Текст книги "Королевская няня (СИ)"
Автор книги: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11. Королевская драма
Её Величество Оксана Стешкина-Королёва
– Ну, рассказывай, – голос Ивана был ледяным, как вода на крещение. И так же неожиданно погрузил комнату в лютый мороз, как погружается в эту воду тело верующего.
– Что? Что… – Оксана всхлипнула и рухнула на диван, растекшись по нему слаймом.
– Оксана. Это что за сцены ревности?
– Ну так… репутация же. Я же твоя… жена, – она всхлипнула ещё, ещё, ещё трижды, но Иван посмотрел на неё строго, и истерика прекратилась не начавшись.
– Оксана.
Иван сел рядом с ней и с прищуром стал изучать дрожащую и всю из себя несчастную жену.
– Это невозможно, Ваня, я устала…
– Так уходи, – очень тихо и сухо ответил он. – Дети к тебе, как я понимаю, не привязаны. Быт тоже.
– О чём ты? – она испуганно сжалась.
Трудно быть человеком, который настроил себе воздушных замков, а потом кто-то пришёл и развеял их, словно дым.
– Чего ты от меня хочешь? Мне кажется, нам пора снова обговорить пункты нашего договора.
– Не надо, – пискнула она.
– Оксана.
– Это из-за Лизы? Она обещала…
– Нет. Это не из-за Лизы. И не из-за кого-то. Просто я не хочу мучить тебя. Ты стала что-то чувствовать ко мне?
– Нет! – она активно помотала головой. Так, что её мягкие пушистые волосы, идеально уложенные облачком вокруг головы, взметнулись. – Ничего такого! Я же обещала!
– Тогда оставь Лизу в покое. Она тут ни при чём! И давай уже как-то решим наш вопрос…
– Месяц! – выкрикнула Оксана. Да так громко, что Иван вздрогнул.
– Что, прости?
– Месяц. Подожди… месяц. Как раньше. А потом мы всё решим. Пожалуйста.
– Верни мне спальню, – мрачно велел Иван и уже встал с места, но Оксана вцепилась в его руку.
– А может… ко мне? Пожалуйста. Всего на месяц…
– Нет. Мы же обсуждали.
И Иван ушёл, а Оксана осталась мотать сопли на кулак и волосы на палец.
Она была зла. Разочарована.
– Мамочка… – шепнула она в телефон и начала всё-всё рассказывать.
И услышала Оксана: «А я тебе говорила!»
* * *
Королева Оксана стояла посреди гостиной детей, заламывая руки в отчаянии и трусливом страхе.
Спальни детей она примерно помнила… но ни за что бы не угадала, в какой кто спит. Где тут все эти игровые и учебные отдалённо представляла, но какая из комнат принадлежит Лизе – не имела понятия совершенно.
Раскинув на «чики-брики», Оксана приблизилась к самой правой двери и занесла руку для стука, а потом посмотрела на наручные часики. Время было совсем уж позднее, Лиза должна спать, потому пришлось осторожно приоткрывать дверь.
Спала.
Лиза Игнатова… милое создание, которое когда-то поразило Королеву О в самое сердце своим скромным видом, сдержанным стилем и очаровательно простой внешностью.
Волосы Лизы были медового цвета, длинными, пышными у корней и совсем жиденькими на концах. Оксана бы посоветовала или сделать каре, или нарастить эту копну для равномерного объёма, но не стала вмешиваться.
Лиза была совсем не яркой. Вся какая-то… не серая, нет. Скорее, вот как волосы эти, медовая. Глаза у неё такие же, как янтарные бусинки. Кожа мягкая, как будто детская. Потому Оксана ей и выбрала то платье. Жёлтое и солнечное.
– Мамочка сказала… что ты мне всё испортишь, – шепнула Королева О и печально поджала губы.
Она не умела быть такой сильной и решительной, как мамочка. Но она страшно хотела свою семью и своего мужа.
Жить спокойно не могла на птичьих правах.
Только мамочка права, Иван так просто Лизу не выгонит, она уже его охмурила. И у Оксаны, чтобы Лизу выгнать – месяц. Иначе… как бабка сказала, всё, можно будет прощаться.
