Текст книги "Не отпускай (СИ)"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Ксюша Иванова
Не отпускай
1
1
– Ты когда-нибудь снимешь эти мерзкие джинсы? – Аля выходила из себя и яростно размахивала руками перед моим лицом.
– Сниму. Когда спать укладываться буду, – снова перевела взгляд в окно, где возле мангала хозяйничал Роман.
Она проследила за моим взглядом и тоже зависла на нем. Даже рот слегка приоткрылся.
– Красивый, правда?
– Алька, вы сколько? Лет семь уже вместе? Он тебе еще не приелся, не надоел?
Смотрит на меня, как на дурочку. Чуть ли пальцем у виска не крутит. А что такого я сказала? За такой срок любая, даже сумасшедшая влюбленность проходит. Быт разъедает чувства, показывает самые неприглядные качества, портит самые «ванильные» отношения. Мне ли не знать? Хотя мне-то, как раз, и не знать. Не знать бы никогда.
– Не приелся. Наоборот. Еще сильнее люблю.
– Слюни-то подотри! – ох, смешная, не могу, и так каждый раз, в любом нашем разговоре речь обязательно сворачивает на ее любовь к мужу, – ладно, признаю, красивый он у тебя! Классный!
Я хорошо знаю свою младшую сестру. Лучше способа отвлечь, чем перевести речь на Романа, просто не существует. Но в этот раз не срабатывает…
– Та-ак, – тянет она, – ты специально! Мы же об одежде твоей говорили! Я же просила тебя одеться сегодня по-человечески! К Роме придет партнер по бизнесу – Вербицкий с женой, они всегда одеты с иголочки. А ты – как бомжиха!
– Ну, Ромка-то шашлыки жарит! Значит, встреча неофициальная. И, в конце концов, не в ресторане же!
– Но ведь ты – красивая, молодая женщина, тебе самой не хочется выглядеть хорошо? Постричься, покраситься, ногти в порядок привести?
– А я, что, плохо выгляжу? Ногти обрезаны, даже лаком накрашены… иногда бывают. А стричься мне зачем? У тебя вон у самой – волосы длинные!
– Длинные, но все равно раз в месяц в парикмахерскую хожу – кончики подрезать. А ты?
– Ну, была… когда-то… Алька, отстань! Ты для Ромочки стараешься, а мне для кого? Одна. Никому не нужна. Стоп! Только не говори мне, что пока я так выглядеть буду, никого и не найду себе. Никого не хочу. Никого не ищу. Еще одно слово твое, и я иду домой!
– Все молчу, – сестра поправила перед зеркалом макияж, подошла к шкафу, и начала доставать свои наряды и бросать на кровать: одно платье, второе, третье… – а может, все-таки примеришь какое-нибудь? Мы с тобой почти одного размера. Вот это! Прошу тебя! Прошу, пожа-а-алуйста! Ради меня!
Не знаю, что нашло на меня. Не в первый раз она уговаривает. Всегда умудрялась отвертеться. Но сегодня вдруг сдалась… Не захотелось спорить. Алька платье для меня сама выбрала, потому что мне абсолютно все равно было. Сама подкрасила меня. Даже прическу сделала. Приговаривала, какая я красивая, какие волосы у меня шикарные… А я из себя выходила. Быстрее, быстрее, во-он в то кресло, возле прудика маленького, чтобы отстали все, спокойненько посидеть там, на Антошку с Анюткой полюбоваться. Еще немного потерпеть осталось…
... Как же хорошо у Альки возле дома! Особенно мне нравится вот этот маленький прудик, где в настоящий момент Анечка и Антон, двойняшки Авериных, запускают, а точнее топят игрушечный пароход. Я сижу в плетеном кресле–качалке и наблюдаю, как Аня командует своим спокойным и рассудительным братом. Вот ведь, что за девчонка!
– Антоха, заходи сбоку! Да палкой, палкой, его толкай!
– Аня, я не достаю!
– А-а-а! Отдай, неумеха! А-то штаны намочишь и папа даст тебе по шее!
Хотела было подсказать, как лучше поддеть непослушный, уже «нахлебавшийся» воды пароход, да услышала шум возле ворот. Ого, надо креслице-то развернуть – сейчас начнется представление! Судя по способу парковки, водитель скорее пьян, чем трезв!
