355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Крис Рэйт » Битва за Клык » Текст книги (страница 2)
Битва за Клык
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 21:27

Текст книги "Битва за Клык"


Автор книги: Крис Рэйт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Лорд, неужели ты думаешь, что Предатель не предусмотрел этого? – промолвил он, стараясь говорить спокойно и уважительно. – Как много ложных знаков он уже успел нам оставить?

Рекки Ойррейссон, ярл Седьмой роты, косматый монстр с тяжелой челюстью и мощными плечами, выразил недовольство угрюмым ворчанием:

– Рунный жрец утверждает, что Магнус там.

– А если он и там? – ответил Грейлок. – Как бы низко он ни пал, он остается примархом. Если даже Русс, хвала его памяти, не смог убить Предателя, на что можем надеяться мы?

На это красноглазый Борек Салвргрим, ярл Второй роты, выступил вперед, потянувшись рукой к оружию на поясе. Загудел хор разгневанных волчьих лордов.

– Ярл, ты забылся! – предостерег Железный Шлем, и его могучий голос эхом загремел в зале.

Несколько мгновений обстановка оставалась крайне опасной. Предположить – даже только намекнуть на существование пределов для Стаи – было крайне рискованно.

Затем Салвргрим крайне неохотно отказался от вызова, бросив при этом мрачный взгляд на Грейлока.

– Мы завязли в этом деле, – произнес Железный Шлем, разговаривая с Грейлоком так, словно показывал юнцу, как нужно держать топор. – Это наш кровный долг. Завершение нашей миссии.

Ну вот, опять это слово. Как и другие, Грейлок понимал всю важность предприятия. Они были охотниками, Волками, и ничто не было важнее преследования и убийства. Многие в Империуме считали воинов Русса дикарями, но это свидетельствовало только о незнании истории галактики. Волки делали все, что было необходимо, для решения задачи, какой бы сложной та ни была. Именно для этого они и были созданы. Незавершенная охота была основой глубочайшего стыда, тем, что выжигает след в душе.

– Есть и другие соображения, – встрял Клинок Вирма, слишком старый, чтобы его можно было смирить неодобрением. Покрытое морщинами бесстрастное лицо обратилось к Железному Шлему. – Моя работа, к примеру.

– Не упоминай ее здесь, – пробормотал Вракссон, уставившись на рунного жреца. – Это военный совет, а не обсуждение твоего богохульства.

Клинок Вирма наградил ярла холодной улыбкой.

– Возможно, твою модель можно немного подправить, Эгиал.

– Довольно, – прошипел Железный Шлем.

Грейлок внимательно смотрел на Великого Волка, подметив раздутые ноздри и сверкавшие радужки глаз. Жажда убийства стала намного ощутимее.

Этот совет только подтвердит единственно возможный итог.

– Отвращение сильно во мне, – промолвил Железный Шлем. – Алый Король, виновник нашего бесчестья, у нас в руках, а мы медлим. Стыдитесь, братья! Мы что, собираемся вечно зябнуть здесь, сбиваясь в кучу вокруг костров, пока нас согревают дела отцов?

Раздался одобрительный хор голосов. Запах Стаи теперь был уже не воинственным, а исполненным нетерпения. Грейлок видел, как мастерски Железный Шлем воззвал к их гордости, и потому решил хранить молчание. Никто не станет оспаривать грядущее решение.

– Мы собрали все наши силы, – продолжал Железный Шлем. – Никто в галактике не сможет выстоять против Стаи. Къярлскар обнаружил его, и, когда мы к нему присоединимся, Гангава истечет кровью в наших когтях.

Салвргрим, чья страсть к охоте была исключительной, гортанными звуками выразил одобрение.

– Вот оно, братья, – пролаял Великий Волк, вознося к небу кулак. – Вы чувствуете это? Чувствуете это в своей крови? Это время, когда мы уничтожим последнее отребье Просперо!

В ответ собравшиеся ярлы дружно зарычали, и громоподобный рев заставил содрогнуться холодные камни.

Грейлок обменялся быстрым взглядом с Клинком Вирма, своим единственным союзником здесь. Выражение лица жреца было довольно кислым.

