Текст книги "Забытая ночь (СИ)"

Автор книги: Ксения Суханова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 43

Анна

– А ты уверена, что рассказала все?

Спустя несколько минут тяжелого молчания спрашивает Демьян с кладет свою руку мне на голову. Этот жест меня добивает. Я сижу с опущенной головой, роняю слёзы на колени и проклинаю себя.

Почему я такая? За какие грехи я расплачиваюсь в этой жизни?

Разве Демьян не понимает, что мне не просто больно, а невыносимо вспоминать о прошлом? Еще и в присутствии Дмитрия, этой мрази.

– Не надо меня впутывать во все то дерьмо, которым ты занимаешься, Демьян. – шепотом произношу и крепко сжимаю кулаки. – Ты смотришь сейчас на меня как на шлюху. Думаешь, я в шестнадцать лет мечтала, чтобы меня трахнуло сразу несколько мужчин?

– Анюта, ты... – грубо начинает мужчина, но я не даю ему закончить предложение.

– После всего, что ты знал обо мне, считаешь, это было пределом моих мечтаний?

Я поднимаю голову и печально улыбаюсь, смотря в карие глаза, наполненные злостью. На его лице и шее пульсируют маленькие вены, в такт неровному дыханию и сердцу. Ты не веришь мне, да?

– Ты сама впуталась в это дерьмо, Аня.

– Димыч, заткнись. – рычит на своего друга Власов. – Мы сами разберемся.

– Пусть говорит, ты же веришь всему, что тебе рассказывают друзья, так? – выделяю предпоследнее слово, даже не оглядываясь на "друга".

– Сука! Как же мне надоело вытаскивать из тебя каждое слово клещами! – меня дергают за волосы, запрокидывая голову назад. – Разве я не спрашивал, была ли ты в Бархате с Никой? Разве не спрашивал, Анна?

– А что я должна была ответить?! – бью его по руке, но мужчина только сильнее сжимает кулак с моими волосами и я вскрикиваю от боли. – Демьян, отпусти. Мне больно. – он неотрывно смотрит мне в глаза, пропустив последнее  предложение мимо ушей.

Я тоже их ждала. Восемь лет ждала, что мне кто-нибудь расскажет, что случилось с Никой, нашли ли те люди данные, которые украла подруга... Я ждала, что однажды глухая боль уйдет прочь из моего сердца, но, к сожалению, с каждым прожитым днём её становится только больше.

– Мне надоело быть общественной игрушкой для битья. Либо ты сейчас убираешь свои руки и выставляешь своего друга из МОЕГО номера, либо можете катиться к черту оба.

Я специально говорю тихо. Если сейчас попытаюсь использовать голосовые связки в полную силу, то определенно мужчины только жалкий писк.

– Димыч, дай нам поговорить. – вздыхает Власов и отстраняется от меня, убирая руки в карманы черных брюк. – Я наберу тебе, перед тем, как выехать на место.

– Без проблем. – он расслабленно пожимает плечами и бросает насмешливый взгляд в мою сторону. – Киса, ты вспомни того, кто тебе воду наливал на баре. – поднимаясь с кресла и подмигивая, бросил мужчина, а затем направился к выходу из номера.

Воду? У бара?

Безумная догадка лишает меня возможности двигаться. Гипнотизирую медленно закрывающуюся дверь и не нахожу сил, чтобы сделать вздох.

Тот бармен... Знакомый Ники... Дима...

Он и есть тот мужчина? Как получилось, что все настолько сильно запуталось? Он знает о смерти Вероники. Он – друг Демьяна. Но Власов... Он не знает о том, что его человек ведет двойную игру, манипулируя и вводя в заблуждение?

Но этот самый человек сейчас спокойно покинул номер, зная, что я могу рассказать... Он не переживает из-за этого или... У Дмитрия есть запасной план?

– Помнишь, я говорила о том, что второй и последний поход в Бархат чуть не лишил меня жизни?

Я наблюдаю за молчаливым мужчиной, который направился к панорамному окну, держа руки в карманах: резкие, размашистые движения и полное игнорирование меня. Он считает меня шлюхой?

