Текст книги "Путь небес (ЛП)"

Автор книги: Крис Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава 16

Переход к разлому Каталлус был недолгим – три варп-прыжка, совершенных вопреки сильным встречным шквалам, которые вселенная всегда обрушивала на них. Два корабля было потеряно, один из них эсминец-ветеран с тремя дюжинами воинов Легиона на борту, а многие навигаторы погибли или получили ранения при переходе. Усталость и ментальное истощение, в конце концов, доконали лучших из них. Из-за этого флот передвигался с большим трудом, объединяя экипажи и отбирая последние резервы, чтобы пустотные корабли могли следовать извилистым курсом.

В конце последнего прыжка авангард флота вошел в реальное пространство и устремился к координатам, открывшимся в мысленном взоре Арвиды. Когда варп-ставни опустились и иллюминаторы открылись, каждый человек на каждом корабле тут же почувствовал тревогу. Пустота не была черной, усеянной звездами. Она была тусклой, пульсирующе-голубой, переливающейся как краска на воде. Еще больше навигаторов, даже на борту линкоров пострадали. Некоторые пускали слюни и зажимали варп-глаза, другие просто оседали на дно своих ванн, из ушей текла кровь.

«Буря мечей» быстро возглавила острие клина. Флагман устремился вперед, прорезая прямой путь через бурлящую материю. Несмотря на огромную массу и мощные плазменные двигатели он все еще раскачивался на своей оси, словно сотрясаемый сейсмическими зарядами.

Хан сидел на троне командного мостика, наблюдая за разворачивающейся картиной через огромные носовые иллюминаторы. Подле него стояли Есугэй, Джубал и Вейл вместе с магистром навигаторов флагмана – старухой Авелиной Хьелвос. Илья и Арвида держались чуть дальше, и на самом краю тронной платформы занимали свои позиции другие представители командования Легиона: ханы, грозовые пророки, флотские стратегосы.

Хьелвос тяжело опиралась на посох, обвив длинными загорелыми пальцами покрытую рунами сталь. Из-под тяжелого вышитого капюшона доносилось ее судорожное дыхание.

– Пустота замарана, повелитель, – прошептала навигатор, поправив повязку.

Вейл выглядел одновременно восхищенным и повергнутым в ужас. Хотя он, возможно, не обладал острым варп-чувством Хьелвос, но явно узнал лежащую впереди обширную конструкцию.

– Лхам-волны, – пробормотал он, пристально всматриваясь в иллюминаторы. – Излучаемые с большими интервалами. Они из варп-разлома.

Он посмотрел на примарха.

– Советую проявить осторожность, милорд.

Хан оставался бесстрастным.

– Развить крейсерскую скорость, – приказал он. – Сохранять сомкнутый строй. Поднять все пустотные щиты.

«Буря мечей» упорно продвигалась, рассекая массивным носом густеющие облака. В шлейфах мерцали и плясали огоньки света, словно газовые факелы, заточенные в кристаллические сосуды. В скором времени иллюминаторы заволокло чернильными завитками и полупрозрачным синим пятном.

– Выпустить авгурные зонды, – приказал Хан.

Из носа «Бури мечей» вылетела свора вращающихся стальных сфер, устремившись во мрак. На пикт-экранах потекли потоки данных – топографические съемки, ширина каналов, отражения более плотных материалов далеко впереди.

Палуба начала дрожать. Одна за другой на кристаллических обзорных экранах вспыхнули предупредительные руны. Низкий такт плазменных двигателей вырос в громкости, словно машины боролись с мощным встречным ветром.

– Снизить скорость до половины максимальной.

Изменение скорости на время подействовало, но по мере продвижения вперед вибрация вернулась. Внутри облаков вспыхнули электрические разряды, разбегаясь по бурлящей пустоте.

– Это навредит нам, – предупредила Хьелвос, дергаясь при каждом неожиданном крене палубы.