– А кто останется следить за цитаделью, лорд? – спросил старый рунный жрец, намеренно выбрав самый подходящий момент, чтобы чуть снизить накал царившей вокруг эйфории.

Железный Шлем взглянул на вюрдмастера, и на его лице появилась смесь пренебрежения и гнева.

– Ты и останешься! – рявкнул он. – Ты и этот щенок, раз у вас кишка тонка для боя. И никто больше. Остается только одна Великая рота. Всех остальных я беру на охоту.

Он резко повернулся к кругу громадных фигур в доспехах, выстроившихся вокруг Аннулуса, и на его лице расплылась улыбка убийцы.

– Присоединившихся ко мне ждет безмерная честь. Мы сделаем то, с чем не справился даже наш покойный отец.

Его улыбка превратилась в широкую ухмылку, обнажившую клыки из кости и металла.

– Мы возьмем Алого Короля! – прорычал он, и его голос загудел глубоко внутри нагрудника. – И сотрем его с лица вселенной!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Свет в зале был тусклым, едва ли ярче того, что нужен смертным, чтобы видеть. Здесь не было напольных светящихся полос, только четыре плававших под потолком пракаса. Подобно драгоценным камням, они лениво парили в воздухе, крохотные источники света в теплой темноте. Из-под пола доносился низкий гул варп-двигателей корабля, заставлявших пракасы дрожать, словно листья при дуновении ветра.

Амуз Темех мог читать даже в почти полной темноте, но мягкие красноватые оттенки света ему нравились. Он потянулся к уголку хрупкой страницы и осторожно перевернул ее. Его пальцы действовали бережно и аккуратно, не допуская новых разрывов, уже попортивших древний манускрипт.

Фиалковые глаза не отрывались от текста. Он знал, что там написано. Знал, что было написано во всех книгах, которыми обладал легион. Только Ариман, возможно, знал больше, но он ушел.

– Брат, тебе не надо было сбиваться с пути.

Темех высказал это вслух, чувствуя, как слова слетают с его губ. Он сказал это на телапийе, языке авторов книги, умерших давным-давно. Даже при своем сверхчеловеческом контроле над артикуляцией ему не удалось воспроизвести всю полноту нужных звуков – для этого понадобилось бы два языка, причем оба более цепкие, чем его собственный. Впрочем, даже грубое подражание стоило многого. С тех пор как погиб последний телап, скорее всего Амуз Темех был единственным, кто говорил на языке, которому уже миллион лет.

Слабый звон донесся снаружи, из коридора личного лексиканума Темеха. Он подавил укол раздражения. Афаэль просто делал свою работу.

– Входи.

При звуке его голоса панель в темном зале бесшумно отступила и открылась. Пракасы разбухли, чтобы дать больше света, и их лучи заскользили по комнате, демонстрируя ее разностильные предметы. Стол хаукс с Кареллиона, аквариум из кристалла полевого шпата со сверкавшими цихлидами, костяные ножны из погибшего мира-корабля эльдар – Сайм-Арвуэль.

Очень много безделушек. На древней Терре его назвали бы сорокой за любовь к ярким и необычным вещам.

– Все читаешь, брат?

Херум Афаэль, нагнувшись, вошел в лексиканум. Он был в полном боевом облачении, что делало его на полметра выше Темеха. Темно-синий доспех на сочленениях украшали бронзовые завитки, неприкрытой оставалась лишь гладкая лысая голова. Сейчас лорд-чернокнижник Пирридов проводил большую часть времени в броне, Темех уже не мог припомнить, когда последний раз видел Афаэля без нее.

– Времени уйма, – отозвался Темех, опуская книгу на стол перед собой.

Афаэль ухмыльнулся и встал перед ним. Он был само воплощение нетерпения. И это неудивительно – его собратья по ордену все были нетерпеливы. Дар, за который их и ценил Магнус.

– Брат, почему ты здесь? – спросил Темех, не желавший терять драгоценные дни до начала операции. Тогда уж все мысли, кроме как о сражении, станут невозможными.

– Что ты читаешь? – вопросом на вопрос ответил Афаэль, недоверчиво косясь на книгу.

– Ничего ценного для текущей кампании. Свет авторов этой книги давным-давно исчез из вселенной. Стараниями Ангрона, как я полагаю. Один из многих примеров его терпимости.

