Текст книги "Забытая ночь (СИ)"
Автор книги: Ксения Суханова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
Демьян
Что это за хрен был рядом с ней? Прошло несколько часов, но мои мысли крутятся только вокруг расслабленной Анюты, которая так открыто улыбалась какому-то мужику, мешая мне сосредоточиться на текущей работе.
Парни Севы работают с Некрасовым, который что-то мутит. Старый так и не выходит на связь, что полностью развязывает мне руки. Тендеры, где все ещё не ясен результат... Помимо этого, есть куча других дел, где мне надо присутствовать, а я все еще сижу и думаю о девчонке и букете, который ей подарили. Видно, что Аня искренне радовалась этому знаку внимания.
Что там по ГринПаласу? Она вчера заходила с какой-то папкой и хотела мне что-то то-ли рассказать, то-ли показать. На моем столе идеальный порядок. Видимо, секретарша постаралась в обеденный перерыв. Наталья работает у меня несколько лет и нравится тем, что я вижу и слышу её только тогда, когда мне это нужно.
Мы поэтому и отказались от приёмной, совмещенной с кабинетом для начальства. Когда мне нужна помощь, я в состоянии набрать номер телефона и пригласить её в кабинет, а с остальным справляюсь сам. Наталья составляет расписание встреч и переговоров в электронном виде, информируя меня о изменениях в мессенджере. Удобно и практично.
Вернемся к нашим козлам, как сказал бы отчим. Анне пришли новые проекты договоров. Прочитав их, я понял, что застройщикам планируют сократить сроки на все планируемые работы. То есть, нам.
Они что курили?
Мы сейчас заняты разметкой фундамента, а должны уже были приступить к строительству первых этажей? Серьёзно? Как они себе это представляют?
В дверь раздается стук, а потом слышится мягкий голос нашего главного юриста:
– Демьян Александрович, можно? – в проеме сначала показалась светлая макушка, а потом и сама девушка.
– Что-то ты зачастила, Анюта. – расслабленно произношу и наблюдаю за приближающейся сотрудницей.
– Ну так Вы же сами сказали, что все вопросы по ГринПаласу только лично задавать. Мне письмо прислали, Демьян Александрович, требуют подписанные сканы договоров. – поджимает губы и недовольно морщит носик.
Как ребёнок, ей Богу...
Она и есть ребёнок, мужик. А то, что ты яйца при себе держать не можешь, твои проблемы.
– Ты читала их?
– Да. – неуверенно произносит. – Но почему сейчас понадобилось сдвигать сроки?
– Этим я и займусь в ближайшее время, а что ты думаешь по самим договорам? Кроме сроков, есть то, что тебя смущает?
– Нет. – после минутного молчания, она продолжает говорить. – Но эти сроки... Если смотреть по закону, то изменения сроков сдачи недвижимости возможны только по соглашению всех сторон, и, как я понимаю, Вы не намерены сдвигать их? – киваю. – Тогда я подготовлю соответствующие документы для отправки и сообщу Вам.
Меня поражает её умение контролировать себя и свои эмоции. Лично меня, на данный момент, мучают воспоминания о произошедшем в этом кабинете. То, как она извивалась, впиваясь острыми коготками мне в спину, как стонала и просила не останавливаться.
Сейчас же, передо мной сидит уверенная в себе девушка, которой нет дела до чего-то кроме работы. Анюта... Ты все больше и больше шокируешь меня.
– С Вами все хорошо? – с лёгким прищуром спрашивает, сохраняя равновесие.
