Текст книги "Письмо Россетти"

Автор книги: Кристи Филипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Это совсем не то, что ты думаешь, Клер, – пролепетал Джанкарло.

Женщина затараторила что-то по-итальянски, так быстро и с таким напором, что Клер не поняла ни слова. Хотя было очевидно: черноволосая красотка расстроена, даже рассержена. А затем, к удивлению Клер, она вдруг бросилась бежать прочь.

– О боже! – простонал Джанкарло. – Это совсем не… Натали, она не… То есть я хотел сказать, она очень…

Он махнул рукой и пустился вдогонку.

Что ж. День складывался совсем не так, как она рассчитывала. Джанкарло променял свидание с ней на встречу со своей бывшей невестой. Клер развернулась и вошла в патио. И сразу увидела Гвен. Та стояла на другом конце двора и, заметив Клер, бешено замахала ей рукой.

– Клер! – крикнула она. – Сюда не подходите!

“Слишком поздно”, – подумала Клер, направляясь к своей подопечной. Гвен метнулась в сторону, в этот момент из двери вышли Маурицио и Эндрю с Габриэллой. Клер так толком и не поняла, что случилось, не заметила, столкнулась с ними Гвен или нет. Зато увидела, как сумки у Гвен разлетелись в разные стороны и из них вывалилось содержимое – записные книжки Клер, авторучки, путеводитель, гель для волос Гвен, ее косметика, конфеты. А сама Гвен растянулась на земле. Клер подбежала, помогла ей встать, Маурицио и Эндрю принялись подбирать разбросанные предметы. Дневник Алессандры оказался у ног Габриэллы. Та секунду-другую с любопытством смотрела на него, затем наклонилась и подняла. Взглянула на обложку, начала перелистывать страницы. И наконец с негодованием уставилась на Гвен.

– Ты что с ним делала, а? – подозрительно спросила она.

– Это не ее. Было в моей сумке, – ответила Клер.

– Но эта драгоценная книга – собственность Библиотеки Марчиана! – Глаза Габриэллы сверкали неподдельным негодованием. Затем она обернулась к Эндрю. – Я же говорила, ей нельзя доверять.

Смущенный и растерянный Эндрю вопросительно взглянул на Клер.

– Это случайно, – пробормотала та. – Просто я перепутала его с дневником Гвен. И разумеется, мы вовсе не хотели выносить его из библиотеки.

Пока Клер объясняла, как все произошло, Габриэлла метнулась через улицу, туда, где находился участок карабинеров. Все удивились, когда она вышла оттуда в сопровождении молодого офицера.

– Думаю, ты поторопилась, Габриэлла, – сказал Эндрю.

– Ты что же, будешь отрицать, что видел эту улику собственными глазами? Такие вещи случайно в сумочки не попадают. Твоя знакомая должна предстать перед магистратом и все объяснить.

Габриэлла обернулась к офицеру и заговорила по-итальянски. Клер поняла почти все: бесценный артефакт, участившиеся случаи краж из итальянских библиотек, ответственность за которые несут иностранцы. Офицер, которому было от силы года двадцать два, покорно кивал своей маленькой плоской головкой в знак согласия. Казалось, он привык беспрекословно принимать команды от любого, в том числе – и от разъяренных женщин, требующих ареста другой женщины.

Выслушав Габриэллу, он обернулся к Клер.

– Вы должны пройти со мной, – сказал он и указал рукой на здание участка.

Гвен молчала, но Клер заметила, как испуганно округлились у нее глаза. А потом она бросилась бежать из патио.

– Гвен! – крикнула Клер и собралась пуститься вдогонку, но на плечо ей легла рука карабинера.

Эндрю приблизился к ней и шепнул на ухо:

– Побудете там, поговорите с полицией. Девочку я верну.

И он бросился вдогонку за Гвен.

ГЛАВА 28

Напрасно Клер всматривалась в мутноватые окошки маленького офиса карабинеров: на калле Фоскари не было видно ни души. Она ожидала, что Эндрю с Гвен появятся через несколько минут, но прошло уже не менее получаса, а их все не было. Она не стала нервно расхаживать по комнате, подавила в себе это желание. Присела на стул у стола, голова у нее шла кругом. Почему Гвен убежала? Почему Эндрю до сих пор не привел ее?

