355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристина Стайл » Дань с жемчужных островов » Текст книги (страница 6)
Дань с жемчужных островов
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 23:46

Текст книги "Дань с жемчужных островов"


Автор книги: Кристина Стайл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Я пришел издалека, – обрадовался Оллеб тому, что здесь, видимо, и слыхом не слыхивали о его соплеменниках. – С севера.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался седой мужчина. – Тебе нравятся лодки? У нас всегда найдется работа для хороших рук. Что ты умеешь?

Оллеб вспыхнул, сердце его затрепетало, но он был вынужден солгать:

– Боюсь, не смогу вам пригодиться. – И добавил первое, что пришло ему в голову: – Я умею ухаживать за животными.

– А… – разочарованно протянул его собеседник. – Тогда тебе надо идти в город. Я слышал, прекрасная Амарис искала работника.

– Амарис? Кто это? – спросил Оллеб.

Она разводит собак. Их так много, что ей время от времени требуются помощники. Попытай счастья.

И Оллеб попытал счастья. Едва он взглянул на Амарис, понял, что не сможет прожить и дня, не видя эту женщину. Все в ней было прекрасным: и чудесные густые волосы, и желто-зеленые глаза, и стройное, гибкое тело. Даже крутой мужской характер делал ее настолько привлекательной, что, казалось, будь она более мягкой и нежной, ее обаяние не было бы таким сильным.

Спокойный, покладистый, работящий Оллеб тоже понравился Амарис. Она сразу же согласилась взять его на работу, а вскоре он уже гораздо больше времени проводил в беседах с хозяйкой, нежели возле собачьих клеток. Как он ни старался, огромные бешеные псы так и не полюбились ему. Он честно чистил клетки, мыл миски, в которых зверям давали куски сырого мяса, менял воду, но ни разу даже не попытался найти с собаками общий язык. Честно говоря, он до полусмерти боялся их крепких белых клыков, Поэтому всегда радовался, когда заканчивал работу и мог уйти от псарен подальше.

Это нисколько не смущало девушку. Совсем недавно умер ее отец, и дом остался без мужчины. Уже чувствуя приближение смерти, старик позвал дочь и сказал ей:

– Скоро я покину тебя. Ты росла без матери, и я всегда, как мог, старался заменить тебе ее. Но, как видно, перестарался. В твоем характере гораздо больше от мужчины, чем от женщины.

– Разве это плохо? – удивилась Амарис. – Я думала, ты доволен мной.

– Очень доволен, – слабо улыбнулся умирающий. – Но женщина должна быть женщиной. Поэтому прошу тебя, не тяни с замужеством. Если встретишь человека доброго, мягкого, покладистого, который полюбит тебя, стань его женой.

– А почему мягкого и покладистого? – удивилась Амарис, которая обожала отца, обладавшего весьма крутым нравом.

Отец снова улыбнулся и ласково погладил дочь по руке:

– С другим ты и дня не проживешь. Если бы тебе повстречался тигр, ты и его сделала бы мягким и покладистым.

– Хорошо, – кивнула Амарис. – Обещаю тебе, что обязательно выйду замуж.

– И не тяни с этим. Моя душа возликует, если ты вскоре сможешь прижать к груди ребенка. Жаль лишь, что мне не довелось понянчить внуков.

Теперь, вспоминая последний разговор с отцом, Амарис все чаще задумывалась, не отдать ли свою руку Оллебу. Он был молод, привлекателен, добр и податлив, а уж в том, что она полюбилась ему, сомневаться не приходилось. Однако рыжеволосый работник лишь бросал на хозяйку нежные взгляды и. никогда даже не намекал на бушевавшие в его сердце чувства. Амарис не была бы собой, если б стала дожидаться, когда молодой человек преодолеет свою нерешительность. Однажды, когда день клонился к вечеру, она подошла к Оллебу, который как раз только что закончил работу, и сказала:

– Приходи сегодня ужинать.

Оллеб густо покраснел и даже ничего не смог ответить, а лишь радостно закивал головой. Затем он со всех ног пустился в выделенную ему комнату, переоделся, привел себя в порядок и точно в назначенное время стоял перед дверью любимой. Чопорный слуга распахнул перед гостем дверь и, презрительно поглядывая на него, проводил наверх, где в роскошном зале, украшенном лучшими вендийскими коврами с густым пушистым ворсом, стоял изысканно сервированный стол, уставленный всевозможными яствами.

Оллебу казалось, что прошла вечность, когда тяжелая занавеска из плотного кхитайского шелка, закрывавшая вход в зал, зашевелилась и вошла Амарис. На ней было удивительное платье из тончайшей материи, сверху до низу покрытое искуснейшей вышивкой, изображавшей птиц и зверей. Длинные, густые волосы девушки были уложены в высокую прическу, а в блестящих прядях играли, переливаясь, разноцветные самоцветы. Стройную шею украшало ожерелье из рубинов и сапфиров, на каждый из которых можно было купить дом. Маленькие ступни плотно облегали туфельки из тончайшей кожи с золотым шитьем. Увидев, какое впечатление она произвела на гостя, который до этого встречал ее лишь в кожаных брюках и куртке, Амарис едва заметно улыбнулась и пригласила Оллеба к столу.

Он не чувствовал вкуса ни еды, ни великолепных вин, которые обворожительная хозяйка сама наливала ему в серебряный бокал, он не слышал ее речей и едва ли понимал, что говорил сам. Сердце в груди бедняги билось так но, что, казалось, еще мгновение, и оно разорвется от переполнявшей его любви. Прекрасно понимая, что творится в душе гостя, Амарис играла с ним, как кошка с мышью, пока наконец не решила, что пора приступать к серьезному разговору.

– Скажи, Оллеб, я нравлюсь тебе? – показав в улыбке ровные белоснежные зубы, спросила она.

– Нет, Амарис, – вдруг осмелел Оллеб, – ты не нравишься мне. Я люблю тебя так, что не смогу жить, если однажды утром не увижу тебя.

На этом его смелость внезапно исчезла, и он замолчал. Яркая краска заливала его щеки, он нервно вертел в руках бокал, но, как ни силился, не мог больше вымолвить ни слова. Тогда снова заговорила Амарис:

– Ты хотел бы стать моим мужем?

Оллеб вскочил, пролил на себя вино, опрокинул стоявшую перед ним тарелку, всплеснул руками и снова, уже совершенно обессиленный, опустился на свое место.

– Хотел бы? – настаивала девушка.

– Я даже мечтать не мог о таком счастье, – наконец выдавил из себя Оллеб.

– Тогда готовься к свадьбе.

Свадьбу назначили через три дня, ибо, решительная во всем, Амарис и тут не желала ждать. День свадьбы выдался Юным и солнечным, словно сам Митра благословлял этот союз и решил взглянуть в счастливые лица влюбленных. В сопровождении двух людей, которые должны были играть роль свидетелей, Амарис и Оллеб, усевшись в разукрашенный благоухающими цветами паланкин, отправились в Шандарат, к городскому судье, чтобы по всем правилам составить брачный договор. Когда на официальной бумаге были поставлены все нужные подписи и печати, молодые поспешили в поместье Амарис, где их ждали многочисленные гости и обильные столы.

Слуги отвели Оллеба в большую комнату, где он должен был дожидаться появления невесты. Там же собрались гости, исключительно мужчины, так как женщины отправились вместе с Амарис, чтобы проследить за ходом церемонии. Невеста непременно желала, чтобы ее свадьба прошла в полном соответствии со всеми обычаями, но так как сама никогда не интересовалась ими, ей понадобились помощницы. Ожидание затянулось, или это только показалось взволнованному и ошалевшему от счастья жениху. Но вот мужчины засуетились, каждый взял в руки зажженную свечу, и все выстроились в два ряда, образовав ярко освещенный коридор от входа в комнату до кресла, в котором сидел Оллеб. Откинулся полог, и появилась Амарис, прекрасная как никогда. На ней было платье из красного атласа, в ушах, на шее и на тонких запястьях сверкали крупные рубины. Она медленно прошла по коридору, плавно покачивая бедрами, от чего у Оллеба закружилась голова, подошла к жениху, низко склонилась перед ним и, сняв с шеи ожерелье, положила украшение у его ног. Затем она выпрямилась и так же медленно удалилась.

Через какое-то время она снова появилась, но уже в нежно-голубом платье, украшенная крупными и мелкими сапфирами. Церемония повторилась. Амарис переменила пять платьев, и каждый раз выглядела все более и более соблазнительной и желанной. Наконец, появившись в роскошной золотой парче, она не стала кланяться и оставлять драгоценности у ног жениха, а взяла его за руку и повела в другую комнату, где молодых и гостей ждало роскошное угощение.

Гости пили и ели, говорили длинные речи, и Оллеб уже начал думать, что все это никогда не кончится и эти люди не уйдут и не оставят их наедине. Но как ни долго тянулось торжество, оно все же закончилось. Амарис и Оллеба проводили до порога спальни, и наконец-то они остались одни.

Амарис быстро скинула с себя блестящий наряд, набросила на плечи прозрачный, как утренний воздух, халат и повернулась к Оллебу:

– Мы сейчас вместе примем ванну, а потом вернемся сюда.

Дрожа от нетерпения и от все возраставшего желания, Оллеб мгновенно разделся и поспешил за своей возлюбленной. Их ждала белая мраморная ванна, наполненная горячей водой, в которую были добавлены благовония, распространявшие легкий, чуть сладковатый запах. Амарис с удовольствием погрузилась в чуть зеленоватую воду и поманила Оллеба за собой. Он шагнул было вперед, но тут из благоуханных паров прямо и воздухе соткалось лицо колдуна. Он ехидно взглянул на молодожена прищуренными глазами и скрипучим голосом проговорил:

– Давай прыгай в воду. С тобой ничего не случится, ибо ты так любишь эту женщину, что я здесь бессилен. Но учти, когда повитуха начнет обмывать вашего первенца, он мой.

Колдун гнусно захихикал и исчез.

– Что это было? – испуганно спросила Амарис.

Оллеб присел на край ванны и принялся рассказывать ей свою историю. Он говорил долго и сбивчиво, пытаясь и оправдаться, и придумать, как жить дальше. Когда он замолчал, Амарис подняла на него испуганные глаза:

– И что же нам теперь делать?

Оллеб долго не отвечал, задумчиво глядя в стену. Потом он повернулся к Амарис, крепко поцеловал ее, стремительно поднялся и сказал:

– Прости меня и пойми. Если поймешь, то и простишь. Я знаю, как мне избавиться от проклятия колдуна.

Он решительно направился к выходу, не обращая внимания на изумленные взгляды слуг, выбежал из дома, пересек двор, влетел на псарню, распахнул клетку самого свирепого пса и шагнул в нее. Зверь несколько мгновений смотрел на неожиданного гостя, затем, не издавая ни звука, прыгнул, и крепкие челюсти, не уступавшие по силе медвежьему капкану, сомкнулись на горле Оллеба.

Умер он мгновенно, но в последний миг, когда его сознание еще не угасло, он был счастлив: теперь-то его душа ни за что не достанется колдуну.

* * *

Амарис закончила свой рассказ и надолго замолчала, глядя на лунную дорожку, подпрыгивавшую на темных волнах. Первым тишину нарушил Конан, причем самым удивительным образом: он расхохотался. Киммериец смеялся долго, всхлипывая и утирая слезы, так что даже один из пяти псов, которых Амарис взяла с собой, вскочил и глухо заворчал.

– Тихо, Олки, – успокоила она пса, положив ему руку на голову. Затем, удивленно взглянув на Конана, спросила: – Что так рассмешило тебя?

– Слабак он, твой Оллеб, – совершенно серьезно ответил варвар. – Баба истеричная.

Олки снова зарычал и шагнул было к Конану, но Амарис жестом заставила собаку сесть.

– Что это он так разнервничался? – изумился Конан.

– Он не выносит, когда кто-нибудь говорит слишком громко, – пояснила Амарис. – Считает, видимо, что со мной хотят поссориться.

– Поссориться с тобой? Когда у твоих ног лежат пять людоедов? – усмехнулся киммериец. – Дураков нет.

– Они не людоеды, – заступилась за своих любимцев Амарис. – Олки – самый старший из них, но когда погиб мой первый муж, его еще и на свете-то не было. Он родился позже.

– Ладно, не сердись, – улыбнулся Конан. – Похоже, за своих драгоценных хищников ты сама можешь перегрызть горло кому угодно.

– Я люблю своих собак, – глядя ему в глаза, ответила Амарис. – И не вижу в этом ничего плохого.

– А я тебя ни в чем и не обвиняю, – пожал плечами киммериец.

– Уже поздно, – резко сменила тему разговора Амарис, – Пора расходиться по каютам. Я устала сегодня. Мне прежде не доводилось путешествовать по морю.

– Как хочешь, – согласился варвар, с горечью отметив про себя, что утро он все-таки встретит в одиночестве. – До завтра, прекрасная. Пусть тебе снятся хорошие сны.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю