Текст книги "Каждый раз, целуя…"

Автор книги: Кристи Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Для них единственный шанс быть вместе – это сделать так, чтобы она узнала правду, всю правду. И несмотря на то что Мэтью ужасно не хотелось открыть Дженнет правду, у него не было выбора.

– Он знал. Во всяком случае, он знал, что меня влечет к тебе.

Мэтью ощутил, как ему на грудь скатились слезы Дженнет. Если бы он мог унять ее боль, он это сделал бы, но Мэтью понимал, что Дженнет должна смириться с этим несчастьем, и, возможно, разговор с ним поможет ей.

– Ты думаешь, он заметил мое влечение, к тебе?

– Не могу сказать наверняка, – ответил Мэтью, поглаживая ее по волосам. – Он никогда не заговаривал со мной об этом.

– А что, если он знал? – пробормотала Дженнет ему в грудь. – Я не могу жить с этим.

– Возможно, именно поэтому он просил меня защитить тебя, – твердо ответил Мэтью.

– Я так старалась не показать своего влечения! – Дженнет вытерла со щеки слезу.

– Возможно, он его чувствовал, хотя я никогда не замечал.

– Не замечал? – всхлипнув, спросила она.

– Насколько я мог видеть, вы оба были безумно влюблены друг в друга. – Ее тяга к Мэтью вовсе не означала, что она его любила. Если бы только она могла любить его так, как любила Джона, снова подумал Мэтью. – Дженнет, если бы все вернулось назад, и это Джон убил бы тебя, хотела бы ты, чтобы он постоянно чувствовал такую вину за несчастный случай?

– Конечно, нет.

– Существует кое-что еще, о чем тебе следует знать. – Он боялся сказать ей, но, возможно, это был единственный способ дать ей возможность простить себя.

– Что?

– Пока вы были помолвлены, Джон не хранил тебе верность, – прошептал Мэтью. – Когда я упрекал его в этом, он отмахивался от меня.

Дженнет застыла.

– Ты хочешь сказать, что у него была любовница?

Мэтью покачал головой, чувствуя себя еще отвратительнее из-за того, что должен сообщить ей.

– Джон не мог позволить себе иметь любовницу. У него были отношения с несколькими вдовами, которых не интересовали деньги.

Медленно поднявшись с его груди, Дженнет пристально смотрела на Мэтью.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что Джон не мог позволить себе иметь любовницу?

Неужели Дженнет ничего не знала?

– Джон был лишен отцовского содержания за свое безобразное поведение. У него не было доходов.

– Значит, он решил жениться на мне, зная, что отец даст за мной большое приданое и что семья никогда не допустит, чтобы мы голодали. – Дженнет зажмурилась. – И конечно, он знал, что, когда мне исполнится двадцать пять лет, я унаследую огромное состояние. – Она замолчала и некоторое время просто смотрела на Мэтью. – Почему ты не сказал мне об этом тогда?

– Я хотел сказать, – признался Мэтью и отвернулся. – Я пытался сказать тебе в то утро, но Джон прервал наш разговор.

– О-о!

– Разве это что-нибудь изменило бы?

– И да, и нет, – прошептала Дженнет так тихо, что он едва услышал ее.

– Что?

– Сомневаюсь, что поверила бы тебе после твоего признания в то утро.

– Конечно, не поверила бы, – кивнул Мэтью и вздохнул. – Я просто не сдержался и признался в своих чувствах к тебе. Мне было обидно, и я злился, что ты так влюблена в Джона… а не в меня.

– Я не была влюблена в него, – пробормотала Дженнет.

– Ты – что? – У него в груди громко застучало сердце от надежды, что Дженнет могла любить его.

– Я потом поняла, что не любила его. Я… – Рыдания потрясли ее тело. – Я собиралась разорвать помолвку. Я уже несколько раз собиралась это сделать, но твердо решила разорвать помолвку с Джоном как раз в тот день.

– О, Дженнет! – Он крепко обнял ее. – Надеюсь, ты никогда никому не говорила об этом?

– Как я могла? Я убила его. И, как я понимаю, сделала это намеренно.

– Никогда не повторяй этого. – Отодвинув ее от себя, Мэтью смотрел на нее. – Ты не убивала Джона намеренно.