Только спокойно, твердила она себе. У Гвен есть путеводитель и гостевая карточка отеля, она знает, что, если заблудится, всегда может попросить о помощи. Но почему она вдруг бросилась бежать? Может, испугалась? Испугалась, что Клер выдаст ее? Но ведь она просто пошутила, сказав тогда, что вся вина за подмену дневников падет на нее. И Гвен это понимала. Бросилась звонить отцу? Но как она найдет его? Ведь как раз сегодня он находится на пути из Ниццы в Париж. Клер сомневалась, стоит ли вовлекать во все это отца Гвен. Да, конечно, такой богатый человек, как Эдвард Фрай, способен помочь в подобных ситуациях, но если он узнает, во что она втянула его дочь… ее охватывал ужас при мысли об этом. Клер даже не знала, как правильно сформулировать нынешнее свое положение. Она арестована? Или задержана?… Как бы там ни было, решила она, будет просто счастье, если ее выпустят из этого тесного кабинетика, чтобы они с Гвен успели на вечерний рейс и вылетели из Венеции – известно, что колеса правосудия вращаются в Италии медленно. Ей даже думать не хотелось о том, что будет, если их с Гвен не окажется в парижском аэропорту, где они должны встретиться с отцом девочки и его новой женой.

Но ведь у Эндрю с собой телефон! И Клер решила позвонить ему, как только Маурицио и Габриэлла перестанут болтать и продиктуют ей номер. Едва войдя, они буквально прилипли к телефону-автомату. Клер понятия не имела, кому они звонят и о чем говорят, уловила лишь несколько слов, произнесенных Габриэллой: “… наше наследие… международная проблема… укрепить законодательство… и в Риме тоже”.

Полицейский участок казался каким-то ненастоящим, и если бы не толстые средневековые решетки на окнах да зарешеченная камера в углу, вполне бы сошел за маленький офис. Обстановку составляли два серых металлических стола и картотека вдоль стены. Два старомодных вентилятора на высоких ножках трудились неустанно, гудели и напрягались, пытаясь разогнать застоявшийся воздух. Но толку от них было мало. За столами сидели молоденькие молчаливые карабинеры.

Маурицио наконец повесил трубку, подошел к Клер и присел рядом на краешек стола.

– Только что говорил с директором библиотеки, – тихо сказал он. – И тот пояснил, что изъятие книги из библиотечного фонда автоматически влечет за собой штраф.

– Сколько?

– Две тысячи евро.

– О господи… – Клер вовсе не была уверена, что на банковском счете у нее найдется такая сумма, да и оплаты, которую она должна получить от Фрая, тоже вряд ли хватит.Возможно, придется обратиться к Мередит. – Если я заплачу, меня отпустят?

– Директор сказал, что еще не решил, будет ли выдвигать обвинение в преступлении.

Обвинение в преступлении?

– Но ведь вы же не думаете, что я взяла дневник нарочно, верно? Да, то был глупый поступок, но я его не крала.

– Боюсь, мое мнение мало что значит. Воров расплодилось уйма, иначе никто бы не стал делать из этого проблему. Но поскольку…

– Но я не имею к этому отношения. И могу это доказать.

– Одного часа вам хватит, чтобы доказать?

– Не знаю, не уверена. Но и прямых доказательств, что я воровка, тоже нет.

– Видите ли, итальянское правосудие значительно отличается от вашего, американского. Нам не требуется доказательств преступления, чтобы отправить человека в тюрьму. Иногда достаточно одного подозрения. А затем уже дело расследуется, а подозреваемый остается…

Он умолк, видимо, щадя чувства Клер.

– Остается за решеткой?

Впервые за все время Клер испугалась. Может, Гвен и правильно поступила, удрав со всех ног.

К ним подошла Габриэлла.

– Будет здесь с минуты на минуту, – сказала она.

– Кто будет? – спросила Клер.

– Следователь, – ответил Маурицио. – Поговорит с вами и решит, есть ли основания выписывать ордер на арест.

– О… – только и сумела выдавить Клер.

– Думаю, будет лучше, если вы не станете пока подключать своих коллег из прессы, Габриэлла, – заметил Маурицио.

