Текст книги "Золотой павлин Сабатеи"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава четвертая

Конан вновь вернулся к шатру Джунгир-хана, но застал там ту же картину: растерянный юноша безуспешно пытался привести в чувство Испарану.

– Они убили ее,– горестно поторял он,– она мертва.

– Подожди, не каркай!– прикрикнул на него варвар.

Он нагнулся над женщиной и приложил ухо к ее груди.

– Дышит! Нергала тебе в задницу!– Он обернулся к Джунгир-хану.– Скорее всего, это сонный порошок. Я думаю, он был предназначен в первую очередь для тебя.

– Но ты ведь тоже пил вино,– чуть не плача, протянул юноша.

– Чтобы меня свалить, надо гораздо больше,– огрызнулся Конан, успев при этом подумать, что это, видимо, перстень сослужил ему добрую службу.

Варвар уложил Испарану поудобнее на мягкие подушки у дальней стенки шатра и гаркнул:

– Ведите его сюда!

Занавеска раздвинулась, и двое туранцев вытолкнули на середину человека, который совсем недавно приносил им вино. Увидев его, Джунгир отшатнулся и взглянул на варвара:

– Это он?

– Сейчас все узнаем,– зловеще пообещал варвар и направился к пленнику. Тот поднял окровавленное лицо – солдаты постарались, когда вели его к палатке,– и, еле шевеля разбитыми губами, прошептал:

– Я скажу все, только оставь мне надежду…– Он закрыл лицо руками и зарыдал, как ребенок.

– Хватит выть!– Киммериец пнул его носком сапога.– Давай быстро говори, а не то я нарежу ремней с твоей спины и повешу тебя на них. Расскажешь нам все, может быть, останешься жив.– Он поднес свой внушительный кулак к носу пленника.– Все, ты хорошо понял?

Всхлипывая и размазывая по лицу кровь, Юлбаш рассказал все, что знал, начиная с подземелья Мусаиба. Киммериец слушал его, не перебивая, только временами хмурился, и желваки начинали ходить по его скулам.

Он понимал страдания этого несчастного, ему самому случалось испытывать нечто подобное. Варвар обернулся к Джунгир-хану. Тот в продолжение всего рассказа не проронил ни слова и сидел уткнувшись взглядом в пол.

– Видишь?– почти торжествующе спросил Конан.– Я был все-таки прав.

Юноша молча кивнул. Когда он поднял глаза на варвара, в них уже не было прежнего оттенка презрения и надменности. Видно было, что рассказ цирюльника потряс его до глубины души.

– Я ведь старше тебя.– Варвар нравоучительно поднял палец вверх.– Правда, всего лет на шесть,– уточнил он,– но порой и это много. Поживешь с моё, тоже будешь разбираться в людях.

Он не отказал себе в удовольствии добить этими словами своего недавнего недоброжелателя и жалел только о том, что Испарана, по-прежнему погруженная в сон, не видит его победы.

– Почему твоя сестра оказалась у него?– вновь повернулся Конан к цирюльнику.

– Ее насильно сделали наложницей одного чиновника, и она… Она…– Рыдания вновь душили Юлбаша.– Она отравила его.

– Всего трое твоих людей знают, в чем дело. Прямо сейчас я позову их, и вы по-тихому уйдете в горы. Там поживешь несколько дней, тебе это будет полезно, клянусь Кромом. Остальным объявим, что ты пал от рук наемных убийц,– торжественно сказал варвар,– а что происходит на самом деле, никто знать не будет. Даже Испарана,– захохотал киммериец, согнувшись пополам и хлопая себя ладонями по коленям.– Если проспит твои похороны, конечно,– добавил он, утирая выступившие от смеха слезы.

Джунгир-хан шутку не вполне оценил, как-никак речь шла о его собственных похоронах, но собрался на удивление быстро. Через некоторое время труп человека в ханских одеждах лежал в шатре, готовый к погребению, а варвар продолжал прерванный ужин, но уже в одиночестве.

– Сука шангарская!– с трудом разгрызая подгоревшее мясо, честил он Махтара.– Мало того, что человека безвинного загубил, так еще и баранину испортил, потомок вислозадого осла!

Глава пятая

Подходя к «Туранскому соколу», варвар услышал какой-то шум и грохот, доносившийся изнутри.

Он остановился неподалеку и прислушался: это вся таверна хором, стуча кружками, подхватывала припев известной песни, которую выводил чистый высокий голос.

«Подожду,– решил киммериец,– не буду портить хорошую песню».

Он прислонился к стене и слушал разухабистый мотив:

Вина налейте нам по целой кружке!

Полней пусть брызжет пенная струя.

Спешите к нам, веселые подружки,

Для вас распахнута душа моя.

Хмельной напиток силы бесконечной.

Его испив, бессонный враз заснет,

Глоток вина разбудит ум беспечный,

И, как богов слеза, на душу упадет.

Нам без него ни радости, ни света.

И если ты надежду потерял,

То не конец, послушай-ка совета,

Испей – все обретешь, чего желал!

Мертвец, хлебнув его, восстанет из могилы.

Где нет вина, там холод или мрак.

Подарок солнца, кладезь божьей силы,

И кто не пьет его – больной или дурак!

Великий плод лозы ярко-зеленой,

И что могло бы в мире с ним сравниться?

Ни трон, ни золото и ни корона.

Его лишь вволю дай напиться!

Оно всего превыше под луной,

И даже боги, от забот устав своих,

Тропой небесной возвратясь домой,

Блаженство обретут, вина испив!

Варвар дослушал песню и толкнул ногой дверь. Хозяин даже не взглянул на вошедшего. Подперев голову рукой, он масляными глазами следил за девушкой, которая только что пела и теперь, подбоченясь, слушала одобрительные возгласы всей таверны. Опомнился Бехруз, только когда почувствовал, что острие клинка уперлось ему в бок.

– Ты ведь узнал меня?– Из-под низко опущенного капюшона на него недобро глядели сверкающие холодным синим огнем глаза. Огромная фигура нависла над стойкой.– Пойдем, поговорим, подальше от посторонних ушей.– Киммериец слегка надавил на кинжал.– Если дернешься, вшивая тварь, прирежу, как свинью!

Подталкиваемый клинком, Бехруз покорно прошел за занавеску и свернул направо в каморку, где хранил кое-какие припасы. В помещении было темно, если не считать скудного лунного света, который едва пробивался сквозь запыленное оконце под самым потолком.

– Зажги лампу, ублюдок!

Трясущимися руками хозяин таверны нашарил огниво и запалил слабый фитилек масляной лампы. Гость откинул со лба капюшон, и Бехруз увидел лицо киммерийца.

По взгляду, словно врезавшемуся прямо в мозг, хозяин понял, что, если он неправильно себя поведет, до последнего вздоха ему останется меньше времени, чем нужно голодной собаке, чтобы проглотить кусок хлеба.

– Чего ты хочешь?– с трудом выдавил он из себя.

– Помнится мне,– ответил варвар,– что совсем недавно ты пользовался неким сонным порошком. Так, паскуда?

– Я ничего не знаю…– попытался отвертеться Бехруз.

Конан оглянулся по сторонам и сбросил крышку с большой бочки, стоявшей в углу каморки. Он опустил туда палец и понюхал.

– Что там?

– Т-тра… Травы засаливаю,– стуча зубами, ответил Бехруз.

– Отлично, зимой все пригодится, – одобрительно кивнул киммериец и неожиданно для хозяина схватил его за пояс и за ворот рубахи и резко окунул в бочку вниз головой, погрузив в нее тело несчастного чуть не по самые колени.

Рассол немилосердно щипал глаза, заливался в уши и в рот. Бехруз отчаянно барахтался в своих соленьях, захлебываясь и пуская пузыри. Конан подержал его так немного, потом вытащил и поставил на ноги. Дав ему увесистый подзатыльник, чтобы очнулся, варвар вновь повторил свой вопрос. На этот раз Бехруз, отчаянно ловя ртом воздух, утвердительно кивнул.

– Я всегда считал, что рассол прекрасно освежает память,– флегматично заметил киммериец.– Где этот порошок?

– К-кончил…– Договорить Бехруз не успел, поскольку вновь оказался головой в рассоле.

На этот раз варвар подержал его там чуть подольше.

– Я тебя прирежу сейчас, крысиная морда,– вытаскивая кинжал пообещал киммериец, когда Бехруз вновь обрел способность что-то соображать.– Я не шучу. Если не получу порошок, то, клянусь Светлооким, останки твои будут гнить в этой бочке.

Бехруз опять отчаянно закивал головой.

– Молодец,– похвалил его варвар, – давай, показывай. Где он?

– На к-кухне…

– Ты все-таки тупее, чем кажешься на первый взгляд,– мягко улыбнулся киммериец.– Даже я своим варварским умом понимаю, что ты хочешь позвать на помощь. А дурак ты потому, шангарский помет, что не научился в столь зрелом возрасте хорошо разбираться в людях. Если надо будет, то я всех твоих поваров нашинкую в мелкую лапшу за считанные мгновения.

Бехруз начал понимать, что ведет себя неправильно. Он часто задышал и снова согласно закивал головой:

– Я дам, дам тебе порошок, только отпусти.

– Совсем ты дурак, шакалья задница,– с издевкой в голосе ответил Конан,– кто ж тебя теперь отпустит? Ты сейчас прикажешь нарезать мяса, мы с тобой возьмем порошок и пойдем к твоему другу Махтару.

Бехруз вздрогнул, но в руках киммерийца особенно не подергаешься. Варвар, не обратив внимания на его движение, тихим голосом продолжал:

– Мы покормим твоим мясом собак, и, если они не заснут, значит, ты меня обманул. Тогда там уснешь ты,– зловеще улыбнулся киммериец,– навечно, разумеется…

Со стороны могло показаться, что два подвыпивших приятеля направляются домой, так ласково варвар обнимал за плечи Бехруза. У того сильно ныла левая рука, пальцы Конана сжимали ее, как железные тиски, и хозяин таверны только молил богов, чтобы уцелеть и чтобы этот гигант не размозжил его плечо напрочь.

Конан подсадил Бехруза на изгородь и сам устроился рядом.

– Давай, начинай!

Два огромных мастафа, глухо и злобно ворча, тут же подлетели к забору и встали на задние лапы, пытаясь достать людей. Мясо, брошенное Бехрузом, они встретили весьма благосклонно. Мастафы, урча, хватали куски на лету и с жадностью заглатывали. Наевшись, оба пса довольно скоро мирно улеглись недалеко от изгороди.

– Порядок!– удовлетворенно отметил варвар. Он взял последний кусок и запихал его в рот хозяину таверны:– Можешь даже не жевать,– разрешил он,– так, пососи!

Через некоторое время варвар спустил Бехруза на землю и положил рядом с псами. Он обошел вокруг дома. Темно и тихо. Следовательно, хозяин еще домой не вернулся, и это было на руку киммерийцу. Он не хотел заходить в дом без Махтара. Однажды в Шадизаре он чуть не поплатился головой за то, что залез в дом к колдуну Лиаренусу. Повторять ошибку он не собирался, все-таки жизнь кое-чему учит!

Конан притаился у забора и терпеливо ждал, прислушиваясь к шагам, раздававшимся на улице. Прошло достаточно много времени, прежде чем звук шагов затих около входа во двор. Варвар вытащил меч и приготовился. Колдун вошел, аккуратно запер калитку на засов и огляделся, видимо, удивленный, что его стражи не бегут навстречу. Он свистнул, подзывая собак, и этот звук слился со свистом меча. Голова колдуна отлетела шагов на десять в сторону, туловище рухнуло на землю. Варвар успел отпрыгнуть, чтобы кровь, хлеставшая из обрубка шеи, не запачкала его сапоги.

Мечта колдуна о перстне с золотым павлином буднично и просто умерла вместе с ним.

Когда киммериец шел по тихим уже улицам Шангары, он был спокоен как человек, полностью выполнивший свою задачу. Один только вопрос слегка забавлял его: интересно, кто проснется раньше, шандаратские мастафы или незадачливый хозяин таверны?

Глава шестая

По пыльному облаку, поднимавшемуся впереди, варвар догадался, что догоняет группу всадников. Он немного придержал коня и подождал, когда дорога, изогнувшись вокруг склона горы, откроет вид шагов на триста-четыреста от него.

– Всего три человека!– сосчитал он всадников.– Уж не Хафар ли это возвращается из Хоарезма?

Он пустил коня в галоп и скоро нагнал группу. Действительно, это был Хафар, сопровождаемый двумя охранниками. Узнав киммерийца, они придержали своих лошадей, и визирь, привстав на стременах, громко и торжествующе провозгласил:

– Так и есть, варвар, Джунгир-хан был прав!

Конан поравнялся с ним и, не проявив особой радости по поводу сказанного, спросил:

– В чем прав?

– Как – в чем?– удивился Хафар. В голосе зазвучали те же надменные нотки, что и у его повелителя.– Как это в чем? Да в том, что визирь Хоарезма просто не захотел иметь дело с таким, как ты!

Варвар усмехнулся. В который уже раз слышал он слова о том, что происхождение и положение не позволяют ему говорить с сильными мира сего на равных? Пожалуй, это уже начинало ему надоедать.

– Как насчет войска?– поинтересовался он.– Поможет?

– Не сомневайся!– важно ответна Хафар.– Завтра подойдет целый полк.

– Что ж,– не сразу ответил киммериец,– этого нам должно хватить вместе с моими головорезами.

– С какими еще головорезами? – не понял визирь.

– Обещали набрать в Самарре и Аките человек двести-триста лихих ребят.

– Фу!– поморщился Хафар.– Опять этот сброд?

– Почему сброд?– не согласился с ним киммериец.– Они всегда бьются не хуже солдат, лишь бы платили вовремя.

– Ну, а еще что новенького?– спросил визирь.

– Да так, ничего особенного,– ответил варвар,– вот только Джунгир-хана зарезали.

– Зарезали?…– переспросил Хафар, но варвар не услышал ни особенного удивления, ни горя в его голосе.

«Ну и народец в этой гнусной Замбуле! – подумал он.– Не успеешь глазом моргнуть, как каждый сучий мешок с дерьмом продается кому ни попадя!»

– Угу,– подтвердил киммериец довольно равнодушно, как будто речь шла о погоде,– Мусаиб подослал к нему убийцу.

Говоря это, он украдкой взглянул на визиря. Интересно, как он воспримет новость? Хафар резко натянул поводья.

– Кто тебе сказал?

– Да сам убийца и сказал,– спокойно пожал плечами Конан.– Ты же понимаешь, в умелых руках любой запоет.

– Послушай, киммериец…– Хафар наклонился к нему поближе. Он покосился на всадников, которые ехали впереди, и прошептал:– Давай еще поотстанем, надо поговорить…

– Ладно.– Киммериец попридержал коня.

– Теперь, когда Джунгир-хан умер… – начал визирь и посмотрел на варвара.

Тот ехал рядом, даже не глядя на Хафара. Когда визирь замолчал, Конан вопросительно взглянул на него:

– Продолжай, что замолк? Я тебя слушаю, высокочтиый.

– Теперь положение изменилось, и остался один законный претендент на трон – Мусаиб!

– Ничего себе законный! Убийца и сукин сын.– Варвар уже в открытую издевался над Хафаром, но тот все еще ничего не замечал.

– Перестань так говорить о благородных людях! – возвысил он голос.– Этот убийца соврал тебе от страха, а ты ему веришь!

– Скелет он поганый, хоть и из благородных! – фыркнул в ответ Конан. Он с трудом сдерживал смех, и одновременно ему страсть как хотелось размазать этого Хафара о каменную скалу.– Только он зря воображает, что его богомерзкие поступки сойдут ему с рук.

– Ты что это говоришь?– Хафар подумал, что ослышался.– У тебя мозги не на месте, одно слово – варвар.

– А вот ты разговорился не в меру!– остудил его пыл Конан.– Пока ты еще не визирь Мусаиба. Ты ведь на это место метишь?

– Я и тебе предлагаю перейти к нему на службу,– миролюбиво сказал Хафар, покосившись на киммерийца.– Все равно теперь надо менять господина.

– Быстро же ты забыл своего повелителя!– упрекнул его варвар.

– А хоть бы и так!– огрызнулся Хафар.– Ничто не вечно в этом мире.

– Правильно,– согласился Конан.– Я тоже так думаю.

– Вот и подумай!– повернулся к нему Хафар.– Тебе осталось на размышления три дня!

– Что же будет через три дня?– прикинулся непонимающим киммериец.

– Через три дня сюда прибудет сам Мусаиб!

«Не прибудет,– ухмыльнулся про себя варвар.– Через два дня я вышибу из него дух, чего бы это мне ни стоило, клянусь Солнцеликим Митрой!»

– А что будет с Испараной?– спросил он, чтобы полностью утвердиться в своих подозрениях.

– Мусаибу она не нужна,– отрезал Хафар.– Можешь забирать ее себе. Остаток пути они проехали молча. Каждый думал о своем, и если визирю мнилось блестящее будущее при дворе нового правителя Замбулы, то у киммерийца заботы были посерьезней. Он пытался придумать, как ему пробраться в Хоарезм к скелету-визирю, разобраться с ним, да еще и уцелеть. Задача, что и говорить, не из простых.

* * *

– Ну, как твои дела?– встретила его вопросом Испарана, когда он спрыгнул с коня.

– Мои – хорошо,– обнимая ее, ответил варвар,– да и Хафар принес неплохие новости.

Визирь важно прошествовал в шатер, крикнув по пути:

– Давайте обедать, я жутко проголодался в дороге!

Киммериец и Испарана вошли вслед за ним. Визирь, видимо, размечтавшийся сверх меры, пока ехал в лагерь, процедил сквозь зубы:

– Теперь в этом шатре буду жить я. До приезда Мусаиба, конечно,– поправился он.

– Почему это ты?– не поняла Испарана.– Это же шатер Джунгир-xaна!

– Джунгир-хан мертв,– отрезал Хафар.– Теперь я здесь за главного.

– Ты что, заболел?– удивилась Испарана и повернулась к варвару:– Значит, ты ему ничего не рассказал?

– Зачем?– усмехнулся киммериец.– Наш благородный друг все решил сам. Разве ты не видишь, как он раздулся от важности, как индюк?

Испарана вскрикнула. Она все поняла.

– Ты что же, мерзавец?– Она сделала несколько шагов к визирю, на ходу вынимая меч из ножен.– Поганый предатель!

– Постой!– Если бы варвар не перехватил ее руку, голова Хафара катилась бы уже по полу.– Сейчас разберемся, клянусь Светлоликим!

Хафар вскочил на ноги и прижался к полотну шатра:

– Конан! Убери от меня эту безумную бабу!

Киммериец отпустил Испарану и расхохотался так, как давно уже не смеялся.

– Глиста ты замбулийская,– с трудом выговаривал он сквозь хохот.– Какой же ты государственный деятель, если даже на наживку безмозглого варвара попался, как тупая рыба?

Визирь переводил обезумевшие от ужаса глаза с Испараны на Конана, поняв, наконец, что произошло. Смертельный холод начал подниматься к его горлу, предательски задрожали руки.

Варвар сделал два шага вперед и сорвал с него оружие, примерно так же, как недавно сделал это с Азатбахтом.

– Сиди здесь, паук вонючий!– гаркнул он на обезумевшего от перепуга Хафара.– Я так и чувствовал, что ты только и ждешь удобного случая, чтобы предать своего повелителя. Сейчас я его свяжу, и пусть он посидит в шатре,– повернулся он к Испаране,– чтобы лишнего шума не было. Завтра я поеду к этому ублюдку Мусаибу, а его посади к Юлбашу. Пусть тот ему расскажет, как зарезал Джунгир-хана.

Конан опять захохотал, и его смех совершенно парализовал бывшего великого визиря Замбулы. Он смотрел на варвара остекленевшими глазами, и уже никакие мысли не посещали его голову, кроме желания завыть по-волчьи и убежать в степь или в пустыню – куда угодно, лишь бы только не видеть этого хохочущего гиганта. Громоподобный смех, словно огромный молот, бил его прямо по мозгам, все сильнее и сильнее, и уже не было никаких сил его терпеть. Хафар зажал ладонями уши и пронзительно завизжал. Его визг раздавался до тех пор, пока варвар не заткнул ему рот сорванным с него же тюрбаном.

– Спятил, Нергал ему в печень, определенно спятил!– Варвар с презрением посмотрел на мычащего Хафара и предложил Испаране:– Ты не хочешь пойти выкупаться? А то я сильно пропылился в дороге…

Ответом ему был пламенный взгляд карих глаз, потемневших от еле сдерживаемого желания.

Глава седьмая

Впереди у Конана было сложное и опасное дело, и при всей вере в свои силы варвар несколько сомневался в его успехе. Однако выбирать ему не приходилось. Предстояла ночь, когда Песья звезда и звезда аль-Мицар, как сказал ему Аршад, встанут на одной линии с кромкой осходящей луны. В эту ночь он сможет всучить проклятый перстень это скелету Мусаибу, будь он неладен! На этот раз варвару не пришлось долго упрашивать стражу пропустить его к великому визирю Хоарезма. Едва он появился у дворца, один из стражников, узнав его, стремглав помчался докладывать своим командирам о прибыии варвара.

– Удивлен!– Мусаиб встретил его холодным взглядом с высоты подиума, похожего на сторожевую башню.

– О, высокочтимый!– Конан отвесил глубокий поклон, чтобы никто не видел, как он усмехается.– Великий визирь Хафар шлет со мной послание правителю Замбулы.

Визирь пожевал тонкими губами, сдерживая улыбку. Почтительное обращение варвара произвело на него должное впечатление.

– Ну, что ж!– Он жестом разрешил киммерийцу прилизиться.

Варвар, отстегнув пояс с оружием, поднялся по мраморной лестнице и остановился, не доходя двух ступеней до площадки, на которой находился визирь. Затем он отвесил еще один поклон и раскрыл рот, чтобы заговорить, но Мусаиб остановил его:

– Проходи, садись.– Он указал киммерийцу на скамью, где тот уже сидел однажды.

Это было большой честью именно сейчас, когда Мусаиб уже чувствовал себя ханом Замбулы.

– Что же хотел сообщить Хафар?– спросил Мусаиб.

– Высокочтимый,– начал варвар,– великий визирь сообщает, что к твоему приезду все подготовлено.

– И это все?– спросил Мусаиб.

– О нет,– продолжал варвар,– визирь присылает тебе в подарок реликвию ханов Замбулы, перстень с золотым павлином.

– Да?– оживился Мусаиб.– Где же он?

– Вот.– Киммериец начал стаскивать кольцо со своего мизинца.

«Только бы оно слезло, помоги Солнцеликий!» – билась у него в мозгу отчаянная мысль.

К его облегчению, перстень легко соскользнул с руки, и варвар, положив его на ладонь, протянул визирю.

«Неужели?– Внутри у него все пело.– Аршад не подвел, все рассчитал правильно!»

Мусаиб взял кольцо и долго рассматривал его со всех сторон.

– Изящная вещица…– Он вертел перстень перед глазами, любуясь тонкостью отделки.

«Да надевай ты его, сучий потрох,– воскликнул про себя киммериец, с тревогой наблюдая за визирем.

– Встретил ли ты по пути полк, который я послал?

– Да, высокочтимый,– ответил Конан, отчаянно моля богов, чтобы этот ублюдок, наконец, надел кольцо.

– Что вы сделали с убийцей Джунгир-хана?

– Визирь до твоего распоряжения велел заковать его в цепи.

– Это лишнее,– поджал губы Мусаиб.– Надо было сразу же лишить его головы.

«Не хочет, сука, чтобы стало известно о его участии в убийстве,– решил варвар.– Да надевай же ты кольцо, скелет занюханный!»– безмолвно взывал он.

Это было сейчас самым большим его желанием.

– А что убийца рассказал?– поинтересовался визирь, примеривая перстень.

«Ну же!– взмолился варвар.– Уф! Bce!– выдохнул он, увидев, что Мусаиб наконец-то пристроил перстень себе на палец.– Носи, дурень туранский, на здоровье!»– ликовал он.

– Эй!– услышал он голос визиря и, спохватившись, быстро ответил:– Его особенно не допрашивали, не до него.

– Хорошо!– обрадовался Мусаиб.– Как приеду, сразу же и казним!

Он полюбовался перстнем и попробовал снять его с пальца. Не получилось. Визирь попытался сделать это еще раз. Он схватился за кольцо всеми пальцами правой руки и потянул вновь, но успеха не добился. Казалось, если бы он смог упереться в кольцо ногой, то сделал бы это, но варвар знал: ему уже не поможет ничто. Он отсутствующим взглядом смотрел по сторонам, делая вид, что не замечает мучений Мусаиба. Тот покраснел от натуги, его пальцы хрустели, напрягаясь изо всех сил. Ничего. Визиря прошиб холодный пот. Он покосился на Конана, однако тот рассматривал узоры на потолке, не глядя в его сторону.

– Ты с дороги,– сказал визирь, стараясь не выдать своего замешательства,– пусть тебя угостят ужином.

– Спасибо, высокочтимый,– поднялся киммериец,– это слишком большая честь для меня. Я поужинаю где-нибудь в таверне.

– Нет, нет!– запротестовал Мусаиб.

«Неужели почуял что-то, сука паршивая?»– похолодел варвар.

Он не стал более отказываться, чтобы не навлечь на себя подозрений, и слуги проводили его в небольшую комнату, где расторопно накрыли стол.

«Питаются здесь неплохо,– подумал киммериец, принимаясь за еду. Но изысканная пища сейчас его не радовала. Он предпочел бы в этот миг находиться где-нибудь в таверне, а еще лучше – очень далеко от Хоарезма.– Если этот сучок что-то заподозрит, то я вряд ли выберусь отсюда живым».

В комнатке не было ни окон, ни дверей, а пробиться сквозь залы и коридоры дворца совершенно невозможно: в каждом помещении находилось по три-четыре охранника.

Оружие киммерийцу не вернули, так что оставалось надеяться только на милость судьбы.

«Подожду,– раздумывал варвар, налегая на еду,– может быть, пронесет».

В это время вокруг Мусаиба суетились одновременно несколько слуг, лекарей и прочего дворцового люда. Палец визиря уже распух от попыток снять подарок, привезенный киммерийцем. Не помогало ничто: ни смазывание пальца маслом, ни окунание его в холодную воду, ни оплеухи, что визирь щедро раздавал своим слугам – все было тщетно. Перстень как будто врос в его плоть.

– Пошлите за Мизрой! – в отчаянии закричал Мусаиб, когда все способы были испробованы.– А этого варвара бросьте в подземелье, там я с ним и поговорю.

* * *

– Пойдем с нами, господин зовет тебя.– Перед киммерийцем выросли четыре стражника.

Когда приглашение делается столь настойчиво, приходится его принимать. Конан с сожалением оторвался от цыпленка и последовал за охранниками. Они миновали несколько комнат и залов, потом спустились по неширокой, но богато отделанной мраморной лестнице, прошли еще несколько поворотов по длинному коридору…

«Куда же меня ведут?– Варвар с беспокойством оглядывался вокруг.– В подземелье, как пить дать».

Он хотел было развернуться, чтобы выскользнуть из рук стражей, но почувствовал удар сзади по затылку чем-то тупым и тяжелым. Свет померк в его глазах.

Конан вновь обрел способность видеть, когда ему на лицо обрушился поток холодной воды. Он тряхнул головой и обнаружил, что не может пошевелить руками.

«Попался»,– только и мог подумать киммериец. Он не ошибся: его руки были крепко связаны в запястьях, а сам он висел под потолком огромного помещения с земляным полом и грубо обработанными каменными стенами. Зал пыток – а в назначении этого подземелья у варвара сомнений не оставалось – имел такие размеры, что дальний его конец был почти не различим в скудном свете. Запах горящих факелов смешивался с чадом жаровни. Конан увидел ее почти под собой, чуть в стороне от столбов, поддерживающих перекладину, на которой его подвесили.

– Очухался, дикарь паршивый?– раздался знакомый голос.

Киммериец поднял глаза и увидел своего гостеприимного хозяина, развалившегося в кресле у противоположной стены. Недалеко от него на деревянной лавке сидел человек с гладко выбритым черепом и чудовищными узлами мускулов на почти обнаженном теле. По силе и мощи его вполне можно было сравнить с Конаном. Кожаный передник со следами засохшей крови составлял все одеяние этого мрачного на вид существа, с отсутствующим видом поворачивающего в жаровне несколько железных прутьев.

У ног палача – а в том, чем он занимается, сомнений возникнуть также не могло – лежал свернутый в кольцо бич.

«Из воловьего хвоста»,– отметил про себя варвар.

Однако особенно рассматривать зал пыток ему не пришлось.

– Говори, сучий сын, кто тебя научил дать мне это кольцо?– прошипел Мусаиб, приподнимаясь в кресле.

«Что ему сказать?– лихорадочно подумал киммериец.– Правду? Или соврать что-нибудь?»

Давать время на раздумья не входило в планы визиря: бич хлестнул по телу варвара, обвившись вокруг бедер.

– Говори быстро, вонючий червь!– заорал Мусаиб, и новый взмах бича едва не вырвал крик из глотки киммерийца.

Палач был опытным и умелым, нагое тело Конана сразу же покрылось кровоточащими полосами.

– Подожди,– прохрипел варвар,– я скажу…

– Придется,– усмехнулся визирь,– здесь молчунов еще не бывало.

«Скажу все как есть»,– решил киммериец.

– Это перстень золотого павлина Сабатеи,– чуть переведя дух, сказал он.– Тебе не удастся снять его с пальца целый год,

– Мерзавец!– завизжал Мусаиб.– Дай ему хорошенько!– приказал он палачу.

Удары вновь обрушились на варвара, его тело напряглось, обильно покрываясь потом и кровью.

– Подожди!– крикнул Конан.– Если ты убьешь меня…

Мусаиб кивнул палачу, чтобы тот прекратил, поднялся с кресла, подошел к киммерийцу и встал прямо перед ним:

– Что тогда?

– Ты не узнаешь, как можно его снять,– прохрипел киммериец.

– Расскажи!

– Что я буду иметь с этого? – Варвар, несмотря на кажущуюся безнадежность своего положения, решил поторговаться.

– Я дам тебе легкую смерть,– оскалился визирь.

– Не согласен.

– Что же ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты меня отпустил.

– Безмозглый мальчишка!– Мусаиб с усмешкой посмотрел на него.– Да ты и так скажешь мне все, что знаешь. Не плеть, так огонь развяжут твой грязный язык.

– Может быть,– согласился киммериец.– Но я терпелив и не впервые попадаю в такое положение. Опыт, знаешь ли, имеется.

– Значит, будешь мучиться долыне.– Визирь отвернулся и пошел к своему креслу.– Продолжай,– приказал он палачу, усаживаясь поудобнее.

Тот размахнулся, бич врезался в кожу. Варвар, извиваясь в своих путах, крикнул:

– Остановись!

– Что еще?– Визирь сделал знак палачу.

– Пока твой костолом мучает меня,– с трудом выдохнул Конан,– может, уже будет поздно.

– Поздно?!

– Да, да,– торопливо закивал киммериец. Ему примула в голову спасительная мысль, и он спешил воспользоваться ею.– Будет поздно для тебя, потому что перстень начнет свою магическое действие.

– Какое еще действие?– насторожился визирь.

– Я расскажу тебе,– продолжал Конан,– если ты обещаешь меня отпустить.

Мусаиб выглядел встревоженным. Палец распух, и кольцо больно врезалось в кожу. Какие еще могут произойти неприятности? Надо добиться от этого варвара всей правды. Вдруг на самом деле что-то может случиться с ним? Визирь даже вспотел от такой мысли.

Киммериец, вися под потолком, украдкой наблюдал за Мусаибом и видел, что попал в точку. Наживку тот заглотил. Теперь надо постараться – ох как постараться! – и не наделать ошибок. Тогда, кто знает, может быть, и повезет унести отсюда ноги.

– У тебя уже распух палец,– начал варвар,– а это признак того, что работа пошла…

– Ну и что дальше?– забеспокоился визирь.

– Дальше начнет распухать рука…– Киммериец говорил медленно, стараясь выиграть время, чтобы придумать, как вести себя дальше.

Мусаиб взглянул на свою руку, и ему показалось, что кисть действительно увеличилась в размерах. Он сравнил ладони обеих рук: никакого сомнения, левая рука распухла!

– Говори, сын шакала!– закричал он на варвара, вновь подбегая к нему.

– Дальше ты и сам можешь сообразить, мудрейший…– Варвар сделал паузу.

– Что?!– выдохнул визирь, чувствуя, как липкий пот покрывает его тело.

– Распухнет все тело, оно станет похоже на копну сена, кожа будет водянистой и посинеет, как твой палец…– Киммериец принялся вдохновенно расписывать те ужасы, которые уготованы визирю.

– Хватит!– заорал тот.– Как избежать этого?

Конан молчал, тяжело дыша.

– Говори!– чуть не плача, закричал визирь. Ему уже казалось, что боль в руке поднимается выше и выше.

– Я знаю, но не скажу, пока ты меня не отпустишь.

– Обещаю, обещаю, слово визиря! Клянусь Эрликом!

– Не кощунствуй! Твое слово ничего не стоит,– твердо ответил киммериец.– Ты же обещал Юлбашу отпустить его сестру…

– Откуда ты знаешь это?– встрепенулся Мусаиб, и киммериец понял, что сболтнул лишнее.

– Я все знаю,– ответил варвар.

Раз уж проговорился, надо идти дальше. Чем Нергал не шутит, может быть, и девчонку удастся отсюда вытащить. Правда он, все еще голый и исхлестанный бичом, висел под потолком и пока смутно представлял, как выберется сам. Конан еще раз взглянул прямо в глаза Мусаиба и увидел, что ему не показалось: визирь смертельно напуган.