Текст книги "Каждый раз, целуя…"

Автор книги: Кристи Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20

Вернувшись в Лондон накануне вечером, Дженнет все еще не находила себе места, без всякой видимой причины её раздражало все. Когда лакей спросил, хочет ли она, чтобы дорожный сундук оставили до отъезда в ее комнате, Дженнет отругала его. Когда горничная принесла ей чай с тостами, и чай оказался еле теплым, Дженнет накричала на нее, хотя прежде никогда не просила, чтобы чай был горячим, как кипяток.

Дженнет понимала, что необходимо чем-то заняться, чтобы успокоить панику, пожиравшую ее изнутри.

Возвращаясь домой в экипаже, Дженнет всю дорогу не могла выбросить из головы мысли о Мэтью. В душе она знала, что брак с ней приведет к тому, что общество обрушит на Мэтью еще большее презрение. Сплетники, которые и прежде были жестоки к нему, решат, что он убил Джона, чтобы жениться на ней.

А что они станут говорить о ней?

Возможно, подумают, что она на самом деле причастна к убийству в большей мере, может быть, скажут, что они вместе задумали убийство, чтобы избавиться от Джона. Общество подвергнет остракизму ее семью, не будет знаться с ее матерью, с Бэннингом и с Эйвис, они лишатся доброго имени.

– И все это из-за меня, – вслух произнесла Дженнет.

– Что из-за тебя, дорогая? – спросила ее мать.

Дженнет стремительно повернулась и с удивлением увидела, что мать стоит на пороге ее комнаты, а она даже не слышала, как открылась дверь.

– Дженнет, ты не думаешь, что пришло время поговорить со мной? Можешь верить или не верить, но я когда-то была в твоем возрасте и помню любовные муки.

– Я не влюблена! – воскликнула Дженнет. Или влюблена? Пять лет назад она думала, что любит Джона, но оказалось, что ее больше привлекает его лучший друг. Быть может, она просто ветреная женщина, которая не может выбрать мужчину?

– Несомненно влюблена. – Жестом руки мать остановила ее возражения. – Я никогда не видела тебя такой… озабоченной.

– Это все потому, что через несколько дней я уезжаю.

– У тебя еще шесть дней. – Покачав головой, мать села в плетеное кресло. – И нет, ты не уезжаешь.

– Что значит – я не уезжаю? – нахмурилась Дженнет и указала на сундук в углу: – Вон мой сундук.

– Почему ты не можешь просто признаться, что любишь этого мужчину?

Это было очень трудно и невыносимо болезненно.

– Потому что все это бесполезно.

– Почему? Он нашел другую женщину, на которой хочет жениться? – Вытянув руки к камину, мать грела их над огнем.

– Насколько я знаю, нет.

– Тогда почему? – настойчиво повторила мать и, откинувшись на спинку кресла, смотрела на Дженнет.

– Сплетники никогда не оставят это в покое. – Дженнет прошла через комнату, подальше от проницательного взгляда матери, а услышав ее тихий смех, снова резко повернулась к ней.

– Значит, из-за сплетен ты добровольно приговариваешь себя мучиться всю оставшуюся жизнь?

– Мама, это касается не только меня. Подумай о том, что будут говорить злые языки. Мои поступки повлияют на твою жизнь и на жизнь Бэннинга и Эйвис тоже.

– О, так ты уверена, что, отказавшись выйти замуж за мужчину, которого, несомненно, любишь, защитишь меня, бедную старушку? И конечно, Бэннинга и Эйвис.

– Да! Скандал во время ухаживания Бэннинга за Эйвис все еще не сходит с языков этих жалких людишек. Я не могу дать им еще один повод обсуждать нас.

– Сядь, Дженнет, – строжайшим тоном приказала ей мать.

Чувствуя себя провинившейся маленькой девочкой, Дженнет послушно села в соседнее с матерью кресло и уперлась взглядом в свои руки. Зачем она вообще взяла ту рапиру? Чтобы показать ему, на что способна, напомнила ей память, чтобы доказать, что Мэтью не прав. Чтобы привлечь его внимание.

– Дорогая моя девочка, я хочу услышать честный ответ. Ты любишь его?