– Как ты можешь быть уверен? Даже я не уверена. Все, что случилось в тот день, ужасно. – Дрожащими руками она убрала волосы назад, не замечая слез, которые все еще капали, как летний дождь, из ее прекрасных голубых глаз.

– Я видел, что произошло. – Он сжал ее плечи и слегка встряхнул Дженнет. – Твоя нога скользнула – вот и все. А Джон не смог вовремя отреагировать, потому что трава была скользкой. – Мэтью надеялся, что она сочтет его доводы разумными.

– Думаешь, он смог бы простить меня? – Дженнет, словно окаменев, смотрела на покрывало.

– Если бы он выжил, то, не сомневаюсь, он простил бы тебе твою вину.

Дженнет кивнула.

– Иди сюда. – Мэтью снова заключил ее в объятия. – Дженнет, он был моим лучшим другом. Он мучился бы, зная, что ты живешь с таким чувством вины.

– Мне кажется совсем неправильным, что только человек, чью жизнь я разрушила, старается помочь мне спасти мою жизнь, – смахнув слезу, заметила Дженнет.

– А кто подошел бы лучше?

Впервые за несколько дней Мэтью услышал смех Дженнет. Этот звук согрел ему душу и в тоже время причинил боль – ему хотелось слышать этот смех до конца своей жизни.

– Дженнет. – Он сделал паузу, собираясь с духом. – Я…

– Блэкберн, где ты, черт возьми?

– Проклятие! – выругался Мэтью. – Жди меня внизу, Сомертон!

– Тебе не кажется, что он выбрал самое неподходящее время? – слегка улыбнулась Дженнет.

– Совершенно неподходящее. – Момент для признания в любви был упущен, и Мэтью, натянув брюки, взял свою льняную рубашку. – Чертовски неподходящее.

– А что делать мне?

– Оставаться здесь. Я выпровожу его из дома. – Надев сюртук, Мэтью направился к двери, но оглянулся, и у него снова сжалось сердце. С ниспадающими на грудь волосами и со слезами на щеках она была похожа на несчастную девочку. Ему хотелось вернуться и утешать ее, а не разговаривать с Сомертоном.

Ещё раз выругавшись, Мэтью открыл дверь и зашагал вниз по лестнице, но, войдя в гостиную, обнаружил, что комната пуста.

– Ты где, черт тебя побери? – недовольно окликнул приятеля Мэтью.

– В какой-то грязной, пыльной комнате без света и без стола.

Мэтью пошел по коридору в кабинет. В это утро он не позаботился открыть тяжелые бархатные шторы, поэтому сделал это теперь.

– Слава Богу. Ужасное место, – заметил Сомертон.

– Зачем ты здесь?

– Честно говоря, у меня есть кое-что для тебя. – Он протянул Мэтью большой конверт. – Похоже, мы оба поднимаемся к вершине великосветского общества.

– Почему? – Мэтью рассматривал приглашение на костюмированный бал, который маркиз Энкрофт устраивал у себя дома следующим вечером.

– Уверен, он слышал о том, как мы спасли леди Дженнет от самого прискорбного события.

– Несомненно. – Если Селби и не рассказал Энкрофту, то Дженнет, скорее всего, рассказала.

– Ты пойдешь?

Так как Энкрофт был близким другом семейства Селби, то, возможно, это был бы подходящий момент объявить о помолвке. Если бы только удалось выпроводить Сомертона из дома, чтобы получить возможность спокойно сделать Дженнет предложение.

– Непременно пойду.

Налив себе бокал портвейна, Сомертон вальяжно опустился в кресло с потрескавшейся кожаной обивкой с таким видом, будто в ближайшее время не намеревался уходить.

– Итак, ты уже собрался с силами, чтобы спросить ее?

– Я не видел ее после возвращения в Лондон, – солгал Мэтью.

– Что ж, я совершенно уверен, что она будет на балу у Энкрофта, так что поговори с ней там.

Мэтью обвел взглядом комнату, размышляя, что он может предложить Дженнет. Ни имени, ни состояния, ни даже приличного дома, в котором можно жить, у него не было. Правда, он обладал титулом, делающим ее графиней, но это, по-видимому, все.

