Текст книги "Охотники за мифами"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 6

Горячий ветер тихо шелестел по Песочному замку, словно прочесывая его насквозь. Песок полз почти как живой. Он крался медленно и неумолимо, обещая, с помощью ветра и времени, замести и погрести под собой все вокруг.

Оливер разглядывал остатки алмазной призмы, некогда служившей тюрьмой Песочному человеку. «Изначальному Песочному человеку», как назвал его Фрост. Уточнение испугало Оливера. Оно неуютно напомнило ему, как мало он знает о мире за Завесой и как сильно приходится полагаться на зимнего человека, если он хочет выжить, а вернее – прожить здесь еще хотя бы одну ночь и один день.

Кицунэ первой пошла вперед. Она скользила между тел мертвых Красношапочников, маленьких уродливых гоблинов, разорванных на части Охотниками за мифами. Возможно, слово «гоблин» не совсем подходило, но классификация существ в этом царстве несколько отличалась от той, к которой привык Оливер.

Он долго смотрел на потоки солнечного света, проникавшие сквозь высокие сводчатые окна песчаного замка и блестевшие на рыжем меховом плаще Кицунэ. Потом повернулся к Фросту. В каждом его мускуле трепетала нервная энергия, он ждал от зимнего человека слова или жеста – хоть какого-то указания, что делать дальше, как выбираться отсюда.

Фрост опустился на колени и подобрал с пола горсть алмазов, почти невидимых на фоне бледно-голубого льда, из которого он состоял. Туман сочился из уголков его глаз. Казалось, зимний человек погрузился в глубокое раздумье. Оливер скрестил руки на груди и снова огляделся по сторонам, тревожно постукивая каблуком по полу. Кицунэ встала перед одним из высоких сводчатых окон. Пригнувшись, она оглянулась на них. Лицо скрывалось в тени капюшона.

– Нам надо идти, – сказал Оливер. – Нельзя здесь оставаться. Вдруг Охотники вернутся – откуда нам знать?

Зимний человек обернулся к нему с бесстрастной неторопливостью, словно с трудом оторвавшись от раздумий:

– Откуда нам знать – может, они и не уходили?

В горле у Оливера мгновенно пересохло. Он покачал головой, по-прежнему держа в руке длинный клык, который подобрал, чтобы использовать в качестве оружия. Теперь его пальцы сжались еще крепче.

– Не говори так. Я не большой поклонник зловещего и таинственного.

Зимний человек сдвинул брови, прислушиваясь (лед еле слышно треснул), и осмотрел останки множества растерзанных, разбросанных по всему залу Красношапочников.

– Так же, как и я, – сказал Фрост.

– Но нам вправду нужно выбираться отсюда.

– Нет. Мы должны сделать то, что собирались. Отдохнуть. Восстановить силы. Составить план действий. Если опасность здесь, она последует за нами, куда бы мы ни направились. А если нет, мы можем позволить себе передышку. В отличие от всех остальных Песочный человек остался жив. И я спрашиваю себя: почему Охотники не убили, а освободили его?

Оливер посмотрел на Кицунэ, которая снова шла по залу.

– Ты назвал его «изначальным»… Как это понимать? – спросил он, не отрывая глаз от их спутницы. – Столько мертвецов… Что здесь произошло? Во что мы, собственно, влипли?

За спиной знакомо звякнули сосульки. Обернувшись, Оливер увидел, что Фрост нагнулся к одному из лежащих на полу Красношапочников. Грудь убитого была рассечена, из зияющей раны сыпался песок.

– Они не всегда были такими. Эти Красные шапки. Кровавые шапки… В прежние времена их встречали повсюду в Европе – и в селах, и в городах. Все они вели себя как довольно вредные, а некоторые – как по-настоящему дикие и жестокие существа. Самые гадкие любили прятаться в сиротских домах и приютах, охотясь за младенческой плотью. Песочный человек считал детей – всех детей – своей собственностью, поэтому повел тихую войну с Красношапочниками и постепенно заставил их служить себе.

Ваши современные легенды о нем довольно привлекательны, однако на самом деле Песочный человек был настоящим чудовищем, монстром, который прокрадывался по ночам к детям в спаленки и пожирал их глаза. Если к его приходу дети уже спали, он не мог их коснуться. Сон являлся их единственной защитой. По всей земле дети прятались под одеяла и надеялись уснуть к тому времени, когда придет Песочный человек. Тем же, кому не повезло, больше никогда не удавалось заснуть. Или проснуться, если тебе так больше нравится.

Поработив Красношапочников, Песочный человек расширил свое влияние. Он заставил их собирать детские глазки и приносить ему. Мазикины[12]12
  Мазикины – невидимые демоны из древнееврейской мифологии, причиняющие людям большие и малые неприятности. Также (и в этом заключается ирония автора) Мазикин – персонаж фантастических комиксов Нейла Геймана о Песочном человеке.


[Закрыть] и атланты занялись созданием Завесы, и новоявленные маленькие песочные человечки не захотели навсегда быть изгнанными из замков, лесов и переулков, которые так любили. Они знали, что смогут остаться Приграничными лишь в том случае, если изменят легенду о Песочном человеке, прибавят ей благодушия, чтобы сказки о них продолжали рассказывать даже после того, как мир разделит Завеса. Тогда они поймали его и посадили в клетку…

Зимний человек подобрал осколок алмаза и глянул на потолок огромного зала, где висели остатки тюрьмы Песочного человека.

– Конечно, убить его было нельзя. По крайней мере, эти существа не сумели. Но они могли целую вечность держать его взаперти – таков и был план. Благодаря их усилиям появились сказки о Крошке Вилли-Винки, Билле Винкере[13]13
  Вилли Винки – персонаж шотландской народной песенки из сборника «Сказки Матушки Гусыни», маленький человечек, который приходит к детям, не желающим спать, и посылает им сладкие сны. В нашей стране известен детям как «Крошка Вилли-Винки» (перевод Ирины Токмаковой).
  Билли Винкер – ланкаширский вариант того же персонажа.


[Закрыть] и все подобные. Кое-какие ужасные подробности легенды о Песочном человеке остались, однако план сработал, и к тому времени, когда завершилось создание Завесы, песочные человечки оказались среди Приграничных.

А теперь умницы Красношапочники мертвы, а чудище разгуливает на свободе. Охотники сохранили ему жизнь. Я содрогаюсь при мысли о том, для чего им это могло понадобиться.

Оливер тоже содрогнулся. Хотя он никогда не видел Песочного человека, легенды оказалось достаточно, чтобы занервничать. Он в последний раз окинул взглядом замок и направился к выходу, напряженно вглядываясь в каждую тень, прислушиваясь к каждому порыву ветра и песка на полу.

– Ладно. Вы оставайтесь, а я ухожу отсюда. Я… я лучше посижу там, на солнышке, и подожду, пока что-нибудь не убьет меня. Все лучше, чем оставаться тут, рядом со смертью.

Зимний человек ничего не ответил. Оливер двинулся обратной дорогой, но, не сделав и десяти шагов, остановился и оглянулся. Даже здесь, в этом невероятном, причудливом мире он был прежним Оливером Баскомбом – таким, как всегда. Боялся остаться, но еще больше боялся уйти. Сознавать это ему не нравилось, но и притворяться не получалось. Он спас Фросту жизнь, и зимний человек обещал, в свою очередь, защищать его – здесь, по эту сторону Завесы. Оливер почти надеялся, что его остановят и скажут, что и как надо делать, чтобы остаться в живых. Подсознательно он ждал, что с ним будут обращаться так, как всегда обращался отец.

Оливер покрепче сжал в руке клык-кинжал, даже костяшки пальцев побелели.

– Может, все-таки остаться? – предположил он. А потом кивнул сам себе: – Остаюсь.

Зимний человек тем временем пристально разглядывал дверь в дальней стене огромного зала. Не оборачиваясь, он произнес:

– Наверное, так будет лучше.

– Отлично. Но здесь мы уже все осмотрели. Давайте найдем другое место для отдыха. Комнату с дверью, где можно было бы запереться или забаррикадироваться. Если мы отправляемся в Перинфию, надо кое-что обсудить.

– Согласен, – ответил Фрост.

Он поднял руку и указал блестящим ледяным когтем на дверь, которую только что рассматривал, на самом верху вылепленной из песка лестницы. Обыкновенная дверь – насколько может быть обыкновенной дверь в таком необыкновенном месте, – слегка приоткрытая.

– Я бывал здесь лишь раз, но думаю…

С другого конца зала вдруг послышался странный звук – словно тявканье удивленной собаки. Оливер и зимний человек отреагировали одновременно: резко развернулись и приготовились обороняться. Ощущение опасности, подстерегавшей их в этом гигантском мавзолее, стало буквально осязаемым. Но двигалась во всем замке одна только Кицунэ. Маленькая женщина в рыжем лисьем плаще отскочила от кучки мертвых песочных человечков, выгнула дугой спину. Опустилась на четвереньки и быстро выпрямилась. Было видно, как она напряглась, как сощурились от подозрения ее глаза, как зашевелились ноздри. Женщина перевела взгляд с мертвецов на своих товарищей.

– Что случилось? – спросил Оливер тихо, осторожно направившись к ней.

Кицунэ замерла, потом сделала несколько быстрых, почти балетных шажков назад, к тому месту, где ее что-то встревожило. Она двигалась с мягкой, совершенно нечеловеческой грацией, по-прежнему напряженно принюхиваясь.

– Здесь есть что-то живое.

Оливер посмотрел на то место, где Кицунэ стояла прежде и куда теперь возвращалась. Фрост поспешил за ней. Было видно, что он крайне встревожен открытием. Кицунэ подошла к кучке мертвых Красношапочников и снова опустилась на четвереньки, подметая полами плаща засыпанный песком пол. Подкралась, все больше выгибая дугой спину. Наконец остановилась и указала рукой на что-то, невидимое Оливеру.

Солнечный свет за окнами потускнел, стал рассеянно-золотым. Оливер попробовал убедить себя, что просто облако загородило солнце, но всей кожей почувствовал: это не так. Ветер стих. Теперь Песочный замок стал больше похож на древнюю, только что раскопанную ими же гробницу, нежели на место жестокой резни, которая произошла здесь всего несколько часов назад.

Быстро оглядевшись по сторонам, Фрост бросился мимо стоявшей на страже Кицунэ к холмику мертвых тел. Туман тек не только из глаз зимнего человека, но и из ладоней. Едва он дотронулся до первого трупа, как тот с хрустом осыпался, словно древний папирус. Оливер подумал, что причиной тому был вовсе не мороз. Фрост нахмурился и отбросил останки гоблина в сторону.

– Ля Дорметт, – сказал он, и голос его эхом разнесся по залу.

Он начал расчищать путь, убирая мертвые тела Красношапочников. Кицунэ кинулась помогать ему. Издалека Оливер не видел, что же они нашли там, среди мертвецов, и подошел ближе.

На полу лежала женщина в белоснежной одежде, удивительным образом ничуть не запачкавшейся. Если бы не изящество черт, Оливер мог бы принять ее за девочку девяти-десяти лет, такой маленькой и худенькой она казалась. Волосы такие же белоснежные, как платье, кожа – цвета песка.

Когда Фрост коснулся ее рукой, она застонала и подтянула колени к груди. На теле не было видно никаких ран, но его сотрясали спазмы, словно женщина находилась на пороге смерти. Она не открывала глаз – не могла или не хотела.

– Кто она? – спросила Кицунэ.

– Дорметта, – ответил Фрост. – Часть легенды о Песочном человеке. Дух детской комнаты у французов. Прямая противоположность своему страшному противнику.

Хотя лицо Фроста было вырезано изо льда, в бледно-голубых глазах светилось сочувствие, когда он ласково коснулся плеча Дорметты. Судороги прекратились, и она застыла, крепко зажмурив глаза, словно ожидая смертельного удара.

– Не бойся, сестра, – прошептал зимний человек ей на ухо. В белых волосах заблестели кристаллики льда. – Ты не одна.

Кицунэ плотнее завернулась в плащ и надела капюшон, из-под которого сверкнули нефритовые глаза.

– Почему ее оставили в живых?

Оливер почувствовал, как где-то в животе зловеще зашевелилась страшная уверенность.

– Она из Приграничных?

– Конечно, – ответил Фрост, по-прежнему преисполненный сочувствия к раненому мифическому созданию.

– Черт! – выдохнул Оливер, оглядывая зал – трупы песочных человечков, разбитую алмазную клетку, стены, двери, окна, солнечный свет за которыми уже изрядно потускнел… – Они бы ни за что не оставили ее в живых, Фрост! Их направили по вашему следу! Идет охота на вас всех! Ее не оставили бы в живых. А это значит, что Охотники не ушли. Она – приманка!

Кицунэ метнулась обратно в центр зала. Ничего подозрительного по-прежнему не появлялось – лишь ветер шуршал песком на полу. У Оливера пересохло в горле, свело мышцы. Он заставил себя оглянуться и увидел тень, мелькнувшую за окном неподалеку от двери, в которую они вошли. Нет, это не облако заслонило солнце. Нечто иное. И оно двигалось.

Фрост поднял Дорметту на руки. Но как только он сделал это, она закричала в агонии. Глаза широко раскрылись, тело сотрясли жуткие предсмертные судороги. Оливер в ужасе смотрел на зимнего человека и крошечную мифическую женщину, которую тот держал на руках. На левом боку Дорметты, том, на котором она лежала, виднелись разверстые раны. Оттуда, как из разбитых песочных часов, сыпался мелкий песок красноватого оттенка – ее кровь. А из пола, представлявшего собой утрамбованный почти до бетонной твердости песок, торчали две длинные острые алмазные пики, на которые и была наколота Дорметта.

Охотники начали дело, Фрост, сам того не желая, завершил его.

– Дорметта, – выговорил зимний человек упавшим, полным раскаяния голосом.

– Кирата[14]14
  Кирата – название одного из непальских племен, буквально люди-тигры. С названием связан ряд тотемических верований.


[Закрыть], – выдохнула она, и последние остатки ее жизни просыпались на пол.

Кицунэ что-то кричала им обоим. Оливер едва ее слышал. Он неотрывно смотрел на Фроста и безжизненное существо у него на руках. Но спутница продолжала звать их по именам, призывала бежать, спасаться, и наконец он оторвал взгляд от Фроста и взглянул на нее.

– Уходим! Немедленно! – крикнула Кицунэ.

Оливер увидел, что она бежит вовсе не тем путем, каким они пришли, а к двери в дальнем конце зала – той самой, что была приоткрыта. Той, что разглядывал Фрост.

За окном уже мелькали и другие тени. Сначала одна, а потом другая превратились в темные силуэты, очерченные оранжевым светом полыхавшего за их спинами солнца.

– Кто этот чертов Кирата? – спросил Оливер Фроста.

Зимний человек уронил тело Дорметты на пол, кинулся к Оливеру, схватил за руку – так, что холод пронзил до костей.

– Беги! – приказал Фрост.

Совет оказался излишним. Оливер уже мчался со всех ног. В прошлой жизни ему доводилось испытывать подобный ужас только в ночных кошмарах, когда он бежал сломя голову по каким-то коридорам, задыхаясь и теряя рассудок.

Но теперь это был не сон.

Фрост отпустил его руку, и они помчались бок о бок. Оливер перепрыгнул через истерзанного Красношапочника. Кицунэ неслась впереди, заслоняя обзор, однако где-то там маячила приоткрытая дверь, которая завораживала обоих Приграничных с того момента, как они вошли в замок. Оливер рискнул оглянуться и увидел, что Охотники уже лезут в окна, спрыгивают с подоконников, тяжело приземляются на утрамбованный песок, пролегая по инерции несколько шагов. Стремясь к заветной двери, перескакивая через тела тех, кто уже стал жертвой Охотников, Оливер успел лишь мельком оглядеть преследователей. Исполинские создания, кто на четырех, кто на двух лапах, с могучими плечами и руками. Убегая от погони, он не сумел рассмотреть их лиц, но заметил, что, подобно Кицунэ, Охотники носили меховые плащи – только не рыжие, а ярко-оранжевые с черным.

– Оливер! – вскрикнул зимний человек.

Поздно.

Оливер споткнулся о рассыпающийся, как старый пергамент, труп песочного человечка и упал на колени. Сердце сжалось, он затаил дыхание, ожидая гибели. Опершись на свободную руку, почувствовал, как под ногами кирата дрожит земля. Ветер донес острый, звериный запах, от которого Оливер чуть не задохнулся. Когда он вскочил, одна из жутких тварей громоподобно взревела, остальные присоединились к ней. В ужасе Оливер судорожно вдохнул, исполненный боли и тоскливой уверенности, что все кончено.

Лестница, ведущая к приоткрытой двери, виднелась прямо перед ним, манила. Рукой подать. Фрост уже бежал к нему, Кицунэ в нерешительности замерла на ступеньках. Оттолкнувшись обеими ногами, Оливер перескочил через очередной труп и швырнул свое тело вперед, жертвуя осторожностью ради скорости. Не заботясь о равновесии, он вытянул руки, словно надеясь схватить что-то там, впереди – спасительную соломинку, способную вытащить его из лап кирата.

Зимний человек был в пятнадцати футах от него.

Охотник ударил сзади, повалив Оливера на землю. Жар и вонь, исходившие от этого создания, затмили все остальное. Бесконечный, безумный ужас охватил Оливера. Повинуясь ему, он извивался всем телом, пытаясь сбросить огромного монстра. Тяжелая лапа перевернула его на спину и ударила в грудь, лишив дыхания. Когти вонзились в кожу, царапая до крови.

Кирата… Нет, они не носили плащей. Мех преследователя оказался его собственным. По названию и облику зверя Оливер мог заключить, что это существа из какого-то неизвестного ему азиатского мифа. Голова и торс тигриные и шерсть тоже – оранжевая с черными полосками, – но нижняя часть туловища выглядела почти человеческой. Сила кирата была так чудовищна, а глаза светились такой злобой, что Оливер утратил последние остатки надежды. Из-под черных губ торчали длинные блестящие клыки. Тигрочеловек рычал, обдавая Оливера зловонным дыханием.

Оливер молотил каблуками по полу, пытаясь избавиться от смертельной хватки противника. Чудовище снова зарычало и подняло вторую лапу, выпуская когти. Но тут Оливер заметил, что у зверя не хватает одного клыка – и тут же ощутил гладкость этого клыка в своей ладони.

Оливер издал первобытный гортанный вопль и всадил свое оружие в горло кирата. Тот взревел от боли и отпрянул, оставив Оливера. Но уже подбегали другие – девять или десять.

Зимний человек подбежал к Оливеру, крича «Вставай!» Один из кирата прыгнул. Фрост выбросил вперед левую руку и пронзил живот чудовища ледяными пальцами-кинжалами. Вся жидкость в теле тигрочеловека мгновенно замерзла; его глаза заволокло льдом, шерсть покрылась кристаллами. Кирата упал на песок – мертвый или, во всяком случае, умирающий.

Что-то перепрыгнуло через Оливера сзади, как огненно-рыжая молния. Испугавшись, что это очередной Охотник, Оливер отпрянул назад и вскочил на ноги. Его оружие все еще торчало из горла первого тигрочеловека, и руки бесполезно хватали воздух. Существо, перепрыгнувшее его, приземлилось на все четыре лапы и, собрав, как видно, всю свою волю, угрожающе залаяло на подступающих кирата.

Лиса. Просто лиса. Обыкновенная.

Она оглянулась, и Оливер узнал ее нефритовые глаза.

– Оливер, беги! Тут мало влаги в воздухе, я не смогу их долго сдерживать! – прокричал Фрост, одновременно пронзая ледяными когтями грудь ближайшего к нему кирата.

Холодный ветер вихрем вился вокруг.

Кицунэ-лисица метнулась мимо одного из тигролюдей и подпрыгнула, прямо в воздухе превращаясь в экзотическую женщину, какой была при их первой встрече. Рыжий меховой капюшон слетел с головы. Она вонзила зубы в шею тигра и разорвала ему горло.

Оливер бежал вверх по лестнице. Потерял равновесие, чуть не упал, схватился за сыпучие перила – и оказался на верхней ступеньке, в шаге от двери. Дверь раскачивалась под ударами вызванного Фростом холодного ветра. Вот-вот захлопнется от сквозняка…

– Нет! – закричал он и ринулся вперед, уцепившись за дверь обеими руками, не давая ей закрыться.

Кицунэ взбежала к нему и обхватила за талию. Оливер уже переступил порог, но она утащила его назад. Мгновение он сопротивлялся, но потом уступил, поддался ее гибкой силе, оттаскивающей его от спасительной двери.

Тогда она встала рядом и протянула к двери руку. Темный коридор, открывавшийся в проеме, вдруг задрожал, стал расплываться в потоке воздуха. Оливер прищурился, пытаясь что-нибудь разглядеть.