Оксана напоследок обернулась, снова оценив свою соперницу и пожала плечами.
Бывает же такое. Стараешься, улучшаешь себя, модифицируешь, превращаешь в идеал… а потом приходит вот такая мисс Невинность и всё! Всё портит!
Следующим пунктом программы для Оксаны стала комната, которая навевала особенный страх и особенный ужас. Ходить туда – как ковырять ранку. Ещё не зажившую.
Старая спальня Ивана располагалась в противоположном крыле от того, где жили дети и сама Оксана.
Это была большая комната, к которой примыкали кабинет и ванная. Тут имелся огромный балкон, где можно было завтракать. Стоял рояль, и даже пара гитар на подставках.
Кровать тут не уступала той, что была у Оксаны, а интерьер был сделан с огромным вкусом. С кучей деталей.
И тут, на стене, огромный, как «Девятый вал», висел портрет, которого Оксана бы предпочла никогда не видеть.
Дрожащей рукой она сдёрнула закрывающее от пыли портрет покрывало, и оно рухнуло на пол, подняв клубы пыли.
В комнате Королева О затеяла ремонт, чтобы Иван туда не вернулся. По этому случаю он первым делом по приезде устроил жуткий скандал и ушёл спать неизвестно куда, едва вручив подарки детям.
Теперь рабочие комнату покинули, успели снять только часть обоев и не успели убрать портрет.
Красивые тонкие черты лица, белые кудри до пояса, широченная счастливейшая улыбка и небесно-голубое платье.
Работа была не реалистичной, стилизованной и выглядела так, будто её заказали только для красоты, не для самолюбования.
Огромные глаза художник сделал почти фиалковыми. В них отражались какие-то затейливые мотивы. Волосы будто парили в воздухе, в них сюрреалистично вплетались цветные блики, фоном служил сверкающий неоновый город. Это была прекрасная картина, почти постер к фильму, а может, так и было?
О первой жене Ивана Оксана не знала ничего… Её никогда не спрашивали о ней журналисты, почти не обсуждали эту тему в «кругах» на вечеринках.
Просто… была когда-то такая девушка – Лида Королёва. У девушки была сестра – Лада Штольц, вышедшая замуж за немецкого бизнесмена и родившая ему четверых милых детей: Микеллу, Франсуазу, Максимилиана и Альберта.
Лида, Лада и немецкий бизнесмен, увы, погибли.
Дети, к счастью, остались.
Оксана села на кровать Ивана, что стояла как раз напротив чудесного портрета Лиды, обняла себя руками и стала смотреть. Долго-долго смотрела, размышляя, что же не так. Чем она хуже этой женщины с портрета, что так изранила душу этого прекрасного и обеспеченного всем на свете мужчины?
Мамочка права.
Не нужно больше ходить в эту комнату. И не нужно больше общаться с Лизой. Люди не помнят добра… люди злые и лицемерные! Они лежат, пригретые на груди, а потом жалят. И Лиза не исключение.
В душе Королевы О прямо-таки пожар разошёлся не на шутку. Она вышла из спальни и закрыла её на ключ, пообещав себе, что к концу июля Иван сюда дорогу забудет!
Глава 12. Ультиматум Святой Марии
Дети всегда просыпаются рано.
Когда в семь утра мы выходим из дома, почти все обитатели ещё спят, и это ли не прекрасно? Обычно с нами идут собаки, мы бежим впятером по длинным парковым дорожкам, а следом мчат Джек и Артур. Это моё личное правило воспитания: вымотай детей с утра пораньше и весь день свободна!
Этим утром ничто не выбивалось из графика. Мы проснулись на рассвете, и, когда я вышла в гостиную, дети уже ждали. Мальчишки в одинаковых спортивных костюмах мерили комнату шагами, как два стража. Мика зевала, развалившись в кресле, а Феня играла с Джеком.
– За мной!
И все шестеро моих воспитанников, включая собак, отправились следом за мной в коридор.
– Как спалось, народ? – весело уточнила я, стараясь задать нужный тон и не превращать утро в угрюмый кисель.
– Хорошо! – сразу три голоса.
– Кошма-а-ар! – это Мика.
