Текст книги "Королевская няня (СИ)"
Автор книги: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Ксюша Левина
Королевская няня
Глава 1. Молитва Кати Татариновой
Я стояла посреди учебной комнаты в костюме лисички с локонами, как у барби, и во все глаза смотрела на того, кого ещё ни разу не встречала за столько месяцев.
Этот человек платил мне зарплату, подписывал заявления на отпуск и давал компенсации и премии, но сегодня впервые я встретилась с ним лицом к лицу. Он был очень крепким и казался высоким, хотя на самом деле на своих каблучищах я вполне доставала ему до носа макушкой. Наверное. Если бы он стоял.
Иван Анатольевич спал на кушетке в учебной комнате, положив под щёку коробку в подарочной упаковке, его пиджак лежал на столе, а ботинки валялись на полу.
Этого человека я видела только в профиле инстаграмма его жены. Этого человека обожали почти не знакомые с ним дети. И он уже пятнадцать месяцев был моим полноправным владельцем, потому что каждая собака в этом доме знала, что у меня, как у бедняжки Джейн Эйр или Франсуазы Скоррон, не было ни-чер-та. Я была нищей, но, видимо, очень доброй, потому что порылась в шкафу и достала плед и диванную подушку.
В учебной комнате было всё на случай зимы и ядерной войны, а уж чем укрыть босса и подавно. Ну и, как укладывать людей спать, я знала на пятерочку.
Осторожно вынула коробку и перехватила голову Ивана Анатольевича, тихонько приговаривая всякий вздор, ловко просунула под неё подушку. Расправила ноги, которым мешал до этого ворох одежды, а потом укрыла пушистым пледом и остановилась, чтобы впервые вживую посмотреть, да ещё и вблизи, на настоящую легенду.
Наверное, я делала это слишком долго, потому что в какой-то момент открылся глаз и уставился на меня. Хрустально-голубой, прекрасный… глаз!
– Белочка? – вопрос поставил меня в тупик, но я машинально кивнула.
– Белочка.
– Не рано ли? Всего один бокал виски.
Я ахнула и зажала рот рукой, чтобы глупо не расхохотаться.
– Вы же Лиза? – продолжил ещё недавно спящий босс, не спеша вставать.
– Лиза.
– А вы только повторять умеете? – он улыбался, а я понимала, что вживую эти «тридцать два» выглядят ещё бесподобнее, чем в Инстаграмме.
– Простите, – я не смогла сдержать улыбку и отступила в тень. Уже смеркалось, и комната быстро приобретала сине-фиолетовый таинственный окрас.
– Вы… укрыли меня?
– Да, вы уснули. Знаете, – я посмотрела по сторонам, потом выглянула за дверь и, убедившись, что там никого, заперла ее, – я могу закрыть шторы поплотнее, дверь на ключ, и вы поспите! Вам никто мешать не будет! А я тут пришла быстро план урока набросать, пока аниматоры работают. Как идея? Я только по клавиатуре постучу и всё! Никаких посторонних шумов!
– Милая Лиза, – улыбка Ивана стала кошачьей, блаженной, и я снова заволновалась, – я спал последний раз часов тридцать назад под шум аэропорта прямо в кресле. Оно даже не было массажным. И в нём не поднимались подлокотники, так что не было возможности даже прилечь. Меня сто процентов устроит ваш стук по клавиатуре. Работайте! Сколько у меня часов?
– Аниматоры до десяти, потом Оксана сама будет пробовать уложить детей, у неё не выйдет, и в одиннадцать меня вызовут. Ещё пять часов.
– Если бы я знал, что в доме есть место, где можно поспать пять часов, я бы приезжал сюда почаще!
* * *
Я пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело отвлекалась на сопящего в подушку Ивана. Он укутался в плед по самый нос и так крепко спал, как не спит его младшая дочь!
