Текст книги "Золотой павлин Сабатеи"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Часть третья

ПУТЕШЕСТВИЕ В ХОАРЕЗМ

Глава первая

Конь, осторожно выбирая, куда ступить, медленно спускался вниз по каменной осыпи. Конан держался за повод, направляя коня по узкой, еле заметной тропе, петлявшей по склону горы. Чтобы сократить путь и не встречаться с дозорами, он решил перебраться через перевал по пешей дороге. Теперь киммериец уже жалел об этом. Конь шел с таким трудом, что вряд ли, несмотря на все мучения, удастся выиграть хоть какое-то время. Скорее, наоборот. Варвар приложил ладонь к глазам, глядя вниз на расстилавшуюся под ним долину. Так и есть! Две арбы, которые тащили небольшие, но сильные и упрямые мулы, уже показались из-за поворота и, наверное, достигнут моста через бурную реку, с шумом прыгающую по каменным порогам, даже быстрее, чем он. А ведь когда Конан выехал из горного селения, они были лишь чуть-чуть, шагов на триста, впереди него.

Расставшись с Испараной, он благополучно перелез через городскую стену и, не привлекая ничьего внимания, бегом направился в селение, в котором стоял отряд туранских всадников Джунгир-хана. Командир дал ему крепкого коня, немного пищи в дорогу, и варвар, не мешкая, направился в сторону Хоарезма. Можно было добраться до цели по ровной широкой дороге, которая шла от Шангары по берегу моря Вилайет, но киммериец выбрал путь через горы.

Когда он, наконец, спустился с перевала, то у самого моста нагнал две арбы, которые видел с высоты. На передней сидел мужчина средних лет в коричневом кафтане поверх неопределенного цвета рубахи, а второй арбой правила женщина. Конан не мог определить ее возраст, поскольку она была одета в длинную белую накидку с наполовину закрывавшим лицо капюшоном.

– Эй! Поберегись!– Варвар направил коня чуть левее, чтобы обогнать маленький караван.

Возница попридержал повозку, и киммериец, кивнув ему в знак приветствия, направил коня по дороге, спускавшейся вдоль порожистой речки. Далеко впереди горы разбегались в стороны, долина становилась шире, и река разливалась большой заводью, похожей на ровное и спокойное озеро.

Однако еще дальше чуткое ухо варвара уловило шум большого водопада. Растительность, которая в этом месте состояла из невысоких кустарников, дальше, у самого разлива, уступала место тенистым деревьям и лужайкам с зеленой травой. Полянка с густыми высокими смоквами и чинарами выделялась ярким изумрудным пятном среди желтоватой скудной поросли горных склонов.

«Вот и хорошо,– решил варвар,– здесь сделаю привал.– Напою коня, да и самому пора чего-нибудь сжевать».

Последние несколько сотен шагов дорога сужалась, как бы создавая путникам последнее препятствие перед отдыхом в ровной долине. Конан взглянул вниз, под обрыв. Река шумела и пенилась белой гривой, словно тоже спешила попасть в прохладную заводь, предвкушая долгожданный покой. Выбравшись в долину, варвар нашел небольшую лужайку у самой воды и спешился. Он снял с коня упряжь и поклажу, и животное сразу же зашло в воду.

Погрузившись в нее чуть ли не по брюхо, оно принялось утолять жажду, поводя головой и фыркая от удовольствия.

Киммериец смыл с лица пот и дорожную пыль, а потом присел в тени раскидистого дерева, прислонясь спиной к шершавому прохладному стволу.

«Может быть, остановиться здесь на ночлег?– размышлял он, развязывая дорожную сумку, которую ему дал командир туранцев.– Вечер уже близко. Или проехать еще немного?»

Конан не знал этой дороги и решил, что, пока он поит коня и перекусывает сам, подъедут две арбы. У тех людей он сможет расспросить, каков путь впереди.

«Что там сунул мне этот сын пустыни?– Варвар вытащил узелок, в котором лежал его обед.– Хм! Не пожадничал, туранская задница!»– удивился он.

И, правда, в белую тряпицу были завернуты несколько изрядных кусков холодной баранины, пара лепешек и мешочек с урюком. К этому была добавлена большая бутылка темно-зеленого офирского стекла. Конан вытащил зубами пробку и понюхал ее содержимое. Вино!