Есугэй шагнул к поручням платформы, его золотистые глаза впились в световое представление снаружи корабля.

– Что мы там видим? – заинтересованно спросил он.

К этому времени Вейл был почти так же взволнован, как Хьелвос.

– Что-то пронзило импедиментум реалитас. Что-то основательное, впереди. Надо быть осторожными, повелитель. На ваших кораблях не подняты поля Геллера.

– Четверть скорости, – приказал Хан и продвижение вперед еще больше замедлилось. Вакуум исчертили неистовые ярко-белые полосы. Эти мерцания выглядели странным образом непристойными. На долю секунды казалось, что они показывают лица, тянущиеся руки или какие-то другие человеческие образы, но ни разу достаточно долго, чтобы точно рассмотреть.

– Зонды докладывают о твердой материи впереди, азимут пять-шесть-один, – доложил магистр сенсориума Табан. – Скорректировать курс?

Хан кивнул.

– Скорректируй, затем держись его. Сообщите всем кораблям следовать за нами.

Илья оглянулась на Арвиду. Как и навигатор, он тяжело дышал через вокс-решетку.

– Вы в порядке, милорд?

Арвида не ответил, но крепко схватился за железный поручень. Над ними начали раскачиваться люмены.

– Впереди ждет средоточие всего этого, – сказал Вейл, обращаясь одновременно к Хьелвос, Есугэю и примарху, не зная кому лучше адресовать свои пояснения. – Источник. Вы не сможете ввести туда свои корабли.

Хан, казалось, едва обратил внимание на его слова. Взгляд примарха сфокусировался на бурлящих облаках, словно что-то узнавая.

– Мы не отвернем.

Вибрации продолжали усиливаться. С нижних уровней поднимались приглушенные ритмичные шумы, а двигатели начали захлебываться. В вахтенных журналах поступили первые доклады с небольших судов о повреждениях. Впереди продолжало усиливаться зеленовато-синее свечение, тревожно пульсируя, проливаясь через открытый иллюминатор и наполняя мостик мерцанием.

– Милорд, – прохрипела Хьелвос, прижимая руку к правому виску. – Советую вам прислушаться к ойкумену. Варп-двигатели…

– Отключены, – ответил Хан, как обычно тихо и твердо. – Мы идем дальше.

Шумы становились громче. По потолочной балке зазмеилась волосная трещина, медленно, но уверенно продвигаясь через чистый адамантий.

Хьелвос видимо обдумывала очередной протест, но промолчала. Звук двигателей стал сдавленным, а палуба мостика загремела. Начал нарастать низкий гулкий рокот, исходящий как будто бы снаружи, что было просто невозможно. Вскоре шум перешел в повторяющийся лязг, напоминающий удары железным кулаком по медной двери.

Даже Джубал немного пошевелился, перенеся вес с одной ноги на другую – воин приготовился к внезапной схватке. Смертные в ямах украдкой бросали взгляды на командную платформу. Из-за скользящего повсюду странного света у них плыло перед глазами, мешая работе за пультами управления и пикт-экранами. С верхних галерей раздался звон разбитого стекла.

– Милорд… – начал Табан.

– Сохранять курс.

Хан ни разу не пошевелился. Затрубили ревуны, а платформа сенсориума провалилась вниз в ливне электрического света.

– Милорд!

– Ждать.

Как только он произнес это слово, флагман прорвался. Он устремился вперед, больше не сражаясь со встречным ветром, и его сдерживаемая энергия швырнула линкор в пустой космос. Один за другим то же проделывали другие корабли флота, вырываясь из облаков сверкающей лазури и оставляя длинные шлейфы, пока экипажи старались восстановить управление. По всему мостику «Бури мечей» слуги спешно стабилизировали дифферент на нос. Корабль развернуло, когда противодействующая сила неожиданно исчезла. Зазвучали новые предупредительные сигналы.