Вообще за пять часов нужно было сделать огромный объём работы, и мне казалось, что время бессовестно утекает сквозь пальцы. В целом, в обязанности няни входила только забота о благополучии и хорошем настроении детей, далее именуемых как принцы и принцессы. Со временем оказалось, что репетиторы по чтению и писанию не устраивают их мать, далее именуемую как Королева… Оксана. Тогда я стала заниматься чтением сначала с принцами, близнецами Максимилианом (да, именно так, Макс он только для меня) и Альфредом (Алик). Позже Принцесса Микелла (Мика) стала читать с нами. Принцесса Франсуаза (тут сложнее всего, но мы зовём её Феней) пока отказывалась читать публично, но я знала, что она умеет.
Позже принцам и принцессам понадобились уроки английского, и, недолго думая, меня отдали на курсы. Рассудив, что на первую пору хватит, я честно учила алфавит и цвета с монаршими детьми, пока им не наняли англичанку Ванессу. Зато появились математика, география и этикет. Потом Королева Оксана стала «как ни в себя» находить новые занятия вроде танцев, фехтования, пения, декламирования, а я только и успевала делать отчеты о тренерах и репетиторах, чтобы потом проводить кастинги.
Как же полюбила Королева Оксана кастинги…
Батюшки!
Она стала публиковать это на ютубе и в инстаграмме и превратила в настоящее шоу!
Теперь в моем расписании были уроки, подготовка резюме преподавателям, а ещё раз в неделю у Королевы Оксаны были светские рауты, на которых просто необходимо блистать… знаниями! Как? Ну нетрудно догадаться. И к кому, как не к бедной Лизе, идти за помощью?
На ближайшие пять часов мне предстояло освежить в памяти «Двух Капитанов» и составить планы уроков по географии и математике… а потом до трёх ночи вливать в нетрезвую Королеву Оксану, кто такой Ромашов и чем он отличается от Кораблёва!
* * *
Проснулась от того, что кто-то стучит по… по чему? Корочка книги… которой… накрыта моя голова?
– Лиза? – в темноте я не видела лица, но слышала интимный шёпот, от которого кожа покрывалась мурашками. Да меня сам ангел звал на бокальчик белого! Да? Нет?
– Ч…что? Кто?
– Тш, – ангел прижал палец к моим губам и заговорил. – Вас ищет Оксана. Вы сейчас тихонько выйдите, скажете, что я попросил найти книгу в библиотеке и вы долго это делали. Она поверит!
– А…
– А я выйду минут через пять. Идите!
Ангел щёлкнул меня по носу и улыбнулся, я привыкла к темноте и теперь четко видела и губы, и ровные зубы, и тёмные кудри. Иван Анатольевич стоял надо мной, закрывая, кажется, всю комнату своими плечами.
Он забрал у меня «Двух Капитанов», с интересом изучая обложку и одобрительно кивнул.
– Моя любимая…
Я даже дёрнулась и окоченела, а он хмыкнул, глядя на меня.
– Вы чего!?
– Я?..
– Застыли чего? – только тут поняла, что выгляжу слишком тупо. Время оправдываться, потому что речь ну точно про книгу!
– М… моя тоже! Книга…
– Да? – он как-то очень скептически вздёрнул бровь. Не мудрено, я уснула на первой странице, будто только начала читать. – Какая часть любимая?
Часть? Он издевается? В книге одна часть… ааа, хитрец!
– Я думаю, что период когда Саня уже сбежал в Москву, но ещё не вырос. Когда все ещё… добрые. Хотя… период подростковый, до смерти Марьи Васильевны, мне тоже нравится. Как вы поняли, я люблю светлые стороны истории. Но, если честно, мне кажется, я лгу. Молитва Кати, – я смотрела на Ивана, будто мне было необходимо его удержать на месте, и он, чувствуя, как важно мне выговориться, сел напротив на ученический стул. Теперь наши лица были на одном уровне и мы оба сжимали с разных сторон книгу.
А я никогда не говорила с кем-то взрослым о литературе. И мне необходимо было делиться, пока слушают. Иван Анатольевич, которого я впервые видела, сегодня есть, а завтра снова на пятнадцать месяцев исчезнет, потому я его не могла прямо сейчас отпустить.