– Ника кое-что забрала у Тохи, как его тогда звали другие... Люди. Она не отдала эту вещь, насколько я знаю, и поплатилась за это...

Каждое слово даётся мне с большим трудом, приходится каждый раз сглатывать комок тошноты и со всей силы впиваться ногтями в ладони. Только боль помогает мне сохранять хоть какое-то самообладание.

– Что было дальше, Аня? – холодно, отстраненно спрашивает мужчина, расматривая городскую суету за окном.

Последние дни лета в этом году выдались очень теплыми, я бы с радостью сейчас наслаждалась этими моментами, но...

– Я боялась, что может что-то случится, поэтому и пошла с ней в то место. Она буквально впихнула меня в руки бармену, которого звали Димой и в миг затерялась среди толпы отдыхающих.

При упоминании имени бармена Демьян заметно дернулся. Я попала в точку. Бармен и есть этот козел Дмитрий. Но тогда он был добр ко мне, почему сейчас столько презрения?

– По моим ощущениям прошло чуть больше часа, когда ко мне приставили нож и заставили пойти в сторону служебных помещений. Я точно не уверена, правильно ли ощущала время... Тот вечер... Я не все помню из-за того, что находилась под действием какого-то препарата. – судорожно вздыхаю, вытирая очередную слезу с бедра и роняю голову на колени. – Было очень страшно. Их было четверо, вроде... А Ника... Она была без сознания, когда меня привели к Тохе. Помню, как меня держало несколько человек, а еще один что-то вкалывал.

"Ей надо расслабиться" – от этой фразы меня до сих пор колотит так, что все слова мигом пропадают из головы. Прошло столько времени... Я буду вечность помнить эти слова?

– Ты же видел у меня на спине шрамы, да? – я шмыгаю носом и усмехаюсь своим мыслям. – Конечно же видел. Это мне подарил один из них. По началу я не чувствовала боли. Было только безразличие к происходящему и стойкий запах гари. Это горела моя кожа. Он резал, прижигал и снова резал. Мне тогда казалось, что это последние минуты моей жизни. – он так ничего и не скажет, да? – Я отключалась, приходила в сознание, в меня запихивали какие-то таблетки и я снова впадала в состоянии транса.

– Дальше.

Конечно... Власов нуждается в информации о своей драгоценной сестричке, а не в моих соплях.

– На какой-то миг я увидела Веронику... Она лежала все в той же позе, как и тогда, в самом начале, на бильярдном столе и смотрела на меня глазами полными слёз и страха. Она молила меня о помощи. Без слов или каких-либо жестов... Все было в глазах. Я все поняла тогда. Нам оттуда не выйти на своих двух. Твоя сестра, Демьян, была вся в порезах, гематомах, ссадинах, а я... Мои конечности были крепко связаны, а сзади пыхтел какой-то мужик, выворачивая мои органы наружу и наслаждаясь моими криками. Он пальцами раздирал то, что прижег Тоха и лил в вновь открытые раны раскаленный воск. Им это нравилось. Возбуждало. А потом все прекратилось. Когда я пришла в себя, то на мне было черное платье с длинными рукавами и тугой горловиной. – я усмехаюсь и поднимаю голову, рассматривая напряженную спину Власова. – Мне в очередной раз что-то вкололи и вышвырнули в общий зал, где веселился ничего не подозревающий народ. Не знаю, почему они это сделали. Меня вообще ничего не интересовало.

Я медленно приближаюсь к мужчине и останавливаюсь в шаге от него с протянутой рукой, а потом сжимаю её в кулак и стискиваю зубы, чтобы не закричать от разрывающей меня боли.

– Это же конец, да? – шепотом спрашиваю, даже не надеясь на его ответ. Глупый и бессмысленый вопрос, на который не стоит отвечать.

– Что стало с Вероникой?

– Не знаю. Когда меня вышвыривали, не было времени посмотреть по сторонам.

Но я помню ссору между теми ублюдками. Несколько из них ругались где-то в стороне, пока меня пичкали наркотиками. Хотя, в моей голове была такая каша... Возможно, ссора всего лишь игра моего воображения.