– Р-рав! – это дурачок-Джек.
Уже на крыльце мы с ребятами, как обычно, разделились.
Я, Мика и Артур бежали первыми – это закон. Она, как самая старшая, и правда была заинтересована в беге для «поддержания формы», а я не возражала. Может, хорошая привычка даст старт хорошему будущему? Переходный возраст не за горами, а с ним может прийти целый ворох проблем и нездоровых пристрастий, вроде заедания стресса неразделённой любви шоколадом.
Феня плелась самой последней и беспрестанно ныла. Ей всякий раз предлагали остаться дома с Дашей, но куда ж там!? Оставить всю семью и отсиживаться? Не-ет, только не это.
По мнению Фени, лучше ныть.
Близнецы дурачились большую часть времени. Они носились кругами и успевали выбиться из сил к середине пути, а потом тащились, свесив руки, как две усталые гориллы. Джек, повизгивая, носился за ними, потом уставал и падал спать прямо в траве, и после приходилось его искать и тащить домой.
Всё это муторно, но ни дня мы старались не пропустить. Пробежка – святое. И чем она веселее проходит, тем больше хочется её повторить.
– Спорт, значит? – голос Ивана напомнил о вчерашнем, и неожиданно для себя я припустила вперёд, как испуганный заяц. Пробежала немного, остановилась, обернулась и поняла, что должна вернуться.
Иван Анатольевич сидел перед Артуром и гладил его по голове. На его спине висел Макс, на плече – Алик. Мика стояла в сторонке, сложив на груди руки, а Феня, заикаясь, рассказывала что-то. Явно про меня.
– Что за остановки в пути, а, народец? – я всё-таки вернулась и, подбоченясь, смерила детей строжайшим взглядом.
– Папа тоже бегает! – пропищал Макс, октавы на две выше, чем положено.
– И это повод для вас не бегать? А ну-ка по газам! Шнелле! – и, повинуясь моей команде, все шестеро тронулись с места в едином темпе. А я… осталась.
– Вы строгая, – улыбнулся Иван.
– Простите. Я и на вас вчера накричала. Больше не стану. Мне нужно…
– Лиза, – он взял меня за руку раньше, чем я успела дать дёру. – Постойте. Я хотел извиниться за Оксану и вообще.
– Ничего страшного, мне нужно бежать, прос…
– Стойте же. Мы… дочитаем? – в его вопросе было столько надежды, а я так хотела смыться подальше отсюда, что сначала сказала: «Да!», а потом подумала, на что согласилась.
* * *
– Почему небо голубое? – задумчиво поинтересовался Макс, лежащий на лужайке, закинув руки за голову. – Как думаете?
– Мы не думаем, мы знаем, – фыркнула Мика. – Это нам так только кажется, что голубое, из-за преломления света.
– А точно? – Макс нахмурился.
– Точно.
– Лиза? А вы как думаете?
Я даже не открыла глаза. Лежать на солнышке в тишине было слишком хорошо, чтобы напрягать хоть один орган восприятия. Абсолютный релакс.
– Я думаю, что с тобой поспорит физика, но если хочешь думать, что небо голубое, потому что кто-то его покрасил – думай. Не запрещено.
– Хорошо. Мика, небо голубое, потому что его покрасили малялы.
– Ма-ля-Ры! – поправила Мика.
– Ма-ля-лры!
– Ма-ля-Р-ры!
– Ма-ля-Р-р-ры!
– Так-то лучше, – она удовлетворенно отбила брату «пять».
Я больше не хотела участвовать в детской беседе, потому просто растянулась на траве, вытянула руки-ноги и попыталась ни о чём не думать. Скверно выходило, весьма скверно.
Все эти разборки, странности, поведение Королевы О, у которой будто крыша поехала. Внимание Ивана.
И как раз последнее меня больше всего тревожило. Внимание Ивана… зачем оно мне? Зачем я ему? Неужели настолько скучно и грустно человеку, что вот так взял и решил во что бы то ни стало проводить время с няней?..
И никто не думает, каково мне.
Я повернула голову и посмотрела на детей. Если всё зайдёт слишком далеко, меня просто уволят…
Погонят в шею.
Вернусь в Королёв.
