Текст книги "Туз Черепов (ЛП)"

Автор книги: Крис Вудинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

Глава 35

Лучший способ убить мана – У меня плохое предчувствие – Откровения Дрейва – Синяки

Крейк стоял в кабине «Ярости» рядом с Самандрой и глядел на море света, простиравшееся внизу.

Грудж сидел в кресле пилота, гигантская, молчаливая фигура. Кайн все еще находился в святилище, заканчивая приготовления. За то время, что у них было, демонисты сделали все, что могли. Она создали несколько амулетов с демонами, которые, теоретически, могли бы защитить владельцев от силы императоров. После чего Крейк и пришел в кабину, чтобы повидать Самандру и взглянуть на город Теск, выкатывающийся из ночи.

Он смертельно устал. Только несколько часов назад он сражался с ужасом императоров и не имел ни мгновения отдыха. Работа с Кайном вдохнула в него немного энергии – практика в Искусстве всегда взбодряла его – но сейчас он чувствовал себя вдвое более усталым, чем раньше.

Работая, он старался не думать о Джез, но сейчас ее судьба тяжелым грузом легла ему на плечи. Мысленно он видел ее, маленькую обожженную фигурку, лежавшую в черном брезентовом мешке на операционном столе в лазарете Малвери. Он видел, как ее раны исцелялись с невероятной скоростью, и, когда она впадала в кому, всегда было невозможно сказать, мертва она или жива; но на этот раз никто не пытался обмануть себя.

«По меньшей мере, теперь мы знаем лучший способ убить мана», – с горькой иронией подумал он.

Он горевал и о Пелару. Кто-то же должен. С запозданием он вспомнил, что торговец слухами вывез какой-то предмет из храма в Коррене, металлическую шкатулку, которую он, похоже, узнал. Крейк собирался поговорить с ним об этом, но тут его самого похитили шакльморцы, и он совершенно забыл о ней. Ну, эта тайна умерла с Пелару. У него нет сил позаботиться и о ней.

Но, несмотря на печаль и истощение, он не чувствовал отчаяние. Впервые за долгое время экипаж «Кэтти Джей» делал что-то правильное, поступал согласно законам морали и справедливости. Он не сомневался, что они выбрали тот самый путь, который должны были выбрать.

Малвери бы согласился, если бы участвовал в собрании и стал голосовать. И Харкинс, тоже, он уверен. Кэп был не в восторге, но и ему пришлось согласиться, в конце концов. Иногда нужно доверять высшим силам, всяким там учреждениям и властям, которых Фрей искренне презирал. Экипаж не мог спасти мир в одиночку. И Крейк не мог разрешить Фрею подвергнуть риску всю Коалицию только из-за его иррационального недоверия к властям.

И еще была Самандра. И здесь тоже все было правильно, сверх всяких ожиданий. Он никогда не был так уверен в женщине. Она была общительной там, где он был сдержанным; неотесанной там, где он был утонченным; жесткой там, где он был мягким: в результате она была полной противоположностью всему, чему, как он считал, он хотел от женщины. Тем не менее, они подходили друг к другу, как части пазла; неровные края держали их вместе.

Его любовь к ней была простой, не осложненной ожиданиями, привитыми воспитанием. Он поражался своей судьбе, тому, что она испытывала подобные чувства. Был бы он способен на это, если бы не время на «Кэтти Джей»? Скорее всего, нет. Ему бы помешало все, начиная с ощущения превосходства. Но сейчас он стал совсем другим человеком.

«Жизнь ведет нас странными путями», – подумал он.

Под ними простирался город. Они видели освещенные бульвары, памятники, колокольни и галереи. Вдали виднелся оседлавший утес дворец эрцгерцога. Он высоко вздымался над улицами, замечательное сооружение времен Третьей эпохи, скопление зеленых медных куполов и наклонных крыш из цветного шифера. По небу скользили фрегаты Коалиции, под ними жужжали маленькие личные флаеры. Крейк глядел на них со страхом в сердце. Никто здесь не знал о судьбе, приближавшейся к ним.

