Текст книги "Забытая ночь (СИ)"
Автор книги: Ксения Суханова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 41
Анна
– Остынь, Власов. – спокойно произносит Дмитрий и снова поворачивается ко мне: – А мы не встречались с Вами ранее?
Тут уже напрягаюсь я. Он меня знает? Меня прежнюю или... Настоящую?
Знакомый Демьяна ведь не может быть одним из тех, кто участвовал в "охоте" той ночью? Дмитрий... Он крутится в той же сфере? Что-то незаконное?
– Не думаю. – я мило улыбаюсь и смотрю на своего мужчину. – Ты сейчас почему злишься?
– Все хорошо. – отрезает он, все также гипнотизируя сидящего рядом со мной человека. Что между ними происходит?
За столом возникает гнетущая тишина. Мое сердце бешенно колотится, а руки снова дрожат. Слишком много эмоций для одного для, я нуждаюсь в тишине, а не в компании Власова и его друга.
– Я бы хотела забрать Злату и отправиться в отель, ты не против? – и почему я у него спрашиваю? – Демьян? – ноль реакции.
Тогда я молча поднимаюсь из-за стола, подхожу к дочери, которая вяло ковыряется в тарелке и помогаю ей спрыгнуть со стула.
– Всего хорошего, Дмитрий. Демьян... – на меня и Злату даже не обращают внимания. Оба мужчины смотрят друг на друга, мысленно перекидываясь проклятиями, не меньше. – А, в задницу все.
Что за цирк? Мне кажется, что даже Златка с ровесниками так себя не ведет, как эти двое...
– Ну, что, красавица, рассказывай, чем вы занимались, пока меня не было? – спрашиваю у ребёнка и тяну её в сторону небольшого парка.
Я помню это место. В нескольких минутах ходьбы находилась та самая квартира, в которой меня разбудила Ника. Тогда все началось, а я была слишком напугана, чтобы хоть чем-то помочь подруге.
– Мы были в игровой рядом с нашим номером, а потом приехали сюда, когда дяде Демьяну позвонили. – Златка несколько раз дергает меня за руку и останавливается. – Мам, а этот новый дядя сказал, что хочет поговорить с моим папой. Дядя Демьян – мой папа, да? – шепотом спрашивает дочь, преданно смотря мне в глаза.
Я замираю, шокированно смотря на дочь и не зная, что ей ответить. Надеюсь, Дмитрий просто сделал вывод, когда увидел Злату в компании Власова, а тот не стал ничего объяснять. Иначе... Откуда он может знать?
Ничего не понимаю... Этот голубоглазый мужчина не вызывает во мне никаких воспоминаний или эмоций. Я не знаю его, но, тогда почему он спросил о том, знакомы ли мы? Еще и отцовство Демьяна...
Происходит какая-то ерунда. Надо возвращаться домой, пока я не вляпалась в очередную историю.
– Малыш, он не твой папа. – сажусь на корточки перед дочерью и обхватываю её лицо ладонями. – Я знаю, что ты хочешь иметь отца, как и остальные ребята, но... Твой папа далеко от нас и не может приехать. – вижу, как от обиды краснеет личико моей принцессы, как в уголках глаз появляются слёзы. – Не плачь, ты же у меня сильная и храбрая девочка.
– Я себя плохо вела, поэтому папа уехал от нас, да? – как же мерзко себя чувствуешь, когда врёшь своему ребёнку.
– Дело не в тебе, а... – я не успеваю закончить предложение, как Злата топает ножкой и громко восклицает:
– Мам, я обещаю, что буду вести себя хорошо, пускай только папа возвращается!
– Ох, милая... – я обнимаю плачущего ребёнка и успокаивающе поглаживаю её по спине. Ещё мгновение и реветь уже начну я.
Не могу я рассказать ей про Демьяна! Если расскажу, то, после того, как мужчина решит покончить со мной, придётся заново придумывать глупые отговорки и врать, почему на этот раз папа уехал. Да и нужна ли Власову взрослая дочь?
– Потарапливайся, дрянь малолетняя! – меня грубо толкают в спину и, я буквально врезаюсь в дверь лицом, а потом ощущаю нечто холодное и острое у шеи. Нож? – Помни, если пикнешь, то сильно об этом пожалеешь.
Что происходит? Кто этот человек и... Где Ника?
От страха меня снова начинает колотить с бешенной силой, становится трудно дышать.
