Текст книги "Забытая ночь (СИ)"
Автор книги: Ксения Суханова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
Демьян
Меня будит ёрзание на соседней половине кровати. Окрываю глаза и тут же закрываю их. В сорок лет похмелье значительно отличается от похмелья двадцатилетней давности. Тогда мы могли бухать всю ночь и на утро идти в универ на пары абсолютно трезвыми.
Поморщившись от дерьмового привкуса во рту, поворачиваюсь лицом к девушке.
– Выспалась? – хриплый от сна голос привлекает внимание Ани. До этого момента она с ужасом рассматривала мою спину, а теперь, дернувшись от неожиданности, она уставилась на меня, словно впервые увидела. Её голубые глаза и вовсе, выражали вселенскую панику.
Она заторможенно кивает, переводя взгляд с торса на шею и сжимая одеяло кулаками.
Её больше пугают татуировки, нежели пробуждение в моей кровати? Серьёзно?
Анна протягивает руку, аккуратно касается шеи и тянет на себя.
– Les âmes mortes. Des nuits oubliées. Rêves mortels... – шепотом произносит, проводя пальцами по единственным надписям на моем теле.
Мертвые душы.
Забытые ночи.
Смертельные сны.
– Знаешь французский? – с удивлением спрашиваю и убираю руку девушки, внимательно следя за её реакцией.
Моя Ника обожала Францию. С детства учила язык и мечтала о переезде в эту страну, после окончания университета. Когда я подарил ей первые в её жизни билеты во Францию, она неделю говорила со мной исключительно на французском.
Хотела поддтянуть язык и неважно, что я не понимал ни слова из того, о чем она болтала.
– Мне пора. – тихо произносит Анна, не смотря в мою сторону. Она быстро встает с кровати и принимается натягивать платье на обнаженное тело дрожащими руками.
На спине есть несколько розовых отметин, похожих на шрамы. Это же именно шрамы, а не результат нашей совместной ночи, так?
– Уже уходишь? – зеваю, прикрывая рот ладонью. – Хотя, так будет даже лучше. – довольно резко бросаю, наблюдая, как девушка пытается застегнуть молнию на платье. – Это было ошибкой, но трахаешься ты отменно. – грубо, но действенно.
Надраться вчера тоже было большой ошибкой. Теперь придётся расхлебывать последствия этой ночи. Надеюсь, Анна разумная девушка и не будет устраивать спектакль одного актёра в офисе.
Я поднимаюсь с кровати и подхожу со спины к стройной сотруднице. Убрав её руки от платья, быстро помогаю с застежкой.
– Не трогайте меня. – вместо благодарности произносит голосом, похожим больше на писк животного.
Она пулей выбегает из спальни, прикрывая за собой дверь. Красивая, чистая. Этой ночью мне показалось, что она совсем не искушена постельными делами, такая робкая, послушная.
Последовав за Анной, замечаю её около стенда с фотографиями в коридоре, ведущем в прихожую.
– Вероника... – шокированно произносит, протягивая дрожащую руку к одной из фотографий.
– Вы знакомы? – скрещиваю руки на груди и подхожу ближе.
Она точно знает её. Её имя.
Она знает Нику.
Аня отскакивает от меня практически на метр и отворачивается, направляясь к входной двери.
– Нет, извините.
Девчонка поднимает с пола свою сумку, быстро обувается и скрывается за дверью. Оставшись наедине со своими мыслями, я беру в руки ту самую рамку, к которой тянулась Аня и направляюсь в кабинет.
Странная она. Она знает Нику, в этом я и не сомневаюсь. Но что именно она знает и как они встретились? И где?
Весь день я провел дома, копаясь в документах, которые несколько дней назад прислал Серый. Моя голова забита Некрасовым, пропажей Ники и новым юристом. Или, теперь уже уволенным юристом. Еще не решил.
Откинувшись на спинку офисного кресла, начинаю постукивать костяшками пальцев, отбивая ритм. От этого последовательного стука по столу всегда бесилась Ника. Грозилась привязать мои ладони к туловищу или начать отбивать этот ритм, стуча сковородой по моей голове.