Она любила в нем все: то, как волосы постоянно падали ему на лицо; то, как он щурился, когда смеялся; то спокойствие и безопасность, которые она чувствовала, когда он ее обнимал; то, что он решил жениться на женщине, которую не любит, только ради того, чтобы его арендаторы остались в собственных домах.

Дженнет попыталась заговорить, но слова застряли у нее в горле, и она просто кивнула.

– Тогда единственное, что важно, – это чтобы ты и Блэкберн нашли свое счастье, – мягко сказала мать.

– Как я могу быть счастлива, зная, что делаю всех членов моей семьи изгоями в светском обществе?

– Ты думаешь, когда я выходила замуж за твоего отца, все было как-то иначе? – спросила мать, глядя в огонь камина.

– Что ты хочешь сказать? – Дженнет, наконец, взглянула в полное нежности лицо матери.

– Твой отец был на тридцать два года старше меня, и злопыхатели мгновенно предположили, что он, должно быть, изнасиловал меня и я беременна. А еще ходили сплетни, что моя семья использует меня как оплату какого-то долга графу. – Она сжала руку дочери. – Никому даже не приходила мысль, что, я влюблена в него, все предполагали более греховную причину для моего брака с ним.

– Прости, мама. Ты никогда мне этого не рассказывала.

– До сих пор в этом не было необходимости. Если бы я позволила сплетникам управлять моей жизнью, я никогда бы не вышла замуж за твоего отца, не знала бы такой большой любви, и у меня не было бы ни тебя, ни твоего брата.

– Но…

– Дженнет, я никогда не спрашивала тебя и теперь делаю это только потому, что считаю необходимым, чтобы ты призналась в этом вслух: ты чувствовала такое с Джоном? – Мать крепче сжала руку Дженнет.

Дженнет на мгновение зажмурилась и глубоко вздохнула. Она никогда ни единой душе не рассказывала, что на самом деле чувствовала к Джону.

– Нет, – прошептала она. – Когда он сделал предложение, я думала, что люблю его, и поэтому, конечно, согласилась.

– И именно из-за неуверенности ты настояла на такой длительной помолвке с ним?

Дженнет кивнула:

– Мне требовалось время, чтобы разобраться в моих чувствах к нему.

– Могу представить, что постоянное присутствие рядом с Джоном его лучшего друга не облегчало твоей задачи,– тихо усмехнулась мать.

– Нет. Даже тогда я обращала внимание на Мэтью. О, мама, что мне делать?

– Даже тогда твои чувства к нему были такими же?

– Не совсем, – откровенно призналась Дженнет. – Я, несомненно, чувствовала влечение к нему, но тогда я не настолько хорошо знала его, чтобы влюбиться.

– А теперь знаешь? – ласково улыбнулась ей мать.

– Я хочу все время проводить с ним. Я хочу помочь ему восстановить финансовое положение и отремонтировать имения. Я хочу иметь с ним детей. – Ее глаза наполнились слезами. Никогда за всю жизнь ей ничего не хотелось так, как хотелось всего этого.

– Он тоже любит тебя?

Дженнет замерла. Честно говоря, она не знала ответа. Дженнет ощущала себя любимой, но Мэтью никогда не говорил ей слов любви. Возможно ли, чтобы он любил ее так, как она любит его? Если да, то почему он не сказал ей этого?

Пять лет назад, в то утро, он сказал, что чувствовал, и его слова навсегда отпечатались в ее памяти.

«Дженнет, я знаю, что это недопустимо. Когда ты невеста Джона, а я хочу сказать, что я чувствую к тебе. Меня тянет к тебе так, как не должно тянуть: физически. Я уверен, ты не сделаешь ничего, что обидело бы Джона, но, думаю, ты должна знать, почему я больше не могу оставаться рядом с вами обоими».

– Дженнет?

– Прости? – Дженнет вздрогнула при звуке материнского голоса.

– Я спросила: уверена ли ты, что Блэкберн тоже любит тебя?

– Я точно не знаю.

– Ты не думаешь, что следует выяснить это до того, как планировать жизнь, которая может не состояться?

Дженнет тихо вздохнула. Что, если он ее не любит? Она всегда говорила, что хочет такого брака, какой был у ее родителей, – брака, основанного на взаимной любви. Она наблюдала, великосветские браки без любви и предпочитала остаться старой девой вместо того, чтобы заключить подобный союз. А еще она знала нескольких женщин, которые любили своих мужей, но в ответ ничего не получали и становились озлобленными, особенно если их мужья заводили любовниц.