– Все отлично. И, раз мы закончили обсуждать ГринПалас, я бы хотел поговорить с тобой на другую, не менее важную, тему. – кивает, сосредотачиваясь. – Ты мне нравишься, Анюта. Понравилась еще в первый день, в конференц-зале, когда попыталась дерзить. После бара я и вправду думал о том, чтобы уволить тебя и выбросить из головы. Но слишком уж в душу запала, такая нежная, чистая... – я, внимательно наблюдая за ошарашеной девушкой, поднимаюсь с места и обхожу стол, останавливаясь напротив неё. Все таки, эмоции ей не чужды. – Но, после сегодняшнего утра, я все обдумал. Почему я, не думая, приехал к тебе ночью? Почему хотелось увидеть тебя, Аня? – склоняюсь к лицу сотрудницы и обвожу её губы большим пальцем. Нежная. – А уже сегодня, в лифте, понял. Ты нравишься мне, девочка. Я не могу обещать тебе каких-то серьёзных отношений и не могу поклясться в любви до гроба, но могу гарантировать, я не позволю себе навредить тебе и не сделаю того, чего бы тебе не захотелось.
– Оу... – Анюта прикусывает нижнюю губу и нахмуривается, обдумывая мои слова.
Власов, походу, тебя сейчас пошлют далеко и надолго, раз говорить складно не научился.
– Демьян... – девчонке трудно даётся то, что она хочет сказать. Она нервничает, это видно. – Я... Я не знаю, что следует говорить в таких ситуациях, но... Меня устраивает то, что ты предложил. Я...
Дальше я не слушал.
Дернув ошалевшую девчонку на себя, я впился в её губы поцелуем и она сразу ответила, доверчиво прижимаясь к моему телу. Я сразу же почувствовал давление в брюках. В голове крутилась только одна мысль: МОЯ.
– Подожди... – Аня неохотно отстранилась и обхватила моё лицо дрожащими ладошками. – Демьян, меня пугает наша разница в возрасте, я признаю. Это связанно с моим прошлым, а не конкретно с тобой. Прошлое, в которое я вряд-ли смогу тебя посвятить. Не сейчас. – быстро целует в губы. – Поэтому, прошу, не дави на меня.
– Я тебя понял. – я в любом случае узнаю, что произошло с девчонкой и разрежу мразь на куски, а потом заставлю самого сожрать свои же конечности.
Дальше произошло то, чего нам обоим хотелось.
– Знаешь, если кто-то войдет... – произнесла Аня, расстегивая пуговицу на моих брюках.
– Кроме тебя и Хромова никто не вламывается в мой кабинет без предварительного предупреждения секретаря, а она уже сообщает о визите мне. – посмеиваюсь над удивленной девушкой.
– Я не знала... – стыдливо улыбается и запускает руку мне в трусы, обхватывая член миниатюрной ладонью. – Обещаю, такое... Повторится. – сжимает ладонь и тянется к моим губам.
Сука, я уже готов кончить. Она слишком сильно влияет на меня.
– Остановись, малышка. – вытаскиваю руку из своих трусов и отстраняюсь. – Не двигайся.
Аня неуверенно переминается с ноги на ногу и прикусывает нижнюю губу. Знаю, милая, ты тоже на пределе, но нужно немного потерпеть.
В рекордные сроки стягиваю черную юбку карандаш и нежно-розовую блузу с девушки. Прикладываю ладонь к нежным лепестками и ощущаю влагу. Тонкое бежевое кружево напиталось соками. Она, явно не замечая, сама прижимается к ладони, прося о продолжении. Сдвинув трусики, сразу проникаю в неё пальцем.
Стонет. Сама насаживается. Убираю палец из влагалища девчонки. Разворачиваю её к себе спиной и вынуждаю прогнуться в пояснице. Она опирается на стол и сосредотачивается на ощущениях.
Я медленно, чтобы не доставить дискомфорта, начинаю вводить член. Но тут же слышу приглушенный голос Ани:
– Быстрее, пожалуйста...
– Тебе будет больно.
– Я хочу этого, Демьян. – чуть ли не хныкая, произносит девушка, хватаясь тонкими пальчиками за стол, из-за чего они белеют.
То, что было дальше, невозможно описать словами. Анюта настолько сильно чувствует каждое моё движение, что сдерживаться становится все труднее.
