Текст книги "Не твоя дочь (СИ)"

Автор книги: Кристина Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 55

Милада

Не только у меня перехватывает дыхание, когда Тихомиров входит в зал. Он олицетворяет силу, власть, богатство. Ему безумно идет классический костюм. Красивый, уверенный в себе мужчина собирает все взгляды женщин: заинтересованные, восхищенные, голодные. Знакомое чувство ревности наносит легкий укол в сердце. Мужчины недовольны, что их дамы переключили внимание на другого. Я точно знаю, что Берт не может прочитать на моем лице истинные эмоции, все, что оно выражает – негодование. Оно не может не присутствовать, потому что Тихомиров продолжает бесцеремонно вторгаться в мою жизнь, но где-то глубоко внутри я ликую, потому что он смотрит только на меня, будто никого в этом зале больше не существует. Недобрый огонек ловлю в его глазах, когда он останавливается возле нашего столика.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно, не скрывая недовольства. Глупый вопрос, и так понятно, что причина его посещения данного заведения – я. Тихомиров холодно кивает Берту, который в этот момент прожигает его злым взглядом. Глеб всем своим видом подчеркивает, что ему плевать на эмоции парня. Он больше ни разу на него не взглянул.

– Нужно решить один срочный вопрос, – обращается ко мне, как всегда, спокоен и уверен. Берт нервничает, но после нашего с ним разговора, состоявшегося несколькими минутами ранее, не знает, как поступить.

– Какой? – несмотря на то, что в его словах я чувствую подвох, изображаю заинтересованность. Тихомиров не случайно здесь появился и без меня вряд ли уйдет. Ванька не знал, в каком мы ресторане встречаемся, поэтому не мог донести, а это означает, что служба безопасности продолжает за мной следить. – Нельзя отложить наш разговор? – интонацией намекая, что он мешает нашему свиданию. Берт в это время возвращает вилку в руки, гнет ее пальцами, наверное, представляя на ее месте шею Тихомирова.

– Дело касается твоего переезда, – деловым тоном, таким он обычно ведет переговоры. Отодвигая стул, садится рядом со мной. Краем взгляда замечаю, как на лице Берта дергается мускул. – Подвернулся хороший вариант, – продолжает Тихомиров. – Хозяева срочно уезжают, сдают хороший дом близко к центру за смешную цену. Вопрос нужно решить прямо сейчас, желающих много, но я договорился с риелтором о встрече. Он ждет нас через полчаса.

Это уловка. Любой риелтор ждал бы его ответа столько, сколько нужно. Глеб умеет подчинять людей, заставлять их работать на себя, он способен перебить любую цену. Я не верю Тихомирову, хотя он все так складно преподносит, что толика сомнений все-таки оседает в груди.

– Берт, ты извинишь нас?.. – за долю секунды принимаю решение. На самом деле я осознаю, что обед испорчен, если Тихомиров сейчас удалится, меня ждет тягостный продолжительный разговор с другом, за время которого ничего не изменится, но мы изрядно попортим нервы друг другу. Мое согласие – просто желание сбежать, закончить свидание с Бертом на этой ноте.

– Ты съезжаешь от родителей? – с трудом сдерживая раздражение и гнев, интересуется друг.

– Да. Обстоятельства складываются так, что мне с Варей лучше жить отдельно, – поднимаясь из-за стола. – Еще увидимся, – улыбнувшись на прощание.

– Я позвоню, – чуть подавшись вперед, произносит упрямо Берт. Он не готов сдаться и отступить, несмотря на мое признание. Не отговариваю, должно пройти время, прежде чем он смирится. Еще раз попрощавшись, я направляюсь к выходу.

– Что это было? – спрашиваю требовательно и недовольно, как только сажусь в машину и закрываю дверь. Не могу понять взгляд Глеба, там столько всего. – Тихомиров, это ревность?

– Да, это ревность, – чеканя каждый слог. – Ты моя женщина.

– Не помню, чтобы давала свое согласие, – сдерживая улыбку. Не помню, чтобы видела его настолько обнаженным, когда без труда можно уловить любую эмоцию.

