Текст книги "Темная легенда (ЛП)"

Автор книги: Кристин Фихан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

Франческа закричала, но при этом ни один звук не вырвался из ее горла. Габриэль был занят в ужасной битве с тремя свирепыми врагами, его жизнь была под угрозой. Она тот час же отгородилась от него, не желая рисковать и отвлекать его от долга. Он не мог ей помочь.

– Что, чёрт возьми, здесь происходит? – пробормотал Брайс, его голос звучал сдавленно. Он был напуган, бесспорно, кто-то подсунул ему галлюциногены. Этого не могло быть на самом деле, ни сражающихся нелюдей, ни демонов, превращающихся в волков, ни крылатых горгулий, вернувшихся к жизни.

Автоматически Франческа потянулась к нему, желая успокоить, ее пальцы легко обвились вокруг его запястья, чтобы она могла управлять его сознанием. Ее голос был низким и убедительным, вкладывая принуждение глубоко в его мозг. Может, она и не будет в состоянии спасти его жизнь, но сможет сделать его смерть лёгкой. Он ни за что не почувствует зубов на своём горле, вонзающихся и разрывающих, в то время как монстр будет захлебываться свежей кровью.

Высоко подняв голову, она посмотрела вампиру прямо в лицо, ее глаза вызывающе сверкали, мягкий рот скривился от отвращения.

– Как вы осмелились подойти ко мне подобным образом? – тихо спросила она. – Вам прекрасно известно, что подобное противоречит законам нашего народа.

Улыбка вампира была грубой пародией.

– Держись в стороне, целительница, позволь мне поужинать сегодня ночью этим.

Продолжая слегка удерживать руку Брайса, Франческа встала чуть впереди него. Враг звал его, команда витала в воздухе, но ей успешно удавалось отгораживать Брайса от всего остального мира. Его голова была опущена, как у маленького ребёнка, не ведающего, что происходит вокруг него.

– Не позволю. Убирайтесь прочь отсюда. Вам здесь не место.

Вампир ужасно зашипел, разбрызгивая в воздух между ними слюни.

– Будь осторожна, женщина, охотник в любом случае занят. Он не спасет тебя этой ночью. Мне бы не хотелось, чтобы что-нибудь с тобой случилось, но если ты не отдашься на моё попечение, то придётся силой добиться твоего повиновения.

– Самбудь осторожен, дьявол. Я не юнец, чтобы заставлять меня что-либо делать. У меня нет никакого желания куда-либо идти с вами, – спокойно проговорила Франческа. Она в защитном жесте прижала руку к своему животу. Он бы заставил её принять его заражённую кровь. Она бы текла в ее венах и заразила её ребёнка. Франческа снова безмолвно вскрикнула, используя каждую унцию самоконтроля, чтобы не позвать Габриэля. Её единственным шансом было, что Габриэль уничтожит своих врагов и спасёт её. Но её ребёнок… для её ребёнка будет слишком поздно. Вампиры сознательно вводят себя в заблуждение, что если они найдут женщину, несущую в себе свет, их души могут быть возрождены. Они ищут карпаток и человеческих женщин с парапсихологическими способностями в надежде вернуть себе то, что они предпочли потерять.

Ей придется принять решение и пожертвовать Брайсом ради этого, в конце концов, у неё не будет иного выбора. Либо Брайс, либо её дочь. Спонтанно она крепче сжала запястье Брайса, словно таким образом могла приковать его к себе. Она твёрдо избегала всяких мыслей о Скайлер и обуздывала себя, чтобы неистово не позвать Габриэля. Он придёт к ней так скоро, как сможет. А пока противостоять вампиру придётся ей.

– Не гневи меня, женщина. Я намного могущественнее, чем тот, кто заявил на тебя права. Неизвестный выскочка, считающий себя охотником. Я знаю всех охотников и у этого нет репутации. Я – древний! Не думай, что он может спасти тебя.

Он не знает, кем является Габриэль. Она удержала это понимание в себе. Это было оружием, возможно, неожиданным фактором, в котором она нуждалась больше всего. Его голова начала двигаться из стороны в сторону, медленным змеиным движением, в котором было нечто гипнотическое. Франческа знала, что лучше не сосредотачивать своё, слишком пристальное, внимание на его движениях. Хотя что-то в них очаровывало её… и в то же время отталкивало, что заставляло остерегаться. Он всего раз моргнул своими прикрытыми кроваво-красными глазами.

Она размыла свой образ, сделав то же самое и с Брайсом, дергая мужчину вслед за собой, когда со сверхъестественной скоростью отступила в сторону как раз в тот момент, когда вампир нанёс свой удар, стараясь схватить её своими когтистыми руками. Она почувствовала ветер его удара, когда он промахнулся на несчастные несколько сантиметров. Существо вскрикнуло от гнева, закружившись в вихре грязи и веток, в сильнейшем пыльном смерче, поднимающемся ввысь, затемняя воздух вокруг них.

Сердце Франчески тревожно трепетало. Ей успешно удалось разозлить его. И гадать не стоит, что он может сейчас сделать с ней. Над головой сгущались штормовые тучи, тёмное и зловещее предзнаменование грядущих событий. Молния дугой пробежала от тучи к туче, пока все небо вокруг неё не потемнело, пока каждая звезда не погасла, пока Луна не осталась ничем иным, как воспоминанием.

Вампир снова зашипел, страшным звуком, в то время как ветер трепал его рваную одежду и ерошил его скудные волосы, свисающие вокруг его похожего на череп лица.

– Ты будешь наказана за это. Я получу этого человека, и его смерть будет долгой и болезненной. Я уничтожу каждого, кто хоть что-то значит для тебя.

Сердце Франчески неистово застучало, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Девушка ощутила, как внутри неё её дочь дёрнулась от страха. Франческа немедленно прикрыла свой живот обеими руками, взирая на монстра. Он снова начал волнообразно водить головой, ритмичным движением, предназначением которого был гипноз. Он напал вновь, размытым движением, и Франческе пришлось дождаться самой последней секунды, чтобы сбежать, таща за собой Брайса. Но прежде чем вампир успел коснуться её, что-то встало между ними так, что вампир был вынужден прекратить своё нападение. С воплем ярости он отпрыгнул назад.

Фигура между нею и вампиром замерцала, уплотняясь. На один миг её сердце замерло, она было решила, что это Габриэль. Фигура была высокой, широкоплечей, с такими же длинными чёрными волосами и западающими в память прекрасными чертами лица, как и у ее Спутника жизни. Его глаза были чёрными и пустыми, хотя Франческа иногда могла видеть небольшие вспышки красного пламени, тлеющего в этих пустых глубинах. Власть так и льнула к нему, словно он был ожившей силой, самим ее воплощением. Он двигался с плавной грацией, тем не менее, когда он остановился, он застыл неподвижно, как сами горы, как сама земля. Он был похож на Габриэля, но вместе с тем не был им. Он поклонился ей, изысканным почти королевским жестом, после чего переключил все свое внимание на вампира.

Франческа затаила дыхание. Это был Люциан. Это не мог быть никто иной. Близнец Габриэля и вампир, которому нет равных. От отчаяния ее сердце начало болезненно колотиться. Если раньше она всего лишь боялась первого вампира, то теперь пребывала в ужасе. Было что-то такое в Люциане, чего она не могла определить, но он казался неуязвимым, таким могущественным, что и отряд охотников не смог бы его уничтожить. Это был смертельный враг Габриэля и тот, кого он любил больше всех остальных. Она прикусила нижнюю губу с силой достаточной, чтобы не позвать своего Спутника жизни.

А затем Люциан заговорил. Словно заиграла музыка, музыка не из этого мира, но такая чистая и красивая, что ее невозможно было забыть. Его голос был самой прекрасной вещью, когда-либо слышанной ею за всю ее жизнь.

– Ты пришел сюда, в это место, немертвый, и тем самым рассердил меня. Я выбрал этот город в качестве своей личной площадки для игр, и все же ты решил, что может запросто проигнорировать мои требования. Ты послал своих миньонов напасть на моего брата, в то время как сам напал на эту женщину, которую он объявил своей. Она под его защитой, а я не могу позволить никому другому вмешиваться в нашу игру. Пойми это, – голос был таким совершенным, таким рассудительным, что любоймог понять его. – Ты потерял свою душу много веков назад, мертвый, и ты стремишься к свободе окончательной смерти. Теперь иди. Твое дыхание больше не в состоянии поддерживать тебя, твое сердце должно перестать биться, – он поднял руку и медленно начал сжимать пальцы в кулак.

Франческа с восторженным ужасом смотрела, как немертвый повиновался принуждению в этом сладко-смертельном голосе. Вампир сделал глоток воздуха, но как только кулак сжался сильнее, его лицо начало краснеть, он подавился и задохнулся прямо на ее глазах. Вампир схватился рукою за грудь, словно его сердце запнулось, но не сделал попытки противостоять приказу, настолько могущественным был этот голос. Франческа едва смогла отвести глаза от близнеца своего Спутника жизни, она также подпала под очарование его силы, загипнотизированная истинной красотой его голоса. Лишь когда он погрузил руку глубоко в грудь вампира и извлек сердце, когда молния ударила в землю зазубренной стрелой сине-белого света и сожгла уже мертвый орган и его хозяина, она рывком заставила себя проснуться, вновь осознав всю довольно рискованную ситуацию.

Франческа молчаливо ждала, держа одну руку поверх живота, чтобы защитить свою нерожденную дочь, другой держась за Брайса, который все ещё оставался под контролем ее разума и был не в состоянии понять, что происходит вокруг него.

Люциан был в тысячи раз более могущественным, более смертоносным, чем вампир, с которым она только что столкнулась. Она стояла, наблюдая за ним своими темными глазами, ее небольшие зубки прикусили нижнюю губу, выдавая ее нервозность. Затем он начал двигаться со струящейся грацией и вечной красотой, обоюдоострым мечом, более разрушительным, чем все, что она когда-либо знала. Габриэль был прав, охотясь на этого монстра. Ничто не могло остановить его, ничто человеческое не смогло бы помешать ему, если бы он решил покончить со своей смертельной игрой, в которую играл со своим братом, и обратиться к чему-то более жестокому.

Франческа проглотила тугой комок страха, образовавшийся в ее горле, и решительно вздернула подбородок.

– Я должна вас поблагодарить за то, что пришли мне на помощь, темный.

– На помощь своему брату, – мягко поправил он, обходя вокруг нее с летящей грацией. Он, казалось, не дотрагивался до земли, просто скользя в воздухе. Он двигался так плавно, что не было слышно ни звука, ничто не потревожило воздух. Черные глаза Люциана прошлись по ее лицу, казалось, он смотрел прямо ей в душу. – Мой брат единственный, кто может отвлечь меня. Жизнь утомительна, когда кто-то намного умнее всех остальных.

– Тогда зачем вы пришли ему на помощь? – тихо спросила Франческа, озадаченная тем, что он не кажется ей таким же отвратительным, как остальные вампиры, с которыми она сталкивалась на протяжении веков. Был ли он настолько искусен в иллюзиях, что даже древняя, какой являлась она, не смогла опознать, что он омерзителен и всецело порочен? Его сила очень тревожила ее.

Широкие плечи передернулись с ленивой рябью.

– Я не позволяю другим вмешиваться в нашу игру. Ты – якорь, который тянет его вниз. Пешка, которую я могу использовать против него, когда пожелаю. То, что происходит между моим братом и мной, должно оставаться таким всегда. Любой, кто осмелится вмешаться, охотник, вампир или женщина, умрет по моему выбору.

Она подняла подбородок.

– Что вы собираетесь делать со мной?

Совершенный рот исказились в короткой, невеселой усмешке.

– Позови его себе на помощь. Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал тебя своей рабыней. Позови его, – его голос был приятным и тонким, коварным шепотом чистоты. Казалось, он не двигался, однако оказался так близко к ней, что она смогла учуять его запах – чистый, не отвратительный. Она смогла почувствовать его власть.

Франческа с трудом сглотнула и сделала шаг назад, качая головой, чтобы убедиться, что не находится под принуждением.

– Никогда. Не существует ничего, что ты можешь сделать, чтобы заставить меня предать его, только не по моей собственной воле. Габриэль – великий человек и мой Спутник жизни. Я с радостью обменяю свою жизнь на его, – она ожидала смерти. Воцарилось молчание, длинное и тягостное. Она не могла слышать его дыхания, биение его сердца, если оно у него было.

Ее длинные ресницы трепетали, когда она разглядывала главного вампира, который стоял так неподвижно, что напоминал статую античного бога. Потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что в его голосе не было никакой провокации, всего лишь простая черная магия. Его голос просто заставлял каждого желать выполнить любое его желание.

– Почему вы не вынуждаете меня принять ваше приказание? – с любопытством спросила она, нервно проводя рукой по своим длинным иссиня-черным волосам.

– Я не нуждаюсь в помощи женщины в своей битве, – она почувствовала нотки презрения в его голосе. – Я нахожу довольно забавным, что мой брат стал настолько слабым, что позволил этому смертному, которого ты защищаешь, остаться в живых. Что такого ты находишь в этом смертном, что предпочитаешь его компанию, а не одного из своего собственного народа? Он эгоистичный, его разум переполнен планами мести. Его главная цель в жизни – добраться до моего брата, – его черные глаза остановились на ее лице. – Да ты и сама это знаешь, Франческа.

Она содрогнулась, пробежав ладонями вверх и вниз по рукам. Ей неожиданно стало холодно. Опять его голос. Тон был тот же самый. Мягкий. Чистый. Красивый. И все же сейчас она как-то почувствовала угрозу. И хуже запугивания было то, что она чувствовала тяжелый вес его упрека. Это ничего не должно было значит для нее. Он был немертвым. Однако она чувствовала себя, как будто была молодой девушкой, осуждаемой принцем своего народа. Это было больно и унизительно. Франческа не могла смотреть в эти пустые черные глаза. Вместо этого, она обнаружила, что смотрит на кончики своих туфель. Ей хотелось заставить его понять, хотя она и сама не понимала своих чувств. Как она вообще могла объяснить их тому, кто совсем не испытывает эмоций?

– Я бы остался и поиграл чуть дольше, но один идиот совершенно позабыл все, чему я учил его, – Люциан проговорил эти слова едва слышно, на мгновение мерцнув, его некогда плотное тело стало прозрачным, так что она смогла разглядеть сквозь него деревья. Это был своеобразный оптический эффект призмы, которого она никогда ранее не видела, прежде чем он растворился в каплях тумана и направился через заволоченную маревом местность прочь от нее.

Франческа медленно выдохнула и расслабила мышцы, которые оказались сведенными судорогой и напряженными. И тот час же потянулась к Габриэлю, чтобы предупредить его. Он отчаянно сражался, кружась между тремя более слабыми вампирами, все трое были миньонами уничтоженного Люцианом вампира. Они бросались на него, стремясь достать его длинными и острыми, как бритва, когтями, пытаясь ослабить его, нанеся небольшие глубокие раны на его кожу.

– Люциан здесь.

Тихий смех эхом пронесся через ее сознание. Сначала она решила, что Люциану каким-то образом удалось пробраться в ее голову, но потом она поняла, что он был в сознании Габриэля. Поскольку она делила с Габриэлем его мысли и воспоминания, она могла «слышать» их странный разговор.

– Ты позабыл то, чему я учил тебя, братишка. Почему ты позволил этим мелким вампирам окружить себя подобным образом?– Люциан замерцал, принимая твердую форму, между Габриэлем и более агрессивным из трех немертвых.

Габриэль бросился на самого младшего вампира, находящегося прямо позади него, двигаясь так быстро, что успел погрузить кулак в его грудь и извлечь пульсирующее сердце, пока тот продолжал в шоке взирать на Люциана. Габриэль оказался перед вторым вампиром раньше, чем успел отбросить сердце первого. Создание с вызовом вскричало, бросившись вперед, но было слишком поздно. Габриэль забрал его сердце и вихрем увернулся, как раз в тот момент, когда вспышкой за вспышкой зубчатая молнии ударяла в землю, сжигая два тела и их испорченные сердца.

Все произошло так быстро, что Франческа не смогла понять, как Габриэль сделал это. В его сознании не было ни мыслей, ни планов, которые она могла бы прочитать, ни даже общения между двумя братьями-близнецами, тем не менее, Габриэль использовал присутствие Люциана в качестве отвлекающего маневра точно так же, как Люциан использовал присутствие Габриэля. Последний напал на самого крупного немертвого, пока тот в ужасе взирал на Габриэля. Третье тело, скукоженное и безжизненное, лежало на земле, в то время как Люциан бросил испорченное сердце в огненный шар энергии, которым воспользовался Габриэль, чтобы уничтожить двух других.

Лишь потом Габриэль неожиданно понял, что его брат, смертельный враг их народа, вновь пришел ему на помощь в этом сражении. Франческа прочитала его вину, его досаду на самого себя, что он не воспользовался возможностью уничтожить Люциана. Он настолько привык работать со своим близнецом, что просто действовал на уровне инстинктов. Но прежде чем он смог направиться к брату, Люциан растворился, не оставив после себя ни следа. Не было ни капель, ни мельчайших частиц, ни намека на силу или на пустоты, которые Габриэль мог бы использовать в качестве тропы, чтобы последовать за немертвым в его логово.

Когда он закончил сжигать трех вампиров и все свидетельства их сражения, он перешел к анализу каждой детали появления Люциана, тону его голоса, к словам, которые он говорил. Люциан затопил его дополнительной информацией о городе, об убежищах отбросов общества, которые, в свою очередь, часто использовались вампирами в качестве миньонов.

Габриэль тихо и красноречиво выругался на древнем языке.

– Я бесполезен.

– Не смей этого говорить, Габриэль.

– Ты же видишь, что я не уничтожил его. Я всегда следовал, куда бы он ни вел. Он знает это и насмехается надо мной из-за моей неудачи. Не поступи я так сегодня вечером, у меня было бы перед ним огромное преимущество.

– Тебе пришлось сражаться с четырьмя вампирами, Габриэль. Он бы взял над тобой вверх. Ты был бы мертв, и мне пришлось бы бежать в Карпаты, чтобы сохранить нашего ребенка. Ты не можешь так рисковать, —сама мысль о смерти пугала ее. Он уже стал частью ее, был сокрыт глубоко в ее душе. Без него ее жизнь стала бы неполной. И она даже не имела возможности последовать за ним в загробную жизнь. Она носила их дочь и должна была привести ее в этот мир в безопасности. Ей пришлось бы искать убежища и защиты у принца их народа.

– Габриэль, – она прошептала его имя с неожиданным ужасом. Он не может оставить ее в одиночестве вот так, не после того, как вернул ее в мир, от которого она отказалась.

– Он бы не позволил другим уничтожить меня, – как всегда спокойно промолвил Габриэль, его голос был нежным и успокаивающим. – Для него это игра. И никто другой не смеет играть в нее. Только у меня есть возможность победить его. Ему хотелось, чтобы я напал на него. Он, вероятно, расстроен тем, что я не сделал этого.

Чистый прекрасный голос заполнил их головы.

– Ты стал мягким, Габриэль. Я был готов к такому повороту событий, однако, ты упустил прекрасную возможность.

– Ты выглядел усталым, Люциан. Мне не нужно было нечестное преимущество, – ответ Габриэля был нежным. – Ты нуждаешься в отдыхе, когда-нибудь тебе придется искать место отдыха, способ оставить этот мир позади. Скажи мне, где ты, чтобы я мог прийти к тебе и помочь в твоем вожделенном путешествии.

