Текст книги "Зеленые человечки"

Автор книги: Кристофер Тэйлор Бакли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Нет, – вздохнул Банион, – не всегда.

– Протестую.

– Ой, да заткнитесь вы.

– Мистер Банион!

– Хотя должен признать, что понимаю вас, господин президент. У меня больше нет вопросов к свидетелю.

* * *

– А сейчас у нас в гостях юрист-консультант Джеффри Тубин. Джеф, что вы можете сказать относительно хода разбирательства?

– Питер, на месте Джека Баниона я серьезно подумал бы о частичном признании вины. Разумеется, если еще не поздно. Думаю, на данном этапе основная задача обвинения – постараться не проявлять излишней самоуверенности.

– Почему мистеру Баниону запретили проинформировать присяжных о том, что бывший президент Соединенных Штатов сам вот-вот предстанет перед судом по обвинению в преступном сговоре, направленном против общественной безопасности?

– Питер, информация подобного рода не относится к делу, и поэтому, в соответствии с американским законодательством, не доводится до сведения присяжных. Это как если бы вас судили, скажем, за убийство: суд нисколько не интересует тот факт, что до того вы убили двадцать человек. Чем меньше присяжные знают, тем лучше. Таковы особенности нашей правовой системы. Это один из ее фундаментальных принципов, или… вопиющих недостатков. Это как посмотреть…

– Спасибо, Джеф Тубин. Мы планируем держать вас в курсе дальнейших событий, сообщая подробности процесса по делу Баниона, который близится к своей завершающей стадии…

* * *

Сидя в тюремной библиотеке, Банион работал над заключительным словом, когда охранник сообщил, что к нему пришли.

– Кто?

– Журналистка.

– Я не даю интервью, – сказал Банион.

– Она из журнала «Космополитен».

Банион вскинул голову.

– Может, «Космос-политен»?

– Не знаю. У вас пятнадцать минут.

Женщину, сидевшую напротив него за стеклянной перегородкой, Банион узнал не сразу. Волосы, выкрашенные в жуткий черный цвет, нелепый мешковатый костюм… Одним словом, унылый синий чулок. Сногсшибательная красотка превратилась в бесцветную старую деву – одну из тех, кто часами ждет автобуса на переполненной остановке.

Взяв телефонные трубки, они начали разговор.

– Явилась, чтобы исполнить супружеский долг? – осведомился Банион. – Это будет не так-то просто, учитывая, что между нами стекло.

– Привет, Джек.

– Шикарный прикид. По-моему, тебе следует изменить прическу.

– Ты в порядке?

– О да, конечно. Меня вот-вот признают виновным в государственной измене. А все потому, что я не смог найти главного свидетеля. А ты-то как поживаешь?

– Я хотела помочь тебе, но не могла.

– Я так и понял.

– Мое свидетельство не принесло бы тебе никакой пользы. Они бы просто смешали меня с грязью.

– Так же, как и меня? «Банион может заниматься сексом только в костюме марсианина». Огромное тебе спасибо. Как приятно, когда все вокруг считают тебя извращенцем.

– Я пыталась его остановить.

– Его?

– МД-1.

– Слушай, у нас всего пятнадцать минут. У меня нет времени для двадцати вопросов.

Роз понизила голос:

– Я была МД-8, – это отдел публикаций, – выпускала «Космос». После твоего второго несанкционированного похищения я получила П-1, приказ номер один, с самого верха. Меня срочно вызвали в Вашингтон, чтобы встретиться с МД-1. Мне было поручено приблизиться к тебе. Наблюдать, отвлекать… По крайней мере, контролировать ситуацию. Потом все осложнилось…

– Ты имеешь в виду тот вечер, когда мы чуть было не занялись сексом прямо на полу?

– Джек, это они взорвали «Селесту».

Банион наклонился к стеклу.

– Но почему?

– Вы со Скраббсом отправились к президенту и рассказали ему о «Маджестик-12».

– Как ты об этом узнала?

– Потому что он пытался дозвониться до нас по горячей линии, из Овального кабинета.

– Правда?

– Да. После этого он должен был уйти. Нельзя было допустить, чтобы он, оставшись на второй срок, начал совать нос, куда его не просят. Рано или поздно он бы нас раскусил.

– И тогда вы… взорвали космическую станцию? Чтобы сделать из него козла отпущения?

Роз кивнула:

– И пустили слух, что это он настоял на том, чтобы назначить дату запуска накануне выборов.

– Неужели вам это по силам?