К отцу и мачехе.
Стану снова слушать, как тяжело и дорого кормить «лишний рот». Какая я никчёмная, раз не доучилась. И что жить теперь нам будет не на что…
От меня зависит их жизнь. Мне увольняться нельзя.
И от меня уже зависят эти дети.
– Идём в дом завтракать? – позвала я. Дети скривились.
– А может, завтрак на траве? – предложила Мика.
– Даша сказала, что сегодня «семейный завтрак» с родителями. Лучше мы ночёвку в палатках устроим. Идёт?
Дети возбуждённо загалдели. Это они любили… простые, но удивительные вещи, вроде сна в палатке или пикника – точно новый мир для городского ребёнка.
* * *
Пошёл дождь и сорвал наши планы.
Дети и Ванесса смотрели в итоге весь вечер мультфильмы в оригинале, Даша снова взялась за вязание, которое то и дело бросала по разным причинам, а я пошла «к себе». Если Иван снова в кабинете – заберу свои файлы и уйду работать в библиотеку.
Так и подмывало написать СМС, спросить. Номер в вотсапе никуда не делся, и иногда я заходила туда, видела то «в сети», то «был тогда-то». Уже стоя перед дверью кабинета, я снова разблокировала телефон с уже открытой страницей и чуть было вслух не охнула «печатает…», но прежде чем пришло сообщение, решила всё выяснить лично.
Ворвалась в свой учебный класс и даже не удивилась тому, что Иван Анатольевич тут. Он полулежал на собранном диване, положив голову на спинку и качая коленями туда-обратно, писал мне сообщение.
Иван даже сделал вид, что меня не заметил, хотя звук открывшейся двери ни с чем не спутаешь.
И только когда я нарочито громко вздохнула, подорвался с места, с хитрой улыбкой меня обогнул и щёлкнул замком.
– Что вы делаете?
– Не желаю повторения вчерашнего…
– Это неправильно… – я говорила тихо, понимая, что криками делу не поможешь, а Иван смотрел на меня с тоской, будто я уже совершила что-то непростительное, и теперь нам обоим с этим жить.
– Я должен объясниться…
– Нет! – я отступила. Не хотела, чтобы этот мужчина мне лгал и говорил что-то про Оксану.
– Мы можем только читать? Мы оставили роман на самом интересном мес…
– Нет!
– Что непристойного в чтении?
– Вы сами знаете.
– Дверь закрыта…
– Это ещё хуже! – я сорвалась на свистящий шёпот, и в комнате будто вдруг стало ужасно трудно дышать. Воздух превратился в горячий кисель, который забивал лёгкие, и становилось нестерпимо больно в области грудной клетки.
Иван будто это же почувствовал. Между его бровей пролегли две складки, глаза сощурились, а губы сжались в тонкую полоску. Так бывает с людьми, испытавшими мгновенный укол боли, и я представляла, что выгляжу так же.
– Но если я всё изменю, я могу, – так же шёпотом сказал он.
– Зачем?
– Хорошо, нет… хорошо, – вдруг отступил он. – Я обещал кое-кому месяц. Я сдержу обещание, но не лишайте меня возможности просто читать с вами или говорить. Это не запрещено…
– При свидетелях. Прошу вас, при свидетелях! Приходите в гостиную и читайте хоть каждый вечер. Но не тут, не наедине. Мне нужна эта работа… и мне не нужны проблемы.
Иван кивнул, и тоска в его взгляде будто стала ещё гуще, окрасив радужку в тёмный цвет.
Глава 13. Спокойствие, только спокойствие… няня!
Сколько нужно одному человеку, чтобы начать думать о другом человеке?
Одного приятного вечера в его компании достаточно?
Одной навсегда связавшей сумасшедшей истории?
Одного взгляда хрустально-голубого и при этом невозможно тёплого?
Одного доброго слова или нежного прикосновения?
Как много нужно, чтобы потеряться и начать блуждать, снова и снова натыкаясь на один и тот же образ.
Я лежала, уставившись в потолок, без сна, потому что всю ночь крутила в голове все произнесённые нами слова.
Обещание. Месяц. А что потом? Что он мне пообещал?..