– Ты уже решил, как объявишь об этом ее брату? – поинтересовался Сомертон.

– Нет. Парень угрожал обратиться в суд и аннулировать завещание бабушки, если она выйдет за меня замуж.

– Будь он проклят! – Осушив бокал, Сомертон со стуком поставил его на стол. – Я поговорю с ним.

– Нет.

– Я знаю его лучше, чем ты. – Сомертон барабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я могу убедить его, что ты любишь девушку, а не ее деньги.

– В этом деле мне не нужна твоя помощь, – резко бросил Мэтью, ощутив приступ негодования.

– Разумеется, нет, – пожал плечами Сомертон и, встав, кивком попрощался. – Теперь я должен идти.

Слава Богу.

– Всего хорошего, Сомертон.

Мэтью проводил Сомертона по коридору до двери и, как только тяжелая деревянная дверь закрылась за ним, бросился наверх, к Дженнет, но, войдя в комнату, помрачнел.

– Дженнет?

В ответ ни звука. Ее одежды не было, и ее сладостный аромат тоже исчез. Сев на край кровати, Мэтью увидел записку.

«Уже становится поздно, и мама начнет тревожиться обо мне. Спасибо, что поговорил со мной. Твои слова стали для меня огромным утешением. Я не успела сказать, что нашла тебе невесту. Она достаточно взрослая, чтобы не требовалось согласие ее родителей, и для нее твоя репутация не имеет значения. На маскараде у Николаса она будет в костюме Афродиты. Пожалуйста, приходи, чтобы я могла познакомить вас.

Твоя Дженнет».

Дженнет нашла ему невесту? Мэтью разорвал записку на клочки и швырнул их в догорающие угли камина. Проклятие! После всего, что было между ними, она все еще хочет, чтобы он женился на другой женщине.

Ну, нет, ничего не выйдет. Он отправится в дом ее матери и добьется, чтобы Дженнет вышла за него замуж. Неужели Дженнет не понимает, что они не предпринимали никаких мер предосторожности? Возможно, в этот момент она уже носит в себе его ребенка.

Пригладив волосы, надев пальто и шляпу, Мэтью сошел вниз по растрескавшимся мраморным ступенькам, тщательно избегая самых разбитых, и отправился к дому на Брутон-стрит, в гневе не замечая пронизывающего ветра.

Постучав в парадную дверь, Мэтью ожидал появления дворецкого или лакея, и дверь наконец слегка открылась.

– Чем могу быть полезен, сэр?

Мэтью подал дворецкому визитную карточку и ждал.

– Да, милорд?

– Я здесь, чтобы увидеться с леди Дженнет.

– Сожалею, милорд. – Дворецкий нахмурил пушистые белые брови. – Леди Дженнет нет дома.

– Где она? – потребовал ответа Мэтью.

– У меня не то положение, чтобы спрашивать ее, – ответил дворецкий.

– Где она?

– В чем дело, Грантем? – спросила за дверью леди Селби.

– Леди Селби, я должен поговорить с вашей дочерью.

– Откройте, Грантем, – распорядилась леди Селби. Дверь полностью открылась, и перед Мэтью предстала леди Селби, которая, положив руки на бедра, смотрела на него. – Лорд Блэкберн, моей дочери нет дома. Но она сказала, что если вы придете, я должна передать вам, что она не будет разговаривать с вами до завтрашнего бала.

Мэтью стоял и молча смотрел на нее. Дженнет не хочет даже разговаривать с ним? Возможно, она на самом деле нашла ему невесту и это способ избавиться от него. В конце концов, он, как и Джон, всего лишь охотник за состоянием.

Глава 22

– По-моему, это самый неудобный костюм из всех, какие я когда-либо надевала, – пожаловалась Дженнет своей горничной.

– Да, мадам. Это из-за морской раковины, – отозвалась Молли, делая последний стежок, чтобы прикрепить морскую раковину к платью.

Афродита, выходящая из моря, возможно, не самая лучшая идея для бала-маскарада.

– И как мне сидеть в этом? – со смехом спросила Дженнет.

– Очень осторожно, – тоже усмехнувшись, ответила Молли. – А иначе все оторвется.

– Нет, я буду весь вечер стоять. Хм… о том, чтобы танцевать, тоже не может быть и речи.

– Но видеть вы, по крайней мере, можете? – спросила Молли, завязав Дженнет маску с торчащими из нее по бокам белыми перышками.

– С трудом. Этот наряд просто безумие.

– Но он великолепен, мадам.

Несмотря на всю возню с одеждой, внутреннее возбуждение не покидало Дженнет. В этот вечер она скажет Мэтью, что любит его, что она больше всех других подходит ему в невесты и что она сделает все возможное, чтобы поправить его репутацию. Несколько ее знакомых пользовались влиянием в высшем обществе, и Дженнет надеялась, что может рассчитывать на их поддержку. Не имело значения, что другие думали или чему верили, потому что ее семья поддерживала ее, и всегда будет поддерживать.

– Вот и последний бант, теперь раковина держится на месте, мадам, – сказала Молли.

Дженнет повернулась к зеркалу и сразу поняла, почему выбрала этот костюм. Афродита, выходящая из морской раковины, – это самое прелестное создание, которое она когда-либо изображала. Ее наряд – белое платье в греческом стиле, ниспадающее мягкими складками, с морской раковиной из нежно-розовой воздушной ткани – выглядел изысканно-элегантным.

– Желаю вам замечательного вечера, мадам.

– Спасибо, Молли. – Этот вечер должен стать самым прекрасным в жизни Дженнет. После праздника она вернется в свою комнату уже будущей графиней Блэкберн, а на следующий день начнет свадебные приготовления. Будет скромная свадьба в доме Селби, и Эйвис с удовольствием станет хозяйкой на свадебном завтраке.

Спускаясь по лестнице, Дженнет улыбалась ожидавшей ее внизу матери.

– Ты вся прямо сияешь, – объявила ей мать. – Есть особая причина?

– Думаешь, Бэннинг примет его?

– Да. Он все поймет, когда увидит, как сильно ты любишь Блэкберна. Плюс Эйвис позаботится, чтобы он высказал свое одобрение.

Дженнет кивнула.

– Мы идем?

– Моя маленькая девочка, – тихо сказала мать, и ее глаза наполнились слезами, а Дженнет сжала ей руку, и они пошли к экипажу.

– И как же мне сесть? – засмеялась Дженнет. В конце концов, она сумела сесть, но не переставала удивляться, зачем им ехать, если дом Николаса находился всего в двух кварталах от них.

Когда они прибыли, Дженнет выбралась из экипажа, мечтая поскорее оказаться в доме и разыскать Мэтью. Войдя в бальный зал, она обвела взглядом комнату и осознала просчет в своем плане: это был бал-маскарад, а она понятия не имела, что собирался надеть Мэтью.

Не задерживая своего внимания на мужчинах со слишком короткими или слишком темными волосами, она все же отыскала Мэтью. Он стоял у двери и был одет в тот же костюм разбойника с большой дороги, в котором был, когда они встретились в саду во время бала по случаю ее дня рождения. Дженнет направилась к Мэтью, и его губы медленно растянулись в улыбке. Маска скрывала большую часть его лица, но Дженнет не нужно было его видеть, она прекрасно знала все его черты: маленькие морщинки, появлявшиеся, когда он улыбался ей, и то, как сходились его брови, когда он хмурился. Дженнет решила, что после свадьбы непременно напишет его обнаженным.

– Афродита, полагаю? – заговорил Мэтью, когда она подошла к нему.

– Разбойник… Хм… по-моему, я могла раньше видеть этот костюм.

– Нужно подождать, чтобы Дженнет нас познакомила? – с усмешкой спросил он.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – ответила Дженнет.

Ее сердце переполняла любовь. С ней был мужчина, которого она хотела и о котором мечтала всю жизнь, и Дженнет не могла дождаться, когда начнется их совместная жизнь. Увидев его городской дом, Дженнет задумалась, требуют ли и его имения такой же большой работы – во всяком случае, она на это надеялась, потому что ненавидела проводить время впустую, а его имения займут ее делом на несколько лет.

– Начинается вальс. Потанцуем? – Мэтью подал ей руку.