Моя голова похожа на сборник фактов и воспоминаний об этом жизнерадостном человеке. Каждый раз, я словно окунаюсь в бездонную яму памяти, ища выход, но теряюсь в самом начале пути.
Поздно вечером раздается звонок в дверь и на пороге оказывается Самойлов, держащий в руке все ту же черную папку.
– Все, к чему у меня был доступ, я показал вчера. – сразу переходит к делу друг и направляется на кухню, прихрамывая на левую ногу. Последствия многочисленных травм. – Кроме этого.
На обеденном столе он раскладывает документы, сортируя их по порядку, известному только ему.
Распечатки звонков, выписки, справки... От всего этого начинает гудеть голова. Закончив с документами, друг протягивает мне несколько листов бумаги.
– Переверни. – последовав указу, переворачиваю листы и застываю.
Снимки трупа.
Я знаком с мокрухой не по наслышке, но это полный пиздец. Совсем молоденькая девчонка лежит в каком-то подвале: руки связаны веревкой и закреплены над головой. Грязная, и местами рваная одежда. Множественные порезы, синяки, ссадины.
И море крови.
Но, как ни странно, на лице нет ни единой отметины. Идеально уложенные волосы длиной до плеч, чистое лицо, без грамма косметики.
– Сука... Это одна из жертв? – не отрывая взгляд от мертвой девушки.
Ей, на первый взгляд, лет пятнадцать. И она уже мертва.
Глава 9
Анна
Это было ошибкой.
Он прав, эта ночь была ошибкой. Еще одной ошибкой в моей жизни. Такое ощущение, что мне дали пощечину, от которой я теряю равновесие и падаю в пропасть. Когда же я научусь принимать решения, от которых не будет так больно?
Сердце рвется на куски от злости на себя за слабость. Я позволяю с собой так обращаться. Я в этом виновата. Он был пьян, а я? Чем ты думала, Аня, когда согласилась поехать к нему?
Я – всего лишь очередная подстилка.
Вытерев тыльной стороной ладони непрошенные слезы, сажусь в такси, которое я вызвала еще в лифте и крепко зажмуриваюсь. Повезло, что водитель заканчивал поездку в этом районе.
Все пройдет, все забудется, да?
Почему именно он? Прошло столько лет...
Восемь лет назад,
Двадцать пятое мая.
– Ань, ну хватит уже! – громко восклицает Ника и отбирает у меня аттестат. – Это всего лишь четвёрка, а не конец света, честное слово!
– Ты не понимаешь... – качаю головой и вытираю слёзы ладонями.
Я до последнего старалась не думать о том, что меня ждёт дома. Но, сегодня, после вручения аттестатов, родители не сочли нужным подойти ко мне и похвалить за старания в учебе. Они развернулись и ушли, оставив меня одну.
Я действительно старалась! Всю свою сознательную жизнь я зубрила ночами уроки, участвовала во всех возможных олимпиадах, чтобы привлечь внимание папы, но не получала в ответ даже элементарной похвалы.
Все, чего хотели мои родители: аттестат с отличием и подчиняющуюся каждому приказу дочь. Так и было, на протяжении девяти лет, пока я не сделала несколько ошибок в итоговых контрольных работах. В результате, напротив дисциплины «Химия» у меня красуется отметка «Хорошо». Химия, это тот предмет, который приходилось просто заучивать наизусть. Мне было трудно понять, что хотят от меня эти задачки, формулы... л
Легче выучить, не вникать. Это и сыграло со мной злую шутку.
– Ты права, не понимаю! – подруга отбрасывает залитый слезами документ на противоположную половину скамьи и взмахивает руками. – Как можно настолько сильно убиваться из-за ОДНОЙ ЧЕТВЁРКИ? – выделяет последние слова девушка и заключает меня в крепкие объятия.
– Ник, они убьют меня, я не хочу возвращаться туда.. – я никогда не рассказывала о том, чем заканчивается любое противоречие с моей стороны.
– О чем ты?
– Как думаешь, почему я ношу закрытую одежду? – отстраняюсь и смотрю в глаза подруге, наблюдая как непонимание сменяется шоком, а потом и страхом.
– Ты серьёзно, Аня? – с недоверием в голосе спрашивает, а потом махает руками перед собой. – В смысле, это же полный пиздец.
Да, Вероника резка на высказывания. Мы с ней вообще полные противоположности. Она: брюнетка с взрывным характером, но это большой плюс, как мне кажется. Ника не боится принимать тяжелые решения, всегда в курсе всех событий и при этом, она очень отзывчивая. А я... Я стараюсь молчать и не заниматься тем, что может не понравится моей семье. Другими словами: только учусь.
Мы познакомились несколько лет назад на курсах французского языка, она была старше меня на два года. Ника приехала на каникулы к родственникам и, увидев рекламу языковой школы, решила совместить приятное с полезным. А меня, как ни странно, записала на эти курсы мать. По её словам, иностранные языки – это пропуск в светлое будущее.
Как же я ненавижу свою жизнь! Ненавижу себя за эту слабость, за страх противостоять им.
– Я ведь стараюсь! И всегда старалась! А мама даже не посмотрела в мою сторону! – у меня начинается истерика, впрочем, это неудивительно. Эмоции, которые я сдерживала, берут вверх и сносят плотину из внутренних барьеров. – Мне так это надоело...
То, что происходило дальше, я помню очень плохо. Только отрывки, вызывающие дрожь и страх.
Ника привела меня в какой-то клуб или что-то похожее на клуб. Очень шумно, много людей. Все они веселятся, смеются, танцуют. А мне было страшно. Настолько, что я боялась подняться с дивана и покинуть это место. Ника несколько раз оставляла меня одну, убегая к барной стойке за напитками. Она настолько быстро находила общий язык с людьми, что пропуск меня без паспорта в это заведение стал пустой формальностью. А ведь мне до совершеннолетия еще два года!
Очнулась я от настойчивых толчков в бок и, открыв глаза, увидела зареванную девушку с кровоподтеком на правой щеке.
– Прости, прости меня! – шептала подруга, вытирая слёзы с лица и с животным ужасом смотря мне за спину.
У меня болела каждая частичка тела. Голова кружилась, а тошнота подходила к горлу. Я, все еще не до конца понимая, что же произошло, оборачиваюсь и вижу абсолютно голого мужчину лет сорока пяти. Он лежит на животе и обнимает руками подушку. Лица не видно.
– Это... Я? – испуганно восклицаю, но мне тут же прикрывают рот ладонью. Ника ничего не произносит, только кивает в сторону двери, которая находится за её спиной.
– Девушка, Вы выходить собираетесь? – в реальность меня возвращает пронзительный сигнал машины.
От довольно резкого голоса я вздрагиваю, и пытаюсь сфокусировать взгляд на обладателе этого голоса. Заторможенно киваю и отдаю водителю деньги.
До своей квартиры добираюсь словно в тумане и, как только за спиной захлопывается дверь, я падаю на пол, не ощущая физической боли. В моей голове сейчас только одна мысль и она не дает мне покоя.
– Почему он? – кажется, во мне не осталось сил на слёзы. Но боль, которая сидит внутри и выжигает все живое, то, что я смогла сохранить, убивает меня.
Медленно, мучительно. Я не могу описать словами этот водоворот из эмоций. Я чувствую себя совершенно разбитой.
Снова.
Я не заметила как уснула, откинувшись на холодную стену, а пробуждение оказалось не слишком приятным. Все конечности затекли от неудобной позы, а спина неприятно ныла. Собравшись с силами, я добралась до своей кровати и снова погрузилась в сон.
Глава 10
Анна
– Что Вы здесь делаете? – я с широко открытыми глазами наблюдаю за тем, как мужчина аккуратно закрывает за собой дверь в МОЙ кабинет.