Позади флота во все стороны тянулась огромная стена бурлящей плазмы. Она изгибалась в темноту космоса колоссальным вогнутым барьером. Корабли оказались внутри гигантской сферы, чьи границы уходили за пределы видимости. Замкнутое пространство могло быть размером с целую звездную систему. Стрелки хронометров и авгуров бешено вращались, не давая точных показаний.

– Я слышал предположения на этот счет, – пробормотал Вейл, гладя на феномен вытаращенными глазами. – Ударная волна лхам, сверхплотная, истончающая реальное пространство.

Он повернулся к Хану.

– Что-то было выпущено на волю. И мы видим последствия.

Хан не обратил на него внимание.

– Полный вперед. Поднять щиты.

Флот сосредоточился и набрал скорость. В собирающейся тьме ярко сияли факелы плазменных двигателей. Испещренное молниями облако медленно удалялось, а вперед раскинулась беззвездная бездна.

– Я чувствую это, – пробормотала все еще взволнованная Хьелвос. Он просеменила к иллюминаторам, вглядываясь в них мутными глазами. – Словно жар от пламени.

Прошли часы, хотя это мог быть любой отрезок времени, и на носовых экранах появилась одинокая точка тусклого света. Она стремительно выросла в размерах, пока перед флотом не появилась вторая облачная сфера, увитая жилками молний и освещенная изнутри спорадическими взрывами.

– Диаметр семьсот километров, – доложил Табан. – Сильный уровень радиации, превышающий физические и субфизические величины. Эфирные показания близки к тем, что были у варп-разлома.

– Стоп машины, – приказан Хан. – Отправьте зонд.

Флот остановился, растянувшись широкой дугой перед сферой. В пустоту отправили дополнительные авгурные зонды, их бортовые огни быстро погасли, растворившись в пространстве. Полученные образы дрожали и рассыпались из-за электрических гроз. Под облаками поверхность сферы, казалось, состояла из огромных кристаллов, вращающихся и сталкивающихся друг с другом в непрерывной орбитальной процессии. Проемы между ними влекли намеками на присутствие чего-то более темного и менее определенного. А всю сферу заливал жуткий синий свет, словно мириадами спор окутывая неторопливое движение кристаллов.

– Что это? – спросил Хан, обращаясь к двум представителям Нобилите.

– Никогда не видела ничего подобного, – ответила Хьелвос.

– Результат столкновения противоборствующих энергий, – предположил Вейл. – Реальный космос, стратум этерис. Открылся разлом. Вы не сможете пройти через этот барьер – активный имматериум разорвет ваши варп-двигатели.

Хан впервые повернулся к Вейлу.

– Что ваши люди делали здесь?

Тот отпрянул, схватившись за искалеченную перевязанную руку.

– Не знаю, – заикаясь, ответил он. – Честно. Я только толкую знаки.

Хан вернулся к поступающим от зондов изображениям. Проемы между кристаллами были широкими, достигая нескольких сотен метров. Один за другим авгурные показания прерывались, как только зонды пересекали границу сферы. Последний из них передал завершающую нестабильную картинку из-за барьера: тонкий, темный силуэт, смутный из-за синего сияния, уходящего все дальше вниз. Затем все прервалось.

– Существует опасность для варп-двигателей, – сказал Хан. – А как обстоят дела с обычными силовыми установками?

Вейл колебался.

– Не знаю. Как видите, там есть молнии, но…

Хан поднялся с трона. В тот же момент к нему бросились слуги с боевым снаряжением – драконьим шлемом, уменьшенная копия которого была на Цинь Са в последнем для него бою, а также тяжелым тальваром, который примарх брал на Просперо.

– Мы прибыли сюда ради этого. Я все увижу своими глазами. Есугэй, чародей, вы со мной, как и ты, ойкумен.

Он пристегнул меч к поясу и взял обеими руками шлем.