Незнакомец проводит лезвием по шее, делая маленький, но довольно глубокий надрез. Я сразу ощущаю, как горячая жидкость начинает стекать вниз, на грудь и крепко сжимаю зубы, боясь издать хоть какой-то звук. На слёзы я не обращаю никакого внимания.
Не кричать!
Меня дергают за волосы и самостоятельно открывают последнюю, самую дальнюю дверь в тёмном коридоре. Куда же я попала?
– Чувствуй себя как дома, дорогуша! – этот человек снова толкает меня, но, на этот раз я падаю и сбиваю колени в кровь, не проронив и звука. Меня научили молчать дома. – Я привёл вторую, всё, как ты и просил, Тоха.
Тоха? Кто это?
Я медленно поднимаю голову и испуганно отползаю назад. В этой комнате, кроме меня, Вероники, что лежала в бессознательном состоянии на столе с широко разведенными ногами и того человека, что притащил меня сюда есть ещё четверо мужчин и две девушки. Абсолютно голых.
Одна из них, с темными волосами до плечь, скачет на мужчине и издает громкие, мерзкие звуки, когда... Нет, не я могу на это смотреть и не хочу это слышать. А вторая... Вторая, блондинка с длинными волосами, сидит между ног мужчины, на белом ковре с длинными ворсинками, быстро поднимает и опускает голову, склоняясь над мужским членом. Первую секунду я не понимала, что происходит, а потом...
Потом меня начало мутить и я опустила глаза к полу из черного дерева. Сама комната напоминала просторную гостиную из фильмов, что я видела по телевизору. В каких обычно встречают гостей, весело проводят время и беседуют, а тут... Царил настоящий Ад.
В центре стоял огромный угловой диван, на котором вальяжно развалились два мужика и блондинка, сидящая на полу. Справа от дивана находилось кресло, где «уединилась» другая парочка, а слева стоял бильярдный стол, на котором лежала моя подруга. Рядом с ним я заметила барную стойку с кучей каких-то коробок и пакетов, но разглядеть я не успела из-за комка в горле и паники.
– Молодец. Можешь быть свободен. – произнес тот, кого удовлетворяла девушка своим ртом. – Ну что, давай знакомиться? – он резко отталкивает блондинку и направляется ко мне, не стесняясь своей расстегнутой ширинки и полового органа.
Я смотрю на него и начинаю отползать назад и упираюсь спиной в ноги того, кто меня сюда доставил.
– Пожалуйста, не надо... – тихо произношу, захлебываясь собственными слезами, когда меня одним движением поднимают на ноги и толкают к дивану.
– Сделай ей расслабляющих, Мих. – бросает в сторону барной стойки, где обнаружился еще один незнакомец. – Ну, сама расскажешь, куда твоя подружка дела инфу или тебе помочь?
О чем он? Я не знаю ничего, Ника не рассказывала, а теперь... Мельком смотрю на лежащую подругу и прикусываю язык, чтобы не закричать от страха. Её платье разорвано на правом бедре, они же не могли...?
Брось, Ань. Ты все ещё думаешь, что это добрые дяди, которые просто решили пошутить?
Стоны девушки, тихие переговоры мужчин, шорох каких-то коробок... Все это сводит меня с ума. Окончательно меня добивает безжалостный взгляд стоящего напротив Тоха, как его назвал мой провожатый, которого, к слову и след пропал.
– Значит, играем по моим правилам. – он усмехается и хватает меня за руки, крепко фиксируя их. – Придержите её, чтобы не рыпалась.
Ко мне незаметно подходит еще один мужчина, который буквально вжимает меня в диван, наваливаясь сверху. Тоха начинает смеяться, глядя на мои жалкие попытки вырваться и держа руки вытянутыми. Я все сильнее начинаю дрожать, когда вижу незнакомца со шприцом.
– Нет! Пожалуйста, не надо! – смех усиливается: теперь смеются уже несколько мужчин. – Ника ничего не рассказывала, она никому ничего не говорила!
– Врёшь, сука. – за этими словами последовал сильный удар в область живота, а потом я почувствовала боль от укола где-то в районе плеча.
Я кричала, умоляла, чтобы все это закончилось, но меня не слышали. В какой-то момент я поняла, что других девушек, кроме нас с Никой, в комнате нет и от этого стало еще тяжёлее. Теперь, вся ярость и похоть выливалась на меня с подругой, которая так и не пришла в себя.