– Мы договорились, что я твой любовник, следовательно, ты моя любовница. А значит, спишь только со мной, не потерплю рядом с тобой других, Милада. Ты только моя, – он говорит спокойным, но твердым голосом. У меня в крови хлещет адреналин, сердце торжествующе заходится. Дело даже не в словах, а в том, как он говорит, как смотрит. Я чувствую себя единственной женщиной в этом мире. Единственной, желанной и любимой…

– Что там с домом, который нужно поехать посмотреть? – пока я не выдала себя с головой, спешу сменить тему.

– Дом я вам с Варей уже снял. Если тебе не понравится, сам туда перееду, но я уверен, ты в него влюбишься, как только увидишь, – он не настаивает, но его мягкость не означает капитуляцию – если Тихомиров уверен, что нам там будет хорошо, его не переубедить.

– Поедем смотреть? – поправляю выбившийся локон из прически. Немного нервничаю под его пристальным горячим взглядом.

– Поедем, но сначала заедем в одно место, – заводит мотор.

– Куда? – усаживаюсь поудобнее.

– В аптеку, – выезжая на дорогу.

– Зачем?

– За презервативами…

Глава 56

Милада

Глава 16+ ( 18+ искать в бонусах)

Тихомиров, наблюдая за моей реакцией, забывает смотреть на дорогу. Несмотря на сложный разговор с Бертом и последующую неприятную сцену в ресторане, когда мне пришлось оставить друга, я прилагаю усилия, чтобы не улыбнуться. Глеб так серьезен, во взгляде вызов – попробуй только откажись от такого предложения. Если я откажусь, он меня похитит.

– За презервативами? – уточняю я. – В аптеку? – изображая крайнюю степень возмущения. Тихомиров притормаживает резко на обочине, но, прежде чем он начнет напоминать мне о моем предложении стать любовниками, я продолжаю: – Я думала, что ты окажешься более заинтересованным и все подготовишь к нашей встрече, – бросаю вызов, словно перчатку, призывая его тем самым к словесной дуэли. Но Глебу есть чем ответить. Замечаю, как в его глазах вспыхивает удовлетворение. Кривя губы в усмешке, он дотягивается до бардачка... Щелчок – и к моим ногам падает несколько коробок, еще больше остается в бардачке.

– Ты себе льстишь, – не сдерживаясь, начинаю смеяться. У Тихомирова бешеное либидо, но это явный перебор. Тут запас на несколько месяцев.

– Посмотрим, – замечаю довольный блеск в глазах. – Я закупил их сразу, как в ту ночь отъехал от твоего дома.

Я и забыла это ощущение легкости, когда нам так классно было вместе, когда мы могли шутить по любому поводу, смеясь до боли в боках.

– А если я попрошу отвезти меня домой? – слукавила, я не попрошу.

– Только после того, как мы израсходуем хотя бы одну пачку, не раньше, – все еще улыбаясь, произносит он. – Я слишком голоден до тебя, – с хрипотцой в голосе.

– Пачку? А ты не забыл, что мы родители? – собирая презервативы, рассматриваю названия.

– Варя в самых надежных руках. Я верну тебя раньше, чем она по тебе соскучится.

– Тебе не нужно на работу? – впихнув последнюю коробку, закрываю бардачок.

– Даже не надейся…

Мы подшучиваем друг над другом всю дорогу. В наши отношения возвращается забытая легкость. Мы словно еще на шаг приблизились друг к другу, отбросив в сторону постоянное напряжение и мои обиды.

Несмотря на непринужденность, ощущаю волнение и томление внизу живота.

Через тридцать минут мы сворачиваем в новый микрорайон, здесь еще остались незастроенными некоторые участки. Земля здесь дорогая, не каждый может позволить себе недвижимость в таком районе. Обитатели здешних домов – бизнесмены и политики.

Мы проходим в дом. Никакого риелтора тут и в помине не могло быть, жилье уже снято Тихомировым. Одного взгляда хватает, чтобы я влюбилась в этот дом. Осматривая одну комнату за другой, прихожу к выводу, что здесь никто не жил: нетронутая мебель, новая сантехника, на окнах нет штор, а в некоторых комнатах – люстр. Банька во дворе, выход из кухни на террасу, мангальная зона…

– Глеб, он совсем новый, – в голосе смешались восторг и обвинение.

