Текст книги "Ломбард на навьем перекрестке (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава сорок вторая

Все это заняло несколько секунд, хотя, по ощущениям это была вечность.

Внезапно, нас выбросило на поляну. Я лежала на траве, чувствуя, кто она живая. Не было ни скелетов, ни костей, ни черепов, ни столба. Ничего не было. Было лишь ясное голубое небо, заливистые птички и шелест листьев.

Я села в одно мгновенье, чувствуя, что от земли идет тепло.

– Ааааа! – орал царевич, корчаясь на траве. – Яйцо-о-о! Иголка-а-а-а…

И тут я поняла. Это была моя ошибка. Нужно было проверить его штаны. Ведь какая-то светлая голова надоумила его спрятать яйцо к другим яйцам. Так сказать, носить все яйца в одной корзине!

– Ты… ты… – прошептала я, видя, как он лезет в рукой прямо туда и достает оттуда скорлупку, которая похожа была на тонкое светящееся стекло и сломанную иглу.

– Нет, – прошептала я, выхватывая его из рук дурака. Правильно говорят, дуракам всегда везет! И вот на этот раз его спасло везенье! – Нет!

Я держала на руках светящиеся скорлупки и сломанную надвое иглу, словно осколки от моего мира. Она тоже светилась, но медленно гасла. Сквозь подступающие слезы я видела, что дуб самый обычный. На том месте, где была дверь в ломбард, красовалось мрачное, заросшее дупло.

На дрожащих ногах, я дошла до дупла и нырнула в него рукой. Под дрожащими пальцами прошуршали сухие листья.

– Пойдем, красна-девица, – послышался голос за спиной.

– Пошел вон! – рявкнула я, а слезы брызнули из глаз. Я шлепнула его по руке.

Он все еще держал корзинку между ног руками и ходил, словно беременная утка.

– И то верно, – заметил Иван Царевич. – Какой теперича из меня жених? Лучше вон! Подвигами займусь ратными! Пойду по миру! Буду зло на корню изничтожать!

– Да, – закивала я, растирая слезы рукой. – Иди… Иди по– миру… У тебя все получится… Только в покое меня оставь!

Меня, кажется, даже не дослушали, и направились на поиски подвигов, шурша кустами.

– Ну как же так? – прошептала я, глядя сквозь слезы на самый обычный дуб. – Ну в сказках ведь счастливый конец! Кот!!! Кот!!! Ну я не поверю, что ты… ты…

Я не смогла выговорить это слово, а лишь горестно всхлипнула. Обессилив, я сползла спиной по шершавой коре, глядя на разбитое яйцо. Вот, значит, она какая, Смерть Кощеева. Убийца Нави! Так хотелось обидеться на Ивана Царевича, но на таких как он не обижаются.

– Ко-кот-ик! – икнула я, прижимая иголку к груди.

– Да не надо слезы лить, чудо-чудное, – послышался голос, а лес, казалось, зашумел в знак согласия. Прямо из чащобы вышел Леший. На нем был темно-зеленый плащ, а на ветвистых рогах красовалось что-то навроде корявого бантика. – Ну чего ты горюешь? Слушай, а пойдем ко мне? Мне как-раз нянька нужна! А что? Хозяйство у меня большое, только хозяюшки нет. Пойдем, а? Я тебя не обижу. А коли сладится, так женой будешь! Мои дети спокойные, тихие…

Я смотрела на него, отрицательно мотая головой. Так и буду сидеть возле своего дуба.

– Не умеешь ты с женщинами, – произнес голос сбоку. Я подняла глаза и увидела красавца– болотника. – Пойдем, будешь у меня на болоте жить. Моей жене подружкой. Она у меня ведьма, так что быстро тебе жениха любого найдет. А если надо, то и приворожит…

– Спасибо, не надо, – прошептала я, видя, как утешители переглядываются.

– Да полно тебе! – скрипучий голос снова заставил меня поднять глаза. На поляну с оханьем и скрежетом костей вышла яга. – Она со мной пойдет! Будет моей ученицей! Всем премудростям научу! А то мне одной скучно. А тут компания будет. Зато… зато, я тебе вечную молодость дам. Научу тебя то в старуху, то в девку оборачиваться.

Она обернулась на моих глазах красивой девушкой.

– Вот так, – усмехнулась она, уперев руки в боки. Дуб шумел над головой, а на меня упал желудь. – Мужиков будет немеряно! Вот это я гарантирую.

– Спасибо, мне один нужен, – прошептала я, делая глубокий, прерывистый вдох.

– Ну и дела! – всплеснула руками яга, оборачиваясь уродливой старухой. – Да поди ж ты!

– Так, расступись! – послышался дерзкий голос. Ко мне шел Змей. – Ну че ревешь? А ну давай к нам! У меня сын подрастает. Вылитый я! Так что, не заскучаешь! Поверь…

Я со вздохом смотрела на его мощный торс, золотые кудри и наглую улыбку. Не мужчина, а мечта. Но, увы, не моя.

– Мне кот нужен, – простонала я, глядя на собравшихся.

– Так, а че у нас тут? – послышался голос Соловья. – О, я ее себе в банду забираю! Такие, как она нам позарез нужны! Будем с тобой вместе грабить! Ты же деньги любишь? И я люблю! Так что у нас все взаимно! Добыча пополам!

Он говорил почти, как кот, поэтому я едва сдержала подступающие слезы.

– Кощея зовите, – послышался голос яги. Она присела передо мной, коснувшись своими лохмотьями моей обнаженной ноги. – Ты не горюй… Сейчас мы про кота все узнаем! Если он в царстве Кощея, то он его отпустит. Не беда! Сколько раз такое бывало… Ну все, не реви!

Я подняла голову с такой надеждой, как вдруг увидела, что народу набежало мама не горюй.

– Позвали?! – крикнула яга, куда-то в толпу. – Не реви, касатушка, сейчас будем думать… Сейчас Кощей придет. Если что, будем кота твоего из мира мертвых вынимать!

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Через всю поляну шел огненно рыжий богатырь в костяных доспехах. Едва я успела открыть рот, как все наперебой начали ему что-то объяснять. Кощей вертел головой, потом посмотрел на меня и кивнул.

– Ну все, ждем! Сейчас искать будет, – успокоила меня яга. Ветер сорвал желтый листик, уронив мне его на грязный и рваный подол.

Глава сорок третья

– Скоро Велес обернется, – задумчиво заметил Болотник.

– И не говори… Зима, стужа… Карачун придет…– произнес задумчиво Змей.

– А на кого он оставит? Если сам обернется? – спросил внезапно Леший. – Кстати, Семен Семенович, с соседнего леса опять учудил… Он Велесу белок проиграл. А белок нет. Чую, что моих сманивать будет. Я сразу сказал, что белок не дам!

Они беседовали о своем, а я ждала и верила, чувствуя, что все зависит от слова Кощея. – Нет его, – произнес Кощей, появляясь прямо передо мной. – Нет Баюна в царстве моем.

– Как?! – прошептала я. – А где он тогда?! Или его совсем … того?

– Ну, я думал, он в царстве моем укрылся, – заметил Кощей, пока остальные скорбно молчали. – Он же еще тот… кот!

–Но ему же железо не страшно, – прошептала я, глядя на сломанную иглу, в которой не осталось ни капли магии. Теперь она была обычной.

– Не страшно. Но игла-то не простая, – послышался голос яги. – Может, если тело найдем попробуем живой и мертвой водой окропить? Нет, а что? Вода есть!

– Кот, – всхлипнула я, оседая. – И что теперь? Он был… был… таким жадным….

– О! Три шкуры драл! Даже со своих, – переглянулись все утешители. И тоже вздохнули. – Со своих четыре!

– Такой предприимчивый, – вспоминала я, злобненькую улыбку кота, когда он замыслил пакость.

– Мерзопакосный, – подсказывали мне. – Злопамятный, что прямо все. Тыщу лет помнить будет! Мне вон до сих пор не простил!

– А еще он за каждый золотой удавится! За копейку в Смородину кинется, – соглашались все. – А уж как объегоривал!

Я сидела, положив руку на живот. Вот было бы здорово, если бы там был маленький котенок. Похожий на папу. Хоть какое-то утешение мне останется. Слезы снова подступили к глазам, когда я сминала рукой грязное свадебный сарафан.

– Все прощу, – скисла я, снова сминая сарафан.

– Ой, а я помню, как он русалку сожрал! – вздохнул кто-то, а я снова почувствовала удушающий ком слез.

– Ну, не сожрал, – спорили голоса. – Да нет, же! Сожрал!

Спор стал яростным, а я подняла голову, как вдруг… увидела кота. Он лежал среди листьев и мерно покачивал хвостом.

– К-к-кот, – прошептала я, видя, что все сейчас переругаются. – Т-т-ты… жив?

Кот Баюн оскалился кровожадной улыбкой, а потом спрыгнул вниз, обернувшись человеком. Не помня себя от счастья, я бросилась к нему и меня тут же поймали в объятия. О, это настоящее чудо. Я вытирала слезы об его рубаху, слыша кислые голоса:

– Все ерунда, расходимся. – послышались разочарованные голоса. Кто-то смеялся.

– А как же твоя навь? – прошептала я, чувствуя как железные когти натягивают на мне одежду.

– Ее больше нет. Я успел выскочить, правда, пришлось постараться, – заметил кот, вздохнув с сожалением. – У меня, как у кошки девять жизней.

– Неправда, – послышался голос яги. – Уже четыре! Ну, если считать эту, то три!

– Ты теперь без нави? – спросила я, глядя на самый обычный дуб. – И поэтому нет ломбарда. А у меня там, между прочим, зарплата лежит! Только о себе думаешь!

– А я думал, что ты скажешь, что очень рада меня видеть,– обиделся кот. О, если бы он знал, как я ему рада!

– Рада, – проворчала я. А меня резко дернули вверх и поцеловали.

– Что с навью делать будем? – спросила яга, скрипя своей ногой и шелестя лохмотьями. И тут кот погрустнел.

– Нет ее больше, – произнес кот, хмуро глядя на присутствующих. – Нет, ну создать я ее могу… А дальше?

Он повел рукой, а все очутились в тумане. Кроме тумана вокруг не было ничего. Не было железного столба, не было древних цепей, черепов. Не было ничего. Казалось, что вокруг просто мглистая пустота.

– Все, что нажрато непосильным трудом, – причитал кот, глядя себе под ноги, где еще несколько часов назад из травы зловеще зыркали черепа. – Я же их всех по именам знал!

– А ты восстановить не можешь? Магией? – спросила я, привыкнув, что кот и не такое вытворял.

– Мог бы, восстановил, – вздохнул он. – Все, прежняя навь свернулась. Это уже новая…

– А, – протянула я, сочувственно гладя кота. Жалко. Мне ужасно хотелось ему помочь…

– Ну, я посмотрю у себя, – вдруг заметил Болотник. – Может, парочку подкину.

– Так это не мои, – возразил кот, пиная дымку.

– Траву я тебе посажу, лес выращу, – присматривался Леший, тут же отвлекая внимание на себя. – Тебе как? По мрачнее? Или жизнерадостней? Гуще? Жиже?

– А можно такой, как было? – мрачно спросил кот.

– А какой был? – спросил Леший, расхаживая по пустоте. – Я уже не помню. Ты никого сюда не пускал.

О, как! А меня, значит, пустил… Ничего себе!

– А я что? Помню? – снова нахохлился кот. – И столба нет. Лезть некуда. А он мне как память дорог…

– Ну еще бы, пожертвовал своей навью ради всех, – перешептывались остальные. – Можно и потерпеть кошачьи капризы.

– Я – не привередливый, – вздохнул кот, разбивая ударом руки туман. Тот обвился вокруг его запястья, что рассеяться.

Они с лешим отошли, а под ногами стала появляться жухлая трава. Я начинала успокаиваться.

– Ну как? – отряхнул руки Леший, а вокруг нас шумел мрачный лес. Я разницы не видела. Лес действительно выглядел гиблым и зловещим. Все, как нужно! Вполне атмосферненько.

– А вот этой травинки, – прищурился кот, глядя под ноги. – Здесь не было! И на том дереве было не четыре тысячи сорок шесть листиков, а сейчас три тысячи двести восемьдесят один!

Ого!

– Кот, – прошипела я. – Прекрати. Ну, пожалуйста. Для тебя же стараются, пушистая вредина!