Но, кого бы это остановило? Этим мразям нравилось ставить меня на колени. Так, чтобы я видела все, что происходило с Никой. Из-за действая какого-то вещества мне совсем не хотелось истерить. Мной руководило только безразличие и лёгкий страх, где-то в далеке, который вопил, что надо бежать. Но зачем? И как?
Со мной долгое время играл Тоха. Я поняла, что он очень привеледлив. Он не трогал меня ТАМ без перчаток на руках. А сам секс... Казалось, что он его не особо интересовал. Ему больше нравилось выводить ножом узоры на моей спине, а потом лить в раны алкоголь или прижигать их свечой. Запах горелой плоти я запомню навсегда.
Равнодушие в голове, но, дикая, убивающая боль в сердце. Я не могла пошевелить конечностями, пока садисту не надоело баловаться с новой игрушкой. Он обошел меня со спины, обхватил лицо одной рукой и вынудил открыть рот.
– Если проглотишь, то я не дам ребятам воспользоваться твоей дыркой, а если начнешь показывать характер, как сделала твоя подружка... – он кивает в сторону Вероники. – Можешь сразу раздвигать ноги. Иметь тебя будут долго.
Я послушно проглатываю протянутую капсулу и прикрываю глаза. Когда все закончится? Я же повторяла несколько десятков раз, что не знаю, где находится нужна им информация. Казалось, что мои слова пропросту не слышали или не хотели слышать. Все было как в тумане... Мне
Не знаю, сколько времени прошло с момента, когда я пришла в себя в очередной раз. Меня пронзила дикая боль и я закричала. Истошно, дико. Так, как кричат звери, когда их рвут на куски во время охоты.
Да, охота... Это была именно охота на слабых. Звери охотились на нас с Никой, загоняли в угол, и медленно, чтобы насладиться процессом, ломали, вырывали жизнь и надежду.
– О, она очнулась. – с удивлением, где-то в стороне произносит Тоха. – Раньше, чем мы планировали, но ничего, сможет с полна ощутить всю красоту анала.
Анала? Это же... Нет, нет, нет! Он же обещал, что не станет! Обещал...
– Хватит... Пожалуйста... – скулила себе под нос и утыкалась лбом в поверхность стола для бильярда. Мои руки были крепко связаны за спиной, ноги фиксировали какие-то цепи.
Без шанса на спасение...
Подняв голову, я увидела ужасающую картину: Ника лежала совсем близко, смотрела куда-то сквозь меня и плакала. Вся её грудь была в каких-то словах, вырезанных на когда-то нежной, чистой коже. Из-за обильного кровотечения я не могла толком разглядеть, что происходит и эта боль... Я не могу думать. Хочется умереть и, наконец, почувствовать облегчение, лёгкость.
Видимо, действие препаратов закончилось и я сполна ощутила всю боль, что они заглушали. Это не сравнится с тем, что сделал папа. Да, боль была, но, она, в основном, моральная, а здесь... Я сгораю заживо от того, что со мной происходит. Спина – сплошной кусок мяса, на который переодически льют раскаленный воск. Живот, ягодицы... Кажется, что мои внутренности выворачивают наизнанку.
– Почему хватит? – задорно спрашивает насильник. – Я ж целку твою не трогаю, поэтому, заткнись, пока добрый.
– Эй, Мих, после тебя ещё желающие есть, в нее не спускай. – обладатель этого голоса начинает ржать, а потом его поддерживают еще несколько голосов.
– Не надо... – а потом снова провал и спасительная тишина.
Это же закончится, да?
***
Что я сейчас делаю?
Облокотившись на стену, медленно сползла вниз и закрыла глаза. Мне повезло? Они... отпустили?
Как же плохо... В голове была каша, я пыталась собрать мысли в кучу, но получалось это сделать с десятого раза и на несколько секунд, а потом меня снова настигало это странное чувство... Тяжесть на груди и безумное желание... Чего? Я не понимаю...
– Эй, ты чего тут уселась? – меня грубо дернули за руки и встряхнули так, что мир показался каким-то игрушечным, как в калейдоскопе. Как забавно!
Я глупо хихикнула, за что мне отвесили обжигающую пощёчину. Девушка, которая сейчас стояла напротив меня, была в ярости. Её темные глаза были наполнены презрением, а на губах стала появляться гримаса отвращения.
