Текст книги "Обман сердца (ЛП)"

Автор книги: Кристен Граната

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 16

Кэссиди

Проснуться в постели Трентона – все равно, что на пятизвездочном курорте.

Находиться в его объятиях тоже не так уж и плохо.

– Такое ощущение, словно я сплю на облаке. Большом пушистом облаке, плывущем по небу.

Смех Трентона хриплый.

– Рад, что тебе нравится моя кровать. Это одна из немногих вещей, которую я сам лично покупал.

– Оно того стоило, – я двигаюсь, чтобы быть ближе к нему, наслаждаясь теплом массивного тела. – Можем остаться здесь на весь день?

– Хотелось бы, – Трент стонет, прижимаясь ко мне эрекцией. – Сегодня утром пресс-конференция, а потом я собираюсь встретиться с Тоби и его матерью в школе.

– Он будет так рад познакомиться с тобой, – я протягиваю руку и дергаю его за волосы, в то время как тот покусывает мою шея. – Узнай, кто эти хулиганы и засунь их в мусорное ведро вниз головой.

Он хихикает, обхватывая рукой мою грудь.

– Не думаю, что это было бы хорошо воспринято в новостях.

– Нет, скорее всего, нет, – я провожу его рукой по собственному животу и просовываю ее в трусики. – Сколько у нас времени?

– Достаточно, чтобы заставить тебя кончить.

– Смотри!

Я нажимаю отправить и жду, пока Трентон включит телефон. Мы с Арией наблюдаем возле барной стойки, как тот достает его из кармана.

Он чертовски хорошо выглядит с закатанными до локтей рукавами черной рубашки.

– Посмотри, как улыбается, замечая твое имя на экране, – Ария подталкивает меня локтем. – Этот парень определенно влюблен.

– Он не влюблен. Скорее возбужден.

– Точно. Продолжай твердить об этом.

Как только Трентон открывает ссылку, которую я отправила, его брови поднимаются. Никогда в жизни не видела, чтобы человек так быстро отворачивал телефон от друзей, сидящих рядом. Затем его большие пальцы пробегают по экрану, прежде чем на телефоне появляется сообщение.

Трентон: Теперь на что процентов убежден: ты живешь лишь для того, чтобы мучить меня.

Я:;)

Трентон: Ты – ангел в обличие демона.

Я: Хорошая реплика. Думаю, стоит добавить это в книгу.

Трентон: Я смогу прочитать ее?

Я: Когда все будет готово.

Я: Нам нужно воссоздать еще несколько сцен. Что думаешь?

Трентон: Я в деле.

Я: Ты даже не смотрел видео целиком.

Трентон: Если это предполагает увидеть тебя голой, тогда я за.

– Кто тот парень, который только что вошел и сел рядом с Трентом?

Я поднимаю взгляд от телефона.

– Александр Крумкачев. Они называют его «Крум Кейк».

– Я назову его «секс на палочке».

Я хихикаю и засовываю телефон обратно в сумочку.

– Давай. Пойдем поздороваемся. Я с ним еще не встречалась.

Мы с Арией берем напитки и направляемся к столику парней. У них наверху есть своя VIP-секция с видом на танцпол.

Как только Трентон видит меня, он тут же встает и обнимает огромными руками за талию.

– Это Кэссиди и ее подруга Ария.

Крумкачев поднимается на ноги и пожимает мне руку.

– Приятно, наконец, познакомиться с тобой. Я дочитал половину книги. Это превосходно.

Мои глаза расширяются.

– Ты читаешь «Скажи, что останешься»?

Трентон сжимает мое бедро.

– Все парни читают.

Я тычу Арию локтем в ребра.

– Ты только посмотри. Профессиональные хоккеисты читают мою книгу, а лучшая подруга – нет.

Она усмехается.

– Я читала сексуальные сцены.

– Это не одно и то же.

Крумкачев наклоняет голову.

– Почему ты не читала ее книги?

Арья пожимает плечами.

– Я не увлекаюсь чтением. И терпеть не могу эту романтическую чушь.

Его глаза сужаются.

– Ты считаешь любовь чушью?

– Нет, просто не куплюсь на всю романтическую хрень, устанавливающую нереалистичные ожидания. Ни один парень не станет делать то, о чем ты читаешь в книге. Девушке вредно читать это и предполагать, что появится мужчина и собьет ее с ног.

Он скрещивает руки на груди, выглядя слегка обиженным.

– Мужчины могут быть романтичными.

Моя подруга смеется.

– Никогда не встречала того, кто делал бы что-либо романтическое.

– Значит, ты проводила время не с теми мужчинами.

– В мире миллиарды людей – не может быть, чтобы для каждого из нас не нашлась бы родственная душа, – МакКинли присоединяется и хлопает Трентона по спине. – Давай! Ты не можешь говорить, что такой вещи, как любовь, не существует. Просто посмотри на этих двух влюбленных птичек. Они чертовски очаровательны.

Щеки горят, когда я смотрю на Трентона.

– Что думаешь, соседушка? Ты веришь в родственные души и в ту романтическую чушь, которую я пишу?

– Определенно верю, – его темные глаза встречаются с моими и на мгновение задерживаются, прежде чем он продолжает: – Я верю в то, что можно хотеть заботиться о ком-то настолько сильно, что готов на все. Верю в то, что хочется ставить чье-то счастье выше своего собственного. Верю в то, что хочется каждый божий день показывать, как много она значит для тебя. Итак, проявляется ли романтика в цветах и украшениях, или в роскошной поездке в Грецию, или просто в нахождении рядом, когда нужен ей? Думаю, правильный человек делает все это, когда любит. И если все по-настоящему, никто и ничто не сможет отнять эту любовь.

Легкие сжимаются, и внезапно я начинаю задыхаться, пытаясь переварить в голове сказанное.

Крумкачев наклоняется и указывает на Трентона.

– То, как он на нее смотрит? – он обращает внимание Арии на себя. – Это не фальшивая романтическая чушь. Это настоящая любовь.

Ария встречается со мной взглядом, и разочарование просачивается в грудь. Мы обе знаем правду: Трентон меня не любит. Мы – просто фальшивка.

И почему это так больно?

– Давай, – Ария хватает меня за локоть. – Пойдем потанцуем.

Я благодарна за то, что она отвлекла меня от тяжелого разговора и стряхиваю руки Трентона с себя, когда мы направляемся на середину танцпола.

– Ты в порядке? – спрашивает Ария.

– Да, это было просто…

– Напряженно?

Я смеюсь и закатываю глаза.

– Точно.

– Не знаю, Кэсс. Трент выглядел искренним. Думаю, вам двоим нужно поговорить.

– Он просто притворялся. Не хочу быть той, кто улавливает малейшие чувства в сказанном.

– Даже если он действительно что-то чувствует?

Я зажмуриваюсь и качаю головой.

– Не знаю. Я больше не хочу об этом говорить. Давай просто повеселимся.

Она поднимает руки над головой и покачивает бедрами из стороны в сторону.

– Поняла, мэм.

Мы танцуем до тех пор, пока ноги не немеют, а волосы на затылке не становятся влажными. Приятно расслабиться и забыть обо всем на некоторое время.

Но потом две сильные руки обхватывают меня за талию. И это тоже приятно.

Знакомый запах Трентона окружает, а его теплое дыхание касается кончика уха.

– Трудно сосредоточиться на чем-то кроме тебя в платье.

Я ухмыляюсь, двигая бедрами и прижимаясь к нему.

– В этом и есть смысл платья – свести тебя с ума.

В выходные я ходила по магазинам и нашла оливково-зеленое платье с открытой спиной и длинными рукавами в любимом бутике. Округлости по бокам подчеркивают задницу и я знала, что Трентону понравится вырез на груди и спине.

