Текст книги "Не отпускай (СИ)"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Блядь, Маринка, ты что там такое пишешь?
Там явно описывалась сцена секса. Она ожидаемо захлопнула компьютер.
– Много успел прочитать?
– Не много. Но понял, о чем.... Ты что там... мемуары пишешь? Или заяву на меня строчишь?
Говорил строгим голосом. Пытался нахмуриться. Уперся обнаженным телом в диван, и руки сами обняли ее за плечи сзади. Целовал в макушку, как ребенка и удивлялся, откуда во мне столько нежности. Чувствовал отклик – целует руки, прижимается к ним щекой.
– Маринка, признавайся, иначе начну допрос по всем правилам.
– И наказание будет?
– Обязательно. Куда же без него?
– Хорошо. Только не смейся! Я книгу пишу... о любви.
Я когда-нибудь привыкну к этому? К тому, что раз за разом поступками, словами, она приводит меня в состояние удивления, шока? Книгу? Не может быть? Отстранился. Посмотрел на нее сбоку.
– Правда? Серьёзно? Не врешь?
– Правда. Серьёзно. Не вру.
– Автограф дашь?
– Ага. Где тебе расписаться?
– Надо подумать... Слушай, а дашь почитать?
– Я же тебе говорю – о любви. Для женщин, значит.
– А для мужчин о любви нельзя?
– Мужчинам это не нужно.
Ошибаешься, Марина, ошибаешься. Еще как нужно! Но вслух произносить не стал. Обошёл вокруг диван, отобрал ноутбук, поставил его на журнальный столик. Она пыталась сопротивляться, но все равно подхватил на руки. Пока нес, говорил на ушко:
– Доктор Пылёв сейчас будет лечить бессонницу. Есть один верный метод. Я так понял, одного сеанса тебе маловато, придётся провести повторный.
Она смеялась. Она сама целовала мою шею, не дожидаясь, когда я начну "лечение". Она заснула после, свернувшись клубочком возле.... А я смотрел на нее, и думал...
***
Проснулась очень поздно. В обед. Конечно, Пылёва уже нет. На работе? Или просто ушел? Не разбудил... Придет еще или исчезнет, получив то, чего добивался?
Ночью не спалось. Выключив свет, долго любовалась им. Специально не закрыла окно – так хотелось видеть. Хотелось еще и трогать... до дрожи... до боли. Но он так мило сопел во сне. Пришлось уйти, чтобы не мешать. То ли от пережитых эмоций, то ли просто пришло вдохновение – строчки сами собой появлялись в моей голове. Не могла оторваться. Пока не пришел Сергей...
...Тело болело, в некоторых местах особенно. Но это была приятная боль...
На телефоне, поставленном на беззвучный режим, море пропущенных – от мамы, Лизы, Али. Потеряли. Конечно, с мамой обычно мы утром всегда созваниваемся, а тут – обед уже! Ой, сегодня же Аверины прилетают. Прилетели уже, точнее. Нужно прибраться и бежать к ним, иначе в розыск объявят.
На кухонном столе, где в тарелке ночью специально для него были выложены мною мамины блинчики, белел только листик из блокнота. Аккуратным, красивым даже, почерком было написано:
"Спасибо. Было очень вкусно. Я приеду сегодня? Нет, не так. Я сегодня приеду."
Повинуясь непонятному импульсу, я, прочитав эти строчки раз двадцать, спрятала записку в шкатулку с украшениями.
Как ни запрещала себе думать о прошедшей ночи, пока стояла под душем, одевалась и красилась (чего вообще никогда в отпуске раньше не делала!), думала о нем. Вспоминала и проживала заново каждую секунду, каждое мгновение. При этом меня бросало в жар от собственных мыслей.
.... Вечером у Авериных, как всегда, шумно. Дети бегают по дому с подарками, привезенными любящими родителями, соскучившимися по своим чадам. Мама с Алей накрывают на стол. Роман подключает фотоаппарат к огромному, на всю стену, телевизору. Матвей с Павлом Петровичем возле зеркала повязывают себе (и друг другу) большие клетчатые платки, на манер куфии. Большая дружная весёлая семья.... Семья, где я не лишняя. Почему то впервые я почувствовала себя нужной и любимой здесь. Хотя и сидела, как обычно, в своём любимом кресле в стороне.
Роман рассказывал что-то о местах, где они успели побывать. Куча подарков была свалена на диване. Каждый мог выбрать себе сам то, что хотел. За стол не садились, потому что ждали Ольгу Петровну – маму Ромы и Матвея.
Алька подошла ко мне и обняла сзади за плечи. От возникшей в моей больной голове ассоциации я вздрогнула.
– Маринка, ты чего? Испугалась, что ли?
– Наверное. Аль?
– Что?
– Ты счастлива?
Заглянула сбоку в лицо. Удивленно.
– Ты же знаешь. Очень.
– И в чем оно, твоё счастье? Только не говори: "Дети... муж..."
– Ну, тогда я не знаю.... Понимаешь, я люблю, и меня любят, – посмотрела ласково на Романа. – Ну и вы все рядом. И, собственно, больше ничего. Нет... знаешь, что еще... Все, что я назвала, есть у многих. Но не все умеют радоваться тому, что имеют. Мало становится. А мне не мало. Я счастлива!
А я? Чего не хватает для счастья мне? Дочь – есть. Мама жива. Алька и ее семейство имеются. Работа любимая. Крыша, в конце концов, над головой... В продолжение моих мыслей донеслось от двери:
– Серега! Думал, что не приедешь! Дозвониться до тебя с утра не мог!
Вцепилась пальцами в ручки кресла так, что казалось, еще чуть-чуть и обшивка порвется... Сейчас зайдет... И так-то сидела, как на иголках, а теперь просто дышать не могла. Конечно, куда же они без Сереги?
Старалась не смотреть на вход в гостиную, но, как только Рома с Сергеем, появились на пороге, мой взгляд метнулся к ним. В форме... Мысленно скомандовала себе: "Марина, закрой рот! " И встретилась с ним глазами. Он улыбался. Интересно, как вести себя будет? Сделает вид, что ничего у нас с ним не было? Скорее всего, именно так...
Он поцеловал в щеку Альку, пожал руки мужчинам, вручил маме какие-то пирожные в красивой упаковке и пошел ко мне. Ждала, затаив дыхание. Все снова зашумели, приехала Ольга Петровна, пошли ее встречать... Сергей подошел ко мне, уселся в соседнее кресло и тихо сказал:
– Соскучилась?
– Да как-то не успела еще.
– Врешь. Соскучилась. И я тоже. Не смотри так скептически. Соскучился, правда. И, вообще, им, – качнул головой в сторону моих шумных родственников. – Сразу расскажем или закрепим отношения сначала?
– В каком смысле закрепим?
– Ну в тайне подержим, пока ты в меня не влюбишься, – насмешливо посмотрел в глаза. – Или ты уже?
Ну ты и зараза, Сережа! Издеваешься! Вот так значит?
– Какие отношения, Пылёв? Просто временное помешательство, ничего более.
Вернула ему насмешливый взгляд.
– Вот так ты заговорила? А сегодня мне можно надеяться на твоё "временное помешательство"?
***
Не знаю, на что рассчитывал. Знал, что не бросится на шею. Но думал увидеть радость в ее глазах. А она... А я, как дурак, целый день на работе о ней думал. Вспоминал прошедшую ночь.
– Посмотрим на твоё поведение...
Она задумчиво смотрела на экран огромного телевизора на стене, где Алька с Ромычем целовались на фоне пирамид.
– Ты смотри, конечно, но спать сегодня у меня будешь, чего бы мне это не стоило.
Сказал. Резко встал, и пошел к Роману за одеждой, которую он обещал еще на входе. Форму все-таки нужно снять...
16
16.
Да, я упрямая! Ну ничегошеньки с этим не могу сделать! Сказал: "Будешь спать у меня". Я услышала вызов. И среагировала на него, как собака на команду "Фас". Дело чести – уйти не прощаясь.
Только Сергей включил функцию "Полицейский" и следил за мной. Я сначала думала, что мне кажется, но выйдя из туалета, увидела в прихожей его.
– Папочка, я уже сама умею пользоваться унитазом!
– Правда? И ручки помыла, доченька?
– Пока нет. Но с тобой в ванную не пойду!
– Помнишь, да? Мне тоже понравилось.
– Сереж, чего ты вышел за мной?
– Марина, я уверен, что ты попытаешься уйти потихоньку.
Сделала обиженные и, насколько могла, честные глаза.
– Нет. Не уйду. Обещаю. Только у меня мама с Павлом Петровичем сегодня возвращаются домой...
– То есть, ты согласна поехать ко мне?
– Хорошо. Только попозже и так, чтобы они, – качнула головой в сторону кухни, откуда слышался веселый гормон. – Ничего не заподозрили.
Ой, обрадовался! Наивный мальчик! Разведись с женой сначала, а потом уже других баб домой приводи!
...Конечно, использовать детей в своих целях некрасиво, но я особых угрызений совести не испытывала, когда Антон с новой полицейской машиной и расстроенными глазенками подошел ко мне.
– Марин, как ты думаешь, это можно починить?
Бросив только один взгляд на несчастный автомобиль, я хотела заявить: "Это можно только выбросить". Но не смогла.
– Может быть, папа попробует?
Ребенок тяжело вздохнул.
– Папа будет ругаться. Он ее только сегодня привез...
Вот тут-то я и придумала...
– Слушай, а ты к дяде Серёже подойди. Только машину сначала в кладовку отнеси, чтобы папа не увидел. Там инструменты лежат, может, дядя Серёжа и починит ее!
Антон обрадовался и побежал воплощать в жизнь мою идею. А я приготовилась бежать. Когда дядя Серёжа с озабоченным видом сопровождаемый ребёнком, вышел из комнаты, я быстренько рванула к выходу, схватив в прихожей кардиган и сумку. И мне это удалось!
Конечно, глупо было бы идти домой – если решит искать (а может, плюнет и домой поедет?), туда отправится в первую очередь. Вышла на набережную и долго бродила там, любуясь рекой. Возвращалась домой через центр нашего городского района. Увидела открытый бар. Озираясь по сторонам, зашла в него.
А ничего тут! Шумно и весело! Народу – тьма! Танцуют, пьют! Села за барную стойку. Симпатичный молоденький бармен шутливо поклонился:
– Что будете заказывать, девушка?
– Кофе – чёрный и без сахара.
Через пару минут кофе стоял передо мной. Я наблюдала за танцующей молодёжью и пила очень вкусный напиток. Парень – просто мастер своего дела!
Минут через пятнадцать, когда кофе закончился, я решила, что теперь уж точно – пора! Почти двенадцать, спит уже, наверное, в своей постельке! У самого выхода была свачена за талию чьей-то сильной, татуированной до кончиков пальцев, рукой.
– Какая ты быстрая! Еле перехватил! – молодой парень – этакий качок с туповатым взглядом, заглядывал мне в лицо, обдавая "ароматом" свежевыпитого алкоголя. – Давай знакомиться! Я – Игорь!
– Ты, Игорь, видимо, геронтофил?
– Герон... кто? – хватка слегка ослабла.
– Ну, из тех парней, которые любят бабушек.
– Каких бабушек? А-а, женщин постарше?
Я усиленно закивала головой.
– Не-е, я просто баб люблю. Любого возраста.
Хотелось вырваться и убежать, но понимала, что стоит только начать трепыхаться, и хватка может усилиться. Опять же, вдруг у него здесь толпа друзей? Поэтому пошла от обратного – наклонилась поближе к его уху и прошептала:
– Игорек, отпусти меня, пожалуйста!
– Уйти хочешь?
Мистер Очевидность! Конечно, хочу! Ты не в моем вкусе. Но сказала другое:
– Да. Что-то живот разболелся! Как бы не прохватило меня!
Он брезгливо оторвал руки и даже сделал шаг назад. Я помахала рукой и, облегченно вздохнув, рысцой побежала к выходу.
Только он, подумав, догнал меня на полпути к дому.
– Как тебя зовут?
– Угадай!
Ох, язык – самый злейший мой враг! Зачем заигрываешь с ним?
– Вероника? Алина? Снежана?
Это он мне круг своих знакомств, что ли, озвучил?
– Нет, Игоречек, зовут меня Прасковья...
– А слышал-слышал "Девушка-Прасковья, из Подмосковья..."
– Вот в честь этой Прасковьи и назвали родители, изверги такие!
– А мне кажется – красиво!
– Так дразнили же в детстве. А знаешь, как?
– Ну?
– Парашей...
– Да ладно!
– Знаешь, как обидно было?
– Еще бы! Меня тоже дразнили в детстве – Гоблином! Не пойму только, почему!
Посмотрела на него с боку – блин, точно – гоблин! Вот в яблочко кликуха! Но не засмеялась.
– Я тоже не пойму.
Мы уже почти подошли к дому. Пора было сваливать.
– Игорь я в этом доме живу, – показала на соседний. – Спасибо, что проводил!
– Прасковья?
Закашлялась от неожиданности.
– Да?
– Дашь телефончик?
Сделала вид, что раздумываю.
– Хорошо, записывай. Нет, постой, я же новую симку вставила сегодня, номер еще не запомнила. Сейчас.
Достала телефон из сумки. Продиктовала номер, конечно, не свой. Главное, чтобы сразу не перезвонил. Помахала ему рукой и пошла к подъезду. Хорошо хоть в этом доме нет домофона, а-то было бы мне плохо. Постояла в темноте минуту. Только собралась выбираться и идти домой – в подъезд кто-то вошел. Елки-палки, неужели Игорек? Что делать?
– Прасковья, выходи, я знаю, что ты здесь, – раздалось над самым моим ухом.
Мои дорогие, я жду ваших отзывов об истории Марины и Сергея! Вы даже не представляете себе, насколько зависит вдохновение автора от положительных оценок!
17
17.
– Серёжа?
Неуверенным, испуганным голосом. Серёжа, Сережа, кто же ещё?
– Нет, дорогая, твой самый страшный кошмар.
– Слава Богу, я уже думала – Гоблин вернулся!
– Выйди из тени, сумасшедшая! – открыл перед ней дверь.
Вышла. Глаза опущены.
– Еще поиграем в ролевые игры или домой поедем?
– Домой. Пойдем.
Вдруг зазвонил телефон в заднем кармане Ромкиных спортивных штанов. Крепко ухватив за руку Маринку, вновь получившую статус "зараза" в моей голове, не глядя, ответил:
– Да!
– Прасковья?
– Какая тебе, блядь, Прасковья? Ещё раз рядом с ней увижу ноги вырву. Догнал?
Он что-то проблеял, но я уже не слушал. Она. Дала. Ему. МОЙ. Телефон?
– Та-а-ак! Садись давай в машину – разбираться будем!
– Сережа, можно я домой пойду? Мама, наверное, волнуется.
Пытается обмануть меня своим ласковым голосом. "Серёжа! " – не "Пылёв"!
– Надо было о маме думать тогда, когда от Авериных смылась, – буквально запихнул ее в машину. – А, вообще, можешь о ней не переживать – у Альки они остались ночевать. Решили, что ты домой ушла.
– Сереж? Скажи мне, только честно, зачем ты приехал? Тебе так секс со мной понравился? Зачем тебе такая головная боль? Едь домой! А вообще, найди себе бабу нормальную, в конце концов, без заморочек чтоб!
От ее слов, от голоса расстроенного, почему-то вся моя злость испарилась. Положил руки на руль, уперся в них лбом. И, правда, зачем? Может, пусть идет себе домой? Но в ответ на эти мысли волна протеста поднялась откуда-то из глубины уставшего, вымотанного за день, мозга.
– Я и сам не знаю... зачем мне это все? Просто... не хочу другую – даже думать противно. Тебя хочу.
– Да? Как долго у тебя эти хотелки действуют? Месяц? Полгода? А если я привыкну за это время? А ты другую захочешь?
Она ничего не знает обо мне. Думает, что я – ловелас какой-то! Да, дважды был женат. И что теперь?
– Почему ты думаешь, что я женщин меняю, как перчатки?
– А это не так?
– Нет... Да, у меня было две жены. Но мы разводились не из-за моих измен.
