Текст книги "Не отпускай (СИ)"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
32
32.
Странное существо – человек! Ко всему привыкает, ко всему приспосабливается! Ему больно – он живет! Ему жить не хочется – он стискивает зубы и идет на работу! И я ходила... Каждый день. Расчесывалась, красилась, одевалась... Даже одежду себе новую купила, в связи с увеличившимися размерами. А зачем? Для кого? Мне-то вообще все равно, как я выгляжу!
Так я думала перед кабинетом УЗИ. Наблюдала как молоденькая девушка на таком же примерно сроке, как я, болтает по телефону, и думала вот такие грустные вещи... А все почему? Взрослая, даже можно сказать, старая тетка (по сравнению с этой девчонкой!) а завидует ей, как ненормальная! Вот снова отключилась. Только недолго что-то разглядывала в телефоне, он снова запел.
– Да, котик!
Я невольно улыбнулась, представив себе "котика", судя по высокой девушке, не ниже метра семидесяти пяти, эдакого брутального парня с мощной мускулатурой.
– Нет, еще не сделали!
Явно спрашивает о результатах УЗИ.
– Почему-почему, потому что здесь очередь!
И немалая.
– Нет, не устала! Не нужно забирать – я сама дойду!
Волнуется! Переживает! Настоящий мужик.
– Как только скажут, сразу тебе перезвоню! Но я и так знаю, кто будет!
Долго молчит, выслушивая его умозаключения.
– А я сказала, будет девочка.
И отключается. Котик звонит снова и снова. Только она не берет – выдерживает паузу, демонстрируя степень своей обиды.
А у меня? Кто будет у меня? Да, собственно, какая разница! Главное, чтобы был здоровый! Поймала себя на мысли, что думаю мамиными словами – старею, видимо.
... Сергей больше не приезжал. Звонил несколько раз... Да нет, зачем притворяться, что я не считала. Я точно знала, сколько именно раз он звонил – три. Всего лишь, три раза. В начале я думала, что он будет настойчивее, что будет добиваться прощения. Но он быстро потерял ко мне интерес. Хотя, чего я ждала? И так ясно, что я не нужна была ему. Добился своего и потерял интерес...
***
Никогда так не скучал по женщине. Никогда не был так близок к тому, чтобы приехать, упасть на колени и умолять ее о прощении.
Немного спасала работа. Наплевав на больничный, я каждый день после утренней перевязки уже к десяти был в своём кабинете. Делал это, чтобы не сойти с ума в четырёх стенах. Чтобы не подохнуть от одиночества без Маринки.
Она мне даже снилась. Я просыпался радостный и дико возбужденный. Даже пытался нащупать Марину рядом. Но быстро понимал, что я совершенно один. И так мне тогда становилось тошно, что хоть волком вой!
Поначалу звонил ей, но трубку никто не брал. Потом стал по вечерам, к половине шестого приезжать к ее дому и наблюдать, как Марина возвращается с работы домой, желая и, одновременно, не смея, подойти к ней. Понимал, что веду себя, как подросток, караулящий возле дома девочку, в которую влюблён, ругал себя, клялся, что этот раз был последним, но на следующий день ровно в полшестого моя машина стояла чуть в стороне от ее дома, но так, чтобы мне было хорошо видно, как она вышагивает по дороге.
Я жадно вглядывался в красивое Маринкино лицо, в надежде увидеть, как она скучает без меня, как ей плохо. Но она не страдала, а иногда даже улыбалась! И от этого мне, почему-то, было еще больней!
Сегодня у меня была последняя перевязка. Медсестра приложила к практически затянувшейся ранке кусочек бинта, смоченный в каком-то растворе и заклеила пластырем. Даже бинтовать уже нет необходимости!
– Будете сами дома делать также, как сделала я. Чем обрабатывать доктор написал вам.
Она протянула мне листок, исписанный мелким совершенно неразборчивым почерком. Хм, ну, может, в аптеке разберутся?
– Если что-то не так будет, приходите к нам снова, – женщина улыбнулась и добавила. – Что-то вы похудели и осунулись. Неужели из-за ранения?