– Да. – Так она, по крайней мере, будет близко к нему. Дженнет безумно хотелось ускользнуть с ним в какую-нибудь тихую комнату, где она могла бы целовать его губы и чувствовать языком его настойчивый и нежный язык. При мысли о том, чтобы забыться в его объятиях, жаркая волна окатила все ее тело.

Заиграла музыка, и они плавно заскользили по залу. Рука Мэтью даже сквозь одежду возбуждала ее, и Дженнет жаждала его поцелуев, его ласк.

– Хм… мне казалось, что Афродита, выходящая из моря, была без одежды.

– Я просто подумала, что общество посчитало бы это чересчур возмутительным, – улыбнулась Дженнет.

– Дженнет, нам нужно поговорить наедине, – шепнул Мэтью так, чтобы его не услышали другие танцующие.

– Да.

– У Энкрофта есть комната, где мы могли бы встретиться?

– Пожалуй, его кабинет. Он дальше по коридору. Третья дверь слева.

– Встретимся там, через час, – тихо сказал Мэтью. – Я обязательно должен поговорить с тобой.

– Через час? – Дженнет постаралась, чтобы в ее тоне не было слышно разочарования, потому что ей хотелось поговорить с ним немедленно.

– Если заметят, что мы уходим прямо сейчас, после танца…

– Понимаю, – согласилась Дженнет, хотя на самом деле ничего не поняла. Если смысл их встречи в том, чтобы согласиться на брак, то, какое имеет значение, если кто-то увидит их вместе?

Ей хотелось от Мэтью много больше, чем разговора, но в этот вечер в его голосе были какие-то странные нотки, наводившие на мысль, что, возможно, что-то не так. Быть может, он хотел достойным образом сделать ей предложение и немного нервничал – это Дженнет могла понять при том количестве дрожащих бабочек, которые в этот вечер порхали внутри у нее самой.

Когда танец кончился, Мэтью, проводив Дженнет к матери, церемонно склонился к ее руке и отошел, а Дженнет, чувствуя, как у нее натянулись нервы, смотрела ему вслед.

Что-то не так.

Дженнет была не в силах преодолеть желание броситься за ним, но мать крепко держала ее под локоть.

– Что-то случилось?

– Не могу понять, мама. Он ведет себя со мной как– то странно.

– Это нервы, дорогая, и ничего больше. Мужчины любят изображать из себя сильный пол, но на самом деле сильный пол – это мы. Думаешь, кто-нибудь из этих мужчин, – мать указала взглядом на танцевальную площадку, – смог бы выдержать роды?

Ее мать всегда была способна заставить дочь рассмеяться.

– Нет, полагаю, не смог бы. – Дженнет обвела взглядом зал и, увидев в противоположном конце Эйвис и Элизабет, сказала: – Мне нужно поговорить с Эйвис.

– Хорошо, дорогая, только не задерживайся долго с Блэкберном, Нам не нужны лишние разговоры.

– Да, мама. – Материнская интуиция всегда поражала Дженнет.

Медленно пробираясь сквозь толпу, Дженнет в конце концов добралась до подруг. Перед их группой остановился лакей с лимонадом и вином, и Дженнет, сразу же взяв бокал белого вина, медленно пила его.

– Ну что? – спросила Эйвис, как только лакей отошел.

– Мы танцевали, – пожала плечами Дженнет. – И это все.

– И он не признался тебе в любви посреди танцевальной площадки? – осведомилась Элизабет.

– Разумеется, нет, – с некоторым замешательством ответила Дженнет. – Я скоро должна встретиться с ним в кабинете.

– И?… – В ожидании ответа Эйвис отпила лимонад.

– Хотела бы я знать. Ох, как жаль, что здесь нет Софии! Она могла бы успокоить меня, если я волнуюсь не из-за чего. – У проходившего мимо лакея Дженнет схватила еще бокал вина.

– Почему ты волнуешься? – спросила Элизабет.

– Просто у меня такое чувство, словно случилось что-то нехорошее. Он общается со мной и говорит не так, как обычно. Что, если я ошиблась в его чувствах ко мне? Что, если он переспал со мной только потому, что его это устраивало? Что, если для него это самый лучший способ заставить меня выйти за него замуж, чтобы таким образом получить мои деньги?