– Молитва? – он нахмурился, но его глаза все ещё сверкали эмоциями, ему нравилось то, что я говорю. И ему было не пять лет! Чудеса. Всё ещё казалось, что вот-вот включится свет и Иван Анатольевич, будто передо мной Макс, заявит, что «Хот Вилс» интереснее «Капитанов» и бросится за своей коллекцией.
– Да спасет тебя любовь моя! – мы говорили шёпотом, и голос мой шелестел по тёмной комнате, как пергамент. – Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы! Прижмётся лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет: «Это я, твоя Катя. Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы не случилось с тобой. Пусть другая поддержит тебя, напоит и накормит, – это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем, и больше не будет силы бороться с ней, и только одна, самая маленькая сила останется в сердце – это буду я, и я спасу тебя!»
Я договорила, и мы замолчали на целую минуту, а то и больше. Смотрели друг другу в глаза и молчали, держась за книгу, будто за руки. Она была как бы проводником, и это было смешно и поэтично.
– Вы по памяти читаете, – зачем-то произнёс Иван.
– Знаю, – зачем-то ответила я. И кивнула, совершенно серьёзно признавая себя закостеневшей занудой, погрязшей в романтической литературе.
– Идите. Ищут.
Выходя, я никак не могла собрать в кучу мысли. Я говорила со взрослым. С красивым, ангелоподобным взрослым. Совершенно женатым и совершенно несчастным. И очень хотела показать ему, что существует забота, а могла предложить только плед на кушетке и отрывок из Каверина.
Глава 2. Будни Франсуазы Скоррон
– Лизонька, ну Франсуаза не спит ни в какую! И всё ищет какого-то Феню, это её игрушка? – Королева Оксана сложила руки на груди в молитве и посмотрела на меня щенячьими глазоньками.
Она была чертовски хорошенькой, с очень милым детским личиком, пухлой верхней губкой и чёрными ресницами. Природу ресниц я не разгадывала, но понимала, что в целом Королева Оксана была произведением искусства не из дешевых.
Зато невероятно наивной и оттого, быть может, ужасно доброй.
– Я всё устрою, – улыбнулась я, и Королева О расплылась в ответной улыбке. – Вот. Краткое содержание! Подготовьтесь!
Королева О кивнула, с детским любопытством глядя на распечатки. Потом сморщила носик и покачала головой.
– А давай ты расскажешь. Пожалуйста-пожалуйста! Я так устала, что ничего не запомню. Батюш… стоп!
– Матерь Божья, – подсказала я.
Королева О кивнула и трижды про себя повторила: «Матерь Божья!»
Она услышала фразу в интервью Седоковой и решила, что это будет ее новым словом-паразитом. Теперь мы отучались от «Батюшки» и приучались к «Матерь Божья».
Так и живём!
– Лизонька? Ты спасёшь мою жизнь?
– Спасу, ваше величество, – я подмигнула, и Королева О залилась краской смущения и благодарности.
Она обожала титулы, и шуточка быстро вошла в привычку, разросшуюся до совершенно глупых масштабов.
Дом мы называли дворцом, детей принцами и принцессами, Оксану, в девичестве Степашкину – королевой. И так далее и тому подобное…
Попрощавшись с Королевой О, я свернула через три коридора к детской и наконец выдохнула с облегчением. Англичанка Ванесса спала, она была любительницей дармового шампанского и теперь посапывала, сидя на полу и сложив голову на пуфик, как на гильотину. Я потрепала Ванессу по голове, привлечённый мною пёс Артур подошёл и лизнул несчастную в лицо. Она заулыбалась.
Дурочка! Опять грезит о Майкле Шине!
Моё царство было огромным. Большая гостиная, из которой солнечными лучами отходили шесть комнат. Три детских, игровая, моя спальня и комната, которую делили англичанка и детская горничная (так называли мою помощницу, которая, по сути, была той же няней, но с меньшим кругом обязанностей).
На этой территории всё подчинялось мне! Даже кошки с собаками.
Дети носили те имена, что я одобряла. Одевались так, как я хотела! Ели то, что я говорила.
Но мои полномочия действовали только и только в пределах этих шести комнат и гостиной. Ну, конечно, ванные комнаты не в счёт!
Королева О не входила в покои принцев и принцесс, Король Иван Анатольевич не входил в дом вообще, и мне досталась, по меркам обычного человека, целая гигантская квартира в триста квадратов, четверо детей, две собаки, две кошки, черепаха, морской свин, служанка и подружка, которая по-русски ни бум-бум, зато как любит мелодрамы смотреть!..
И всё это… почти даром. А точнее, почти в ноль. Мне не платили много. Я получала на руки процентов десять-пятнадцать от ставки, а остальное уходило моей семье. Премии – все мои, но зарплата – увы.
Кто-то мог бы вздёрнуть бровь и с умным видом сказать: «Да ты же в рабстве!»
И был бы дураком.
Пятнадцать процентов зарплаты я откладывала полностью, потому что даже они мне были не особенно нужны. Одежду покупала Королева О, она считала своим долгом «одевать» своих «придворных». Еда входила в комплекс «Няня+», а каких-то личных трат я не имела. Машина разве что… ужасно любила свою машину, на которую накопила благодаря премиям и надбавкам, но и та пылилась в семейном гараже Королевства.
Дело в том, что с четырьмя детьми на «Фите» не наездишься, не сядут монаршие отпрыски втроём на заднее сиденье, потому по делам нас возил водитель на большом восьмиместном джипе, а мне самой кататься и некуда.
Иногда вечерами, когда дети, собаки, коты, черепаха и свин спали, а Ванесса с горничной играли в нарды, я спускалась в гараж, садилась в свой «Фит» и выезжала на нём в ночной город. Просто, без цели. Я слушала музыку, аудиокнигу или тишину и просто ездила долго-долго. Заезжать в гараж всегда было жутко печально, выезжать из него – почти невероятно круто.
* * *
В спальне Фени горел ночник и она увлечённо читала вслух. Стоило принцессе услышать мои шаги, как книжка тут же полетела в сторону, а маленькая артистка сделала вид, будто не понимает, что это за цветастая бумажная штука пролетела по воздуху, стукнувшись о стену.
Принцессе Фене уже исполнилось шесть, и в целом она была абсолютно точно умным ребёнком, однако последний год стал для всех, кто имел с ней дело, сущим испытанием. Франсуаза Ивановна (господи, прости!) решила, что глупым живётся легче. Она вмиг «разучилась» читать, писать, забыла времена в английском и совершенно не понимала, где право, а где лево.
Вот что интересно… когда приезжали иностранные гости к Королеве О, заигравшись, принцесса Феня могла вполне спокойно болтать на безупречном английском с нерусскими детьми.
– Что за дела, Феня? – я подтащила к кровати принцессы пуфик и села на него, скрестив ноги по турецки. – Мы договаривались, что ты не станешь капризничать с мамой и ляжешь спать, а потом позовёшь меня, если не уснёшь.
Все дети, кроме Фени, засыпали прекрасно и быстро, даже если их укладывала Королева О. Близнецы убаюкивали болтовнёй друг друга, а Мика была достаточно взрослой, чтобы спать безо всяких сказок.
– Она читала мне чепуху, – очень по-взрослому ответила Феня.
– Какую?
– Детские стишки.
– А ты, значит, не деть? – я была строга, но душа даже не дёрнулась перейти на более милый тон. Когда хотела, Феня могла быть шёлковой.
– Лиза! – возмущению не было предела. В этом году Франсуаза Ивановна (звучит, как шутка) пошла в подготовительный нулевой класс и при том, что притворялась глупой, уверенно заявляла, что выросла. Кичилась перед близнецами своей крутостью и расстраивалась, что им вообще по-барабану всё это.
– Что Лиза? Лиза свою часть сделки выполнила, если что.
– А Феня… – она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы начать оправдываться, но я посмотрела на неё взглядом, в котором наверняка читалось: «Ну-ну, ответь мне, девочка! Посмотрим, как ты выкрутишься!»