Сердце Франчески дрогнуло от этой идеи, страх побежал по ее венам, так что она фактически почувствовала себя физически больной. Она ждала ответа, напуганная, что Люциан призовет Габриэля к себе. Они бы сражались до последнего вздоха. Она знала это так же верно, как и свое имя. Габриэль бы никогда не вышел невредимым после столкновения с таким могущественным существом.

Смех, последовавший за словами Габриэля, должен был быть ужасным и противным на слух, однако голос Люциана был прекрасным инструментом, наполняющим их умиротворяющим, безмятежным чувством. Их спокойствие быстро испарилась, когда он заговорил:

– Ты пытаешься заманить меня в ловушку своим голосом, брат. Я не думаю, что западня возможна между нами.

– Как-то раз я это сделал.

– Э то был интересный ход – запереть меня вместе с собой под землей, я не ожидал этого, – на сей раз в прекрасном голосе слышались несомненные нотки восхищения.

– Ты был слаб от потери крови.

– Теперь ты стараешься разозлить меня, надеясь, что я продолжу наш разговор, чтобы ты смог последовать за мной. Я не способен на эмоции, брат, даже на гнев. Такой драгоценный дар не дарован мне, как одному из легиона немертвых. Но я рад сообщить тебе, где нахожусь в данный момент. Я склонился над ребенком, которого вы объявили своим. Она такая уникальная, редкость в мире, наполненном жалкими копиями, —слышалась тонкая угроза, едва различимый вызов.

Франческа вскрикнула и, не думая, бросила руку Брайса. Она совершенно позабыла про него. Сейчас она была способна думать лишь о Скайлер, беспомощно лежащей в кровати, с вампиром, низко склонившемся к ее шее. Она заставила Брайса принять сидячее положение и, отдавая команду пробудиться от своих мечтаний, распалась на миллион капель воды и понеслась к больнице.

– Я запрещаю тебе делать это, Франческа, – голос Габриэля был спокойным, властным. – Это ловушка.

– Я не отдам ее ему, – рыдания слышались в ее голосе и сознании. Она знала, что Габриэль уже направляется к их общей цели.

– Прости, любовь моя. Я не могу позволить, чтобы ты находилась под такой угрозой, —голос Габриэля подобно крыльям бабочек шепотомотразился в стенках ее сознания.

Без предупреждения, Франческа резко изменила свое направление. Встревоженная, она громко позвала Габриэля. Она была больше не в силах контролировать свое движение, кто-то управлял ее полетом. Инстинктивно она попыталась спуститься на землю, сменить форму, но это было невозможно.

– Габриэль!

– Нечего так бояться, Франческа. Я просто выполняю свой долг. Ты подождешь меня под защитой нашего дома.

Тихий язвительный смех раздался снова, проходя через их души и тела подобно теплому, расплавленному солнечному свету. Сила голоса Люциана была невероятна.

– Какие защитные меры ты думаешь использовать, чтобы не подпустить меня? Ты научился достаточно многому, чем не поделился со своим близнецом?

– Не думай, что ты непобедим, Люциан. Я превзошел тебя когда-то и снова сделаю это, —спокойно ответил Габриэль.

Его спокойствие придавало ей сил, позволяло Франчески отодвинуть в сторону охвативший ее ужас. Она была потрясена силой Габриэля, что он мог управлять древней, такой как она, в полете, удерживать ее курс неизменным, охранять ее и одновременно продолжать свой путь к больнице, и все это во время спокойно разговаривать со своим смертельным врагом. Его спокойствие не было видимостью. Он был совершенно уверен в себе, древний воин, который постоянно сражался, прокладывая свой путь через долгие столетия. Предстоящее сражение будет кульминацией всех этих веков испытаний. И тот час же она перестала бороться с ним, не желая усложнять его и без того трудную задачу.