– Джубал Ан-эзен, флот твой. Подготовь его к битве, даже здесь нам не спрятаться надолго.

Затем повернулся к Илье.

– Вам тоже необходимо быть здесь, сы. Если мы найдем его, я в первую очередь свяжусь с вами.

Илья кивнула. Ее сильно встревожили зрелище по ту сторону иллюминаторов.

Затем Хан надел драконий шлем, завершив облачение в жемчужно-белый доспех, украшенный золотой отделкой и символами империи Кво с Чогориса.

– Подготовьте «Грозовые птицы», – приказал он. – Мы отправляемся туда.

Вон Калда вынул руки из внутренностей и, стряхнув кровь, потянулся за тряпкой. Давление в комнате притупляло чувства.

Слуги вокруг апотекария не издавали ни звука. Они были слепы и не видели разбросанные части тел, куски блестящего жира, выступающие из жижи кости.

Им повезло. Даже для него, даже после всего сделанного и увиденного, это работа была жуткой.

– Халев эруб мак’джерелла, – протянул Вон Калда, выводя на полу кровью последние руны из языка, не предназначенного для смертных и сохранившегося только во снах. Эти знания пришли не от Фабия, и не от примарха. Он их нашел сам, соединив искусство ткача плоти с мастерством прорицателя эфира.

В голове стучало, кошмары оживали, но мысли о призе никуда не пропадали. А теперь он получил приказ от Эйдолона. Лорд-командор дал свое позволенье и ждал результата.

Апотекарий поднял голову. В железном помещении, словно клубы дыма, плавали красные пятна. Смерть каждого человека, умирающего в изощренных муках, еще немного истончала пелену, разрывая прядь за прядью материю вселенной.

Вон Калда с трудом отважился посмотреть за бронестекло. Закоптелую поверхность измазали отпечатки рук выпотрошенных апотекарием людей. Внутри клубилась черная как сажа субстанция, полностью затмив дальнюю сторону.

Легионер проковылял вперед, под сапогами захрустели кости. Подойдя к резервуару, он снова затянул:

– Маламеннагорастика. Ховийя. Хза’тель ариф негассамар.

Слова были бессмысленными, слишком длинными и громоздкими для людей. Только в глубинах мог родиться такой язык, сотворенный бесконечностью для ее собственных невзыскательных целей.

Вон Калда подошел к стеклу и приложил ладонь к изогнутой поверхности.

– Гегамморор. Гегамморорара. Шашак. Летатак.

Появились глаза, напугав апотекария. Он отступил, но не отвел взгляда. Две лиловые сферы с перламутровым оттенком и миндалевидными веками.

– Итак, ты нашел путь, – сказало оно ему.

Голос ошеломил Вон Калду: словно кошмарный шепот проник в явь, но так и не обрел тела. Множество смешавшихся голосов соперничали друг с другом, будто запертые внутри разумной погремушки.

Из дыма и грязи появились конечности, более отчетливые, чем раньше. Плоть была бледной и живой, незапятнанной ранами. Вокруг гибких бедер извивался длинный зазубренный хлыст. На заднем плане по-прежнему быстро щелкали клешни, что-то передавая на своем языке.

– Пока нет, – сказал Вон Калда. – Я только в начале. Как мне называть тебя?

– Господин. Госпожа. Или Манушья-Ракшсаси. Так меня звали в Эру до Анафемы.

Вон Калда сопротивлялся сильному желанию заглянуть глубже во мрак. Немигающие фиолетовые глаза вызывали у него беспокойство, искушая заглянуть в них, разглядеть скрытые движения в их непроницаемых глубинах.

– Я хочу задать тебе вопрос.

– Спрашивай.

– Мой повелитель ищет Великого Хана. На выслеживание его в варпе уйдет время, а каждый потраченный впустую день здесь задерживает нас. Ты знаешь, где наш враг?

– Это известно мне. Что ты предложишь в ответ?