– Нет. Я на диете. Похудеть решил. Улучшить, так сказать, внешний вид.
Просто пошутил, но медсестра отреагировала совсем не так, как я ожидал.
– О, вам ни к чему что-то улучшать! Вы – красавчик!
Ничего не оставалось делать, как сказать ей:
– Вы тоже очень привлекательны!
И покинуть кабинет.
Сел в машину. Только начал заводить мотор, как вдруг увидел знакомую фигурку в бежевом пальто, входящую в больничные ворота. Что это она в больнице делает? Заболела? Хотя, в принципе, может и на медосмотр... И когда меня ранили, она здесь тоже была. Странно... Вдруг у нее проблемы со здоровьем? Я испугался за неё. По-настоящему. И, естественно, решил проследить. Каково же было мое удивление, когда Марина пошла в женскую консультацию! Хотя, в принципе, что тут такого? Во время медосмотра, наверное, гинеколога тоже нужно проходить...
Неподалеку от женской консультации я отирался почти два часа. Звонили с работы, причем трижды! Не, ну наглецы! Я, вообще-то, еще на больничном! Сам виноват, не фиг было выходить и делать чужую работу...
Ну, где она там? Неужели очередь там под кабинетом? Чего так долго?
Вот, наконец, появилась, еле успел спрятаться за угол здания. Она, поправляя шарф и улыбаясь, прошла мимо, не заметив. Я постоял в нерешительности. С одной стороны, появилась мысль пойти за ней и спросить, что у неё случилось. С другой... я же все-таки следователь... Могу и сам все расследовать!
Вошёл в здание женской консультации, подошел у стойке администратора, показал корочку девушке, выглянувшей в окошко.
– Девушка, только что отсюда вышла женщина по имени Марина Николаевна Ларионова. Мне нужен ее лечащий врач.
Девушка задумалась и, видимо, ничего криминального в моей просьбе не нашла.
– Сейчас посмотрю по записям. Так, она была на УЗИ, а потом у Дреминой Аллы Александровны, кабинет на втором этаже, номер 45.
Поднялся на второй этаж, нашёл нужный кабинет, занял очередь за тремя женщинами разного возраста и степени беременности. Две из них были с мужьями, которые затравленно озирались в этом страшном месте.
Задумался, глядя на них. Да ну, на х..й! Не может быть! Я без презерватива не был... Хотя, сколько раз слышал истории о том, как это средство защиты подводило мужиков! Неужели? Уговаривал себя не накручивать, пока не поговорю с врачом. Но нервничал похоже в сто раз больше, чем беременные рядом со мной.
33
33.
– Мужчина, вы не ошиблись кабинетом? – пожилая женщина в белом халате переглянулась с молодой в розовом.
Молодая улыбнулась:
– Ну, ладно вам смущать молодого человека! Зато у нас сегодня разнообразие! Что вы хотели?
Я предположил, что молодая – медсестра, поскольку на серьёзного доктора она явно не тянула, ну а пожилая, соответственно, врач. И поэтому обратился именно к последней:
– Алла Александровна, я бы хотел задать вам вопрос по поводу одной вашей пациентки.
Но женщина глазами указывала мне куда-то в сторону и от волнения я не сразу понял, что именно она хочет сказать. Молодая вежливо покашляла, привлекая мое внимание.
– Алла Александровна – это я.
– Э-э, о, простите, пожалуйста! Я просто подумал... Ну, в общем простите. Так я могу спросить?
– Вообще-то, мы не разглашаем диагнозы наших пациенток. Во всяком случае, без их разрешения и чужим людям.
Как ни странно, какого-то логичного объяснения причины моего интереса я придумать не мог, поэтому решил говорить правду.
– Понимаете, формально для нее я, действительно, чужой человек. Но, насколько я понимаю, если, конечно, я правильно догадался и вдруг... если в общем, она беременна. То, скорее всего, я – отец ребенка. Я хочу знать.
Девушка насмешливо смотрела прямо мне в глаза и не спешила помогать, а у меня буквально заплетался язык, чего со мной никогда ранее не случалось.