Рассматриваю профиль Демьяна и печально улыбаюсь своим мыслям: знала же, что он интересуется больше сестрой и её поисками. Так, почему же, я продолжаю надеяться, что мужчина меня обнимет, успокаивая и обещая всегда быть рядом?

Глупые надежды и глупая девочка, верящая в любовь.

Глава 44

Демьян

– Я правда больше ничего не знаю, Демьян. – еле слышно произносит стоящая рядом со мной девушка и обнимает себя руками. – Не приходи больше ко мне и друга своего не приводи.

Такая слабая снаружи и крепкая внутри. Я даже не могу себе представить, что происходит в её голове и что она ощущает.

– Что ты собираешься делать дальше?

– В каком плане? – на меня смотрят расстерянные синие глаза, а их обладательница недовольно поджимает губы.

– Хочешь, чтобы я ушёл и оставил тебя одну? Ты же понимаешь, если мы не решим все наши проблемы сейчас, то "потом" уже не будет? – медленно убираю слезы с лица девушки, а затем обхватываю его ладонями.

– Прости... Я не хотела врать, правда, но и рассказать не могла.

– Я бы на твоем месте вел себя точно также. – она слабо улыбается и тянет свои руки, чтобы обнять меня. – Как ты с этим справилась, Анюта?

– Я не справилась, – шмыгает и утыкается носом мне в грудь. – Я, наверное, смирилась с... – секундная пауза. – Этим. Но, Ника... Прости меня, Демьян. Я должна была пойти в полицию, попытаться сделать хоть что-то, но, вместо этого, закрылась в себе и жутко злилась на неё, ведь если бы она не украла... Если бы я не пошла с ней, то мне не пришлось бы отдирать ткань платья, которая стала одним целым с ранами... Все должно было быть иначе.

Когда-то мне довелось испытать ту боль, о которой сейчас говорит Аня. Лет в пятнадцать, во время глобальной "перестройки организма", когда бушевали гормоны и прочая дичь, я неудачно спрыгнул с крыши гаража и наткнулся на железный штырь, торчачий из бетонной глыбы.

С проткнутой насквозь ногой я проходил сутки из-за того, что было страшно возвращаться домой, да и далеко это было... Мы пацанами отправились тогда в поход. Отличный поход, запомнил на всю жизнь.

Но... Кого я обманываю? Эта девчонка пережила куда больше, чем я и многие другие. Жить в квартире с конченным ублюдком, подвергаться насилию со стороны кучи взрослых мужиков...

– Не вини себя. – встряхиваю девушку и вынуждаю посмотреть мне в глаза. – Ты была ребёнком. Той, кому приходилось терпеть унижения и побои от собственных родителей, а потом еще и жить с воспоминаниями о той ночи.

– Прости меня.

Она снова начинает плакать. Мне невыносимо наблюдать за ее страданиями, понимать, что Аня переживает ту ночь снова и снова, год за годом. Во мне сейчас столько гнева на всех тех, кто причастен к боли моей маленькой и хрупкой девочки с глазами океана... Хочется кричать от безысходности, от понимания того, что я ничего не могу исправить. Не могу заставить её забыть.

– Не оставляй меня. – хрипло произносит. – Не думаю, что я переживу твой уход. – холодные ладошки касаются моих щек, а их обладательница приближается и целует меня.– Я люблю тебя, Демьян. – я замираю, не до конца осознавая все происходящее. – Люблю так сильно, что это чувство медленно разрушает меня, оставляя после себя только твой терпкий аромат парфюма, сладкий вкус твоих губ...

– Замолчи, Анюта. – перехватываю инициативу, набрасываясь на нежные губы и заглядываю в глаза девушке:  – Не ты должна говорить о любви, а я.

Я давно понял, что не отпущу её, но продолжал убеждать себя, раз за разом, что рядом со мной Ане делать нечего. Я не тот человек, что проводит вечера и выходные в кругу семьи. Моя работа, моя жизнь далека от навязанных обществом идеалов.

Да и я далек от романтики, сентиментальностей. Я не умею успокаивать и в душе не чаю, чего хотят молодые девушки. Подарки? Ужаживания?

