Текст книги "Поцелуй койота (ЛП)"

Автор книги: Криста Фауст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Она вручила Сэму визитку с электронным адресом и обильным готическим оформлением. Улыбнувшись, Сэм спрятал карточку в бумажник. Шочи закинула рюкзак на плечо и дала Чело толстую скрутку мексиканских купюр. Та пыталась отказаться, но Шочи настояла. Чело крепко обняла Клаудию, а Винчестеров расцеловала в губы.

– Заходите в любое время, – сказала она.

***

Перед отъездом из Чиуауа Шочи продала оба мотоцикла и трейлер очередному знакомому, заметив, что предстоит преодолеть много километров, а без трейлера ехать куда быстрее. Дин согласился с ней.

– И где нам остановиться, чтобы вызвать Стража? – поинтересовался Сэм, выехав на Carretera Federal 45[4].

– Наверное, где угодно по пути, – отозвался Дин. – Главное, чтобы подальше от цивилизации.

– А что, ты где-то видишь цивилизацию? – Сэм указал на пыльное окно, за которым простирались обширные безлюдные равнины.

– И хорошо, – сказал Дин. – Если она разозлится хотя бы приблизительно так, как рассказывал тот особаченный чувак, я не хочу, чтобы поблизости оказались ни в чем не повинные люди. Кстати, вы, ребята, можете пока Клаудию стрелять поучить.

– Мы не позволим тебе остаться с Альфой наедине, – возразила Шочи.

– Уж поверь, я справлюсь.

– Ни за что, – вмешалась Клаудия. – Это безумие.

– Нет, – продолжала Шочи. – Нет, я пойду с тобой. Тебе нужно прикрытие.

– Послушай, не думай, что я не ценю предложение, но в данном случае я наименее ценный член экипажа, и ты это знаешь. Ты наш проводник по стране, Клаудия выслеживает Стража, ну, а Сэм… по какой бы таинственной причине ты не решила, что он тебе необходим, чтобы охота прошла успешно, спорить с тобой не буду. Остаюсь только я.

– Он прав, – сказал Сэм.

– Откуда ты знаешь? – возмутилась Клаудия.

– Сэмми, скажи им, – подхватил Дин. – Я просто пытаюсь быть практичным.

Шочи тихо выбранилась по-испански.

– Мне эта идея абсолютно не нравится, но поспорить не могу, – сказала она.

– Но ты же сама говорила, что мы должны оставаться вместе, не смотря ни на что, – не успокаивалась Клаудия. – Просто отпустишь его на верную смерть?

– Малышка, я тут не новичок, – вмешался Дин. – Меня не убьют, я достану этот чертов кусок копаля, а когда вернусь, хочу увидеть, как ты попадаешь в яблочко. Договорились?

– Хорошо, – Клаудия отвернулась в окно и уставилась на отсутствующий пейзаж. – Мне, в общем, всё равно.

– Вот хорошая девочка, – похвалил Дин. – Сэм, съезжай на боковую. Отъедем на пару километров от главной дороги.

Они минули несколько маленьких домиков и придорожное кафе, затем снова потянулась пустота. Солнце начало клониться в огненно-яркий закат.

– Вот здесь, – Шочи указала на колючее скальное образование по правую сторону.

Сэм свернул с дороги и остановил машину. Они вышли, и Клаудия, обняв Дина за шею, ткнулась лицом ему в грудь. Он погладил ее по спине и отстранился:

– Эй, что я тебе говорил? Со мной всё будет в порядке.

– Будь осторожен. Пообещай. Ты нам нужен.

– Клаудия, – окликнула Шочи. – Возьми сумку и пару бутылок с заднего сиденья.

– Ступай, – сказал Дин.

Клаудия вскинула на него глаза, потом поднялась на цыпочки и быстро чмокнула его в щеку.

– Удачи, – густо покраснев, она вернулась к «Роверу».

Шочи подошла к Дину и протянула ему фляжку. Он глотнул и хотел вернуть, но Шочи помотала головой.

– Забирай. И это тоже, – рукоятью вперед она протянула ему свой священный нож. – Не обсидиан, конечно, но все же лучше, чем ничего.

– Спасибо, – поблагодарил Дин.

– Просто принеси его назад.

Шочи не стала ни обнимать Дина, ни целовать. Без единого слова она отвернулась и направилась к «Роверу». Дин обхватил пальцами извилистую рукоять, всё еще теплую от ее ладони, мысленно пообещал, что обязательно вернется с ножом обратно, и ушел в пустыню.

? Стиви Никс – американская певица и автор песен, наиболее известная как лицо и голос группы «Fleetwood Mac».

? Моссберг 500 – одно из самых распространённых многозарядных ружей с перезарядкой подвижным цевьём (помповых ружей).

? Mu?eca – крошка, куколка

? Carretera Federal 45 – федеральное шоссе 45ГЛАВА 38

Дин шел в закат, пока «Ровер» не скрылся из вида. Сопровождающие тренировку Клаудии выстрелы постепенно стихали. Нигде не было видно ни следа пребывания человека. Дин был совершенно, абсолютно один. Он замедлил шаг и в конце концов остановился. Сунув руку в карман, Дин извлек подаренную Уэуэкойотлем флейту и начал вертеть ее в руках: до этого момента даже мысли не возникло, что он понятия не имеет, как на ней играть. Он никогда не держал в руках флейту – даже игрушечную в детстве. Его единственным игрушечным музыкальным инструментом был барабан, да и то уже через пару дней после Рождества частенько страдающий похмельем отец сказал, что барабан «потерялся».

На верхней части флейты располагались четыре отверстия. Было ясно, что нужно сунуть в рот тонкий конец и дуть, но для чего дырочки? Он поднес флейту к губам и на пробу дунул. Хрипловатая звучная трель оказалась так мучительно красива, что Дин сразу же оборвал ее. Звук был необъяснимо сексуальный, словно понимающий и намекающий женский смех. Тот смех, который дает тебе знать, что предложение принято. Что в первый раз на смену флирту придет любовь. Что она твоя.

Дин потряс головой, чтобы в мыслях прояснилось, и снова поднес флейту к губам, заранее приготовившись к чарующему эффекту музыки. Двигая пальцами по поверхности флейты, Дин обнаружил, что может изменять тон звука, прикрывая или оставляя свободными отвертстия. Разумеется, до настоящей песни было очень далеко, но Дин смог извлечь из инструмента несколько разных нот, которые летели над древним пейзажем, словно путеводные огни.

Воздух вокруг начал дрожать и размываться. Разделив на две части закат, появилась волнистая лента мягкого белого света, и в ткани неба возник всё углубляющийся разрыв. Из разрыва вышла Альфа Страж, к ее длинным черным волосам льнуло странное мерцание, а она ступила на песок так непринужденно, будто выходила из поезда.

Уэуэкойотль упоминал, что она самая красивая женщина из всех виденных им, и он определенно не лгал. От ее красоты дух захватывало. Дин всегда западал на женщин с темными волосами и глазами, а она была просто изумительным примером его любимого типажа. Широко расставленные глаза цвета крепкого кофе, густые черные ресницы, пухлые губы, четко очерченные скулы, безукоризненная кожа без намека на косметику.

Но ее красота тревожила. Она была настолько совершенна, настолько невероятна, что казалась почти пугающей. Чудовищной. Нечеловеческой.

Женщина была обнажена, но мягкая смуглая кожа пониже ключиц перетекала в гладкие пестрые чешуйки, как у гремучей змеи, прикрывающие соблазнительные изгибы ее тела, почти как одежда. Из пальцев ее росли загнутые черные когти, за спиной покачивались огромные черно-белые крылья как у кондора, и подымаемый ими ветерок взбивал песок у ботинок Дина.

Она была потрясающим и ужасным созданием, совсем не похожим на ту жалкую измученную тварь, с которой они столкнулись в Штатах.

– Кто ты? – ее чувственные губы не двигались, и шепот будто возник у Дина в ушах. – Ты не мой возлюбленный.

Флейта истаяла в воздухе дымком, и его тут же унес ветер пустыни. Дин, не дрогнув, стоял на месте.

– Меня отправил сюда Уэуэкойотль, – проговорил он. – Сказал, что ты можешь мне помочь.

Она слегка нахмурила густые брови и приблизилась на шаг. От насыщенного запаха смолы закружилась голова. Одним увенчаным когтем пальцем она дотронулась до горла Дина под челюстью. Дин поясницей чувствовал упрятанный за поясом джинсов каменный нож, но в жизни бы не успел выхватить его, если б Страж решила раскроить ему горло от уха до уха.

– Я не помогаю человеческим мужчинам, – сказала она.

– Эта помощь не для меня, а для одной женщины. Ее звали Элвия Ревуэлтас.

– Элвия, – имя прозвучала едва ли громче вздоха.

– Ты ее знаешь? – спросил Дин.

– Я знаю, что с ней сделали, – отозвалась Альфа. – С тобой, человек, могу поступить еще хуже. С огромным удовольствием.

Она погладила его горло ладонью и надавила острым кончиком когтя на мягкое местечко за ухом. Надо было быстро соображать. Сказать что-нибудь. Хоть что-нибудь.

– Ого. Не такой встречи я, честно говоря, ожидал.

– Ты не знаешь ничего обо мне, – неподвижные губы оказались в нескольких сантиметрах от его рта. – И о встречах, которые я оказываю.

– Я просто хочу сказать, – он сглотнул, рука давила на кадык. – После всего, что говорил о тебе Уэуэкойотль…

Давление ослабло.

– Что он обо мне говорил? – спросила Страж.

– Ничего важного. Не имеет значения.

– Расскажи, – потребовала она. – А не то я выпущу тебе кишки и брошу стервятникам.

Она купилась мгновенно.

– Ну, не так уж много он говорил, – пожал плечами Дин. – Ты же знаешь нас, мужиков. Мы терпеть не можем напрямую говорить о своих чувствах, но… – он помедлил. – По его словам ясно, что он по-прежнему от тебя без ума.

– Ты врешь, – проговорила она. – Врешь, прямо как он.

Ну разумеется, Дин врал, но, как он говорил Клаудии, отнюдь не в первый раз. Дин был профессионалом. В этом отношении он был чемпионом, гроссмейстером, ему было впору черный пояс давать по лжи. Он врал всю жизнь и знал, что врать легче всего тому, кто жаждет на эту ложь купиться.

– Да, откуда мне знать, – продолжал он. – Наверное, я ошибся.

Он развернулся, будто собираясь уходить. Страж отпустила его, держа руки развернутыми ладонями вверх. Дин сделал шаг, другой, а потом в уши снова толкнулся свистящий шепот:

– Расскажи, что он говорил.

– Он рассказал о времени, которое провел с тобой, – Дин снова повернулся к ней лицом. – Думаю, только тогда он был по-настоящему счастлив. Он сказал, что с тобой чувствовал себя человеком.

Она жадно слушала, невно сжимая-расжимая кулаки, отчего клацали когти.

– Он все еще носит в себе эту ужасную вину за то, что с тобой произошло. Он оставил тебя только потому, что хотел защитить, но в итоге все равно причинил тебе боль.

– Не понимаю, – проговорила Страж. – Защитить от чего?

– Защитить тебя от его внутренней тьмы, – сказал Дин. – Он знал, что никогда не станет человеком, которого ты заслуживаешь. Он знал, что любовь к нему принесет тебе лишь боль.

Она отшатнулась, сложив крылья, и темные глаза внезапно наполнились вполне человеческими слезами. Дину пришлось отвести взгляд от плачущего чудовища, потому что он начал раздумывать, кто тут на самом деле монстр. Но это не помешало ему сделать заключительный ход.

– Он хотел помочь Элвии, – сказал Дин, – потому что оказался не в силах помочь тебе. Но он не может. Только ты способна спасти ее.

– Я знаю боль всех моих дочерей, – проговорила Страж. – Боль Элвии невыразима.

– Тогда помоги мне спасти ее.

– Как?

Дин нахмурился. Всё это время он разглядывал ложбинку между покрытых чешуей грудей, но почему-то не заметил, что никакого подобия кулона там нет. А сейчас увидел, что его действительно там нет.

– Уэуэкойотль сказал, что ты до сих пор хранишь кусок белого копаля, который он тебе дал, – Дин тронул свою грудную клетку. – И носишь его в мешочке из оленьей кожи, который висит у тебя на шее, но…

Ее губы изогнулись в улыбке, и Дин услышал в мыслях тихий низкий смешок.

– Кулон? – переспросила она. – Так он тебе сказал?

Она осторожно дотронулась когтем до собственной груди, и кожа над сердцем горячо запульсировала.

– Этот кусок копаля глубоко в моем сердце, – проговорила она. – Как и мужчина, который мне его дал. Я не могу отдать его тебе точно так же, как не могу отдать собственное бьющееся сердце.

Дин торжественно пообещал себе, что при следующей же встрече врежет этому хитрому койоту по яйцам.

– Ты же его знаешь. Наверное, лучше, чем кто-либо, – Дин попытался вспомнить, что говорила про Уэуэкойотля Шочи. – Его ложь открывает больше истины, чем правда, так? Как думаешь, что он имел в виду?

– Я никогда не пыталась забрать свою муку. Только разделяла ее.

Дин вспомнил зелье, которое смешал Бобби, когда его обратили в вампира. Одним из главных компонентов послужила кровь обратившего его вампира. Ясно, что превратившая Элвию Страж мертва, погибла при переходе, но если у Стражей дым копаля вместо крови, то может быть, в их жилах течет один и тот же дым – дым того самого куска копаля, который носит в своем сердце Альфа.ГЛАВА 39

– Ладно, послушай, – сказал Дин. – Не пойми меня неправильно, но можно мне… Ну… – он вспомнил сцену из «Монти Пайтона»[1], где у живого мужика доставали печень; нет хорошего способа задавать подобные вопросы. – Можно я позаимствую немного твоей крови?

– Моей крови?

– Я понимаю, что это слишком для первого свидания… – начал Дин.

– А дай-ка ты мне немного своей крови, человек, – парировала Альфа. – Или нет, я возьму сама. Всю!

Она шагнула вперед, и Дин попятился, вскинув руки:

– Ладно, ладно. Я имею в виду, что именно это и мог подразумевать Уэуэкойотль, когда сказал, чтобы я воспользовался этим куском копаля, – Дин понимал, что идет по лезвию ножа: один неверный шаг – и крышка. – Он не имел в виду, чтобы я забрал его целиком. Он хотел, чтобы ты дала мне немного своей крови.

– И пускай так…

Дин ждал, боясь настаивать.

– Ты же понимаешь, что у меня вместо крови дым, – Страж склонила голову набок. – Как ты собрался нести дым?

– Точно. Ну…

Хороший вопрос. Как, черт побери, ему полагается нести дым? Более того, как извлечь этот дым из тела Стража и во что его собрать?

Альфа провела рукой по его телу и скользнула ладонью к ягодице. Дин на секунду решил, что она пытается его потискать, но Страж вытащила у него из заднего кармана одолженную Шочи флягу и открутила крышечку.

– Эй, постой, – но она вылила содержимое фляжки на песок прежде, чем Дин успел договорить. – Зачем ты это сделала? Я бы сам выпил.

– Тебе нужно будет вдохнуть мою кровь, – сказала она.

– Минутку, что?

– Вдохнуть мою кровь, – повторила она. – И выдохнуть ее во флягу.

– Ты уверена? – нахмурился Дин.

– Так тебе нужна моя кровь или нет?

– Да. Разумеется.

– Запомни, – проговорила Страж. – Я делаю это ради него. Не ради тебя.

Дин считал себя довольно раскованным, но то, что случилось потом, пожалуй, вошло в десятку самых странных вещей, которые он проделывал с голой женщиной. Ну, типа голой. Типа женщиной. В любом случае, это было до чертиков странно. Она подняла руку, отчего когтистые пальцы причесали волосы движением одновременно сексуальным и жутким, а коготь указательного пальца второй руки прижала к левой груди. Кожа между чешуйками разошлась, и из пореза заструился густой ароматный дымок. Страж притянула его голову к своей груди:

– Вдыхай.

Прильнув губами к порезу, Дин понял, что на самом деле набирать дым в легкие не стоило. Он не был Биллом Клинтоном, но понятия не имел, могут ли крохотные частички дыма впитаться в ткани легких, разбавив и ослабив выдыхаемую кровь. Кровь должна быть в полной силе, потому что едва ли получится достать добавку.

Дин чувствовал, как щеки раздуваются, словно у Сачмо[2], и изо всех старался не думать о том, насколько всё это неправильно и жутко, как ни погляди. Наполнив рот до предела, он со слезящимися глазами отстранился и знаком потребовал фляжку. Альфа отдала ему флягу, Дин, обхватив губами горлышко, выдул дым внутрь и плотно закрутил колпачок. На него напал кашель, казалось, что ее кровь аж в нос шибанула и тяжелый смолистый запах впитался в пазухи. Во рту пересохло и ощущался странный привкус. Пить хотелось так, что облизать песок, в который впитался выплеснутый Стражем виски, стало казаться недурной идеей. Дин сунул фляжку в карман и попытался придумать, чего бы умного сказать. На ум ничего не пришло. Неловко-то как!

– Ух ты, ну, хорошо. В общем, спасибо. Я тебе как-нибудь звякну.

Альфа не ответила, вытянула руки в стороны, как на распятье, закрыла глаза и упала назад. Не успела она коснуться песка, как небо открылось и поглотило ее, она исчезла мгновенно.

Дин очень надеялся, что это сработает.

***

Когда Дин, наконец, добрался до «Ровера», совсем стемнело. Шочи и Клаудия всё еще стреляли, подсвечивая себе фонариками. Шочи стояла позади девочки и встряхивала ее за плечи, пытаясь заставить принять более расслабленную позу. Клаудия по-прежнему выглядела напряженной и дергалась всем телом от каждого выстрела, но попадала в пластиковые бутылки чаще, чем мазала.

Дин окликнул их, и Клаудия развернулась, бездумно держа пистолет нацеленным на него. Шочи схватила ее за руку и потянула вниз, чтобы ствол смотрел в землю, а свободной рукой шлепнула ее по затылку:

– Никогда не направляй пушку на того, кого не решила убить.

– Прости.

На какую-то секунду щенячьи глаза Клаудии наполнились сожалением, но потом ее взгляд с энтузиазмом переметнулся на Дина. К его удивлению, она не попыталась обнять его, хотя наверняка хотелось.

– Ну? – спросила Клаудия.

– Ну что сказать, – Дин потряс выуженной из кармана флягой. – Девчонки на меня западают.

– Это что? – спросила Шочи. – Не виски?

– Кровь. Альфа Стража. Давайте выбираться отсюда, и я всё расскажу.

Дин вызвался вести машину первым и рассказал, как всё произошло, упустив только подробности о том, как он уговорил Альфу помочь.

– Допустим, это сработает, – проговорил Сэм. – Хотя проверить мы не можем, пока не станет слишком поздно. Но если сработает, как поместить эту кровь в Стража? Нельзя ведь набрать дым в шприц. Или можно?

– Может, вдохнуть дым ей в рот? – предложила Шочи.

– Думаешь, она просто так позволит мне с ней лизаться? – поинтересовался Дин. – А если она мне губы отгрызет?

– Ты ж вроде говорил, что девчонки на тебя западают, – напомнила Шочи. – Уверена, ты сможешь с ней договориться.

– Эй, – вмешалась Клаудия. – Вы про мою маму говорите.

– Извини, – повинился Дин.

– Я позвоню Бобби, – сказал Сэм. – Посмотрим, может, у него возникнут какие-нибудь идеи. А мы пока перекусим и купим того-сего.

Через некоторое время они остановились около придорожной палатки странного вида, которая оказалась единственным открытым заведением на мили вокруг. По большей части она располагалась на открытом воздухе: жестяная крыша на четырех опорах прикрывала несколько дешевых столиков и ужасающий туалет-будку, у двери которого на садовом стуле сидела пожилая женщина. Дин не сразу сообразил, что она продает туалетную бумагу. Отдельными квадратиками.

Шочи и Клаудия заказали кучу непонятной еды, которая оказалась огненно-острой и удивительно вкусной, даже когда Дин выяснил, что на самом деле это козье мясо.

После еды Дин и Шочи отправились к холодильнику за пивом, а Клаудия что-то купила у продавца сладостей. Когда она вернулась, Дин увидел у нее в руках пачку сигарет. Клаудия открыла ее и сунула сигарету в рот.

– Эй, тебе нельзя курить.

– Почему нет? – Клаудия щелкнула зажигалкой. – Это вредно? Так мы по-любому умрем.

Дин выхватил сигарету у нее изо рта, бросил на землю и придавил каблуком.

– Потому что тебе пятнадцать. И потому что я так сказал, – Дин протянул руку.

Клаудия нахмурилась:

– Что, вам можно квасить каждый вечер, а мне даже сигаретку выкурить нельзя?

– Совершенно верно, – подтвердил Дин. – И знаешь почему? Потому что мне больше двадцати одного, а тебе нет. Если что-то не нравится, напиши вашему местному конгрессмену.

– Но мы даже не в Америке.

– Я сказал нет, – повторил Дин. – И точка. А теперь отдай.

Дин ожидал большого подросткового бунта, но Клаудия понурилась и отдала ему пачку. Дин вернул сигареты продавцу, и тот дал взамен пакетик странных светлых конфет.

– Из тебя бы вышел неплохой папаша, – сказала ему Шочи, глядя, как Клаудия возвращается со своими конфетами к столу.

Заплатив за пиво, она отдала одну бутылку Дину и откупорила свою открывалкой, прикрепленной к ручке холодильника цепочкой. Дин подумал о собственном отце, о Бене и том, что сказал Уэуэкойотль, и тоже открыл пиво.

– Думаю, – Шочи глотнула, – она на тебя потому и запала. Ей просто нужно, чтобы кто-то взял ее под крылышко.

Дин кивнул, глотнул. Тут он ничего не мог поделать. Он попытается сделать всё, чтобы защитить девочку, но тонуть или выплыть – это только ее дело.

? «Монти Пайтон» – имеется в виду комедийный фильм производства Великобритании «Смысл жизни по Монти Пайтону».

? Сачмо – сокращ. от «рот-меха»; прозвище американского джазового трубача и вокалиста Луи Армстронга.ГЛАВА 40

Перед отъездом Шочи купила бутылку текилы и немного питьевой воды. Дин, пока брат заправлял машину, купил три странноватых пиратских диска у слепого парня, который разложил свой товар на пластиковой скатерти прямо на обочине. За все диски Дин заплатил доллар. Наверное, крупно переплатил, но ему было всё равно.

– На остаток поездки музыкой мы обеспечены, – Дин показал диски Шочи. – Глянь-ка на этот. Он станет новым любимым диском Сэма.

На диске было от руки написано «СЕКС-РОК!!!» О том, что там было на самом деле, ничего не говорилось. Остальные диски были подписаны «Lo Mejor de[1] «Led Zeppelin» и «Los Grandes Exitos[2] de CLASSIC ROCK».

На этот раз за руль села Шочи, а Дин, устроившись рядом, принялся изображать ди-джея с новыми дисками. Диск «Zeppelin» оказался в точности таким, как положено; классический рок представлял собой занятную смесь несомненных хитов с более малоизвестными композициями, но «Секс-рок» побил все рекорды: невероятно убогая сборная солянка грязных песен в стиле поп-метал, которую будто специально подобрали, чтобы посильнее вывести из себя Сэма.

Три песни спустя Сэм и Клаудия были готовы четвертовать Дина. А он в ответ на их угрозы подпевал в голос. Песню «Горячая Шери» от «Hardline»[3] Дин моментом переименовал в «Горячая Шочи».

– Ты разжигаешь меня, Шочи, – распевал он громко и бесстыдно фальшиво. – Хочу, чтобы ты набросилась на меня…

– С этим набросилась? – Шочи продемонстрировала ему затянутый в перчатку кулак.

Дин, не обращая на нее внимания, завопил еще громче:

– Я готов зажигать с тобой долго и грубо!

Шочи выбранилась по-испански и переключила проигрыватель на следующую композицию. Вступили «Bulletboys»[4] с песней «Smooth Up In Ya».

– Дин, – позвал Сэм с заднего сиденья. – Я готов вышвырнуть этот чертов диск в окно. Никогда не думал, что действительно это скажу, но почему бы тебе снова не поставить «Led Zeppelin»?

– Вы свидетели! – Дин указал на Шочи и Клаудию. – Вы обе слышали, как он это сказал.

– Если мне придется хоть еще один раз прослушать «Misty Mountain Hop», – вмешалась Клаудия. – Я перестреляю всех в этой машине. Теперь я это умею, сам знаешь.

– А вообще, – проговорил Сэм, – знаешь что? Останови. Моя очередь вести. Клаудия, сядешь рядом. Теперь ты будешь музыку выбирать.

– Да! – девочка вскинула кулак.

– Ни в жизни, – сказал Дин. – У нас тут не музыкальная демократия.

– Теперь будет, – парировал Сэм.

Тот факт, что Дин все еще мог действовать ему на нервы своими музыкальными пристрастиями, казался до странного обнадеживающим. Одна из немногих оставшихся ниточек, которая по-прежнему связывала Дина с незнакомцем в теле брата. Это давало ему надежду, что Сэм все еще где-то там.

Шочи свернула на пыльную обочину, вышла из машины и потянулась. Дин тоже вылез.

– Сдаешься? – спросил он. – Вот так просто? Я думал, ты на моей стороне.

– Я не сдаюсь, – она открыла бутылку с текилой. – Я просто понимаю, когда пора и другому дать порулить.

Шочи глотнула и передала бутылку Дину.

– Хорошо сказано, – он не отказался. – Выпьем за это.

Устроившись на заднем сиденье в компании Шочи и бутылки, Дин понял, что ему, видно, предстоит очередная ночь рядом с Шочи, но не с ней. А значит, надо тщательно следить за потребляемым алкоголем: то ли пить мало, чтобы не возникло мысли склеить ее прямо здесь и сейчас, то ли много, чтобы просто отрубиться и ни о чем не думать. Если учесть размер бутылки и необходимость делить ее с Шочи, которая сама выпить не дура, лучше выбрать первое.

Клаудия нашла на радио плавную медленную композицию, которую на испанском языке проникновенно исполнял мужской голос.

– Это «Caifanes», – сказала Шочи. – «Los Dioses Occultos». Люблю эту песню.

– Круто, – сказала Клаудия. – Почти как мексиканская версия «The Cure»[5].

Такая музыка казалась Дину слишком девчачьей, но он особенно и не вслушивался, а просто смотрел то в окно, на черную пустоту, которую они пересекали, то на бутылку. Он думал о том, куда они едут, что это, возможно, затишье перед бурей, последняя спокойная ночь. Глотнув последний раз, он отдал бутылку Шочи и наблюдал, как она пьет, но когда Шочи вернула бутылку, покачал головой:

– Хорош.

Она вопросительно глянула на него, но потом пожала плечами и отхлебнула сама.

Гипнотическая убаюкивающая музыка подействовала как снотворное на всех в машине, кроме Сэма, который вел машину молча, погрузившись в собственные неизвестные мысли. Клаудия кошкой свернулась на переднем сиденье. Дин чувствовал себя усталым, но всё еще взвинченным и неспособным расслабиться. В темном чреве «Ровера» смотреть было не на что, разве на Шочи, вот Дин и смотрел, как она обхватывает губами горлышко почти опустевшей бутылки, как двигаются мышцы на длинной шее, когда она сглатывает. Текила исчезла быстро.

– Смешно, а? – сказала Шочи.

Она тоже за ним наблюдала.

– Что смешно?

– Я признаюсь тебе кое в чем, – от выпивки ее английский сделался грубее, поплыл. – Я никогда не спала с мужчинами столько, сколько спала с тобой, – она мотнула головой и взмахнула бутылкой. – Нет, был еще один. Мой муж. Бывший. А с любовниками я не сплю. Я занимаюсь с ними любовью и ухожу.

– Ага, – Дин отвернулся в темноту за окном. – Я тоже.

Шочи прикончила последние капли текилы и уронила бутылку на пол за водительским сиденьем.

– В сексе нет доверия, – проговорила она. – Доверие есть во сне. А я с трудом доверяю людям.

Дин не сказал «я тоже» – не было надобности.

– Но тебе, Дин, я доверяю. Тебе и Сэму. Не следовало бы, но доверяю. Вы мне как семья.

Дин понятия не имел, как отвечать на подобные высказывания. Шочи, разумеется, порядочно приняла на грудь и опасно клонилась к пацанской пьяной беседе а-ля «черт побери, люблю тебя, чувак». В других обстоятельствах Дин бы с легкостью перевел такой разговор в совершенно иное русло.

– Кстати, о сне, – сказал он. – Надо, наверное, вздремнуть. Не успеешь глазом моргнуть, как рассветет.

– Да. Ты прав.

Шочи подвинулась и уложила голову ему на грудь. С минуту Дин просто сидел в ошеломлении, не зная, куда девать руки, но потом сдался и обнял ее, чтобы не держать руки в воздухе. Шочи прижалась к нему, сонно что-то бормотнув, и обхватила за пояс. Подняв глаза, Дин заметил, что Сэм наблюдает за ним в зеркале заднего вида с самодовольным интересом.

Ночь обещала быть долгой.

? Lo Mejor de – лучшее из

? Los Grandes Exitos – великие хиты

? «Hardline» – американская хард-рок-группа, основанная в 1991 году братьями Джонни и Джоуи Джоэли.

? «Bulletboys» – американская хард-рок-группа из Лос-Анджелеса.

? «The Cure» – британская рок-группа.ГЛАВА 41

Шочи проснулась на заднем сиденье «Ровера», уткнувшись лицом Дину под мышку. Она подняла глаза и поняла, что он не спит, а смотрит на нее, изогнув обрамленные щетиной губы в ухмылке.

– Ну что, держится мой дезодорант? – поинтересовался Дин.

– Не особенно, – Шочи села и отодвинулась.

– Признайся, – не растерялся он, – тебе нравится мой мужской запах, а?

У Шочи запылали щеки. Она бы скорее умерла, чем призналась, что так оно и есть. Неразбавленный, естественный аромат мужского тела всегда играл важную, если не единственно сознательную роль в решении Шочи переспать с кем-то. Неважно, насколько хорошо выглядел мужчина, если Шочи не нравилось, как он пахнет, шансов у него не было. А если ей нравилось, что ж, игнорировать его становилось труднее.

– Где мы? – спросила Шочи у Сэма, убрав волосы с глаз и выглядывая в окно.

Они больше не болтались в пустоте: вдоль дороги располагались шиномонтажные мастерские и гаражи, бары, и склады, и уличные церкви. Всё еще по большей части закрытые. На восточном краешке неба занималась заря.

– Возле Гуанахуато, – отозвался Сэм. – Будем там еще до восхода.

– Думаю, надо…

Клаудия не дала ей договорить – с резким вздохом выпрямилась на переднем сиденье.

– Что такое?

– Они идут, – прошептала девочка.

Женщина-нагваль запрыгнула на капот «Ровера» и кулаком пробила стекло со стороны водителя, затем ее рука превратилась в широкую кошачью лапу. Сэм крутанул руль, пытаясь удержать большую неповоротливую машину на неровной дороге. Нагваль достала его когтями, разорвав рубашку. К изумлению Шочи, Клаудия среагировала быстро и успешно: выхватила пистолет и выстрелила сквозь дыру в стекле. Пуля ударила нагваля в грудь, и тварь с воплем скатилась с капота. Потом был какой-то краткий, почти комический момент, когда Шочи и Дин, выхватив оружие, одновременно попытались отодвинуть друг друга назад, подальше от опасности. Но они быстро сориентировались и начали работать над тем, чтобы убрать Клаудию с переднего сиденья. Стекло задрожало, когда Дин поднял его до упора, а Шочи схватила Клаудию и утащила ее на заднее сиденье, усадив между ними. Пять-шесть огромных ворон вились над крышей «Ровера», а еще одна женщина-пантера – в человеческом облике до талии – поравнялась с разбитым окном, держа у губ тонкую черную трубочку.

– Тебя задело? – спросил Дин.

– Кажется, нет… – начала Клаудия.

Одна из ворон спикировала на разбитое лобовое стекло, и мгновенно обратилась в мужчину с длинными черными волосами. Проскользнув в салон еще в момент обращения, он с ходу протянул к девочке черные скрюченные пальцы, на которых остались изогнутые птичьи когти.

Дин выстрелил в нагваля почти в упор. Выстрел оглушительно прогремел в тесном салоне, и вся верхняя половина мужчины разлетелась тлеющими угольками и птичьими перьями. Шочи не слышала, но увидела, как Дин издал залихватский ковбойский клич. Она пригнула Клаудии голову и прицелилась в другую ворону, огибающую машину. Сперва она промахнулась, но второй выстрел достал птицу, и та, превращаясь на лету, ударилась о землю уже человеком.

Шочи видела, как Дин схватил Сэма за плечо, и в движении губ прочитала имя его брата, кажется, Дин кричал, но слух по-прежнему не возвращался. Сэм вел одной рукой, прижав ладонь к шее, а между пальцев у него торчал тоненький оперенный дротик. Бросив машину в сторону от встречного грузовика, Сэм навалился на руль, давя на гудок, и «Ровер» въехал в хлипкую стену ближайшего склада. Пассажирская дверца распахнулась, и Шочи с Клаудией вывалились на маслянистый бетонный пол, а автомобиль врезался в стену ящиков, наполненных пластиковыми шлепанцами. Шочи, присев на корточки, попыталась встать, но строение рушилось, вокруг сыпались тяжелые балки. Она пригибалась и увертывалась, пытаясь в хаосе отыскать Клаудию, но тут что-то стукнуло ее по затылку, да так, что в глазах потемнело. Пошатнувшись, Шочи упала на колени, опираясь ладонями в пол. Кажется, она выронила пистолет. Слух начал возвращаться, и, кажется, Клаудия выкрикивала ее имя, но перед глазами плыло и сверкало. Шочи вслепую обшаривала пол, пока не нащупала рукоять сорок пятого.