– Я не могу! – снова хныкает, как ребёнок, и прогибается в спине. Её накрывает сильный оргазм: Аня вздрагивает, сжимается с такой силой, что я не выдерживаю. Пульсация её мыщц, сладкие стоны сделали своё дело.
Мы несколько минут напряженно дышали, приводя разум в обычное состояние, а потом Аня внезапно выдала:
– Хочу спать.
Серьёзно, блять? Это первое, что пришло ей в голову после оргазма?
Я тут же вспоминаю нашу совместную ночь, когда девчонка уснула сразу после того, как кончила.
– Ты всегда хочешь спать после секса? – посмеиваюсь над ней и целую в спину.
– Не знаю. – неопределённо пожимает плечами и медленно отстраняется, свобождая себя от моего члена внутри. – Возможно.
– Ты не знаешь себя? – мои брови взлетают так высоко, что мне кажется, они маячат где-то на уровне волос.
– Нет. – Аня начинает поднимать вещи и приводить себя в порядок, не обращая на меня никакого внимания.
Не понял, я её что, обидел?
– Все хорошо? – с сомнением спрашиваю у девушки, наблюдая за её быстрыми движениями.
– Да.
– Тогда почему ты сейчас пытаешься сбежать от меня?
Я подхожу ближе и притягиваю сопротивляющуюся девчонку к себе.
– Не я пытаюсь сбежать, я...
– Бежишь. – заканчиваю за неё и целую в лоб.
– Бегу. – утыкается носом мне в грудь и крепко обнимает за голый торс. – Прости. Я просто не понимаю, как нужно себя вести, как правильно с тобой разговаривать и вообще...
– Будь собой, Анюта. Тебе не стоит бояться меня, я никогда не причиню тебя вреда. Да, я старше. Гораздо старше тебя, но постарайся забыть об этом. Есть только ты, я и наши чувства к друг другу.
Глава 21
Анна
Ты, я и наши чувства.
Кроме них есть еще и мои страхи. Мне страшно довериться человеку, страшно привязаться, страшно раскрыться... Мне просто очень страшно.
Признание мужчины выбило меня из колеи. Я вчера думала о том, что хотела бы попробовать и ощутить на себе ту малость, что Демьян может мне предложить, а теперь... Расстерянность.
Я приняла это своебразное предложение. И как бы это не обернулось бездонной ямой из моей привязанности. Как себя контролировать, чтобы не... Влюбиться?
Я могу влюбиться? Как понять, что ты любишь человека?
Этот вопрос я задаю себе регулярно, но никак не найду ответ. А сейчас... Я бы не хотела узнать ответ на него. Это будет чертовски больно.
– Я боюсь разочаровать. – тихо произношу и ощущаю, как слеза скатывается по щеке.
Власов, почувствовав, что я плачу, отстраняется и пристально смотрит мне в глаза. Он кивает своим мыслям и направляется к своей одежде. Молча одевается, помогает мне застегнуть юбку и тянет к выходу из кабинета.
– Ты чего? – он ничего не отвечает.
В давящей тишине мы добираемся до его машины, шокировав по пути сотрудников, которые ехали с нами в лифте, и тех кто был на первом этаже, когда увидели нас с Власовым идущими вместе и с переплетенными пальцами.
Хотела тишины, Аня? Получай! Уже завтра все будут сплетничать о том, что видели... Замечательно просто.
– Куда мы едем? – снова молчание. Мы быстро двигались по дорогам, то поворачивая, то останавливаясь на перекрёстках время от времени. Власов даже не посмотрел на меня.
Значит, едем молча. Отлично.
Я что-то сделала не так? Он злится?
Прикусываю до боли губу, чтобы не разреветься от непонимания. Да что не так то?
Отвернувшись к окну, начинаю рассматривать окружающий нас пейзажи. Спустя минут тридцать мы выехали на трассу и заметно ускорились. Куда мы едем?