– Теперь пойдем, – проворчала Кицунэ и протиснулась в дверь, протолкнув его вперед.

На миг он ощутил сопротивление вроде того, что испытываешь, когда входишь в воду, а потом понял: они прошли.

Центр маленького города был потрясающе красив, будто сошел с открытки полувековой давности. Оливеру почудилось, что он очутился в Бедфорд-Фоллз, городке из фильма «Эта чудесная жизнь»[15]15
  «It’s a Wonderful Life» – мелодрама 1946 г.


[Закрыть]. Они с Кицунэ вынырнули в центре огромного парка, расположенного посреди засыпанного снегом городка. С одной стороны виднелась живописная железнодорожная станция, и самый настоящий паровоз пыхтел у платформы, ожидая пассажиров. По другую сторону парка проходило широкое двухполосное шоссе. Вдоль него расположились старомодный кинотеатр, ресторан, магазин лыжных принадлежностей, кондитерская и несколько магазинов модной одежды. Деревья вокруг украшали гирлянды рождественских фонариков, ласково мигающих в ночи. На каждой телефонной будке вдоль улицы висели гигантские венки.

Картинка под названием «Рождество в Новой Англии» была настолько идеальной, что Оливер даже головой помотал, не веря собственным глазам. Крошечная городская площадь показалась ему еще нереальнее, чем мир по ту сторону Завесы.

Из-за деревьев до него долетали смех и крики детишек, игравших в снежки в заметенном сугробами парке. Впереди, прямо за играющими, у самой земли, блестело в темноте что-то желтое.

– Оливер! Нам надо идти.

Он вздрогнул, услышав ее голос. А когда глянул в глаза Кицунэ, мог думать лишь о лисе, которую только что видел. Не стоило задавать вопросов, ибо ответ стал очевиден. Конечно, то была она. В открывшемся ему невероятном мире это оказалось единственным разумным объяснением. И само собой, меховой плащ на самом деле – рыжий лисий мех. Ее собственный мех, как ни странно. Оливер вспомнил, как тесно прижалось к нему ее тело, когда она сперва оттащила его от дверей, а потом втолкнула туда, чтобы они вместе перешли границу. Воспоминание пронзило его, как электрический разряд. Прикосновение Кицунэ, даже в минуту страшной опасности, было очень чувственным. «Интересно, – подумал Оливер, – что это: одна из волшебных особенностей легендарного существа или же моя реакция на нее?»

А может…

– Ох, – сказал он. – Граница… Фрост!

Зимний человек прикрыл их, дал возможность бежать. Оливер обернулся в поисках двери, через которую они прошли, но увидел лишь парк, деревья да снежный ковер в два с половиной фута толщиной. За деревьями виднелось старое кирпичное здание – возможно, школа, здание суда или мэрия. А может, и то, и другое, и третье вместе, под одной крышей. Флаг штата Мэн развевался рядом со звездно-полосатым: вот и ответ, хотя бы на некоторые вопросы.

Но двери… не было.

Он повернулся к Кицунэ, лицо которой скрывал, капюшон.

– Мы должны вернуться за ним.

Внезапный порыв ветра пронесся мимо, взметнул снежное облачко:

– Я здесь, Оливер.

– Фрост! – воскликнула Кицунэ, оскалив в улыбке свои удивительно острые зубки.

Оливер смотрел на то место, где только что плясали снег и ветер.

– У тебя получилось! – воскликнул он. – Но почему ты в таком виде? Ты что, не можешь…

Ветви на высокой сосне, под которой стояли Оливер с Кицунэ, зашевелились, обдав их снежным душем. Прямо из падающего снега донесся голос Фроста:

– Конечно, могу. Просто лучше мне пока слиться с зимой, с метелью. Было бы глупо появляться в моем настоящем виде посреди городского парка.

– Верно, – кивнул Оливер, потирая руки, чтобы согреться. Хорошо бы найти какую-нибудь куртку. – Так куда нам идти?

– Туда, где мы сможем снова пересечь границу, но не слишком близко от этого места. Отсюда нужно быстро уходить, потому что они могли найти Дверь.

– Постойте, а разве это была не дверь?

Кицунэ вздернула бровь:

– Мы прошли через дверь, но это была не Дверь. Не та, которую ты имеешь в виду.

Оливер глядел на нее в полном недоумении.

Она тихо рассмеялась:

– По другую сторону двери находился портал для Приграничных. Его создал сам Песочный человек, и не очень давно. Мы с Фростом почувствовали близость портала, как только попали в замок.

Секундное веселье исчезло с ее лица, уступив место мрачной тревоге.

– Когда Приграничный совершает переход, за ним остается след, по которому может ориентироваться любой из нашего племени. Со временем след рассеивается, но этот мы обнаружили довольно быстро.

Оливер почувствовал, как его пронзила холодная дрожь.

– Постой, ты хочешь сказать, что он здесь? Песочный человек?!

В его сознании промелькнули жуткие образы, вызванные рассказами о монстре.

Кицунэ склонила голову набок:

– Возможно, он сейчас здесь. Или побывал здесь. В любом случае, нам надо торопиться и уходить как можно дальше отсюда. Как только Охотники обнаружат Дверь, они постараются нас догнать.

Оливер постарался сосредоточиться на этом действии, на следующем шаге. Выбраться отсюда. Если их путешествие там, за Завесой, хоть как-то соответствовало перемещению в этом мире, то теперь они должны были находиться на дальней восточной окраине штата Мэн – возможно, недалеко от Канады. Если Охотники появятся здесь, они начнут поиски с этого места, поэтому лучше всего постараться стать как можно неприметнее. Кицунэ, конечно, не существо изо льда, однако азиатка в меховой лисьей шубе, да еще и поразительно красивая, не останется незамеченной в таком вот городке. Они непременно привлекут внимание. Оставалось надеяться только на то, что Охотники за мифами столь же неохотно идут на контакты с людьми, как Фрост.

Снежный вихрь взметнулся у его ног.

– Скорее! – прошептал Фрост.

– Иду! – ответил Оливер.

Он огляделся по сторонам и решил направиться к детям, игравшим в снежки. Там должны быть и взрослые, и машины. И парковка. Даже если в этом городе есть какое-нибудь агентство по прокату автомобилей, оно, скорее всего, уже закрыто, но если им повезет, где-нибудь неподалеку найдется стоянка такси. Ему не очень светила мысль превратиться в угонщика.

– Нам понадобится средство передвижения. А еще мне нужна куртка. Не говоря уже о телефоне.

Кицунэ торопливо шла по парку рядом с Оливером, но при упоминании о телефоне схватила его запястье:

– Домой тебе нельзя. Ты ведь знаешь. Им хватит пары часов, чтобы отыскать тебя.

– Знаю, – ответил Оливер. – Наверное, мне еще многому надо учиться, но я не дурак. Я не могу вернуться домой, но это не значит, что я не могу позвонить им и сказать, что со мной все в порядке. Я должен…

«Должен был жениться», – подумал он, и вдруг до него дошло, что уже много часов он не вспоминал о Джулианне и об их свадьбе. Конечно, он понимал, что разбил ее сердце своим исчезновением. А отец наверняка в ярости. Впрочем, до ярости старика ему не было сейчас никакого дела, но вот Джулианна такого не заслужила.

Оливер и Кицунэ держались за руки, изображая парочку, гуляющую по парку. Он с удивлением заметил, что в снежки играет очень мало ребятишек, и вообще парк довольно пуст, если не считать нескольких человек, выгуливающих собак.

Потом он увидел каток и понял, что желтый отблеск, который он заметил раньше, – желтая полицейская лента, натянутая вокруг всего района. На парковке у катка маячило несколько полицейских машин, и четыре офицера в форме стояли группкой и разговаривали, что-то сжимая в руках – видимо, кружки с кофе.

– Эй, парень! – окликнул Оливер одного из ребят поближе, мальчика лет четырнадцати, с раскрасневшимся от холода и беготни лицом.

– Чего? – с сомнением в голосе отозвался тот, катая в перчатках новенький снежок. Он с явным восхищением разглядывал Кицунэ, а потом перевел взгляд на Оливера – видимо, удивляясь, что общего может быть у этих двоих.

– Что случилось? Зачем здесь копы?

Тень подозрения пробежала по лицу мальчика.

– Вы и вправду не знаете?

– Мы только что приехали, – ответил Оливер, придвигаясь ближе к Кицунэ, чтобы поддержать образ парочки заезжих туристов. – В отпуск.

