом. И все звери и птицы тоже дружили со стариком, потому что он их понимал и жалел.