– Дженнет?

– Но как мне узнать, любит ли он меня?

– Существует только один способ, – улыбнулась ей мать. – Ты должна признаться ему в своих чувствах. Если он тоже любит тебя, то скажет об этом.

– А если не любит?

– Тогда тебе придется принять очень важное решение. Как ты думаешь, он мог бы полюбить тебя? Или он из тех мужчин, кто женится на тебе ради твоих денег, а потом вернется к любовнице?

Теребя платье, Дженнет с такой силой прикусила нижнюю губу, что почувствовала металлический привкус крови.

– Я не знаю. Ему известно, что я получила наследство. А так как его отец и брат проиграли…

– Он добивался тебя только ради твоих денег?

– Поначалу да. И когда я сказала, что найду ему невесту, такой вариант его, очевидно, вполне устроил. Мама, думаешь, он может быть игроком?

– Гм-м… – протянула ее мать. – Думаю, единственный человек, который может дать тебе правдивый ответ, – это Блэкберн. Когда вы стали близки?

Дженнет пришла в замешательство и почувствовала, как у нее покраснели щеки. Она не могла сказать матери, когда это случилось на самом деле, иначе ее мать настояла бы на браке независимо от того, любит ли Дженнет Мэтью или нет.

– Когда мы хотели поговорить о том, какого типа женщина подойдет ему в невесты. Он говорил о своих имениях, и нельзя было не увидеть его заботы о земле и об арендаторах.

– И тебе захотелось быть той, кто поможет ему. – Мать выразительно приподняла темные брови.

– Больше всего на свете, – кивнула Дженнет.

– Тогда ты должна пойти и поговорить с ним, выяснить, что он чувствует к тебе, а потом ты сможешь принять решение, отправиться ли во Флоренцию или остаться здесь с твоей семьей и мужем.

Дженнет наклонилась и поцеловала мать в мягкую щеку.

– Я не могу одна пойти к нему домой.

– Я знаю, что я смогла бы, будь я на твоем месте, – улыбнулась ей мать.

– Спасибо, мама.

– Ты знаешь, на какое решение я надеюсь, – заметила она с улыбкой. – Иди и скажи этому молодому человеку, как сильно ты его любишь.

Сдув пыль с письменного стола отца в кабинете своего лондонского дома, Мэтью решил, что когда-нибудь все будет по-другому. И если он женится на Дженнет, то ждать этого долго не придется. Хотя мысль о том, чтобы жениться на ней, когда брат пригрозил лишить ее бабушкиного наследства, должна была бы раздосадовать его, но этого не произошло. Мэтью знал, что они найдут способ выжить и без денег Дженнет.

Перебрав письма, полученные от кредиторов, он понял, что прежде, чем поговорить с Дженнет, нужно заняться еще одним крайне неприятным делом, и, взглянув на каминные часы, решил, что к полудню Ванесса, наверное; уже встала с постели. Надевая пальто, Мэтью планировал свой день: сначала к Ванессе, а потом навестить Дженнет в доме ее матери.

Прежде чем сделать Дженнет предложение, он должен узнать, сможет ли она когда-нибудь полюбить его так, как любила Джона. Если она считала, что существует хотя бы малейший шанс, он попросит ее руки.

Следуя своему плану на день, Мэтью отправился в дом к Ванессе. Было холодно, и пока Мэтью пешком шел через восемь кварталов, на его старую касторовую шляпу упало несколько снежинок, вокруг домов кружился ветер, и Мэтью пожалел, что не поехал верхом, чтобы сократить время.

Он поднялся по ступенькам ее дома и, громко постучав молотком, ждал, пока наконец Дейвис не открыл дверь.

– Добрый день, милорд, – нахмурившись, поздоровался Дейвис. – Она вас ожидает?

– Не знаю.

– Понимаю. – Он открыл дверь и пригласил Мэтью войти. – Пожалуйста, подождите в гостиной, а я узнаю, примет ли она.

– Скажите ей, что я настаиваю, чтобы мы поговорили.

– Да, сэр.

Ожидая в гостиной, Мэтью отметил, что за восемь недель, прошедших с тех пор, как он порвал с Ванессой, ничего не изменилось, и задумался, нашла ли она себе нового покровителя.