– Дженнет, – Эйвис снисходительно улыбнулась ей, – ты зря беспокоишься. Помимо всего прочего, Бэннинг объявил ему, что аннулирует завещание вашей бабушки, если он попытается жениться на тебе.

– Что сказал Бэннинг?

– Ш-ш-ш, люди смотрят, – предупредила Элизабет.

– Бэннинг блефовал. Он хотел проверить любовь Блэкберна к тебе, – успокоила ее Эйвис.

– О Господи, – Дженнет обхватила руками живот, когда в нем заурчало, – по-моему, меня сейчас вырвет!

– Нет, ты этого не сделаешь, – строго сказала Эйвис. – Тебе совершенно нечего волноваться. Блэкберн любит тебя.

– Но он никогда мне этого не говорил, – прошептала Дженнет. – Он ни разу не сказал мне этих слов.

Дженнет быстро допила вино; она, пожалуй, выпила бы еще бокал, хотя, очевидно, вино не помогало ни ее желудку, ни ее нервам.

– Эйвис, ему нужны мои деньги. Без них он не в состоянии помочь своим арендаторам, не сможет заплатить отцовские игорные долги, без них у него не будет возможности отремонтировать свои, дома.

– Дженнет, если он любит тебя, все это не имеет значения, – тихо заметила Элизабет.

– Не будь такой романтичной, Элизабет. Он должен жениться на женщине с деньгами, – холодно возразила ей Дженнет. Внезапно ей показалось, что ее мир раскололся на такие мелкие части, что их уже никогда нельзя будет снова собрать вместе, и, боясь потерять сознание, Дженнет прислонилась к стене.

Теперь он никогда не сделает ей предложение.

Она должна найти его и сказать ему правду о своих деньгах.

Мэтью наблюдал за Дженнет с другого конца зала. За свои тридцать лет он никогда еще так не нервничал. Каким-то образом ему нужно убедить Дженнет, что брак с ним не будет для нее ошибкой. Хотя ему нечего предложить ей, кроме своей любви, этого будет достаточно. Боже, это звучало самонадеянно, но ведь у него действительно не было больше ничего.

В платье из белого шелка, который, как перламутр, переливался в свете свечей, выгодно подчеркивая цвет ее кожи, Дженнет в этот вечер была прекраснее, чем когда-либо. Напрасно он чувствовал такое волнение, ведь Дженнет сказала ему, что его возможная невеста появится как Афродита. Она надела это платье, чтобы вселить в него смелость сделать предложение, чтобы дать понять, что примет его.

И все же Мэтью не мог избавиться от чувства, что в этот вечер должно случиться что-то плохое, и эта тяжесть никак не могла исчезнуть.

– Ты когда-нибудь соберешься с духом и поговоришь с ней?

– Добрый вечер, Сомертон, – отозвался Мэтью, бросив ему лишь косой взгляд. – Ты когда-нибудь перестанешь совать нос в мои дела?

– В это дело – нет.

– И почему нет?

– Скажем так, – усмехнулся Сомертон, выразительно подняв брови, – мне хочется видеть вас женатыми.

– Вот как?

– Думаю, вы предназначены друг для друга, – небрежно пожал плечами Сомертон.

– Предполагается, что я должен этому поверить? Всем известно, что тебе на все наплевать. – Мэтью взглянул на часы – оставалось еще двадцать минут этой бессмысленной болтовни.

– Возможно, ты задел мою слабую струну, – с ухмылкой парировал Сомертон.

– Безнадежный романтик?

– Если для того, чтобы сделать ей предложение, тебе нужно так считать, считай.

– Тем не менее, я не замечаю, что ты стараешься исправить свою репутацию, чтобы найти себе подходящую невесту, – заметил ему Мэтью.

– Мне не нужна жена, – неожиданно резко сказал Сомертон. – Мне не нужны деньги. У меня слишком много кузенов, так что наследник – это не главное, что бы ни говорил мой отец. А если мне нужна женщина, то найдется много таких, кто с удовольствием будет греть постель такого повесы.

Подняв голову, Мэтью увидел Селби, направлявшегося прямо к ним, – это не сулило ничего хорошего.