– Вот, блять! Говорила же, не стоит брать малолеток, но кто меня будет слушать? – незнакомка, обхватив мое лицо ладонью, стала пристально вглядываться в глаза. – Ещё и под кайфом, замечательно! – на секунду она замирает, а потом разворачивается на высоченных каблуках на сто восемьдесят градусов и тянет меня за собой. – У тебя рабочий день только начался. Ты отработаешь столько часов, сколько обязана, вне зависимости от своего состояния. А сейчас, будь добра, шевели ногами, у меня нет времени.
Отработаю? Что я должна отработать? Я совсем запуталась. Я же пришла за чем-то другим... Боже, почему в моей голове такая неразбериха?
Незнакомка привела меня в комнату с несколькими столиками для макияжа и длинными шкафами, заполненными одеждой. Посадив меня за один из них, начала усердно хмуриться, стараясь привести меня в «приличное состояние», по её же словам. Мне оставалось только кивать и расслабленно наблюдать за этими действиями.
Раз она так говорит, значит все идет правильно.
– Я хочу пить. – тихо прошептала, пытаясь сконцентрироваться на чем-то одном. В какой-то миг мне начало казаться, что я летаю. Ну, или просто комната кружится. – Можно мне воды? – слова с трудом складывались в предложения.
– Нельзя. – расплывчатый силуэт категорично покачал головой. – Если ты еще и блеванешь на клиентов, то уволят нас обеих. Терпи. Что ты приняла? – я пожимаю плечами.
Откуда мне знать?
– А с кем ты сейчас была, помнишь? Какая випка? – о чем она? Я снова пожимаю плечами. – Да уж. Что же ты, Настя, соглашаешься на всякую херню?
Этот вопрос также остался без ответа. Незнакомка, тем временем, закончила с макияжем и принялась стягивать с меня одежду.
– Это ещё что?! – воцарилась полнейшая тишина. – Настя, мать твою, я тебя спрашиваю, что это такое? – толкнув меня к зеркалу, задирает платье. – А, в общем, меня это не касается. В няньки я не нанималась. Одевайся и следуй за мной.
А потом... потом все вокруг завертелось с бешенной скоростью. Девушка, Виолетта, как она представилась, видя мои озадаченные взгляды, в кратчайшие сроки объяснила, кто она и почему так свободно распоряжается мной.
В зале, куда меня привела за руку девушка, царил запах похоти, алкоголя и сладкий аромат... клубники?
– Я привела её. – мы остановились около столика, за которым сидело несколько мужчин. – Вы помните наши правила? – тот, что сидел ближе ко мне, скупо кивнул, не обращая внимания на Виолетту.
Он медленно поднимается и протягивает руку, хищно усмехаясь. Быстро оглядываюсь на девушку и с удивлением отмечаю, что её рядом нет. И... Что я должна делать?
Где-то на краю сознания бъется мысль, что нужно уходить, бежать без оглядки, но тело... Внизу живота уже давно такое необычное ощущение, которое я не могу описать словами.
– Меня зовут Ян. – я киваю и теряюсь черных глазах, протягивая мужчине руку. От одного прикосновения меня насквозь прошибает током. – Отзывчивая... – улыбается, словно чеширский кот и тянет меня в сторону. – Пойдем.
Из далека заметив знакомый мне коридор, я застываю на месте, не обращая внимания на громкую музыку и танцующих людей.
Опасность. Я не хочу туда идти... Что-то внутри меня кричит о том, что нужно убегать. Мне будет больно. Страшно.
Откуда такие мысли? Не понимаю... Каждый раз, когда я пытаюсь хоть что-то осознать или вспомнить, натыкаюсь на непроходимый туман.
Заметив мою заминку и расстерянность, мужчина в миг оказывается рядом и впивается в мои губы сладким поцелуем, лишая остатков разума. Из моего горла вырывается стон, который утопает в новом поцелуе.
Я не замечаю, как мы оказываемся в темном помещении, прихожу в себя от резких движений Яна, задирающего мое платье. От чего-то меня посещает мысль, что подобное сегодня уже случалось. Не с Виолеттой. Я перехватываю руки мужские руки, не давая ему полностью стянуть с меня платье.
– Не хочу... Так... Пожалуйста... – какие-то неразборчивые фразы в перемешку с поцелуями и стонами... Моими?
– Хорошо. Повернись ко мне спиной. – тихий, но настойчивый приказ, который я выполняю без малейшего сопротивления. – Раздвинь ноги и обопрись на стену.