«Неплохо, клянусь Кромом!» Он завернул в лепешку кусок мяса и принялся жадно жевать: он не ел уже больше суток.

Покончив с трапезой, киммериец, прихлебывая вино, наслаждался безмятежным отдыхом, поглядывая на склонившиеся к воде ветви деревьев, зеленую траву, бродившего по мелководью коня. После столь бурно проведенных нескольких дней этот краткий привал казался ему островком покоя. Вдруг до его слуха донеслись какие-то крики.

Варвар приподнялся, поглядел в сторону дороги и увидел, что мужчина, упираясь в каменистую тропу, старается удержать на обрыве накренившуюся арбу, а женщина, видимо выпавшая из нее, скользит по склону прямо в горный поток.

«Наверное, мул оступился на узкой тропе!» Киммериец вскочил на ноги, соображая, как помочь беде.

Поток уже нес женщину к заводи. Бедняжка отчаянно барахталась, пытаясь удержаться на поверхности, ее руки и голова то показывались, то исчезали в пенистых волнах.

Вода вынесла ее почти на середину разлива, но спокойствие реки было обманчиво: сильное течение неумолимо тащило женщину вперед.

«Водопад!» Конан расстегнул пояс с оружием и бросился в воду.

Варвар плавал не хуже рыбы, но понадобились все его силы, чтобы перехватить женщину, которая потеряла сознание, ударившись о камни. Несчастная не могла сопротивляться потоку, и он нес ее к острым скалам, выступавшим у того места, где река с ревом низвергалась вниз.

Киммериец поднырнул под женщину и, подхватив ее левой рукой подмышку, вытащил из-под воды. Теперь поток стремительно увлекал их обоих, и Конану не удавалось, работая одной рукой, ему противостоять. Острые, выступающие над водой камни, отмечавшие начало водопада, стремительно приближались. Варвар изо всех сил старался как можно ближе подплыть к берегу, но в этом месте разлив сужался в горловину и течение было особенно сильным.

Водопад был уже совсем рядом. Еще мгновение, и поток, падающий вниз, увлек бы и их, но киммерийцу удалось невероятным усилием в последний миг уцепиться за камень, который выступал над водой. Он прислонил женщину к его скользкой поверхности и наконец поднял голову, чтобы перевести дух. Справа и слева от них с ревом падала вниз река, и варвар напрягал все силы, чтобы не сорваться вместе с бушующей стремниной.

«Как же выбраться отсюда?– Конан чуть ослабил хватку, и поток потащил его влево, затягивая вниз.– Нергал мне в печень! Так и сдохнуть недолго…»

Киммериец вцепился в камень, словно пиявка, присосавшаяся к ноге, но поток бросал их, то вправо, то влево. Ему стоило больших трудов удержаться на месте, тем более что спасенная им женщина не подавала признаков жизни. Ее голова, полностью закрытая мокрым капюшоном, неподвижно лежала у него на плече.

«Не оставаться же здесь на всю жизнь…»

Киммериец лихорадочно искал выход. Руки у него были заняты: одной он ухватился за выступ камня, другой старался держать женщину так, чтобы ее голова оставалась над поверхностью воды. Решение, как всегда, пришло неожиданно. Он перевернул женщину к себе спиной и вцепился зубами в ее одежду в том месте, где начинался капюшон. Теперь одна рука освободилась. Поглядывая на поток, чтобы не упустить мгновения, когда вода начнет затягивать их вниз, он одной рукой стал рвать одеяние женщины снизу до плеч. Когда оно превратилось в два развевающихся крыла, киммериец перевернулся и, забросив спасенную себе на спину, попытался связать концы ее одежды у себя на горле. Помогая зубами, он кое-как закрепил ткань и теперь почувствовал себя гораздо более свободно. Он повернул голову и скосил глаза, чтобы посмотреть, не пришла ли в себя женщина.

«Боги!– воскликнул он про себя.– Она же почти девочка…»

Действительно, он увидел лицо совсем молодой девушки. Глаза ее были закрыты, но варвар чувствовал на своей шее дыхание.

«Жива,– обрадовался Конан.– Хоть не зря старался, клянусь Солнцеликим!»

