Текст книги "Западня, или Исповедь девственницы"
Автор книги: Ксения Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Чей?.. Тут она вспомнила все до момента удара и застонала от досады и сразу же проявившейся боли в голове и руке… Досада же была на то, что план ее не удался! Она осталась жива! Опять жива! А ведь она так точно все рассчитала… И снова появились все беды и проблемы! А что, если живы и те? Она снова застонала – все может быть, все!
Наташа повернула голову от темнеющего окна и у постели увидела Анне!
– Анне, родная моя… – прошептала она еле слышно. Но Анне услышала и заплакала:
– Господи всемилостивый, вы пришли в себя! – и Анне перекрестилась.
Наташа собрала все силы и сквозь повязку, – ее подбородок был туго обтянут бинтом, и рука – она уже это почувствовала – была в гипсе, – спросила, догадавшись уже об ответе:
– Где я?
– У Рихарда, дорогая, – ответила Анне, утирая слезы, – все произошло почти рядом с замком.
Наташа закрыла глаза и погрузилась в какое-то теплое пространство и то ли уснула, то ли просто плавала в этом пространстве отдельно ото всего живого мира.
Она снова открыла глаза – за окном было совершенно темно, и в комнате горел ночник. Все стало более ясным и четким. Она повернула голову, где раньше сидела Анне, и… увидела… светлые-светлые волосы, голова чуть склонена к раскрытой книге.
– Сандрик!!! – хотела крикнуть Наташа, но получился лишь какой-то слабый, неразборчивый возглас.
Мужчина повернулся к ней, улыбнулся. Нет, это не Сандрик… Гораздо старше, но чем-то неуловимо похож… может быть, из-за этого необыкновенного цвета волос?
– Вам получше? – спросил незнакомец.
– Да, – ответила Наташа, – насколько возможно… Но, простите…
– Конечно, простите, я не представился и, наверное, напугал вас. Я – Герман Ландберг, живу здесь неподалеку. Возвращался домой и застал эту страшную картину аварии…
В комнату вошла Аннелоре.
– Это ваш спаситель, Натали. Герман врач, он оказал вам первую помощь. У вас сотрясение мозга и сломана рука… А теперь считает своим долгом следить за вашим выздоровлением. Рихард хочет зайти к вам, но считает, что еще рано вам принимать посетителей. Вы ведь ранены… Ваши родные хотели забрать вас домой, в Россию… но мы оставили вас здесь. Господин Ландберг – под свою ответственность. И еще… – Анне взглянула на Германа, и тот, назвав какую-то незначительную причину, удалился. – Натали, ваш сын жив! Врачи держат его еще в госпитале или как там у вас называется. И он пробудет там еще долго. Но главное – он жив! Это просила передать ваша мама, мадам Светлана.
Наташа не успела даже пролить слезы счастья и радости, как опять сознание ее покинуло.
Потом – тот же свет ночника, темнота за окном. «Неужели я проспала сутки?», – подумала она. Но теперь в кресле у столика сидела Аннелоре. Наташа немного расстроилась. Она почему-то была уверена, что увидит Германа… Боже, какой Герман?! «Сандрик жив! Мой сын жив! – Наташа внутренне вздрогнула – первый раз она назвала Сандрика сыном. – Может быть, стоило пройти через все эти муки, чтобы все обрели себя. Слишком высокая плата!» Наташа обратилась к Аннелоре:
– Скажите, Анне…
– Догадываюсь, о чем вы хотите спросить… Те двое… Они живы и вполне здоровы. Но депортированы, и с ними будет заниматься ваше правосудие. Я давала показания и представляла свои записи.
– Боже! – только и смогла произнести Наташа. – А когда я смогу выехать отсюда?
Анне замахала руками:
– Что вы, дорогая, пока это невозможно! Доктор господин Ландберг сказал – две-три недели минимум!
Наташа хотела сесть в постели, но стоило ей чуть напрячься, как острая боль пронзила все тело – от головы до ног. Она застонала.
– Вот видите, – назидательно сказала Анне, – вы даже подняться не можете!
