Текст книги "Темная легенда (ЛП)"
Автор книги: Кристин Фихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Ее нежные серые глаза на мгновение вспыхнули, маленькая победа с его стороны.
– И это претит вам? Я сомневаюсь в этом, Габриэль, – она чувствовал себя очень храброй, поддразнивая его в ответ.
Он сел, чтобы не возвышаться над нею. Для него было очень важно не напугать ее. Влияние Франчески помогло Скайлер принять его, увидеть его как кого-то хорошего, не врага, но его положение оставалось шатким. Он удостоверился, что его движения были плавными и грациозными, чтобы не напугать ее.
– Если я возьму твою руку, как это делала Франческа, я смогу прочитать твои мысли, – тихо объяснил он, – аналогично тому, как ты получаешь информацию о тех, кто окружает тебя. Я не хочу напугать тебя своим прикосновением, но это необходимо, чтобы я «прочел» твои воспоминания о том, кто так часто навещает тебя.
Ее длинные ресницы затрепетали, прикрывая ее глаза.
– А я буду в состоянии прочитать вас? – колебание слышалось в ее голосе, словно она боялась вызвать его гнев.
– А ты хотела бы?
– Обычно я могу, – когда он продолжил смотреть на нее, Скайлер смяла пальцами простыню. – Я всегда была способна читать людей, дотрагиваясь до них, – она бросила на него взгляд, быстрый взгляд исподтишка. – Хотя я не думаю, что это тот же самый способ, каким вы с Франческой читаете сознания. Я, кажется, просто знаю вещи. Я могу слышать и чувствовать ее, разговаривающую со мной. Я знаю, она сейчас здесь со мной, – ее пальцы продолжали нервно сминать простыню. – Как и второй, который появляется, когда я боюсь.
– Скайлер, – очень нежно промолвил, – если ты не желаешь читать мои эмоции или мои мысли, тогда ты будешь ограждена от них. Если этого заверения тебе достаточно, тогда давай начнем.
Ее большие дымчато-серые глаза были очень выразительными, когда прошлись по его лицу. Он спокойно ждал, позволяя ей принять свое собственное решение. В конце концов, она кивнула. Габриэль взял ее руку с необычайной нежностью, наклонился вперед, чтобы его черные глаза смогли пленить взгляд Скайлер своими тёмными глубинами. Она даже не моргнула. Когда девушка решала сделать что-то, то отдавалась этому всем сердцем и душой и делала это на сто процентов. Ему придется держать это в памяти, когда он будет пытаться применить свои несуществующие родительские навыки.
Она поразила его своим смехом, раздавшимся не вслух, а в ее сознании.
– Я тоже читаю ваше сознание, – напомнила она ему.
– Великолепно, ты будешь такой же невыносимой, как и Франческа, – проворчал он, мягко поддразнивая ее, наполняя свое сознание величиной своей любви к Франческе, теплом и чувством защиты по отношению к Скайлер. Она ощущала его присутствие в своем сознании периодически, не понимая, что он уже разделил ее воспоминания об ее детстве. Это бы унизило ее. Он интуитивно знал это и не собирался позволять ей почувствовать себя неловко. Она читала то, что он хотел, чтобы она прочитала. Его желание с радостью принять Скайлер в свою семью, его надежду, что он станет хорошим родителем, тем, кто защитит и направит ее, и с кем она всегда будет чувствовать себя в безопасности. Он поделился своими чувствами несоответствия как мужа, своими страхами, что он каким-то образом сможет подвести Франческу. Он любил Франческу больше самой жизни и позволил Скайлер узнать, что его любовь к ней самой будет точно такой же.
Все это время он погружался глубже в ее сознание в попытке найти след силы, намек, что его брат намеревался использовать ее, чтобы нанести удар по Франческе. Он увидел работу Франчески, она была безупречна. Он увидел их совместные меры по обеспечению безопасности, надежную защиту, которую они создали вместе, однако он не смог найти ни следа Люциана, ни намека на грязную силу, ни одного тёмного скрытого намерения. Габриэль был осторожен, ища везде хоть крошечную аномалию, узнавая многое и тщательно все исследуя. Она, казалось, была свободна от внешних сил.