– Ты видишь в этом проблему? Поднимемся на второй этаж, покажу наш… твою спальню, – оговорка сделана для меня, я услышала, но никак не отреагировала. Тихомиров все равно не отступится, пока эта спальня не станет «нашей». – Я не могу больше делать вид, что заинтересован осмотром дома, – поедая меня голодным взглядом, Глеб скидывает пиджак и бросает его в кресло. Где-то в этом доме мы уже оставили верхнюю одежду, вроде на стуле в кухне.

Притянув меня к себе, Глеб жадно завладел моими губами. Без намека на разведку, сразу властно, с желанием покорить, подчинить своей воле, своему желанию.

Мы стали старше и, надеюсь, мудрее за два года. В его объятиях я чувствовала себя хрупкой статуэткой, но не боялась, что он меня раздавит. Дикое влечение, сумасшедший секс, следы страсти на коже, когда он крепко сжимал меня, но никогда не было боли и унижения. Тихомиров всегда доминировал в постели, редко уступая мне эту роль, но он никогда не был груб и жесток.

– Меня, как мальчишку, ведет. Хочу тебя, – от хрипотцы в его голосе по телу растекается жар желания.

Мы оказываемся в спальне. Из мебели здесь только двуспальная кровать и трюмо с пуфиком.

– Остальную мебель привезут на днях, – уверяет он, ловя мой заинтересованный взгляд. Долго отвлекаться не позволяет, втягивает горячими поцелуями в страстное сумасшествие.

Освобождая от одежды, целует шею, плечи, ключицы. Проводит по коже языком, срывая стон с моих припухших от поцелуев губ.

Мое тело мгновенно отзывается на каждую ласку, тянется к маэстро, который виртуозно умеет на нем играть, высекать ощущения, которые не может воспроизвести ни один другой мужчина.

Тихомиров столько внимания уделяет моей груди, зная, насколько чувственные у меня соски. Хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть, ноги словно ватные. Желание почувствовать его в себе сводит с ума. Тихомиров продолжает ласкать языком грудь, прикусывает соски, потом зализывает их кончиком языка, втягивает в рот… Грудь – комок нервов, заласканный до чувственной боли…

Тихомиров стаскивает с меня последнюю преграду – тонкое кружево трусов, они падают к ногам.

Полностью обнаженная стою перед ним. Тихомиров пока полностью одет. Наслаждаюсь восхищением и темным пожаром страсти во взгляде. Сила женщины в том, чтобы, ничего не делая, сводить любимого мужчину с ума.

Подхватив на руки, опускает на постель. У меня перехватывает дыхание, когда спина касается прохладных простыней. Бросив пачку презервативов на постель, Глеб, не отрывая от меня взгляда, принимается стаскивать с себя одежду.

– Согни ноги в коленях и разведи их, – командует хриплым голосом. – Хочу полностью тебя видеть… – жадным взглядом проходится по моему телу, требовательно смотрит на все еще сомкнутые бедра. Я знаю, что он от этого сходит с ума, поэтому медленно выполняю просьбу. Тихомиров громко сглатывает.

– Ты уже влажная для меня…

Полностью избавившись от одежды, он позволяет несколько секунд насладиться его мужской красотой. Он великолепен в своем возбуждении. Хочу ласкать его руками, ртом… но у Тихомирова другие планы. Продавливая коленом матрас, он оказывается на краю постели между моими бедрами.

– Соскучился по твоему вкусу, – припадая к промежности губами и языком. Срывая с моих губ крик, он ласкает чувственный бугорок, проникает языком внутрь…

Нас здесь никто не услышит, можно не сдерживать стоны и крики…

– В следующий раз не будем спешить, но сейчас я не могу больше ждать! – разорвав коробку, достает ленту, отрывает один пакет. Быстро раскатывает презерватив по всей длине. Проводит головкой члена по раскрытым складкам. Я готова его принять, я хочу ощутить его в себе!