– Мэтью! – воскликнула Ванесса, входя в комнату. – Вот это неожиданность!

– Безусловно. Могу предположить, это означает, что в последние три дня ты не разговаривала с Хантли? – грубо спросил он. Каждый раз, думая о том, что едва не случилось с Дженнет, Мэтью приходил в ярость.

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. – Она слегка нахмурилась. – Хантли не мой покровитель.

– Я и не утверждал обратного, но мы оба знаем, что он этого желает, – бросил Мэтью.

– Ну, мы это знали, когда я выбрала тебя, – отозвалась Ванесса. – Чаю, милорд? – предложила она, когда Дейвис принес поднос с чаем и поставил его на столик перед диваном.

– Нет. Я пришел только за ответами, Ванесса.

– Я ужасно соскучилась без тебя. – Она подошла и нежно поцеловала его. – А ты тосковал по мне?

– Нет.

– О-о! – Ее лицо потеряло все краски. Она села на диван и налила себе чашку чая. – Тогда зачем ты здесь?

– Думаю, ты знаешь, зачем я здесь, поэтому просто скажи мне, почему ты втянула в это Хантли. – Теряя терпение, Мэтью прислонился к фортепьяно и сложил руки на груди.

– Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь. Что именно сделал Хантли, и какое отношение это имеет ко мне? – с невинным видом спросила Ванесса и отпила глоток чая.

– Он сказал мне, что ты попросила его изнасиловать леди Дженнет.

– Я никогда не говорила, чтобы он насиловал ее. – Она злорадно рассмеялась и поставила чашку на стол.

– Тогда о чем ты его просила? – Мэтью повысил голос.

– Он сказал мне, что ты и леди Дженнет сближаетесь, а мы с тобой, Мэтью, оба знаем, что она неподходящая для тебя женщина. – Ванесса с довольным видом откинулась на спинку дивана.

– Ванесса, что ты просила его сделать?

– Я просто намекнула, что если бы он соблазнил леди Дженнет, я, возможно, согласилась бы на его покровительство, – пожала плечами она.

– Правда?

– Да. Леди Дженнет только сделает твою жизнь еще хуже, чем она уже есть, – ответила Ванесса.

– И каким именно образом она сделает мою жизнь такой ужасной? – Мэтью стиснул кулаки.

– Ну, подумай о грязных сплетнях, которые начнутся, если ты решишь жениться на ней. Вы оба станете изгоями в обществе. Тебе, возможно, даже придется жить в уединении в одном из своих разрушающихся имений. – Закатив глаза, Ванесса продолжила язвительные высказывания в адрес Дженнет: – Леди Дженнет возненавидит тебя за то, что ты так опозорил ее, а последующий скандал погубит репутацию и ее семьи тоже.

– Значит, ты взялась за то, чтобы испортить жизнь леди Дженнет, и для этого Хантли чуть не изнасиловал ее.

– «Чуть»? – тихо пробормотала она.

– Да, чуть. Ему не повезло. Брат леди Дженнет и я остановили его, прежде чем это случилось.

– Понятно. – Ванесса сделала вид, что расправляет юбки. – И все же, Мэтью, она не захочет оказаться в дурацком положении, выйдя за тебя замуж.

– А тебе не кажется, что это решать ей, а не тебе? – Мэтью не мог поверить, что эта женщина, очевидно, не испытывает угрызений совести за то, что она сделала Дженнет. Как мог он так сильно ошибаться в Ванессе?!

С трудом сглотнув, Ванесса выпрямилась на сиденье и прошептала:

– Ты любишь ее?

– Да.

– Но ты не собирался влюбляться ни в нее, ни в какую-либо другую женщину, – всхлипнула Ванесса.

– Ванесса, ты была моей любовницей, моей партнершей, но не моей любовью. Прости.

– Значит, ты вовсе не собирался возвращаться ко мне? – уточнила она и смахнула слезу.

– Я виноват, что обманул тебя. Я старался пощадить твои чувства. – Тихо сказал Мэтью.

– Пощадить мои чувства?

– Да. Я знал, что ты любишь меня, но у меня не было таких чувств к тебе. Я надеялся, что ты найдешь другого покровителя еще до того, как я женюсь, – признался он.