– Разумеется. У нас полно своих людей в НАСА. Как и в любой другой правительственной организации… Пойми, это вынужденная мера, учитывая специфику нашей деятельности…

– Почему ты сейчас мне об этом рассказываешь? Хочешь поднять настроение перед тем, как меня отправят на электрический стул?

– Я стараюсь тебе помочь.

– Плохо стараешься. Назови мне имя МД-1.

– Ты его знаешь. По правде говоря, он твой большой поклонник. Но он никогда не допустит, чтобы личные отношения мешали работе.

– Роз, кто это?

Она протянула скрипучим голосом:

– «Дже-е-ек… заходи как-нибудь проведать старика вместе со своей обворожительной знакомой!..»

– Менталлиус?!

– Что может быть лучше председателя сенатского комитета «Постфактум»? Именно так все и начиналось в сорок седьмом году. Их основной целью было постоянное пополнение фондов. Поставить во главе сенатора, которого все остальные сенаторы будут бояться до смерти. Придет ли им в голову бунтовать, если он пожелает внести поправку к программе по реформированию сельского хозяйства? Не то чтобы он мог наложить вето на все, что ему вздумается, без объективных причин… Менталлиус – всего второй МД-1 за всю историю организации; возглавляет ее больше тридцати лет. И он отличный руководитель. Старик столько сделал для усовершенствования МД-12… Выбил для нас новое оборудование, например. То, на чем они прежде работали… Это просто ужас какой-то. Он разработал программы по похищению людей. «Зона 51» – это его детище. Теперь, когда он уже стар, некоторые наши сотрудники, особенно из МД-2, пытаются от него избавиться. Но его голыми руками не возьмешь. Он любит эту работу. Это смысл всей его жизни.

– Как ты обо всем этом узнала? – подозрительно спросил Банион. – Скраббс утверждает, что вы работаете изолированно друг от друга, чтобы никто не мог узнать лишнего об организации и об остальных сотрудниках.

– Я поставила перед собой цель сблизиться с Менталлиусом.

– Ты спала с этим мерзким старым козлом? Отвратительно.

– Разумеется, я не спала с ним. Этот этап у него давно уже позади; держу пари, у него ничего не получилось бы, заглотни он хоть целую упаковку «Виагры». Просто ему нравится, когда я рядом. – Роз взглянула на него совсем как в старые добрые времена. – И не ему одному, верно?

– Да уж, – грустно вздохнул Банион. – Я об этом не забыл.

Глава 21

Банион читал свое заключительное слово вот уже четвертый день подряд. Его честь был весьма недоволен. Это была самая длинная речь за всю историю судебной практики – случай поистине беспрецедентный. Один из комментаторов предположил, что Банион пытается усыпить всех присутствующих, чтобы затем улизнуть.

Американский народ был очарован, если не сказать потрясен. Банион цитировал Катулла, Робеспьера, Джона Леннона, Диккенса, Оливера Уэнделла Холмса,[105]105
  Холмс, Оливер Уэнделл (1841–1935) – американский юрист и государственный деятель. После Гражданской войны адвокат, преподаватель конституционного права в Гарвардском университете, председатель Верховного Суда штата Массачусетс. В 1902–1932 гг. – член Верховного Суда США.


[Закрыть] Оригена,[106]106
  Ориген (ок. 185–253) – христианский теолог, философ, филолог, представитель ранней патристики. Жил в Александрии. Оказал большое влияние на формирование христианской догматики и мистики.


[Закрыть] Светония,[107]107
  Гай Светоний Транквилл (ок. 70–ок. 140) – римский историк и писатель. Автор утраченных сочинений энциклопедического характера.


[Закрыть] Джефферсона, Менкена,[108]108
  Менкен, Генри Луис (1880–1956) – американский журналист, эссеист, критик, лингвист. Оказал огромное влияние на литературную жизнь США первой половины XX века.


[Закрыть] Бальзака, Гиббона,[109]109
  Гиббон, Эдуард (1737–1794) – английский историк, автор трактата «История упадка и разрушения Римской Империи».


[Закрыть] Данте (три раза), Книгу Иова, Плиния Старшего, Монтеня, Дидро, Томаса Мора, Медвежонка Йоги,[110]110
  Персонаж детского мультфильма, который всегда голоден и пытается стащить у людей какую-нибудь еду.


[Закрыть] Дина Ачесона,[111]111
  Ачесон, Дин Гудерхам (1893–1971) – американский политический и государственный деятель. В 1945–1947 гг. – заместитель государственного секретаря США, в 1949–1953 – государственный секретарь США. В годы холодной войны принимал активное участие в разработке доктрины Трумэна и плана Маршалла.