– Чего ты желаешь?

Демон, казалось, улыбнулся, и в широком с игольчатыми зубами рту мелькнул длинный язык.

– Ты читаешь заклинания и выучил обряды. Знаешь пути грез. Дай мне то, что я желаю.

Вон Калда оторвал взгляд от движущейся бледной плоти. Это было непросто, гораздо сложнее, чем он думал. Мускусный аромат старой крови смешался с чем-то еще – благоуханием опьянения, которое растеклось по всему помещению.

– А разве не достаточно помочь магистру войны одержать победу? – отважился спросить апотекарий.

В ответ демон рассмеялся с неподдельным весельем. Но смех был жутким: пронзительным визгом чистейшей злобы, без малейшего следа удовольствия и сотканный из воплей смертных.

– Победа – это для смертных разумов. Для нас нет никакой победы. Какова наша цель? У нас нет целей. В чем для нас покой. У нас нет покоя. Вы уже дали нам желанное, и мы упиваемся им и жаждем большего. Теперь все, что остается – это развлечение. – Глаза жадно сверкнули. – Так что развлеки меня.

– Ты поживишься душами сынов Хана, – попытался Вон Калда. – Они изнурены погоней, а наши силы превосходят их. Я скормлю их тебе, одну за другой.

– Попробуй снова.

Вон Калда тут же вспомнил разговор с Коненосом, и ему все стало понятно. Здесь явно присутствовали взаимодополняющие цели, способы ускорить то, что уже началось. Другие Легионы прошли этот путь. Лоргар был первым, как и во многом другом, но прецеденты случались и в других.

– Есть другие души, – осторожно сказал апотекарий. – Одна в особенности. Та, что находит союз с эфиром… ненавистым.

– Хорошо. Эта игра нравится мне больше.

– На это уйдет время. Он осторожен и восприимчив.

– Тем лучше.

– Значит, ты дашь мне, что я хочу?

Хлыст хлестнул по полу изоляционной камеры. Кровавые руны в помещении закипели.

– Сделка свяжет тебя. Эти действия, слова, соглашения, тайные желания охватят многие миры.

Вон Калда отступил от края стекла. Сердца колотились.

– Я знаю. И не обманываю тебя. Цена будет уплачена.

Демон снова улыбнулся, в этот раз немного презрительно, словно эти слова произносились перед ним бессчетное количество раз. Когда кровавые руны испарились, очертания порожденья варпа снова поблекли, смешиваясь с клубами дыма.

– Тогда мы снова поговорим. Ты и я.

– А пункт назначения? – спросил Вон Калда. – Всего одно словно, только и всего.

Демон почти исчез, стремительно расплываясь. С его уходом по помещению прошелестел горячий влажный ветер, всколыхнув лужи человеческой крови, глубина которых доходила до лодыжек.

– Катуллус, – сказала тварь апотекарию. – Боевой Ястреб там, стоит перед Дорогой в Пекло.

Затем образ рассыпался, оставив только обрывки клубящейся тьмы. В изоляционном цилиндре все стихло, только на бронестекле от прикосновения демона осталось пятно конденсации.

Вон Калда долгое время стоял замерев. При всей его подготовке, находиться в присутствии одного из них по-прежнему было непросто. Будут и другие. Этого потребовал Разделенная Душа, подстегивая апотекария, заставляя его работать быстрее и рисковать больше.

Но это только грядет. По крайней мере, ответ на первый вопрос был получен.

Дыхание нормализовалось. Второстепенное сердце перестало биться. Вон Калда встряхнул себя, повернулся и пошел прочь по костям и жилам.

– Милорд, – обратился он по защищенному вокс-каналу к Коненосу. – Я хочу доложить о проделанной работе. Пожалуйста, дайте знать, где мы можем встретиться. Нам нужно кое-что обсудить.

Они взяли пять тяжелых десантно-штурмовых кораблей и под прикрытием двух авиакрыльев пустотных истребителей отправились к периметру. Хан летел в головном корабле в сопровождении тех воинов кэшика, которых Джубал не взял для управления флотом. Подразделение возглавлял заместитель командира Намаи. Три других штурмовых корабля несли отделения с прорывным снаряжением.

В кормовом отсеке пятого находились Есугэй, Арвида и Вейл, а также последний отряд тактических космодесантников. Всего к цели направлялись более двухсот воинов Легиона. Путешествие было недолгим, но тяжелым, высвобожденные внутри центра сферы стихийные силы нещадно трясли корабли.

Есугэй сидел возле одного из иллюминаторов транспортного отсека, наблюдая за приближением зловещего сооружения. Через бронестекло проникал лазурный свет, танцуя на поверхности темного интерьера.

Рядом с грозовым пророком сидел Арвида. Дыхание чародея было хриплым.

– Если я спрошу тебя, все ли с тобой хорошо, мой брат, – тихо сказал Есугэй, – то думаю, мне известен твой ответ.

Арвида промолчал. Он чуть покачнулся, словно приготовившись к чему-то неприятному.

– Ты скажешь, что все в порядке, – продолжил Есугэй. – Что ты просто устал. А кто из нас не устал?

Внимание задын арга вернулось к пустоте. К этому времени огромная сфера заполнила большую часть переднего обзора, и теперь были видны края ее составных кристаллов. Это были крупные вытянутые восьмигранники, одинаковой формы и размера, их грани словно вырезали лазерным лучом. Змеившийся внутри них нереальный свет походил на сам эфир, постоянно меняющийся и извивающийся внутри стеклянной тюрьмы.

– Возможно, будет проще, если я скажу то, что знаю, – не унимался Есугэй, говоря достаточно тихо, чтобы их беседу никто больше не слышал. – Ты – не глупец, но и я тоже. Ты научился контролировать ее, но полностью скрыть тебе не удастся. Твой генетический отец не смог, так на что надеешься ты? В этом нет никакого стыда. Ты хорошо справился, сохранив ее в тайне, столь дремлющей, но теперь она выходит из-под твоего контроля.

Арвида по-прежнему не отвечал. Тряска становилась все сильнее.

– Это ведь варп? – спросил Есугэй. – Становится хуже, когда ты используешь свое мастерство. Я поощрял тебя. Если я причинил тебе сильную боль, то…

– Дело не в тебе, – ответил запинающимся голосом чародей. Под шлемом его лицо должно было окаменеть от сдерживаемой муки.

Есугэй положил руку на плечо Арвиды.

– Что я могу сделать?

– Ничего.

Несколько минут никто не говорил. «Грозовая птица» приблизился к периметру сферы, корабль затрясло, когда первые разряды молнии ударили вокруг и под ней.

– Так заметно? – наконец, спросил Арвида.

– Не думаю. Ты был осторожен.

Арвида напряженно кивнул.

– Будет хуже. Там.

– Знаю. Ты мог бы остаться.

– Нет, хочу увидеть это. Здесь изучали варп. Кто знает? – вздох Арвиды напоминал скрежет камней, отсеиваемых через сито. – Гоняться за исчезающей надеждой, пытаясь поймать ее гаснущие искры. Были дни, когда я считал, что твой Шибан прав. Дать бой и покончить со всем.

При упоминании Шибана Есугэй почувствовал короткий приступ боли.

– Если настанет момент, – сказал он. – Если ты не сможешь контролировать…

– Я все еще хозяин себе.

– Отлично. Тогда я верю тебе.

Они приблизились к первому из проемов между кристаллами. Ведущая «Грозовая птица» отвернула, устремившись вдоль поверхности сферы. Под кораблем проплывали кристаллические грани размером с эсминец, залитые тусклым светом и медленно вращающиеся. То, что находилось за ними, все еще было невидимо, скрытое дымкой мерцающего эфирного осадка.