Он протянул руку и начал потихоньку отматывать с пояса веревку, которая уже не в первый раз должна была сослужить ему верную службу. Краем глаза он увидел, что мужчина, который успел уже приблизиться к водопаду, бегает по берегу и кричит, но что именно, из-за рева воды киммериец не слышал. Он продолжал разматывать веревку, накручивая ее на руку, что было совсем непросто, ведь в любое мгновение он мог сорваться вниз. Вряд ли их ожидали мягкие перины, а вот вероятность, что они грохнутся на острые камни, в тысячу раз больше. Наконец варвар размотал почти всю веревку и, оставив в ладони конец с крюком, всю остальную часть скинул с руки. Поток сразу же захлестнул петлю и унес куда-то вниз.

«Что ж, попробуем…– Конан чуть не по пояс выпрыгнул из воды и, размахнувшись, бросил конец веревки на берег.– Должно получиться!»

– Лови!– успел крикнуть он мужчине, сомневаясь, впрочем, что тот его услышит.

Однако мужчина, видно, понял его замысел и рванулся на крюк, словно кот, ловящий мышь. Он поймал конец веревки и закрепил его на ближайшем стволе дерева.

Конан следил за его действиями, ожидая сигнала. Мужчина схватил веревку обеими руками и помахал ему. Киммериец отпустил камень и сильно оттолкнулся от него ногами. Вода потащила его к обрыву, но вовремя подвернувшийся помощник справлялся отлично: он мгновенно выбрал лишнюю часть веревки, что спасло варвара и женщину. Веревка натянулась, как струна, но выдержала.

Ее длины уже не хватало, чтобы поток отнес их к водопаду. Действуя двумя руками, варвар подплыл к следующему камню, который был уже ближе к берегу, затем махнул рукой, и они повторили маневр. После следующего раза Конан уже нащупал ногами дно и, хотя поток стремился сбить его, встал. До берега оставалось каких-нибудь два десятка шагов. Мужчина натянул веревку, и с его помощью киммериец преодолел расстояние, отделявшее их от спасительного берега. Он подхватил женщину на руки и вынес ее на сушу.

– Спасибо тебе!– услышал он голос мужчины.

Варвар положил девушку на траву. Она осталась почти обнаженной, и Конан увидел бледное девичье тело с едва сформировавшейся грудью и узкими, как у мальчика, бедрами.

– Благодарить будешь потом!– закричал он.– Надо привести ее в чувство!

Мужчина вытащил из кармана стеклянный флакончик и поднес его пробку к лицу девушки. Бедняжка слабо застонала и открыла глаза.

– Что со мной?

– Все хорошо!– обрадовался мужчина.– Сейчас, сейчас,– пробормотал он и бросился к дороге.

– Подожди,– схватил его за рукав киммериец.– Перенеси ее на ту лужайку,– показал он место, где пасся его конь,– там хоть не слышно этого грохота. Я сейчас приведу твоих мулов.

Конан побежал в гору, где стояла арба мужчины, а вторая, застряв в камнях, почти свалилась с дороги, но каким-то чудом удерживалась там все это время, пока он боролся с водопадом. Варвар, подбежав к обрыву, схватил руками оглоблю повозки и, понукая мула, с его помощью вытащил арбу. Дальше все было просто: он прикрепил повод второго мула к заднему борту первой арбы. Первый мул, когда варвар взял его за повод, сперва немного поупирался, чувствуя чужого, но громогласный рык Конана убедил даже это упрямое животное. Когда киммериец привел обе повозки к месту стоянки, девушка уже сидела, стуча зубами, плотно закутавшись в кафтан своего спутника, а тот быстро и ловко разводил костер. Огонь скоро разгорелся, и мужчина обернулся к киммерийцу, с которого еще продолжала капать вода:

– Тебе тоже нужно бы переодеться, но у меня вряд ли найдется что-нибудь подходящее. Уж больно ты большой!

– Ничего,– утешил его варвар,– я привык. Одеяла мне вполне хватит.

Взяв одеяло, он отошел подальше, чтобы не смущать девушку и дать ей возможность переодеться в сухое. Когда он вернулся, огонь горел вовсю. Вокруг костра уже были вбиты колья и протянута веревка, на которой сушилась мокрая одежда.

– Давай твою,– протянул руку мужчина,– она скоро высохнет.