– Селби, – кивнул ему Мэтью. – Чему я обязан этим удовольствием?

– На протяжении двух последних дней два человека, которые мне очень дороги, наперебой расхваливают мне твои достоинства, Блэкберн. Хотя я и не верю им, но подумал, что короткий разговор с тобой мог бы успокоить некоторые мои тревоги. – Селби кивком указал на тихий уголок зала.

– О, это превосходно! – вставил Сомертон.

– Не вмешивайся, – в один голос огрызнулись Селби и Мэтью.

– Хорошо, – не стал возражать Сомертон и отошел от них.

– Что тебе нужно, Селби? – спросил Мэтью, пройдя в угол за большую пальму.

– Один простой ответ, – сказал он, сложив на груди руки. – Ты любишь мою сестру?

– Да, – коротко ответил Мэтью. – У меня нет абсолютно ничего, что я мог бы предложить ей, кроме моей любви.

– А если я лишу ее денег?

– Я буду так же любить ее и так же просить выйти за меня замуж, – покачал головой Мэтью.

Селби улыбнулся, и у него на щеках появились глубокие ямочки, точно такие же, как у его сестры.

– Значит, мои осведомители были правы.

– Осведомители?

– Моя жена и Энкрофт.

Энкрофт вступился за него перед Селби – эта мысль вызвала у Мэтью улыбку.

– Хорошие люди.

– Да, хорошие. – Селби еще шире улыбнулся. – И они оба очень хорошо относятся к Дженнет. Никто из нас не хочет, чтобы Дженнет обидели.

– Я никогда не обижу твою сестру.

– Я начинаю тебе верить, – сказал Селби и вышел из-за большой пальмы.

Вздохнув, Мэтью покачал головой, радуясь, что Селби закончил свой допрос. Оглянувшись по сторонам, он увидел, что Дженнет все еще занята разговором с леди Элизабет и леди Селби, но она прислонилась к стене, словно у нее вот-вот подогнутся колени.

С Дженнет что-то случилось, решил Мэтью и поспешил через зал, чтобы поговорить с ней. Но в этот момент квинтет закончил музыкальный номер, и Мэтью, оказавшемуся в толпе среди тех, кто покидал площадку для танцев, не оставалось ничего иного, кроме как замедлить шаги.

Неожиданно на сцену поднялась женщина в ярко-красном платье и постучала ножом по своему бокалу с вином, чтобы привлечь внимание гостей.

– Что за черт?

Мэтью остановился и, обернувшись, увидел, что Энкрофт нахмурился.

– Незапланированное объявление?

– Ну да, – ответил Энкрофт. – Понятия не имею, кто она.

Они оба ждали, пока в зале станет тихо, и женщина сделает свое объявление.

– К сожалению, большинство из вас, меня не знает, но я решила, что подошло время раскрыть правду. – Женщина подняла свой бокал и улыбнулась.

– Это не к добру, – заметил Энкрофт.

Мэтью застыл. Голос женщины, хотя и искаженный из-за размера помещения и присутствия большого количества людей, звучал знакомо. Чувство тревоги, почти весь вечер преследовавшее его, вернулось с невероятной остротой.

– Уже очень давно человек, находящийся среди вас, был отвергнут вами, а его репутация разорвана в клочья. Но чего не знает почти никто из вас, так это того, что лорд Блэкберн невиновен и всегда был невиновным в смерти Джона Риджуэя.

По залу пронесся шепот, и все взгляды, оторвавшись от Мэтью, обратились к Дженнет.

– О Господи! – прошептал Мэтью.

– Что она несет, черт возьми? – Энкрофт пристально смотрел на него.

Прочистив горло, Ванесса продолжила:

– Человек, который убил Джона Риджуэя, – это не лорд Блэкберн. Женщина, убившая его, обманом заставила Блэкберна защитить ее имя. Это дело рук леди Дженнет. Это только ее следует изгнать из общества.

Мэтью и Энкрофт бросились к сцене, чтобы остановить Ванессу.

– Леди Дженнет убила мистера Риджуэя, потому что была влюблена в лорда Блэкберна, – объявила Ванесса как раз в ту минуту, когда Мэтью оказался возле нее.