Я старалась запомнить дорогу и все повороты. Мало ли. Но быстро запуталась и забросила это дело.
Наконец, мы свернули с трассы на проселочную дорогу и спустя несколько минут остановились около поста охраны. Власова быстро пропустили на территорию коттеджного посёлка. Мы двинулись дальше, но уже не набирали большую скорость.
Высокие заборы из красного кирпича и чёрные кованные ворота окружали все проезжающие нами дома. Видимо, застройщик у всего поселка был один, раз забор везде одинаковый, чего не скажешь о самих домах. Тут фантазию людей уже никто не ограничивал. Дома, которые больше походили на дворцы, были совершенно разными. Классический, английский, американский и скандинавские стили, барокко, модерн, шале... Сколько всего! Я не успевала рассмотреть один дом, как уже подъезжали к другому, пока мы, наконец, не остановились около дома в стиле ренессанс.
Двухэтажный коттедж из светлого камня, огромный балкон на втором этаже с поддерживающими его колоннами на первом. Колонны присутствуют со всех сторон, на них держатся полукруглые части дома. Большие окна, дверь, которая по кругу отделана белым камнем. По периметру дома была каменная кладка, а все остальное пространство было занято идеально постриженным газоном.
Все это, конечно, красиво и занимательно, но что мы тут делаем? Этот вопрос я и задала начальнику, но меня в очередной раз проигнорировали. Липкий страх начинает проникать под кожу, паника медленно завладевает моим разумом.
Власов, оставив внедорожник около главного входа в дом, обошел его спереди и помог выбраться наружу мне. Становится жарко от внезапного перепада температур. Сегодня, в принципе, как и обычно в это время года, ясная и солнечная погода.
В доме царила полнейшая тишина. Просторный светлый холл, мраморный пол и с правой стороны витиеватая лестница на второй этаж. Рядом с ней была двустворчатая дверь из светлого дерева. Впереди тоже находилось несколько закрытых дверей, а слева, точно такая же двустворчатая дверь как и ранее, но она была распахнута. Там я заметила просторную и светлую столовую. В центре стоял массивный стол из красного дерева и восемь стульев.
Больше мне рассмотреть не удалось. Мужчина потянул меня на второй этаж и когда мы остановились около крайней слева двери, я начала двигаться обратно к лестнице.
В моей голове всплыли воспоминания, как отец тащит меня в сторону моей же комнаты, а потом... Потом я помню только свои крики и мольбы остановиться. Он меня не слышал. А еще я помню вкус крови. Мерзкий, металлический вкус, который мне хотелось бы навсегда забыть.
– Я не пойду... Не надо, пожалуйста... – испуганно качаю головой и пытаюсь вырвать свою руку из крепкого захвата. – Отпусти!
Власов сначала шокированно смотрит на мои попытки вырваться, а потом медленно приближается. Мой мозг воспринял это как попытку затащить меня в комнату.
– Отпусти! Я не хочу... – он крепко прижимает меня к себе и начинает гладить по спине, что-то нашептывая.
А потом я не помню ничего. Темнота.
Я вышла из своей комнаты и направилась в сторону кухни. Есть хотелось так, что меня начинало уже тошнить. Пережитый страх сделал свое дело.
На кухне я столкнулась с папой, который сидел за столом и... пил. Никогда в жизни не видела его за употреблением алкоголя.
– Чего приперлась? – грубо спрашивает и опрокидывает стакан, наполненный янтарной жидкостью.
– Прости. – тихо прошептала и подошла к шкафу, где обычно хранились разные снэки.
– Ты как мать. Такая же высокомерная и холодная. Мало тебя в детстве лупили? – схватив первое, что попалось под руку, я быстро рванула к выходу из кухни. – Я с кем разговариваю? – он перехватывает мою руку и все содержимое падает на пол.
– Прости.