Сама усмехнулась своим мыслям: хорошо в нашей стране живется сотрудникам полиции – им и пьяным за руль можно! Чуть зеркало у машины Вербицкого не снес. Хорошо хоть Анатолий не видит, он над своей машинкой дрожит даже больше, чем над любимой женой! Стоит она что-то там к 8-ми миллионам! Вот ведь деньжищи… О-о, вот и он! Что сидел-то в машине? С мыслями собирался? Дверь открыть не мог?
С первой попытки Пылёв Сергей Николаевич, доблестный защитник закона, вылезти не смог, упал назад на сиденье! Но потом, все же, посильнее оттолкнувшись и ударившись головушкой о машину, что-то рявкнул (мат, конечно, что еще от этого придурка ждать? Хорошо, что детям здесь не слышно) и в полный рост выпрямился возле своей тачки. Сейчас будет оценивать ущерб причиненный им бесценной «девочке» Вербицкого. И точно, Сергей Николаевич пошли вокруг, чуть покачиваясь и рукой ероша волосы на затылке. Хорош зараза! Тфу, ты, о чем это я?
Осмотрел всю – повезло ему, не задел вроде бы. Он, кажется, улыбнулся от счастья даже! Конечно, ему-то чтобы царапинку на этой машинке заделать, полгода работать придется! Еще раз, согнувшись в три погибели, каждый миллиметр исследовал – не нашел царапины! Перекрестился, возведя глаза в небо! Да… Не ожидала – не ожидала такой набожности от мента… Сделал несколько шагов, все еще глядя на несчастную машину, и совершенно не видя бордюр перед собой, и навернулся прямо в Алькины любимые кусты роз! Ох, мамочки, идиот!
Как ни зажимала рукой рот, как ни старалась сдержаться – все-таки расхохоталась! И, глядя, как он барахтается в центре клумбы, стеная и матерясь, смеялась, как безумная. Понимала, что он слышит, но ничего с собой сделать не могла. Аня с Антоном забыли про свой пароход и, показывая пальцем на Сергея, держались за животы и тоже загибались от смеха. Серега на четвереньках вылез-таки из клумбы, опираясь на бордюр и морщась – конечно, ладошки, наверное, как спинка у ежика! С трудом стал подниматься.
– Так, малышня, тихо! Он сюда идет!
Сама, вновь развернув кресло, села в него, все также кутаясь в плед, и стала смотреть в пруд, делая вид, что совсем не я только что ржала, как конь, наблюдая за клоуном на арене.
– Ой, Марина, у Сереги та-а-акое лицо! Он нас сейчас съест! – Аня прижалась сбоку, надеясь найти во мне защиту от этого … злобного ёжика!
Мне не было видно Сергея, но, судя по детским лицам, он был разъярен! Тут от дома донесся голос Романа (о-о,спаситель наш!)
– Серега! Ну, наконец-то, я уже думал, ты не приедешь! Чего так долго?
Антон бросился к отцу. Аня, оттолкнувшись от меня, тоже. А я, буквально кожей почувствовала, как раскаленный злостью смерч по имени Пылёв Сергей, развернулся на 180 и угасая на ходу, поплелся к Роману.
***
Все достало! Особенно бабы! Мерзкие, гадкие, тупые! Особенно Ирка! Не-е-т, особенно, эта сучка со своим долбанным смехом! Разорвал бы! Точно разорвал, если бы не Ромыч! Мелкие, которых я и не заметил сначала, пронеслись мимо меня, потом мимо отца и почему-то полезли под стол в беседке. Стоп! Я ж им какие-то игрушки купил! Хотел было снова повернуть к машине, но вспомнил про свое позорное падение и остановился.
– Серега! Рад тебя видеть! – Ромыч кинулся обниматься, но тут, наверное, разглядел мое расцарапанное лицо и округлил глаза. – Что с тобой! Ты дикобраза целовал, что ли? Е-мое, иглы, из бровей торчат! А чего ты весь расцарапанный? Снова с Иркой в Кинг-конга играли?