– Но мне необходимо! – чуть не заплакала Наташа. – Мне нужно выполнить обещания. И подать прошение об отставке. Я не могу и не буду послом. Даже если совершенно выздоровею.
– Да, прошение надо подать, – вдруг как-то очень твердо произнесла Анне – такое складывалось впечатление, что этот вопрос она с кем-то обсуждала и обсуждался он очень серьезно. Видимо, кто-то, кто обсуждал, видел в этом спасение Наташи…
Наташа сказала:
– Анне, вы многого не знаете…
И вдруг, сама не зная почему, Наташа тихо и медленно сказала Анне:
– Садитесь удобнее, приготовьтесь слушать. Я хочу, чтобы вы знали все…
Когда Наташа завершила свой рассказ, Анне рыдала. Она не могла и представить себе, сколько может вынести один человек, женщина! Пусть совершавшая ошибки, пусть запутавшаяся, но никто, кроме Бога, не имеет права ее судить и казнить! У нее такие беды и ошибки, у других – другие, но не менее весомые, и они живут – не тужат! Боже, и эта ее любовь к… сыну?! «Ну и что, – сказала себе Анне строго, – он для нее был чужим человеком, мужчиной, когда она познакомилась с ним…»
А Наташа вдруг странно освободилась, рассказав всю свою историю человеку хоть и симпатичному, но чужому и чуждому всему тому, что ее, Наташу, окружало там, на родине, в России. И Анне явно не осудила ее, она пожалела Наташу, – это было видно, даже по ее рыданиям сейчас. Но Анне справилась с ними и сказала:
– Дорогая моя, сколько же вы перестрадали!.. Но попытайтесь хотя бы не вспоминать это слишком часто.
Она замолчала, а Наташа, безмерно устав от своей исповеди, вдруг провалилась в сон, и когда Анне увидела, как моментально и крепко уснула Наташа, вышла на цыпочках из комнаты и отправилась вниз, в зал, где Сол накрывал чай для них с Рихардом.
– Ты думаешь, он на самом деле любит мадам Натали?
– Думаю, это серьезно, моя маленькая Анне. Он мне признался, что собирается сделать Натали предложение… Не сейчас, конечно, позже… Я давно знаю Германа, знаю, как он был одинок, когда его жена, прихватив двухлетнего сына, сбежала в Америку. К этому третьесортному актеришке! И как через три года умоляла простить ее. Герман был тверд. Сказал, что готов принять только сына. Теперь Йохан приезжает к нему.
Но как мы сможем изменить что-то?.. Натали ведь привыкла решать все сама, – сказал Рихард довольно беспомощно.
– Что тут сделаешь – надо положиться на ее разум и волю Божью… Сделать больше, чем мы сделали, – невозможно. Теперь слово за ней, Натали, и за судьбой, – заключила Аннелоре.
Наташа почти все время спала. Никто не мешал ей, даже Анне стала реже сидеть у ее постели. «Что ж, у всех свои дела», – подумала Наташа все же с некоторым огорчением. Ей казалось, что хоть она и жива, но уже умерла для всех. И надо так и сделать, чтобы никого не обременять своим неприятным, колючим, неудобным присутствием. Тем более что ее, живую, ждут еще и еще испытания, и кто знает, какие! Этого она уже не вынесет.
В дверь тихо стукнули, и Наташа, вздрогнув отчего-то, сказала: «Войдите…» Она вдруг подумала, что это Рихард пришел навестить ее.
Но вошел Герман, и, только взглянув на него, Наташа почувствовала, как сердце сначала сильно-сильно забилось, а потом и вовсе покатилось куда-то. «Боже мой, – подумала она. – Мне кажется, я его знаю всю жизнь…»
Наташа почему-то заробела, подумав, что он зашел к ней на минутку справиться о здоровье. Что ж, он же врач…
Она постаралась все-таки присесть в постели. Это у нее получилось, и она почувствовала себя увереннее. Герман присел в кресло у кровати и взял Наташину руку в свою… Она забормотала (господи, что с ней происходит?):
– Герман, я так рада вас видеть. Мне очень хотелось поблагодарить вас…
Тут он мягко приподнял руку, давая этим знак, что он не хочет выслушивать ее дежурные благодарности… Но она же искренне!
– Не стоит меня благодарить, Натали. Это так просто и понятно, что я сделал! Не надо. Я пришел к вам с другим. Я пришел к вам с просьбой…
Да, именно так…
«О чем он может просить ее? Что она может для него сделать?..»
ЭПИЛОГ
Когда Светлана услышала междугородный звонок, она мгновенно схватила трубку. Наташка! Она как чувствовала!
– Ну что, девочка моя… – начала Светлана ласково, жалея Наташку до невозможности. Но та веселым голосом сразу же сообщила ей, что выходит замуж. Он врач, который спас ее, замечательный человек Герман Ландберг…
У Светланы язык отнялся – ну и дочь у нее! Чего только не происходит в ее жизни!
Наконец она обрела дар речи и сказала:
– Ну тогда поздравляю тебя, родная, будь счастлива…
– Как Сандрик? Как у него с Лизой?
– Недели через две Сандрика отправляем в санаторий, на реабилитацию. Это месяца два.
Лиза скандалит и ставит условие родителям – она поедет с ним или сбежит. Алиса молчит. Видимо, не может определиться – нравится ей это или нет. Но ее понять можно…
Наташа чутко прислушалась к себе – нет, ничего не дрогнуло! Только чувство радости и всеобщего счастья!
– …Я даже не предполагала, что Лизка такая самоотверженная девочка. Она ведь сбежала к Сандрику в больницу, и никто не мог ее вытащить оттуда. Была фактически сиделкой при нем. И он, я думаю, оценил это! Ты знаешь, мне кажется, они будут вместе, – продолжала Светлана.
– Дай Бог им счастья! Я тоже рада за них. Мама, ты приедешь на венчание?
– Поняла, поняла, доченька, – веселым голосом ответила Светлана. – Ты позвонишь, когда мне выезжать? Нужно ведь приглашение оформить…
Они распрощались, как никогда, ласково и искренне.
Надо позвонить Алисе. Пусть знают. Только Светлана собралась позвонить, как Алиса прозвонилась сама. Она начала издалека: как Светлана, как Наташа, как что и как кто, а закончила, вернее, спросила главное для себя в конце: не посылала ли Наташа факс в министерство на Алека, и если да, то когда?
Светлана про факс ничего не знала, но Наташа в прошлый свой звонок сказала, что позвонит Алисе, ей надо что-то той передать.
Так Светлана и передала. Алиса взбодрилась и уже, видимо, собиралась распрощаться, но Светлана решила сообщить ей теперь о Наташкином замужестве и сообщила. По голосу, которым произнесла Алиса – «О-о!» – чувствовалось, что она еле удержалась на ногах.
– А как же посольство? – спросила она.
– Скорее всего, она не будет послом… – предположила Светлана.
Алиса быстро закончила разговор. Ей не терпелось рассказать Игорю и Алеку про эту совершенно непредсказуемую Наташу и спросить Алека, не звонила ли она ему.
Алиса пришла на террасу, где мужчины пили виски, и сообщила новость. Игорь не отреагировал никак, Алек же хмыкнул и заметил, что Наташка знает, что делает.
Тогда Алиса решила идти ва-банк. Она поманила Алека в залу. Тот, может, и удивился такой конфиденциальности, но виду не подал, пошел. Алиса усадила его в кресло, сама села на стул напротив и спросила:
– Ты знаешь, что Наташа все же послала факс в министерство?
Алек спокойно сказал:
– Знаю. Ну и что?
– Как что? – заорала шепотом Алиса, чтобы не слышал Игорь. Сначала она сама все выяснит, потом уже пустит тяжелую артиллерию. – Как что? О чем ты думаешь? Надо действовать, пока она не вышла замуж, пока она на месте! Больная, не может прийти, но не сумасшедшая же? Где ты был? Что ты сделал? Надо немедленно подключать отца!..
– Мама, успокойся, – как-то лениво сказал Алек, – никого и никуда не подключай. Я не стану работать там, поняла? Уйдет Наташка или нет. И вообще, не хочу никуда ехать.
Алиса не могла даже слово выговорить, она заикалась:
– Т-ты с-с ума сошел?
– Может быть, – согласился Алек, – но я не хочу, поняла? И не поеду, даже если меня с поклонами просить будут. Если я тебе противен, могу уехать в Москву.
Нет, Алиса этого не хотела – на черта им тогда эта дача? Если не будет здесь Алека… Лизка – отрезанный ломоть. Инка здесь мечется как подстреленная.
– Ну, хорошо, а что потом ты будешь делать? – спросила Алиса сына как можно спокойнее.
– Видно будет, – ответил Алек, – жизнь покажет. Попытаюсь, наверное, еще в МИД сунуться.
– Ну, а если тебе позвонят и скажут, чтобы ты ехал? – сделала Алиса последний бросок.
Алек усмехнулся:
– Мамочка, не беспокойся, не позвонят. А позвонят – что ж, подумаем, – сказал Алек, совершенно уверенный, что никто ему не позвонит и беспокоиться будет не о чем.
Ему не позвонили.
Санек не скоро пришел в себя в санчасти СИЗО. Рука не действовала, и сам он весь как-то усох и притих. О тех делах даже вспоминать не хотел, только костерил Лерку за то, что она его втянула в это дело.
Сейчас он плохо помнил, что произошло… Помнил только, что на Наташку полез и тут началось!.. А чем кончилось? – ничего он не помнил и не пытался вспомнить.
Когда пришел к нему следователь, Санек так и сказал, что ничего не помнит, что юбку какой-то бабе задрал в саду… Следователь, молодой, долго бился с ним, но Санек твердил, что ничего не помнит, вроде никому зла не делал, побили его сильно за бабу…
Дали ему за попытку изнасилования и за покушение на убийство пять лет. Но попал после приговора опять к эскулапам, там подлечился, и тут вышла на его счастье амнистия. Вернулся Санек домой. Катька взрослая совсем стала – деньги копит, какие заработает, хочет в Москве жить. Говорит, что со следующего лета поедет работать на дачу к тетеньке Ирине, от которой сбежала… Танька на нее рукой махнула – непутевые вышли девки, все в отца.
После того как Наташа и Герман обвенчались, Светлана засобиралась обратно, на родину, о чем и сказала. После этого к ней пришла Наташа, все еще худющая, и сказала, что если она хочет, то может остаться здесь. Они бы этого хотели…
Светлана сначала растерялась, хотела отказаться, но вдруг сказалось само:
– Спасибо, Наташка, мне и вправду там делать нечего. Без тебя… Никого не осталось. Отец простит меня, что я его могилу бросаю… Не в этом же дело… Он тут, со мной.
Решилось и это. И Светлана повеселела и помолодела как-то сразу.
Часто стал приезжать Гарик из Парижа. Он подружился с сыном Германа, а Герман относится к нему как к сыну. А проще говоря, Гарька наконец-то занял свое законное место.
Алиса в России заплакала. Алек с Инкой все же переехали в Москву. Лизка неразлучна с Сандриком, и когда он окончательно поправится, они собираются навестить Наташу, вместе с Марьей Павловной, конечно…
А Герман Ландберг обожает свою прелестную жену… Наконец-то он обрел настоящую семью. И счастлив. Барон Фрайбах и Аннелоре тоже как бы входили в число родственников.
Как была счастлива Наташа, когда познакомилась с Мариной, профессорской внучкой. Она старше, умнее, да и что греха таить – много интереснее других девчонок! Но очень скоро молоденькой неопытной Наташе стало казаться, что она заглянула в страшную, темную бездну, и теперь ей суждено жить в постоянном безоглядном страхе.
До сих пор события двадцатилетней давности витают перед Наташиными глазами в виде жутких картинок-воспоминаний. И оказывается, ничего еще не закончилось! Остается одна надежда на рождественскую ночь, которая скинет со всех лживые маски.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