– Мы теперь все искалечены, – сказал Арвида, наблюдая за подлетом. – Кроме тебя.

Есугэй прислонился к изгибу корпуса.

– Среди живых существ нет ни одного нетронутого.

– Но ты по-прежнему улыбаешься. Ты по-прежнему веришь.

– Как и остальные. Им нужно вспомнить, вот и все. Сейчас все, что они видят – это медленное поражение. Они забыли, что были… великолепны. Они сражались в одиночку, когда все остальные погибли или стояли на стенах вдали. Они набрасывались на врага из-за сияния солнца. Они остановили его, заставили повернуть и последовать за нами. Они оставили любимый мир на погибель. Все ради этого. – В этот момент Есугэй подумал о Цинь Са, от которого ни разу не слышал ни единого скептического слова. – Перед концом они вспомнят. Другие Легионы провалили это испытание – они позволили своим душам измениться.

– Другие Легионы.

– Прости меня, брат, я не…

– Нет, ты прав, – сказал Арвида. – Мои братья могли бы у вас поучиться.

– Очень давно я с Ариманом говорил об этом, – сказал Есугэй. – На Улланоре и до него. Мы так и не сошлись во мнениях.

«Ты слишком осторожен, – сказал главный библиарий Тысячи Сынов. – Кто-нибудь вообще знает, каким даром ты обладаешь?»

– Научиться Пути Небес, – сухо сказал Арвида. – Шагать между мирами, никогда не покидая тропу в эфире. Усмирить свой пыл, никогда не углубляться в изучение варпа. Вы применяете свое искусство так же, как и практикуете воинское искусство.

Их «Грозовая птица» следовала в кильватере ведущей на половине тяги, преодолевая огромные дуги энергии, которые хлестали вокруг них. Воздух в транспортном отсеке, казалось, стал горячее, или более спертым, или же зарядился какой-то энергией. Преломленный синий свет проникал всюду, подавляя бортовое освещение и размывая все мягкими синеватыми тенями.

– Вы всегда были сильнее нас, – заметил Есугэй. – Даже сейчас твоя сила превосходит мою. Излечи эту… болезнь, и твоя мощь может стать самой огромной из известных мне. – Он улыбнулся. – В ограничении есть слабость, впрочем, как и мудрость.

Арвида не ответил. Навстречу устремился сверкающий барьер. Над кораблями лениво повернулся кристалл, образуя движущуюся перемычку в их точке входа. В ответ «Грозовая птица» снизилась, стараясь выдержать направление на проем.

Хлестнул зигзаг эфирной молнии, едва не пробив корпус двигателя «Грозовой птицы». Пилот добавил мощности, и штурмовой корабль нырнул под тень вращающихся граней и устремился через мерцающую преграду прямо в вихрь. На миг иллюминаторы залил холодный рассеянный свет.

Затем корабль прорвал пелену. «Грозовая птица» развернулась, зависнув над остальными появившимися десантно-штурмовыми кораблями.

Перед ними находилось сердце внутренней сферы, не уступавшее размерами планете. Внутри нее царила тьма истинной пустоты, едва освещаемая оболочкой из молниевых кристаллов, вращающейся вокруг нее. Под штурмовыми кораблями, в надире галактической плоскости, бурлил многоцветный котел – калейдоскопическая воронка в вакууме, на которую было тяжело смотреть. Есугэй с Арвидой знали, что означали эти фальшивые цвета – разрыв в материи вселенной, источающий сам имматериум.

Ни шаман, ни чародей не смотрели на разлом. Они рассматривали то, что было выше: огромное, узкое, черное, словно обожженное железо, подсвеченное тускло-красными точками, без опознавательных знаков, стоящее на страже над пастью бездны.

– Значит, это оно, – тихо сказал Арвида.

– Да, брат, – ответил с той же осторожностью Есугэй. – Темное Стекло.