Увидев сверху Теск – звездную сеть, наброшенную на черную землю, – Крейк почувствовал красоту и уязвимость города и цивилизации, которую он представлял. И, внезапно, испугался. Теск был сосредоточением всей вардианской культуры, домом для всех великих музеев и библиотек. Но завтра, в то же время, все может быть по-другому: улицы превратятся в руины, город перейдет в другие руки. Место науки займут суеверия, а место людей – нелюди.

Слишком ужасно даже думать об этом.

– Думаешь, твой брат где-то там? – спросила Самандра, уловившая его настроение.

– Думаю, что да, – сказал он. – Где-то.

В последние несколько дней он часто думал о Кондреде и отце. По меньшей мере, брат был жив. Крейку вполне хватало этого знания. Он не знал, хочет ли тот увидеть его опять. Он не знал, могут ли они быть настоящими братьями, пока между ними витает призрак Бесс.

К отцу он не испытывал почти ничего. Так, еще одна маленькая потеря в его жизни. Меньшая, чем он ожидал. Но для него Роджибальд всегда бы скорее символом, чем живым человеком. И горевал он скорее по долгу, чем искренне.

– Мне представляется, что у нас появился эскорт, – громыхнул Грудж. Самандра наклонилась над приборной панелью и он показал. К ним приближались несколько крейсеров. Ведущий послал сообщение по электрогелиографу.

– Хм, – сказала Самандра. – Откуда они узнали, что мы прилетаем?

Никто не ответил.

– По меньшей мере, приятно сознавать, что наша сторона хорошо информирована, – заметил Крейк.

Но Самандра все еще слегка хмурилась, и это заставило Крейка нервничать. Крейсеры Коалиции окружили «Ярость» и «Кэтти Джей» и повели их ко дворцу эрцгерцога. Для их же защиты, возможно, но присутствие тяжеловооруженных кораблей нервировало Крейка. Самандра нервно мерила шагами кабину.

Дворец эрцгерцога был современным, совсем не похожим на темные каменные особняки, которые были отчими домами остальных герцогов. Светло-бежевые стены, повсюду статуи. Искусно сделанные часы нависали над газонами, покрывавшими четырехугольные дворы. Огромное здание из стекла и стали вмещало в себя тропический дендрарий; в каждом дворике стояли противокорабельные пушки.

Большая огороженная посадочная площадка находилась на пологой западной стороне утеса, рядом с воротами; крейсеры повисли над ней. Первой села «Ярость». Пока Грудж выключал моторы корабля, Крейк наблюдал, как рядом с ними садится «Кэтти Джей». Он не часто смотрел на нее снаружи, и сейчас его поразило, насколько неуклюжей она выглядела: на землю неуверенно садилась уродливая угловатая груда, размалеванная символами пробужденцев. «Файеркроу» приземлился намного более элегантно. Он поискал глазами «Скайланс», потом вспомнил, что Пинн больше не с ними.

Как только корабль приземлился, два дюжины солдат в сине-серой форме милиции Теска внезапно вышли из ворот, держа винтовки наготове.

– У меня плохое предчувствие, – пробормотала Самандра.

К тому времени, когда Крейк оказался снаружи, у экипажа «Кэтти Джей» уже были неприятности.

– А ну, убери свою гребаную винтовку от моего лица! – прогрохотал Малвери рябому солдату, который угрожал ему. – Мы не враги!

– Стой, где стоишь! – рявкнул ему назойливый юный сержант. – И скажи своим людям, чтобы отошли назад, иначе мы будем стрелять!

Малвери округлил глаза.

– Я не капитан! – Он ткнул пальцем во Фрея. – Говорите с ним!

Но Фрей только безучастно посмотрел на все это и не сказал ничего.

– Док, остынь, – сказал Сило, беря на себя руководство. – Все отошли на шаг, пока мы не узнаем, что они хотят.

– Неужели муртианин? – спросил один из солдат. – Какого черта сюда приперся муртианин?

– Закрой пасть, солдат! – огрызнулся сержант. – Я хочу, чтобы этих пленников окружили и обыскали!

– Пленников? – крикнула Ашуа.

Харкинса заставили встать вместе с остальными, и солдаты начали их обыскивать. Крейк надеялся, что они сообразили оставить оружие на борту «Кэтти Джей». Потом, когда установилось что-то вроде порядка, из «Ярости» вылетела Самандра.