Киммериец сел около костра, обернув одеяло вокруг бедер, и огляделся вокруг. Теперь наконец-то можно было перевести дух.

– Век не забуду тебя,– обратился к нему мужчина,– ты спас мою единственную дочь, и я…

– Значит, боги так захотели,– остановил его варвар,– не о чем говорить!

– Я не знаю, кто ты и как отблагодарить тебя,– не сдавался мужчина.

– А, брось ты все это!– Киммериец махнул рукой и, повернувшись, подмигнул девушке:– Как ты, красавица, в порядке?

Девушка смотрела на киммерийца широко распахнутыми черными глазами, в которых читалось явное восхищение.

– Меня зовут Конан,– снова повернулся он к мужчине,– я родом из Киммерии.

– Слышать об этой стране слышал, а вот видеть киммерийцев до сих пор не приходилось,– сказал мужчина.– Меня зовут Аршад, я из Хоарезма, а это моя дочь Маниже. Мы будем молиться богам за твое здоровье и благополучие, пока живы.

– Спасибо,– поклонился ему киммериец, поддерживая спадающее одеяло, дабы не смутить девушку своим видом,– только не переусердствуй, совершая это слишком часто. И было бы совсем хорошо, если б у тебя нашелся глоточек вина. Это будет самой лучшей благодарностью, какую я видел за всю свою жизнь, клянусь и нашим Кромом, и Светлооким Митрой, и вашим Эрликом, и даже его Вечноживым пророком Таримом!

– Ужин почти готов,– улыбнулся Аршак, направляясь к арбе,– и я вполне могу исполнить твое желание.

Через некоторое время мулы присоединились к скакуну Конана, а трое людей сидели возле расстеленной на траве скатерти. Она была завалена всякой снедью, среди которой покоилась пара тугих бурдючков.

– Белого или красного?– спросил мужчина.

– Начнем…– задумался Конан, оглядывая пиршественное изобилие,– начнем с рыбы. Значит, вино белое.

Общение с благородными вельможами, которое время отвремени приходилось терпеть киммерийцу, приучило его к некоторым хитрым правилам трапезы, которых они придерживались. Иногда он любил щегольнуть этими знаниями.

– Хм!– удивился Аршад.– А говорил, что ты из варваров.

– Варвары бывают разные,– самодовольно отпарировал киммериец, пробуя вино.– Неплохое,– хлебнув изрядный глоток, похвалил он,– похоже на барахтанское.

– Оно и есть,– снова удивился мужчина, глядя на Конана.– Ты еще очень молод, но неплохо разбираешься в винах!

– Выпить привелось немало, поневоле начнешь разбираться,– расхохотался киммериец, которому присутствие хорошенькой девушки всегда поднимало настроение. Впрочем, как говорят, это происходит со всеми мужчинами, если, они не больны. На здоровье же, хвала богам, Конану жаловаться не приходилось.

– Давай выпьем за тебя,– предложил Аршад, поднимая кружку.

– Лучше уж за судьбу,– возразил варвар,– ведь что мы такое, в конце концов, как не маленькие незаметные песчинки в бурном море жизни?

– За удачу!

Они залпом осушили кружки и потянулись к копченому лососю.

Глава вторая

Так всегда бывает в таких случаях, потекла беседа, обильно сдабриваемая и белым, и красным вином.

Маниже, закутанная в одеяла, мирно спала в сторонке, а мужчины вели неспешный разговор.

– А ты чем занимаешься? – полюбопытствовал киммериец, отдавая должное припасам своих нечаянных спутников.

– Да как тебе сказать,– начал Аршад,– вообще-то…– Он подумал немного, глядя на разгорающиеся звезды.– По правде говоря, я маг и звездочет.

– Вот те на!– Варвар чуть было не поперхнулся.– Нергал мне в кишки, никогда бы не подумал!

– Что, не очень-то любишь нашего брата?– усмехнувшись, поинтересовался Аршад.

– Да нет…– замялся Конан.– Не то чтобы не люблю… Но отношусь, честно скажу, с определенной опаской.

– Правильно,– согласился маг.– Колдуны бывают разные, и лучше держаться от них подальше. Но тебе со мной ничего не грозит, – успокоил он варвара, – напротив, я приложу все силы, чтобы тебе помочь. А помощь тебе, мне так кажется, не помешает.