А дальше... Дальше был фонтан из моих эмоций. Никогда в жизни я не ощущала подобного: каждая клеточка моего тела горела от прикосновений мужчины и требовала продолжения. Я не хотела, чтобы он останавливался. Каждое его движение внутри было похоже на эйфорию.
Да, эйфория. В ней я находилась и мечтала остаться. Пока внезапно не пришла в себя от резкого приступа тошноты.
Открыв глаза, с ужасом огляделась, не понимая, где нахожусь. Быстро села на кровати и тут же заскулила от острой головной боли и саднящей, мучительной боли в теле, в частности, у меня горела спина, в буквальном смысле этого слова.
Несколько минут я уговаривала себя снова открыть глаза и посмотреть, что же произошло. Думать было сложно. Дышать и двигаться – невыносимо больно.
Рядом со мной, на большой кровати с черным постельным бельем спал мужчина. Вся его грудь была покрыта татуировками. Большая птица с распахнутыми крыльями, из которых струился огонь... До ужаса завораживающее зрелище.
Но потрясла меня больше надпись, сделанная аккуратным, нежным шрифтом.
...Les âmes mortes. Des nuits oubliées. Rêves mortels...
Вот только этого языка мне сейчас не хватало.
Медленно, сдерживая крики, рвущиеся из горла, сползаю с кровати. На мне какое-то черное платье в обтяг, задранное выше пупка и... Все, собственно. На бедрах, с внутренней стороны куча ссадин, синяков и что-то засохшее...
Быстро натянув платье как следует, делаю несколько шагов в сторону и тут же с грохотом падаю на пол, споткнувшись о мужские лакированные туфли.
– Ты проснулась, Настенька? – за моей спиной раздается хриплый голос, от которого я вздрагиваю и крепко зажмуриваюсь.
Все мое тело – одна большая рана. Упав, я почувствовала весь спектр боли, который может только существовать. За секунду в моей голове пролетело столько мыслей, что хотелось просто исчезнуть. Умереть.
Я была под наркотиками – это раз. Меня поимело несколько мужчин – это два. Я не помогла Нике – три.
Я – никчемная и бесполезная.
– Я Аня... – едва заметно дернула плечами, боясь обернуться.
– Мне, собственно, без разницы. – зевок и шелест постельного белья. – Деньги заберешь у Виолетты, ты отработала их на «ура». Скажи, что Власов распорядился.
Глава 42
Анна
Два дня прошли в относительном спокойствии. Власов мне не докучал, пропадая целыми днями.
Работа, как он говорит.
Бабушка приезжает после обеда и проводит дни вместе со мной и Златкой. Чего я еще могу желать? Моя семья рядом, это главное.
Она рассказала, что после моего ухода посвятила мать во все подробности. Полностью. Её до сих пор трясет, если мама звонит и просит чем-то помочь. А отец... Ему попросту нет дела до меня. Мать его простила, у них все замечательно.
Она. Простила. Насильника.
Я бы убила собственными руками того, кто даже в голове держит грязные мысли о моём ребёнке, а она... Хоть я и была обузой для них, но, должны же быть хоть какие-то рамки?
А ещё... Меня повсюду сопровождает непонятное чувство тревоги. Кажется, что вот-вот и случится что-то страшное.
Сегодня я и вовсе напоминаю себе параноика: дергаюсь от любого шороха, слишком бурно реагирую на вопросы Златы и бабушки. Что же происходит?
– Мам, а когда мы поедем домой? – в очередной раз спрашивает дочь, отвлекаясь от пазла с котятами, который мы купили вчера, по пути в отель, после прогулки.
– Когда дядя Демьян закончит с работой. – я заползаю с ламината на кровать, давая ребёнку возможность самостоятельно начать собирать картинку с коробки.
– Ты и вчера говорила тоже самое. – недовольно бурчит. – Я хочу домой.
– Я тоже хочу домой, Златка, но нужно потерпеть совсем немного, хорошо? – я беру телефон в руки и снова начинаю пролистывать сайт авиакомпании. Может, взять билеты и улететь?
Не домой, нет. Я хочу оказаться там, где меня никто не знает и начать всё с самого начала. Этот город хранит в себе слишком много боли и воспоминаний, а столица... Я уже не знаю, стоит ли пытаться наладить контакт с Власовым, все так закрутилось... Меня сильно напрягает не его молчание и отсутствие, а то, что моя работа зависит от него.