Та как раз листала свою телефонную книжку и удивленно подняла на него глаза.

– По крайней мере, до решения следователя. Потому что все может обернуться не так, как вы думаете.

Говорил он спокойно, но в голосе звучало предупреждение. Очевидно, решила Клер, он напоминает Габриэлле о каком-то промахе, совершенном ею в прошлом. Как ни удивительно, но это сработало. Габриэлла, досадливо морщась, закрыла свою книжку и убрала в сумочку.

Клер попросила Маурицио дать ей телефон Эндрю. Она знала, у Габриэллы он точно есть, но скорее умерла бы, чем попросила ее о чем-то. Если б не Габриэлла, она не сидела бы сейчас в полицейском участке. Да, конечно, Эндрю и Маурицио были удивлены, даже шокированы, узнав, что она забрала дневник Алессандры из Библиотеки Марчиана. Но Клер почти не сомневалась: они поверили бы в ее объяснение и разрешили бы тайно вернуть его на место. И тот же Маурицио, сохранявший видимый нейтралитет и не сказавший ни слова в ее поддержку, все же остановил Габриэллу, чтобы та окончательно не испортила дело. А ведь она вполне могла позвонить в редакцию шестичасовых новостей, выдать сногсшибательную историю о “краже века” из библиотеки, заявить, что к этому причастна целая международная банда, а затем выставить себя героической защитницей исторических ценностей.

– Габриэлла? – сказал Маурицио.

Та протянула ему мобильник, где на экране уже высветился номер Эндрю. Клер надавила кнопку автоматического набора.

– Да?

Голос Эндрю был еле слышен, в трубке потрескивали электрические разряды на фоне рева какого-то мотора.

– Это Клер. Где Гвен?

– Здесь, рядом со мной. Мы возвращаемся.

– Откуда?

– Будем через…

Тут голос его окончательно утонул в помехах.

– Больше всего на свете мне дороги мои субботние ланчи, – сказал Армандо Корреджо, и в голосе его звучала искренняя печаль от этой утраты. – По субботам синьора Корреджо готовит ростбифы. Правда, получаются они у нее жесткими, как кожаная подметка. Больше всего на свете ценю субботние ленчи. И вот приходится их пропускать.

Если уж честно, подумала Клер, этот синьор Корреджо выглядит так, словно ни разу в жизни не пропустил ни одного ланча и все их съел с удовольствием. Он не был тучным, просто необыкновенно широким в талии. Подтяжки, на которых крепились легкие летние брюки, были натянуты до предела; казалось, если их вдруг отстегнуть, они полетят через комнату, словно стрела из лука. Лицо круглое и гладкое от хорошего запаса подкожного жира, прямо как у океанских млекопитающих. Волосы черные, зачесаны назад и гладко прилизаны. И еще он носил тонкие усики в стиле денди Викторианской эпохи.

– Очень сожалеем, что прервали вашу трапезу, – начал Маурицио.

– Мою субботнюю…

– Да, вашу субботнюю трапезу… Но не могли бы вы уделить нам несколько минут драгоценного времени и выслушать историю мисс Донован? Уверен, вы сразу поймете, – Маурицио осторожно покосился на Габриэллу, – что нет никаких причин открывать уголовное дело.

– Синьор следователь! – перебила его Габриэлла. – У этой женщины нашли книгу, представляющую бесценный артефакт итальянской истории.

Она подняла дневник в руке, словно Библию, на которой ей предстояло поклясться.

– Да, но это произошло по ошибке, – возразил Маурицио.

– Тише, прошу вас, – вздохнул Корреджо и неуклюже заерзал на стуле, где едва помещалась половина его задницы. А затем кивнул Клер. – Давайте излагайте. Только быстренько. Если закончим через пятнадцать минут, тогда, возможно, успею к супу.

Клер всматривалась ему в лицо, не зная, с чего начать. Корреджо не походил на человека, наделенного чувством юмора. Что, если он прямо сейчас прикажет карабинерам увести ее, чтобы быстрее вернуться домой?

– Видите ли, это произошло совершенно случайно. Я работала с дневником в читальном зале библиотеки и…

В этот момент дверь распахнулась, и в участок ворвались запыхавшиеся Эндрю, Гвен и Франческа. Эндрю окинул сцену оценивающим взглядом: двое полицейских, Клер сидитна стуле перед следователем, рядом Маурицио и Габриэлла.