Афаэль пожал плечами:

– Он такой же дикарь, как и все Псы. Но сосредоточься на важном.

– Уверяю тебя, я сосредоточен.

– Тебе придется сильно постараться, чтобы убедить меня. Ты отдалился.

– Только в твоем воображении.

Афаэль улыбнулся, но в его улыбке не было и тени веселья.

– И ты должен все знать об этом.

Пиррид покачал головой. Когда шея коснулась поверхности разъемов интерфейса в горжете доспеха, Темех заметил морщинки. Был ли это ранний признак, предательский симптом?

О нет. Только не ты тоже!

– В любом случае планы нападения согласованы, – промолвил Афаэль. – Тебе следует присоединиться к командной группе, иначе твое отсутствие вызовет еще больше замечаний в совете.

Несмотря на это, Темех позволил своему разуму ненадолго оставить тело и отправиться по локальному вектору в Имматериум. Оттуда он видел несущийся по варпу флот. Ударные крейсеры, ощетинившиеся орудиями, готовые к началу орбитальной войны. За ними следовали транспортные суда, нагруженные тысячами и тысячами смертных с эмблемой в виде глаза на нагрудниках.

А в трюмах громадных кораблей находились рубрикаты, создания Аримана. Они безмолвно ждали, когда их оживит воля тех, кто их вел. Они не почувствуют ненависти к Псам, когда будут убивать их – тех, кто вверг их в состояние вечного, безмолвного ужаса. Для них годы, прошедшие после Предательства, не имели значения. Даже для Темеха и остальных, кто сохранил свои души, лишь десятилетия пронеслись с тех пор, как Просперо был разграблен. Для детей Магнуса раны все еще кровоточили.

Темех расслабился, и душа скользнула обратно к физическим оковам.

– Флот в хорошем состоянии, – сказал он. – Тебя стоит поздравить.

– Мне не нужно твоего одобрения. Мне нужно, чтобы ты был на мостике.

Темех склонил голову:

– Тогда я приду. И мы вместе очистим инструменты возмездия.

Афаэль нахмурился, уловив усталость в голосе Темеха.

– Брат, ты не хочешь посмотреть, как они будут полыхать? Не желаешь насладиться болью, что мы причиним Псам?

Темех чуть было не ответил словами, которые прочел всего несколько мгновений назад:

Есть в мести некая болезненная гармония. Если человек не отделит свои чувства от тех, кого желает уничтожить, то даже в победе уничтожит лишь часть самого себя.

– Причинение им боли не вернет Тизку, – промолвил он, отсутствующе глядя на скользивших в пучинах аквариума цихлид. – Но если мы пали настолько, что нашей единственной радостью станет их уничтожение, что ж, значит, это нужно сделать.

Его фиалковые глаза вспыхнули, встретившись с глазами собрата.

– Значит, они будут пылать, брат, – холодно промолвил он. – Они будут гореть так, как и представить себе не могут.

И лишь про себя, не вслух, он закончил фразу:

И то же самое случится с нами.

Фрейя Морекборн держала Кровавого Когтя за горло и не собиралась отпускать.

– Проклятье, чтоб тебя! – рявкнула она, прежде чем врезать кулаком по тупому широкоскулому лицу, выбивая зубы и разрывая кожу. Небесный Воин взирал на нее затуманенным взглядом, безвольно опустив руки. – Прояви. Немного. Уважения.

– Дочь моя!

Фрейя услышала далекий голос. Где-то глубоко в подсознании росло раздражение. Это сновидение ей определенно нравилось.

– Дочка!

На этот раз ее потрясли за плечо, выдергивая из сна. Последнее, что она увидела, был избитый космодесантник, падавший на пол, униженный и покоренный, чего никогда не бывало в реальном мире.

Девушка открыла глаза и увидела склонившегося над ней отца. В спальне все еще было темно, лишь горела неровным светом сальная свеча, закрепленная высоко на каменной стене.

– Что такое? – пробормотала она, сбрасывая с плеча его мозолистую руку.

– Вставай, – сказал отец.

Фрейя рывком поднялась с разбросанных на ложе шкур. Ее песочного цвета растрепанные волосы обрамляли лицо. В крошечной комнате было холодно, но она не обращала на это внимания. Везде на Фенрисе царил холод.