– Как и мать, в шлюхи пошла... – с ненавистью бросает и поднимается из-за стола. – Тварь...
Что он имеет в виду?
В первые секунды я не почувствовала боль от пощёчины. Шок сделал своё дело. Это потом я согнулась от острой боли в области живота и получила еще один удар, но уже по спине.
Он ненавидел мои слёзы. Они приводили его в бешенство.
– Долго ты будешь стонать?! – кричит. – Встала! Живо! – я до боли прикусила губу, чтобы не разреветься от жгучей боли, но это не помогло. Слёзы все таки потекли по моим щекам. – Как же я тебя ненавижу, тварь!
Папа хватает меня за плечи и буквально вдавливает стену, продолжая говорить гадости. А потом хватает меня за волосы и тащит в сторону моей спальни.
Я пытаюсь вырваться, убежать, но ничего не выходит. Он швыряет меня на кровать и нависает сверху.
Боль, страх, отчаяние. Я не знаю, сколько длился этот ужас, но, когда отец, наконец, покинул мою комнату, мне не хотелось жить. Это ощущение испорченности, грязи и отвращения пожирало меня изнутри.
Я так и просидела всю ночь на кровати с подтянутыми к груди ногами. Не было ни сил, ни желания двигаться. Хотелось умереть.
Это ведь мой папа...
– Если узнает мать, то я собственными руками сверну твою шею.
Господи, как же больно! За что? За что мне все это?
Я пришла в сознание от собственных слёз. Я захлебывалась ими, не могла сделать нормальный вдох и перевести дыхание.
Комната, в которой я очнулась была очень светлой, благодаря стеклянным дверям, которые заменяли окна и вели на балкон. Стены светло-серого оттенка, резной потолок. Напротив кровати, на которой я лежала, находился диван синего цвета, а на стене висела огромная плазма. Сама кровать была из темного гладкого дерева, захотелось сразу потрогать её, ощутить пальцами прохладу дерева.
– Анют, может, тебе врача вызвать? – я не сразу заметила мужчину рядом с собой. Он сидел на краю кровати и обеспокоено разглядывал моё лицо.
– Не надо скорую. Это пройдёт. – вытираю слёзы с щек и начинаю приводить дыхание в норму. Знал бы он, сколько я таких срывов пережила, покрутил пальцем у виска и отправил к психотерапевту.
– Расскажешь? – качаю головой. – Хорошо. – я подозрительно смотрю на мужчину. Все? Так просто сдаётся? – Можно? – протягивает руку к моему лицу и вытирает солёные капли.
Он ничего не говорит. Гладит меня по щеке и молчит, смотря куда-то в сторону отсутствующим взглядом.
– Прости. – тихо произношу, привлекая внимание Демьяна. – Я все испортила, да?
– Глупая. – грубо бросает и притягивает меня к себе и начинает гладить по спине как ребёнка.
Я лежу на его груди, боясь сделать резкий вздох и спугнуть мужчину, ведь он мне так нужен. Не могу остаться сейчас одной, не могу.
– Я привез тебя сюда, чтобы ты расслабилась, посмотрела глупую комедию, поела чипсов и, наконец, перестала думать о том, что правильно, а что нет. А вышло... – он недоволен поджимает губы и нахмуривается.
– Прости.
– Прекрати извиняться. Ты когда-нибудь пыталась жить, не думая о том, что правильно? Просто жить? – мне нечего ответить. Он прав, как только я сбежала из дома, то пыталась жить так, как не могла жить ранее. Правильно. Без ссор, побоев, насилия... И это стало привычкой. – Я так и думал.
Между нами воцаряется тишина. Власов о чем-то думает, переодически хмурясь и встряхивая головой. Я решаюсь нарушить это молчание.
– Меня растили в строгости. Во всем. Я тогда впервые не просто не отпросилась, чтобы выйти из дома, а вообще не ночевала дома. Гуляла с Никой. Когда пришла, то родители, соответственно были в ярости и заперли меня в комнате. Я проголодалась. Пришла на кухню, а там папа с бутылкой коньяка. Он раньше вообще не пил. Никогда. – мужчина заметно напрягается и сжимает объятия. – Позже оказалось, что мама рассказала ему про измену... Он не выдержал, напился. А потом... Я помню, как он с силой сжимал мою грудь, шепча имя мамы... Арина...
– Твою мать, Анюта... Это... Это повторялось? – отрицательно качаю головой, а Демьян с облегчением выдыхает. – Мать знает? – еще раз качаю головой. – Почему не рассказала?
– Боялась. Сильно боялась, что она не поверит и того, что мог бы сделать папа... Снова. – мой голос надрывается. Похоже, истерика возвращается.
– Блять... – он злится, я чувствую это. Сдерживается, чтобы не напугать меня и не спровоцировать еще один приступ паники. – Эта мразь – твой родной отец?
– Да. У нас с ним родимые пятна на бедрах одинаковые... И я на него похожа.
Демьян ничего не произносит. Молчит, пытается переварить сказанное, а мне становится страшно, что он может уйти. Не каждый захочет держать рядом с собой девчонку, которую в подростковом возрасте изнасиловали. Некоторым это кажется чем-то грязным. Тем, что невозможно смыть. Оно с тобой навсегда.
Глава 22
Анна
Мы долго лежали в обнимку и молчали. Власов продолжал гладить меня по спине, а я засыпала от этих приятных ощущений. Бабушка тоже всегда так делала, когда мне было плохо.
Проснулась, когда за окном было темно. Ни телефона, ни часов в комнате не оказалось. Телефон... Он же остался в моем кабинете.
Ударяю себя по лбу, коря за забывчивость. Баб Вика начнет звонить, а когда не услышит ответа и в третий раз, станет переживать.
Выхожу из комнаты и из темноты попадаю... В темноту, правильно! Кроме этой комнаты, в которой я спала, на этаже есть еще четыре. Свет не лучился не из под одной их них. Значит, Демьян где-то на первом этаже, так? Он же не мог оставить меня одну и уехать?
Кстати, а где мы? Это его дом? А та квартира, в которой мы были в субботу?
На первом этаже так же царит полнейшая тьма. На ощупь нашла ближайшую к лестнице дверь и дернула за ручку. Выключатель нашла спустя несколько минут обшаривания стен и была готова убить Власова собственными руками! Ну, кто оставляет в своем доме чужую девчонку и сваливает?
Туалет мне также искать? На ощупь?
Комната оказалась гостиной. Стена слева от меня была одним большим книжным шкафом, а противоположная ей, имела полукруглую форму и аж четыре окна... Вот бы увидеть это место в дневном освещении...
В центре гостиной стоял угловой диван, кресло и еще одна плазма, но меньших размеров. Стены имели персиковый оттенок, а люстра... Люста это произведение искусства: сотни маленьких стеклянных капель были закреплены на разных уровнях, в них отражался свет от самих лампочек, создавая эффект радуги... Завораживающее зрелище.
Я бы осталась в этой комнате, но мой желудок был явно против и поэтому издавал громкие звуки, требуя еды. Во время обеда с Ильей я съела только салат и теперь жалела об этом.
Власов же не закатит мне истерику, если я слегка пошарюсь в его холодильнике?
Ага, ты сначала найди его.
Действительно, а где кухня? Я снова оказалась в холле и направилась в столовую, оставив дверь гостинной открытой. В темноте я посшибаю все углы в этом доме. В столовой, нащупав выключатель, я сразу стала искать дверь, ведущую на кухню. Она же должа быть где-то здесь, да?
Нужная дверь обнаружилась сразу же. Провернув те же махинации с выключателем, я застыла, пребывая в полнейшем шоке: огромная кухня, размером напоминающая спальню, белоснежная фурнитура, идеальное количество шкафов и большой холодильник. Сразу в голову пришел вопрос: Демьян умеет готовить и готовит ли? Или же, у него для этого есть специальный человек?
Много думать – вредно. Кивнув своим мыслям, я принялась совершать набег на холодильник. С помощником я погорячилась. В холодильнике обнаружился только кусок хлеба, сыр и яйца. Сразу видно – мужик живет.
Соорудив что-то похожее на бутерброд, я сделала себе кофе и принялась поглощать поздний ужин.
Куда делся мужчина? Что-то случилось? В офисе? С теми делами, о которых мне говорила Настя?
Что я вообще знаю о Власове кроме официальных данных? Ника. Ника его младшая сестра. Что с ней произошло? Это может быть как-то связано с тем, что случилось с нами до моего отъезда? Знать бы еще, в какой день она пропала...
Сам Власов как-то связан с тёмной стороной этого мира. Не даром же Хромов назвал его Князем, так ведь? Чем он еще занимается, кроме сопровождения липовых сделок?
Все это очень опасно, разве можно так рисковать репутацией и существованием компании?
Именно за такими размышлениями меня и застал внезапно вернувшийся мужчина:
– Прости, возникли неотложные дела. – он подходит ко мне вплотную и заправляет непослушную прядь волос за ухо.
– В офисе? – устало качает головой. – Ясно... – задумчиво протягиваю и вгрызаюсь в кусок черствого хлеба.
Он хотя бы не мафиози, а?
– Это не принесет тебе никаких проблем, уверяю. – я удивлённо смотрю на Демьяна, пытаясь понять, вслух ли я произнесла последнюю мысль. – Да у тебя на лице написано, что ты уже обвинила меня во всех смертных грехах, Анюта. – он начинает смеяться, наблюдая за сменой эмоций на моём лице. – То, чем я занимаюсь, никак не навредит моей компании, моим сотрудникам и мне, иначе я бы этим не связывался.
– Чем именно? – любопытство берет вверх. – И как давно ты с этим связан? Почему ты начал заниматься подобным?
– Сколько вопросов. – хитро прищуривается и наклоняется к моему уху. – Ответ за ответ, устроит? – отрицательно трясу головой и отталкиваю мужчину.
Э неет, я не готова проводить вечер откровенностей со своей стороны. Я и так рассказала многое. Хватит.
– Хорошо, получишь ты свои ответы. Пошли со мной. – он слегка отстраняется и протягивает руку, предлагая мне вложить в неё свою.
Я несколько секунд обдумывала, стоит ли верить Власову, а потом махнула головой и ухватилась за ладонь. По моему телу сразу пробежал табун мурашек. Демьян, заметив мою реакцию, только довольно усмехается и направляется к выходу из комнаты.
Пройдя через светлый холл к одной из закрытых дверей, мужчина останавливается.
– Там находится зал для тренировок, – кивает в сторону крайней левой двери. – Прачечная. – это он про крайнюю правую дверь. – А это, Анюта, игровая. – Демьян проходит внутрь и включает освещение, а потом пропускает меня.
В центре комнаты стоял бильярдный стол, а около стены расположился большой чёрный диван из кожи. Стены были выкрашены в светлый, почти белый оттенок. Но не это интересовало мужчину. Он двинулся к стеклянным дверям, точно таким же, как и в спальне, где я ранее побывала.
Распахнув их, он вышел на просторную веранду и включил освещение на участке. Веранда представляя собой полукруглую пристройку, пол которой был полностью мраморным и только сейчас я ощутила прохладу от соприкосновения босых ног и камня. Здесь находился полукруглый большой диван из светлого дерева и множеством подушек, а также несколько кресел из такого-то дерева.
А участок.... На заднем дворе, а это был именно он, находился просто огромный бассейн с подсветкой, три лежака, столик около каждого из них и качели. На всей остальной, прилегающей к дому территории, можно было смело вечеринки устраивать. Очень большой участок.