– Прежде чем начнете допрос, должен сообщить: произошла ужасная ошибка, – прямо с порога начал Эндрю.

– Это я во всем виновата, – подхватила Франческа. – Я совершила ужасную ошибку.

– Просто жуткую! – эхом откликнулась Гвен.

Совершенно ошеломленные Габриэлла, Маурицио и Клер смотрели на троицу. Маурицио очнулся первым.

– Это синьор Корреджо, следователь, – сказал он. – Попробуйте объяснить толковее. И по порядку. Вы первая, – сказал он Франческе. – И прежде всего представьтесь.

– Да, конечно, – улыбнулась она. – Я Франческа Люпони, старший библиотекарь Библиотеки Марчиана. Видите ли, Гвен показывала мне свой дневник…

Горя желанием помочь, Гвен выхватила дневник из рюкзака.

– Видите? Он очень похож на этот, старый. Потому что я однажды пролила на него кока-колу, ну и еще пару раз роняла его на землю, а один парень на велосипеде даже переехал его…

Эндрю строго взглянул на Гвен, и она вмиг умолкла.

– Так вот, Гвен показывала мне свой дневник, – снова затараторила Франческа. – А тут как раз Клер принесла материалы и выложила мне на стол, и я стала убирать их на полку. И каким-то образом перепутала дневники и отдала им не тот.

– Но она говорила, что они с девчонкой сами перепутали дневники. – Габриэлла указала на Клер, – Она уже призналась, что взяла его! Неужели ты в это веришь? – спросила Габриэлла, обращаясь к Эндрю.

– Просто произошла… ужасная ошибка, – ответил тот. – Я встретился с Гвендолин, и она рассказала, как все было на самом деле. И еще она предупредила, что Клер пришлось взять вину на себя, но сделала она это лишь для того, чтобы выгородить Франческу. Ну и я подумал, что лучше всего, пожалуй, в такой ситуации пойти прямиком в библиотеку и сообщить Франческе, что произошло. Так мы и сделали. И она, будучи человеком добрым и совестливым, просто не могла допустить, чтобы из-за ее невнимательности пострадал кто-то другой. И вызвалась прийти сюда и рассказать все. Так что это просто…

– Ужасная ошибка! Жуткое недоразумение! – хором произнесли Франческа и Гвен.

Господи! Выходит, Гвен с Франческой сочинили эту дурацкую историю, и каким-то образом им удалось убедить Эндрю Кента пойти вместе с ними в участок. На нее смотрели три пары глаз – Эндрю, Гвен и Франчески – с надеждой и плохо сдерживаемым нетерпением. И еще две пары глаз – Габриэллы и синьора Корреджо – с недоверием, словно история Франчески не убедила их до конца и осталось много вопросов. Маурицио улыбался несколько растерянно, но в целом сохранял все тот же нейтральный вид. И тогда Клер попыталась придать самое непроницаемое выражение своему лицу, чтобы никому и в голову не могло прийти, что “ужасная ошибка” есть не что иное, как самая наглая ложь.

Корреджо переводил взгляд с Франчески на Маурицио.

– А директор библиотеки знает об этом?

– Да, я говорила с директором всего несколько минут тому назад, – выпалила Франческа. – И едва он узнал, что вина целиком лежит на мне, как страшно рассердился и велел мне извиниться от своего имени перед мисс Донован. А потом сказал, что ему будет крайне неприятно знать, что из-за ошибки, совершенной кем-то из служащих нашей библиотеки, американская гражданка будет арестована или унижена каким-то образом. Что неизбежно приведет к осложнениям в отношениях между нашими двумя странами и плохо отразится на всех нас.

Она одарила синьора Корреджо очаровательной белозубой улыбкой.

– Да, – пробормотал следователь. – Да, действительно. Осложнения могут получиться нешуточные. – Он поднялся, взглянул на часы, потер огромный живот. – Что ж, думаю, здесь все ясно. Ужасная ошибка. Недоразумение. Если уеду прямо сейчас, как раз поспею к спагетти. Arrivederci.