– Ой, да ладно! А из-за чего же?
– Первая – нашла себе более выгодную партию. А Ирка... Если тебе интересно, давай, я в другой раз в подробностях расскажу! Я устал. Спать хочу. Поехали ко мне!
Зачем зову ее? Ведь, действительно, нет сил – глаза сами собой закрываются, на работе весь день провел на ногах. Потом у Авериных... И здесь в машине под ее окнами просидел почти два часа. Может, не нужно это ей... Я не нужен... Но почему-то хотел, чтобы рядом была, даже насильно, без ее на то желания. Вот сидит на пассажирском сиденье, смотрит в окно, а мне кажется, что так и должно быть, здесь ее место!
– Серёжа, пошли лучше ко мне, раз мама у Авериных осталась. К тебе – далеко.
Надо же, с чего вдруг такая сговорчивая стала? Спорить не стал. Просто поднялся следом за ней в квартиру. Пока разувался, спросил:
– Где ты его подцепила?
– Кого? Игорька?
Зачем его так называет? Горячей волной накрыла ревность.
– Уже не Гоблина, да? Позлить меня хочешь?
– Да чем позлить-то? Что Игорьком назвала? И, вообще, я – не твоя собственность, кого хочу, того и подцепляю!
– Да? Кого хочешь? А если бы он тебя трахнул там в подъезде? Или вообще убил?
– Ну, ничего же на сделал? И... ты же был рядом... Может, хватит препираться? – подошла совсем близко, в глаза заглядывает. Пока я думал, что с ней дальше делать, вдруг прижалась всем телом, обвила талию руками и уткнулась лицом в грудь.
– Прости меня. Я обиделась... а, в общем-то, сама не знаю, на что. Ты смеялся надо мной у Авериных – я почему-то вышла из себя.
Со вздохом облегчения обнял ее.
– Как же мне нравится, когда ты такая!
– Какая?
– Ласковая, нежная, отзывчивая...
Не смотря на усталость и изначальное намерение просто лечь спать, начал целовать ее. Покрыл поцелуями шею, добрался до губ. Она ответила так страстно, что возбуждение пронзило мое тело, словно стрелой. Наши зубы стукнулись, мои руки быстро залезли под ее одежду, накрыли грудь.
Одежду срывали друг с друга и бросали на пол. Я не мог оторваться от нее. Буквально тащил за собой в сторону спальни.
***
Как мы оказались на моей кровати, я не запомнила. Только начали целоваться в прихожей и вот я уже лежу на спине, а Сергей стаскивает с себя спортивные штаны вместе с трусами. А я любуюсь его красивым телом, восхищаюсь им, тянусь руками в безумном желании трогать и целовать.
18
18.
– Послушай, Сергей, – с полковником Беловым Иваном Матвеевичем меня связывали не только рабочие отношения, – ты знаешь, как я к тебе отношусь. Именно поэтому – доверяю, знаю, что ты ответственный, умный парень. А еще ты умеешь принять нужное решение в критической ситуации. Ты подходишь по всем критериям – лучший стрелок в отделе. У тебя же первый разряд по стрельбе! Испытание однозначно пройдешь. Опять же, ты в разводе, детей нет, родителей.. тоже. Тебя не на чем поймать. Мы придумаем такую легенду, что вычислить тоже будет невозможно.
Иван Матвеевич был лучшим другом моего отца, умершего пять лет назад от инфаркта. Именно благодаря их дружбе, я оказался на службе в этом отделе. Нет, Белов никогда не оказывал мне помощь в получении премий ли, званий! Но морально... Я мог бы даже похвастаться дружбой со своим начальником, которая, если так можно сказать, досталась мне по наследству от отца! Бывали вечера, когда Иван Матвеевич вызывал меня к себе и за бутылочкой коньячка мы вели с ним беседы о жизни. Он был хорошим семьянином и не раз советовал мне, как жить. Я терпел, слушал и в такие моменты воспринимал его, как родного отца.
– Иван Матвеевич, но я же не агент спецслужбы какой-нибудь! Может, имеет смысл обратиться в вышестоящие органы?
– Сергей, мы уже обсуждали этот вопрос. Чтобы закрутилась машина, нужно время. Стригунков успеет убрать Коновалова, впрочем может произойти и с точностью до наоборот. Мы же можем поймать их на заказе. Причем, желательно обоих. Они уже через нашего осведомителя получили инфу по киллеру. Завтра киллер должен быть в Москве. До завтра Новиков никак гипс не снимет. Кого мне отправить? Кроме тебя, вариантов нет...
Понимал, что полковник может мне просто приказать, и я вынужден буду выполнить задание. Только он уже битый час уговаривал меня, как ребенка. Стало стыдно. Но ведь уехать сегодня через пару часов без возможности как-либо поддерживать связь со всеми и на целый месяц. Новиков готовился полгода к этому заданию. И неожиданно сломал ногу.
– Хорошо, Иван Матвеевич! Я согласен. У меня есть время, чтобы вещи собрать и... заехать еще по одному адресу?
Полковник внимательно всмотрелся в мое лицо.
– Ты же вроде с Ириной развелся?
– Ирина тут не при чем.
– Хм, когда ты успеваешь баб клеить? Каждый день на службе вроде бы? Позвони ей и предупреди, что в командировку едешь. Только ни в коем случае не говори – куда, ну и цель поездки...
– Вы издеваетесь, Иван Матвеевич? Ну как можно? Только я бы хотел лично.
– У тебя два часа. Билет на поезд на твоё имя уже куплен. Оружие получишь в Москве. На новую мобилу придет номер с адресом, где нужно встретиться с нашим человеком.
Два часа? Да я за это время едва-едва успею домой заехать и на вокзал... А ведь к Маринке хотел. Завтра мне уже позвонить нельзя будет. Не успею. Получил поддельные документы в отделе, новый телефон, чистый, совсем новенький ноутбук, приличную сумму денег, а также флешку с необходимой мне информацией по операции, в которой мне придется принять участие. "Изучить и уничтожить" – таковы были инструкции по ней.
Как назло, Марина не брала трубку. Вчера ночью при мне на беззвучный режим поставила, объяснила, что в последний день отпуска выспаться хочет. Посмотрел на часы – только десять утра, спит она, устала вчера... Заснули мы с ней далеко за полночь.
Завел машину, отбросив телефон на пассажирское сиденье – из дома попробую набрать.
Собрался очень быстро – просто покидав в спортивную сумку кое-какую одежду, белье и туалетные принадлежности. Остальное можно будет купить на месте – благо, денег у меня достаточно!
Нарушая все мыслимые правила дорожного движения, хорошо хоть фуражка над задним сиденьем отгоняет настырных гайцов. Только жезлом своим махнёт какой-либо, особо ушлый, тут и фуражка в глаза бросается – кивает, можно ехать.
Домчался за пятнадцать минут до ее дома, взлетел вверх по лестнице на третий этаж – лифт ждать просто не было времени. Двери она при мне закрыла, когда попрощались на пороге. И ведь так хорошо расставались, она даже сама спрашивала, приду ли я вечером!
Позвонил, тут же в нетерпении постучал. Подождал. Тишина за дверью. Повторил попытку еще несколько раз – никакого ответа. Неужели ушла? Куда? К Авериным?
Набрал Ромку. Он тут же взял трубку.
– Да, Серег!
– Ромыч, привет! Слушай, тут такое дело. Я уезжаю по работе.
– Куда? Надолго?
– Э, боюсь, что ничего рассказать не могу – секретная информация. В общем, звоню, чтобы ты меня не искал пока – как вернусь, сразу позвоню.
– От меня помощь какая-нибудь нужна?
– Да. Как бы это... объяснить?
– Что ты мнешься, как девочка, говори, как есть!
Хорошо, когда твой друг понимает тебя! Хорошо, когда он есть – такой друг, как Ромка!
– Ромыч, расскажи Марине о том, что я уехал. Объясни, что – в командировку. И если встретишься с ней до вечера, пусть она мне позвонит!
– Хм, хорошо, всё сделаю… И когда только…
– И ни о чем не спрашивай. У меня совершенно нет времени. Всё. Отбой.
Теперь – на вокзал и побыстрее!