Он тихо вздохнул, отпуская ее прежде, чем его внезапный и неожиданный всплеск гнева передался Скайлер. С ней ужасно обращались и раны в ее душе навсегда оставят после себя шрамы. Она была необыкновенной молодой женщиной с редкой проницательностью и одаренной сверх всякой меры. Но мужчина, который должен был бы любить и оберегать ее, был тем самым, который положил начало и поддерживал насилие.
Габриэль был осторожен, стараясь дышать глубоко, желая выглядеть совершенно спокойным и сдержанным. Он знал, что Скайлер будет напугана любым проявлением мужского гнева. Люциан и так уже одного за другим уничтожил всех насильников Скайлер. Он посчитал врагов девочки частью своей маленькой игры в шахматы с Габриэлем, чтобы показать – ему известно то, что знает Габриэль.
– Вы там что-то увидели, что изменило ваше решение относительно желания взять меня домой к себе и Франческе? – в нежном голосе Скайлер слышался вызов, но при этом она отвела свой взгляд в сторону, едва он отпустил ее.
Габриэль двумя пальцами взял ее за подбородок и приподнял его так, чтобы она взглянула на него.
– У тебя удивительный ум. Я испытываю благоговейный трепет перед тобой и перед тем, чего ты добилась, на что ты способна. Для меня будет честью, если ты примешь меня как своего опекуна наравне с Франческой. Разве ты не видела себя моими глазами? – спросил он невероятно нежно.
Легкий румянец окрасил ее лицо.
– Я не такая. Не такая, какой вы считаете меня: ни мужественная, ни храбрая и ни красивая. Никто ещё не думал так, – он продолжил смотреть на нее, ее румянец стал ярче. – Ну, разве что Франческа, но она вообще не видит в людях плохого. Она и о чудовище найдет сказать что-то хорошее.
Легкая улыбка тронула рот Габриэля.
– В своей оценке Франчески, Скайлер, ты, весьма вероятно, права. Она будет думать о монстре только самое лучшее, но она также и очень проницательна. В тебе она видит то же, что вижу и я. Тебе пора начинать смотреть на себя нашими глазами. Мы твои опекуны, и ты должна научиться доверять нам и полагаться на нас. Если ты когда-нибудь пожелаешь, то можешь исследовать мое сознание, и я открыто поделюсь с тобой своими мыслями.
– Я желаю выбраться из этого ужасного места и отправиться домой вместе с вами и Франческой.
– Она как раз добивалась разрешения врача, когда нам помешали.
Скайлер прикусила губу, начав было говорить, но затем прижала к лицу игрушку.
– Скажи мне, малышка, – тихо подбодрил он. – В нашем доме я ожидаю правды и уважения с обеих сторон. Если ты хочешь мне что-нибудь сказать, я выслушаю тебя и буду дорожить тем, что ты решишь мне сказать.
– Вы не поверите мне, но я знаю, что права, – она погрузила пальцы в плюш волка, выказывая свою нервозность.
Габриэль нежно положил свою руку поверх ее и послал легкую волну тепла и ободрения.
– Если ты знаешь, что права, я поверю тебе, Скайлер.
Она любила звук его голоса, акцент, который не могла распознать, то, как забавно он искажал свои слова. Но больше всего она любила его уверенность, то, как он заставлял ее поверить ему.
– Я не думаю, что доктор на самом деле хороший. Что-то в нем неправильное.
Габриэль кивнул.
– Он очень сильно любит Франческу, и мое возвращение не доставило ему радости. Понимаешь ли, Франческа полагала, что я умер. Я думаю, доктору очень трудно справиться со своей ревностью.
Скайлер довольно долго рассматривала его, потом покачала головой.
– Это нечто большее. Я чувствую это, когда он дотрагивается до меня.
На мгновение, яркое пламя монстра затанцевало в глазах Габриэля и внутри него, выпустив когти. Он выждал время, сделав вдох, прежде чем ответить:
– Что ты имеешь в виду, малышка? – его голос был более спокойным и более красивым, чем когда-либо.
Скайлер почувствовала, как замер в комнате воздух, словно сама земля замерла в ожидании ее ответа. Ее длинные ресницы опустились, скрывая ее выразительные глаза.
– Когда он приходит осматривать меня, то старается спрятать это, но я знаю, что что-то в нем неправильно. Он неискренен. Это больше, чем ревность, Габриэль.
– Я собираюсь добиться, чтобы тебя к завтрашнему вечеру выписали. Франческе и мне необходимо все устроить в доме так, чтобы мы смогли обеспечить тебе надлежащую заботу, пока ты поправляешься. Между тем, Франческа наняла для тебя телохранителя. Это твойтелохранитель, а не сотрудник больницы, и он будет следить за твоей безопасностью в наше отсутствие. Если почувствуешь угрозу, скажи ему, чтобы он забрал тебя из этого места и доставил к нам домой, – из своего кармана он достал ключ от передней двери дома Франчески. Сняв тонкую золотую цепочку со своей шеи, он прицепил к ней ключ. – Это ключ от дома, малышка, – он повесил цепочку вокруг ее шеи. – Если тебе потребуется вернуться домой, он тебе понадобится.
Он почувствовал ее облегчение. Она подняла ключ, попереворачивала его, держа так, словно он дал ей нечто ценное. Габриэль встал, склонился к ней.
– Твоя комната готова, Франческа превзошла саму себя, – он написал на бумажке адрес и также всунул ей в руку.
Мягкий рот Скайлер изогнулся в небольшой улыбке.
– Я знала, что она сойдет с ума, – улыбка пропала с ее лица, оставляя ее изнуренной и бледной. – Вы верите мне по поводу доктора?
Она не смогла скрыть тревожных ноток в голосе.
Габриэль мрачно посмотрел на нее, его глаза были серьезны.
– Я верю тебе, Скайлер. Я чувствую такое же беспокойство по поводу него. Не бойся за Франческу. Я сделаю все в своих немалых силах, чтобы держать ее в безопасности.
Скайлер долго всматривалась в его лицо, прежде чем ее ресницы опустились, и она спокойно устроилась в постели, очевидно, удовлетворенная его заверениями.
Бодрствуя, Габриэль автоматически сканировал окружающее пространство, и теперь почувствовал Брайса, входящего в больницу. Он плавно скользнул от кровати к двери. Небольшой вздох тревоги заставил его развернуться.
– Что такое? – тихо спросил он.
Скайлер уставилась на него, словно он был привидением. Она сознательно заставила себя рассмеяться.
– Просто сейчас вы напомнили мне… – она замолчала.
Он демонстративно улыбнулся, мальчишеской, озорной улыбкой.
– Рок-звезду? – с надеждой спросил он.
Проницательность Скайлер была намного больше, чем он предполагал.
Она издала нервный смешок.
– Едва ли, Габриэль. Волка. Большого плохого волка, – она подняла плюшевое животное, – такого, как он.
Он рассмеялся вместе с ней, но проявил дополнительную осторожность, стараясь казаться как можно более человеком, когда покинул палату, ободряюще взмахнув рукой.
Глава 14
– Супружеская пара приезжает сегодня, Габриэль, – произнесла Франческа. Она сидела за своим письменным столом и довольно рассеянно соединяла воедино абстрактные детали. На взгляд Габриэля они напоминали хаос, но он видел, как ее пальцы с любовью прикасаются к каждой детальке, хотя ее сознание, казалось, не было задействовано в том, что она творила.
Мужчина пересек комнату и встал перед ней, жаждая близости ее хрупкого тела.
– Мне прекрасно известно об их приезде, Франческа. Что ты пытаешься утаить от меня? – намек на смех слышался в его прекрасном голосе. Он был ее Спутником жизни, ему стоило всего лишь разделить с ней сознание, чтобы узнать, что ее беспокоило.
Франческа глубоко вздохнула. Ее пальцы нашли клочок ткани и бессознательно начали потирать его большим пальцем.
– Эйдан просил не брать их кровь.
Воцарилось небольшое выразительное молчание. Воздух в комнате стал тяжелым от испытываемого Габриэлем неодобрения. Франческа прекрасно его понимала. Лишь небольшая группа людей знала о существовании карпатской расы. Габриэль был древним, охотником, не превзойденным никем, кроме его близнеца. Он оставался в живых, лишь скрывая свои места для сна, смешиваясь с людской расой. Карпатцы с легкостью могли контролировать поступки людей, у которых они брали кровь, однако Эйдан просил их не делать этого. Если человек знает об их расе и живет в их доме, значит, он держит в своих руках власть над их жизнями. Для Габриэля, довериться двум людям, которых он не знал, означало подвергнуть риску жизнь членов своей семьи.
– Что ты скажешь на эту странную просьбу?
Франческа почувствовала, как дрогнуло ее сердце.
– Габриэль, – она едва слышно выдохнула его имя. Она так долго была предоставлена самой себе, самостоятельно все решая, как и Габриэль, тем не менее, он вспомнил, что важно было учесть и ее мнение, словно она была его партнером.
Габриэль почувствовал, как его рот дрогнул в улыбке. Франческа была его партнером, его второй половинкой. Ее мнение учитывалось всегда, в отличие от всех остальных. Он чрезвычайно гордился ее достижениями. Но до нее, кажется, не доходило, как много она значит для него. И это его поражало. Она должна была увидеть себя его глазами. На его взгляд в мире не было никого равного ей.
– Конечно, я ценю твое мнение. Может, ты и не общалась с нашим народом на протяжении всех этих веков, но ты следила за новостями. Тебе удалось спрятать свою сущность как от власть имущих, так и от дьявольских созданий, беспрестанно рыскающих в поисках женщин нашей расы. Я полагаю, ты лучше подготовлена, чтобы оценить эту странную просьбу, чем я, погребенный под землей почти на два столетия.
– Я слышала, что Эйдан не контролирует эту семью, никогда не использует их для питания, что он их очень сильно уважает. В случае необходимости они помогают другим представителям нашей расы. Не все они посвящены в наши секреты, но те, кто знает, никогда не предавали нас. Если Эйдан рекомендовал этих двоих из своей человеческой семьи, чтобы помочь нам, то полагаю, он доверяет им безоговорочно. Он сказал, что это сын его эконома. Этот мужчина уже некоторое время знает о нашей расе. Его жене, как я предполагаю, это стало известно совсем недавно, но она доказала свою верность. Ее муж заверил Эйдана, что она заслуживает доверия.
– Мне не нравится мысль, что жена не будет под нашим контролем, – признался Габриэль. – Очевидно, муж знает об этом много лет и доказал свою преданность, но эта женщина представляет огромную опасность, поскольку мы находимся в осаде. Она может стать помехой.
Франческа кивнула.
– То, что ты говоришь, верно, особенно теперь, когда Люциан здесь и охотится на нас, но думаю, мы прекрасно можем следить за ее мыслями, чтобы контролировать ситуацию. Если посчитаем, что существует вероятность опасности, у нас будет время, чтобы связаться с Эйданом.
Габриэль приподнял бровь, и Франческа отвернулась, чтобы скрыть свое внезапное веселье. Габриэлю не нравилась ее идея консультироваться с Эйданом Сэвиджем по любому вопросу, не говоря уже о тех, что касались внутренних дел его семьи. Это было все, что она могла сделать, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.
Габриэль лениво потянулся и тронул ее за плечо.
– Ты смеешься надо мной? – очень тихо поинтересовался он. Его голос угрожающе мурлыкнул.
– Я делаю что? – ее глаза стали такими темными, почти черными, и искрились смехом.
Он обнял ее за талию и притянул под прикрытие своего тела.
– Делаешь-делаешь, с тебя станется, – прошептал он, наклоняя свою темноволосую голову к манящему изгибу ее шеи. Его рот прошелся по ее атласно-мягкой коже. – Ты не слишком занята со всеми этими своими людьми, чтобы выкроить время и обсудить мои заболевания? Я нуждаюсь в исцелении.
Она подняла руки и, закинув их назад, обвила ими его шею, прислоняясь к нему, отчего все его мускулы впечатались в ее хрупкое тело. Ее губы встретились с его. Земля, казалось, прекратила вращаться под ее ногами. На один сердцеостанавливающий миг дыхание перестало быть важным. Их сердца бились как одно, их сознания были полностью слиты, их души были единым целым. Франческа растворилась в нем, ее тело стало мягким и податливым. Он сотворил с ней это только одним своим поцелуем. Заставил расплавленную лаву пронестись по ее крови и поднять температуру ее тела на несколько градусов за считанные секунды.
– У нас есть ребенок, – пробормотала она в его рот, – и прямо в этот момент она направляется к нам.
Габриэль тихо застонал. Он слышал мягкую поступь небольших ступней Скайлер, которая исследовала их дом. Едва поднявшись, Габриэль отправился на охоту, хорошо покормившись как для себя, так и для Франчески. Им многое предстояло сделать, в том числе позаботиться, чтобы Скайлер устроилась в своем новом доме. Габриэль одобрил охранника, которого наняла Франческа. Джаррод Сильва был мужчиной лет тридцати и выглядел очень компетентным. Он ни капли не был назойливым. Габриэль легко прочитал его желание выполнять свою работу как можно лучше, но для пущей уверенности легким принуждением усилил решимость Джаррода и остался доволен мужчиной, который будет защищать Скайлер, возникни в этом необходимость.
Франческа развернулась в его объятиях и прижалась своим стройным телом к его. Он тихо рассмеялся, притягивая ее ещё ближе.
– Смотрю я на тебя, Франческа, – тихо прошептал он, обхватывая ее лицо своими ладонями, – и не могу поверить в свою удачу. Ты моя жизнь, само мое дыхание. Надеюсь, ты всегда будешь помнить об этом и нести это знание в своем сердце. Ты делаешь мучения, которые я вынес за все эти столетия, стоящим.
Франческа почувствовала, как слезы начали собираться в ее глазах. Она почувствовала его абсолютную искренность, силу его эмоций. Безусловно, он хотел ее тело, она чувствовала жар и желание, поднимающееся в нем подобно неизменному приливу, но более сильной и более интенсивной была его любовь, которую он чувствовал к ней. Она приказала себе дышать, всего лишь сделать вдох и вобрать его запах.
Тихий звук заставил их обоих повернуть головы.
– Как же мне нравится это в вас обоих, – заявила Скайлер. Она двигалась медленно, осторожно, ее маленькое тело все ещё не оправилось от побоев. – То, как вы смотрите друг на друга. Я никогда не видела никого другого, кто бы поступал так. Вы смотрите друг на друга с такой любовью. Она сияет между вами.
Франческа мгновенно протянула девочке руку.
– И тебе интересно, есть ли здесь место для тебя.
Скайлер выглядела невероятно хрупкой. Ее кожа была бледной, почти прозрачной, ее глаза казались огромными на ее изящном личике. Она выглядела гораздо моложе своих четырнадцати лет, пока кто-либо не взглянет в ее слишком старые глаза.
Скайлер опустила голову, длинные ресницы скрыли выражение ее глаз, но она прошла вперед и взяла протянутую руку. Франческа нежно притянула ее к ним. Габриэль накрыл их руки своей.
– У нас достаточно любви, чтобы окружить любого, Скайлер, – нежно ответил он. – Более чем достаточно. Мы – семья, все трое, и мы всегда будем ею, неважно, что принесет будущее. Все начинается здесь, с нас. Франческа жила большую часть своей жизни одна, как и я. Ты тоже. Вместе мы справимся с этим, поможем один другому, – его голос был красивым и убедительным. Он мог командовать небесами и заставить саму землю вздыбиться под их ногами. Он мог заставить Скайлер поверить без всякого скрытого принуждения.
Франческа пригладила неровные кончики волос Скайлер.
– Сегодня прибывает пара, которая будет вести у нас хозяйство. Надеюсь, они постоянно будут жить с нами. У Габриэля и меня много обязанностей, которые требуют нашего внимания, и некоторое время на протяжении дневных часов нас не будет дома, и с нами будет трудно связаться. Я хочу, чтобы кто-то, кому я доверяю, все время был рядом с тобой, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Но помни, это твойдом. Если будет что-то сделано или сказано, что тебе не понравится, я ожидаю, что ты передашь это мне, чтобы мы вместе смогли разобраться. Если ты боишься или хочешь что-то изменить в доме, пожалуйста, скажи об этом. Твое счастье и удобство много значат для нас. Это не беспокойство. Мы хотим сделать для тебя все возможное.