Толчок…

Забытые ощущения – его тяжесть, давление во мне. Чувствую, как растягиваются стенки…

С губ Тихомирова срывается мат, от удовольствия опускаются веки…

– Я долго не продержусь. Слишком долго… – не заканчивает предложение, но я понимаю его без слов. Мы слишком долго не были близки…

Раскачивает фейерверк ощущений – сначала медленными проникновениями, потом толчки ускоряются: глубоко, сильно, мощно! Наши влажные тела блестят от пота, скользят друг об друга, переплетаются так тесно, что между нами не проникнуть даже невидимым частицам.

– Моя… – переплетая наши пальцы над головой, он жадно целует шею… лицо… прикусывает кожу, вызывая новую волну возбуждения.

Толчки глубже, мощнее! Им движет одно-единственное желание – довести меня до оргазма. Вдавливая в матрас, он каждым проникновением подчиняет – и одновременно преклоняется.

Я стремлюсь к этому мужчине, к тому удовольствию, что он может подарить. Наши стоны заполняют пространство дома. Тела выгибаются над простыней. Музыкой звучит наш финальный крик, когда мы одновременно приходим к финишу.

Утомленная и счастливая лежу в его объятиях, мышцы приятно тянет. Переворачиваясь на спину, Тихомиров увлекает меня за собой. Не покидая тела, укладывает поверх себя.

– Мой самый большой страх – это если ты вновь исчезнешь из моей жизни. Я стану твоей тенью, но больше никогда от тебя не откажусь…

Глава 57

Милада

Подойдя к окну, выглянула во двор. Ванька стоял у забора, а Глеб, держа Варю за обе руки, медленно шагал с ней по дорожкам. Запаковав последнюю коробку, я положила ее поверх остальных у дверей. Здесь самое необходимое – наши с Варей вещи, игрушки…

В душе царило спокойствие, не было ощущения утраты чего-то важного или тяжести расставания. Я знала, что поступаю правильно. Последние две недели были напряженными, отношения с мамой не улучшились, она разговаривала со мной сквозь зубы, обычно это были какие-нибудь просьбы. Жить в этот дом я больше не вернусь, но попрощаться хотелось нормально.

Постучав в дверь родительской спальни, негромко произнесла:

– Мама, это я, – тихонько открывая дверь. Я слышала, что Борька уже проснулся и вовсю что-то бормочет.

С папой мы обсудили мой переезд накануне вечером. С ним мне не пришлось прощаться, он обещал навещать нас так часто, пока не надоест своими визитами. Своих маленьких девочек, именно так папа назвал нас с Варей, он обещал не оставлять без внимания и заботы. Сложно было видеть блеснувшие в его глазах слезы, но тут ничего не поделаешь, приходит время, когда дети должны жить отдельно.

Маму я застала стоящей у окна. Борька топал вокруг кроватки, бренча погремушкой. Мама смотрела во двор, наверное, наблюдала за Тихомировыми. Глеб подъехал приблизительно полчаса назад, ждал, когда я соберусь и спущусь. Он сам нас отвезет в новый дом, а чуть позже грузчики заберут и перевезут оставшиеся вещи.

– Иди сюда, карапуз, – хватаю улыбающегося малыша и начинаю тискать и целовать. Вот кого мне будет безумно не хватать. Больно расставаться с Борькой, но я ведь не исчезну из его жизни. По возможности буду рядом.

– Все-таки сбегаешь? – не оборачиваясь, произносит мама, складывая на груди руки, будто закрывается. Она, скорее всего, до последнего не верила, что я уйду. Мы с ней особо не общались, поэтому только вчера, когда я начала собирать вещи, она поняла, что я не пыталась манипулировать своим уходом.

– Переезжаю. Так будет лучше.

– Поссорилась со мной из-за этого мудака, – хмыкнув, кинула на меня обиженный взгляд.