– Я… – она не знала что сказать. Либо признать себя маленькой для «сделок» со мной, либо признать, что провалила с треском дело. – Почитай мне, Лиза, – попросила Феня и протянула книжку, припрятанную под подушкой.
Я оглянулась на ту, что девочка швырнула в стену, это был сборник совсем детских сказок. Даже близнецы уже не хотели такое слушать, предпочитая современные яркие книжки-комиксы про «Тачки» или «Хот Вилс».
– Питер Пен? – я раскрыла книжку, в которой почти не было иллюстраций, кроме пары ярких страничек. – Где взяла?
– Папа сегодня подарил, – тихо ответила Феня.
Я кивнула. Сегодня был день рождения близнецов, и я слышала, как вскрывали подарки от папы. Близнецы получили по большому детскому мотоциклу, а девочки по книжке.
Королева О светилась от счастья и говорила, что они очень образованная семья, в итоге нарвавшись на беседу о любви к Каверину.
– Это очень хорошая книжка, Феня, – улыбнулась я, а Феня кивнула. Чертовка уже прочитала начало, это было очевидно по тому, что её розовая закладка-пёрышко лежала между третьей и четвёртой страницами.
Я не стала задавать вопросов и начала там, где лежала закладка, с самого верха страницы. В конце концов, если Франсуаза Ивановна (бр-р…) хочет быть глупой, не мне её судить. Может, оно и правильно.
Глава 3. Воспитание Мерри Поппинс
– Так-так-так… – Королева О курсировала по комнате, покачивая накачанными бёдрами, и плавно водила по воздуху мягкими ручками. – Значит, этот Ромашов был богатым, успешным и любил Катю?
– Да.
– Но она?.. Он её спасал, кормил, поил и цветы дарил? – на хорошеньком лице отображалось полнейшее недоумение.
– Да.
– Всячески заботился. Как и Николай…
– …Антонович, Да.
– А почему, – тихо, медленно протянула Оксана, постукивая по подбородку длинным бежевым ногтем. – Она… отвергала их…
– Она любила Саню. Она была гордая и…
– А, ага, ага, – королева О взмахнула рукой, останавливая поток моих мыслей.
Если в литературе кто-то кого-то любил, Оксана это просто принимала на веру, как решение любой «сюжетной несуразицы». Именно «Сюжетной несуразицей» эта женщина бы назвала нежелание Кати Татариновой стать женой Ромашова.
– Ну что, Лиза, – королева поджала губы. – Я без тебя, очевидно, не справлюсь…
Было десять утра, а до отъезда на «пикник», на котором собиралась блистать знаниями Оксана, оставалось всего три часа.
– Давай-ка вот как поступим… ты возьмёшь детей, собак и поедешь с нами! Почти все будут с детьми. Ты проконтролируешь, как я себя проявлю, – королева говорила тихо и обречённо, будто собиралась делать что-то ужасно неприятное. – И к тому же дети себя покажут. Только вот Франсуаза… она такая… капризная. С этим можно что-то сделать? – и вот королева сама превращается в капризного ребёнка, который «хочет так, а не иначе!!»
– Я не изменю характер Фе… Франсуазы Ивановны, она весьма упряма, – я зажмурилась, готовясь сказать то, что так любила Оксана. – Вся в вас! Определённо.
– Ох, – у Оксаны лицо осветила божественная благодать. – Ты такая… милая. Ну, мы договорились? – она прижала ладони к груди в привычном жесте.
– Да, – я кивнула, а через секунду Оксана засобиралась, потому что для себя, меня и моей помощницы нужно было искать наряды.
– Ой! – она застыла в дверях. – А можно тебя попросить?
– Конечно, Оксана, – не хотелось брать на себя ещё какие-то дела, в конце концов, сегодня по плану был почти абсолютно свободный день, а тут такое.
– А давайте я поеду с детьми, а вы с Иваном Анатольевичем? Просто он едет с этими… банкирами этими… Просудовыми. Просидовыми…
– Прокудиновыми, – подсказала я.