Спокойно, Аня.
Ага, сказать просто, а вот следовать своим же наставлениям... Он непонятного чувства страха я прикусываю губу, чтобы не ляпнуть чего-то агрессивного в адрес босса.
– Прекращай, – недовольно морщится и проходит в кабинет, изучая обстановку. – Актёрский талант я оценил, а теперь жду монолог в твоем исполнении о том, что происходит.
– Какой монолог, Демьян Александрович? Я не понимаю, о чем Вы сейчас говорите. – я начинаю нервно сжимать и разжимать кулаки под столом, пытаясь скрыть дрожь, чтобы мужчина не заметил моих переживай. Мне становится не по себе, когда он ТАК смотрит.
В субботу, когда Насте удалось меня уговорить на поход в Дизайнер, мне посчастливилось узнать много нового о начальниках и их близких друзьях. Я, конечно, знала, что криминальный мир процветает, но никогда не думала, что столкнусь с ним лицом к лицу.
Кому ты рассказываешь, Аня... Ты впуталась в это дерьмо ещё в подростковом возрасте.
Настя, слегка опьянев, рассказала мне про некоторые дела компании, с которыми мне лично придётся ознакомиться. Да, все не совсем легально и задокументировано, но и вреда это не приносит. Одна выгода. А вот про Власова ходит много слухов... Кто-то говорит, что такой чёрствый мужик может избавиться от человека и глазом не моргнув, кто-то это отрицает, говоря, что это просто имидж высокомерного придурка.
В общем, очень интересно, но ничего не понятно. Я склоняюсь больше к тому, что серые дела есть на самом деле, а вот в остальном...
За эти выходные я в очердной раз убедилась, что глупый азарт, который движет мной, ни к чему хорошему не приводит. Это тупое желание выделиться, вырваться из клетки из собственных ограничений и страхов в поиске истины. И что мы имеем теперь?
Я снова перешла грань дозволенного и связалась не с тем человеком.
– А сейчас, – спокойно, чётко выговаривая каждую букву, произносит мужчина из моих снов. – Стоп. Что творится в твоей голове? – обходит стол.
Он останавливается рядом, резко дергает за спинку кресла и разворачивает меня лицом к себе. Наклоняется, проводит пальцем по щеке и целует в шею, слегка прикусывая нежную кожу.
– Как ты связана с Некрасовым? Помоги мне разобраться с этим делом, Аня.
ЧТО, МАТЬ ТВОЮ, ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?
Вчера, если мне не изменяет память, он выставил меня за дверь и настоятельно порекомендовал забыть о произошедшем. А теперь, сам приходит, показывает свое превосходство и чего-то требует?
– Покиньте, пожалуйста, мой кабинет. – сквозь зубы произношу и отталкиваю мужчину от себя, вскакивая с места. – Дверь можете не закрывать.
Я подхожу к окну, скрещиваю руки на груди и прикрываю глаза.
Я даже не представляю, кто этот Некрасов. Я знаю про Злату, а он – нет. Я знаю ту девушку с фотографий, Нику, очень хорошо знаю. То есть, знала... Я понятия не имею, что с ней сейчас, жива ли она, а если да, то не знаю, чем живет, чем дышит...
Злата – это единственное, что осталось от прежней жизни. Она – мое всё. А он – простой прохожий, которому нет дела до моих проблем. И никогда не будет. Власов не понял бы, не стал вникать во всю ситуацию.
Он просто уйдет, как сделали это мои родители. Так проще.
Почему я вообще рассматриваю его как человека, которому можно было бы довериться? Это не та ситуация, Аня. Совсем не та.
Куча сумбурных мыслей мешает мне сосредоточиться.
– Ты же умная, да? – внезапно, Демьян разворачивает меня к себе, обхватывает горячими ладонями лицо и прижимает спиной к прохладному стеклу. – Ты же понимаешь, что рано или поздно я узнаю обо всём, что меня интересует. А сейчас, именно сейчас, я даю возможность самой рассказать о том, что связывает тебя и Нику. Пока мои люди не стали рыть землю, по которой ты ходишь. – с холодной усмешкой произносит, пристально смотря мне в глаза, а затем приближается. – Уверяю, лучше бы тебе самой начать свой рассказ.
– Можешь начинать копать, Власов. – с такой же, холодной улыбкой отвечаю мужчине, смотря в его темные, как ночь глаза.
Мне нечего ему сказать.
– Ты так в этом уверена? – руки перемещаются на шею, потом на грудь, исследуя каждый сантиметр моего тела.
– Да, и уберите от меня свои руки. – я с отвращением смотрю на мужчину.
Нельзя показывать свой страх, Аня, нельзя. Такие люди как Власов, имеют много общего с хищниками, которые загоняют в угол свою жертву, а потом наслаждаются их страхами, постепенно убивая. И это не имидж – это его суть.
Но мне не понятны его движения, прикосновения, поглаживания... В них отсутствует логика.
– Хорошо, Анюта. Это твой последний рабочий день. – он резко отпускает меня и вытирает руки о синий пиджак, который, как бы это печально не звучало, отлично на нем сидит. – Можешь начинать паковать свои не многочисленные вещи.
Добегалась.
И что мне делать в данной ситуации?
Зарычав от безысходности, я принялась перебирать в голове всю нецензурную брань и гипнотизировать дверь, за которой скрылся начальник.
Вряд-ли Власов сможет узнать, что произошло восемь лет назад. Ему могут сообщить только то, что есть в документах. А в документах чисто. Его люди не смогут ничего конкретного найти.
Зачем искать то, чего никогда не было, так?
О знакомстве с Никой я могу и сама ему рассказать, но, почему-то мне кажется, что его беспокоит не сколько моё общение с Вероникой, сколько призрачное знакомство с неким Некрасовым.
Сейчас меня больше всего волнует другой вопрос. Меня и правда уволили? За секс с начальством или, все же, за нежелание рассказывать о личной жизни?
Если столько думать, то можно и свихнуться. Вернувшись за письменный стол, принялась считать оставшееся время до обеденного перерыва. Как назло, я не могла сосредоточиться на работе. А нужно ли мне работать в такой ситуации?
– Спокойно, Аня, спокойно...
Эти несколько часов тянулись вечность, я успела поиграть в пасьянс, отсортировать папки на рабочем столе по алфавиту и еще раз сыграть в пасьянс. Когда, наконец, наступило время обеда, я мигом собралась и выбежала из кабинета в направлении лифта.
Начальство начальством, а еда по расписанию. Тем более, что обед у меня намечается в компании очень хорошего человека.
Спустившись в холл первого этажа, я сразу направилась к главному выходу, именно там меня уже ждал Илья – мой единственный близкий друг. Мы с ним познакомились около семи лет назад, когда я пришла на подработку в одну из строительных фирм. В мои обязанности в основном входила готовка кофе и чая начальству, в некоторых случаях я разносила документы по кабинетам, но случилось так, что компанию настигло полное банкротство и её выкупил один из конкурентов за бесценок.
Этим конкурентом и стал Илья Афанасьевич Кошелев. Неформально заговорили мы еще через несколько лет после знакомства, но айсберг был повержен и расколот на части. Я не могу описать словами, насколько важен этот человек в моей жизни и сколько он для меня сделал.
– Кого я вижу! – громко восклицает молодой мужчина и направляется ко мне, широко распахивая свои объятия. – Ну что, деловая колбаса, идем обедать?
– Привет! – я, не обращая внимания на странно поглядывающих на меня коллег, с разбега врезаюсь в друга и крепко его обнимаю. – Не колбаса, а колбаска. Чего так грубо?
Рассмеявшись, он отстраняется, берет меня за руку и ведет в сторону от офиса.
– Ну, рассказывай, что у тебя произошло и почему ты вчера отменила нашу встречу?