– Что происходит?

Морек Карекборн отыскал световую сферу и подбросил ее в воздух. Его простое честное лицо теперь полностью осветилось, и тревожные линии вокруг глаз казались глубже, чем когда-либо.

– План изменился, – промолвил старый воин, проведя усталой рукой по коротким волосам. – Одиннадцатая рота вызвана с планеты. Мы вновь на службе.

– Скитъя! – выругалась Фрейя, потирая глаза и пытаясь стряхнуть тяжелый дурман сна. – Опять?

– Ничего не спрашивай. Одевайся.

Фрейя с беспокойством посмотрела на отца. Морек был ривенмастером, командиром пятисот кэрлов Гвардии Этта. Обязанности сильно его изматывали, и он сам изматывал себя еще больше. На его лице залегли тени давней усталости.

«Они убивают его, – подумала она. – И даже не знают об этом».

– Мы же только что сменились, – запротестовала она, свесив ноги с постели и потянувшись к брошенному на пол серому мундиру. – Есть и другие подразделения, которые могут это сделать.

Морек прислонился к стене.

– Больше нет. Здесь остается только Двенадцатая рота. Привыкай – это продлится не одну неделю.

Фрейя все еще чувствовала туман в голове, натягивая форму и пытаясь привести волосы в порядок после сна. Позади целые недели изнурительных тренировок под надзором Небесных Воинов, которые напрочь забыли, что значит иметь смертное тело и смертные слабости.

– Отлично, – холодно промолвила она. – Просто чертовски отлично.

– Фрейя, дочь моя, – промолвил Морек, подойдя к девушке и решительно положив руки ей на плечи. – Будь осторожна. Думай, что делаешь и говоришь. Они терпят тебя из-за меня, но так будет не всегда.

Она хотела стряхнуть отцовские руки. Она ненавидела его нотации, как ненавидела слепую веру в его господ. Он боготворил их, хоть и знал, что когда-то они тоже были смертными. Небесные Воины едва ли знали, что существуют такие смертные, как Фрейя и ее отец, хотя без верной Гвардии Этта они не смогли бы поддерживать порядок даже в части громадного лабиринта, которым был Клык.

– Не беспокойся обо мне, – ответила она, подавив попытку неповиновения. – Я могу сражаться. Это все, о чем они заботятся.

Морек пристально посмотрел на дочь. Она знала, что творилось в его душе. Как и многие отцы, он хотел защитить ее от всего. Она была единственным, что у него осталось. Она хотела бы дать ему хоть немного утешения, немного уверенности, что пойдет по его стопам, усердно выполняя долг перед Руссом и бессмертными. Иногда ей действительно хотелось этого, но космодесантники делали эту задачу чертовски трудной.

– Ты слишком явно выказываешь свои чувства, – посетовал Морек, качая головой.

– И что ты хочешь, чтобы я делала? – выпалила девушка, стряхнув его руки и нагнувшись к ботинкам. – Если они хотят покорных, пугливых слуг, то выбрали не ту планету. Фекке, я дочь Фенриса, и у меня горячая кровь. К тому же смертная кровь. Они могут в ней утонуть.

Она подняла глаза, внезапно обеспокоившись, что переступила черту, и увидела, что отец смотрит на нее со странным выражением на лице.

– О да, ты действительно дочь Фенриса, – промолвил Морек, его карие глаза сияли. – Я горжусь тобой, Фрейя. И смертельно боюсь за тебя.

Он оттолкнулся от стены и собрался уходить.

– Быстрей надевай броню и собирай свое отделение. У нас есть час, чтобы принять пост от Одиннадцатой. Не хочу выглядеть плохо перед этим ублюдком Локкборном.

– Так что происходит?

Морек пожал плечами:

– Понятия не имею. Даже ума не приложу.