– Да-а, да. И вот как бы я не хочу… А мы сделаем вид, что я решила с детьми поехать, и мы поменяемся. Я без тебя не хочу с этой Жанной говорить, она настырная! И она про что-то спросит, а я не буду знать, что сказать! – Королева делала ударения на слова, ломая стройную речь, превращая её в поток нервных мыслей. Даже руки заламывала, чтобы показать, как сильно я ей нужна.
– Вам придётся ехать в машине с детьми, собаками и горничной, – предостерегла я Оксану, но она замотала головой.
– Ничего, ничего! Лучше так… Ага… А мы обе же в машинку никак не войдём, да?
– Ну мы можем отправить к Ивану Анатольевичу Дашу, – я кивнула на замершую в углу горничную Дашу, о которой шла речь. Та помотала головой.
– Не бойся, Даша, – успокоила её Оксана. – Ну что ты, Лиза. Ну и шуточки у тебя! Всё, до встречи! Наряды принесут через часочек девочки.
Оксана вышла, а Даша отмерла. Всё это время бедолажка стояла, вжавшись в стеночку, как на расстрел.
– Да ладно тебе, чего трясёшься? – спросила я Дашу.
– Я так её боюсь…
– Почему? Оксана – само очарование…
– Она такая… красивая. Как робот! – Даша, зачарованная, смотрела на закрывшуюся дверь. – Лиза, а правда, что на пикнике звёзды будут выступать?
– А мне почём знать? Иди-ка проверь, что там с завтраком! И не болтай на кухне лишнего про поездку!
Даша была жуткой сплетницей, с неё бы сталось всем растрепать, что я еду вместо Оксаны в машине с «господами».
Вообще почти весь дом жил в блаженной атмосфере «королевства», что и пугало, и забавляло. Повара называли кухаркой, охранников – стражей. Соблюдался странный этикет, который королева повыхватывала из исторических романов и фильмов, поглощаемых ею с ужасающим рвением.
Романы были весьма дешёвыми пародиями на «Анжелику» и читались быстро, потому Оксана себя считала большим книгочеем и хвасталась «библиотекой». Однако пару лет назад я была вынуждена открыть милой королеве глаза, что хвастаться всем этим совсем не стоит. И та начала размазывать действительность по ушам желающих, выдавая романы «Арлекина» за серьёзную литературу.
– Ой, я тут читала, – говорила она. – Одну историческую книгу… Столько впечатлений.
– Какую? – спрашивал собеседник.
– Интересную, – отвечала Оксана и с важным видом кивала. – Про гугенотов!
Мы с ней выучили слова: гугеноты, конфедераты, протестантство, революция, кардинал, инфанта, дофин и гражданская позиция. Иногда с перебоями, но миксы этих слов давали почти осмысленные фразы. К тому же, когда не знала, что сказать, Королева просто делала вид, что её зовут, извинялась и отчаливала.
Она была прекрасна в этом… что ни говори.
– Все едем на пикник! Соберите Артура и Джека! – объявила я, входя в детскую гостиную.
Ванесса подняла на меня большие умные глаза, вздохнула и вернулась к своему сериалу, который шёл по телевизору. Русскому сериалу. На русском. Ванесса даже не понимала, о чём речь.
– Пусть Даша соберёт, – ответила, не поднимая головы, Мика.
– Это что за разговоры? – я окинула всех четверых монарших детей взглядом, в котором они не узрели ничего хорошего, и молча кивнула на псов.
Артур, огромный чёрный двортерьер, взятый в приюте в честь какой-то благотворительной ерунды, выдуманной Оксаной, и по совместительству мой лучший друг, поднял голову и посмотрел на своего собрата Джека. Джек был совершенным дурачком, вечно воровал чужие вещи и был самым невоспитынным псом на планете. Породистый, но не поддающийся дрессировке ши-тсу. У него были самые косые глаза, какие мне когда-либо доводилось видеть, в которых не было и проблеска ума.