– Наша ссора случилось не из-за Глеба, а из-за того, что ты ведешь себя некрасиво и беспринципно, – подавляя тяжелый вздох. – Я пришла попрощаться, а не ругаться. Если ты не хочешь ничего понимать, мне лучше уйти, – я бы так и поступила, но Борька вцепился в мои штаны и требовал, чтобы я взяла его на руки. – Я не планирую обрывать с тобой отношения, – негромко произнесла, целуя пушистую макушку братика. – Ты всегда можешь прийти в гости или позвонить, – не стала напоминать, что наши отношения будут зависеть от ее поведения. Хочется верить, что она это и сама понимает.

Борька потянул за браслет, его привлекли переливающиеся на свету камушки. Браслет подарил Тихомиров на Новый год.

Скучно мы как-то встретили этот праздник. Родители уехали к друзьям, поручив нам заботу о сладком проказнике. Уложив мелких, мы с Ванькой сели за праздничный стол, который накрыли вместе. Папа привез все готовое, нам осталось только разложить по тарелкам.

Мы ждали Глеба, ему срочно пришлось вылететь в Москву, но он обещал быть до того, как пробьют куранты. Плохие погодные условия не позволили ему вернуться вовремя. Поздравляли мы друг друга по видеосвязи. Тихомиров не скрывал, что злится. Не в аэропорту он планировал встретить Новый год. Это было что-то новое в его поведении, в желании быть с семьей в этот день. Раньше Тихомиров не считал праздники чем-то особенным, но этот хотел провести с нами.

Видимо, стареет. О чем я ему и сообщила. Он не стал ничего отвечать, потому что рядом находился Ванька, но тут же прислал сообщение.

«Приеду, покажу, какой я старый! Залюблю, ходить не сможешь!»

В этом я не сомневалась. Презервативы заканчивались с рекордной скоростью, хотя мы встречались не каждый день. Обычно я уходила днем «по делам» или вечером «в ресторан». Мне кажется, даже в браке мы вели себя менее одержимо.

Глеб смог прилететь первого числа ближе к вечеру, из аэропорта сразу к нам. Папа не отпустил Тихомирова, пока они не произнесли пару тостов на кухне. Мне кажется, в тот день ни у кого не осталось сомнений, что между нами что-то происходит. Я все время ловила на себе взгляды Глеба, его блеск в глазах завораживал. Он научился не скрывать свои чувства.

Помню, как мне было неудобно уходить с ним. Мы придумали какой-то глупый предлог, что его сотрудники сегодня устраивают вечеринку и пригласили на нее меня. Почти все сотрудники Тихомирова, которых я знала, улетели на праздники домой.

Варя спала к тому моменту, когда мы покинули дом. Ту ночь мы провели вместе, почти не выбираясь из постели. Наслаждаясь близостью, в ту ночь Глеб нежно и медленно любил меня. Почти не спали. Разговаривали, вспоминали самые яркие моменты и вновь занимались сексом…

Наши отношения развивались медленно. Я не спешила. Глеб не давил, не просил что-то изменить. Мы наслаждались моментами уединения, открывали друг в друге что-то новое. Нам было хорошо вместе…

– Я пойду, – поцеловав несколько раз пухлую щечку своего любимого карапуза, опустила Борьку на пол. На глаза навернулись слезы. Папа обещал часто привозить к нам в гости мелкого хулигана, чтобы они с Варей не чувствовали, что их разлучили.

– Иди, – повернувшись, грустно произнесла мама…

Глава 58

Милада

Наш новый дом был готов к встрече жильцов. На окнах появились шторы, полностью были обставлены все комнаты, на кухне появилась посуда и бытовая техника, на полках в ванной – новые полотенца и средства гигиены. Тихомиров предусмотрел все. В детской было полно игрушек и новой одежды для Вари, хорошо, что, когда он спрашивал про вещи, я назвала на два размера больше.

Тихомиров при всей своей загруженности находил время не только для наших свиданий и общения с дочерью, он еще подыскал мне помощницу по дому. Из трех одобренных им кандидаток я выбрала Лану – молоденькую девочку, которая оканчивала последний курс пединститута. Дипломная работа у нее почти готова, поэтому остается много свободного времени. Мне она понравилась наравне с другими претендентками, чашу весов в ее сторону склонила Варя, которая потянулась к незнакомой улыбчивой девушке.