– Это что еще за хрень? – проорала она сержанту. – Они не пленники! Они – мои гости. Кто приказал?..

– Я! – сказал Кедмунд Дрейв, быстро шедший через ряды солдат с четырьмя рыцарями за спиной. Крейк знал их всех из газет: Элдрю Гриссом, Мордрик Джеск – с ними он уже встречался, – а также Селерити Блейн и Граниэл Трейт. То, что они собрались вместе, не сулило ничего хорошего.

Дрейв кивнул Гриссому, который вынул из своего объемного пыльника какое-то устройство. Отбросив с лица седые волосы, он стал поворачивать устройство, глядя на стрелки, Потом, не говоря ни слова, прошел мимо пленников и поднялся по рампе в трюм «Кэтти Джей».

«Какой-то вид устройства для обнаружения, – подумал Крейка. – Но что оно обнаруживает?»

Какой-то солдат дернул Крейка за руку и притащил к остальным. Крейк решил, что это без этой грубости вполне можно было обойтись.

– Дрейв, – сказала Самандра, едва сдерживая гнев. – Они все пришли добровольно, я ручаюсь за них. У них есть важная информация для эрцгерцога.

– Что бы они не хотели сказать, это может подождать, – сказал Дрейв с каменным лицом.

– В том-то и дело, что не может! Послушай, мы…

– Это вы послушайте, мисс Бри, – сказал он. – Все эти мужчины и женщины – предатели, и я намериваюсь это доказать. Ваше собственное мнение вызывает большие сомнения, как и мнения ваших товарищей-рыцарей. На вашем месте я бы помолчал.

– Я не собираюсь стоять здесь и давать тебе обвинять их в чем-то, что они не…

Ее прервал резкий свисток из трюма «Кэтти Джей». Появился Гриссом, державший в руке маленький предмет. Он кинул его Дрейву, который поймал его в воздухе. Он посмотрел на него и довольно усмехнулся. Потом помахал им перед экипажем.

– Кто-нибудь из вас узнает это? – громко крикнул он.

Крейк не узнал. Это был медный куб с кнопкой на верхней грани и стеклянным кругом на другой. Он выглядел так, что мог принадлежать святилищу, но Крейк был уверен, что него такого нет.

– Никто? – сказал Дрейв. – Он прошелся вдоль линии и внезапно набросился на Ашуа, как ястреб. Он наклонился вперед, чуть не касаясь ее широким лицом со шрамами. – А что скажете вы?

Ашуа побледнела. Крейк почувствовал вспышку гнева. Как он осмеливается запугивать молодую женщину, вроде ее?

Дрейв выпрямился и поднял устройство вверх:

– Как вы, быть может, знаете, у нас идет гражданская война. Вся Пандрака интересуется, как идет игра. Йорты, самми и такийцы; все они хотят знать, в чью сторону дует ветер. И у всех них есть шпионы, повсюду. – Он повернулся к экипажу и пробежал взглядом ним, заглядывая каждому в глаза. Крейк почувствовал, как по нему прошла дрожь.

– Несколько дней назад мы схватили одного из таких шпионов. Его зовут Барго Оскен.

Ашуа переменилась в лице. Крейк это заметил. И Дрейв.

– Мы нашли у него точно такое же устройство, – продолжал Дрейв. – Это устройство для передачи сигналов. Маленькое изобретение демонистов. Работает, как электрогелиограф, за исключением того, что тебе не нужно видеть того, с кем переговариваешься. Ты нажимаешь на эту кнопку, – он поднял палец, чтобы продемонстрировать, но не нажал, – и в других ящичках, связанных с этим, вспыхивает свет. Заметьте, мисс Воде, что я сказал ящичках. Во множественном числе. Оскен далеко не единственный, кто получал ваши сообщения.

Крейк, со страхом, начал понимать. Остальные глядели на Ашуа, на их лицах застыли потрясение и неверие. Она глядела только Дрейва. Ей было легче встретить взгляд обвинителя, чем друзей.

– Сейчас вы понимаете меня, мисс Бри? – сказал Дрейв, поворачиваясь к Самандре. – Эти черви, за которых вы поручились, являются предателями. Все, что они говорят, ложь. Они снабжали информацией самарланцев все вр…

– Нет! – выпалила Ашуа. – Такийцев! Наших союзников! Вот с кем я говорила! Оскен работает на такийцев!

Дрейв устремил на нее долгий, задумчивый взгляд. Потом, словно говоря с ребенком, спросил:

– Это он вам сказал?

Понимание того, что она наделала, обрушилось на Ашуа и лишило ее сил. Она закачалась. Крейк инстинктивно поймал ее и удержал на ногах прежде, чем она упала. Она посмотрела на него, с ужасом и замешательством в глазах, и внезапно на месте жесткой уличной крысы, которую они все знали, появилась испуганная молодая женщина.

Но сердце Крейка уже ожесточилось, он быстро отпустил ее и отошел назад. Неужели Ашуа, которую он знал, все это время врала? Неужели она манипулирует ими даже сейчас? Он не мог в это поверить, но, тем не менее, вот она здесь, схваченная с поличным, предательница.

Она увидела то, что было в его глазах, и отшатнулась от него, но идти было некуда. Ее окружили обвиняющие взгляды экипажа, все они задавали один и тот же вопрос. «Ты это сделала? На самом деле?»

– Это были такийцы! – крикнула она тонким от отчаяния голосом.

– Вы лжете, мисс Воде, – сказал Дрейв. – Барго Оскен работает на охотника за шпионами по имени Джекели Скрид, а тот работает на самми. Вы посылали ему в высшей степени деликатную информацию. Я надеюсь, что они хорошо заплатили вам, мисс Воде. Но вы не проживете достаточно долго, чтобы потратить ваши деньги. – Он махнул своим войскам. – Они все предатели, шпионы и враги Коалиции. Отведите их в камеры.

– Эй, не нас! Мы к этому никак не причастны! – проревел Малвери, но солдаты уже бросились выполнять приказ и, внезапно, всех начали толкать и двигать. Крейк почувствовал, как его схватили и больно заломили руки за спиной. Он попытался вырваться, но холодное железо сжало его запястья – на него надели наручники. Кто-то врезался в него, и он получил смачный удар по носу от чьей-то головы. Из глаз посыпались искры.

Этого не может быть, ошеломленно подумал он. Все должно было быть не так. Они все сделали правильно: обратились к властям. Крейк, практически, заставил Фрея обратиться к властям. Он всегда верил в порядок и разум. И где здесь порядок и разум?

Они просто не знают всех фактов. Это проблема, которую надо решить. Он должен заставить их понять, и тогда все прояснится.

– Подождите! – крикнул он, вырвавшись из драки. – Подождите! Мы должны рассказать вам то, что узнали! Сюда летят пробужденцы! Они собираются уничтожить флот!

Дрейв поднял вверх куб.

– Мы уже услышали все, что ты собирался сказать, предатель, – сказал он. – И мне не интересно.

Потом Крейка дернули вперед, и он обнаружил, что его подхватила людская волна и понесла от корабля. Электрический свет лился на поток лиц и тел, пар от дыхания струился в холодный ночной воздух.

– Я все улажу! – крикнула вслед ему Самандра, но в ее голосе прозвучала незнакомая нотка отчаяния. – Не беспокойся!

У Крейка не нашлось слов, которые стоило сказать в ответ. Его поставили рядом с кэпом, тоже закованным в наручники, и их всех погнали к воротам посадочной площадки.

Фрей с отвращением посмотрел на него. Крейк, пристыженный, отвернулся.

Ашуа сидела у стены своей камеры, опустив голову и обняв колени. Света не было, но никто не спал. Он могла слышать, как остальные беспокойно двигались рядом, каждый в своей камере. Они не разговаривали между собой, и она знала, почему. Они не хотели. Пока предательница их слышит.

Самарланцы. Все это время она продавала информацию самми. Она хотела свить собственное гнездышко, потому что не верила, что экипаж удержится вместе, и в результате обрекла их всех на смерть.

«Дура, дура, дура!»

Ей нужно продолжать злиться на себя. Иначе она будет думать о других вещах. Будет думать о том, как себя чувствуешь, когда ноги провалятся в пустоту и веревка затянется на шее. Будет думать о том, убьет ли петля ее мгновенно, или у нее будет время ощутить, что с ней происходит. Будет ли работать мозг, пойманный в ловушку внутри черепа, привязанного к бесполезному телу? Наполнит ли он ее последние мгновения немыслимым ужасом?

Она ударила себя рукой, очень сильно. У нее уже было много синяков.

Джекели Скрид. Чертов ублюдок. Он сыграл с ней, и она проиграла.

Все было до боли просто. Дейгер Тойл, человек, на которого она работала в Шасиите, был такийским шпионом. Скрид убил его и начал уничтожать его сеть. Ашуа думала, что сбежала, но только купила себе немного времени. В конце концов Скрид нашел ее, и нашел ей лучшее применение, чем просто пустить в расход. Она была в Вардии, на «Кэтти Джей», чей экипаж приобрел определенную репутацию, постоянно имея дело с большими игроками. Удобная позиция, чтобы снабжать самми хорошей информацией. И он послал Оскена, чтобы тот выдал себя за человека Тойл и обновил их старое соглашение. Он заставил Ашуа поверить, что умер, и она опять в безопасности. И она, дура, чьи глаза заблестели при мысли обо всех этих деньгах, не усомнилась ни на мгновение.

Это не ее ошибка. Ее обманули. Она никогда не думала, что в этом обвинят весь экипаж. Она никогда не думала, что они узнают об этом.

«Ты бы выслушала себя?»

Она ударила себя в то же самое место. Боль была такая, что на мгновение она перестала дышать. Но она продолжит это делать, иначе ей придется вспомнить выражение лица Малвери. То, как он посмотрел на нее, предательницу, с его точки зрения. Или она вспомнит Крейка, который едва смог сдержать отвращение, коснувшись ее. Или ей придется вспомнить обиженный взгляд, который кэп бросил на нее, проходя мимо, напомнивший ей, из-за чьей ошибки их всех арестовали.

Она чувствовала их всех, молча сидящих в своих камерах, и только из-за нее.

«Я прошу прощения. Мне очень, очень жаль», – подумала она. Но она никогда не скажет этого вслух. Извинения ни хрена не значат в ее мире.

На короткое время она почувствовал себя так, словно у нее есть семья. Но она ошиблась. Несколько месяцев не создадут семью. Они совсем не знали ее. Во всяком случае, не настолько хорошо, чтобы понять, почему она это сделала. И они никогда не поверят ей снова. Случайно или нет, но она шпионила на самми. И, по меньшей мере, в глазах Малвери и Крейка, нельзя было пасть ниже.

Она опять ударила себя. Завтра эти синяки будут болеть, как ублюдки. Но терпеть боль ей придется недолго.

Глава 36

Разговоры у виселицы – Колокола – Герой небес – Неправильный конец бича – «Ничего не кончено, пока дело не сделано»

Экипаж «Кэтти Джей» стоял в линию, лицом к серому утру. Руки связаны за спиной, на шеях петли. Бок о бок, как всегда.

Фрей глядел на небо, пока на заднем плане бубнил судья, перечисляя преступления, настоящие и вымышленные, заполняя время нудными обвинениями и напыщенными юридическими обоснованиями. Холодный воздух больно кусал щеки и нос. Низко висящие облака, черные и тяжелые, поглощали слабый свет зимнего солнца. Через дворик пронесся слабый порыв ледяного дождя со снегом, оставив холодные капельки на его коже.

Идет буря. Он никогда и ни в чем не был так уверен.

Перед платформой с виселицами собрались главным образом солдаты, но было и несколько знакомых лиц. Например, Самандра Бри. Она была в наручниках; ей разрешили остаться только при этом условии, зная, что она взбесится, увидев своего любовника, повисшего на веревке. В конце концов, она уговорила их. Сейчас она была бледной и тихой, на лице застыло выражение беспомощного страха, глаза глядели только на Крейка. Было ужасно видеть обезоруженной женщину вроде нее.

Дрейв, конечно, тоже стоял там, сложив руки на широкой груди, с суровым лицом, мрачный, как камень. Грудж и Кайн стояли вместе, под стражей, как и Самандра. Оружие у них забрали, до тех пор, пока их репутация не будет восстановлена. Если будет доказано, что они были обмануты предателями, на них будет наложено дисциплинарное взыскание. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Фрей не слишком сильно переживал за них.

Он посмотрел вниз, на ноги, с отстраненным интересом. Только один болт держал дверь люка, на котором он стоял. Только один болт между ним и небытием. Словно он висит на волоске.

– …так что объявляется, что ваша верность Коалиции и Его Величеству, эрцгерцогу Монтерику Аркену, должна будет определена в этот день благодаря свидетельству, которое само представит себя; на основании оного свидетельства вы будете осуждены и ваш приговор будет исполнен немедленно, или приговор будет отменен и суд будет перенесен на другой день; в указанном случае…

Фрей опять отключился. В любом случае в этом вся суть. Они убрали все формальности со своего пути, чтобы палач мог сделать свое дело в тот момент, когда Дрейв прикажет ему. Дрейв объяснил это им более простыми словами.

– Фрей, ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть, как флот пробужденцев будет уничтожен, – сказал он. – Ровно столько, чтобы доказать, что ты лжец. Благодари Кайна и мисс Бри, что тебе была предоставлена такая милость. Я бы с удовольствием увидел, как ты дрыгаешь ногами уже на рассвете.

Если, конечно, флот пробужденцев не будет уничтожен. Если флот Коалиции упадет с неба. Вот тогда окажется, что Фрей был прав. За исключением того, что он застрянет посреди Теска, когда армия пробужденцев оккупирует его превосходящими силами, и их всех скорее всего убьют во время бойни.

Безнадежная ситуация, короче говоря. Тем не менее, стоит пожить чуть дольше, чтобы увидеть лицо Дрейва.

Судья, подлое чучело человека, захлопнул книгу и отступил назад.

– Есть что сказать? – спросил их Дрейв.

– Дрейв, еще не поздно! – крикнул Крейк. Он потел, дрожал и вообще выглядел так, словно его вот-вот вырвет. Тем не менее, голос он не потерял. – Скажи генералам! Уведите флот! У пробужденцев есть устройство, которое уничтожит его полностью!

Фрей пожалел друга. Было в нем что-то наивное и обиженное, потрясение ударенного ребенка. Он все еще хотел верить в порядок, власть и сильных мира сего. Он считал мир приличным разумным местом, где справедливость всегда победит, если все будут как следует пытаться. Фрей знал, что мир устроен иначе. Он сожалел только о том, что оказался недостаточно силен и лишил Крейка возможности узнать это самому.

– Мы знаем об устройстве, как знаем и об атаке, – сказал Дрейв. – И знаем уже довольно давно. В Рыцарской центурии есть очень хорошие шпионы; некоторые из них – лучшие в мире. Мы знаем, что самарланцы продали устройство пробужденцам, что они тайком перевезли его в Дельту Барабака и там спрятали. И мы знаем еще кое-что. Оно не работает!

Он сказал это с такой убийственной убежденностью, что Фрей засомневался в себе. Видел ли он, как именно это устройство работает? Нет. Он слышал только то, что ученые рассказали Лорду высшему шифровальщику, ученые, которые были готовы облизать языком задницу босса, лишь бы спасти собственные. Разве они не жаловались, что устройство недостаточно проверено? Тогда он предположил, что они были слишком придирчивы, расставляя последние точки над «и», но сейчас, когда на кону стоят их жизни, он был уже не уверен. А было ли оно вообще проверено? Что они на самом деле сказали? Он не помнил их точные слова.

– Оно работает! – настойчиво сказал Крейк. – Они каким-то образом обманули ваших шпионов. Может быть, при помощи императоров. Они хотели, чтобы вы подумали, будто оно не работает и задействовали весь флот!

– Нет, ты ошибаешься, – сказал Дрейв. – Они хотели, чтобы мы подумали, будто оно работает, и убрали весь флот. Нашим лучшим агентам потребовались месяцы, чтобы докопаться до даты атаки и обнаружить, что устройство азриксов не работает. Но за последнюю неделю мы получили все виды донесений, и все информаторы говорят одно и то же: устройство действует. Пробужденцы, которые дезертировали и сдались, тоже принесли нам эту новость. Все, буквально все повторяют: уберите флот из Теска, иначе он будет уничтожен. Тебе не кажется это странным? Обычно новости из их лагеря приходят с большим трудом, а тут все, внезапно, стало так просто. Словно пробужденцы хотели, чтобы мы узнали это.

Фрей почувствовал, как сдержанная горькая улыбка коснулась краешка его рта. Пробужденцы сменили пластинку ровно неделю назад. Сразу после того, как экипаж «Кэтти Джей» ускользнул из Дельты Барабака. «Хорошо сыграно, вы, скользкие ублюдки».

Пробужденцы обманывали Коалицию, заставив шпионов поверить, что их устройство не работает. Потом, когда возникла угроза разоблачения, они наполнили информационные сети правдой, чтобы показалось, будто они отчаялись убедить врагов в противоположном. Коалиция подумала, что пробужденцы обманывают их, но это двойной обман. К тому времени, когда Фрей и его команда появилась с правдой, пробужденцы уже дискредитировали ее.

Если к этому добавить, что Дрейв своими глазами видел, как Фрей сражался на стороне пробужденцев, то можно понять почему не было ни малейшей надежды, что им поверят. С точки зрения Дрейва они были обыкновенными пиратами на службе пробужденцев, продающими дезинформацию для того, чтобы Теск оказался незащищенным при появлении флота.

И, может быть, он прав. Может быть, Фрей и его экипаж невольно сыграли на стороне пробужденцев, распространяя их ложь. Патриотическая глупость в чистом виде. И, если так, флот Коалиции уничтожит корабли пробужденцев, а их всех повесят.

Он с покорностью глядел в лицо смерти. Отчаяние лишило его воли и энергии. Неудача сокрушила его. Он даже не чувствовал, что на самом деле находится здесь, стоит на помосте с виселицами. Он отделился от собственного тела. Близкая опасность не пробудила его.

Когда-то для него самым важным в жизни была свобода, но сейчас он пленник. Позже он заботился о своем экипаже, но сейчас он привел одного из них к смерти, а остальных – в петлю. Только Пинн, хотя и идиот, свалил вовремя. В последнее время он осознал глубину своих чувств к Тринике. Но сейчас он потерял и ее, а с ней возможность загладить свою вину в смерти их ребенка и во всем другом, через что ей пришлось пройти.

Даже если он выживет и увидит рассвет завтрашнего дня, одна мысль о том, что надо опять подниматься и продолжать жить, вызвала неодолимое отвращение. Лучше закончить здесь и сейчас, возможно. Лучше дать судьбе нести его по такому пути, который она считает целесообразным. Хватит с него пытаться.

Какая-то суматоха началась около ворот дворика. Человек в герцогской ливрее прошел через них и громко объявил:

– Его светлость, эрцгерцог Монтерик Аркен, Ее светлость эрцгерцогиня Элоизэ и леди Аликсия!

Даже с петлями вокруг шей Малвери, Харкинс и Крейк выпрямились. Фрей увидел надежду в их глазах. Самый могущественный человек в стране: уж он-то, безусловно, все исправит? Уж он-то, безусловно, не слепой?

«Прекратите надеяться, – подумал Фрей. – От этого только хуже».

Толпа солдат раздалась, и перед виселицами появились эрцгерцог и его семья. Дрейв встал рядом с ними, для защиты.

Эрцгерцог – высокий и статный, с темно-рыжими волосами и коротко подстриженной бородой – был одет в мундир с высоким воротником и тяжелый меховой плащ, который теребил ледяной ветер. Его жена была невысокой женщиной с блестящими жестокими глазами. Она смотрела снизу вверх на пленников, темные волосы облепили ее лицо; в руках она держала запеленутую Аликсию.

Эрцгерцог пристально оглядел платформу, останавливая взгляд на каждом из пленников. Малвери, Харкинс и Крейк встали по стойке смирно. Лицо Сило, застывшего, как изваяние, не выразило ничего; он продолжал глядеть прямо вперед. Ашуа пыталась казаться сильной, но еле держалась на ногах. И, наконец, Фрей, который просто невозмутимо посмотрел в ответ.

– Это он? – спросил эрцгерцог богатым звучным басом.

– Это он, – ответил Дрейв.

Эрцгерцог долго смотрел на Фрея, тот нагло смотрел на него в ответ. Лицо эрцгерцога дергалось от сдерживаемой ярости, его глаза были полны ненависти.

Наконец эрцгерцог повернулся к Дрейву и кивнул, тот слегка поклонился. Эрцгерцог положил руку на плечо Элоизэ. Она с неприкрытой ненавистью посмотрела на Фрея и только потом разрешила повернуть себя. Они пошли вместе обратно к воротам.

– Ваша светлость, – крикнул Крейк, его голос сорвался. Но эрцгерцог не остановился и ворота с громыханием закрылись за ним.

Вот для чего они приходили. Посмотреть в лицо человеку, который убил их сына. В первый раз их уговорили отказаться от возмездия. Но во второй раз они от него не откажутся.

Фрей мрачно уставился в никуда. Для него их боль – ничто. У него вполне достаточно собственной.

Вдали зазвенел колокол. Еще больше колоколов подхватили его звук, он распространился на весь город, несогласованный звон, поднявшийся от улиц и заполнивший воздух. Солдаты всколыхнулись.

– Они идут, – сказал Дрейв.

Пинн запел, перекрикивая гул моторов – громко, фальшиво и совершенно неритмично. Он поднял кулак и махнул свободной рукой, словно представляя себя:

– Аррр-рис Пинн! Герой небес! Ар-рис Пи-иииииин, Геееееее-рой нееееееебес!

В конечном счете, Пинн был совершенно счастлив, что идет на войну.

С близкого расстояния флот пробужденцев казался огромным. Пинн оценивал его величину в сотни – возможно миллиарды – судов, хотя и признавал, что где-то мог ошибиться, поскольку и в лучшие времена толком не умел считать. Здесь были подлатанные ржавые корыта и сверкающие новые файтеры. Кукурузники и бывшие военные модели, грузовые транспортники, громыхающие фрегаты и элегантные роскошные лайнеры. Все, что могло летать – даже с трудом – было пущено в дело. Все, кто умел обращаться с оружием, получили револьвер или винтовку. Каждый кусочек силы, который могли мобилизовать пробужденцы, был собран здесь, в одну огромную колонну.

– Гееееееее-рой НЕБЕС! – закончил он, размахивая кулаком, и откинулся на спинку кресла, запыхавшийся и потный. Он подмигнул ферротипии Лисинды, пришпиленной к приборной доске. Она была так основательно смята и скручена, что он больше не смог определить, кто на ней находится, но его это не волновало. В любом случае в настоящей жизни она намного красивее.

Если бы она могла увидеть его сейчас. Она бы тут же бросила своего никчемного мужа и улетела бы с ним навстречу закату. Это бы стало достойным окончанием книги, которую они напишут о своих приключениях. В Вардии ни у кого не останутся сухие глаза.

Пинн хотел пойти на войну с того времени, как был мальчишкой. Одна из самых больших трагедий его жизни – самми заключили договор об окончании Второй аэрумной войны за несколько дней до того, как он стал достаточно взрослым, чтобы завербоваться во Флот. С тех пор он побывал в нескольких хорошеньких потасовках, но никогда не участвовал ни в чем подобном. Это настоящее сражение. Это достойная эпопея.

То, что он сражается на стороне пробужденцев его не волновало. Он не был человеком, который думал о таких мелочах. Он обращался в любую веру с такой же скоростью и энтузиазмом, с которыми разочаровывался в ней; в конце концов ему хотелось только одного – драться. Использовать любую возможность, чтобы доказать свое превосходство над другими пилотами. И сейчас он считал, что нужно быть настоящим идиотом, чтобы сражаться на стороне Коалиции.

Если верить слухам, конечно. Последние несколько дней все только и говорили о секретном оружии. Ну, для Пинна это не было новостью – на самом деле он сам то ли распространял эти слухи, то ли нет, когда был пьян – но больше всего его тревожили новые слухи, что оно не работает. Впрочем, Пинн не слишком переживал. Он вообще не знал, кому верить: высокопоставленным пробужденцам, которые уверяли, что видели победу во время гаданий, или ворчащим наемникам, которые внезапно сообразили, что подписались сражаться с Флотом Коалиции в три раза превосходившим их.