И он протиснулся в дверной проем, вышел и зашагал по дорожке.

Габриэлла, кипя от ярости, обрушила свой гнев на Эндрю:

– Как ты мог? Ты ведь прекрасно знаешь, они лгут!

– Но разве это так уж важно, Габриэлла? Дневник возвращается в библиотеку. Произошла ошибка. Нет смысла поднимать такой шум.

– Интересно, как бы ты отреагировал, если бы похитили английские исторические документы? Если бы кто-то украл вашу драгоценную Великую хартию вольностей[22]из Британского музея?

– Ну, это несравнимые вещи. И потом, никто ничего не крал. Это было недоразумение. Инцидент исчерпан.

Габриэлла злобно оглядела присутствующих.

– Что ж, посмотрим, – прошипела она и вышла из комнаты.

Эндрю и Маурицио переглянулись.

– Я все улажу, – сказал Эндрю и вышел из участка.

Атмосфера сразу же разрядилась. Клер с изумлением смотрела на Гвен и Франческу, те же в ответ радостно улыбались.

– Не знаю, как и благодарить вас, – сказала Клер. – И потом, Франческа, я вовсе не хотела навлекать на тебя неприятности. Может, мне стоит самой переговорить с директором?

– В том нет необходимости.

– Но ведь ты взяла всю вину на себя, а сама ни в чем…

– Беспокоиться не о чем, – с улыбкой заметил Маурицио. – Не думаю, что синьор Люпони станет увольнять родную дочь из-за какого-то дурацкого недоразумения. Или все же уволит? – шутливо спросил он девушку.

– Нет, конечно.

– Что это значит? Дочь? – недоуменно спросила Клер.

– Мой отец и есть директор Библиотеки Марчиана, – сказала Франческа. – А до него был мой дедушка. Так что я в полной безопасности, хотя, конечно, не хотелось бы повторения подобного эпизода.

– Этого никогда больше не случится, – обещала Клер.

– Думаю, самое время покинуть это мрачное место, – заметил Маурицио. – Я отвезу вас в гостиницу, потом вместе с Франческой заеду в библиотеку вернуть дневник.

Все они вышли из участка и направились к набережной, к причалу. Проходя по калле Фоскари, Клер увидела Эндрю и Габриэллу, они стояли чуть поодаль и о чем-то говорили.Слов она не расслышала, но, похоже, Эндрю удалось успокоить Габриэллу. В тоне ее по-прежнему слышалось возбуждение, но прежней злобы уже не было. Эндрю нежно держал ее за руку и, глядя прямо в глаза, внимательно слушал собеседницу. Маурицио перехватил взгляд Клер и подошел к ней.

– Вы уж простите нашу принцессу. Знаю, вела она себя не слишком красиво, но ее можно понять. Понимаю, это не мое дело, но позвольте дать вам один совет. Не стоит больше оставаться надолго наедине с Эндрю. Габриэлла неправильно это понимает. Она весьма популярна в самых влиятельных кругах Италии, к ее мнению прислушиваются. Так что если захочет, может доставить немало неприятностей.

– Да я вовсе не собираюсь проводить с ним время. Впрочем, спасибо за совет. И спасибо, что не оставили меня в беде. Не знаю, что бы делала, если б вас не было рядом.

– Не стоит благодарности. Я преследовал и свои интересы. Предпочел бы, чтобы вы снова выступили на конференции через год, вместо того чтобы сидеть в тюрьме. Как вампредложение?

– О, буду просто счастлива!

Они дошли до причала. Маурицио шагнул в лодку, протянул руку, помогая дамам. Клер пропустила Гвен и Франческу вперед и все еще стояла на берегу, когда за спиной у неепослышались шаги.

– Клер…

Она обернулась. Перед ней был Эндрю.

– Знаете, до сих пор не удавалось сделать комплимент. Ваша лекция прошла просто прекрасно.

– Спасибо.

– И вообще, мне страшно жаль, что так получилось. Габриэлла немного перестаралась.

И это называется “немного”? Впрочем, Клер сдержалась.

– Все хорошо, – ответила она, стараясь, чтобы слова эти прозвучали искреннее.

И подумала: странно, но сразу двое мужчин спешат извиниться перед ней. Что ж, им следует отдать должное, оба вступились за нее и заслуживают только благодарности. И все же было у нее кое-что на уме, и она хотела использовать последнюю возможность, чтобы выяснить одну вещь.

– Теперь, когда исследование завершилось, сколько времени у вас уйдет на написание книги? – спросила она.

– Гм… Хороший вопрос. – Он заложил руки за спину, на секунду потупился. А когда поднял голову, выражение лица было донельзя серьезным. – Думаю, что смогу закончитьее лишь после того, как вы напишете диссертацию. Ведь мне придется брать оттуда цитаты, причем немало.

Клер улыбнулась. Она испытывала облегчение и благодарность. Теперь можно спокойно закончить диссертацию, не опасаясь соперничества и интриг. Мало того, он собирается цитировать из нее!

– Но это… это в-в-великолепно!

От счастья она даже начала заикаться.

– Надеюсь, вы пришлете ее мне в самом скором времени.

– В Кембридж?

– Да. В Тринити-колледж. Адрес моей электронной почты есть на университетском сайте. – Он на секунду умолк. – Но нам так до сих пор и не известно, что же произошло с Алессандрой после раскрытия заговора.

– Да, верно. Не мешало бы выяснить, – заметила Клер.

– У меня есть друг. Работает в университете в Падуе. Может, стоит позвонить ему и попросить покопаться в архивах. – Эндрю достал ручку и листок бумаги. – Запишите-ка мне ваш электронный адрес, и если он что-то выяснит, я немедленно перешлю материалы вам.

Клер записала адрес, отдала листок Эндрю, затем уселась в катер, где ее ждали все остальные.

– О чем это вы там перешептывались? – спросила Гвен.

– О работе.

Катер двинулся вперед по каналу, только тогда Клер спохватилась, что не поблагодарила Эндрю – за помощь, за лекцию, за все. Обернулась и хотела окликнуть его, но англичанина на пирсе не было.

ГЛАВА 29

Гвен откинулась на спинку сиденья гондолы, со счастливой улыбкой подставила лицо солнцу.

– Грандиозно, – заметила она, глядя на проплывающие мимо разноцветные дома и дворцы.

Они неспешно двигались по каналу Сан-Джузеппе.

Клер согласилась с ней, вид действительно был чудесный – своеобразная компенсация за неприятности уходящего дня. Уже выписавшись из гостиницы и собрав багаж внизу, в вестибюле, она просто потрясла Гвен широким жестом – отвела ее к стоявшим поблизости на причале гондолам и попросила выбрать гондольера. Гвен моментально выдала идею – надо проплыть по местам, упомянутым в лекции Клер. А потом выбрала молодого, симпатичного и стойкого с виду гондольера, способного проделать столь сложныйпуть.

Клер вскоре пожалела, что за все время пребывания в Венеции ни разу не воспользовалась гондолой. Маршруты у них известные, обзорные, но город предстает в каком-то совершенно новом виде. Каналы, похожие на артерии, давали городу свет и жизнь; Венеция раскрывалась перед ними, точно цветок под солнцем, обнажала истинную свою красоту и тайну. Постоянное движение – солнечных бликов на воде; переходов из света в тень, когда они проплывали под каменной аркой какого-нибудь старинного моста и снова выплывали на свет; снующие по каналам моторки и гондолы; хлопающее на ветру белье, что подвешивали на бечевках, натянутых между домами – все это создавало калейдоскопическое впечатление. Усиливали его выгоревшие на солнце разноцветные фасады зданий, каскады красных цветущих бегоний, что росли в синих ящиках под окнами, толстые рыжие коты, лениво разлегшиеся на разогретых солнцем каменных ступенях. И все это волшебство сопровождали ароматы готовящейся еды, обрывки разговоров, звуки музыки, льющейся из высоких арочных окон.

Когда они доплыли до конца канала, впадающего в лагуну, гондольер перестал грести, и лодка закачалась на мелких волнах.

– Это и есть дом Алессандры? – спросила Гвен.

– Да, – ответила Клер и достала из сумки камеру.

– Хотелось бы побывать внутри.

– Мне тоже, – Клер сделала несколько снимков дома и окрестностей.

– Куда дальше?

– К Дворцовому каналу и мосту Вздохов.

– Это там, где тюрьма?

– Правильно.

– А потом – к пьяццетте, где повесили Антонио, потом к каналу Сирот, где утонули все эти люди.

Клер ощутила нечто вроде благодарности к Гвен за то, что ее так интересует история Испанского заговора и она хочет побывать даже в тех местах, где произошли самые страшные и кровавые события.

– Да. А потом к кампо Барнаба.

– Полный улет!

– Хочу хоть как-то отблагодарить тебя за то, что вытащила меня из этой заварушки. Открой секрет, Гвен, – сказала Клер, когда гондольер снова завернул в сторону лагуны, – как тебе удалось убедить Эндрю Кента, что вся эта выдумка с дневником правда?

– Да ничего я не выдумывала.

– Тогда кто?

– Не знаю. Увидела, что полиция вас уводит, и решила сразу бежать к Франческе. Я знала, она поймет, почему я ни за что бы не оставила свой дневник нарочно. А потом меня догнал Эндрю, и я рассказала ему, что хочу сделать. И он решил, что мы должны вместе поговорить с Франческой. Ну, наняли моторку и поплыли к Библиотеке Марчиана, а потом Франческа позвонила своему папаше. И он разговаривал с ним по-итальянски, то есть, я хочу сказать, Эндрю говорил с ним по-итальянски. А потом поговорил еще и с Франческой, и они научили меня, что надо сказать в участке.

– Чрезвычайно благородно с ее стороны, что она пошла ради меня на такую жертву, пусть даже ее отец директор библиотеки.

Гвен пожала плечами.

– Не думаю, что она была единственной, кто убедил директора пойти на такое. Позже она призналась мне: Эндрю Кент обещал пожертвовать деньги в реставрационный фонд Марчиана.

– Что?!

– Ну, сделать пожертвование. Обещал принести чек сегодня же.

– И сколько он пожертвовал?

– Три тысячи евро.

– Три тысячи евро?!

– Чего это вы раскричались?

– Три тысячи евро!

– Не знаю, что тут такого особенного. Это благотворительность. За нее снижают налоги.

Клер тихо застонала и обхватила голову руками. Три тысячи евро? Этой ценой Эндрю удалось купить снисхождение синьора Люпони, иначе она до сих пор торчала бы в участке или, того хуже, в тюрьме. А она даже не поблагодарила его.

Шагая по набережной к причалу Сан-Дзаккария, где находилась остановка вапоретто, они тащили за собой сумки на колесиках. И покорно встали в конец очереди, ожидавшей посадки на судно, которое должно было довезти до аэропорта. Клер последний раз окинула взглядом пьяццу. Люди валом валили по набережной, занимали столики открытыхкафе. И вдруг над непрерывно двигающейся толпой взлетела чья-то мускулистая рука и замахала им. Секунду спустя появился и человек, которому принадлежала рука, – тобыл Джанкарло собственной персоной. Он прокладывал путь через толпу, а рядом с ним шагал загорелый темноволосый юноша, не менее красивый, чем Джанкарло. Клер поняла, что они вместе, лишь после того, как Джанкарло дружески хлопнул его по затылку, чтобы тот прибавил шагу. Что еще более удивительно, у обоих в руках было по большому букету цветов в целлофане.

Гвен проследила за направлением взгляда Клер и пронзительно взвизгнула:

– Нико! – А затем обернулась к Клер. – О господи, что же мне делать? Что говорить?

Клер и сама задавалась тем же вопросом.

– Да ничего особенного. Просто улыбнись и скажи: “Спасибо за цветы”.

Голос ее звучал спокойно, но внутри все сжалось от волнения.

В ту же секунду Джанкарло и Нико подошли к ним.

– Чао, – смущенно сказал Нико, обращаясь к Гвен, и уставился себе под ноги.

– Привет, – ответила Гвен и покраснела до корней волос.

– Надеялся застать вас пораньше, в отеле, – начал Джанкарло, – но позвонил Нико и сказал, что тоже хочет попрощаться, и… – Он легонько коснулся ее руки, и они отошли в сторону от впавшей в немоту молодой парочки. – Как-то глупо все получилось. Почти все время только и знал, что извинялся перед вами… Но сегодня утром это было совсем не то, что вы могли подумать. Мы с Натали расходимся, окончательно. Она не слишком этому рада, и я просто не знаю, что делать, но… Мне бы страшно хотелось видеть вас снова.