– Понятно. – Она вцепилась в свои юбки, разгладила муслин, а потом скомкала его и сжала в кулаках. – Думаю, тебе лучше уйти, Мэтью.

– Конечно. Ведь нам обоим ясно, что я к тебе не вернусь.

– Я это прекрасно понимаю, – резко отозвалась Ванесса.

– Очень надеюсь, что это правда, – заметил Мэтью.

– О, поверь мне, Мэтью, я понимаю!

Ее угрожающий тон заставил Мэтью обернуться, и, прежде чем покинуть дом, он еще раз взглянул на Ванессу.

После ухода Мэтью Ванесса продолжала смотреть на дверь. Если он хотя бы на минуту подумал, что все кончилось, он ошибся. Как он посмел сказать, что не любил ее?! Ведь она отдала ему свою душу и свое тело.

Ванесса повернула голову на звук тяжелых шагов по лестнице.

– Разве я не говорил тебе, что он влюблен в девчонку? – заговорил Хантли, на ходу поправляя шейный платок.

– Я просила тебя соблазнить девушку, а не насиловать ее, – набросилась на него Ванесса, встав лицом к нему. Она непроизвольно съеживалась каждый раз, когда видела у него на лице лилово-красные синяки – кто-то избил его почти до полусмерти.

– Она не поддавалась соблазну, поэтому я решил, что единственный способ добиться того, чего ты хотела, – это насилие.

Значит, вот откуда синяки: Селби, должно быть, застал его и избил, как он и заслуживал. Хантли был безнадежным идиотом, и если бы не его деньги, она и теперь отказала бы ему, как и несколько лет назад. Однако еще несколько недель он мог приносить пользу. Встав, Ванесса подошла к нему и прижалась чувственным телом.

– Ты можешь взять меня на костюмированный бал у Энкрофта? – охрипшим голосом спросила она, почувствовав, как он снова возбуждается.

– Я не приглашен. Энкрофт – близкий друг Селби.

Раздвинув плотную ткань его брюк, она добралась до затвердевшего естества.

– Ну, пожалуйста.

– Одно условие, – простонал Хантли, когда она потерла ладонью головку его пениса.

– Все, что хочешь, – промурлыкала она.

– Я хочу тебя здесь и прямо сейчас.

– Но слуги… – запротестовала она. Этот мужчина был ненасытен, они занимались любовью всего несколько часов назад.

– Пусть смотрят.

Ванесса подавила прилив возбуждения, охватившего ее при мысли, что их могут увидеть слуги.

– Сможешь взять меня на бал? – спросила она, расстегивая одну за другой пуговицы его брюк.

– Все, что хочешь, – ответил он, когда она взяла в рот его член.

Глава 21

Дженнет постучала несколько раз, а потом медленно повернула ручку двери дома Мэтью и, оглянувшись назад на улицу, чтобы убедиться, что никто ее не заметил, проскользнула внутрь. Оказавшись в темноте, она почувствовала, как у нее по спине от ужаса побежали мурашки. Неужели он действительно живет в таком мрачном доме?

– Лорд Блэкберн! Лорд Блэкберн, вы здесь?

И где же слуги? Дженнет понимала, что он, должно быть, распустил часть прислуги, но кое-кто, несомненно, остался из преданности его семье. Идя в сторону гостиной, Дженнет чуть не упала, оступившись из-за недостающей мраморной плитки; она заметила толстый слой пыли на столах, а взглянув вверх, увидела во всех углах висящую паутину. После того как Дженнет раздвинула плотные шторы, состояние дома стадо ей совершенно очевидно.

Это была настоящая катастрофа.

– Ну и ну, парень отчаянно нуждается во мне, – вслух сказала Дженнет.

Желая посмотреть, находится ли остальная часть дома в таком же плачевном состоянии, Дженнет пошла дальше по мраморному коридору. Она могла сказать, что когда-то дом был великолепен, но сейчас картины отсутствовали, а вместо них остались только темные места на обоях.

Одна из комнат была совершенно пустой, словно вся мебель из нее продана сразу в комплекте. «И вероятно, она действительно продана», – подумала Дженнет и пошла дальше в глубь дома. Кухня, по крайней мере, выглядела так, как будто кто-то приходил и кормил хозяина, потому что угли в печи еще тлели.

Дженнет вернулась к парадной лестнице и поднялась наверх. Ей было неловко за свое бесцеремонное вторжение, но теперь она, во всяком случае, точно знала, что именно ожидает ее в браке с Мэтью. К счастью, ей нравилось отделывать дома, и, когда они расплатятся с долгами его отца, она смогла бы начать с этого дома. Дженнет повернула ручку на двери первой спальни наверху и выдохнула долго сдерживаемый воздух.

Покрывало на кровати было скомкано, одежда разбросана по полу, но вместо отвращения Дженнет почувствовала сострадание. У Мэтью не было ни камердинера, ни лакея, ни дворецкого, а, по-видимому, была только приходящая кухарка, которая готовила ему еду. Дженнет глубоко тронули те жертвы, на которые пошел Мэтью, чтобы не позволить выгнать из домов своих арендаторов.

– Кто здесь?

Он дома – и сердце Дженнет забилось от волнения.

– Я наверху, – откликнулась она и, сложив его брюки, убрала их в одежный шкаф орехового дерева. Слушая, как приближаются шаги Мэтью, она спешила навести в его комнате порядок.

– Дженнет? – Мэтью вошел в комнату с выражением крайнего удивления на лице. – Что ты здесь делаешь?

– Я пришла повидать тебя, – ответила она и осознала, что они стоят у него в спальне.

– Ты не должна находиться здесь. – Он окинул взглядом комнату и покраснел от стыда. – Зачем ты убираешь мою комнату?

– Полагаю, ты на сегодня отпустил камердинера. – Ей совсем не хотелось, чтобы он смутился тем, что она узнала, в каком состоянии находится его дом.

– Разве ты не знаешь, что у меня нет камердинера? Я собирался навести порядок позже днем.

– Мэтью, я хочу поговорить с тобой.

– А я с тобой. – Он подошел ближе.

– Почему ты хочешь поговорить со мной?

– У Астонов ты убежала от меня. – Мэтью привлек ее к себе. – Ты была расстроена, а я не мог тебя утешить.

– Да, я была расстроена. – Дженнет не отводила взгляда от медной пуговицы его сюртука.

– Тогда ты должна остаться, чтобы мы могли поговорить, – шепнул он и нежно поцеловал ее в щеку. – Прошло всего несколько дней, а я уже безумно соскучился по тебе.

– Правда? – У нее приподнялись уголки губ.

– М-м-м… – Мэтью коснулся губами ее уха. – Нам действительно нужно поговорить.

– Да, поговорить, – подтвердила Дженнет, чувствуя, как от жара его губ, целующих ей ухо, ее лоно наполняется теплой влагой. Им, безусловно, необходимо поговорить, прежде чем они снова…

Он накрыл губами ее губы, и Дженнет забыла обо всем. Ей уже не нужен был разговор, ей нужен был только Мэтью. Убрав назад его волосы, Дженнет ответила на его поцелуй, и язык Мэтью накинулся на ее язык, еще сильнее разжигая в Дженнет страсть к нему, к мужчине, которого она любила, а потом его губы заскользили вниз по ее шее.

Дженнет понимала, что нужно остановиться и сначала поговорить, но она хотела Мэтью – прямо сейчас. Если он не ответит на ее чувства, это будет последний раз, когда они вместе. Возможно, это последний раз, когда она может заниматься любовью с Мэтью.

И она не смогла бы делать это ни с одним другим мужчиной. Ей хотелось, чтобы только он один утешал ее, был всегда с ней. Если она не сможет быть с Мэтью, никто другой ей не нужен.

Распустив шнуровку ее платья, Мэтью медленно, спокойно снял его, как будто впереди их ждала целая вечность. И это так и было – ее мать поймет, насколько Дженнет необходимо быть с ним. Остальная ее одежда падала на пол в кучу, пока Дженнет не осталась перед Мэтью полностью обнаженной. Но в отличие от первого раза она не чувствовала замешательства.

– Я хочу раздеть тебя, – объявила она с порочной улыбкой. – Хочу потрогать все части твоего тела.

– Как пожелаете, миледи. – Его глаза потемнели.

Он опустил руки, чтобы она могла снять с него сюртук, и Дженнет пальцами пробежала вверх по его груди к плечам, наблюдая за его реакцией. Когда она снимала с него сюртук, Мэтью поцеловал ее, и Дженнет затрепетала. Она хотела его, но не хотела спешить.

Развязав его шейный платок, она провела им по своей груди, дразня Мэтью и с удовольствием наблюдая за эмоциями, отражавшимися у него на лице. Медленно поднимая его белую льняную рубашку, Дженнет постепенно обнажала твердые мускулы груди, пока Мэтью, в конце концов, не выхватил рубашку из рук Дженнет и не стянул ее через голову.

– Теряешь терпение? – хрипло шепнула она.

– Да.

– Мне жаль, потому что я сегодня запаслась терпением. – Потянувшись к его брюкам, Дженнет взглянула на сапоги. – Они мешают.

– Тогда сними их, – с насмешливой улыбкой предложил он.

– Сядь.

Он сел на край кровати, и под его страстным взглядом все тело Дженнет вспыхнуло. Стоя перед Мэтью, она тянула сапог, пока он не соскользнул с его ноги, а потом повторила ту же процедуру со вторым сапогом и, упершись руками в бедра, приказала:

– Теперь вставай!

– Слушаюсь.

Дженнет шагнула ближе к Мэтью, так что ее грудь коснулась его голой кожи. Мэтью застонал, а она, медленно погладив пальцами его грудь, опустила их к застежке брюк. Одну за другой она расстегивала пуговицы, пока не смогла спустить брюки с бедер.

Полностью раздев Мэтью, Дженнет потерлась грудью о его грудь и обвила руками его шею.

– Дженнет, – пробормотал Мэтью, уткнувшись ей в плечо, – я хочу тебя прямо сейчас.

– Да, Мэтью, – шепнула Дженнет, прижавшись к нему.

Дженнет полностью отдала себя в его власть, ей нужно было почувствовать его сильное тело, понять, существует ли хотя бы маленький шанс, что Мэтью может полюбить ее.

Он неторопливо уложил ее на постель, и, когда прижимался своими чувственными губами к ее губам, тусклый предвечерний свет высветил у него в глазах серебристые крапинки. Нежность и страсть смешивались воедино, пока желание не затопило их обоих. Мэтью скользнул губами вниз по ее шее к грудям и ласкал их. Так что Дженнет, в конце концов, начала извиваться под ним.

– Мэтью, – прошептала она, но дальнейших слов не последовало. Страх быть отвергнутой не позволил Дженнет признаться в своей любви.

Его губы двигались все ниже по ее животу, пока не добрались до места, которое, он знал, доставляло Дженнет удовольствие; проведя языком по ее бугорку, он ощутил, как ее тело потянулось к его телу. Сознавая, что ощущения становятся все острее, Дженнет боролась с ними, потому что хотела, чтобы Мэтью был внутри ее, наполнил ее, превратил их в одно целое.

– Сейчас, Мэтью, – потребовала она хриплым шепотом и поняла, что он улыбается.

– Как прикажете, миледи. – Он приподнялся, приподняв и ее ноги, а затем быстро глубоко вошел в нее.

Дженнет зажмурилась, радуясь тому, что она с мужчиной, которого любит.

– Открой глаза, Дженнет.

Лежа на ней, Мэтью скользил глубоко в нее, а потом обратно, и наслаждение поднимало ее все выше. Открыв глаза, Дженнет увидела прямо перед собой его лицо и, глядя ему в глаза, следила за их выражением.

В его глазах светилась любовь, Дженнет была уверена в этом и поняла, что должна все сказать ему. Но наслаждение превратилось в сладостную муку, и она потеряла контроль над собой. Подняв ее ноги выше себе на бедра, Мэтью проник еще глубже и быстро привел ее на самый край.

– Мэтью! – вскрикнула Дженнет, но слова, которые следовало произнести, словно застряли у нее в горле.

– О, Дженнет! – Он сделал последнее движение, его мускулы сжались, и семя выплеснулось в нее.

Заметив, как его лицо засветилось от удовольствия, Дженнет улыбнулась, понимая, что это она доставила ему наслаждение.

Мэтью с трудом проснулся и, повернувшись на бок, смотрел на спящую Дженнет. У них появилась дурная привычка, не позволявшая им держаться на расстоянии друг от друга. Это было бы хорошо, будь Дженнет его женой, но она еще не согласилась выйти за него замуж – скорее всего потому, что он до сих пор не попросил ее об этом.

Мэтью не собирался забывать обо всем на свете, до того как они поговорят. Но их близость всегда поражала его, а в этот день она была совершенно другой, гораздо нежнее и чувственнее, чем прежде.

Я думала, мы хотели поговорить, – открыв глаза и улыбнувшись ему, тихо сказала Дженнет.

– Хм… очевидно, мы занялись кое-чем другим.

– Пожалуй, ты прав. Мне кажется, эта проблема возникает у нас постоянно. – Повернувшись на бок, Дженнет погладила его по щеке. – Мэтью, почему ты не сказал мне, насколько ужасно твое положение?

– По-моему, я говорил.

– Я просто никогда не представляла, что ты живешь вот так. – Она обвела взглядом комнату. – По крайней мере, я могла бы помочь тебе нанять нескольких слуг…

– Нет, – оборвал ее Мэтью. – Я уже сказал тебе, что не возьму твоих денег. – Откинувшись на подушки, он привлек Дженнет к себе.

– Мэтью, – начала она, но замолчала и отвернулась от него.

– Да? – протянул он.

– Ты игрок?

Он тихо усмехнулся:

– Нет, Дженнет. Я пару раз заключал пари, но меня никогда не тянуло тратить деньги на азартные игры.

– А что ты скажешь о пари с лордом Кулпертом?

Мэтью зажмурился и крепко стиснул зубы.

– Это было глупое пари. Мы хотели выяснить, кто лучший наездник. В этом пари не было никаких денежных ставок. Позже его грум признался, что у лошади была сломана подкова.

– О-о! – выдохнула Дженнет.

– Я не похож ни на своего отца, ни на брата. Даже если бы я имел состояние, то мог бы найти деньгам гораздо лучшее применение, чем тратить их на игру.

По молчанию Дженнет Мэтью понял, что ответ ее удовлетворил, хотя теперь это не имело никакого значения, так как ее брат решил аннулировать завещание. Они создадут собственное состояние – если бы он только узнал, в чем Дженнет до сих пор винит себя.

– Скажи мне, что, по-твоему, произошло в тот день, когда умер Джон? – спросил он.

Дженнет застыла и не шевелилась, пока Мэтью не начал поглаживать ее вдоль спины.

– Мне можно рассказать, Дженнет, – тихо сказал он.

– Я не хочу даже думать об этом и тем более говорить.

– Расскажи мне, Дженнет, – настаивал Мэтью.

– Я изо всех сил старалась не вспоминать тот день, надеясь, что если смогу выбросить его из головы, то каким-то образом окажется, что на самом деле ничего не случилось. – Она заправила за ухо волосы и посмотрела на Мэтью. – В ту ночь, когда мы первый раз занимались любовью, мне снова все приснилось. Но только на этот раз я видела все более четко. Я помню, что держала в руке тяжелый клинок, и хотя должна была смотреть на Джона и следить за своими ногами, я не могла не оглянуться на тебя.

– О, дорогая, – он нежно поцеловал ее в лоб, – это был только сон.

– Нет, Мэтью.

– Я внимательно следил за тобой в тот день, потому что трава была очень скользкой. Я сказал Джону, чтобы он не позволял тебе брать оружие, но вы оба настояли на своем. Поэтому я не сводил с тебя глаз. Ты не оглядывалась на меня.

– Нет, Мэтью, – замотала она головой, – оглянулась. Ты, возможно, и не заметил, но я оглянулась.

– Я бы заметил. – Он погладил ее длинные волосы. Один вопрос не давал ему покоя, и он не мог не задать его, чтобы узнать ответ. – Но если это так, то почему ты оглянулась на меня?

– Я не могла удержаться, – шепотом призналась Дженнет.

– Тебя и тогда влекло ко мне? – Мэтью молился получить ответ, который хотел услышать.

– Да, – кивнула она, лежа у него на груди.

Теперь он начинал понимать, почему она чувствует себя виноватой. Ужасно тянуться к мужчине, с которым не помолвлена, а потом случайно убить любимого мужчину. И надо же так случиться, чтобы мужчина, к которому ее влекло, признался ей в своих чувствах как раз перед тем, как она взяла в руки проклятое оружие. Неудивительно, что ее снедала вина.

– Но самое страшное, что Джон, по-моему, знал об этом, – прошептала Дженнет.