– Заткнись! Не доводи до греха!
– А где Ирина?
– А Ирины больше нет!
– Ты убил ее, что ли? И закопал... Руки-то в земле, почему?
– Нет, бля, я ее просто выгнал…
– Как так? Поругались снова?
– Развожусь. Почти развелся. Неделю уже как ушла. Все, не спрашивай! Ирки больше не существует! Расскажи лучше, Вербицкий с женушкой своей пожаловал или один?
– Не-ет, Серега! Ни в коем случае… Даже и не думай! Вероника – примерная жена, и Анатолий Александрович за нее тебе голову открутит. А про Ирку попозже расскажешь.
– Да, он же сам… с той, из самолета… зажигает еще?
– Ты одно с другим не смешивай. То… для разврата, а это – жена, для любви.
Ромка потихоньку уводил меня к беседке, где Аля и (О-о!) Вероника (!!!) накрывали на стол.
– То есть для тебя, – я кивнул на его женушку, – это тоже разные вещи?
– А мне повезло, у меня – два в одном!
Вот всегда завидовал другу. Ну, повезло, действительно. Войдя в беседку, Ромыч потянулся к жене, только руку на плечо положил, она на глазах у всех обняла, поцеловала, а смотрит на мужа как! И про тарелки свои забыла! Блядь, где таких баб берут? Не то, что моя… «Ой, Сережа, ты мне прическу помял…», «Ой, по гороскопу сегодня ракам сексом заниматься нельзя…» (ну, ты ж скорпион, или кто она там?, ну, какая тебе, на х…, разница, можно раком или нет? А я, пусть и рак, но переживу как-нибудь без предсказаний, но с сексом!) Ну, и коронное «в этом году детей заводить не будем, потому что я оформила загранпаспорт…». Вот Алька взяла и родила сразу двоих, ни о фигуре не подумала, ни о бессонных ночах! А эта…
Все, хватит! Так, где тут у нас Вероника! Нет, сначала, где у нас Анатолий? Ага, с Матвеем возле тачки своей. Господи, надеюсь, все-таки царапины нет!
– Алька, привет! О-о, Вероника, вы, как всегда, прекрасно выглядите! Платье – просто шикарное! – не, ну и не соврал ни грамма, красивая баба, сиськи стоячие, талия тонкая, жопа… не пойму, странная жопа какая-то, больше стала она что ли с нашей последней встречи? Да не то, что больше, но торчит как-то... неестественно!
– Сережа, – Алька шепотом на ухо. – не смотри так на Вероникин зад, Толик возвращается.
– О, Сергей! Рад видеть тебя! – Анатолий Александрович с усмешкой в глазах и всем своем хитром, лисьем лице, протягивал руку. – У нашей полиции тоже бывают выходные?
– Нет, Анатолий Александрович, просто мой рабочий день на сегодня окончен. А что это вы сегодня без охраны?
– Как без охраны? Просто ты ее не видишь! Маскируются…
Да, ладно! Твои мордовороты? Да им тут и спрятаться-то негде, с их-то габаритами! Ну, разве что в пруд нырнуть? Но вокруг все-таки осмотрелся, конечной точкой осмотра был этот пресловутый пруд, возле которого в плетеном кресле, завернутая в плед все также восседала Снежная Королева. Снова пелена перед глазами – убил бы, заразу такую! Человек упал, а она – ржет! А че это у нее на голове? Волосы распущены? А где этот… хвост ее? Или что она там... гульку какую-то вяжет на макушке? Да ну ее…
– На самом деле, Сергей, охрану свою я отправил за Лизонькой. Рома попросил… Скоро прибудут.
Алька принялась всех рассаживать. Ромка наливать. Дети, наконец, вылезли из-под стола и почему-то шарахнулись от меня .
– Эй, мелкие, я вам там в машине подарки привез! И торт принесите на переднем сиденье!
Анютка тут же вернулась, руку протягивает.
– Что?
– Сергей, ты что, как маленький, ключи давай!
– Какие ключи? А… от машины?
– Ну, естественно, подарки как забирать?
Тут над ухом, (блядь, голова начинает болеть! Не надо было пить коньяк с Михалычем! Ну, последнюю стопку точно!) Алька как закричит:
– Марина! Я курицу в духовке забыла! Принеси, пожалуйста, и иди за стол!