Франческа с трудом удерживалась, чтобы не начать умолять вампира не причинять Скайлер боли. Вампиры процветали на страданиях других. Это был темный дар немертвых. Через своих жертв они могли на мгновение, на мимолетный проблеск ощутить то, что они потеряли. Каждая эмоция была мрачной и ужасной, но это все же была эмоция.

Она успокоила свои мысли, сосредоточившись.

– Скайлер? Ты можешь меня слышать? – подросток спал. – Не открывай глаз. Ты в опасности.

Почувствовалась легкая активность, и девушка начала пробуждаться. Франческа была так хорошо знакома с ее сознанием, что фактически могла почувствовать, как ребенок сканирует окружающее ее пространство, подобно карпатцам. Ее пульс не изменился, ее сердце ни в малейшей степени не подпрыгнуло.

– Этого не может быть. Он здесь со мной, и я в полнейшей безопасности.

– Он брал твою кровь?

Наступило долгое молчание, пока Скайлер раздумывала над вопросом.

– Он не лаборант. Я знаю, что он им не является. С какой стати вам бояться, что он может захотеть моей крови?

Франческа на минуту задумалась. Скайлер повиновалась ей: она оставалась неподвижной, дыша легко, изображая сон. Тем не менее, по какой-то причине она чувствовала себя в безопасности вопреки угрозе страшного зла. Скайлер была одарена способностью чувствовать опасность. Люциан должно быть не представлял для нее реального вреда. Это был единственный ответ. Он расставил ловушку, чтобы завлечь к себе Габриэля.

Она знала, что Габриэль мог читать ее мысли, разделяя ее сознание. Ей следовало бы понимать, что Люциан так же разделяет сознание Габриэля. Вновь раздался его смех, этакая нежная музыкальная симфония красоты.

– Теперь ты понимаешь всю тщетность борьбы против такого, как я. Это человеческое дитя, хоть и редкое в этом мире, не сможет обмануть меня, притворяясь спящей. Вы не сможете защитить ее от меня, не с вашими мерами безопасности, не пытайтесь спрятать ее от меня. Что знает Габриэль, то же самое знаю и я. Когда я пожелаю сделать ее своей рабой, я это сделаю. Правда, сейчас довольно утомительно думать о такой ноше.

– Люциан,– Габриэль промолвил его имя тихо, нежно . – Ты устал от своего существования. Ничто не держит тебя в этом мире. Ты предпочел лишиться души и последовать по пути тьмы, однако ты не получил ни эмоций, ни власти, которой бы ты уже не обладал. Позволь мне помочь тебе оставить это безумие позади. Ты хочешь, чтобы я помог тебе. Ты всегда желал этого.

– Это было твоей клятвой, брат, и ты не можешь сделать ничего иного, кроме как с честью выполнить ее. Тем не менее, я обнаружил, что этот мир сильно изменился с того времени, когда я родился. Верно, что утомительно продолжать существовать, когда не с кем посоревноваться в умственных способностях, но хорошо хоть ты остался. На моем месте ты бы в таком случае стал искать встречи с рассветом? —он тихо рассмеялся, словно над самим собой. – Думаю, мы должны продолжить нашу игру некоторое время в этом странном мире, – и он пропал, Франческа ощутила это благодаря своей связи с Габриэлем. Он заманил Габриэля в больницу с намерением втянуть в битву, но, казалось, быстро утратил к ней интерес, исчезая из палаты Скайлер, из самого воздуха, не оставляя после себя никаких следов силы.

Габриэль разочарованно вздохнул. Люциан знал об обеих женщинах. Да и как он мог не знать? Силу, безошибочно женскую, распознать мог любой. Даже немертвые оказались притянуты к городу, выискивая единственную, которая могла их спасти. Люциан не мог не распознать знаки, указывающие на существование Скайлер, точно так же как и на существование Франчески. И он знал, что Габриэль заявил права на Франческу, что она была древней карпаткой. Он вероятнее всего также знал, что она носит ребенка. Что знал Габриэль, то знал и Люциан. Скайлер больше не была в безопасности в больнице, вдали от его защиты.