Я не собиралась носиться по дворцу с криками: «Он – никогда!» или «О нет, на меня он не посмотрит, это не то, что мне показалось!»
Если рассуждать логически… то я получила странное невнятное обещание от мужчины, который каждым своим жестом и взглядом, считываемым совершенно точно, давал мне понять, что что-то чувствует.
Это было и прекрасно, и отвратительно. И сводило с ума, и заставляло чаще смотреть на чемоданы, лежащие в гардеробе.
С утра я смотрела на собственное отражение и понимала, что выгляжу как минимум больной. Под глазами жуткие синие круги. Волосы высохли после душа, как пушистое воронье гнездо, и не ложились ни во что кроме шишечки. Платье оказалось безбожно измято улёгшимся на него Черномырдиным, и пришлось одеваться в другое: длиннющее клетчатое платье с короткими рукавами.
– Лиза, вы нездоровы? – спросила Даша, зевая и потягиваясь.
Она сидела в кресле в гостиной и ждала, когда выйдут дети. Перед ней стоял пылесос, видимо боялась перебудить его шумом малолетних сонь.
– Нет. Всё в порядке, но пробежки не будет, передай детям.
– Ага…
– Я в учебку, детей отправишь после завтрака ко мне? У нас куча дел.
– Ага…
– Не спать! – прикрикнула, и Даша, начавшая проваливаться в сон, вздрогнула.
В доме ещё никто не проснулся, и это было идеальное время, чтобы сделать уже всю работу и собраться с мыслями. Вынести все вещи Ивана из учебной, чтоб не повадно было, и… мой коварный план растрепать всем, что у хозяина появилась спальня. Так и до горничных дойдёт, они всё под шумок подготовят. Выбора никому не останется.
– Уф! – я забежала в учебку, убедилась, что диван не разобран, и прижалась лбом к двери с облегчением.
Прекрасно! Ушёл… ушёл, вот так и нужно.
Только им пропах весь кабинет, будто где-то спрятана пара футболок, так, чисто на память.
Переборола себя, отошла от двери и чуть не вскрикнула: никуда не делось моё проклятье. Лежало тут же, на сложенном диване, как в первую нашу встречу. Без одеяла, прикрывшись пиджаком. Голова на подлокотнике. Шея, наверняка, затекла…
– Горе луковое… – вздохнула я.
Разбудить или дать спокойно поспать?..
Ну уж нет! Хватит позволять этим Королёвым делать меня козой отпущения.
Я решительно приблизилась к дивану, склонилась к своему боссу, как в тот, первый раз, но вместо того, чтобы подложить под голову подушку, легонько пихнула в плечо:
– Эй! Просыпайтесь!
БАХ!
Это было больно, чёрт побери!
Прицельным ударом кулака в лицо меня отбросило, будто через портал, метра на полтора. Нос начал люто болеть, и я с ужасом поняла, что по клетчатому платью растекается красное пятно, а дышать становится невозможно… как, блин, дышать ртом?
Я рефлекторно глотнула воздуха. Ещё и ещё.
– Лиза! – громко воскликнул Иван, бросаясь ко мне. – Лиза… Лиза…
* * *
– То есть… ты её ударил? – Королева О стояла, склонившись ко мне, лежащей на диване.
– Случайно, – спокойно и терпеливо ответил Иван.
Её губы задрожали, будто я была их любимой дочуркой.
– Лизонька… – шепнула Оксана, присаживаясь у дивана на корточки. – Вы выглядите ужасно!
И дважды кивнула, скорбно поджав пухлые губки.
Да чтоб их всех, этих Королёвых.
– Оксана! Выйди! – твёрдо заявил Иван.
– Ни за что! – не менее твёрдо ответила она.
– Да что ж такое! Выйдите ОБА! – не сдержалась няня Лиза, и оба моих босса замерли и уставились на меня.
– Нет уж! Тебя, Лизонька, нельзя оставлять сейчас…
– Вы же просто катастрофа! Вдруг что… – первое мне сообщила Оксана, второе – Иван.
– Мы вас перенесём в гостиную, где будем по очереди караулить… Димочка, поможешь?
– Я сам отнесу…
– Нет, Димочка поможет!
– Оксана! Иди! Пожалуйста! По своим! Делам. У тебя же они есть.
– Иван, я хочу помочь! Это моя…
– Оксана!
Продолжали они уже без меня. Я просто встала, вышла, кивнула по пути Дмитрию Прокудинову, который почему-то оказался во дворце, и поплелась в свой уютный мир.
Детям уже сказали, что няня нынче больна, потому стоило войти в гостиную, как на меня обернулись все десять моих подданных.
Мика, Феня, Макс, Алик, Чубайс, Черномырдин, Джек, Артур, Ванесса и Даша будто перестали жить, пока я там валялась в муках и судорогах.
– Всем продолжать жить! Императрица жива-здорова! И даже почти готова ночевать в палатке! – объявила я и тут же упала в кресло-гамак, точно куколка с подрезанными ниточками. – Как хорошо…
– Чаю? – Даша приподняла чашечку, а я помотала головой.
– Кофе… С сиропом!
– Будет сделано!
– Вы-здо-рав-ли-ваите, ваше вели-чие-ст-во! – проговорила Ванесса, расплылась в улыбке и посмотрела на Макса, который с важным видом кивнул.
– Ты ж моя хорошая… Thank ya, sis!
Ванесса разулыбалась ещё больше. Она обожала, когда я говорила нечто подобное, а уж тем более, когда называла эту изящную пампушку сестрёнкой.
– Мы сами всё соберём, – объявила Мика и стала командовать близнецами. – А ну-ка, Макс, Алик, идите к Игорю Степанычу, он даст палатку и всякое. Мы с Феней за спальниками.
– Дивно!
– Книжку? – предложила Феня и подмигнула.
– Из моей комнаты, лежит на прикроватном столике… хотя. Лучше сериал, думаю, книжки не лучший выбор.
– «Дикий Ангел»? – спросила Мика.
– Да! Да! – захлопала в ладоши Ванесса, а я не удержалась от смеха и тут же зашипела от ужасной боли в носу.
Врач меня осмотрел, конечно. И даже заявил, что всё с моим носом в порядке, поболит да пройдёт. Вообще семейный врач был человеком очень… спокойным и чем-то напоминал доктора из «Формулы любви».
Голова, мол, предмет тёмный, неизученный… Так что пейте больше жидкости да хорошо кушайте.
Но то, что нет перелома, и правда радовало, а вот ужасный отёк – нет. Но на этот счёт у меня имелось десять подданных.
Чубайс с Черномырдиным тут же забрались ко мне в кресло, Артур сел рядом, положив голову на мои колени, Джек лёг на спину в ожидании, когда почешут пузико. Вот уж кого пора турнуть из королевства… из хорошего только эти дивные пушистые «щёчки».
– Кофе, – от Даши.
– Сериал, – от Мики.
– Почеши меня, – от Джека.
– Лизонька…
От Оксаны.
– Вы нас простите, мы преувеличили. У вас уже всё в порядке? – голос звучал не напрямую изо рта в ухо, а через телефонную трубку, которую терпеливо держала у моего лица Феня.
Барыня, так барыня до конца!
– Да, всё супер, Оксана.
– Хорошо… хорошо, – голос у неё был совсем уж убитый. – Мы с Иваном уедем ненадолго. Возможно, до вечера. Не обязательно, но очень вероятно.
– Ага.
– Если что доктор… ну вы знаете, где. Дмитрий, к слову, остался!
– Очень рада.
– Ой, а я-то как… Ну, до встречи!
Супер-новости. Мы дома почти одни. И никто даже не спросит объяснений за ночёвку в палатке! И не тронет меня с моим разбитым носом.
Но стоило отговорить Оксане, и новый сигнал: на этот раз СМС.
Иван Анатольевич
Лиза, простите. Я правда не хотел. Как я могу загладить свою вину?
Я сжала телефон покрепче, а потом покачала головой.
Я должна, даже обязана, прекратить всё это. И почему-то внутри заворочалась неприятная холодная стерва-змея, шепчущая, что всё в порядке, что не стоит горячиться, но всё равно я никогда её не слушала.
Одно желание! Любое!
Оставьте
Меня
в
покое!
Вы женаты!