Я провела рукой по его груди, радуясь, что могу это сделать! Он жив. А остальное – мелочи.

– А куда они денутся, – заметил кот, осматриваясь по сторонам. – Я пожертвовал своей навью, чтобы спасти их. Им бы сразу конец пришел от железной иглы. Так что тут…

Послышался шелест, а перед нами появился болотник с мешком.

– Вот! – высыпал он черепа и кости. – Прямо, как новенькие. Отлично сохранились в болоте.

– Спасибо, – благодарила я вместо кота. – Мы сами разложим.

– У меня тоже где-то черепа завалялись, – зашамкала яга. – Кажись, вспомнила где!

Она исчезла, а остальные тоже стали вспоминать про черепа и кости. Все это напоминало обустройство молодоженов в пустой квартире. Только не миксеры – тостеры-ковры, а жухлая трава и черепа.

– Гляди, че припер, а? – похвастался Соловей, таща за собой что-то большое. – Камень! Украл, ибо плохо стоял. Нет, ну а что? Все себе!

– Направо пойдешь… – прочитала я, глядя на тот самый легендарный камень.

– А мне он зачем? – спросил кот. – Чтобы я на нем сидел? Я как об него когти с противным лязганьем точить буду?

– Ладно, забираю обратно, – выдохнул Соловей. – Мне нужнее!

Он исчез вместе с камнем.

– Может, дуб? –спросила я, вспоминая стихотворение. – Ну, вместо столба? И цепями его красиво золотыми…

– Цепи я дам, – произнес Кощей, осматривая ремонт. Работы шли полным ходом. Ягиня притащила груду желтых черепушек и высыпала. Потом схватила одну из кучи и удивилась: «А ты как сюда попал? Я же тебя обыскалась! А ты вон, где, оказывается!». Черепа остались все, кроме одного. Мне до сих пор интересно, кто это был. Но яга уже исчезла с черепушкой, чтобы тут же вернуться.

Огромный дуб рос прямо на глазах. Толстенный, шелестящий серыми листьями, он выглядел, как небоскреб посреди пустоши.

За нами послышался звон цепей. Рыжеволосый богатырь с легкостью тащил огромные цепи.

– Левее, правее, – командовал привередливый кот. И в чем-то он был прав. Никто кроме самого жадного кота на свете не пожертвовал своим домом, чтобы спасти всю Навь.

Цепи, словно гирлянды висели на дубе.

– Ну, помогли, чем могли, – выдохнула яга. – Детишек делайте сами!

Я не успела поблагодарить и возмутиться одновременно, но яга махнула рукой: «Да знаем мы уже все! Мы че? Кота впервые видем?!».

Соседи стали возвращаться к себе, а кот прижимал меня, что-то ворча себе под нос.

– Это – не мои черепа! – произнесла уязвленная кошачья гордость.– Я их не ел! Так что они незаслуженные.

Огромная груда черепов, которыми скинулись добрые соседи так и лежала не разобранной.

– Слушай, – утешила я кота, который нервно тискал меня, словно мы давно не виделись. – Ну на них не написано, что они не твои… Таблички нет… Все будут думать, что они твои… Гляди, какой ты кровожадный… Придет очередной Иван Царевич, посмотрит и обратно деру даст. Ты сам говорил. Мы продаем и придумываем героические сказки. А там, того и глядишь, сказки придумаются. Сказкам –то все равно, твои – не твои.

– И как она с ним живет? – слышался шелест голосов тех, кто замешкался, обсуждая какого-то Семена Семеновича, который, судя по всему еще один леший. И про то, как он белок проиграл в карты. И решил девку заместо себя поставить кого-то сторожить Или чтобы ее сторожили. Я так и не поняла

– Бедная девочка. Он же придирчивый скупердяй этот кот, – фыркали соседи. – И действительно, как она с ним живет?

– Наверное, как в сказке, – усмехнулась я, чувствуя, как пушистый хвост прошелся по ноге.

ЭПИЛОГ

– Вы в лес не ходите! – строго погрозила пальцем я. – Там … эм…

Я посмотрела в сторону дремучего леса, а потом вспомнила как один кот и его будущая жена скребли по сусекам.