Дети обречённо взвыли и встали со своих мест. За пятнадцать месяцев, что я провела в этой семье и с этими детьми, они поняли, что не стоит со мной спорить. Но что удивительно, слушались без жалоб и не роптали на какую-то там несправедливость.
Первое время Мика, как самая старшая, считала, что слушать меня ни к чему и кто я вообще такая, чтобы указывать. Прошло. Всё прошло, стоило хитрой Лизе пустить в ход не только строгие взгляды, но и искреннюю любовь.
Мика пошла за сумками, в которые обычно собирали собачью еду, воду, пакеты. Феня выбирала поводки и показывала их Джеку и Артуру, чтобы они «сами выбрали», а близнецы ловили котов.
– Зачем коты?
Близнецы переглянулись и тяжко вздохнули.
Они лоббировали идею, что если Артур и Джек путешествуют с нами, то и Чубайс с Черномырдиным тоже должны, и всякий раз «под шумок» пытались «собрать» и их.
– А Монику можно? – насупился Алик.
– Значит, ты знаешь, где Моника? – прищурилась я, присаживаясь напротив близнецов. Они активно замотали головами.
Черепаху уже три месяца никто не видел.
Я шантажировала детей, устраивала допросы, проводила расследование, но ничего не добилась.
Сейчас под подозрением был преимущественно Максимиллиан Иванович, который вполне был способен на подобное преступление. Альберт Иванович проходил по делу как подельник.
– А Капитана Крюка? – так громко, что Черномырдин завозился в его руках, пытаясь сбежать, спросил Макс.
– Нет, вы его упустите, и Капитан пропадёт!
– А на поводке? – Алик выпустил Чубайса и стал гладить его по пушистой рыжей шерсти.
– Морских свиней на поводке не водят! – вступилась Мика, доставая свина из террариума и прижимая к груди.
– А вот водят! – Макс крепче обнял Черномырдина, и тот всё-таки драпанул подальше от хозяина, спрятавшись за широкой спиной Артура.
– Тронешь мою свинью, – наступала на брата Мика, потряхивая Капитаном в воздухе, – и я побрею твоего Черномырдина!
– Не Челномылдин, а Малтин Байлон оф Вайолет, – возмутился Макс, всякий раз, как приходилось повышать голос он, в силу возраста, терял букву «р», которая не прижилась ещё в его личном алфавите.
– Ха! Твой Мартин Байрон оф Вайолет – продажная шкура! Даже у Артура больше достоинства!
Я открыла дверь и хлопнула ей, привлекая внимание.
– Все животные, кроме Артура и Джека, остаются дома, – мой голос звучал громко, потому что дети притихли, будто им выключили звук.
Им было непросто смириться с тем, что не все в этой жизни подчиняется их «хочу», тем более, что Оксана себе ни в чём не отказывала и подавала не самый лучший пример.
Полтора года назад Мика на каждое мое «Нет» закатывала глаза и уходила. Оксана делала так же, но в её жизни и теперь ничего не изменилось. Почти.
– Если у кого-то есть аргументы против, он выскажется вечером и докажет, что его животное имеет право ездить с нами на природу. Никто не трогает чужих животных! Есть вопросы?
Дети помотали головами, Мика самодовольно усмехнулась.
– Но Черномырдин – кот! Ты всё равно не разрешишь кота! – Макс вышел вперёд.
– Ты сам захотел завести именно кота, Макс, – я пожала плечами и строго посмотрела на Мику, которая злорадствовала.
Алик оглядывался по сторонам, будто его Моника вдруг появится из-за угла и помашет кожаной лапой, мол, я вернулась, хозяин.
– Или тебе больше не нравится Черномырдин?
– Нравится, – насупился Макс. Он ужасно боялся, что кто-то заберёт у него Черномырдина. Этот чёрный невозмутимый зверь был просто средоточием кошачьей мудрости и, умей он говорить, наверняка бы стал философом.
– Тогда покорми его, убери лоток и собирайся на природу!
– О-о, Черномырдин, что ж ты не родился собакой, – пропела Мика и удалилась в свои покои.
Мое царство было в порядке. Все при деле. Можно и мне собираться.