Парнишка огляделся по сторонам. Румянец сошел с его щек. Казалось, он хотел убедиться, что никто не подслушивает. Потом его губы растянулись в довольно неприятной ухмылке.

– Какой-то тип… псих, в общем… Ну, короче, является он в парк, идет прямо на каток, где люди катаются, хватает эту девчонку, и…

Внезапно все его подростковое ехидство исчезло, словно он осознал, что ничего веселого тут нет. Мальчик пожал плечами.

– Он… убил ее. Прямо здесь, на глазах у всех. Прямо на льду. Его пытались остановить, но он прошел куда-то за деревья и пропал. Странно, да? Куда, блин, можно сбежать в таком городке, как наш? Кругом была целая куча народу. Разве он мог выйти из парка так, что никто его не увидел? Тут призадумаешься!

Оливера затрясло. Он обхватил себя руками, пытаясь согреться. Холод терзал его изнутри и снаружи.

– Та девочка… которую убили… Она была маленькой?

– Ну да. Ужасно, правда?

Кицунэ подошла к нему, пониже опустив капюшон. Мальчик казался чуть ли не загипнотизированным ее близостью.

– Он вырвал у нее глаза, да? Ведь так она умерла?

– Ага, – кивнул подросток, словно не в силах пробудиться от ночного кошмара.

Над их головами пронесся ветер.

– Песочный человек, – шепнул Фрост.

На этот раз Оливеру не понадобились разъяснения. Песочный человек получил свое первое дитя – за много-много веков. И получит еще. Оливер понимал, что не может ничего поделать. Не может остаться здесь. Иначе Охотники догонят его самого и его спутников. Но ему страшно хотелось что-то сделать, помочь.

Кицунэ потянула его за рукав, и Оливер двинулся за ней, прочь от мальчика. Но это была плохая идея. Они шли прямо на полицейских – два чужестранца решившие прогуляться по парку всего лишь через пару часов после страшного преступления! А на Оливере к тому же нет куртки. Конечно, его заметят. Будут допрашивать. И если у них появятся подозрения и они захотят поговорить с ним в более официальной обстановке, это будет все равно что сидеть на лавочке и болтать ножками, поджидая Охотников.

– Сюда! – сказал он, сворачивая к железнодорожной станции.

Паровоз все еще пыхтел у платформы.

«Паровозы давно уже не используют, – подумал Оливер. – Должно быть, какой-то местный аттракцион».

Неважно. Лишь бы он вывез их из центра и избавил от встречи с полицией. Лес вокруг городка, наверное, является государственной собственностью. Если он правильно понял законы магии, использованной при создании Завесы, это достаточно «ничейное» место, чтобы Приграничный мог пересечь здесь границу.

Станция выглядела так, словно находилась в какой-нибудь английской деревне, а вовсе не в старомодном городке штата Мэн. С обеих сторон поднимался дым из труб. Они пересекли парк и вышли к площадке перед станцией. Внутри ярко освещенного здания виднелась очередь. Очередь двигалась. Люди садились на поезд.

«Отлично. Это сработает».

– Эй! – окликнул кто-то.

Тот самый мальчик со снежком.

Оливер и Кицунэ ускорили шаг. Какой бы завораживающий эффект ни производило на мальчика ее присутствие, очевидно, он больше не действовал.

– Эй! Откуда вы это узнали? О том, что он вырвал Алисе глаза? – кричал мальчик. – Как вы узнали, чуваки?

Ругнувшись про себя, Оливер глянул в сторону квартета полицейских. Все четверо обернулись на шум. Вопрос заключался в том, смогли они на расстоянии разобрать слова мальчика или нет. Среагировали копы не сразу. Сначала один пошел в сторону парка, потом другие сделали несколько шагов по направлению к Оливеру и Кицунэ, рассматривая их. Но они зашевелились. Расслышали. Один из копов нырнул в ближайшую полицейскую машину и достал рацию.

Остальные трое пошли наискосок через парк, к железнодорожной станции. Мальчик продолжал кричать, но теперь к нему присоединился один из полицейских – тот, что пошел первым. Похоже, они еще в чем-то сомневались, потому что до сих пор держали в руках кофейные кружки. Шли быстро, но не бежали. Заинтересовались, насторожились – да. Но это была еще не настоящая тревога. Пока.