Габриэль сменил форму, едва приземлился, и, не останавливаясь, направился через парковку возле больницы ко входу. Он размыл очертания своего тела, не желая иметь дела с людьми, пока самолично не убедится, что Люциан не дотронулся до Скайлер. Они должны забрать ее так быстро, как это только возможно. Люциан мог использовать своих приспешников из людей, чтобы причинить ей вред в дневные часы, когда Габриэль был не в силах защитить ее. Скайлер должна находиться в их доме, где он сможет использовать защитные чары. Где он наймет человеческого телохранителя, которому сможет доверять настолько, чтобы тот присматривал за ней, когда сам Габриэль будет находиться глубоко под землей. За все века их сражений Габриэль не мог припомнить, чтобы Люциан использовал слуг в попытке уничтожить его на протяжении дня, но при защите Скайлер он не желал рисковать. Кроме того, в городе были другие вампиры – более слабые, но все же злые и порочные. Любой мог попытаться завладеть Скайлер. Он не мог допустить подобного. Ее разум не вынесет ещё одного избиения.

Скайлер тихо лежала на кровати, уставившись в потолок, когда он вошел в палату. Сначала ее достигла его тень. Кто-то с меньшей наблюдательностью ни за что бы не заметил крошечных мурашек, что пробежали по ее небольшому телу.

– Ты боишься меня? – мягко спросил Габриэль, оказывая ей любезность, держась подальше от ее сознания. Он знал, что должен «прочитать» ее, чтобы убедиться, что Люциан не взял ее крови, но был полон решимости уважать ее личную жизнь, когда это возможно.

Пальцы Скайлер нервно сжались вокруг простыни.

– Не совсем, – под тонким одеялом было явственно видны контуры плюшевого волка, тесно прижатого к ее боку.

Честность слышалась в ее голосе, но сам голос был едва слышен.

– Ты знаешь, почему я здесь?

Лишь тогда она посмотрела на него, ее большие серые глаза смягчились и расширились, длинные ресницы отбрасывали толстые полумесяцы теней на ее щеки. Для него она выглядела красивой. Скайлер с трудом сглотнула и подняла руку, чтобы прикрыть шрам, пересекающий ее лицо. Очень нежно Габриэль перехватил ее запястье, не давая ей закрыть тонкую, неровную линию. Ласково он перевернул ее руку, пробежал большим пальцем по бесчисленному множеству шрамов, пересекающих ее предплечье, запястье и ладонь.

– Мы семья, малышка, настоящаясемья. Здесь нет места неловкости. Я горжусь тобой, горжусь тем, как ты защищала себя и сохраняла верность своей собственной душе. Не прячь свои знаки мужества, Скайлер, ни от меня, ни от Франчески.

Ее большие глаза слегка угрюмо прошлись по его лицу.

– Я всегда была одна, сколько себя помню. С тех пор, как умерла моя мама, я была одна. Я не уверена, что знаю, как вести себя с другими.

У Габриэля была захватывающая дух улыбка, и он бесстыдно ее использовал.

– Тогда добро пожаловать в семью, Скайлер. Я тоже слишком долго был один, как и Франческа. Мы будем учиться вместе, – нежными пальцами он погладил ее волосы. – Может мы и непрофессионалы во всем этом, но, в конце концов, у нас все получится.

Едва заметная тень улыбки мелькнула на ее лице.

– Вы так думаете?

– Я знаю это совершенно точно. Я не терплю неудачи в своих делах, даже в тех, которые претят мне. Но это первый раз, когда я предпринимаю что-то непосредственно для себя. Поверь мне, дитя, я не потерплю неудачи.

Она изучила его, скорее как взрослая, чем как ребенок.

– Какие задачи претят вам?

Он сверкнул белыми зубами, отдавая небольшую дань ее проницательности, ее неординарным способностям.

– Бывают времена, когда у меня нет выбора, кроме как приказывать женщинам в моей семье поступать так, как я велю им, – озорно ответил он.