– Вы хотите знать, беременна она или нет?
– Ну, в общем, да. Но, если вдруг она больна, то это тоже. Понимаете, мы с ней поссорились. Я боюсь, что если спрошу ее саму, то она не скажет или скажет, но будет нервничать, переживать. Она не хочет меня видеть. Но... я ничего плохого не сделал... Я жениться хочу...
– Ой, Ниночка Петровна, какие у нас сегодня интересные... пациенты, правда? – доктор, смеясь, кивнула в мою сторону. – Как зовут эту женщину?
– Ларионова Марина Николаевна.
Медсестра, как будто, знала, какое имя я назову, моментально протянула доктору карточку с Маринкиной фамилией на обороте. Девушка открыла, но читать не стала. Посмотрела еще раз мне в глаза и сказала:
– Я надеюсь на вашу порядочность. Да, Марина Николаевна, на самом деле беременна. Почти четыре месяца.
Я не очень-то и обрадовался, потому что знал, зачем она приходила сегодня. Ну, или зачем придет завтра. Наверняка уже на аборт записалась и это просто вопрос времени.
– Она хочет аборт сделать? – спросил, не надеясь получить ответ. Но Алла Александровна удивленно подняла аккуратные черные бровки и сказала:
– Вот ещё! Зачем, аборт? Об этом и речи не шло. Тем более, уже поздновато. Она оставить хочет.
Вот теперь я был в шоке! Оставить? При том, как я поступил? Ну, точнее, при том, как, она считает, я поступил! Без мужа? На несколько секунд в моей голове мелькнуло воспоминание о том хлюпике, который провожал ее домой и пытался поцеловать возле подъезда в тот день, когда я вернулся из командировки. Но я быстро отогнал от себя эту глупую мысль – не могла Марина одновременно со мной с этим... встречаться. Бред! Просто бред! Мой ребенок и другого быть не может. И, несмотря ни на что, она не думает даже об аборте! От радости хотелось сделать какую-нибудь глупость! Я поднялся со своего места, движимый одним желанием – во что бы то ни стало догнать Маринку, запихнуть ее в машину... Нет, осторожно запихнуть ее в машину и целовать, пока она меня не простит! Уже возле двери меня нагнал дружный женский смех. Пожилая медсестра, насмешливо осматривала меня с ног до головы:
– Цветы не забудь купить, папаша!
Я на секунду остановился. Нет, тут одними цветами не отделаешься! Тут нужно что-то посерьезнее!
– Спасибо! Спасибо вам огромное!
И поспешил к машине. Как ни хотелось мне поехать сразу к Ларионовой, нужно было сделать кое-какие приготовления, иначе и на порог не пустит! Отзвонился на работу, объяснив, что все-таки воспользуюсь положенным и обещанным мне отпуском и выслушал дружный вопль своих коллег. Заехал в пару магазинов.
Потом остановился у обочины и целых полчаса думал, обхватив руками голову. Что я могу сделать, чтобы она меня простила? А ведь это жизненно необходимо для меня.
Мне мало просто знать, что где-то растет мой ребенок. Мне мало раз в неделю приходить к нему, чтобы под присмотром немного побыть вместе. Мне мало выдавать какую-то сумму денег раз-два в месяц, чтобы он (или она – неважно!) ни в чем не нуждался!
Я хотел наблюдать, проживать вместе каждый день его жизни! Я хотел укладывать спать, качать на руках, целовать в маленький лобик! Я хотел тратить все свои деньги на него, жить ради него, работать ради него! Я очень хотел, чтобы он просто был!
А Марина... Во что превратилась моя жизнь без нее? Без Маринки я не жил, я существовал, заглушая свою тоску по ней работой. Я привык к ней. И неважно, сколько времени мы были вместе. Я любил ее...
Не зная еще, какова будет ее реакция, я решил, как поступлю. И поехал дальше.
***
После последнего похода в женскую консультацию, когда я узнала пол моего будущего малыша, прошла неделя. Теперь иногда я его чувствовала – легкие, еле заметные толчки! В больнице мне говорили, что все в порядке, что все идет, как надо, и ребеночек развивается, как положено. Но одно дело слышать, а другое – чувствовать, что он жив, что он дает о себе знать!