– Почему ты так думаешь?– насторожился киммериец.

– Да вот перстенек твой увидел,– указал на его руку Аршад.

– Ну и что, кольцо как кольцо,– медленно проговорил Конан и повертел своим мизинцем перед глазами чародея.– Очень даже приятное на вид.

– На твоем месте я бы отнесся к этому более серьезно,– тяжело вздохнул чародей.– Где ты его взял?

– С купчика одного снял,– небрежно ответил варвар.– А что, он связан с каким-то колдовством? – вдруг насторожился он, взглянув в глаза Аршаду.

– С каким-то! Если бы…– покачал головой Аршад.– Скажи, с тобой не случалось в последнее время что-нибудь необычное?

– Еще как случалось,– криво усмехнулся киммериец и рассказал ему про маленьких трехпалых созданий и про огромный гриб, выросший из-под земли.

– Этого я и боялся,– нахмурился колдун.– Я расскажу тебе одну легенду, а дальше подумаем вместе, как поступить.– Он уселся поудобнее и начал свое повествование:– Слушай же эту занятную и удивительную историю. Возможно, она прочистит твои мозги, хотя я и не могу поручиться за то, что все рассказанное в ней истинная правда. Маги, как и обычные люди, не всегда умеют отсеивать правду из множества слухов и сплетен.

Это было настолько давно, что человеческая мысль не в состоянии охватить череду веков, прошедших с той поры. В Гулистане, у подножия горы Имш, обитало племя людей, которые называли себя лакуди. Они были малы ростом, смуглы и черноволосы, а пищу себе добывали охотой на горных баранов и птиц. Кроме того, они были рудокопами и добывали золото в пещерах своих гор. Лакуди ничего не умели с ним делать и меняли самородки и золотой песок на наконечники для копий и стрелы у заходивших к ним вендийских торговцев. Как-то в их земли пришел человек с Заката. Никто не знает, как он попал туда, как преодолел несколько горных хребтов, пустынь, степей и лесов: человек был немым и не мог рассказать того, что с ним приключилось. Он знаками попросил еды и ночлега, и лакуди приютили его на ночь. С собой у него были только мешок с инструментами и посох. Утром вождь племени, увидев его инструменты, спросил, для чего они, и путник показал на серьги его жены – он был ювелиром. Тогда вождь велел своим воинам оставить этого бродягу в племени.

Мастер прожил вместе с лакуди несколько зим. В пещере, где он поселился, для него устроили мастерскую, а под его начало поставили людей, которые выжигали древесный уголь, раздували горн и выполняли все поручения мастера. Он сделал много замечательных украшений для вождя лакуди и его жен, для других вождей племени. Эти вещи были так прекрасны, что побрякушки, привозимые вендийскими торговцами, не шли с ними ни в какое сравнение. Особенно красивыми и тонкими по работе получились два перстня с отлитыми изображениями невиданных для этих мест птиц с длинными распущенными хвостами и хохолками на высоко поднятых головках. Эти кольца он сделал для двух сыновей вождя, близнецов, похожих друг на друга как две капли воды.

Но вот однажды, когда его помощники пришли утром в пещеру, они не застали там мастера. Никто не видел и не слышал, как он покинул ночью племя. Вождь, узнав об исчезновении немого, снарядил за ним погоню, благо уйти из этих мест можно было только по двум горным тропам. Отряды, которые бросились на поиски, возглавили два его сына.

Пеший не может бежать так быстро, как лошадь, и уже к вечеру два отряда вернулись обратно. Но когда они съехались в лощине, где их ждал вождь и его подданные, крики удивления пронеслись по горам, разносимые дальним эхом: каждый отряд привел с собой беглеца! Их оказалось двое, причем совершенно одинаковых, словно близнецы! Ропот прошел по рядам столпившихся вокруг лакуди. Люди почувствовали, как их охватил ледяной озноб, а в воздухе повеяло дыханием чего-то необъяснимого и ужасного. Двойники были немыми, так что ничего узнать от них никто не мог, ибо за то время, что мастер провел среди лакуди, он общался со всеми только посредством десятка жестов.

Вождь был человеком решительным.

– Это колдовство!– воскликнул он, и племя молча внимало его словам.– Сжечь их!

Обоих пленников привязали к стволу высохшего дерева и, обложив сухими ветками, подожгли костер. Они сгорели в безмолвии, только лица их исказились от нестерпимой муки, когда языки пламени добрались до них и жар объял их тела. Костер занялся очень высоко, поскольку хвороста для него не пожалели, и в какое-то мгновение он вырос в гигантский гриб, а его чудовищная шляпа, окутанная пламенем и клубами дыма, накрыла всю поляну. Потом дым рассеялся. Люди в страхе попадали на землю, и многие лежали так до тех пор, пока не догорел костер. Пепел развеяли по ветру, и в память об этой жуткой истории, о которой старались не упоминать вслух, остался только обгоревший пень. Прошло несколько лет, и еще один путник пришел к подножию Ишма. За это время в племени произошли кое-какие события. Вождь отошел в иной мир, и его наследники, близнецы, никак не могли поделить престол. В конце концов, один из них изгнал брата с земли предков. Путник тоже был немым, как и пришедший сюда когда-то золотых дел мастер. Вождь племени, усмотрев в его изъяне опасность, что история с двойниками может повториться, приказал немедля убить его, а тело сжечь. Снова, как и в тот раз, из горевшего костра вырос огромный гриб, повергший племя в смертельный ужас.

– Это неспроста!– кричали объятые страхом люди.– Боги накажут тебя, вождь!

Но судьба распорядилась иначе. Однажды ночью, когда все племя спало в пещерах, земля загудела. Под ужасающие раскаты грома вздрогнули горы, с ревом и грохотом посыпались вниз камни и обломки скал. Они закупорили выходы из каменных мешков, в которые превратились жилища лакуди, и больше их никто и никогда не видел. Только вождю племени удалось спастись, но, когда он обходил окрестности в надежде, что найдет живыми кого-нибудь из своих соплеменников, на его пути вдруг вырос гигантский гриб буро-зеленого цвета с щупальцами, на концах которых были утолщения, похожие на глаза. Вождь лакуди в страхе бросился прочь, но гриб остановил его, опрокинул на землю и вбил в нее, как плотник вбивает гвоздь в доску. На поверхности остался только золотой перстень, соскочивший с пальца вождя. Он мгновенно вспыхнул, как кучка сухой травы, но горел очень долго, ярким голубым огнем, разбрасывая далеко вокруг себя искры и окутывая дымом близлежащие скалы.

Племя лакуди, как утверждает легенда, не исчезло совсем. Колдовство превратило их в существа, похожие на кротов, и обрекло на пребывание под землей в темноте до тех пор, пока они не найдут второй перстень с изображением павлина и не отдадут его жрецам Сабатеи. И вот это племя передвигается за обладателями волшебного золотого кольца, чтобы отобрать его. Но каждый раз, когда они пытаются завладеть им, неожиданно появляющийся гигантский гриб вновь отправляет их во мрак, под землю, и никто не знает, когда это закончится. Говорят, что этим грибом тоже управляют какие-то колдуны или кто-то из магов превращается в него, но никто не знает, правда ли это.

– Тогда мне лучше избавиться от него. Долой, дерьмо ослиное!– Киммериец попытался снять кольцо с пальца.

– Попробуй,– пожал плечами Аршак,– только сомневаюсь, что у тебя это получится.

Он хмуро глядел, как варвар изо всех сил старается содрать перстень с мизинца. Но это ему никак не удавалось, как будто кольцо и палец срослись в единое целое.

– Проклятый чародей, что ты на меня так смотришь?!– Киммериец почувствовал, что его охватывает смертельный ужас, хотя он был смелым и решительным человеком и успел побывать не в одной смертельно опасной передряге.– Скажи, ты знаешь еще что-нибудь об этом кольце с павлином?!

– Я слышал эту историю краем уха,– покачал головой Аршад,– и больше того, что рассказал тебе сейчас, мне неведомо, но,– он по-доброму посмотрел на варвара,– когда я вернусь домой в Хоарезм, обещаю разузнать все, что смогу, и помочь, насколько хватит моих сил и умения. Я в неоплатном долгу перед тобой.

– Ладно,– буркнул киммериец,– прости, что накричал на тебя. Для меня все это было немного неожиданно. Сам понимаешь…

– Я не в обиде,– просто ответил Аршад.– С кем не бывает?