Я знаю как отрезать конечности, чтобы доставить как можно больше боли человеку. Знаю, как заставить говорить немого, но женщины... Мне всегда было проще с теми, кому кроме секса ничего не надо было. Мы оба понимали, что между нами только постель и хороший трах.

Но Анюта... С ней я не хочу сводить все только к сексу. Я хочу видеть её каждый день, каждый миг, наблюдать за её улыбкой, слышать звонкий смех и... Жить.

С ней.

Для неё и ради неё.

– Никогда не думал, что встречу такого человека как ты. Маленького, умного, где-то наглого, – улыбаюсь и целую её в аккуратный, сморщенный носик. – Ты пережила столько дерьма, но осталась собой. Не вздумай спорить с этим. Я видел множество сломанных душ, которые теряли себя и, в итоге, кончали как животные. Я сделаю все, чтобы тебе больше не пришлось плакать и вспоминать прошлое, просто будь рядом со мной. Мы справимся.

– Я буду...

– Вот и хорошо, Анюта, все хорошо.

Подхватив девушку на руки, отнес к кровати, где я продолжил гладить её по спине, слушая тихие всхлипы, которые, в конце концов сменились икотой.

– Может, водички? – она отрицательно покачала головой и прижалась к моей груди.

– Само пройдёт.

– Как знаешь.

Неужели, мы хоть как-то, но прояснили то, что происходит между нами? Изначально это был просто секс, а теперь... Судьба. Эта девочка стала неотъемлемой частью меня, моим продолжением.

– А где Злата и Виктория Степановна?

– Гуляют, бабушка скоро уезжает, поэтому хочет больше времени провести со Златкой. Из-за её работы мы будем не так уж и часто видеться. Да и уже скоро начинается школа... – Аня тихо рассказывает о своих планах на ближайшее время, избегая тем, связанных с родителями и её пребыванием в этом городе.

Надеюсь, в ближайшие недели мы все сможем вернуться домой. Мне предстоит закончить куда больше дел, чем я ожидал. Если в истории с Никой, я, наконец, подбирался к распутыванию клубка из тайн, то Аня...

Тоха, он же Косой, насколько я знаю, сейчас рулит местной шпаной, да нарколыгами. Дерьма в нем также много, как и понтов. Думаю, стоит навестить старого знакомого, поприветствовать его, как следует. И Димыч...

Какого хера он приперся к Анюте? Не мог сначала со мной поговорить, а потом начинать трясти яйцами перед моей женщиной?

Да, Аня моя. Даже странно, что последние дни я так уверенно говорю и думаю об этом, не пора ли...

– Демьян, можно задать вопрос? – мои размышления прерывает тихий голос. Девушка, опираясь на локти, заглядывает мне в глаза, ожидая ответа.

– Домогаться до меня, хотя бы до знакомства с родителями, нельзя! – я улыбаюсь, смотря на ошарашенный взгляд синих глаз и щелкаю Анюту по кончику носа. – Придется заниматься самоудовлетворением, Анна Андреевна.

Еще секунду она смотрит на меня с широко открытыми глазами, а потом роняет голову мне на грудь и начинает тихонько посмеиваться.

– Дурак! Я же серьёзно. – обиженно бурчит и кусает меня за сосок через рубашку. Я вздрагиваю и эта дрожь заставляет пошевелиться мой член.

– Я тоже. – обладательница светлой макушки мгновенно поднимает взгляд на меня, снова принимаясь за гипнотизирование. – И что я говорил про домогательства до моей скромной персоны?

– Ты не шутишь? – улыбка в миг соскальзывает с лица девушки.

Она принимает сидячее положение, до предела выпрямляя спину и напрягая её.

– Нет. Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьёй до нашей с тобой свадьбы, а не во время всего торжества.

Я прям вижу, как начинают свою работы шестерёнки в её голове: Анюта сначала несколько мгновений открывает и закрывает рот, не пророняя даже единого звука, а потом дергается, словно сквозь нее прошла молния.

