Текст книги "Дань с жемчужных островов"

Автор книги: Кристина Стайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава VI

Тихое, спокойное утро не предвещало беды. Ласковое тепло солнечных лучей, постепенно превратившееся в томную жару, разморило пассажиров, и они лениво бродили по палубе, словно сонные мухи, или дремали в каютах, и даже матросы, казалось, не спешили выполнять команды кормчего, а танцевали какой-то плавный танец. И только Арам, стоя у руля, напряженно вглядывался в даль, туда, где от горизонта на смену легким белым облачкам поднимались светло-серые тучи.

– Идет шторм, – сказал он стоявшему рядом Конану.

– Какой шторм? – удивился киммериец. – Даже ветра нет. Посмотри, паруса повисли, как щеки ростовщика.

– Тем страшнее может оказаться буря, – нахмурился кормчий. – Ты даже не представляешь, каким грозным бывает Вилайет.

– Еще как представляю! – воскликнул Конан, вспомнив, в какой кошмар довелось ему попасть по пути в Шандарат.

Тогда погиб «Ильбарс» – стодвадцативесельная галера, гордость Туранского флота, налетев на Драконью Челюсть, скалистую гряду в северной части Вилайета. Из всех находившихся на корабле выжил только Конан. То, что с ним приключилось позже, когда он попал на борт летающего корабля, свободно путешествовавшего по разным временам, словно по тихой водной глади, не стерло из его памяти грохота вздымавшихся волн, треска разлетавшихся на щеп-досок и предсмертных криков друзей.

– Еще как представляю, – тихо повторил он и добавил: – Хотелось бы мне верить, что ты можешь ошибаться. А если нет, да пребудет с нами милость Митры.

Словно отвечая на его слова, неожиданно налетел сильный порыв ветра и резко толкнул корабль вперед. Облака о бешеной скоростью понеслись по небу, и вскоре их сменили сначала светлые, а потом тяжелые свинцовые тучи. Унылое завывание ветра постепенно перешло в грозный гул, поднялись высокие волны, которые то подбрасывали нудно вверх, то стремительно бросали его вниз. Купцы поспешили укрыться в каютах, так как на палубу то и дело пани обрушиваться потоки холодной воды, и находиться им ней стало небезопасно.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – крикнул Конан

Араму, стараясь перекричать вой ветра.

– Нет. У меня опытная команда. Справимся сами. Ты лучше побудь с нашей пассажиркой. Успокой ее.

Киммериец кивнул и поспешил в каюту Амарис. К его приятному удивлению, женщина не выглядела ни особо испуганной, ни растерянной, хотя бледность, залившая ее щеки, говорила о том, что чувствует она себя не так хорошо, как старается показать.

– Мы погибнем? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Чушь какая! – воскликнул Конан. – Это еще не настоящая буря. Так, непогода. Арам уверен, что его команда боа труда справится.

– Мне обязательно надо попасть в Туран. Я не могу погибнуть, – словно не слыша слов варвара, продолжала Амарис.

– Успокойся, – Конан присел рядом с ней и прижал ее к своей могучей груди, словно маленького ребенка. – Все будет хорошо. Такие бури не бывают долгими. Это совсем не опасно. Иначе люди и вовсе перестали бы плавать по морям.

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась Амарис, но в тот миг ветер так сильно толкнул корабль, что он чуть не опрокинулся, и в широко открытых желто-зеленых глазах промелькнул ужас.

– Знаешь что, – нарочито весело предложил Конан. – Расскажи-ка мне лучше о твоем третьем муже. Он походил на кого-нибудь из двух первых?

– Нисколько, – наконец-то улыбнулась Амарис. – Урихар был купцом из Шема, и…

– Купцом из Шема? Пройдоха, наверное, каких свет не выдавал!

– Отнюдь, – обиделась женщина. – Мы же договорились, что ты не будешь смеяться.

– О купце из Шема речи не было, – расхохотался Конан. – Ну ладно, ладно, не обижайся. Я буду внимательно слушать. Ни словечка не пророню.