– А что там? Мама? – на меняя лезли черные котята. Они были пушистые, с горящими глазами. Только вот оборачиваться в людей не любили. Чем ужасно огорчали маму!

– Там у колобков … – начала я, не зная, как объяснить детям, как они появились на свет. – Эм… брачный период…

Колобок Анжела и Колобок, которого я прозвала Черствый, случайно встретились в лесу. По показаниям Лешего, один из них доедал лису. А второй попытался отобрать хотя бы хвост. Так они впервые поцеловались и решили, что они созданы друг для друга. И, если так посудить, то часть вины за лесной апокалипсис лежит и на моих плечах.

– Сейчас папа вернется, будет сказки рассказывать, – гладила я детей. Они то превращались в людей, то в котят. Двоих я лично снимала с дерева. Залезли и орут. Нет, ну надо же!

То, что у нас их шестеро, знал теперь весь лес. Никогда не думала, что у меня будет столько детей. Пять мальчиков и одна девочка. Девочка пошла в маму. Она любит таскать братьев за хвосты.

– Так! Это куда это мы! Скатерть самобранку не трогать! Сапоги тоже на место положить! – мчалась я, пытаясь отбить содержимое ломбарда. Вот такая я строгая мама.

– Куда молодильное яблоко в рот тащишь! – отбила я яблоко. – Тоже мне! Старость! Восемь лет! Жизнь видел!

Справиться с таким количеством маленькой нечистой силы в доме весьма непросто. А нечистая она, потому, что все время найдет, куда вляпаться!

Я надкусила молодильное яблоко, вернувшись в свои двадцать с хвостиком, и вырвала из цепких рук меч кладенец.

– Так, богатырь, – строго произнесла я, глядя в честные глаза сына. – Рано тебе еще о подвигах ратных думать.

– Так. Двое из ларца! – пнула я ларец, слыша оттуда настоящий вой ужаса. – Ваша смена! У мамы покупатель! Я кому сказала!

Двое исцарапанных, побитых жизнью добрых молодца выползали из ларца, а дети радостно бросились к ним.

– Вот и отлично, – заметила я, глядя на поляну вокруг. Детская площадка никак не клеилась с туманом и черепами. Тарзанка на ветке дуба тоже. Я ходила и собирала пестрые игрушки, которые валялись везде.

– Да, да,– улыбнулась я, слыша крики боли и ужаса. А следом детский писк, наполненный восторгом.

– А можно мне то, не знаю что. И из незнаю где… – попросил мужичок, уныло глядя на ассортимент.

– Одну минутку, – улыбнулась я, залезая под прилавок.

– Кончилось, извините. Новых еще не завезли, – огорчила я покупателя.

– Так мне царь – батюшка голову снимет, если я не принесу! – заметил мужичок и совсем уныло опустил голову.

– Одну минутку, – сжалилась я, доставая палку колбасы. – Вот. То, не знаю что, откуда – никто не знает. – Всего хорошего!

– Так это колбаса! – послышался голос мужика.

– Вы состав не читали, – мрачно сообщила я.

– Папа!!! – послышались радостные голоса на улице. Кот вошел в ломбард, облепленный детьми.

– Выручка за сегодня, – похвасталась я мешком золота.

– Папа! Расскажи сказку! – кричали дети, а я заранее радовалась, что сейчас моя вахта закончится.

– Жил – был царь, а царя был сын… – начал кот, а я заткнула уши. Изредка до меня долетали слова «маректинговая стратегия», «повышение продаж» и «эффективная реклама».

– Можно? – спросила я, видя, как дети спят. Кот умолк, а я наконец-то вытащила беруши.

Малышей отнесли кровать, укрывая их одеялом.

– Детский сон полезен для здоровья, – вздохнула я, умиляясь спящему детскому саду.

– Родителей, – усмехнулся кот и куда-то меня поволок. Но это уже совсем другая история.

Книги, посвященные другим персонажам.

Болотник, Леший (как второстепенный персонаж) – "Чудовище Нави, или завтра еще пойду!". Кристина Юраш.

Кот Баюн – "Академия Нави, или лучше стыдно, чем никогда" Кристина Юраш.

Яга – "Жена Нави. Прижмемся и перезимуем!".Кристина Юраш.

Кощей "Бабатырь". Кристина Юраш.