В Вальгарде с пусковых площадок стартовали корабли. Словно вороны покидали гнездо. «Громовые ястребы» смешались с несколькими оставшимися «Грозовыми птицами», создавая бесконечный поток зазубренных теней на холсте пасленово-синего неба. Тут были и более крупные эскортные корабли типа «Хлаупа», тяжеловооруженные аналоги эсминцев Имперского флота типа «Кобра». Суда такого размера обычно не могли входить в атмосферы планет, но исключительная высота посадочных площадок Вальгарда позволяла им приземляться на Фенрисе. Двенадцать кораблей уже улетели, быстро пустели громадные ангары. Прошло всего семь дней с открытия Къярлскара, а формирование флота уже подходило к концу.

Высоко над процессией атмосферных судов зависли корабли космического флота. Трэллы готовили плазменные двигатели для полета к точке прыжка. Некоторые суда прибыли на сбор совсем недавно, всего лишь несколько дней назад призванные Железным Шлемом с патрулирования. Другие многие месяцы находились на Фенрисе в состоянии боевой готовности. Острые тени ударных крейсеров скользили среди роя меньших судов. Каждый был отмечен символом Великой роты и черной волчьей головой ордена.

В самом центре скопления, отделенный ровными колоннами десантно-штурмовых кораблей, ожидавших разрешения войти в похожие на пещеры пусковые отсеки, находилась гордость ордена, гигантский «Руссвангум». Построенный по проекту, утраченному в катастрофе Ереси, громадный корабль неподвижно застыл в пустоте. Ударные крейсеры, тоже серьезные боевые корабли, пролетая под ним, полностью скрывались в его тени. «Руссвангум» господствовал над пространством, словно альфа-самец в своей стае. Как и все подобные корабли космодесантников, этот был создан лишь для одного – с орбиты обрушивать сокрушительную, уничтожающую все и вся мощь на поверхность непокорной планеты. Он проделывал это уже много раз, и его десантные капсулы и торпедные аппараты почернели от частого использования. Все среди Влка Фенрика были хищниками, и «Руссвангум» был, вероятно, самым впечатляющим воплощением их ужасающего размаха и силы. Только легендарный «Храфнкель» обладал большей мощью, но он остался лишь в сагах.

Из башни, расположенной высоко на склоне Ярлхейма, Железный Шлем наблюдал за последними приготовлениями. Он видел тонкие и изящные следы «Громовых ястребов», когда те разрывали атмосферу. Тактические дисплеи вокруг него показывали расположение судов, пока они медленно двигались в эскортном строю. Скоро он тоже займет свое место на флагмане.

Знакомая дрожь оживляла его усиленное путем генной модификации тело. Пройдут долгие дни – даже недели, – прежде чем он сможет целиком обратить свой пыл в боевую ярость. При одной мысли о грядущем побоище холодная ярость воцарилась на его грубом лице.

Они забыли, на что мы способны. Мне будет очень приятно напомнить им об этом.

Любой враг Всеотца возбуждал ярость в сыне Фенриса, но Магнус находился здесь на особом положении. С Тысячью Сынов всегда было так. Саги, которые все еще рассказывали в пещерах Этта, повествовали о предательстве колдунов, об их высокомерии и, что хуже всего, об их побеге. Легион не был уничтожен на Просперо, лишь разбит. Этот позор запятнал Волков более чем на тысячи лет, и не важно, какие великие дела они совершили с тех пор, неудача преследовала их, словно следы на снежном покрове.

Возможно, если бы предатель Магнус исчез в Оке Ужаса и никогда не объявился вновь, этот позор можно было бы снести. Но он не исчез. Он возвращался в последующие столетия, сея разрушения и оставаясь неуловимым. Меткие удары по имперским мирам не прекращались, и каждый был нацелен на поиск какой-то крупицы эзотерических знаний. Несмотря на тяжелый урон, нанесенный им Руссом, Тысяча Сынов все еще были способны организовывать рейды в защищенный космос, и мысль об этом каленым железом жгла Великого Волка. Она терзала его десятилетиями, и все остальное переставало казаться важным.

Несмотря на все ресурсы, направленные на поимку Магнуса, погоня всегда оканчивалась неудачей. Он всегда оставлял следы, по которым его можно было выследить, дразнящие подсказки и вызовы. На Правии, Даггеггхане, Вреоле, Хроморе. Изменник оставил после себя знаки, насмехаясь над Волками, которые вечно следовали по пятам, но оставались ни с чем.

Мы были терпеливы. Мы долго ждали. И вот теперь ловушка захлопнется.

Краем глаза он заметил, как вспыхнула руна над дверью.

– Входи, – сказал он.

В залу ввалился Стурмъярт. Глаза рунного жреца полыхали яростью.

– Почему? – потребовал он.

Железный Шлем решительно вытянул руки.

– Одаин, – начал он. – Это…

– Ответь мне: почему?

Великий Волк вздохнул и щелчком пальцев закрыл двери.

– Ты же знаешь Клинка Вирма. За ним нужен присмотр.

Стурмъярт зарычал, оскалившись:

– Как за ребенком? Это для тебя более важно?

– Только ты можешь обуздать его. Он играет с силами, которые могут уничтожить всех нас.

– Но ты сам позволяешь ему это делать.

– Потому что он может преуспеть.

– Вели ему подождать. Прикажи прерваться до тех пор, пока Стая не вернется с Гангавы. Я не дам лишить себя этой чести!

Железный Шлем покачал головой:

– Это переломное время. Щенок – его протеже, и мне нужна мудрая голова, что будет держать Этт под контролем. Ты не полетишь с нами.

Стурмъярт зарычал, и вспышка желтой энергии скользнула по его груди. Железный Шлем почувствовал огонь разочарования, пылавший в теле рунного жреца.

– Не делай этого, – настаивал он, изо всех сил стиснув свой посох.

У Великого Волка брови поползли вверх: Стурмъярт никогда прежде не отказывался подчиниться приказу.

– Одаин, ты угрожаешь мне? – промолвил он, позволив нотке вызова прозвучать в голосе.

С мгновение Стурмъярт стоял неподвижно, уставившись на него с перекошенным яростью лицом. Наконец он с неохотой опустил глаза и с отвращением плюнул на пол.

– Ты не понимаешь, – пробормотал он. – Колдуны. Они берут элементы и портят их. Это мои враги.

Железный Шлем внимательно посмотрел на рунного жреца. Стурмъярт в сердце своем был воином, неуступчивым, бесстрашным прерывателем нитей, но он должен знать, кто командует Стаей.

– Нет. Они – надежда для всех нас. Фрей будет там, и остальные рунные жрецы тоже. А ты нужен здесь.

Стурмъярт стиснул кулаки, и новые потоки стихийной энергии пробежали по перчаткам. Он старался сдержать гнев, но тот причинял ему боль.

– В качестве няньки для Клинка Вирма, – горько выплюнул он.

– Нет, брат, – ответил Железный Шлем. – Клинок Вирма играет очень опасными вещами. Если он ошибется, ты должен быть около него. Ты должен за ним присматривать.

Разочарование на лице Стурмъярта сменилось изумлением.

– Ты слышал меня, – сказал Железный Шлем. – Что бы ни думал Грейлок, ты будешь здесь моей опорой. Мы должны помнить Волчьих Братьев, их неудачу и ее причины. Я не допущу, чтобы на эту дорогу ступили и мы.

В глазах Стурмъярта засветилось сомнение.

– Ты думаешь, он…

– Клинок Вирма так же предан, как Фреки, – промолвил Железный Шлем, расслабившись, когда увидел, что гнев рунного жреца поутих. – Но мы должны присматривать за ним ради будущего.

Он подошел к Стурмъярту и положил тяжелую руку ему на плечо.

– Я делаю это, потому что могу доверять тебе, брат, – прошептал он, наклоняясь ближе. – Из всех Волков больше всего я доверяю тебе. Ищи правду в вюрде, если хочешь, и поймешь: Укрощение – это наша судьба.

Стурмъярт заглянул Великому Волку в глаза. Он все еще не смирился, но подчинится приказу.

– Так значит, у меня все полномочия, лорд? – спросил он.

Железный Шлем мрачно улыбнулся.

– У нас всегда все полномочия, – промолвил он.