* * *

Сидя на пороге своей торговой лавки и глядя на проходивших мимо людей, которые почему-то вовсе не спешили раскупить у него все товары, Урихар частенько подумывал о том, что его предкам повезло несравненно больше, чем ему. Когда прапрадед Урихара пришел в Асгалун из далекой северной Акбитании, тот был столицей объединенного Шема и блистал, как и подобает крупному процветающему городу. Далекий предок легко и быстро освоился в столице и вскоре стал одним из наиболее ловких и удачливых купцов. Дело росло и процветало до тех пор, пока Шем снова не превратился в страну, состоящую из отдельных городов-государств, постоянно соперничавших друг с другом. Правда, торговля и после этого не угасла, ибо каждый город славился различными изделиями и остро нуждался в том, что производили соседи. Именно поэтому недавно умершие родители Урихара оставили наследнику немалое состояние и довольно прочные связи. Но сейчас, чтобы успешно торговать, приходилось много времени находиться в пути, перемещаясь в разные края, а в родном городе покупателей осталось не так уж много.

Да и о былом величии Асгалуна напоминали теперь лишь грандиозные каменные монументы. Роскошных домов, из которых некогда состояла столица, почти не осталось, и хоть город стал центром самого большого государства в Шеме, Пелишти, здесь гораздо чаще можно было видеть жалкие полуразваленные хижины, чем прочные и удобные дома, говорившие о достатке и благополучии хозяев.

Урихару недавно минуло двадцать лет. В любой другой стране к этому возрасту мужчина уже обладал достаточным опытом, чтобы жить самостоятельно, но в большинстве шемитских семей было принято опекать своих отпрысков как можно дольше, и потому молодой купец, оставшись без родителей, чувствовал себя, мягко говоря, неуверенно. Однако натуре своей он был человеком деятельным и жизнерадостным, так что вовсе не собирался долго предаваться ш и унынию. К его глубочайшему изумлению, торговля шла совсем не так бойко, как у отца, и Урихар начал подумывать о том, что пришла пора сниматься с насиженного места и отправишься в чужие края в поисках удачи и богатства. Денег, оставленных родителями, вполне хватало на то, чтобы приобрести немало товаров и снарядить караван. Однако Урихар не хотел в точности идти по стопам степенного и рассудительного родителя и потому решил нанять корабль и попытать счастья в других странах.

Благодаря тому, что Пелишти занимал обширную территорию на юго-востоке Шема, а Асгалун располагался на самом берегу моря, с этим государством охотно имели дола аргосцы и зингарцы. Сначала Урихар собирался закупить в Гхазе или Киросе их знаменитое вино и выгодно продать его в Зингаре, но потом передумал и решил, что лучше будет приобрести прекрасное оружие и доспехи в Акбитании, издавна славившейся умельцами-кузнецами, и переправить этот дорогостоящий товар на юг, куда-нибудь п Черные Королевства. Жители этих стран, по слухам, купились в золоте и ценили его очень низко. А может, вовсе и не этих стран? Нет, от точно слышал от каких-то заезжих купцов, что золото и драгоценные камни всегда везут откуда-то с юга.

Как бы там ни было, но чем больше Урихар думал о своей дальнейшей жизни, тем сильнее ему хотелось отправиться в далекое путешествие, повидать мир, испытать себя, удостовериться в своей ловкости и умении купить за медную монету, а продать за три золотых. И вот однажды, решительно заперев свою лавку, купец пошел на базарную площадь, чтобы внимательно осмотреть привозной товар, прицениться и выбрать то, на чем собирался сделать огромные деньги.

Торги в этот день шли вяло. Урихар долго разглядывал пестрые, яркие ткани, высокие изящные кувшины, с видом знатока пробовал различные вина, ощупывал одежду, сшитую из прекрасно выделанной кожи, взвешивал на руке легкие, тонкие кинжалы и тяжелые, отделанные замысловатой чеканкой мечи.

В конце концов, изрядно умаявшись, он договорился с несколькими торговцами, и к вечеру в дальней комнате его лавки уже горой возвышались тюки с разнообразнейшей материей, в отдельном ящике лежали мелкие дешевые безделушки, а в стороне от всего этого были сложены стальные мечи в кожаных ножнах, кинжалы с богато отделанными и совсем простыми рукоятями и блестящие медные щиты, на которых были изображены сцены никому не известных битв. Товар был готов к отправке, и оставалось лишь подыскать подходящее судно с опытной командой, а затем назначить день отплытия и решительно тронуться в дальний путь.

Асгалун – самый большой морской порт Шема, и потому обычно тут собиралось такое множество кораблей, что Урихар, спустившись к гавани, оторопел. Опыта морских путешествий у него не было, и он полдня бродил по берегу, с интересом рассматривая легкие быстроходные галеры, крутобокие солидные купеческие парусники, шустрые десятивесельные лодки и тяжелые военные корабли, совершенно не представляя, какое судно больше всего подойдет для его целей. Слегка притомившись, он зашел в шумный припортовый трактир «Морская Дева», чтобы перекусить и выпить пару глотков вина. Присмотрев небольшой столик, стоявший в углу отдельно от остальных, откуда было удобно наблюдать за всем происходившим в трактире, Урихар заказал кусок мяса, тушенного с фруктами, и кружку красного гхазского вина. Шустрая черноволосая девчонка, зазывно вилявшая крутыми бедрами, увидев большую серебряную монету, поспешил выполнить заказ, и вскоре купец, с наслаждением смакуя прекрасно приготовленное блюдо, принялся рассматривать посетителей. Его внимание привлекли трое невысоких, но крепко сбитых мужчин, сосредоточенно поглощавших огромную рыбину, лежавшую перед ними на плоской деревянной тарелке. Их красные обветренные лица красноречиво говорили о том, что вся троица бывает на берегу гораздо реже, чем в море, а грубые широкие ладони, в которых мужчины крепко сжимали кружки с пивом, явно принадлежали людям, знакомым с тяжелым повседневным трудом.

Урихар долго присматривался к ним, пытаясь уловить обрывки разговора, и, когда до его ушей донеслись названии Куша, Амазонии, Атлайи, окончательно убедился в том, что именно эти люди ему и нужны. Решительно поднявшись со своего места, купец направился к столику, за которым сидели приглянувшиеся ему морские волки.

– Прошу прощения, – обратился к ним Урихар, подойдя поближе.

Один из мужчин, самый молодой, темноволосый и кареглазый, с лицом отъявленного плута, оторвался от еды и внимательно посмотрел на него. Затем он быстро переглянулся со своими товарищами и, уловив кивок одного из них, рукой показал на свободное место рядом с собой.

– Присаживайся, – пригласил он. – У тебя к нам дело?

– Да, – обрадовался Урихар. – Мне бы хотелось побеседовать с вами…

– Тогда садись, – не дослушал его кареглазый. – О делах стоя не разговаривают. И закажи чего-нибудь выпить.

Купец подозвал хозяина и попросил принести кувшин самого лучшего вина из его погребов, выложив за это две большие серебряные монеты. Бросив опытный взгляд на туго набитый кошелек, кареглазый едва заметно улыбнулся, но тут же принялся сосредоточенно жевать стараясь скрыть невольную улыбку. Вино мгновенно появилось на столе, Урихар велел перенести сюда мясо и кружку с вином с его столика и заговорил:

– Меня зовут Урихар. Я купец. Живу в этом городе, но хотел бы совершить небольшое морское путешествие. Не знаете ли вы, к кому мне лучше обратиться, чтобы нанять подходящее судно, желательно с опытной командой. Я вполне могу оплатить услуги, если получу то, что мне нужно.

– Не знаем ли мы! – воскликнул кареглазый. – Ты, приятель, попал в самую точку. Мы и есть те люди, которые тебе нужны. Я Контамис, а это, – показал он на своих спутников, – Хадвио и Братумо. Мы избороздили столько морей, что никто из нас уже и не помнит, как называется та земля, где мы впервые увидели солнце. Куда ты хочешь плыть?