Глеб снял дом прямо напротив нашего, можно не сомневаться, что он будет частым гостем, а потом захочет полностью перебраться к нам. План у него такой – заполнить собою все пространство, войти в нашу жизнь и каждый день доказывать, что он имеет право в ней остаться. Время покажет, как произойдет на самом деле, но пока я не готова была полностью впустить его в нашу жизнь. Я доверяла Глебу-отцу, я верила, что он любит меня, я отпустила прошлое, мы оба были в чем-то не правы, наделали ошибок, которые признали, и готовы двигаться дальше, не оглядываясь на прошлое.

Прошлый наш роман был страстным и стремительным. Мы заточены были на эмоции, нам не хватило терпимости, умения слышать, проникаться переживаниями друг друга. В тех отношениях мы были эгоистичны, хромало в отношениях доверие. Чтобы стать семьей, где царит гармония, взаимопонимание и любовь, нам еще многому придется научиться. Но сейчас мне хотелось просто быть девушкой, за которой ухаживают, которую любят, балуют…

Переступив порог дома, Ванька негромко одобрительно присвистнул, осматривая отделку, интерьер. Варе понравился новый для нее звук, она схватила дядю за губу, требуя повторить на своем тарабарском.

– Нравится? – интересуюсь у Ваньки, он еще ни разу не был в новом доме. Мы уезжали с Глебом вдвоем, чтобы иметь возможность провести время вместе.

– Хороший дом, Варе тут будет хорошо, да, хулиганка? – опуская на диван племяшку, принимается ее раздевать.

Как же нам будет не хватать Ваньки! Я так привыкла, что он рядом и может в любой момент подстраховать. Да, Ванька уезжает. У него дела, очередное обследование…

– Ты Кириллу позвонил? – спрашивает Ваня у Глеба, когда тот, припарковав машину во дворе, входит в дом.

– Будет здесь через два часа.

– Снег идет, лучше выехать чуть раньше, – передавая мне комбинезон и шапку.

– Успеешь на самолет, не переживай, – Глеб скидывает пальто, укоризненно глядит на пятна растаявшего снега на полу, которые мы все оставили, когда вошли, не разуваясь.

– Я сейчас протру, – но тут же вспоминаю, что мы не купили швабру. Приходится выкручиваться, благо у нас полно салфеток.

Ванька не отлипает от Вари все те минуты, что остались до их расставания. Варя будет по нему очень сильно скучать, они так привязались друг к другу. Она стала для него целым миром. Когда-то такое трепетное отношение я чувствовала к себе, но теперь оно досталось малышке. Я ни капли не ревновала, да и как можно ревновать к своему ребенку? Я была счастлива, что у нее такой любящий дядя. Я стараюсь спрятать слезы, которые последние полчаса постоянно срываются с глаз. Мы ведь не навсегда расстаемся. Ванька летом прилетит, если у нас не получится приехать к нему в гости. Каких-то полгода… целых полгода.

Варя заснула с трудом. Все-таки новое место, ребенок еще не привык. Ванька поднимается в нашу комнату, чтобы перед отъездом взглянуть на Варю. Я провожаю его взглядом, сзади подходит Глеб, обнимает за талию, притягивает к себе, целует в висок.

Ничего не говорит, слова не нужны. Он просто согревает своим теплом, заряжает спокойствием. Я успокаиваюсь, слезы высыхают на глазах, когда Кирилл подъезжает, я способна проводить друга с улыбкой на губах. Ванька обещал звонить несколько раз в день, он не даст нам заскучать. Замечательно, что мы смогли вернуть нашу дружбу, что меду нами больше нет пропасти и тайн.

Когда Глеб перекладывает вещи в машину Кира, тот подходит ко мне поздороваться. Стоит рядом, кутаясь от ветра в меховой воротник, но не уходит. Ванька с Глебом о чем-то разговаривают, я не хочу мешать братьям, пусть попрощаются.

– Лада, прости меня, – негромко произносит Кир, не глядя на меня...