– Это предложение, Власов? – недоверчиво спрашивает, кладя руку мне на бедро и крепко сжимая его.

– Извини, кольцо не успел купить. – я дергаю её на себя, чтобы девушка вновь оказалась лежащей на моей груди. Мне так спокойнее. – Ты согласна или мне нужно сначала получить одобрение у Златы и Виктории Степановны?

– Ну, Златка в тебе души не чает, поэтому считай, что одобрение получено. – она сама тянется ко мне за поцелуем, скрывая за ним свою улыбку. – Я согласна, Демьян.

Аня покрывает мое лицо хаотичными поцелуями, а потом я замечаю, что она снова плачет. Эти слёзы стекают по её щекаем, оказываясь, в итоге, на мне.

– Знаешь, если ты ревешь из-за предстоящего брака, то я начинаю задумываться о правильности своего решения. – девушка начинает заливисто смеяться, вытирая соленые капли и шмыгать носом. Ребёнок, ей Богу!

– Поздно, Власов, уже поздно.

Глава 45

Демьян

– Так о чем ты хотела узнать?

Спрашиваю, нависая над девушкой, которая лежит на спине в одном хлопковом топе, не скрывающем соблазнительные полушария и тоненьких шортах. О них я вообще молчу... Фигура у этой малышки такая, что хочется трахать, обнимать и снова трахать.

Всегда. Без остановки.

– О твоем друге... Ты знал, что он намеревался навестить меня? – она обнимает меня своими хрупкими ладонями за шею, притягивая к себе.

– Нет. Я обещаю, что поговорю с ним и, вероятней всего, начищу этой сволочи рожу. – хищно усмехаясь, уже прикидываю, как буду осуществлять задуманное.

– Не трогай его, Демьян, не надо.

– Почему? – разве он не заставил её страдать? Разве не напугал своим присутствием и грубыми словами?

– Если бы не он, не знаю, решилась ли я на то, чтобы рассказать тебе всё о том вечере. А так... Мне пришлось. И я рада. – она скромно улыбается и быстро целует меня. – На самом деле, я очень боялась, что ты просто уйдешь. Выбросишь меня из своей жизни, как использованную вещь. Когда Дмитрий назвал меня шлюхой, твой взгляд и настроение сильно изменились, я думала...

– Какой же ты ребёнок, Анюта. – я хмурюсь, а потом начинаю целовать шею, грудь той, кто украла мое сердце. – Ни один адекватный мужик не бросит любимую только из-за того, что в её жизни были какие-то ублюдки.

– Любимую? – она начинает вырываться, пытаясь остановить меня, но я ловко перехватываю её руки и фиксирую над головой, продолжая исследовать девичью грудь.

– Ты услышала только это?

Усмехаюсь и задираю свободной рукой топ. Уже затвердевшие соски послужили последним рывком к восстанию моего члена. Мне тут же захотелось взять девушку и отыметь её так, как не делал уже несколько недель. Блядь, у меня не вставал ни на одну из тех баб, что крутились вокруг в последнее время, а тут... Мгновение, и я уже готов кончить.

– Что ты со мной делаешь, Анюта... – обхватив правый сосок губами, начинаю играть с ним, переодически кусая и оттягивая его зубами.

Из горла девушки вырываются стоны, а бедрами, она, вероятно, даже и не осознавая, начинает тереться о ширинку моих брюк.

– Ты говорил, что домогательства запрещены, я... – она не заканчивает фразу из-за протяжного стона, который вырвался из её горла, сопровождающегося легкой дрожью.

– Ну, так домогаюсь я, а не ты.

Я освобождаю руки Ани, начиная медленно спускаться ниже, к плоскому животу, покрывая его поцелуями, а затем подцепляю резинку шорт, вместе с трусиками и медленно, целуя каждый миллиметр оголившегося тела, стягиваю их с бедер девушки.

– Надо остановиться, я... – Анюта на секунду замолкает, обдумывая что-то, а потом качает головой и продолжает: – В любой момент могут вернуться...

– Тогда, нам нужно ускориться, правда же? – подмигиваю и одним рывком раздвигаю ноги девушки, но, в следующий момент, меня отвлекает вибрация мобильного.