– Мне нужно в Черные Королевства, а может, и южнее, – поспешно ответил Урихар, с уважением глядя на разбойничьи рожи Хадвио и Братумо.

– Считай, тебе повезло! – радостно отозвался Контамис. – Мы с друзьями как раз говорили о том, что давно не были в тех краях и не худо было бы туда прогуляться. А ты что забыл на юге, приятель?

– Я собираюсь торговать там. Товар уже закуплен.

– И что ты повезешь? – поинтересовался Хадвио, сверля купца пристальным взглядом крошечных, близко посаженных желто-зеленых глаз.

– Ткани, всякие безделушки, оружие, – пояснил Урихар.

– Оружие! – подпрыгнул Братумо. – Это как раз то, что нужно! – И, слегка сникнув под яростными взглядами Контамиса и Хадвио, добавил: – У тебя его там оторвут с руками. Ты сделал правильный выбор.

– Когда мы сможем отправиться в путь? – полюбопытствовал Урихар.

– Да хоть завтра, – ответил Контамис. – В порту ты увидишь нашу галеру. Она называется «Гроза морей». Мы договоримся с нашим главным, Челтреем, утром погрузим твой товар и сразу же выйдем в море.

– А Челтрей не будет возражать? – спросил купец.

– Что ты! – успокоил его Братумо, – Он с удовольствием перевозит купцов. Это его любимое занятие.

– И сколько я должен буду заплатить?

– Не дороже денег, – рассмеялся Контамис. – Договоришься с Челтреем.

Окрыленный удачей, Урихар простился с понравившимися ему морскими волками и поспешил домой, чтобы наняться упаковкой товаров и нанять грузчиков. С утра пораньше он уже был в порту и, горя от нетерпения поскорее покинуть родные берега, наблюдал за погрузкой. Когда все было готово, он поднялся на борт, где его встретили вчерашние знакомые, быстро договорился с Челтреем о цене, показавшейся купцу смехотворно низкой, радостно пожал руку кормчему Дайабу, который тут же начал отдавать команды, и «Гроза морей», отчалив от берега, устремилась в открытое море.

Первый день плавания Урихар провел на палубе, ни разу не спустившись в каюту, которую капитан любезно предоставил щедрому пассажиру. Молодой купец жадно вдыхал свежий морской воздух, любовался игрой света и теней на невысоких волнах и с трепетным ожиданием вглядывался в даль, радуясь своей смелости и решительности, побудившим его отправиться в столь необычное для него путешествие. Богатое воображение рисовало Урихару чудесные картины. Вот он сходит на берег в далекой стране, где живут люди с черной кожей, и те восторженно приветствуют его, с благодарностью и трепетом рассматривают прекрасные товары и несут к кораблю горы золота и самоцветов, смущаясь от того, что не могут заплатить больше. Его, долгожданного торговца, приглашает властитель этой страны, и Урихар преподносит любимой жене владыки самые лучшие ткани, от вида которых у знойной красавицы начинают блестеть глаза, и она одаривает гостя любовью и лаской. А еще может быть так. Мечи и кинжалы купит вождь угнетенного племени, и его воины завоюют свободу и независимость, а ему, Урихару, за неоценимую помощь даруют право единоличной торговли с только что образовавшимся государством-Ночью ему снились блестящие сны о том, как он становится самым крупным торговцем Шема, открывает все новые и новые лавки, приобретает несколько новых великолепных парусников, которые развозят его товары по всему миру, и сам Бел, покровитель воров, ослепленный его могуществом и несметными богатствами, запрещает своим почитателям посягать на имущество непревзойденного купца.

Прекрасное настроение не покидало Урихара, и он даже слегка огорчился, когда к концу третьего дня впереди показалась узкая полоска суши. Повернувшись к одному из членов команды, который случайно оказался рядом, Вицеро, удивленный купец спросил:

– Так быстро? Мне казалось, путешествие продлится намного дольше.

Смуглый, невысокий, состоящий словно из одних тугих мускулов уроженец далекой Коринфии, усмехнувшись, ответил:

– Не печалься, приятель. Для тебя путешествие только начинается.

Плененный своими радужными мечтами, Урихар не заметил злого огонька, блеснувшего в темных глазах Вицеро, и решил отыскать своих старых знакомых, чтобы подробнее порасспросить их, куда собирается пристать галера. Вскоре он наткнулся на Хадвио.

– Что это за земля? – поинтересовался Урихар.

– Вот высадимся на берег, все узнаешь, – оскалился Хадвио, но тут же, словно спохватившись, добавил: – Надо набрать пресной воды, а потом мы поплывем дальше.

Он явно выделил «мы», но шемит и на это не обратил внимания. Пожав плечами, он спустился в свою каюту, взял на всякий случай кинжал, а в поясной кошель положил несколько серебряных и золотых монет. Как знать, может, удастся приобрести на берегу какую-нибудь славную вещицу на память о дальних странах, чтобы питом показывать ее друзьям, удивляя их красочными рассказами о путешествии. Снова поднявшись на палубу, пи увидел, что берег уже совсем близко, а Контамис и Братумо возятся у лодки, на дне которой лежит небольшой, но туго набитый мешок.

– Эй, приятель! – окликнул Урихара Контамис. – Поторопись! Сейчас спустим лодку на воду и пойдем к берегу.

Едва ступив на плотный, почти белый песок пустынного берега, Урихар изумился до глубины души. Зачем было останавливаться именно здесь, если до самого горизонта не видно ни малейшего признака человеческого жилья, ни крошечного ручейка, где можно было бы набрать воды, ни деревца, которое дало бы хоть горсть сладких, сочных плодом? Да и бочонков для воды, кажется, с собой не взяли. Все прояснилось очень скоро. Братумо, окинув Урихара с ног до головы тяжелым взглядом, сказал:

– Не знаю уж, приятель, повезло тебе или нет. Наш Челтрей – добрейшей души человек, он не любит лишней крови и потому велел не трогать тебя.

– Не трогать? – ошарашенно переспросил шемит.

– Угу, – кивнул Контамис. – Он даже приказал оставить тебе это. – И он указал на мешок, лежавший на дне лодки. – Так что забирай его и катись на все четыре стороны.

– Вы бросаете меня здесь? – прошептал Урихар. – Но почему? Я ведь заплатил Челтрею… Он сам назвал сумму… Если этого мало, я могу…

– Ничего ты не можешь, – грубо перебил его Братумо. – Бери мешок и радуйся, что остался жив.

– Но мои товары… – слабо сопротивлялся купец.

– С твоими товарами мы как-нибудь разберемся, – рассмеялся Контамис. – О них можешь не беспокоиться, они попали в надежные руки.

– Хватит болтать, – вмешался Братумо. – Пора возвращаться. Прощай, приятель! Будь счастлив.

И, оттолкнув лодку от берега, они прыгнули в нее и с проворством опытных мореплавателей заработали веслами. Лодка быстро удалялась от берега. Bот она пристала к борту галеры, Братумо и Контамис ловко вскарабкались на палубу, затем подтянули лодку, и «Гроза морей» отправилась своим путем. Урихар остался один. Совершенно обессиленный, он медленно опустился на песок и закрыл лицо руками. «Пропал!» – мелькнуло в мозгу шемита, и это было единственным, о чем он мог сейчас думать.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Урихар немного пришел в себя и снова обрел способность думать и действовать. Нельзя же было без конца сидеть на берегу и оплакивать свою участь. Все-таки он жив, у него есть кинжал и несколько монет, да еще и этот мешок… Он развязал завязки и невольно поблагодарил наглых разбойников, выбросивших его, словно ненужный хлам, на пустынном берегу: в мешке лежала большая бутыль, наполненная водой, несколько кусков вяленого мяса, полотняный мешочек с сухарями и небольшой топорик с довольно острым лезвием. Съев пару сухарей и запив их теплой, но показавшейся такой вкусной водой, Урихар поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам.

Далеко впереди виднелась узкая полоска леса. Может, где-то там есть люди, которые помогут ему? Идти туда? Или подождать здесь, на берегу, не пройдет ли мимо корабль, который вернет его домой? Какое счастье, что он захватил с собой кошелек! Любой капитан с радостью доставит его в Шем за пару золотых монет. Любой? Урихар криво усмехнулся. Один корабль уже привез его неизвестно куда. Нет, лучше идти вперед. Подняв с земли мешок и туго затянув завязки, купец решительно зашагал к горизонту, все быстрее и быстрее удаляясь от моря.

Сгущались сумерки, когда Урихар подошел к совершенно незнакомому лесу. Таких необычных деревьев ему еще никогда не приходилось видеть, и шемит заколебался, не решаясь ступить под их сень на ночь глядя. После недолгих размышлений он все же немного вернулся назад и, выкопав небольшое углубление в прогретом под жаркими лучами солнца песке, устроился на ночлег. Стемнело быстро и шемит долго лежал, глядя в бездонное черное небо, ни котором яркими алмазами зажглись крупные звезды. Они висели так низко, что, казалось, стоит протянуть руку, и можно коснуться тоненьких голубоватых лучиков, исходивших от них. Красота и величие ночи отвлекли Урихара от тяжких дум, и он постепенно погрузился в глубокий сон боа сновидений.

Когда первые лучи утреннего солнца позолотили верхушки деревьев, молодой купец открыл глаза и сразу вспомнил, какая беда постигла его. Но он был молод, ему еще никогда не приходилось страдать и бедствовать, и потому он не мог постичь всей глубины свалившегося на него несчастья, а значит, и не стал долго предаваться унынию. Наскоро позавтракав, стараясь экономить жалкий паек, выданный ему бандитами, он поспешил к лесу.

Густой кустарник окружал джунгли, словно специально посаженная живая изгородь, а прямо перед Урихаром росли два удивительных дерева. Тонкие стволы с выпуклыми гранями венчали короткие ветви с крупными листьями, расположенные веером, а над ними, как остро отточенные мечи, торчали прямые отростки не менее восьми локтей в длину. Буйное воображение тут же нарисовало шемиту грозных стражей, которые сейчас спросят его, зачем он явился в их мир. Он робко шагнул вперед, втянув голову в плечи, словно ожидал резкого окрика, но ничего не произошло, и лишь колючий кустарник вырвал из его куртки несколько лоскутов, как будто взял плату за вход.

Отсутствие опыта, как это ни странно, сильно помогало Урихару. Не зная, откуда можно ожидать опасность и какова она, нельзя чего бы то ни было сильно бояться, и потому купец все шел и шел вперед, углубляясь в джунгли все больше. Ползучие растения неимоверной, с точки зрения шемита, толщины (порой не меньше его тела в обхвате) обвивали прямые, гладкие стволы деревьев, сплетаясь где-то далеко наверху и свисая огромными петлями, которые запросто могли выдержать вес нескольких взрослых мужчин. Верхушки деревьев скрывал утренний туман, и Урихару порой казалось, что он идет не по лесу, а по какой-то чудовищной колоннаде, построенной некогда великаном, но давно заброшенной и успевшей заросли травой и кустами.

То тут, то там мелькали крошечные ручейки, но вода в них была не чистой и прозрачной, как на родине шемита, а темной и почти неподвижной. Встречались и небольшие лужицы со стоячей водой, которую покрывал толстый слой плесени, источавшей мерзкое зловоние. Стоял полумрак, ибо солнце не могло пробиться сквозь густую листву, и лишь на изредка попадавшихся маленьких полянках оно светило так ярко, что Урихар невольно жмурился и спешил снова укрыться под перепутанными между собой кронами, едва бросив быстрый взгляд на великолепные цветы, обильно покрывавшие поляны. Красные, оранжевые, сияюще-желтые, бледно-сиреневые, белые – такой красоты шемиту еще никогда не приходилось видеть, но сейчас он с радостью променял бы все это великолепие на надежный кров и кружку горячего терпкого чая.

Огромные папоротники высотой в три-четыре человеческих роста вставали на пути, и тогда приходилось идти в обход, так как кинжал не мог справиться с их упругой и плотной мякотью. Высокая трава доходила порой до пояса, а иногда даже укрывала путника с головой, выставляя неожиданно длинные, толщиной в палец колючки, которые больно ранили тело.

Решившись передохнуть на одной из полян, Урихар тут же пожалел об этом. Стоило ему присесть, привалившись спиной к гладкому теплому стволу, как злобные насекомые напали на него с двух сторон: откуда-то сверху налетели страшные черные осы с длинными жалами, а снизу неожиданно появились крупные темно-красные муравьи с крепкими челюстями, жадно вырывавшими куски человеческой плоти.

Оглашая влажный воздух пронзительными воплями, шемит кинулся прочь с поляны и больше не повторял своей ошибки. Он несся, не разбирая дороги, пока не остановился, убедившись, что мерзкие черные насекомые больше не преследуют его. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что попал в совершенно непроходимую чащу. Деревья, и прежде поражавшие Урихара своими размерами, тут и вовсе были гигантскими, в несколько обхватов. Крупные липши и серо-зеленые высокие мхи плотным слоем покрытии стволы и корни лесных исполинов, источая тяжелый запах сырости и гниения. Причудливо изогнутые корни вставали стеной, местами в пять-шесть локтей в высоту, два прикрывая глубокие ямы, походившие на пещеры подземных демонов. Они переплетались так густо, что несчастному путнику приходилось либо осторожно перелезать через них, либо искать обход по узким извилистым коридорам. Под ногами противно пружинили полусгнившие ветки, листья, засохшие от недостатка воздуха и простора молодые побеги. То и дело откуда-то сверху на Урихара сыпалась липкая труха или, что еще хуже, падали и острые слизняки, оставлявшие на открытой коже следы ожогов.

Дышать сырым и душным воздухом было чрезвычайно трудно, но путник упрямо пробирался вперед вовсе не потому, что был силен и смел. Как раз наоборот, при мысли, что ему придется заночевать в этом страшном месте, словно бы созданном каким-то свихнувшимся черным магом, у шемита кровь леденела в жилах, и он прибавлял шагу, стремясь поскорее выбраться отсюда. Местность постепенно повышалась, и Урихар начал надеяться, что непроходимые заросли вот-вот закончатся, однако лес становился все гуще и гуще. Порой путнику приходилось опускаться на четвереньки, чтобы преодолеть очередное препятствие, но он все-таки не сдавался.

Подъем закончился, и, уловив где-то внизу едва различимый шелест воды, шемит начал медленно спускаться. Становилось прохладнее, тело саднило от множества мелких ранок, но вода плескалась все громче и громче, и это придавало Урихару сил. Наконец его взору открылась крошечная долинка, со всех сторон окруженная высокой стеной леса, посредине которой протекала небольшая быстрая речка. Собрав остатки сил, Урихар дополз до берега и тут же заснул как убитый.

Проснулся он от сильного голода, словно кто-то железной рукой изо всех сил сжал его желудок, и вспомнил, что весь вчерашний день почти ничего не «ел. Дрожавшими руками он кое-как распутал завязки мешка, который чудом не потерял, пробираясь сквозь дебри, и с наслаждением опустил в рот кусочек вяленого мяса. В этот миг ему казалось, что ничего вкуснее он никогда не пробовал. Несколько сухарей и пара глотков воды, последовавшие за мясом, заметно прибавили ему сил, и Урихар, оглядевшись, задумался, что делать дальше.

На противоположном берегу речки возвышалась гора, поросшая лесом, сзади был кошмар, едва преодоленный путником вчера, справа и слева от долины виднелись все те же заросли. Выбор невелик, но не оставаться же тут, у реки, навсегда. Вчера ему еще повезло: ни хищные звери, ни ядовитые змеи не встретились на пути, – но кто знает, не приходят ли какие-нибудь кровожадные твари сюда на водопой. Будь у него хоть немного опыта, он без труда заметил бы и примятую траву на берегу, и изрытую ногами и лапами животных глину на мелководье и понял бы, что его опасения не напрасны. Но даже не видя всего этого, Урихар понимал, что долго оставаться здесь не следует, а надо попытаться найти в этих диких местах людей, ведь не может быть, чтобы во всей округе не нашлось ни одного человека, который согласился бы приютить одинокого путника.

Кряхтя от боли в измученных мышцах, Урихар поднялся и побрел куда глаза глядят, ибо ему было все равно, куда идти. Совершенно не задумываясь, почему он так поступает, шемит направился влево, по течению реки, и, видимо, боги, которым надоело смотреть на его страдания, смилостивились над ним. Лес, в который он поначалу углубился, быстро кончился, и на противоположном берегу реки открылась бескрайняя степь, напомнившая Урихару ухоженный фруктовый сад: среди высокой шелковистой травы на небольшом расстоянии друг от друга стояли низкие деревья, словно специально посаженные человеком. По ней к самой воде шла широкая тропа, проложенная какими-то крупными животными. Огромные следы почти круглой формы говорили о таких размерах неведомого зверя, что шемит решил подождать возле высокой груды черных камней, наваленных на берегу, и осмотреться.

Вскоре послышался странный звук, словно кто-то бил в землю тяжелой деревянной колотушкой, и изумленному взору путника предстало зрелище, доселе никогда им не виданное. К реке приближалось животное, похожее на серую гору, опиравшуюся на четыре массивные колонны. Спина зверя была чуть прогнута, плоский лоб, срезанный назад, вполне мог служить подставкой под большой котел, огромные уши развевались на ветру. Ничего не выражавши я морда оканчивалась длинной толстой трубой с двумя гибкими отростками, а возле нее с двух сторон торчали острые клыки. Урихар когда-то давно слышал, что где-то в Южных странах живет зверь, из клыков которого делают украшения, посуду и даже оружие, что это животное огромно и свирепо, но как оно называется, шемит вспомнить не рог.

Замерев, он со смешанным чувством любопытства и страха смотрел на громадное чудовище, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Как знать, вдруг эта гора умеет тишать и захочет закусить несчастным заблудившимся человечком? «Слон! – вдруг мелькнуло в мозгу шемита. – Точно, тот торговец, предлагавший безделушки из слегка желтоватой, необычайно прочной кости, говорил, что они сделаны из бивней слона. О боги! Не все ли равно, как зовут эту тушу! Главное, чтобы она не сожрала меня».

Неожиданно где-то сзади, за спиной слона, послышались голоса людей, но зверь не обратил на них ни малейшего внимания, что несказанно удивило Урихара. Забыв о своих страхах, шемит выглянул из-за камня и увидел такое, что чуть не вскрикнул от изумления: на широкой шее гигантского животного полулежал человек, который, как показалось Урихару, управлял слоном. Глаза не обманули молодого купца. Человек, сидевший на звере, прикоснулся ладонью к затылку слона, и тот послушно направился к реке. Стоило ему ступить в воду, как погонщик шлепнул его по шее, и слон, нагнув голову, начал вглядываться в воду маленькими глазками. Увидев что-то, он вошел поглубже, покачал хоботом и вдруг выдернул откуда-то из глубины поваленное дерево, высоко поднял его и кинул на середину реки. Затем он отыскал еще одно дерево, и еще одно. Все они, с громким плеском уходя под воду, вскоре выныривали на поверхность и плыли вниз по течению.

Как зачарованный смотрел Урихар на необычное зрелище и даже не сразу заметил, что на берег вышли еще три юноши и две девушки. Все они были высокими и стройными, с золотисто-коричневой кожей, иссиня-черными волосами, закрученными в тугие кольца, и темно-карими глазами. Юноши и девушки весело смеялись и разговаривали на удивительном певучем языке, совершенно непонятном шемиту. Не переставая веселиться, они попрыгали в холодную воду и начали плескаться, обдавая друг друга тучами брызг.