Если Господин начальник захотел – Ворошилова работает, а если нет – сидит в отеле сутками и ждет с неба луну. Неопределённость раздражает. Настя уже сообщила, что Власов распорядился и выдал мне хорошие такие, отпускные. Размером в мою месячную зарплату. Этим он привлек ещё большее внимание и дал сплетницам новую тему для обсуждений.
А ещё, я не могу выбросить из головы Дмитрия. Из моей головы не выходят его слова, что мы, возможно, знакомы. Я постоянно думаю о том, где же могла его видеть.
В школе или на дополнительных занятиях? Вряд-ли. Что такому человеку там делать? Остаётся один вариант.
Проклятый Бархат. Или, ты просто свихнулась, Аня. Поэтому во всем ищешь подвох.
Через час упорных сборов пазла пришла бабушка, с намерением вытащить меня и Злату из номера. Через несколько дней она улетает домой. Ей трудно находиться рядом с моими родителями, помогать советами или договариваться с врачами, зная, что эти люди сделали.
У меня не было никакого желания выходить сегодня из номера. Я бы и этих двоих попросила остаться рядом, но не хотелось перекладывать свою паранойю на чужие плечи.
– И что мне теперь делать? – я кручу головой, пытаясь найти хоть что-то, чем можно себя занять в отсутствие членов семьи.
Я не нашла ничего лучше, чем включенный ноутбук и сайты для поиска работы. Я очень дорожу местом в компании Власова и Хромова, но не думаю, что смогу и дальше работать в таком темпе. Надо найти хотя-бы что-то дистанционное, пока все не станет ясно.
Уволят, уволюсь или останусь?
Сидя в кресле напротив окна и листая очередное объявление, даже не заметила, как раздался стук в дверь. Нет, я его слышала, но подумала, что мне просто померещилось. А вот на второй стук я отреагировала довольно бурно: подскочила с места, чуть не уронила ноутбук и подвернула ногу, когда вставала.
В общем, ничего не обычного. Везение – не мой конёк.
– Кого там принесло? – тихо материлась себе под нос и шипя от внезапной боли в ноге, направилась открывать дверь.
– Здравствуйте, Анна. – в дверном проеме стоял Дмитрий и с наглой улыбкой рассматривал сначала мою грудь, которую слегка прикрывал укороченный топ черного цвета на тонких беретелях, а потом и бедра, в белых свободных шортиках с черными вертикальными полосами. – Я все не мог перестать думать о Вас.
– Замечательная новость. – я нервно усмехаюсь, изучая мужчину в ответ: сегодня на нем темные джинсы и простая черная футбрлка, волосы в легком беспорядке, но.. Выглядит он очень... Очень. – Всего хорошего.
Я начинаю захлопывать дверь у него перед носом, но меня опережают и буквально вталкивают в номер. Мне становится не по себе от его присутствия. Есть в нём что-то пугающее. Их явно с Власовым связывает не только бизнес, у них одинаковая хватка и подход к жизни.
Зверинный. Наглый. Такие люди как эти двое не станут церемониться, а сразу пристрелят. Вот только если по Демьяну видно, что с ним лучше не спорить, то этот... У него внешность совсем не подходящая под характер и сферу занятости.
– О, так ты одна. Так даже лучше.
Оставляя меня в шоковом состоянии, Дмитрий проходит в номер и начинает изучать его. Словно размышляет, стоит ли оставаться в нем на ночь.
Козёл.
– Не припоминаю, чтобы мы переходили на "ты". – мужчина подходит к моему ноутбуку и берет его в руки, с любопытством рассматривая открытую вкладку. – Покиньте мой номер, иначе, я вызову охрану. И Демьяна.
Выхватываю компьютер из чужих рук, закрываю его и отхожу к журнальному столу, убирая подальше от этого нахала.
– О, девочка Аня обрела характер и отрастила коготки. – какого чёрта ему вообще от меня надо? – Помнится, ты раньше боялась по сторонам смотреть, а сейчас дерзишь.
Я так и думала. Мы знакомы.
Боже, как же я надеюсь, что он не один из тех ублюдков, кто ломал меня, унижал и наслаждался этим... Но пока все свидетельствует лишь об обратном. Хамское поведение, насмешки, эти неоднозначные взгляды.