Мои вкусы кардинально изменились. Если раньше я жить не могла без шоколадных конфет и хорошего крепкого чая, то сейчас я полюбила селедку и вообще соленую рыбу любого вида. Если раньше я ложилась спать заполночь, то теперь в любое время дня и ночи горизонтальная поверхность, будь то кровать, диван или в обед – просто мой рабочий стул, манила меня. И я не всегда могла сопротивляться.
Я потихоньку откладывала деньги для того, чтобы постепенно покупать малышу все необходимое. Хоть мама и рассказывала мне разного рода приметы, призванные заранее ничего не приобретать, не готовиться к родам. Но я решила, что это все – глупости, что потом, когда он появится, у меня не будет времени, чтобы выбрать то, что мне хочется, чтобы просто походить по детским магазинчикам. И после зарплаты неизменно покупала детские вещички, игрушки, бутылочки и прочую дребедень. Все это прятала в своем шкафу под вещами, чтобы мама не видела.
Сегодня я возвращалась с работы, когда на мобильный позвонила Аля. Она спросила, где я и какие у меня планы на вечер. Я ответила, что иду домой и планов никаких не имею, что было истинной правдой. Сестра попросила приехать к ним. Я пообещала сделать это, после того, как переоденусь и брошу дома свою сумочку. Аля приказала ждать возле дома, потому что Рома за мной сейчас заедет. Быстро сбегав в квартиру, я спустилась вниз и опустилась на скамейку, где обычно сидят бабульки-соседки и на минуточку только прикрыла глаза, потому что спать хотелось как всегда неимоверно.
Проснулась от резкого толчка, как если бы меня схватили чьи-то руки. Я не успела испугаться, потому что, даже не открыв глаза, поняла, кто это. Сниться мне, что ли? Ну, и пусть. Ну, и посплю немного – глаза открывать я не торопилась. Запах знакомого парфюма и кожаной куртки, к которой я прижималась носом, заставляли замирать от восторга мое сердце. "Сережа!" – в восторге подумала я и открыла глаза. Сережа?
– Так, только не дергайся! Уже поздно – ты попалась!
С этими словами Сергей засунул меня в машину, пристегнул ремнем и захлопнул дверцу. Потом, видимо, думая, что я могу попытаться сбежать, быстро обошел вокруг и, сев за руль, заблокировал двери. Я молча рассматривала его сбоку. Ничего не меняется в нем – такой же красивый! Даже еще красивее стал! Кожаный пиджак, под ним – белая футболка, джинсы... Волосы коротко пострижены – явно только что от парикмахера. Руки легли на руль, он завел машину и мы поехали. Куда? Зачем?
– Так, – начала я строгим голосом. – Давай, объясни мне, зачем и куда везешь!
– Туда, где ты давно уже должна быть.
– К Авериным? У них что-то случилось?
– Нет. У них все в порядке. Аля просто помогла мне выманить тебя на улицу. Мне очень повезло, что ты заснула. Иначе сопротивлялась бы, да?
– Естественно.
– Я так и знал.
– Так куда мы едем?
– Можешь считать, что к себе домой.
Он говорил спокойным голосом. И ехал совсем не туда, где жил. Ладно, посмотрим, что задумал! Он смотрел только на дорогу и на меня, казалось, совершенно не обращал внимания. Я пыталась вызвать перед глазами картинку, как он лежит на кровати с голой Ирой, но не могла сосредоточиться, она ускользала, она рассеивалась, как туман.
Мы ехали недолго. Я с удивлением обнаружила, что мы, сделав круг, оказались на улице, где жили Рома и Аля, то есть совсем недалеко от моего дома. Медленно ехали по дороге мимо красивых, большей частью двухэтажных особнячков, обнесенных заборами, украшенных ухоженными газонами и цветочными клумбами. Сергей не спешил, а я с удовольствием разглядывала домики, машины, припаркованные рядом с ними, людей, приехавших с работы и выгружающих покупки из транспорта. А еще детей, которые резвились на большой игровой площадке, находящейся примерно в середине этой улицы. Возле каждого дома росли кустарники и деревья.