– Но я уезжаю. Должна отвезти Гвен в Париж, где ее ждет отец.

– А что потом?

– А потом возвращаюсь домой.

– Это обязательно?

– Не поняла?

– Если вас там никто не ждет, почему бы не вернуться сюда?

– Замечательная идея. Но я просто не могу себе этого позволить.

– Вы можете остановиться у меня. Конечно, квартира не такая роскошная, как родительский дом, но места для двоих достаточно.

Клер взглянула на Джанкарло и вспомнила первую встречу с ним, трепетный восторг при виде этого изумительно красивого лица. Нельзя отрицать, он самый красивый мужчина из всех, кого она когда-нибудь встречала или встретит.

– Идея, конечно, невероятная, – ответила она. – То есть, я хотела сказать, просто замечательная, но… Словом, прямо не знаю, что и сказать…

– Но вы обещаете подумать?

– О да, конечно.

– Тогда позвоните мне из парижского аэропорта и дайте знать, что решили. – Он протянул ей букет. – Так что не забудьте. Обязательно позвоните, буду ждать.

Они взглянули на молодую пару. Гвен и Нико преодолели смущение и болтали. Господи, до чего же симпатичный парнишка, подумала Клер. Очевидно, те же гены, что и у клана Бальдессари, – никогда не видела такой красивой семьи.

Клер поманила рукой Гвен, хотела перемолвиться с ней словечком.

– Готова поспорить, у тебя в школе нет ни одной девчонки, которая могла бы похвастаться дружком из Италии.

– Нико мне не дружок, – сказала Гвен и осторожно покосилась на Николо, не слышит ли он. – Ну, мы встречались всего раз, да и то ничего хорошего из этого не вышло.

– Тебе вовсе не обязательно посвящать их во все детали, – заметила Клер. – Просто я хочу сказать, когда вернешься в школу в сентябре, будешь рассказывать историю ознакомстве с парнем… как ты там его описывала?

– Умереть не встать.

– Историю о парне “умереть не встать”, итальянце, с которым познакомилась в Венеции. И все быстро забудут, что произошло с Тайлером.

Секунду-другую Гвен смотрела на нее с сомнением, потом заметила:

– Да, но только никто мне не поверит. Вы только посмотрите на него! Такой шикарный парень. И никто не поверит, что такая, как я, могла понравиться такому, как он.

– Но ведь ты нравишься Нико, верно?

– Не знаю. – Гвен пожала плечами.

– Должна знать! Ну, сама-то подумай. Стал бы он приходить на проводы с цветами, если б ты не нравилась ему.

Гвен просияла.

– И все же, – заметила она после паузы, – если даже я знаю, что нравлюсь ему, и вы тоже знаете, это еще не означает, что все остальные поверят, что нравлюсь.

– Еще как поверят! – воскликнула Клер. И снова достала из сумочки камеру. – Сделаю несколько снимков, тебя и Николо вместе, и ты можешь увеличить один, самый удачный, и повесить на стенку в спальне, в общежитии, где все будут видеть его – и подружки, и Тайлер.

Глаза Гвен засияли от восторга. Она с восхищением смотрела на Клер.

– Вы гений!

– Ну, неплохой план?

– Просто супер!

Клер обернулась к Джанкарло.

– Не возражаете, если мы пару минут будем вести себя как заядлые туристы?

– Нет, конечно, – любезно заметил он.

Она поманила Гвен.

– Встань здесь, с Николо рядом, чтобы на фоне был дворец.

Клер начала искать выгодный ракурс, в этот момент Николо робко обнял Гвен за плечи, а та стояла и улыбалась во весь рот.

– Она вовсе не собиралась его убивать, – сказала Гвен.

Они как раз пролетали над Альпами, самолет держал курс на север, к Парижу. Клер отвернулась от иллюминатора, через который любовалась потрясающими видами, и недоуменно уставилась на нее.

– Что?

– Моя мама. Все считают, она хотела убить отца, но это не так.

– Тогда что же? Хотела ранить?…