Такое чувство, что все мысли в последнее время вращаются вокруг него. Это больше, чем порно, которое я ему отправляю. Я купила это платье, потому что хотела свести его с ума. На днях после тренировки удивила его сэндвичем со свининой, потому что знала: он будет голоден.

Я веду себя так, словно эти отношения настоящие, как будто он – мой настоящий парень.

Границы становятся размытыми, и винить некого, кроме себя. Я – та, кто предложил заняться сексом. Мы не были бы так близки, так интимны, если бы не я.

Тем не менее, мысль о том, чтобы взять перерыв сейчас, заставляет внутренности скручиваться. Я не хочу прекращать это. Не хочу ничего менять.

Просто беспокоюсь о том, что будет с моим сердцем, когда все закончится.

Пальцы Трентона скользят по ребрам, посылая мурашки по коже, когда он медленно опускает руки вниз по талии к бёдрам, и тревоги, давящие на разум, рассеиваются в одно мгновение.

– Скажи мне, детка, – шепчет он. – Если я просуну руку под платье, твоя киска окажется мокрой?

Я бросаю взгляд на Арию, но та занята танцем с Крумкачевым.

Я поднимаю руки и обхватываю ими шею Трентона, откидывая голову ему на грудь.

– Почему бы тебе самому не проверить?

Рука скользит под платье и кончики его пальцев касаются мягкой, мокрой киски сквозь трусики. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не застонать, хотя сомневаюсь, что меня бы услышали из-за грохочущих басов.

– Хочу взять тебя прямо здесь, – он покусывает меня за шею. – Думаешь, кто-нибудь заметит?

Я улыбаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Думаешь, спохватятся, если мы просто уйдем?

Не говоря больше ни слова, Трентон тянет меня через переполненный зал, лавируя между людьми, пока мы не добираемся до выхода.

Волнение охватывает обоих, когда мы выходим на улицу. Прохладный ночной воздух касается вспотевшей кожи. Трентон прижимает телефон к уху, вызывая водителя команды, который ждет за углом и крепко сжимает мою руку.

Но перед нами резко вспыхивает вспышка, затем другая и следующая, пока не начинается какой-то ад. Все, что я вижу – сплошные пятна.

– Трентон!

– Кэссиди!

Нас окружает толпа неистово кричащих людей, которые делают снимки так быстро, что это похоже на вспышку стробоскопа.

Трентон сует телефон обратно в карман и тянет меня за руку.

– Давай, сюда.

Мы пробираемся сквозь толпу, Трентон расталкивает людей, чтобы расчистить проход. Папарацци тычут нам в лицо камерами, пренебрегая личным пространством или безопасностью.

Затем незнакомый мужчина хватает меня за руку, оттаскивая от Трентона. Я спотыкаюсь о чью-то ногу и падаю, разбивая колено об асфальт. Резкая вспышка боли проносится через ногу, заставляя вскрикнуть. Я прикрываю голову обеими руками, молясь, чтобы никто на меня не наступил.

– Отвали от нее нахуй! – я различаю голос Трентона сквозь шум. – Отойди, мать твою, ублюдок!

Меня поднимают с земли и паника тут же начинает охватывает, но только до тех пор, пока я не вижу лицо Трентона.

– Это я, детка. Это я. Держу тебя.

Я хватаюсь за его плечи, когда тот поднимает меня как невесту, и зарываюсь лицом в его шею, пытаясь спрятаться от камер. Не поднимаю глаз, пока мы не оказываемся в безопасности в машине.

– Ты в порядке? – Трентон сжимает мое лицо, его широко раскрытые от беспокойства глаза мечутся между моими. – Мне так жаль, что не смог вытащить тебя оттуда раньше. Сильно болит колено?

– О, черт.

Колено уже опухает, кожа вокруг пореза становится светло-фиолетовой, а по голени стекает струйка крови.

– Я споткнулась. Не видела, куда иду из-за вспышек.

– Хотите, я отвезу Вас в больницу? – спрашивает водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Нет, – говорю я, в то же время Трентон отвечает: «Да». Я качаю головой. – Это просто ушиб. Оно не сломано.

– Нужно это проверить, – Трентон ласкает мою икру. – Можешь пошевелить ногой?

Я стискиваю зубы, сгибая ногу и двигая ею вверх-вниз. Чертовски больно.

– Приложу немного льда, когда вернемся в квартиру.

– Кэссиди…

– Пожалуйста, Трент. Там было очень много всего. Я просто хочу вернуться домой и расслабиться.

– Хорошо, – мужчина разочарованно выдыхает через нос, как бык. – Пожалуйста, отвези нас домой, Сэм.

Тот кивает и включает поворотник.

Десять минут спустя, после того, как Трентон настоял на том, чтобы внести меня в здание, держа на руках всю поездку на лифте до шестого этажа и по длинному коридору, мы оказываемся в квартире. Я скидываю туфли, пока Трентон достает пакет замороженной кукурузы из морозилки. Я падаю на диван и он кладет ноги к себе на колени, осторожно прикладывая холод к коже, заставляя вздрогнуть.

– Неприятно, – поясняю я.

Он качает головой, глядя вниз на ноги и лаская их.

– Мне так жаль, Кэссиди. Это я виноват. Должен был попросить Сэма подождать нас. Следовало выйти через VIP-выход. Я плохо соображал.

Я наклоняюсь вперед и обхватываю ладонями его челюсть.

– Эй, посмотри на меня.

Его большие карие глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими.

– Это не твоя вина. Да, мы оба были немного заняты другими мыслями и не подумали позвонить Сэму. Но папарацци слишком назойливы и не давали нам покоя. Они виноваты, а не ты.

– Тебе больно – из-за меня.

Я прижимаю палец к его губам.

– Хватит. Не хочу и слова об этом больше слышать.

Он ухмыляется, прежде чем прикусить кончик моего пальца.

– Мне вроде как нравится, когда ты командуешь.

Я толкаю его в плечо.

– Тогда вот тебе еще один приказ: посмотри то видео, которое я прислала.

Он качает головой.

– Не сейчас. Тебе больно и я не хочу…

– Посмотри видео, – я надуваю губы и хватаюсь за колено. – Пожалуйста, это поможет колену почувствовать себя лучше.

Он выгибает бровь.

– Да ну?

Я ухмыляюсь.

– Ага.

Он качает головой, но достает телефон и нажимает на мое сообщение.

Я кладу голову ему на плечо, когда тот поворачивает телефон и увеличивает громкость, видео на экране воспроизводится.

Все начинается с того, что мускулистому мужчине, покрытому татуировками, открывает дверь женщина в шелковом халате. Он заходит внутрь и хватает ее за шею, разворачивая и прижимая к стене. Впивается в ее рот небрежным, страстным поцелуем. Обхватив одной рукой горло, другой дергает за пояс и распахивает ее халат, скользя рукой по груди. Щиплет за сосок и та ахает. Затем поднимает ее на руки и трахает у стены.

Грудь Трентона поднимается и опускается, пока он смотрит.

– Почему именно такое видео?

– Потому что это быстро и грубо, как будто они отчаянно нуждаются друг в друге и не могут насытиться. Как будто он не мог ждать ни секунды, чтобы оказаться внутри нее.

Его горло вздрагивает, когда тот сглатывает.

– И это то, чего ты хочешь?

Я киваю, сжимая бедра.

Он бросает телефон на подушку рядом с собой и поднимается на ноги.

– Тогда ладно.

Я наблюдаю за ним, пока тот идет к двери.

– Подожди, куда ты?

Он распахивает дверь и выходит в коридор.

– Буду ждать здесь, пока ты снимешь одежду и наденешь халатик, чтобы мог трахнуть тебя у стены.

Он рывком закрывает за собой дверь и, клянусь, мне все равно на хлопнувшую дверь, потому что спрыгиваю с дивана и ковыляю в спальню, оставляя пакет с кукурузой таять.

Я оставляю платье на полу в спальне и надеваю вместо него нежно-бежевый полу-прозрачный халатик, свободно повязанный вокруг талии. Смотрю на себя в зеркало, взбиваю волосы и делаю глубокий вдох.

Как только мы пересечем эту границу, пути назад не будет.

Я знаю это, но, кажется, не могу убедить себя в том, что стоит остановиться. Хочу пересечь черту, почувствовать Трентона внутри себя и это выходит далеко за рамки контракта. Хочу не только, чтобы он помогал написать сцены в книге, стерев из памяти Шелдона с другой девушкой.

Когда я открываю входную дверь, глаза Трентона впиваются в мои. Время останавливается, мир вокруг исчезает. Сердце колотится так сильно, что я слышу пульс в ушах. Это оглушительный ритм, бьющийся настолько сильно лишь тогда, когда нахожусь рядом с ним.

Чувствует ли он то же самое?

Трентон бросается вперед, хватая меня за горло и заставляя задыхаться. Прижимает спиной к двери, закрывая ее, и заключает в клетку, завладевая моим ртом. Его язык раздвигает губы и проникает внутрь, обвиваясь вокруг моего в голодном поцелуе. Теплая струйка возбуждения стекает по бедру с внутренней стороны от ощущения массивной руки Трентона на шее. Его свободная рука рывком открывает халат и скидывает его с плеч, прежде чем сжать грудь. Он отрывает рот от моего, прокладывая дорожку вниз по шеи и спускаясь к груди, втягивая мой сосок в рот. Язык кружит вокруг затвердевшего бутона, прежде чем переключиться на другой, и я выгибаю спину, прижимаясь грудью к его лицу.

Пальцы скользят по моему клитору, отчего мы оба издаем громкий стон.

– Черт, Кэссиди. Ты вся мокрая.

Он собирает это пальцами, а затем подносит ко рту, глаза прикованы к моим, когда обхватывает их языком, одобрительно мурлыча.

– Открой ротик.

Губы приоткрываются, и когда я высовываю язык, Трентон засовывает внутрь два пальца.

– Теперь соси.

Другой рукой он все еще сжимает горло, пока я облизываю пальцы, работая языком так, словно это его член.

– Держу пари, киска пульсирует, жаждет, чтобы я наполнил тебя, – рука на горле сжимается сильнее, когда он приближает свое лицо к моему. – Готова к тому, чтобы я тебя трахнул?

Все, что я могу делать, это кивать и напевать, держа пальцы во рту.

Боже, да, готова.

Он отпускает меня и лезет в карман, вытаскивая бумажник. Роется внутри в поисках презерватива и отбрасывает его на пол позади себя. Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их ровно настолько, чтобы освободить член от боксеров, в то время как он разрывает обертку и натягивает презерватив по всей длине.

Он хватает меня за бедра и приподнимает, прижимая к двери. Я обхватываю его руками и ногами, прижимая головку к входу. Мы оба затаили дыхание, дыша в губы друг другу.

Он смотрит мне в глаза и замирает, колеблясь. Я вижу вопрос, отражающийся во взгляде, и хочу стереть его, пока не останется ни крупицы сомнения.

– Трахни меня, Трент. Ты нужен мне.

Затем он погружается в меня.

Я вскрикиваю, когда он наполняет киску, растягивая сильнее, чем когда-либо раньше.

– О боже, – он прижимается лбом к моему и замирает. – Черт, детка.

Я обхватываю его лицо ладонями и крепко целую, нуждаясь в том, чтобы излить все эмоции.

Он почти полностью выходит из меня, прежде чем снова грубо войти и делает это снова и снова в изматывающем ритме. Плечи ударяются о дверь с каждым толчком, а его пальцы сжимают задницу так сильно, что кажется, оставят синяки на коже.

– Ты моя, Кэссиди, – он стонет, трахая меня глубокими, долгими движениями. – Моя. Понимаешь?

– Твоя. Я твоя, – глаза закатываются от экстаза.

Он переводит томный взгляд вниз, наблюдая за тем, как таранит киску своим членом.

– Взгляни, как хорошо принимаешь его, словно эта киска была создана для меня. Подпрыгиваешь на члене, как будто он принадлежит тебе.

Я опускаю руку и потираю клитор, нуждаясь в том, чтобы прогнать волну нарастающего возбуждения.

Трентон раскрывается по мере приближения, слова становятся все более собственническими.

– Хочу быть внутри тебя каждую ночь, – шепчет он на уровне моего виска. – Вечно трахать.

Я вскрикиваю, когда он задевает внутри меня ту самую точку.

– Никто другой не сможет заставить тебя кончить так, как я.

И это правда.

– Теперь ты принадлежишь мне.

Я хочу этого – всего, что он говорит, всего, что обещает. Знаю, что не должна доверять сказанному в разгар страстного секса, но глупое сердце, преисполненное надеждой, цепляется за слова.

Я кончаю резко, тело содрогается в твёрдых, тёплых руках, когда я выкрикиваю его имя. Трентон еще одним толчком входит в меня, а потом кончает, зарычав словно дикий зверь.

Дыхание прерывистое, когда он целует меня в лоб, затем в кончик носа, в каждое веко и щеку, прежде чем мягкие губы встречаются с моими.

– Ты губишь меня, Кэссиди Куинн.

Я улыбаюсь.

– Это хорошо.

Потому что ты уже разрушил меня.

ГЛАВА 17

Трентон

Солнечные лучи пробиваются сквозь занавески на окнах Кэссиди.

На часах 6:23 утра.

Еще рано для пробуждения, особенно после прошедшей ночи, но я слишком взвинчен, чтобы спать.

Я отнес Кэссиди в постель после того, как трахнул у двери, как дикое животное и она заснула всего через несколько секунд после того, как голова коснулась подушки. Но я? У меня голова шла кругом.

Я влюблен в нее.

Не знаю, когда это началось и как произошло, но я уже некоторое время влюбляюсь. Прошлая ночь только укрепила это.

Только вот не знаю, чего хочет она.

Если скажу о своих чувствах, то рискую все испортить. Мне наплевать на имидж и на тот цирк, который состряпала Селеста. Но Кэссиди нужно закончить книгу, над которой она работает, а я не хочу отнимать это, если расскажу о своих чувствах. Вдруг она не чувствует того же?

Я должен переждать до лучших времён.

Кэссиди переворачивается и прячет лицо у меня на груди.

– Почему здесь так чертовски светло?

Я хихикаю.

– Потому что мы вырубились, не задернув шторы.

Она вздыхает, прижимаясь ко мне, когда я провожу пальцами по ее обнаженной спине.

– Пока не хочу просыпаться.

– И не надо, – я запечатлеваю поцелуй на ее макушке. – Мы можем остаться здесь на весь день.

Ее голова приподнимается, и она открывает один глаз.

– В самом деле? У тебя сегодня нет никаких дел?

– Нет. Сезон начинается в понедельник, так что я смогу немного отдохнуть, прежде чем начнется безумие.

– Тогда почему ты не спишь?

– Не мог уснуть. Думал о прошлой ночи.

Ее тело извивается подо мной, когда та напевает.

– Прошлая ночь была очень хорошей.

– Да, – я не могу сдержаться и провожу ладонью по изгибу ее попки. – Ты невероятно сексуальна.

Она просовывает руку между нами и обхватывает мой уже вставший член.

– Хочешь воссоздать другое видео, соседушка?

– К черту видео, Кэсс. Просто трахни меня.

Я переворачиваюсь на спину и увлекаю ее за собой, располагая ноги по обе стороны от талии так, чтобы она оседлала меня. Солнечные лучи бьют по ней, как прожектор, освещая растрепанные волосы и полные сиськи, ее обнаженное тело похоже на произведение искусства, на которое хочется смотреть часами.

Она прижимается ко мне бедрами, издавая тихий стон.

– Люблю, когда ты смотришь на меня таким взглядом.

– Каким? – шепчу я.

– Как будто не можешь отвести глаз.

– А кто бы смог? Взгляни на себя, – я притягиваю девушку ещё ближе к себе и прижимаюсь своими губами к ее. – Ты само совершенство, Кэссиди Куинн.

Она дрожит подо мной.

– Как думаешь… может быть, на этот раз ты будешь сверху?

Я моментально переворачиваю Кэссиди на спину и приподнимаюсь, нависая над ней.

– Вот так?

– О черт, да, да, именно, – ее ноги обвиваются вокруг моей талии, когда та проводит ногтями по спине. – Хочу, чтобы этот раз был, не знаю, медленным и, возможно, немного более чувственным? Я имею в виду..

Я прерываю поток слов, точно зная, чего она хочет, отчего сердце воспаряет.

– Хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, детка?

Она кивает.

– Это нормально?

Грудь болит, слова практически срываются с моих губ.

Я люблю тебя.

Будь со мной.

Я хочу быть твоим.

Вместо этого я наклоняюсь и завладеваю ее губами.

– Я бы очень этого хотел.

Движения более плавные, мягкие. Через них я показываю, что чувствую, надеясь, что она ощущает то же самое.

– Вы знаете, как за ними ухаживать?

Я заглядываю внутрь клетки.

– Прочитал много статей в гугле. Уход за ними кажется довольно простым.

Роналду кивает.

– Просто держите их подальше от прямых солнечных лучей и следите за тем, чтобы в помещении не было слишком много сквозняков. Вы сказали, она раньше ухаживала за птицами?

– Да, выхаживала птенца, который выздоровел после того, как гнездо упало с дерева и мать бросила его.

– Отлично, – Роналдо сияет. – Истинный символ любви и преданности. Нет более романтичного жеста, чем этот.

Взгляд скользит между двумя ярко раскрашенными птицами, уютно устроившимися на жердочке. Я хотел купить ей новую птичку с тех пор, как умерла Кэнди, но нужно было время, чтобы погоревать. За это время порылся в Интернете в поисках подходящей птицы, которую можно было бы держать в качестве домашнего животного. Нашел Роналдо и мы переписывался с ним по электронной почте в течение нескольких дней, пока я не принял решение.

Нервы бурлят в венах, когда я возвращаюсь домой с птицами, закрепленными на заднем сиденье автомобиля.

Не могу представить, чтобы Кэссиди разозлилась из-за этого, но что, если ей не понравится неожиданный подарок? Что, если она не готова к появлению еще одной птицы, не говоря уже о двух?

Я ровно выдыхаю. Нет. Кэссиди это наверняка понравится. Уголок рта приподнимается, когда я представляю, как просияет ее лицо.

Руперт позволяет одолжить багажную тележку, чтобы было удобнее перевозить птиц в лифте и подмигивает мне, когда дверь лифта закрывается.

Я отправляю Кэссиди сообщение, когда подхожу к ее двери.

Я: Можешь открыть дверь, детка?

– Я буквально умираю с голода. Аппетит действительно разыгрался от всего этого гребаного… – слова замирают на языке Кэссиди, когда она открывает дверь и видит перед собой гигантскую клетку.

Она прикрывает рот руками.

– О боже мой. Что это? Или кто?

Я высовываю голову из-за клетки.

– Это для тебя.

Она на дюйм приближается к клетке.

– Там две птички, – шепчет девушка.

Ее взгляд устремляется на меня.

– Чьи они?

– Твои, – я вытираю вспотевшие ладони о штаны. – Я купил их для тебя. Не был уверен, захочешь ли ты еще одну птичку после Кэнди, но знаю, как тебе нравилось разговаривать с ней каждый день. А этих теперь двое, так что им не будет одиноко, когда ты уйдешь, – я нервно засовываю руки в карманы. – Я не пытаюсь заменить Кэнди, просто… Хочу, чтобы ты была счастлива.

Тишина убивает. Секунды длятся как часы, пока я жду реакции. Полминуты спустя Кэссиди выбегает в коридор и обхватывает меня руками за талию, крепко прижимаясь.

– Я счастлива, Трент. Огромное спасибо. Это самый оригинальный и продуманный подарок, который мне когда-либо дарили.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением ее в своих объятиях, радуясь, что она не злится.

Но пока я держу ее, замечаю, что тело начинает сотрясаться от тихих рыданий.

– Эй, посмотри на меня. Так не пойдёт, – я отклоняюсь ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза. – Почему ты плачешь?

Она шмыгает носом.

– Я должна тебе кое-что сказать.

– Хорошо, – беспокойство закрадывается во внутренности.

– Давай зайдем внутрь.

Пиздец.

Желудок скручивается в узел, когда я заношу клетку в квартиру Кэссиди.

Вот оно. Разговор. Знаю, в последнее время мы сблизились, но делали это лишь ради контракта и не были ничем большим, нежели друзьями с привилегиями.

Я ставлю клетку у стены и присоединяюсь к Кэссиди на диване. Сажусь прямо напротив неё.

Она сжимает мои руки.

– Мы начали не с той ноги, когда ты переехал сюда, но я действительно наслаждался этим временем.

– Я тоже.

Она прикусывает нижнюю губу, а потом выпаливает:

– Я знаю, что подписала контракт и знаю, что мы должны притворяться, словно встречаемся, но в какой-то момент это стало для меня реальностью. Понимаю, это моя вина, потому что вынудила нас и все усложнилось с этими более интимными отношениями. Но мы обещали, что не будем лгать друг другу и я не могу продолжать притворяться, что у меня нет к тебе чувств. И если хочешь прекратить то, что мы делаем, потому что не чувствуешь того же, тогда я пойму. Знаю, что рискую, рассказывая тебе это, но больше не могу держать все в себе. Не после всего. Не после этого, – она указывает на птиц. – Ты так добр ко мне и я знаю, что все это часть контракта, но мне просто нужно, чтобы ты знал, на всякий случай, может быть, действительно чувствуешь то же, что и я.

Сердце бешено колотится в груди.

– Детка, иди сюда, – я сажаю ее к себе на колени и убираю волосы с лица, заглядывая в слезящиеся глаза. – Человек, который продал мне птиц, сказал, что они олицетворяют любовь и преданность. Вот почему я купил их для тебя, потому что хотел показать, что к тебе чувствую. Я влюблен в тебя, Кэссиди. Уже некоторое время влюбляюсь и это не из-за контракта или секса. Это потому, что я не мог не влюбиться в тебя. Ты красивая, добрая, заботливая и талантливая, – я касаюсь кончиком своего носа ее. – Мне нравится в тебе все.

– Даже пение?

– Не настолько, Кэсс.

Смех вырывается из нее, когда еще одна слеза скатывается по щеке.

– Я тоже люблю тебя, Трент. Знаю, ты не считаешь это судьбой, но я действительно верю, что все произошло для того, чтобы мы могли оказаться вместе именно там, где сейчас находимся.

Она любит меня.

– Может быть, нам суждено быть вместе. Кто знает? Но мне хотелось бы думать, что я выбрал бы тебя независимо от судьбы или какого-то божественного вмешательства. При любом варианте развития событий я бы влюбился в тебя, потому что ты – девушка моей мечты. Ты тот человек, которого я надеялся найти. С тобой все кажется правильным.

Кэссиди улыбается и кладет голову мне на плечо.

– Не думаю, что смогла бы написать лучший финал для этой истории.

– Финал? – я встаю с ней на руках. – Детка, мы только начинаем.