Он пришел добить меня? Неужели, они пожалели о том, что не расправились с неудобной малолеткой восемь лет назад?
– Либо проваливайте, – кивком указываю на дверь. – Либо объясняйте, какого хрена сейчас происходит, и что Вам от меня надо. – я буквально рычу на мужчину. Откуда только смелость взялась?
– А, давай, Аня, ты мне лучше объяснишь, какого хера происходит? – он подходит ко мне вплотную и проводит пальцами по ключице, спускаясь вниз, к груди. – Как ты связалась с Власовым? Через его, теперь уже, покойную сестричку?
Я бью его по ладони и делаю шаг назад, но упираюсь ногами в диван. Мне страшно. Я не хочу повторения прошлого.
Стоп... Покойную? Ника не выбралась тогда, да?
И все из-за меня.
– Ника мертва?
– Конечно. – он смотрит мне в глаза, словно я спросила, какая за окном погода. – Она сама виновата. – равнодушно пожимает и толкает меня на диван, а сам останавливается так, чтобы было удобно сжимать мои коледи своими. – Вечно лезла туда, куда не следовало.
Я чувствую, как меня начинает трясти он подходящей к горлу истерики. Почему так больно? Я же догадывалась, что она мертва, но где-то в глубине души верила в лучшее... Как глупо.
– Тоха... – шепотом произношу, вжимаясь спиной в диван и желая слиться с ним. – Вы на него работаете? Он Вас послал ко мне? – но зачем? Опять же, чтобы добить? Не логично, Аня.
– Я? На этого дебила? – мужчина начинает смеяться, а потом резко наклоняется и обхватывает мою шею своей ладонью. – Жалко от тебя избавляться, слишком милая. Не хочешь повеселиться, как тогда?
– Руки убери, мразь. – с ненавистью выплевываю ему в лицо и впиваюсь ногтями в сильную руку.
– Блин, забыл. – он притворно расстраивается и отталкивает меня. – Хорошие девочки ведь только из-за наркоты ноги раздвигают? Ты поэтому рядом с Демьяном, шлюшка?
– Ты что несёшь... – откашливаюсь и вытираю дрожащими руками слёзы с лица. – Забыл, как Вы втроём держали меня и вкалывали наркотик? Память отшибло?
Этот козёл пришёл чтобы посмеяться?
– Я жду объяснений, Анна.
– Да и я не против послушать, чего уж там. – от этого голоса я вздрагиваю и испуганно подскакиваю на ноги.
Нет, нет, нет...
– Демьян? – я делаю шаг ему навстречу, а потом замираю и опускаю голову к полу. Что я ему сказать?
Привет, ты наверное не в курсе, но меня в шестнадцать лет поимели в клубе несколько незнакомцев, накачав, при этом, наркотиками. А, твоя сестра тоже была там. Я просто забыла тебе рассказать, ты же не злишься?
– Ну, кто начнет? – он яростного голоса мужчины я вздраиваю и обхватываю себя за плечи, смотря на то, как соленые капли разбиваются о холодный глянцевый камень – Димыч?
– Я тоже жду рассказ от твоей блондиночки, друг. – расслабленно произносит. – Говорил же, что видел эту бабу. С сестричкой твоей по Бархату шлялась, а потом к Косому в лапы попала. Я её утром нашёл, вся в... – этот ублюдок не стал продолжать, но Демьян и так все понял.
Косой это тот, кто был у них главным? Антон, вроде бы. Тоха. Мразь, имеющая садистские наклонности.
Он подошел ко мне и встряхнул так сильно, что я от неожиданности прикусила язык, а потом перенесла вес на ногу, которую недавно повредила. Все тело прострелилой внезапной болью и пришлось собрать остатки самообладания, чтобы не рухнуть на пол.
– Ты не хочешь ничего рассказать, Анюта? Например, почему я узнаю о таких деталях не от тебя, а от посторонних, а?
– Ага, спасибо за комплимент. – ехидно крякает эта тварь за моей спиной.
– Вон отсюда. Оба. – поднимаю взгляд на Власова и вижу в нем не только злость, но и презрение. Кто бы сомневался. – Тебе, Власов, я рассказала все, что считала нужным. – вырываюсь из стальной хватки и забираюсь с ногами на диван. – А Вам, Дмитрий, стоило бы сначала узнать, перед тем, как называть шлюхой, жаждующей наркотиков, что меня притащили к Косому с приставленным к шее ножом.