– Нуу... – дернув его на себя, заставляю придвинуться ближе и заговорчески проговариваю: – Тебе правду или можно солгать?
– Правду, Аня, только правду. – мужчина обнимает меня за плечи.
Погода, кстати, просто отлично подходит для пешей прогулки. Небо, насыщенно синего цвета, что завораживает, подчиняет своей красотой и неотразимостью. Ослепляюще яркое солнце отражается от небоскребов, расположившихся вокруг нас, заставляет натянуть солнцезащитные очки как можно выше на переносицу. Шум города, без которого я уже и не представляю жизни, придает уверенности, отгоняя тревожные мысли, которых в последние дни слишком много.
– Для начала хочу сказать, что я – самая настоящая дура.
– Это я и так знал. – хмыкает и ободряюще сжимает мое плечо. – Дальше, Ань.
Глава 11
– И, теперь, я не знаю, что делать.
Делая глоток зелёного чая и отставляя кружку в сторону тихо произношу. Друг молчит, переваривая рассказ о моих субботних похождениях и складывая картинку в голове.
– Власов и тот мужик – одно действующее лицо? Серьёзно? – Илья сидит напротив и сосредоточено разглядывает меня, будто видит в первый раз. Я киваю. – Охренеть...
– Ага. Теперь этот мужик хочет, чтобы я рассказала все, что знаю про Веронику.
– А кем Власов ей приходится? – я тянусь под внимательным взглядом к тарелке с нетронутым и очень ароматным стейком. – Не трожь чужое, Анька.
– Ты все равно не ешь, а у меня стресс.
Окончательно завладев тарелкой друга, я принимаюсь наслаждаться блюдом. Что – что, а готовят в этом заведении и вправду великолепно. Я долгое время ходила мимо этого места, рассматривая скромную вывеску "Восточные мечты".
Ну, как восточные мечты могут быть скромными? Восток всегда ассоциируется с роскошью и богатством.
– А что их связывало – загадка. Но у него в квартире висят её фотографии в рамках. Ника там и в обнимку с Власовым, и одна... – прокручивая вилку, я обращаю все внимание на друга.
– Брат? Парень? – подкидвает идеи мужчина, наблюдая за тем, как я нагло поглощаю его обед. – Вы же были близки, разве она не рассказывала тебе про него?
– Видимо, не настолько близки, как мне казалось. – обидно, что я ничего не знала про свою единственную подругу со школьных времен. – Ника была человеком-огоньком, она постоянно что-то рассказывала, но, при этом, многое утаивала, как оказалось.
– Так расскажи правду своему начальнику.
– А? – меня даже на восклицание адекватное не хватило от шока.
Он сейчас предложил рассказать Власову про похождения, которые обернулись насилием над находящейся в отключке девчонкой или про то, как Ника получила многочисленные синяки и внематочную беременность? О чем сначала мне рассказать боссу?
А может про... Так, стоп, Аня. Этого ему точно не стоит знать.
– Расскажи про знакомство с Вероникой. Не обязательно посвящать в детали вашего... – он запинается, подбирая более подходящее слово. – Времяпрепровождения. Просто расскажи, что была знакома с ней и дружила, но случилось недопонимание в семье и пришлось уехать из города. А про Некрасова тебе и правда нечего сказать, так ведь? – киваю. – Вот и все. Ваша ссора не стоит твоего рабочего места. Но если что-то пойдет не так... Знай, я всегда готов принять тебя обратно.
– Звучит так, словно я бездомный котёнок. – печально усмехаюсь, откидываясь на спинку стула.
– Пока нет, но всё впереди. – подмигивает друг и подзывает официанта, чтобы попросить счёт.
– Зараза ты, Кошелев.
– Только для тебя, любовь моя, только для тебя.
После разговора с другом мне действительно полегчало, в моей голове до сих пор есть огромные сомнения, по поводу рассказа о Нике и себе. Страшно рассказывать о прошлом, есть вероятность запутаться, сболтнуть лишнего, и тогда я не отверчусь от допроса с пристрастием. Но, думаю, я могу рассказать Власову о том, что он хочет знать. Почти. Я совру, если скажу, что готова посвятить начальника в свое прошлое, но... Хуже быть не может, меня и так уже уволили, так? Так.