Здесь, действительно, замечательно жить семьям с детьми – свежий воздух, никаких заводов, предприятий и учреждений, практически окраина города. Машин, естественно, немного, только те, что принадлежат непосредственно жителям. И, конечно, заоблачные цены на жилье!
Я бы тоже хотела жить именно здесь! Растить своего малыша, встречать по выходным Лизу с учебы, принимать в беседке гостей... Сергей остановился возле сравнительно небольшого одноэтажного домика, крыльцо которого было украшено множеством горшков с разноцветными петуниями. Я ждала, что к нему выйдет тот, кто здесь живет, потому что подумала, что, возможно, Пылёв здесь по делу. Но никто не выходил. Более того, Сергей достал из кармана куртки черный круглый брелок и нажал на кнопочку. В этот момент ворота неожиданно стали отъезжать в сторону, а он вновь завел машину и заехал во двор.
Двор этот чем-то отдаленно был похож на Алин – кусты роз вдоль забора, деревянная беседка недалеко от входа. Правда, прудика не было... Ну, и игрушек, раскиданных по всей территории...
Я не понимала, что мы здесь делаем? Он снял дом, чтобы привезти меня сюда? Или здесь просто живет кто-то из Серегиных друзей?
Он вышел из машины, а я продолжала сидеть, не зная, чего ждать дальше. Тогда Сергей обошел машину вокруг, открыл дверцу и подал мне руку. Но игнорируя предложенную помощь, я вылезла сама.
Остановилась рядом с ним, постаралась поймать его взгляд. Он улыбался.
– Послушай, я не понимаю, что мы здесь делаем. Я домой хочу. Я устала, проголодалась...
– Считай, что ты – дома! Сейчас я тебя накормлю, и ты сможешь отдохнуть.
Та-а-ак... И что дальше? Истерику ему закатить, что ли? Но об этом я подумала как-то вяло и нерешительно. Вот не настроена я была на истерику и все тут!
– Не хочу я здесь быть. И с места не сдвинусь.
Он поднял брови и удивленно посмотрел на меня.
– Значит, придется снова тебя нести.
– Не нужно нести. Отвези меня домой.
Мне казалось, что я объясняю достаточно доходчиво, но Сергей, похоже, сегодня говорил на каком-то другом языке. Он меня не слышал и не понимал.
– Я же сказал. Ты – дома.
– Что это значит?
Он показал рукой на дом и снова сказал таким тоном, будто разговаривает с неразумным ребенком:
– Это дом, который я купил для нас. Мы будем здесь жить – ты и я. Пока вдвоем. Так понятно?
Я пыталась осмыслить эту странную фразу. Так, он купил дом. Ну, ладно, допустим, что он накопил на такой дом за годы примерной службы в нашей доблестной полиции. Мы будем здесь жить? Я буду здесь жить? Я своего согласия не давала. И что означает "пока вдвоем"? Эти два слова задели меня почему-то больше всех других.
– "Пока вдвоем", а потом к нам присоединится твоя бывшая жена? Или кто-то новенький, для разнообразия?
– Понял, – он тяжело вздохнул. – Да-а, я хотел привезти сюда Ирину, чтобы она объяснила тебе, что у нас с ней ничего не было. Я даже позвонил ей и попросил об этом. Но потом подумал, что не хочу видеть в этом доме никакую другую женщину вообще. Не хочу, чтобы она даже близко подходила к этой территории. Это твой дом. Я хочу оформить его на тебя. И если даже ты не захочешь меня видеть, будешь жить здесь... с нашим ребенком.
Что? Откуда он узнал? Я же запретила Авериным разглашать? Мама? Лиза?
– Не смотри на меня так. Да, я знаю. И не понимаю, почему ты сама мне не сказала. Нет, я, конечно, знаю причину. Но все-таки, тебе не кажется, что об этом я рано или поздно все равно узнал бы – у нас слишком много общих знакомых. Я не понимаю, ты считаешь, что я не имею права знать? Но ведь это же мой ребенок!