– Это твой дом? – присаживаясь рядом с мужчиной спрашиваю, рассматривая бассейн.
– Да. – утвердительно кивает и притягивает меня к себе. – Мы этот посёлок строили несколько лет назад. Тогда я и решил, что собственный дом, это хорошее вложение. Все-таки, в моём возрасте стоит уже задумываться о семье, но, признаюсь, дальше дома я не зашёл.
– Ясно... – именно сейчас я осознала, насколько мы разные.
Он приобретал дом с дальнейшими планами на семью, а я боюсь съезжать от Баб Вики, боюсь остаться одной в квартире на долгий срок. О приобретении собственного жилья я задумывалась, но сейчас, пока Баб Вика в отпуске, поняла, что не смогу жить одна.
Мысли о семье приводят меня в ужас. Само слово у меня ассоциируется с болью и страхом. Я не могу представить себя в окружении детей, не могу представить своего мужа и не думать при этом о том, ЧТО может сделать отец со своим ребёнком.
– Я родился в семье военного и учительницы начальных классов. – начинает свой рассказ Демьян, перебирая пальцами мои длинные волосы. – В нашей семье дети были на первом месте. Мне и брату давалось все, о чем мы просили, но и у нас были обязанности: учеба и уважение к старшим. Когда мне было тринадцать, родители развелись. Старший брат уже тогда учился в Лондоне и не планировал возвращаться на родину, поэтому период расставания и переживаний матери я переносил в одиночку. Но, не смотря на развод, родители сумели сохранить все хорошее, что между было. А потом мать сошлась с отчимом и родилась Ника. – я чувствую, как он начинает улыбаться, когда говорит о сестре. – Вот, кто стал центром всеобщего внимания. Даже мой батя обожал этого сорванца в юбке, позволяя ей садится на шею и нагло болтать ножками.
– Я помню её именно такой. – соглашаюсь с Власовым и слышу смешок, а потом ощущаю его губы на своей шее.
– А в 15 я связался с не той компанией и попал в ментовку. Батя отмазал, но дал понять, что в следующий раз свернет мне шею собственными руками. Меня это не остановило. Я не горжусь тем, чем я промышлял, но это дало возможность хорошо зарабатывать. После изчезновения Вероники, у матери на нервной почве случился рецедив. Рак. Я все свои сбережения отдал на лечение. Батя понял, что я не завязал и поставил условие: либо я прекращаю заниматься криминалом, либо он рассказывает маме про меня. Но криминал не отпускает тех, кто однажды ввязался в него. Мне все таки удалось построить компанию с минимальным участием прошлого в ней. Этот мир – моя суть. Да, это большая ответственность и риски, но... Риски есть везде.
– Чем именно ты занимаешься? Оружие, торговля людьми, наркотики? – по спине пробегает дрожь от предположений. С кем я связалась? Он начинает смеяться и обнимает меня крепче, прижимая к своей теплой груди.
– Ты смотришь слишком много фильмов. Сейчас мало кто занимается торговлей людьми, а если решает ступить на этот путь, то... Здесь мало приятного и того, что можно слышать твоим прекрасным ушкам.
– Значит, остальные пункты ты не отрицаешь? – он только издаек смешок и утыкается носом мне в макушку. – Это очень опасно, Демьян.
– Ты переживаешь за меня, Анюта? – в его голосе слышится удивление. Я ничего не отвечаю и пожимаю плечами. – Это приятно.
Мы сидим в тишине, нарушаемой только стрекотанием кузнечиков и прочих насекомых. Тёплый летний ветерок тревожит высокие деревья, мешая им погрузиться в состояние полного спокойствия.
Так хорошо... Я давно не чувствовала такого умиротворения. В субботу многое изменится. И я даже не знаю, как это отразится на наших, таких странных и важных для меня, отношениях.