Выйдя из ресторана, мы направились в сторону моего офиса. Проводив до крыльца, Илья чмокнул меня в лоб и направился к своей машине, что находилась неподалёку.
К кабинету начальства я подходила на негнущихся ногах. На двери красовалась пафосная табличка с фамилией босса и память сразу подкинула отрывки из субботней ночи... Покачнувшись от неожиданно нахлынувших воспоминаний, я резко схватилась за ручку двери и, сама того не желая, потянула её на себя.
– Вера, ну сколько можно ходить?! – громко восклицает мой второй босс – Хромов, не поднимая голову от стопки с документами.
Вот это я удачно зашла...
Мужчины сидят за массивным рабочим столом Демьяна Александровича и что-то сосредоточиться вычитывают, не поворачиваясь в мою сторону. Они оба одеты в черные костюмы. Мафиози, честное слово.
Один будет рад бросить в мой адрес несколько язвительных шуточек, а другой будет рад придушить. Идеальная компания.
– Здравствуйте, Сергей Юрьевич. – спокойно произношу и застываю при входе, не решаясь пройти внутрь кабинета. – Демьян Александрович... Мне позже к Вам зайти?
Мужчины словно по сигналу отрывают головы от документов и поворачиваются ко мне. Хромов довольно усмехается и принимается внимательно рассматривать меня с ног до головы, а Власов вальяжно откидывается на спинку кресла и прищуривается.
Не нравится мне это. Ой, как не нравится.
– Анна, правильно? – киваю. – Вот мы и встретились... Ты сегодня снова в кружевном? – улыбка этого козла становится шире, а взгляд перемещается на мои ноги.
Вот скотина!
– А Вы начали читать ПДД или денежных средств не хватило на приобретение данного пособия? – улыбка в миг изчезает с лица мужчины и появляется ядовитая ухмылка. – Надо было не отказываться от денег, Сергей Юрьевич!
Я прекрасно понимаю, что перехожу границы и нарушаю все возможные пункты корпоративной этики, но... Он же первый начал!
– Ты... – Хромов быстро поднимается, поправляет пиджак и делает рывок в мою сторону. Но в след за ним поднимается и Власов, который перехватывает одним движением руки этого ранимого козла.
Значит, он похабные шуточки в мой адрес бросает, а сам, свою же манеру поведения, терпеть не может?
– Серёг, прекращай. – вроде спокойно, но с такой зловещей интонацией произносит Власов. Затем, он недовольно морщится и возвращается в кресло, обращая свое внимание на меня. – Что ты хотела?
– Мне бы поговорить с Вами, Демьян Александрович. – быстрый взгляд на Хромова. – Наедине.
– Сначала ты вламываешься в чужой кабинет без стука, а теперь указываешь мне на дверь? – мужчина явно не намерен успокаиваться, а на меня внезапно накатывает дикая усталость.
Похоже, эти несколько дней выбили из колеи остатки моих нервных клеток. Идея работы в этой компании уже не казалась мне такой радужной, как хотелось бы: секс с начальником, копание в прошлом, которое я так надеялась забыть, внезапное увольнение...
И если с пробуждением в кровати Власова я смогла свыкнуться, стараясь не углубляться в тему и не загоняться по этому поводу, то остальное не дает покоя.
Секс? Ок, мы взрослые люди.
Хоть я и не понимаю, чем думала в тот момент, но отрицать, что было хорошо не буду. Было замечательно, если так можно выразиться! Но... Я не строю иллюзий, что случайная половая связь может вытечь во что-то более крупное и серьёзное.
Обидно и... Странно от того, что это снова он! Он ведь меня даже не помнит...
А ты чем лучше, Аня? Сама запомнила только татуировку совы и волка.
И три строки, поправляю себя. Эти строки в моей памяти навсегда.