[Закрыть] Уильяма Дина Хауэллса[112]112
  Хауэллс, Уильям Дин (1837–1920) – американский писатель, критик, эссеист, основоположник американской социальной прозы. Оказал влияние на творчество Марка Твена, Теодора Драйзера, Стивена Крейна и Фрэнка Норриса. Активно участвовал в общественной жизни начала XX века, считал себя социалистом.


[Закрыть] и Хоги Кармайкла.[113]113
  Кармайкл, Хоглэнд Хауард («Хоги») (1899–1981) – американский композитор, создатель множества песен, среди которых одна из самых популярных мелодий XX века – «Звездная пыль».


[Закрыть] Иногда он, будучи не в силах устоять перед соблазном, даже цитировал сам себя. «Я, должно быть, покажусь вам нескромным, но позвольте мне зачитать вам то, что я написал в своей колонке восемь лет назад…»

Уже на второй день судья сделался мрачным, как туча. Судя по тому, как он усердно строчил что-то в своем блокноте, его честь занялся составлением мемуаров. Обвинитель и его команда едва сдерживали восторг, поскольку на лицах присяжных было написано, что Банион заплатит сполна за эту пытку, которой напоследок их подверг. Эксперты по вопросам правоприменения сошлись во мнении, что речь Баниона, несмотря на ее несомненные достоинства, обернулась для него необратимым тактическим провалом. Сам того не желая, Банион словно бы внушал присяжным: «Единственный способ заткнуть мне рот – это пропустить через меня тысячу вольт».

– Итак, – вздохнул измученный Банион, пролистывая увесистые папки материалов по собственному делу – всего пятьдесят тысяч страниц, – я хотел бы заострить ваше внимание на страницах № 778 и 36000, где Рудольф Фрибблмайер… ммм… ядерный инженер… признает… цитирую… что… если подвергнуть ядерное топливо нагреву… Монтескье, выдающийся французский философ, однажды сказал: «Ничто так не ранит, как правда». А может, это был Ларошфуко…

Зрители начали один за другим покидать свои с таким трудом добытые места.

Ровно в три часа четвертого дня – последнего, как поклялся судья, – телевизионные каналы прекратили вещание из зала суда.

* * *

– Просто ума не приложу, – сидя у себя в Овальном кабинете, сказал новый президент директору Национальной службы воздушной разведки, – почему эти фото всплыли только сейчас. И какой идиот додумался запустить их в прессу? Боже мой, это ведь секретная информация! Так какого черта они красуются на первой полосе «Вашингтон пост»?

На столе были рассыпаны снимки запуска «Селесты», сделанные при помощи аэрофотосъемки. Прямо над «Селестой» нависал объект, похожий налетающую тарелку. Объект был отчетливо виден, так что ошибки быть не могло. Так же отчетливо виден был и тонкий луч света, исходящий из объекта и направленный прямо на космическую станцию.

– Сэр, на данный момент мы не можем сказать ничего определенного. Нам известно только то, что это наши секретные фотографии. Вы можете в этом убедиться по идентификационному номеру, здесь, в углу. Сейчас мы прорабатываем версию участия ЦРУ. Ведь именно они приказали нам проследить за русской подводной лодкой, курсировавшей у берегов Флориды как раз во время запуска. Да, теперь ясно, почему «Аметист» – это кодовое название нашего спутника – в тот момент находился над мысом Канаверал. Совпадение? Возможно. Но оно доказывает, что эти фото – дело рук ЦРУ. А что касается того, почему они всплыли только сейчас, мы… уверяю вас, мы прилагаем все усилия к тому, чтобы это выяснить.

– Иными словами, вы ничего не знаете, – президент раздраженно хмыкнул. – Ладно, что говорят ваши люди? Эта штука… – он показал на летающую тарелку, – что это за чертовщина?

– Сэр, на данный момент мы не в состоянии сделать какие-либо выводы.

– А кто в состоянии, черт побери?

Президент повернулся к генералу, грудь которого украшал иконостас орденов и медалей.

– Что говорят об этом ваши люди? Что отобразили радары?

– Ничего, сэр. Мы просто теряемся в догадках.

Президент еще раз изучил снимки, рассыпанные на блестящей поверхности стола, за которым когда-то сиживал президент Джон Ф. Кеннеди.

– Похоже на НЛО. А что это за луч?

– Мы не знаем, сэр.