Клык не имел себе равных – громадное переплетение туннелей, шахт и помещений, пронизывавших пик до самого верха. Но при всем том крепость была крошечной в сравнении с гигантским массивом горы, и лишь самые верхние уровни были приспособлены для жизни. По большей части Волки обитали в недрах горы, и их лежбища прятались под километрами скального монолита. Только на самой вершине, на уровне Вальгарда, искусственные сооружения выходили на поверхность. Именно там располагались мощные посадочные площадки и стыковочные причалы, лепившиеся вокруг массивных башен, которые на сотни метров вырастали из каменного тела горы. Древние приводные механизмы обслуживали шахты, уходившие вниз. По ним поднимали материалы и боевую технику из складов в глубине горы и загружали на ожидавший в ангарах транспорт. Тут всегда кипела работа, свидетельство неугомонного духа Волков и их бесконечных путешествий в мире звезд.

Хаакон Гилфассон стоял у края одного из таких ангаров, наблюдая за десятками трэллов и сервиторов, копошившихся на источавших пар корпусах кораблей, подобно насекомым на трупах. Дюжины судов уже улетели, и большинство оставшихся предназначались для боевого флота. Двенадцатой роте оставили очень мало кораблей, большая их часть были самыми медленными и слабо вооруженными из всей армады. На орбите для охраны планеты останется только один ударный крейсер – «Скрэмар» с эскортом из дюжины судов поменьше.

Гилфассону такое решение казалось разумным. Но вот с чем он был совсем не согласен, так это с реквизицией «Науро». Это было прямо-таки личным оскорблением.

– Прошу прощения, лорд, – в третий раз повторила кэрл, напряженно вглядываясь в инфопланшет перед собой и избегая зрительного контакта с Гилфассоном. – Это часть реквизиции. Великий Волк…

– Дай-ка я кое-что скажу тебе, – мрачно промурлыкал Гилфассон. Он говорил не как обычный космодесантник, и в нем не было ничего ужасающего, в отличие от остальных воинов. Он был смуглым, с густой спутанной шевелюрой, более стройным, чем большинство членов Стаи, даже будучи облачен в полный панцирный доспех скаута. Выдавали его только глаза – пылавший янтарь с черными зрачками. Ни у кого, кроме сынов Русса, не было таких глаз. – Я не самый милый человек. И не обладаю великодушием моих братьев. Я мало времени провожу с ними, как и они со мной.

Кэрл выглядела так, словно с огромным удовольствием оказалась бы в любом другом месте, но только не здесь. Но тем не менее она уважительно выслушивала Волка.

– Так что не думай, что я не приму это близко к сердцу. Не думай, что я не выясню, кто твой ривенмастер, и отправлю тебя на месяц во внешний патруль в Асахейм. Мне нужен этот корабль. Это мой корабль! Он останется здесь!

Кэрл внимательно взглянула в планшет, словно какая-то новая информация на экране смогла бы ей помочь. В пятидесяти метрах за ее спиной возвышался сам «Науро», стоявший на площадке ангара и мягко испускавший потоки пара. Он не походил ни на один из кораблей, ожидавших на пласткрите. В отличие от всех судов флота, выкрашенных в серый металлик, этот корабль был угольно-черным. Его класс был неопределенным – маловат для фрегата, великоват для трансатмосферного корабля, и вмещал он всего пятьсот членов экипажа. С низкой посадкой, как будто льнувший к земле, с плоским профилем, необычайно узкий. Почти треть его длины занимали плазменные двигатели. Благодаря таким пропорциям корабль был удивительно быстр. И именно за это его любил Гилфассон.

– Ты не найдешь там того, что ищешь, – терпеливо промурлыкал Волк, наблюдая, как кэрл тянула время.

Она уныло взглянула на космодесантника. Женщина была сложена, как большинство обитателей Фенриса. Ширококостная, с мощными плечами. Она побывала в сражениях, судя по черепам, вышитым на униформе, поэтому мало что в галактике могло вывести ее из равновесия. Но общение с Небесным Воином явно входило в число этих исключений.

– Чернокрылый, оставь ее в покое, – раздался из-за спины кэрла металлический голос.

Со скрипом гудела броня, когда железный жрец Гаръек Арфанг шагал по площадке. Хоть он был в древнем шлеме IV типа «Максимус», Гилфассон чувствовал, что жрец веселился. Где-то там, под всеми этими слоями брони и аугментики, космодесантник улыбался.

– Не вмешивайся, жрец, – предостерег его Гилфассон. – Это мой корабль.

– Ты скаут, – прямо промолвил Арфанг. Кэрл воспользовалась представившейся возможностью и оставила воинов наедине. – Ни один из кораблей не принадлежит тебе.

– Никто не летает на нем так, как я.

– Что правда, то правда. Посему радуйся, что ярл Ойррейссон не захотел его взять. Вместо этого он берет «Хлаупу». Это судно развалится после первого же выстрела, но когда дело касается технологии, у ярла отказывает вкус.

Гилфассон подозрительно воззрился на Арфанга.

– Так значит, его не реквизировали?

– Уже нет.

– Тогда что случилось?

Из шлема Арфанга раздался скрип, похоже, заменявший железному жрецу смех.

– Ярл Грейлок захотел, чтобы ты остался в патруле системы. Ты и остальные скауты. Я выяснил, что ему не нравится, когда Этт остается без защиты.

Гилфассон широко улыбнулся.

– Снова на космическую службу! – воскликнул он, довольно поглядывая на «Науро» и думая о долгих свободных часах далеко от духоты Клыка. – Ты даже не представляешь, как меня это радует.

Грейлок стоял в Зале Стражи, омываемый потоком белого света, ниспадавшего с крыши. Верхняя часть помещения и потолок терялись во тьме. В тени поспешно сновали трэллы, уткнувшиеся в инфопланшеты и негромко переговаривавшиеся. Расположенные вдоль стен экраны мерцали быстро обновлявшейся информацией, сообщая о движении флота к точкам прыжка. Один за другим зеленые индикаторы превращались в красные.

– Открыть канал с флагманом! – велел Грейлок.

Трэллы кинулись выполнять приказ. Мерцание иконки сообщило ему, что связь налажена.

– Лорд, – промолвил он, придерживаясь почтительного тона, что усвоил в Совете, – мы получили сигналы о полном сборе. Вы можете покинуть орбиту.

– Подтверждено, – пришел потрескивающий голос Железного Шлема с мостика «Руссвангума». – Мы скоро уйдем, и на Этте станет тихо и спокойно. Как раз как ты любишь.

Грейлок улыбнулся:

– И правда. Мне нужно закончить охоту.

Раздался резкий взрыв помех на другом конце линии. Возможно, это было насмешливое фырканье.

– Ты пропустишь все самое интересное.

– Может быть. Да защитит тебя длань Русса, лорд.

– И всех нас.

Связь прервалась. Грейлок несколько мгновений стоял неподвижно. Его худое лицо было задумчивым.

А затем пикты ожили, неся новую информацию. Приборы показывали многочисленное движение. Флот отбывал.

К неподвижному волчьему лорду подошел трэлл и поклонился.

– Лорд, обзор орбитальной сети готов, – сообщил он, не отрывая глаз от пола. – Вы можете проверить, когда будете готовы.

Грейлок кивнул, едва замечая фигуру перед собой. Взгляд белых глаз был прикован к скале. Камень оставался столь же гол и неприукрашен, как в день создания этого зала.

Пролетевшие столетия мало изменили Этт. Почти все оставалось таким же, как во времена Русса. Этт был таким же холодным, полупустым и продуваемым ледяными ветрами Фенриса. Нижние уровни вообще не использовались, и даже Клинок Вирма не знал, что сохранилось в самых глубоких шахтах и залах.

Мы не развиваемся. Остаемся прежними.

Трэлл помедлил еще мгновение, прежде чем поспешить прочь. Его сменила другая фигура, намного больше. Тяжелая поступь Россека эхом разнеслась по залу.

– Тромм, – промолвил Грейлок, очнувшись от своих мыслей.

– Ярл, – отозвался волчий гвардеец.

– Ты нашел Когтям дело?

– Они колотят друг дружку в пещерах.

– Отлично. Вот и занимай их этим.

– А потом?

Грейлок воззрился на своего подчиненного. Россек обычно так и пылал энергией.

– Ты не согласен с моим решением, – промолвил он.

Выражение лица волчьего гвардейца не изменилось.

– Кто-то же должен охранять Этт.

– Но ты не считаешь, что это должны быть мы.

– Нет, не считаю, раз уж ты позволил мне высказаться.

Грейлок кивнул.

– Что еще? Говори.

Россек посмотрел ему прямо в глаза, как всегда. В его взгляде отчетливо светился упрек.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю