Текст книги "Золотой павлин Сабатеи"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава вторая

Двое суток киммериец, вспомнив все, чему научился еще в далеком детстве, провел в горах. Он поднимался на скалы, спускался в ущелья, бежал по сухой равнине, вновь переходил через остроконечные пики и спускался в долины. Иногда он забирался по каменным осыпям так высоко, что не встречал никакой живности: ни баранов, ни мышей, ни каменных ящерок. Вокруг, насколько хватало глаз, лежал снег, и только ледяные вершины сияли вдали. Лишь могучие орлы, расправив свои широкие крылья, сопровождали его бесконечный бег, удивляясь, наверное, что кто-то появился на этих безжизненных просторах. Конан передвигался налегке, взяв с собой только самое необходимое: меч и кинжал, несколько метательных ножей, длинную веревку с бронзовым крюком, которая уже не раз сослужила ему добрую службу, и две сухие лепешки. Несколько раз он останавливался, чтобы подкрепиться горстью красных кисло-сладких ягод, сжевать кусок пресной лепешки и напиться чистой, как хрусталь, воды из ручьев.

Все остальное время он шел, бежал, карабкался вверх и спускался вниз, не чувствуя усталости и не желая останавливаться, как бесконечный поток горной реки, несущийся по камням и перекатам.

Когда он, преодолев последний, уже совсем невысокий хребет, спустился в долину, всевидящее Око Митры уже в третий раз начинало свой путь по небосклону. Варвар улыбнулся и позволил себе немного расслабиться, облегченно вздохнув: самое трудное осталось позади. Его не беспокоила встреча с солдатами, похитившими Джунгир-хана. Ему столько раз приходилось сталкиваться с серьезными противниками, что он иногда даже скучал по опасным приключениям. В селении, примостившемся у невысоких зеленых предгорий, киммериец купил коня и в первый раз за эти дни нормально поел. Нормально – это, по его мнению, а вся семья крестьянина, где он остановился передохнуть, собралась вокруг и смотрела, как в утробе синеглазого гиганта исчезает такое количество пищи, которого хватило бы на обед половине их деревни. Конан сдобрил съеденное большим кувшином местного вина и почувствовал, что силы, которых он немало потратил за время перехода через горы, возвращаются. Он щедро расплатился с крестьянином и вскочил на коня, рассчитывая к вечеру быть на месте. Расчеты киммерийца оказались верными. Через Ильбарс в этих местах были две переправы. Один брод около Самарры, где и переходило реку большинство караванов, направлявшихся в Хорайю, Шем, Хауран и дальше во все западные земли и страны. Вряд ли несколько вооруженных всадников с пленным попытаются пройти там, где встречается так много народу и шныряют дозоры туранских конников. Скорее всего, они пойдут дорогой, ведущей в Кутхемес, там людей поменьше. Варвар вышел на этот путь к полудню и решил подождать здесь, не подходя к самой реке.

Он выбрал место, где дорога делала большую петлю, огибая возвышенность. Склон холма покрывала достаточно густая растительность, так что Конан, оставив коня внизу, смог забраться повыше и, не опасаясь быть обнаруженным, видел всю дорогу как на ладони. Ждать ему пришлось довольно долго, и он уже начал беспокоиться, что ошибся в своих предположениях, когда вдали показалась шестерка всадников. Киммериец приложил руку, прикрывая глаза от лучей солнца. Они! Пять конников ехали свободно, слегка придерживая поводья, а один, в самой середине кавалькады, держался как-то неестественно, движения его были скованны. Лица людей с такого расстояния не мог увидеть даже Конан, обладавший великолепным зрением, но варвар ни на миг не усомнился, что это Джунгир-хан и его похитители.

«Еще бы,– усмехнулся про себя киммериец,– человек, руки которого привязаны к поводьям, не может чувствовать себя свободно».

Он кубарем скатился с холма и побежал вниз к опушке леса. Пришлось немного подождать, пока всадники подъедут достаточно близко, чтобы их можно было хорошо разглядеть. Конан ожидал, схоронясь в чаще. Сначала он услышал голоса, потом стук лошадиных копыт по каменистой дороге. Всадники не спешили, видимо, лошади уже слегка выдохлись после долгого пути. У Джунгир-хана были привязаны не только руки, но и ноги крепились к стременам кожаными ремнями. Лицо мальчика казалось измученным и посеревшим, но следов побоев варвар не заметил.

«Так,– прикидывал киммериец, следя за ними из-за деревьев,– луки только у двоих: вот у этого, с зеленой лентой на лбу, и последнего. Не повезло бедолагам, им придется умереть в первую очередь. Да и остальные вряд ли задержатся на этом свете. Ну, помощь богов мне сейчас не помешает!»

Он быстро и в то же время осторожно, стараясь не шуметь, побежал напрямик по лесистому склону холма.

Всадникам же предстояло еще преодолеть изгиб дороги. Варвар успел вскочить на коня и приготовиться к встрече, когда снова послышался топот копыт. Дорога здесь выходила на небольшую поляну, так что Конана, спрятавшегося за высоким кустарником, невозможно было обнаружить до той поры, пока вся колонна не окажется на открытом месте. Так и получилось.

Первый всадник, оглядываясь по сторонам, заметил его только тогда, когда нож варвара вонзился в шею туранца, который ехал самым последним. Тот свалился с лошади, а киммериец, дав шпоры своему коню, выскочил на поляну и метнул веревку с крюком в переднего всадника. Конан столько раз использовал это оружие, что в конце концов стал непревзойденным мастером. Пущенный умелой и сильной рукой аркан обвился вокруг шеи коня, и варвар, остановив своего на полном скаку, резко дернул веревку.

Конь противника рухнул, придавив седока.

«Удачно! Спасибо, Солнцеликий!»– отметил киммериец.

Остальные трое, сначала опешившие от внезапного нападения, наконец-то увидели, что противник всего один.

– Схватить его! Вперед!– закричали они, перебивая друг друга, и повернули лошадей в сторону варвара.

Конан развернулся и погнал своего коня к лесу, но у самой кромки резко натянул поводья. Первый туранец с перекошенным от напряжения лицом оказался всего в трех шагах от него. Он уже занес свою саблю для удара, но варвар был быстрее – молниеносно повернувшись в седле, он встретил нападавшего ударом меча. Клинки сшиблись со звоном, и сабля вылетела из рук туранца. Не обращая на него внимания, киммериец пустил своего коня вправо, стараясь, чтобы лошадь противника закрывала его от двух других всадников. Затем он пришпорил скакуна и выскочил на открытое место. Теперь он преграждал туранцам путь к Джунгир-хану и оказался к нему ближе других. Пока те разворачивали коней, он подъехал к мальчику и двумя быстрыми движениями перерезал ремни, которыми тот был привязан к упряжи.

– Скачи вперед!– коротко бросил Конан, указав на дорогу, а сам встретил двух солдат, которые, развернувшись, снова бросились на него.

Своим длинным мечом варвар рубанул по оскаленной морде ближайшей к нему лошади, и она рухнула на колени.

Всадник, на мгновение потерявший равновесие, попал под второй взмах меча. С ним было покончено. Краем глаза Конан увидел, что выбравшийся из-под своей лошади лучник, припадая на вывихнутую ногу, лихорадочно шарит у себя за спиной, стараясь вытащить стрелу. Медлить было нельзя, и киммериец направил коня к нему, отмахнувшись от второго всадника. Он подлетел к лучнику и ударил клинком прямо по его расширившимся от ужаса глазам. Мгновенно развернувшись, потому что всадник уже оказался совсем рядом, варвар уклонился от удара его сабли и, выпрямляясь, полоснул мечом по нападавшему. Сдавленный вопль слился с треском разрубаемой плоти, и всадник упал бы на землю, если б не зацепился за стремена. Его лошадь понесла. Остался третий туранец, который все-таки успел поднять свое оружие, выбитое из его руки Конаном. Он обводил поле схватки безумными глазами: все его товарищи, кроме одного, который волочился за лошадью, запутавшись в стременах и теряя по дороге внутренности, валялись на траве, истекая кровью. Туранец, скорее от отчаяния, чем по здравому размышлению, поднял клинок и направил коня на киммерийца.

– Тебе что, жить надоело, сын гиены?– удивился варвар.

Схватка оказалась короткой. Мощным ударом Конан снова выбил саблю из рук солдата, но уже не стал ждать, пока тот ее поднимет. Резкий удар, и его голова, отлетев от туловища, покатилась под ноги коня. Все было кончено. Первое, что сделал киммериец, это обшарил кошельки своих недавних противников. Улов оказался неплохим, хотя варвар ожидал куда большего. Он оглядел поле битвы, взял кое-какое оружие поверженных врагов, поймал двух коней и, привстав на стременах, погнал свой маленький табун вслед за Джунгир-ханом. Тот успел уйти далеко, и киммерийцу пришлось приложить немало усилий, чтобы догнать юного правителя Замбулы.

– Да стой ты! Стой! Это я, Конан!– Ему пришлось несколько раз крикнуть, пока юноша услышал его и, обернувшись, придержал коня.

– Молодец, быстро скачешь,– похвалил его киммериец, когда они поравнялись,– вот, возьми запасного.– Он бросил мальчику поводья второго коня.– Выбери себе саблю и кинжал. Мужчина должен иметь оружие. Если он мужчина, конечно.

Джунгир-хан вспыхнул, но варвар похлопал его по плечу, успокаивая.

– Ты не виноват в том, что тебя поймали, такое может произойти с каждым. Три дня назад я влип, куда серьезнее.– И добавил, когда юноша повесил на пояс ножны с оружием: – Вот, совсем другое дело. Поехали! Мы не будем особенно торопиться. Пусти коня шагом. Войска прибудут к переправе только завтра.

Глава третья

Когда они подъехали к переправе, там было очень много народу. Еще издали виднелись огни костров: вдоль берега расположилось несколько караванов. Обычно перед тем как пересекать Ильбарс, все останавливались тут довольно надолго, чтобы запасти воду и продовольствие, а также починить снаряжение. Через день-два, когда они чуть отойдут к западу, их встретят жесткие сухие степи, а потом начнется пустыня, где беспечный и неподготовленный путешественник, обессилев без запасов воды и пищи, запросто может послужить кормом для шакалов. Да и вообще, мало ли что может случиться в местах, где дождь выпадает два раза в году и жаркое дыхание песков высасывает у путника все силы.

– Нергал мне в печень!– выругался варвар.– Толпа какая!

– Разве они нам помешают?– удивленно поднял брови Джунгир-хан.

– Еще как!– Конан сплюнул.– Они движутся быстрее, чем войска, и прибудут в Замбулу раньше нас.

– Да,– согласился Джунгир-хан. Он понял, что беспокоило киммерийца.– Они расскажут там, что в их сторону движется армия.

– Молодец,– похлопал его по плечу варвар.– Но это дела не меняет. Мы не сможем напасть на мятежников внезапно, тут уж ничего не поделаешь. Значит, надо готовиться к осаде.

Конан вздохнул. В ранней юности ему пришлось участвовать в битве за крепость Венариум, и он прекрасно знал, что осаждать противника гораздо труднее, чем сражаться в чистом поле. Мало того, что защитник имеет преимущество, укрываясь за башнями и бастионами, так надо еще иметь хоть какие-то орудия для штурма: катапульты, мангонеллы для метания камней и бочонков с горящей смолой, большие щиты, чтобы подобраться поближе к стенам, лестницы, веревки… А самое главное, специально обученных солдат. Это беспокоило варвара больше всего. Туранцам, как правило, не часто приходилось штурмовать города и крепости, их стихия – это лавина всадников, решительно бросающихся на врага.

Конан уже начал подумывать о том, что напрасно они связались с туранским воинством. Может быть, проще было тайно проникнуть в Замбулу с десятком хорошо вооруженных и обученных головорезов, таких как он сам, и попросту убить Хамера. Остальные его приспешники не будут особенно сопротивляться, если узнают, что в Замбулу возвращается законный правитель. Но вот где взять десяток таких, как он? На этот вопрос у киммерийца ответа не нашлось.

Он вздохнул еще раз. Что ж, придется действовать, как начали, и надеяться на милость богов. Они с Джунгир-ханом заночевали чуть в стороне от всех, чтобы не особенно мозолить глаза своим присутствием и не нарываться на лишние вопросы. Варвар считал, что такая предосторожность не помешает. Укрывшись за небольшим холмом, они, по очереди, стоя на карауле, провели ночь и утром отправились на встречу с войском.

Как и рассчитывал варвар, к середине дня туча пыли, поднявшаяся из-за холмов, дала им знать, что к реке движется много всадников. Так и оказалось. Через некоторое время уже стали видны колонны со знаменами, ряды торчащих вверх копий, повозки, гурты овец. Армия приближалась, и скоро все потонуло в разноголосом шуме людских голосов, ржании лошадей, скрипе колес, щелканье бичей.

Гул все нарастал и нарастал, как будто навстречу летел огромный пчелиный рой. Испарана ехала на коне впереди отряда вместе с командиром, усатым широколицым туранцем. Увидев киммерийца и его спутника, она пришпорила коня и поскакала к ним.

– Конан! Джунгир!– закричала она еще издали.

Варвар спрыгнул с коня и, когда женщина приблизилась к ним, подхватил ее лошадь под уздцы. Он почти сдернул Испарану с седла, не дожидаясь, пока она спешится, и сжал в объятиях. Он целовал ее на виду у всех, радуясь, что подруга снова рядом с ним. Джунгир-хан, не слезая с коня, прямо сидел в седле, отвернувшись в сторону. Его смуглое скуластое лицо было хмурым и сосредоточенным.

Оторвавшись от губ женщины, киммериец обернулся к Джунгир-хану и, сделав рукой плавный жест в сторону войска, сказал:

– Вот что прислал тебе твой добрый родственник и визирь Хоарезма Мусаиб. Как опытный солдат скажу тебе, что войско очень хорошее.

– Лучший полк Хоарезма!– услышав его слова, подтвердил сказанное подскакавший к ним офицер в боевом шлеме, украшенном разноцветными перьями.– Сам наместник приказал нам следовать к Замбуле и сбросить самозванца с престола.

– Туранская армия всегда была образцом военного порядка,– поклонившись командиру, польстил ему варвар,– тем более, когда ею командуют такие мужественные офицеры!

Туранец расплылся в улыбке, несмотря на то, что лесть киммерийца не отличалась особой утонченностью, а была прямой, как копье.

– Мое имя Октай. Эти ребята горы свернут, если им приказать,– скаля белые зубы, важно произнес командир.– Госпожа,– обратился он к Испаране,– кто этот юноша.– Он указал на Джунгир-хана.

– Это законный правитель Замбулы, наместник Илдиза Туранского, Джунгир-хан,– ответил за нее киммериец.

Лицо офицера выразило легкое недоумение, потом он нахмурился и неуверенно произнес:

– Наместник Хоарезма, наш повелитель и господин, сообщил, что Джунгир-хан убит, и замбулийский трон теперь наследует высокочтимый великий визирь Мусаиб. Клянусь Эрликом!– добавил он, поймав на себе слегка насмешливый и участливый взгляд варвара.

Синие глаза киммерийца смотрели на него с легким сожалением, как будто он, командир полка туранской армии, был нездоров и нес в горячке совершеннейшую чушь.

Лицо Октая вспыхнуло.

– Что ты скалишь зубы, пес?– Гнев начинал закипать в туранце, хотя внушительная фигура варвара удерживала его от опрометчивых поступков.

– Высокочтимый и храбрый воин, наверное, давно находится в походе,– дружелюбно ответил киммериец.– Видимо, последние новости еще не дошли до него. Испарана! – Варвар, нахмурившись поглядел на женщину.– Ты забыла сообщить достойному офицеру, что великий визирь Хоарезма и редкостный ублюдок Мусаиб уже не сможет воссесть на престол Замбулы.

– Как это?– спросил Октай, потрясенный тем, что о высокочтимом и уважаемом вельможе какой-то варвар в потрепанной одежде выражается не только без почтения, а и вообще самым непотребным образом.

– Об этом я и хотел бы поговорить с храбрым, опытным и, без сомнения, умным воином, если на то, разумеется, будет его воля и желание.– Цветистая фраза далась варвару с трудом, и он даже незаметно от собеседников перевел дух, в душе поздравляя себя с тем, что его напыщенная речь произвела впечатление на офицера.

– Да уж сделай одолжение, расскажи.– Октай спрыгнул с коня.

Он был высоким для туранца, крепким и мужественным на вид человеком средних лет. Темные с легким прищуром глаза прямо смотрели на собеседника, и киммериец почувствовал, что договориться с ним будет можно.

– Беседа будет долгой,– сказал варвар,– отдай пока приказы своим офицерам, а нам пусть поставят навес да принесут вина. Что-то в горле пересохло. Еще,– добавил он,– там, в повозке, должен быть наш достойный друг Хафар. Пусть его приведут.

– Ты прав,– согласился офицер,– долгая беседа не должна проходить всухую, клянусь Вечноживым Таримом!– Он снова обнажил в улыбке крупные белые зубы.– Хотя он, конечно, и не поощрял привычку к вину…

– Я не сомневаюсь,– улыбнулся в ответ варвар,– что ты впоследствии вознесешь молитву Эрлику, и он простит тебя.

Довольно быстро, пока войско устраивалось на привал, в стороне от всех солдаты установили шатер и приподняли его полотнища, чтобы воздух проникал внутрь и нес сидящим в нем прохладу. К полудню в степи становилось жарко. Конан, Испарана, Джунгир-хан и командир туранцев уселись на расстеленном ковре из верблюжьей шерсти, и киммериец налил всем по кружке вина.

– Чтобы тебе, уважаемый,– он приподнял свою кружку, кивнул Октаю и сделал глоток,– все стало ясно как день, расскажу тебе все, что знаю.– Варвар отхлебнул еще вина и продолжил:– Остальные поправят меня, если сочтут нужным, а потом приведем сюда и послушаем бывшего визиря Замбулы.

Киммериец рассказал все, что знал об интригах вокруг трона Замбулы, коротко упомянул о лакуди и гибели Мусаиба, и, закончив повествование, взглянул на офицера:

– Теперь предлагаю послушать Хафара.

Привели бывшего визиря Замбулы. Он бросился в ноги Джунгир-хану, униженно умоляя о прощении.

– Заткнись!– прервал его стенания варвар.– Расскажи почтенному офицеру о своих переговорах с Мусаибом.

Хафар, запинаясь, заговорил, а Октай, слушая его, укоризненно качал головой. Потом туранец спросил:

– Почему же вы до сих пор не лишили головы такого вероломного мерзавца?

– Специально продлевали ему жизнь, чтобы ты мог выслушать его рассказ,– ответил киммериец, а Испарана и Джунгир-хан кивнули в знак согласия.– Теперь он больше никому не нужен,– развел руками варвар.– Что с ним сделаем?

– Нечего и думать,– решительно произнес Октай.

Он был солдатом, человеком по-своему честным и прямым, хотя уже слегка и пообтерся в ханском дворце. Туранец любил суд скорый и правый. Подозвав офицера, он указал на Хафара и выразительно провел ладонью по горлу. Когда вопящего и извивающегося визиря утащили два рослых солдата, командир взглянул на собеседников.

– Выходит,– почесал он переносицу,– мы напрасно проделали такой большой путь. Теперь нам придется возвращаться в Хоарезм.

– Зачем возвращаться? – встрепенулась Испарана.

– Наместник послал нас поддержать Мусаиба…

– Мне кажется,– заметил Конан,– ты говорил, что вашей армии приказано вернуть трон законному властителю.

– Правильно,– начал соображать командир.– Он так и сказал: вернуть трон династии Актер-хана.

– Ну, вот и договорились!– Варвар налил еще по кружке.– Джунгир, если ты запамятовал, единственный родной сын Актер-хана. И уж во всяком случае, наместник Хоарезма не обвинит тебя в том, что ты не выполнил приказа. Скажешь ему, что вести о гибели визиря дошли до тебя только после взятия Замбулы. А повелитель Илдиз,– усмехнулся он,– будет только приветствовать установление порядка в сатрапии, да и богам угодно, чтобы народ жил под властью законного властителя.

– Разумеется,– подал голос Джунгир-хан,– воинский труд должен быть хорошо оплачен, и это я могу вам обещать.

Октай окинул взглядом собеседников. Видно было, что в его душе происходит некоторая борьба, но варвар не сомневался, какое решение примет туранский офицер. Он не ошибся.

– Ладно,– махнул, наконец, рукой командир,– это действительно угодное богам дело, и я приму в нем участие, клянусь Эрликом!

Они вышли вместе с киммерийцем из шатра, оставив вдвоем Испарану и Джунгир-хана.

– Не исключено,– снова заговорил Октай,– что нам придется брать Замбулу в осаду. Это меня беспокоит, потому что может пройти много времени, прежде чем мы добьемся успеха. Тогда армия должна найти где-то запасы воды и пищи. В пустыне взять этого негде, а с собой мы много не увезем.

– Я подумал об этом,– ответил варвар.– У меня есть в пустыне друзья из племени шанки. Я уверен, они нам помогут.

– Тогда будем переправляться на тот берег и завтра выступим.– Командир отсалютовал киммерийцу и направился к своим солдатам.

Конан пошел разыскивать Аршада. Он помнил, что тот обещал помочь ему, но слабо представлял себе, каким образом чародей собирался это сделать. Варвару хотелось это узнать не только из чистого любопытства. Он, кроме всего прочего, еще и нуждался в добром совете.