Я опустила глаза на дорожку, на которой стояла и стала рассматривать разноцветную тротуарную плитку, пытаясь осознать все, что он мне говорил. То есть, он не против ребенка? Раз говорит, что я смогу здесь жить с ним вдвоем?
– Я думала, что ты не хочешь детей.
– Что это за глупости? Кто тебе такое сказал? – он не врал. Был разозлен и удивлен.
– Никто не говорил, – а ведь и правда, я уже и сама не понимала, с чего я сделала такой вывод. Ира говорила что-то там такое о детях, а еще о том, что Сергей ее бросил? Но, чтобы конкретно она сказала, что он не хотел детей? Нет, не было такого...
– Тогда почему ты так думала? А хотя, знаешь, не отвечай! Просто поверь, что это не так, прости и выходи за меня замуж! Я хочу ребенка! Очень хочу! – он схватил меня за руку и потащил к дому. – Сейчас я тебе что-то покажу!
Как быстро менялись его эмоции! Я видела, что теперь он радовался, как ребенок, который показывает другому малышу новую умопомрачительную игрушку, купленную родителями. Я не вырывалась. Я не могла понять, что мне делать? С одной стороны, мне безумно хотелось поверить в эту сказку, по-другому, то, что говорил Сергей, я не воспринимала – настоящая сказка! Но все-таки какое-то сомнение не давало радости и счастью захлестнуть меня целиком.
Сережа отомкнул дом и повел меня через холл мимо комнат, из которых я смогла рассмотреть краем глаза только одну – большую гостиную с белым диваном и огромным телевизором на стене. Двери в остальные были закрыты.
В конце коридора он открыл очередную дверь и мы вошли. Когда зажегся свет, я замерла в восхищении: это была детская для малыша. Оформлена она была в белых тонах. Конечно, в первую очередь в глаза бросалась кроватка с кружевным, белым естественно, балдахином. В ней сидел огромный (белый) медведь. Шкаф, комод, столик, мягкий ковёр на полу... Здесь было потрясающе красиво. Я поворачивалась вокруг своей оси в центре комнаты и не могла сдержать слез.
Он, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за мной. Я чувствовала этот взгляд, я ощущала его своей кожей, своим сердцем. Он купил дом для меня и моего ребенка? Я не могла поверить, что это все, действительно, происходит! Наконец, осмелилась посмотреть на Сергея. Он улыбался.
– Марина, тебе нравится? Я специально цвет такой выбрал, чтобы и для девочки и для мальчика подходил... Но если ты захочешь, мы все можем поменять. И здесь всего две комнаты обставлены – гостиная и детская. Остальное – на усмотрение хозяйки...
– Мальчик. Будет мальчик. Но мне нравится и так, как есть.
Его брови внезапно нахмурились, на скулах заиграли желваки. Он не хотел мальчика? Я не успела понять и осознать его мимику, как он оказался рядом, прижал к себе так крепко, что казалось и вздохнуть не смогу, тут же испуганно отстранился и заглянул в глаза.
– Прости, прости! Я – идиот! Тебе не больно?
Я не знаю, куда делась моя обида, куда делось то неприятное чувство, когда кажется, что тебя обманывают, тебе изменяют? Только сейчас мне было так хорошо в его обьятиях, что я не придумала ничего лучше, чем снова прижаться к нему всем телом и положить голову на плечо.
– Марина, я буду любить нашего сына. Я не спал с Ирой. Пожалуйста, поверь! Блядь, я каждый вечер сидел в машине возле твоего дома и, как мальчишка, ждал, когда ты будешь идти с работы, чтобы просто издалека посмотреть... Чтобы увидеть и ехать домой, где меня никто не ждет. Мне плохо без тебя... Я люблю тебя.
Слушала его сбивчивый шепот, его такие долгожданные слова и верила... каждому слову, а еще больше, чем словам, верила его молящим глазам, его горячим рукам, жар которых проникал через одежду... Я не могла держать в себе это чувство, оно переполняло меня, плескалось через край, оно грозилось утопить меня саму, если я не скажу ему...
– Сережа, я тоже люблю тебя. Очень люблю. Я согласна.
Судя по удивленным глазам, Сергей не поверил. В мое признание или в то, что я так быстро сдалась? Но разве такие поступки, как покупка дома для семьи, не говорят о серьёзности чувств и намерений? Ребенку нужен и отец, не только одна мать. Ну и самый главный аргумент в Серегину пользу – люблю его и хочу быть с ним. А Ирина? Я безумно хотела верить, что у них, на самом деле, ничего не было...
– Правда? Любишь? И никакой истерики? И прощаешь? И замуж пойдешь? Врешь, чтобы усыпить мою бдительность и сбежать?
Вот теперь я узнавала своего Серёжу – его обычный насмешливый, шутливый тон! Искорки в его голубых глазах... Его легкую улыбку, чуть приподнимающую вверх уголки губ...
– Не вру. Зачем? Живот-то растет – скоро мой позор будет виден окружающим. Мне срочно нужно замуж...
– Дурочка, – он протянул обиженно. – Зачем ты так: "Позор"? Это – счастье! Для меня просто нереальное! Я уже и не думал, что когда-нибудь отцом стану...
– А Ира? Почему у вас детей не было?
Он тяжело вздохнул, обнимая еще крепче. Я чувствовала, как его большое сильное тело отпускает напряжение, как он расслабляется в моих объятиях. И самой мне было так хорошо, что на глазах выступили слезы – становлюсь сентиментальной!
– Могли бы быть. Она не хотела. Говорила, что еще слишком молода, чтобы вешать себе на шею такую обузу. Она в тайне от меня сделала аборт. Я узнал. И поэтому развелся с ней. Она даже не сказала мне – знала, что я буду против.
Ну надо же! А я-то, идиотка, совсем наоборот все себе придумала! И ему боялась сказать! Ненормальная!
– Сережа, я и правда – дура! Прости меня, что не сказала! Я сама не понимаю, с чего я вдруг внушила себе эту глупую мысль – что ты не хочешь детей! Я не собиралась делать аборт, честно!
– Я знаю. Я целое расследование провел и все выяснил, – он говорил, а руки ласково поглаживали через ткань платья мой уже заметно выпирающий живот. – Маринка, здесь, в этом доме даже кровати нет...
– Зато я видела большой диван...
***
Она удивляла меня все больше и больше. Я ждал слез и непонимания. Предчувствовал, что с первого раза помириться не получится. А она... И о кровати я сказал в том лишь смысле, что работы в доме – непочатый край! Но в ее словах о диване я уловил особые нотки! Она меня соблазняет этим вкрадчивым тоном, этим горячим дыханием в мою шею или я принимаю желаемое за действительное?
– Ты хочешь посмотреть диван?
– И не только посмотреть.
Точно соблазняет!
– А тебе можно? – блядь, как спросить-то? – Я не наврежу ребенку? Чего ты смеешься? Марина, прекрати надо мной смеяться – я обижусь!
– Не навредишь, клянусь.
– Ну, тогда, пойдем смотреть диван!
Поднял ее на руки и понес в гостиную.
– Маринка, я так скучал по тебе! Ты будешь сегодня здесь со мной ночевать. И, вообще, завтра соберем твои вещи и ты переедешь ко мне. И не возражай!
– Я и не собиралась. Я тоже скучала.
Аккуратно положил свою ношу на диван и, наконец-то, поцеловал. Ее руки тут же обвили шею, взъерошили волосы. Она ответила с таким пылом, что все мысли об осторожности вылетели из моей головы.
Сколько дней ждал этого момента и не верил даже, что он наступит! И вот она – передо мной, точнее, подо мной...
– Я точно не раздавлю его?
– Не раздавишь! Раздевайся уже быстрее!
Она пыталась стащить с меня куртку, которую я так и не снял, войдя в дом. Да и на ней все еще было пальто, пусть и расстегнутое! Но вдруг замерла, ладонями обхватила мое лицо и, глядя в глаза, спросила:
– Слушай, а как вообще это все получилось? Ну, ты же, вроде бы, в презервативе всегда был?