– Моя комната красива, Франческа, – сказала Скайлер, ее голос до сих пор был тихим и тонким, от чего Франческе хотелось притянуть девочку в свои объятия. – Спасибо, что приложили столько усилий ради меня.
– Это было весело. И ходить по магазинам вместе тоже будет весело, – Франческа нежно рассмеялась. – Ты бледнеешь от мысли пройтись по магазинам. Большинство девочек пришли бы в восторг. Я, наконец-то, обрела дочь или младшую сестренку, как тебе угодно, так и называй, а ты не хочешь сходить по магазинам за одеждой.
Скайлер дрожащей рукой прикоснулась к тонкому шраму на своем лице и смущенно потерла его.
– Я слишком долго не была в общественных местах, – призналась она.
Габриэль взял ее руку и прикоснулся щекой к самому страшному шраму.
– Когда ты решишь, что готова, мы пойдем и посмотрим на странных людей снаружи все вместе. Так это станет ещё более забавным.
Скайлер некоторое время смотрела на него, ее глаза скользили по его резким чувственным чертам, изучая каждый дюйм его лица. Ее улыбка не торопилась появляться, но когда она, наконец, появилась, то осветила ее глаза.
– Я думаю, вы боитесь этих людей так же, как и я, только по другим причинам.
Франческа рассмеялась над кислым выражением лица Габриэля, радостный звук наполнил их дом любовью. Она смогла сделать это, подумал Габриэль. Франческа наполнила каждый уголок этого огромного дома любовью. Каждый миг, проведенный в ее обществе, только углублял его чувства к ней. Она излучала так много света, что это приводило его в восторг. Габриэль слишком долго жил в мире тьмы, жестокости и только мог с благоговением смотреть на Франческу. Его черные глаза встретились с дымчато-серым взглядом Скайлер и они обменялись улыбками взаимопонимания. Она ощущала то же самое. Они оба вечно хотели бы греться в исцеляющем свете Франчески.
Франческа скользнула рукой вокруг талии Скайлер таким естественным для нее жестом, что Скайлер и не подумала отпрянуть.
– Мы не будем волноваться о том, как показаться на публике, пока ты не будешь готова, дорогая. Я всего лишь хочу, чтобы ты чувствовал себя спокойно и в безопасности здесь, дома. Я думаю, тебе понравятся наши управляющие.
Скайлер скорчила гримасу и обменялась ещё одним быстрым взглядом с Габриэлем. Он состроил такое же выражение лица. Франческа рассмеялась над ними.
– Я вижу, как это будет. Вы двое – пара отшельников. Не будет никакого сговора против Франчески, слышите, вы двое. Скайлер, тебе ведь нравится твой телохранитель?
Скайлер пожала плечами.
– Я стараюсь никогда не смотреть на него.
– Что ж, а следовало бы. Он довольно красив, – ответила Франческа.
– Ну все, достаточно, – перебил ее Габриэль. – Ты никого кроме меня не должна находить красивым.
Франческа невероятно сладко улыбнулась.
– Но подожди, я не припоминаю, чтобы когда-нибудь говорила, что ты красив.
Скайлер обнаружила, что смеется. На какой-то момент она обо всем забыла. Забыла о шрамах на своем теле. Забыла о шрамах в своем сознании и душе. Она стала молодой девушкой, наслаждающейся моментом счастья с двумя людьми, которых начинала любить. Почти невозможно было поверить, что она начала так быстро доверять им, но так оно и было.
– Вы собираетесь спустить ей это с рук? – спросила она Габриэля, ее глаза сверкали. – Вы красивы, и она заметила это. Я знаю, что заметила.
Он перехватил Франческу за запястье, когда она попыталась было сбежать, и притянул к себе.
– Я планирую загипнотизировать ее и сделать ей всевозможные внушения. Ты можешь помочь мне, Скайлер. Думаю, ей следует меня чтить.
– Когда будете делать внушения, вы можете сказать ей, что никто другой не должен заботиться обо мне, что я хочу, чтобы это делала только она, – тихо проговорила Скайлер, наполовину серьезно.
– Никто другой не имеет власти над тобой, Скайлер. Эти люди приезжают, чтобы помочьтебе на протяжении часов, когда я буду отсутствовать, – нежно заметила Франческа. – Они оказывают нам огромное одолжение, так что ты не будешь одна, – ее голос был музыкальным и проникал в сознание Скайлер с исцеляющим принуждением.
Габриэль издал резкий звук, привлекая внимание Скайлер к себе.
– Я заметил, что она использует слово «никто другой». Ты заметила это, Скайлер? Она исключает и меня? А я думал, что являюсь главным в этом доме.
– Вы даже не красивы, – заметила Скайлер, рассмеявшись, несмотря на серьезность ситуации.
– Ага, значит необходимо загипнотизировать и тебя тоже, – пригрозил он. – Следовало бы знать, что вы, женщины, будете держаться вместе. Просто помни об этом, когда обнаружишь себя тявкающей, как собака, в своей комнате и удивляющейся, как ты там оказалась.
– Я задалась бы вопросом, с чего бы это я залаяла, – возразила Франческа. – Лай это уже чересчур.
– Я не знаю, – размышляла Скайлер, – если экономка войдет и обнаружит нас всех, лающими, как собаки, она со всех ног помчится отсюда, чему я буду несказанно рада.
– Ты ведь дашь им шанс, не правда ли, Скайлер? – ласково спросила Франческа.
Скайлер тихо вздохнула.
– Думаю, у меня нет большого выбора. Но я знаю, что могу остаться одна. Я не ребенок и провела большую часть своей жизни в одиночестве.
– В этом есть смысл, – признал Габриэль. – Пожалуйста, не пойми неправильно, Скайлер. Франческа и я хотим, чтобы рядом с тобой находилась экономка, потому что желаем быть уверенными в твоем благополучии и безопасности, а не потому что не доверяем тебе. Мы богаты, малышка, и из-за этого ты можешь стать мишенью. Франческе пришлось бы проводить слишком много времени, беспокоясь, сможем ли мы тебя достойно защитить.
Глаза Скайлер остановились на его лице, пока она размышляла, говорит ли он ей правду. Наконец, она кивнула.
– Я не подумала об этом. Мне бы не хотелось, чтобы вы волновались обо мне.
Прикосновение Франчески было успокаивающим, как всегда.
– Попытайся хоть на некоторое время. Если они не подойдут, мы найдем кого-нибудь другого, кто тебе понравится.
Скайлер попыталась стереть озабоченное выражение с лица Франчески, сказав:
– Вы не боитесь испортить меня?
Франческа сразу же улыбнулась, ее темные глаза заискрились смехом.
– Я надеюсь нам это удастся. Это будет так весело.
– Вы не знаете наипервейшей вещи относительно воспитания, не так ли? – отчитала ее Скайлер. – Я оказываюсь перед необходимостью быть той, кто будет заправлять здесь всем.
Звонок в дверь прервал все дальнейшие шутки между ними, улыбка исчезла с лица Скайлер. Франческа немедленно обвила слишком тонкие плечи девушки своей успокаивающей рукой.
– Они уже здесь, так? – прошептала Скайлер, словно боясь говорить громче.
Франческа почувствовала, как дрожит ее небольшое тело, и бросила взгляд на Габриэля, явно встревоженная.
– Вероятно, мы слишком сильно давим на нее, ожидая, что она примет так много народу и так быстро в своей жизни.
– Она должна находиться под защитой, любовь моя. Наш единственный выбор состоит в том, чтобы приказать ей принять их, но мы оба согласились, что не будем этого делать без крайней необходимости, —Габриэль потянулся и взял Скайлер за руку. – Мне также неприятно присутствие в моем доме незнакомцев, малышка. Вероятно, тебе придется стать моей силой на то время, пока Франческа творит свою магию. Если ни один из нас не почувствует, что с этими людьми что-то не так, мы попытаемся принять их в нашем доме. Договорились?
– А если мне не понравится мужчина? – спросила Скайлер, озвучивая свой худший страх.
– Пойми одно, Скайлер, – тихо проговорил он. – Если ты когда-нибудь начнешь опасаться какого-либо мужчину, включая меня, будь на то реальная причина или нет, отправляйся прямо к Франческе. Не думай об этом, не беспокойся и не колебайся ни мгновения. Сразу же говори ей. Пообещай мне, что так и сделаешь, – его голос был волшебным, таким нежным и совершенным, что ему невозможно было сопротивляться.