Не знаю, что меня заставило обернуться. То ли снова хотел метнуть в нее огненный взгляд с предупреждением о мести, то ли случайность… Только обернулся я в тот самый момент, когда Маринка уже по ступенькам в дом поднималась. Да так и застыл с отвисшей челюстью. Даже желание появилось глаза кулаками протереть. Это кто? Да ну! Нет! В дом Авериных шла не Маринка. Это была Дженнифер Лопез, блядь… по меньшей мере! Платье или это сарафан (?) струится по фигуре до самых пяток, слегка облегая ее в некоторых местах… Спина прямая, плечи развернутые и… голые?, талия – тоненькая, и бедра… Вероника упала с моего пьедестала, пару раз подпрыгнув, как на мячиках, на своих накачанных ягодицах. Слово «жопа» – это просто.., ну нельзя, нельзя его, в общем, по отношению к этому зрелищу…
Ромка заржал. Я резко обернулся. И взгляд мой уперся в лицо Вербицкого. Интересно, я тоже так, как Толик, сейчас выгляжу? Просто имбицилл! Даже слюна в уголке губ собралась! Вон, Веронику свою оближи! Глаза чуть из орбит не вылезли. Врезать ему что ли? Хотя, нет, чего это я? За что? За то, что на Маринку пялится? Да мне-то какое дело? Пусть себе смотрит!
2
2.
Где прихватки-то? У Альки в кухне после готовки, конечно, бардак знатный! Сто процентов, будет просить помочь прибраться! Тяжело вздохнула... И придется ведь! Завтра – выходной! Ну, где же прихватки? Ну, хоть полотенце какое-нибудь? А, ну вот... Пойдет. Достала из духовки курицу – красота! Умеет, умеет сестренка! Не то, что я... Как бы поудобнее перехватить? Чтобы не обжечься по дороге? Так, и самое главное, чтобы мне место возле этого гада не выделили. А-то, как Анечка сказала, съест! Или задушит просто...
Только повернулась с горячей курицей на большом овальном противне:
– Ой, – курица подпрыгнула, но удержалась на месте. – чего крадешься?
Стоит! Бред Питт! Ручки (в колючках?) на груди сложил. Неужто мстить за смех пришел? И никого, совсем никого рядом?
– Считай, что помочь пришел... – голосок-то вкрадчивый, с характерной хрипотцой и протрезвевший неожиданно быстро. Одно из двух – или убивать меня будет сейчас, или... запал? Да ну, там же Вероника!
– Хм, ну помочь, так помочь, хватай, – сунула ему в руки блюдце и бегом из дому, считая про себя: раз, два, три ... Вжала голову в плечи.
– А-а-а! Блядь! Еб... мать!
Скорее под защиту мужчин! Теперь к колючкам еще и ожоги добавятся... А мне, наверное, домой пора... Хотя, разве я виновата, что он горячее голыми руками ухватил? Сам захотел!
О, а местечко-то мое между Анатолием и Алькой! Фух, быстрее втискиваемся и делаем вид, что так и было!
– Марина, вино – красное или белое?
– Анатолий Александрович, белое и совсем немного! – хотя я бы не отказалась от глотка водки, но с моим-то прошлым.... не поймут...
– Ну, зачем вы так, Мариночка? Какой я Анатолий? Да ещё Александрович? Посто Толик!
Раздавшийся почти над самым моим ухом голос заставляет меня вжаться в деревянную скамейку Роминой беседки:
– Просто Толик, подвиньтесь, пожалуйста!
Нет-нет, только не это! Лучше уж Толик! У него хотя бы ручки при себе всегда держаться! А от этого чего угодно ожидать можно! Умоляющий взгляд на Ромочку! И...
– Серега, садись ко мне! Хотел с тобой обсудить кое-что!
– Нет, друг, я буду сидеть здесь! – и ведь пересигивает через невысокую стенку беседки! О, нет! – С Мариночкой...
– Для вас – Марина Николаевна!
– Бля, с каких это пор?
– А вот сейчас...
– Окей, Марина... Николаевна, где вы отхватили такое красивое платье? И почему раньше никогда не носили ничего подобного?
– А потому, Сергей....
– Николаевич....
– Николаевич, дабы не привлекать к моей скромной персоне взгляды озабоченных козлов!
– Это намёк?
– Что вы! Прямо говорю... Ваше внимание мне неприятно! Отвалите!
– Ставки в этой партии неуклонно растут... Что я должен сделать, чтобы вызвать у вас... хм, положительные эмоции?
– Как минимум, в клумбу упасть... – А что, смех – самая положительная эмоция в мире!
– Зараза! Ну, ты и ... зараза!
– Ну, раз уж я вам так неприятна, пересядьте – вон, к Аверину!
– Нет уж, давай, Маринка, о чем-нибудь другом поговорим... не о клумбах... Например, как ты относишься к сексу?
– Ну, если речь идёт о сексе с тобой, Сережка, то... как вспомню, как ты в розах алькиных барахтался, все желание сразу пропадает...
– Бля... у меня тоже...
– Вот видишь, сколько у нас общего! Ой, Лиза приехала, пропусти...
Так и знала, что просто протиснуться мимо Пылёва не получиться. Ручонку-то свою похотливую на задницу положил, якобы помогая пройти, но это мне, действительно, помогло – так рванулась, что за секунду покинула беседку.
Как, вот как, у меня, что скрывать, в прошлом – отвратительной матери, получилась такая замечательная дочь – умница (учится в престижном ВУЗе), красавица (волосы какие! А глазки!), добрая, милая, сладкая моя девочка? Вот дети же, они все чувствуют! К Лизе бегом бегут – обнимают ее, целуют... Она им что-то интересное привезла – маски какие-то... Так, что это за ниндзи? Все равно, хорошая девочка... Жаль, что не я ее такой воспитала...
– Лиза, привет!
– Привет, мамочка! Привет всей чесной компании! О, Аля, Вероника, какие вы сегодня красивые! Мама, это ты? Нет, я не верю своим глазам, – прикрывает лицо ладошками, выглядывает через растопыренные пальцы, – ты просто ослепительна! Я в шоке. А можно мне...
Ну, естественно, пальчиком показывает на местечко между Ромой и его младшим братом – Матвеем. Я знаю. Да, что там, все знают, что моя девочка влюблена в Матвея, а он считает себя слишком старым для нее и старается показать, что безразличен. Но глаза, они не врут – вон как смотрит на Лизоньку, с тоской, с нежностью... Не продержится долго... Лиза садится именно туда, куда указала – решительная моя, не то, что твоя глупая мать.
Может, домой пойти? Пока немного захмелевшая компания отвлеклась?
Потихонечку, вдоль стеночки, к выходу... А теперь набираем скорость... Ворота Аверин сам закроет... Теперь по улице – десять минут и я дома! Блин, сумку у Альки оставила... Да, ладно, мама с Павлом Петровичем все равно дома сидит – мой ключ сегодня не понадобится. Стучу себе каблучками алькиных босоножек, быстренько пролетая красивые ухоженные коттеджи богатеньких жителей нашего города, тех, кто, как Аверины, например, зарабатывают раз в сорок больше, чем я в своём музее! Задумалась и потому перепугалась и даже чуть не бросилась бежать, когда услышала:
– Ну, и куда же мы торопимся? Некрасиво как! Не попрощалась даже!
О, нет! Пылев! Ну, в чем я провинилась-то сегодня? За что?
– Домой. Домой иду. Все, праздник окончен. Шерше ля фам, как говорится...
– Вот-Вот, я и ищу...
– Что?
– Ну, ты же говоришь "ищите женщину"...
– А-а, мент– полиглот! В первый раз таких вижу!
– А ты присмотрись повнимательнее – я много чего другого могу!
– Как звучит... многообещающе... Что в меню входит?
Ну, пока все нормально идет. Пусть себе плетется рядом – хоть до дома доведет!
– Ну, смотри, ты привлекательна, я – очень привлекателен! Ты не замужем, я – уже почти не женат! Жилплощадь, заметь, совершенно свободная, у меня имеется! Ну, шампанское, конфеты там, организуем! Пятнадцать минут – и мы на месте! Короче, Марина Николаевна, предлагаю вам секс безо всяких обазательств! Море оргазмов гарантирую.
Е-мое! Какая речь, а предложил-то банально переспать!
– Долгую речь толкать не буду, отвечу прямо – у меня на тебя... не стоит!
– Да ну! У всех – стоит, а у нее нет! В процессе, моя дорогая, встанет! Вот смотри!
Вроде, и предупредил словами, да только от подобного отношения к себе я давно отвыкла. Поэтому полной неожиданностью был его резкий захват (с этими ... преступниками, наверное, научился!), кульбит в воздухе и я, почему-то не иду, путаясь в длинном подоле платья, а сижу на скамейке. Ну, как на скамейке... На ней-то сидит Пылёв, зараза, а я – у него на коленях. С комфортом устроился гад!
3
3.
А ничего так... старушка... где надо – мягко, но кое-где вполне себе упруго! И пахнет так ненавязчиво – никаких там духов, примазок, притирок, при... к шейке губами прилип и... блядь, вкусная... сладкая.
А рука (опыт не пропьешь!) сама сисечку обхватила. И ведь не сопротивляется совсем. Конечно, нравится ей! Вот и пала крепость! Недолгим был бой. Ну-ка теперь губки попробуем. Осторожно (мало ли, что на уме у этой фурии!) лицо к себе повернул. Почему никогда не обращал внимание на то, что красивая она? Ведь часто же у Авериных встречались?
Личико такое ... аккуратное, точеное что ли? Глаза закрыты, ресницы веерами лежат – черные, длинные. А губы – полные, мягкие, наверное... Вот сейчас и узнаю. Приник к ним, как голодный, к... к чему там? Забыл, не сумел додумать. Она ротик-то распахнула – приглашая. Конечно, не мог не воспользоваться – языком к ее язычку прикоснулся и... Пылев-младший уперся в Маринкину попку...
Окончательно бдительность потерял... расслабился. А зря...
Только руку под платье запустить попытался, как язык мой, несчастный, болью обожгло. Укусила! Как молния с коленей соскочила, и пока я ощупывал распухающий на глазах, прокушенный до крови язык, припустила вдоль по улице. Блядь... она еще думает, что догонять буду! Ненормальная! Да я столько увечий из-за одной бабы в один-единственный вечер даже во времена юности не получал! Да пошла ты... недотрога, блин.
Встал со скамейки и поковылял назад к Ромычу – любую неудачу лучше всего переживать, запивая ее чем? Водочкой, конечно! Это все знают.
***
А может, зря я так его? Ну, он ничего так – красивенький, черненький, все, как мне нравится... Чего я, как дикарка какая-то? Хотя, что я ему по первому зову ноги раздвигать должна? Я, вообще-то... А что я? Отвыкла. Мужика нормального, (хранитель Ванечка не в счёт! От его единственного поцелуя, когда в хранилище меня зажал за стеллажами, неделю рот с мылом мыла) не видела уже... о, пять лет муж в тюрьме был, два – как в разводе мы, а до этого – вообще жизнь моя на черную яму похожа была. Давно в общем...
А Витя мой, как из тюрьмы вышел один раз только ко мне пришел – объявил, что на развод подаёт. Я его ждала, верила, что все наладится... Все, хватит об этом.
– Марина, ты почему это так рано?
– Надоело, мам, вот и пришла.
– А Лизонька приехала?
– Ага, но ты не волнуйся, она, как домой соберется, провожатого легко найдёт.
– Матвей тоже там?
– Конечно, куда ж без него.
– Что там у них интересного? Кто приглашен?
– Да как всегда. Мам, пойду я в душ и спать.
Мама вышла из кухни, где смотрела телевизор, и встала в дверном проеме.
– Доченька, что с тобой?
– Ты платье имеешь в виду? Так Алькино...
Но мать не так-то просто провести.
– Нет, я о лице твоём – перепуганная, глаза горят...
– Да, так... один придурок пристал по дороге....
– Не нужно было одной идти! Позвонила бы, Павел Петрович встретил!
– Не волнуйся, я сумела дать ему отпор.
.....Как же хорошо, что у меня своя комната – место, где я могу побыть одна. Весь мир – он там, за окном, за стенами. А здесь только я и белый листок бумаги на столе. И я пишу... Летом всегда о зиме.
Тонкими стрелами ломкие линии
Чертит на стеклах зима...
Долго дышала, а пальцы – синие!
Я виновата сама!
Небо бескрайнее яркими точками
Кто-то к земле привязал.
Черными точками, рваными строчками
Мне о тебе рассказал...
Эти слова меня больше не радуют,
Из дому выйду вновь.
Звезды все падают, падают, падают...
Мне ни к чему любовь.
....
– Маринка, ну, чего ты? Ну, он же хороший, правда!
– Тебе, Алечка, все хорошие, кто с Ромой дружит! Он тебе свой язык в рот не совал!
– Ой, да ладно, и тебе не понравилось?
– Нет.
– А ну-ка, в глаза мне посмотри! Понравилось! Серега классно целуется? Да он же еще и красавчик!
– Ну, во-первых, откуда ты знаешь, как целуется друг твоего мужа? А во-вторых, ты меня для чего позвала – помочь прибраться? Так давай, три усерднее... А если не отстанешь от меня, я Ромке твои слова передам – как ты этим мерзавцем восхищаешься!
Я, стоя на коленях, терла фасад алькиной дорогущей кухни, а сама хозяйка наяривала вытяжку.
– О, девочки, долго еще работать будете? Сегодня воскресенье – последний выходной! А это что значит?
– Что? – мы с Алькой спросили одновременно, посмотрели друг на друга и засмеялись. Ромка тоже.
– Мы с детьми едем за мороженым – будем мультики смотреть! Аля, тебе какое? Как всегда?
– Конечно, ты же знаешь, – сестра хмуро посмотрела на меня, мол, только заикнись о том, что мы сейчас обсуждали! – А Маринке шоколадное купи, шоколад, говорят, способствует выработке гормона радости! Ей нужно!
– Марина, я что спросить хотел... – что-то Ромочка мнется, а всегда такой решительный. – Ты что вчера с Серегой сделала?
– Ничего я с ним не делала.
– Он вчера всех баб проклинал и на Веронику ни разу не взглянул! А это, знаешь ли, для него как приговор!
***
– Да, Иван Матвеевич, все в лучшем виде сделаем: баньку там, девочек...
– Пылёв, каких девочек? Я ж тебе русским языком говорю – новый генерал предпочитает классическую культурную программу.
– Ну, а я о чем? Классическая культурная программа – баня, бабы, водка... Что ему ещё нужно?
– Че-то ты тупишь сегодня! Пил вчера, что ли? – полковник спрашивал откровенную глупость – с ним же вчера и пили. – Объясняю в последний раз: поведёшь его днем в музей, а вечером в театр.
– Куда? В... музей? – я думал, что ослышался. – "Я поведу тебя в музей", – сказала мне сестра...
Полковник посмотрел на меня своим фирменным страшным взглядом из-под кустистых бровей и сказал:
– Иди, организовывай, завтра в два часа – музей, вечером театр, между ними – ресторан! Ясно?
– Так точно.
Но перед дверью решил уточнить.
– А в какой музей вести его?
– А что, их несколько у нас в городе? Погугли, Сереж, что ты, как маленький!
Через час я уже стоял перед входом в краеведческий музей. А что, не в картинную же галерею его вести? Тут вон хоть, эти, статуи какие-то на входе, мечи там, танки еще...
– Сколько-сколько? Да подорожала культура у нас! Ладно, держите тысячу. И, уважаемая, можно мне самого лучшего этого... рассказчика?
– Экскурсовода, молодой человек? – тетка с прической, как у примы Большого – зализано-зализано и гулька на макушке, из-под очков снисходительно посмотрела на меня.
– Да-да, экскурсовода. Такого, чтобы я не заснул через десять минут.
– Есть у нас такая, заслушаетесь! Только у нее завтра на два часа уже группа есть – детки из детского сада "Солнышко" на выставку "Бабочек" записаны...
– Что можно сделать, чтобы этот спец отработал мою группу?
– Хм, есть один вариант...