– Ваш бюджет составляет двадцать семь миллиардов долларов в год, и вы ни черта не знаете?

– Насколько я могу судить, это луч с большой энергетической плотностью. Что-то вроде лазера. Но это всего лишь гипотеза…

– Ладно. Все вон, – президент посмотрел на генерального прокурора, который сидел на диване, изучая одну из фотографий и посасывая нераскуренную трубку. – Ты останешься.

Когда все адмиралы, генералы и иже с ними удалились, президент хмыкнул:

– Тоже мне эксперты! Не могли даже предупредить меня, что Бразилия собирается взорвать ядерную бомбу. А теперь вот это, – он плюхнулся на диван. – Итак, что же нам теперь делать?

– Ума не приложу, что тут можно сделать. Вынужден признать, что эта штука смахивает на НЛО, хотя я в них и не верю. И, в соответствии с показаниями НАСА, этот луч, или как он там называется, направлен прямо в зону, где расположен механизм самоуничтожения.

– Должно же быть какое-то объяснение, – сказал президент.

– Я бы с радостью вам его предоставил.

– Вопрос в том, к чему это нас приведет.

– Вам решать.

– Мне? Ты же у нас генеральный прокурор.

Мужчины оторопело уставились друг на друга. Наконец президент включил телевизор. Передавали репортаж о демонстрации протеста у стен тюрьмы. Характер плакатов радикально изменился:

«БАНИОН – СПАСИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!»,

«СВОБОДУ ДЖОНУ ОЛИВЕРУ БАНИОНУ!»,

«РУКИ ПРОЧЬ ОТ БАНИОНА!»

Бушующая толпа заполонила все пространство у здания тюрьмы, причем количество митингующих росло и росло.

Генеральный прокурор сказал:

– ФБР утверждает, что участники марша протеста «Человек двадцать первого века» готовятся к следующему маршу.

– О боже, только не это. И куда же они на этот раз отправятся?

– На Белый дом.

Эпилог

Они остановились в загородном домике на реке Шенандоа, в нескольких часах езды от Вашингтона. Ренира специально забронировала его на другую фамилию, чтобы отвести глаза журналистам. Последние два дня Банион и Скраббс только и занимались тем, что набивали животы разными деликатесами и упивались дорогими французскими винами.

Повсюду валялись измятые газетные листы, пестрящие заголовками:

БАНИОН ВЫПУЩЕН НА СВОБОДУ, ВСЕ ОБВИНЕНИЯ СНЯТЫ.

БЕЛЫЙ ДОМ КЛЯТВЕННО ЗАВЕРЯЕТ, ЧТО РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ С ЗАГАДОЧНЫМИ СНИМКАМИ БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНО.

Смеркалось. Они сидели на деревянных мостках и, глазея на небо, приканчивали вторую бутылку «Шато Латур» урожая восемьдесят второго года, подарок Баретта Притимана. Юпитер, Венера и Марс мерцали сквозь дымку синеватых сумерек. За многие сотни миль над их головами дружелюбно подмигивал огонек спутника, совершавшего свой мирный полет по орбите.

– Один из твоих? – спросил Банион, кивая на небо. Его давно перестали волновать загадочные огоньки в ночном небе. Вино ударило в голову, и он ощущал во всем теле приятную тяжесть.

Скраббс, которому тоже все было до лампочки, молча кивнул.

Темную водную гладь взбаламутил подпрыгнувший окунь. Сзади раздался стук каблучков по деревянным мосткам.

– Салют, ребята.

Она снова перекрасилась в блондинку и была одета с иголочки. Подойдя к перилам, она подняла голову и взглянула на звезды.

– Какой чудесный вечер.

– Где ты была? – спросил Банион.

– Нужно было кое-что уладить. Менталлиус захотел устроить прощальный ланч.

– После того, как ты намекнула ему, что у тебя есть магнитофонная пленка, на которой он якобы намекает, что возглавляет МД-12, и ты собираешься передать ее в Министерство юстиции? А заодно и прессе? И после этого он захотел устроить прощальный ланч?

– Знаешь, в душе он миляга, безобидный старичок.

Банион хмыкнул.

– Миляга… эта сволочь пыталась поджарить мою задницу на электрическом стуле.

– Как ты начал выражаться, принстонский пай-мальчик, – улыбнулась Роз.

– Это потому что я много времени проводил с выпускниками Гарварда. Тюрьма ими так и кишит, – он вздохнул. – Почему тебя так долго не было?

– Ты бы мог выказать хоть чуточку признательности.

– Я напишу тебе благодарственное письмо.

– Эй, мне ведь пришлось записать его на пленку, припереть к стенке, договориться с нашими ребятами, чтобы они сделали снимок спутника, а потом запустили его в прессу, и чтобы все это было похоже на скрытую съемку ЦРУ. Чего ты, собственно говоря, ожидал? Это тебе не то же самое, что заказать на дом пиццу с оливками.

– Могла бы предупредить, что я застряну там еще на четыре дня. Я думал, судья прикажет своим приставам задушить меня.

Роз повернулась к Скраббсу:

– Теперь мы история. МД-12 больше не существует. По всем отделам был разослан приказ за подписью МД-1: «Миссия завершена. Немедленно прекратить все операции».

– Конец великой эпохи, – кивнул Скраббс.

– Я даже всплакнула, – сказала Роз.

– Ох, прошу, пощади меня, – взмолился Банион.

Некоторое время они молча смотрели на звезды.

– А вам никогда не приходило в голову, – начал Банион, – что у всех нас жизнь пошла наперекосяк?

– Два дня назад я только и мечтал о том, чтобы какой-нибудь ублюдок не отобрал у меня за завтраком черствый пончик, – отозвался Скраббс. – А теперь… Я просто радуюсь жизни, и все.

– Немного же тебе надо для счастья, – хмыкнул Банион. – Что ты будешь делать, когда закончится это чертово «Бордо» урожая восемьдесят второго года?

– Хотел попробовать еще раз сунуться в ЦРУ. Держу пари, на сей раз они меня возьмут.

– И что это тебе даст?

– А как ты собираешься поступить с тремя миллионами своих последователей? – спросила Роз. – Они считают тебя богом. Мы-то нет, разумеется, поскольку мы знаем, что в глубине души ты с нами согласен.

Банион глубокомысленно созерцал вино в своем бокале.

– Да уж, ответственность колоссальная. Вы только посмотрите, что получилось, когда я обозвал Джаспера Джемма засранцем в прямом эфире передачи «Ночной разговор».

– Есть какие-нибудь новости о Джемме?

– По-прежнему прячется где-то в горах со своим томагавком. Сегодня утром он позвонил Баретту со своего мобильника. Сказал, что простит мне те три с чем-то миллиона, что я ему должен, если я сделаю публичное заявление, в котором прикажу своим людям помиловать его.

– Да, нелегко, должно быть, дался ему этот звонок, – Роз улыбнулась. – Не представляю, что бы я сделала на его месте. А у тебя-то какие планы?

– Думал о том, чтобы вчинить Джасперу иск о компенсации морального ущерба. Разумеется, не надо забывать о великодушии, но в то же время должен признать, что меня так и подмывает приказать своим людям поджарить его на медленном огне. Меня волнует другая проблема: что делать с тремя миллионами последователей, которые мне больше не нужны…

– Есть такая рок-группа, «Десять тысяч маньяков», – сказал Скраббс. – Ты можешь основать свою, под названием «Три миллиона психов».

– Я подумываю о том, чтобы сказать им, что получил новые распоряжения от наших братьев по разуму…

– Нет, – взмолилась Роз. – Пожалуйста.

– …что наше время еще не пришло, и что они должны отправляться домой и помалкивать об НЛО, даже не заикаться об этом – до получения новых инструкций. Тогда, как только они мне понадобятся… разве можно знать наперед, когда тебе могут понадобиться три миллиона преданных последователей? Но как приятно сознавать, что они всегда под рукой. Так, на всякий случай…

Роз поднялась на ноги.

– Ну, пока, мальчики. Не вздумайте затевать неорелигиозную секту, не посоветовавшись сначала со мной.

Ее каблучки глухо застучали по деревянному настилу.

* * *

Банион нагнал ее, когда она уже садилась в машину.

– Куда ты сейчас?

– Собиралась провести ночь в «Лебединой стае». Помнишь, куда мы ездили на наше первое свидание? Это совсем недалеко отсюда. Надо сказать, кормят там отлично.

– Я тебя отвезу.

– Спасибо, я как-нибудь сама, – сказала Роз.

– Ночью на дорогах пустынно. В новостях передавали, что здесь вовсю свирепствуют инопланетяне. Тебя, того и гляди, похитят и подвергнут необычным сексуальным экспериментам. Сама знаешь… зондированию.

При свете загоревшейся в салоне лампочки он разглядел ямочку на ее щеке.

– В таком случае, – рассмеялась Роз, – думаю, нам стоит поехать вместе.