Аня пользуется минутной заминкой и быстро отталкивает меня в сторону, хватая валяющиеся шортики на краю кровати и натягивает их, не обращая внимания на мое недовольство.

– Видишь, тебе работать надо, а не развлекаться. – скромно пожимает плечами и улыбается. А глаза то хитрые, как у лисы...

– Доиграешься, Анюта. – показательно вздыхаю и достаю мобильник из переднего кармана брюк. – Слушаю.

– Я хер знает, поговорил ли ты со своей кисой, но надо закругляться. – сразу переходит к делу Димыч. – Жезняков понял, что мы копали под него и начал сворачивать удочки.

– Где ты сейчас? – Аня садится на край кровати, сжимает мое колено и заглядывает в глаза:

– Что-то случилось? – одними губами спрашивает, я отрицательно качаю головой.

– Недалеко от прежней базы Старого. – в трубке слышится какой-то шум или треск. – Он засек нас, Демьян. Либо берем его сейчас, либо никогда.

В голову сразу приходит разговор с Хромовым и необычное сообщение от одного из подрядчиков. Не спроста сегодняшнее утро началось с просьб о переносе даты подписания контракта. Проект ГринПаласа наш, но, теперь мне ясно, почему Жезняков так легко и внезапно сдался. Почувствовал, что мы копали под него. Крыса сообщила ему о моем отсутствии и, возможно, передала кое-какие данные.

Пусть так. В тех бумагах все равно нет ничего правдивого. Скоро все эти твари будут у меня в руках.

Кто бы мог подумать, что все сложится именно так...

– Я понял тебя. Скоро буду. – сбрасываю вызов и убираю телефон обратно, в карман. – Мне надо сейчас уехать.

– Будь осторожен, пожалуйста.

– Обещаю. – кладу ладонь поверх её и ободряюще сжимаю её. – Знаешь, а наши с тобой проблемы почти закончились. Осталось только прижать несколько неблагодарных тварей и все.

– О чём ты? – склоняет голову на бок и хмурится.

– ГринПалас наш, а крыса, как мы и предполагали, сделала свой ход и выдала сама себя. – я хищно усмехаюсь, представляя, что с ним можно будет сделать.

– Кто это?

Точно. Анюта же не в курсе того, что творилось в компании последние недели... Её нарочно держали в неведении по моему поручению

– Узнаешь чуть позже, а пока... – поднимаюсь с кровати, целую в лоб девушку и направляюсь к выходу из номера. – Я обещаю, та мразь, сделавшая с тобой и Никой такое, в ближайшие дни попрощается с жизнью.

– Я боюсь за тебя... – не говоря и слова, я покидаю номер, оставляя Анюту одну.

Косой... Добегалась, мразь, пришло время отвечать за свои поступки. Еще вчера я подумать не мог, что судьба сделает мне такой подарок.

Жезняков, Косой, Ника... Три жизни, которые, по воле судьбы, крепко переплелись, связались в одно целое. И, если первому удалось выплыть, отбелить репутацию перед обществом на какой-то срок, то второй все больше и больше утопал в наркоте, деньгах, теряя себя и любые моральные принципы. А Ника... Что именно она украла у Косого?

Зачем вообще полезла в разборки этих ублюдков? Так хотелось стать очередной жертвой мрази? Что ей двигало в те моменты?

До места добрался в кратчайшие сроки, по максимуму избегая скопления машин и, к несчастью, ловя штрафы за превышение скорости. Хотя... Кого я, нахрен, обманываю? Плевать я хотел на все эти бумажки.

Резко остановившись напротив слегка покосившегося забора давно оставленной Старым базы, где во время моей молодости он тренировал своих ребят, развлекал их ежемесячной охотой на псин и просто отдыхал. Отдыхом у него всегда были массовые оргии и прочая херня. Как ума и смелости хватало устраивать подобное в черте города?

Это сейчас, в силу возраста и большого количества обязанностей, ему становится все сложнее следить за каждой мухой, контролировать и направлять её. С возрастом он стал жёстче. То, что раньше спускалось с рук мне и подобным мне пацанам, сейчас карается очень... изобретательным способом.

– Власов, ты через Кавказ добирался или блондиночка не отпускала? – около обшарпанного одноэтажного здания стоял Димыч с сигаретой в руках и довольно скалился.

– Харе лыбу давить, у меня и так руки чешутся рожу тебе начистить. – останавливаюсь рядом с, пока еще, другом и осматриваюсь. – Ты какого, сука такая, вообще к Ане поехал? Тебя кто просил, а?

Территория, за последние года, что Старый отсутствовал здесь, заметно опустела: всегда подстриженная трава нынче была ростом со Злату точно, если не выше. Половина мелких построек изчезла, в заборе появились прорехи, да и само пристанище выглядело печально.

Серо, уныло.

– Ну, ты бы сам никогда не поговорил со своей кралей. Ты слишком её жалеешь, Демьян. – неодобрительно цокает языком и выпускает сигаретный дым в сторону. – Бабу надо держать в ежовых рукавицах, чтобы и думала смотреть в сторону.

Да, мне не хватало только советов от Димыча для полного счастья. Нашлись, сука, умники.

– Я смотрю, ты просто жаждешь, чтобы тебе начистили хлебало. – я прохожу мимо этого козла, направляясь к главному входу постройки, похожей на длинный бетонный склад. – Так ты пропроси, я с радостью.

– Время идет, а ничего не меняется. Ты как и прежде предпочитаешь силу, вместо разговоров. – за моей спиной раздается ржач, а потом слышится шаркание обуви.

– Так эффективней. – безразлично пожимаю плечами.

– Ну, так ты поговорил с кралей? – Димыч открывает мне дверь и делает поклон, чуть ли не касаясь носом земли.

Расстяжку я оценил. Клоун, мать твою.

– Поговорил. Ника что-то спиздила у Косого, за что и поплатилась. А Аня... Ей просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время.

Мало что напоминало о роскошной базе Старого. Внутри отсутствовала прежняя мебель, перегородки, которые в ручную расписывали милые студенточки с университета дизайна и, которые, также, служили эдакими разделителями просторного помещения на небольшие комнатки. Осталось совсем немного столов, стульев да шкафов.

За одним из столов расположилась компания из пятерых мужчин. Они все что-то изучали, склонившись над этим столом, повидавшем жизнь, бросая едкие комментарии в сторону друг друга.

– Твои? – спрашиваю, кивая в их сторону.

– Наши. – усмехается и хлопает меня по плечу. – Ты извини, что довел блондиночку, но это реально был единственный вариант. Она что-то знала и молчала.

– Вот перед Анютой и будешь извиняться, блядина. – беззлобно рыкаю в его сторону. – Не могу я смотреть на её слезы и боль, Димыч. Косой – не единственная херня, что с ней случилась. Её родной отец – та еще мразь. А твоё вмешательство чуть не разрушило то, что мы пытались строить не один день.

– Не знал. Прости. – я махаю в его сторону и подхожу к бурчавшим мужикам.

Внутри меня кипит злость на Димыча, на мразей, называющих себя родителями Анюты, на себя... Я должен оберегать этого ребёнка, а не продолжать калечить день за днём.

Ребёнок... Если судить по возрасту Златы, то забеременела девушка примерно в тот же период, когда произошло изнасилование. Неужели, это один из тех ублюдков? Но, стала бы она растить дочь от кого-то из них?

Не думаю.

После стольких надругательств Анюта смогла довериться мужчине? Влюбленность? Попытка заглушить боль?

Меня никогда не интересовал этот вопрос. В мире полно матерей, воспитывающих детей без поддержки биологического отца. Думал ли я, что в мою жизнь ворвется белокурая девчонка с хитрой дочерью? Нет.

Готов ли я нести ответственность за них двоих и воспитывать Златославу как родную? Да.

Я приложу все усилия, чтобы стать не только другом, но и отцом, если такое возможно, для девочки.

Её родного отца зовут Ян? Ну, что же, Демьян и Ян ушли не так далеко друг от друга. Хоть какая-то точка соприкосновения уже есть.