Скайлер замерла на некоторое время, прежде чем уверенно кивнуть. А когда они все направились к входной двери, она обнаружила, что крепко сжимает руки Габриэля и Франчески. Каким-то образом физический контакт с ними делал ее более спокойной. Было в этой паре нечто успокаивающее. Когда она находилась между ними, их безмятежность, казалось, наполняла ее и не подпускала к ней страхи. Она не могла припомнить за всю свою жизнь времени, когда бы не боялась. Пока Франческа не нашла ее, притаившуюся внутри собственного сознания, и не окутала волнами тепла и уверенности. Даже тот факт, что Габриэль был крайне подавляющим мужчиной, не беспокоил ее. Она знала, что он был могущественным, чувствовала это в нем, когда находилась рядом, тем не менее, Скайлер находила силу Габриэля успокаивающей. Он дал ей свое слово, и она поверила ему. Поверила им обоим. Они были решительно настроены сделать ее вновь целостной, заставить ее понять любовь, доброту и истинную безопасность.
Над склоненной головой Скайлер взгляд черных глаз Франчески встретился с темными глазами Габриэля в молчаливом понимании. Оба с легкостью читали мысли подростка. Габриэль подбадривающе улыбнулся, как бы ему хотелось сейчас притянуть Франческу в свои объятия и прижать под защиту своего сердца и разума, под защиту своего тела. Она всегда думала о других, всегда хотела помочь тем, кто в этом нуждается, и ее сочувствие потихоньку сказывалось на нем.
– Я так сильно люблю тебя, Франческа, – эмоции были такими сильными, слова просочились из его сознания в ее.
Франческа почувствовала, как румянец смущения окрасил ее щеки. Габриэль мог заставить ее ощутить себя подростком, ее сердце затрепетало от прикосновения его руки. Иногда он позволял себе быть таким ранимым. Это была очень необычная черта для карпатского мужчины.
Его тихий смех эхом отозвался в ее сознании, когда она открывала дверь.
– Ты ничего не знаешь о карпатских мужчинах.
Франческа одарила его высокомерным взглядом, когда в действительности ей хотелось броситься в его объятия. Вместо этого она доброжелательно улыбнулась паре, стоящей на крыльце.
– Пожалуйста, входите. Эйдан сообщил, что вас следует ожидать. Так мило с вашей стороны прийти нам на помощь, когда мы в этом так нуждаемся.
Мужчина вышел вперед и с легкой улыбкой сознательно протянул Габриэлю руку.
– Я Сантино, а это моя жена Бразилиа, – очевидно, он чувствовал себя непринужденно, несмотря на то, что догадывался, кем они являлись. Он совершенно не боялся, что Габриэль «прочитает» его, и Габриэлю это понравилось.
Сантино был хорошим человеком, с чувством долга и решимостью сделать все, что потребуется, чтобы защитить свою семью. Он пережил осаду вампиров и их миньонов и знал об опасности и что надо делать, чтобы защитить людей и карпатцев. Он охотно вступил в ряды бойцов, принимая ответственность, которую несет в себе знание, что вампиры на самом деле существуют. Он обладал спокойной уверенностью в себе, что мгновенно понравилась Габриэлю.
Габриэль практически почувствовал, как Франческа издала вздох облегчения. На протяжении всего знакомства Скайлер была необычайно спокойна, ее лицо довольно бледным, но оба, как Сантино, так и его жена, были необычайно нежными с ней. Бразилиа была невысокой женщиной, почти такого же телосложения, как и Скайлер, только более округлой и мягкой на вид. Она нервничала чуть больше, чем ее муж, но ни один из карпатцев не уловил ничего, кроме искреннего сочувствия к Скайлер и решимости быть поддержкой ребенку в таком бедственном положении. Из-за этого она сразу же понравилась Франческе. Скайлер очевидно прочла в паре только добрые намерения, потому что начала медленно расслабляться, смягчая свою мертвую хватку на их руках и даже выдавливая слабую улыбку один или два раза на протяжении всего разговора.
