Текст книги "Шрамы (ЛП)"

Автор книги: Крис Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Тебя прислал не Гор, не так ли?

– Это ничего не значит.

– Это значит все, – возразил Хан, изучая реакцию брата. – Магнус рассказал мне, как протекает война – некоторые братья все еще решают. Некоторые из нас всегда были в стороне. Я один, ты – второй.

Мортарион фыркнул.

– Мой Легион был на Исстване, так что выбрось любые мысли о том, что я не решился. Исход уже предопределен, и твой выбор прост – выживание или гибель. Давай, Джагатай, ты ведь никогда не верил в Единство. Ты понимал это даже, когда Жиллиман изводил нас своими нравоучениями, а между нашим отцом и краем галактики все еще стояли ксеносы.

– Тогда расскажи мне об альтернативе.

– Галактика воинов, – ответил Мортарион. – Галактика охотников, в которой сильным дарована свобода. Галактика, в которой не правит тиран, неволящий нас, лгущий нам.

– И все это под руководством Гора.

Мортарион пожал плечами.

– Он – начало. Чемпион, жертвенный король. Он может сжечь себя, чтобы добраться до Терры, а может и нет. В любом случае возвыситься смогут все братья.

Мортарион приблизился, и Хан почувствовал химический запах его доспеха.

– Тебе не следовало присоединяться к Ангелу, брат, не говоря уже о Магнусе. Мне было ненавистно смотреть, как вы втроем погружаетесь в эту грязь все глубже и глубже. Я всегда считал, что ты все поймешь и порвешь с ними, устав от этого лицемерия.

– Они никогда не были лицемерами.

– Не были? – Мортарион сухо рассмеялся. – Я надеялся, ты раскусишь их быстрее. Это варп, Джагатай. Наш отец пытался сделать вид, что он не существует, как будто сам еще не погряз по горло в этой засасывающей душу грязи. От нее следовало оградиться, избавиться, забыть. Варп не для нас. Это болезнь, чума.

Вскипевший Мортарион медленно успокоился, тяжело дыша через окутанную газом маску. Хан услышал тихое шипение, и задумался, какие супрессанты вводились в кровь брата.

– Я вижу, что произошло, – сказал он тихо.

Мортарион вскинул голову.

– Неужели?

– Отдаю тебе должное, ты всегда был искренен, – сказал Хан. – И никогда не скрывал своих желаний. Могу догадаться, как, по-твоему, все должно было произойти. Сначала обуздать колдунов и усмирить ведьм. Вытеснить их, и тогда власть перейдет к неиспорченным. Здоровым. Таким был твой великий план. Ты даже сказал мне об этом в тот день на Улланоре. Тогда я подумал, что это пустые угрозы, но мне следовало знать, что ты не угрожаешь впустую.

Пока Хан говорил, застывшее, словно маска, выражение лица Мортариона оставалось непроницаемым. Время от времени темнели глаза или дергался палец. Его переполняла лихорадочная энергия, вытекающая через трещины, подобно ядовитым парам.

– Но ведь все пошло не так? – продолжил Хан. – Ты завершил свою великую миссию, но колдунов оказалось больше, чем прежде. Гор поддерживает их, Лоргар показывает им новые фокусы. Если Магнус еще не присоединился, то скоро сделает это, и тогда ты окажешься в изоляции. Ты уничтожил библиариус и обнаружил, что колдуны теперь неконтролируемы. Они переиграли тебя. Ты сделал их работу за них, и скоро сам окажешься затянутым в варп и станешь так же смердеть им, как и они.

– Ты думаешь, что…

– Я отчетливо вижу это. Магнус показал. Твой Легион на данный момент может быть свободен от варпа, но изменения грядут. Ты заключил свои соглашения, и теперь они придут за платой. Ты глупец.

Мортарион напрягся. Его глаза на секунду вспыхнули гневом, который он быстро подавил.

– Ты не…

– И по этой причине ты разыскал меня, – перебил Хан. – У тебя не осталось друзей. Кто теперь поддержит тебя против эфироплетов? Ангрон? Что за союзник. Кёрз? Удачи.

Хан презрительно взглянул на Мортариона.

– Ты отведал плоды предательства и нашел их горькими. Не втягивай меня в свои неудачи. Ты сам по себе, брат.

Самообладание Мортариона рассыпалось, сменившись разъяренным рыком. Безмолвие дрогнуло, и примарх XIV Легиона сделал полшага вперед, сжав кулак.

– Я прибыл, чтобы дать тебе выбор, – сказал Мортарион, с трудом контролируя голос. – Половина твоего Легиона уже за Гора, другая выполнит любой твой приказ. Время нашего отца закончилось – ты можешь стать частью порядка, который сменит его.

Хан улыбнулся. Улыбка вышла холодной и высокомерно презрительной.

– Новый император.

Мортарион сердито взглянул на брата, хотя не мог скрыть сомнения.

– Почему нет? Почему им не стать тебе?

Хан кивнул, наконец, все поняв.

– Или тебе. И в самом деле, почему?

Он приблизился, впервые заметив выцветшую кожу вокруг краев маски. Сколько времени он ее носит?

– Я скажу тебе, почему. Потому что мы никогда не были творцами империй. Мы были эскортом. Тебя это раздражало, а вот я принял.

Мортарион начал отходить. Безмолвие ожило, потрескивая зеленоватой энергией. Саван опустил свои косы в боевую позицию.

– Значит, тебя не убедить, – сказал Мортарион, отфильтрованный голос снизился до злого рыка. – Досадно. Я приложил много усилий, чтобы спасти тебя, брат. Мне будет неприятно убивать тебя.

За спиной Хана кешик приготовил свои клинки.

– И в этом заключается разница между нами, – ответил Джагатай, поднимая дао в защитную позицию. – Когда я убиваю, то всегда смеюсь.

21
НА МОСТИК
ТИРАНЫ
ПРИВЛЕКАЯ ВНИМАНИЕ

Это был скверный бой. Белые Шрамы ожесточенно сражались в ограниченном пространстве, не давая воли привычной для них экспрессии. Шибан подстегивал братьев наступать, напоминая о достоинствах превосходящей скорости и мощи. Торгун поступал также, заклиная своих воинов держать типичную для них упорную оборону.

Ни одна из сторон не получала удовольствие от бойни. Сотни бронированных сапог размазывали по мрамору брызжущую на пол кровь. Клинки находили цели, врезаясь между нагрудниками и наплечниками, пронзая смуглую кожу и разрывая трансчеловеческие органы. Замкнутое пространство звенело характерным шумом боя между космодесантниками: громкими агрессивными криками, грохотом болтеров, рычанием сталкивающегося силового оружия.

В сердце битвы сражались Шибан и Торгун, кружа и обмениваясь ударами и ложными выпадами. Когда один атаковал брешь в защите противника, другой закрывал ее. Ни один из них не допускал ошибок – они сражались идеально, пользуясь стилями родных миров. Торгун был методичен, надежен, собран; Шибан – изобретателен, динамичен, настойчив.

Братство Луны бились так же грамотно, как и его хан, но постепенно стало ясно, что они понесли большие потери в начале боя, нежели нападавшие. Несмотря на изначальное преимущество в возвышенной позиции, они, шаг за кровавым шагом, были оттеснены в помещения за лестницей: нижний зал мостика и длинный коридор за ним.

Шибан продолжал сражаться, не обращая внимания на первые уколы усталости в руках. Торгун не уступал.

– Я никогда не пойму этого, – прорычал Шибан, развернувшись на левой ноге и направив глефу в грудь Торгуна. – Не пойму причины.

– Нет, не поймешь, – прохрипел Торгун, парировав удар, но при этом отшатнувшись назад. Возле плеча просвистел болт, задев наплечник и поцарапав эмблему полумесяца.

– У тебя было все, – давил Шибан. Теперь его вел гнев, а не наслаждение боем. Чувство было ужасным.

Торгун держался. Мастерски выписав клинком восьмерку, он перешел в контратаку.

– Оно не было моим, – у сорвавшихся слов был привкус обиды.

Его удары стали более яростными, и Шибану приходилось сильно стараться, чтобы противостоять им. Но ярость Торгуна сказалась на его выдержке, и Шибан провел мощную контратаку, почти вонзив острие глефы в грудь врага.

– У тебя было все, что ты хотел, – презрительно бросил Шибан, заставив отступить противника еще на несколько метров. Его братья тоже теснили врага, ведомые большим рвением, ведь они точно знали, кому верны.

– Ты ничего не знаешь о том, чего я хотел, – ответил Торгун. – Ты никогда не видел ничего, кроме Чогориса.

Шибан рассмеялся мрачным, безрадостным смехом.

– Чогорис – это все, брат.

Торгун снова отступил, следуя за постоянно отходящими через ряды готических арок братьями.

– Для тебя.

Бой перемещался вверх по пологому пандусу, над которым возвышались огромные люстры-люмены из золота и стекла. Воины Шибана прорывались через сужающееся пространство, с каждым броском продвигаясь вперед. Многие пали под сосредоточенными залпами прикрывающего огня, но остановить их так и не удалось. Братство Торгуна потеряло слишком много воинов, чтобы удержать позиции, и теперь старалось просто замедлить противника.

Шибан рвался через вершину пандуса и ранее закрытые двери на нижние уровни командного мостика. Над головой парил на невозможной высоте потолок, усеянный кристаллами и освещенный тысячей висящих сфер. Шум активности на мостике потонул в грохоте боя. На датчиках сближения в шлеме Шибана вспыхнули отметки сотен сервиторов и матросов. Перед воинами братства Бури открылось пространство, напоминавшее толпами людей мир-улей.

– Зачистить тактические боевые посты, – приказал хан братьям, продолжая ожесточенно сражаться. – Держать строй. Возможна атака со стороны сенсорных ям.

Братство ворвалось в главный зал, преследуя потрепанные отделения защитников. Когда нападающие достигли арки наблюдательной палубы, отступление сил Торгуна стало общим. Сам Торгун вышел из боя, последние из защитников последовали его примеру, следуя за отходящими воинами задних рядов. Они отступали быстро и решительно, словно маневр был заранее спланирован.

Инстинкт Шибана говорил ему преследовать и рубить обратившегося в бегство противника. То же самое происходило и с его воинами.

«Отступи, затем снова нападай».

– Нет! – закричал Шибан, внезапно осознав опасность.

Он резко остановился и присел в тот самый момент, когда их накрыл ураган. С возвышенных террас, расположенных по обе стороны мостика между колоннами и подвешенными платформами хлестнул массированный болтерный залп, разрывая палубу в ливне обломков. Многих воинов Шибана, слишком увлекшихся преследованием отступающих отрядов Торгуна, накрывало волной попаданий, искромсавших доспехи легионеров.

Уцелевшие братья Шибана отступили к ближайшим укрытиям – модулям когитаторов, сенсорным станциям, наблюдательным площадкам. Шибан присел в тени огромной возвышенной платформы, увенчанной обзорными экранами в медных корпусах. И тут же шквал болтерного огня стих.

Осторожно передвигаясь, хан обогнул основание платформы и изучил обстановку. Воины Торгуна засели длинной линией среди сервиторских ям, разделяющих помещение. Десятки стрелков расположились выше на террасах, прекратив огонь, но оставаясь в боевой готовности. За ними Шибан увидел новые подразделения тяжелой пехоты, расположившиеся вокруг центра мостика – командного трона. В их число входил кешик Хасика, облаченный в громоздкие терминаторские доспехи. Ниже, на наблюдательной палубе самые важные участки были заняты другими Белыми Шрамами.

Возможно, здесь были сотни отступников. Они полностью контролировали мостик.

– Довольно, хан, – раздался с трона голос Хасика.

Илья съежилась за станцией ауспика, зажав уши руками. Когда легионеры ворвались на командный мостик, его наполнил невероятный грохот оглушительной звуковой волны вперемешку с усиленными воксом яростными воплями. Космодесантники и в повседневной жизни были устрашающими созданиями, а в бою просто ошеломляли.

Как только началась стрельба, Халджи сорвался с места и бросился по ступенькам на выгодную позицию поближе к командной платформе. Он выхватил болтер и держал его перед собой обеими руками. Дезориентированная и шокированная ужасающим ураганом разрушений вокруг нее, Илья едва заметила, что он стреляет, но Белый Шрам не мешкал ни секунды. Словно выполняя самое обычное действие, он присоединился к стрельбе, открыв огонь по своим боевым братьям. Сраженные легионеры кувырком скатывались вниз, другие бросались к укрытиям. Несомненно, все было спланировано – Халджи знал, что они придут.

Генерал взглянула вверх, мимо останков уничтоженного когитатора, на командный трон. Хасик, как обычно, выглядел мужественно, обращаясь к залегшим захватчикам и пытаясь принудить их сдаться.

Взгляд Ильи переместился к линии свода. Высоко на стенах разместились стрелки. Казалось, легионеры были повсюду. Смертные же члены экипажи поступили так же, как и она – охваченные ужасом убрались с линии огня.

Илья подползла к остаткам своего пульта и просмотрела данные ауспика. Четыре боевых корабля продолжали абсолютно беспечно приближаться, словно местный космос принадлежал им. Теперь, на такой близкой дистанции, она смогла разглядеть флотские обозначения – XIV Легион, Гвардия Смерти. Эта новость не укладывалась у нее в голове, впрочем, как и все, что произошло с момента боя в системе Чондакс.

«Это Хасик устроил встречу? Если да, то зачем?»

Илья нажала несколько клавиш, чтобы вывести больше данных на потрескавшиеся экраны. Отсутствие Халджи позволяло ей работать быстрее.

Авгур обнаружил новые цели – во внешней системе на большой скорости неслись два неопознанных корабля. Ни маркеров, ни идентификаторов, только субварповые сигнатуры и мерцание активированных пустотных щитов. Илья минуту смотрела на сигналы, не в состоянии понять, откуда они появились и что делают.

Флот Белых Шрамов был парализован. Их корабли не предпринимали никаких маневров для парирования приближающейся к ним угрозы. Если то, что происходило на «Буре мечей» повторялось на других кораблях, то Илья понимала почему – Легион обратился против самого себя, словно скрытые противоречия проявились одновременно и повсюду.

Конечно же, она сыграла свою роль в этом. Воинам «Калджиана» было бы тяжелее взять на абордаж флагман, если бы она не деактивировала щиты посадочного отсека № 567. Это было ошибкой Халджи – ей никогда не нравилось прибегать к обману, вне зависимости от причины.

– Где Каган? – раздался крик из дальнего конца мостика. Отфильтрованный воксом голос принадлежал космодесантнику.

Хороший голос – твердый, с чогорийской глубиной, но незапятнанный злобой. Илья тут же обрадовалась своему выбору.

– Он вернется, Шибан, – ответил Хасик. – Твои действия бессмысленны. Мы не предатели, все разрешится.

Предатели. Слово напугало ее. Она вспомнила, что говорил ей Цинь Са, а также те обрывки информации, которые она собрала из беседы с Каганом.

У нее скрутило живот, и она поняла, что случится далее. Ставки были слишком высоки, чтобы оставить ситуацию неразрешенной – нападавшие снова собирались атаковать. В этот раз бой будет длиться, пока на мостике не останется только одна из сторон – предатели или лоялисты, кем бы они ни были.

Она не могла просто смотреть. Почти наверняка ее вмешательство будет бесполезным, возможно самоубийственным, но оставаться безучастной было не в ее характере.

Илья, ладони которой вспотели из-за напряженных нервов, приготовилась бежать.

«Удерживать позицию, – просигналил Шибан выжившим братьям, засевшим неподалеку от того места, где они ворвались в зал. – Оставаться в укрытии».

– Я не желаю убивать тебя, – выкрикнул Хасик. – Нас намного больше. Давай закончим с этим.

Шибан повернулся к Джучи, который присел в тени колонны в нескольких метрах справа от него. Боевой брат тяжело дышал, судя по всему из-за ранения.

– Что ты думаешь? – обратился по воксу Шибан.

Джучи покачал головой. Шибан знал, что под шлемом он грустно улыбается.

– Слишком много, – ответил он.

Шибан кивнул.

– Даже чересчур.

– Но ты все равно отдашь приказ.

Шибан еще раз осмотрел помещение. Они втрое уступали в численности, а защитники были лучше вооружены и занимали более выгодные позиции. Это будет бойня, и не было никакой гарантии, что они смогут преодолеть даже половину пути до своей цели.

Но он, по крайней мере, мог бы добраться до Хасика. Это кое-чего бы стоило.

– По моей команде, – передал он уцелевшим воинам. – Цель – трон.

Он услышал щелчки перезаряжаемых болтеров. Его братья провели последние приготовления.

– Если мы должны умереть здесь, – добавил он, поднимая глефу и готовясь выскочить из укрытия, – тогда умрем в бою. За Хана, братья. За Хана.

Илья вскочила с колотящимся сердцем и выбежала из-за укрытия.

– Нет! – закричала она, словно кто-то из легионеров обратил бы внимание на неожиданное вмешательство пожилой женщины, не имеющей боевой подготовки. Она встала, дрожа от страха, и решительно настроилась сделать хоть что-нибудь.

– Зачем вы это делаете?

Ее слов так и не услышали ни собравшиеся Белые Шрамы, ни даже сама генерал.

По мостику прокатился оглушительный рев, словно запустились двигатели космического корабля. Полыхнул ослепительный свет, сопровождаемый извивающимися разрядами энергии. Сияние исчезло почти сразу же, оставив после себя звонкое эхо.

Илья часто заморгала, глаза сильно слезились. Когда зрение прояснилось, мостик выглядел абсолютно иначе.

По внешнему кругу мостика выстроились новые сотни Белых Шрамов, нацелив болтеры на командный трон. В воздухе висел едкий запах остаточного эффекта телепортации, от чего у Ильи встали волосы на загривке.

Несколько секунд она оставалась совершенно сбитой с толку. Затем узнала великолепный терминаторский доспех нойон-хана Джемулана. За спиной воина с шипящим силовым мечом стоял эскорт из ветеранов.

– Сдавайся, Хасик, – невозмутимо произнес Джемулан. – Попытка изменить наш путь провалилась.

Хасик пальцем не пошевелил, чтобы подчиниться. На взгляд Ильи, силы теперь сравнялись, и ее сердце сжалось еще больше. Сражение разнесет в клочья весь мостик.

– Вовсе нет, брат, – ответил Хасик. – Просто она не завершена. Не стой на пути прогресса, ты не видишь всей картины.

– Не сомневаюсь, но не тебе выбирать.

– Есть только один выбор.

– Тогда это вовсе не выбор, – ответил Джемулан. Его воины тут же взяли на прицел своих противников. Спрятавшаяся за пультом управления Илья отпрянула – висевшее в воздухе напряжение напоминало готовую разразиться грозу.

Пригнувшись за линией когитаторов, женщина поползла назад в поисках укрытия. В этот момент генерал заметила работающий телепортационный зал, который находился на значительном расстоянии от нее. Затаив дыхание, она направилась к нему.

И в этот момент Илья услышала команду, которая напугала ее до смерти. Ее отдал один из командиров, она даже не смогла распознать, кто именно.

– Что ж, раз нечего больше сказать. Огонь.

Хан атаковал первым, двигаясь быстрее мысли с развевающимся за спиной плащом. Мортарион встретил выпад косой. От Безмолвия разошлась радиальная волна, подняв пепел кружащимися облачками.

Саван смерти, размахивая косами, тяжело двинулся вперед. Воины Цинь Са атаковали их, бросившись по растрескавшимся камням с готовыми к бою клинками. Неоново-синие когти столкнулись с тяжелым железом, разнося глухой лязг по пустому пространству. Среди руин Тизки столкнулись две силы, двигаясь подобно танцорам под взирающими на них незрячими лицами старых статуй.

– Я читаю твои мысли, брат, – прошипел Хан, проводя атаку. – Ты либо переманишь меня на свою сторону, либо убьешь.

Мортарион захрипел, блокируя дао. Примарх Гвардии Смерти двигался намного медленнее Хана, но каждое его движение было надежным, выверенным, неотвратимым.

– Если ты настолько упрям, что не видишь своего шанса, тогда да – твое время вышло.

Хан засмеялся. Бой на клинках доставлял ему истинное удовольствие. Психонойен был ничтожным вызовом, схватка же с братом-примархом была тем испытанием, которого ему очень давно недоставало.

Он стремительно сократил расстояние, развернулся на одной ноге и сделал выпад в грудь Мортариону. Повелитель Смерти парировал удар, но покачнулся.

– Как же ты медлителен, – поддел его Хан. Меч плясал, сверкая, подобно молниям над головой. Каждый могучий удар отсекал куски толстой брони Мортариона, словно та была ржавым ломом. – Ты все понял превратно. Зачем менять одного повелителя на другого? И не считай меня глупцом: только один может править на Тронном мире.

Джагатай слышал вокруг лязг клинков, тихий свист выпущенных болтов и громкий звук их же разрывов. Под ногами разверзлись новые трещины, пылая красным жаром, словно расплавленная сталь. Дульные вспышки освещали расколотые образы на древней каменной кладке и просперийские оккультные символы, вырезанные на каждой поверхности.

Тяжело дыша, Мортарион собрался. Несмотря на медленные рефлексы, его сила впечатляла. Он уже получил удары, которые свалили бы более слабого воина, но, казалось, едва замечал их.

– Твой Легион вызвал нас, – прорычал он, размахивая смертоносным Безмолвием. – В каждом твоем братстве действуют ячейки, жаждущие служить Гору. Все, что мы сделали – это ответили на их призыв.

Хан снова засмеялся. Впервые за многие месяцы он почувствовал себя живым, ничем не скованным, свободным в выборе действий.

– Ложи? Тайные общества? Думаешь, этого будет достаточно, чтобы привлечь нас на сторону магистра войны?

Мортарион уперся ногами, и его тяжелые сапоги погрузились в пепел. Хан нанес серию молниеносных ударов, меч скользнул по толстым наплечникам Повелителя Смерти, заставив его пошатнуться.

– Я позволял им собираться, – сказал Хан. Движущийся на предельной скорости дао расплывался и звенел при столкновении с косой. – Всегда. Я – не тиран, брат.

Мортарион начал приходить в себя, встречая ярость Хана с уверенной эффективностью. Повелитель Смерти немного отступил, широко расставив ноги, чтобы отразить следующий удар. Два клинка схлестнулись и отскочили, выбросив в полумрак ливень искр. Сила столкновения была ужасной. Каждое идеальное движение было доказательством генетического величия Императора, пусть и демонстрируемого в двух абсолютно разных аспектах. Сражающиеся вокруг примархов воины, будучи сами по себе титанами битвы, были так же неуместны, как и смертные воины, случайно забредшие на ссору богов.

– Все мы – тираны, – проскрежетал Мортарион, увеличивая скорость ударов косой. – Не обманывай себя. Мы были созданы только для этого.

– Не я, – ответил Хан, двигаясь вокруг него с практически непроизвольным равновесием. – Мне всегда было наплевать на власть. А вот ты… Ты. Жаждешь ее.

Хан продолжал теснить Мортариона, осыпая ударами и вынуждая отступать к основанию разрушенной пирамиды. Братья кружились в тени Арки Фотепа, старого входа в огромные склепы строения, оставшегося без крыши и с зияющими провалами в стенах.

Хан почувствовал мимолетные вспышки варп-пламени, и догадался, что это дело рук Арвиды. Услышал боевой клич Цинь Са и почувствовал прилив гордости за сына. Магистр кешика был превосходным воином, и Хан не тревожился за него, как и за остальных воинов своей свиты.

Теперь Белые Шрамы могли сражаться. Они знали врага. Могли видеть его. Этого было вполне достаточно.

– Я заслуживаю ее, – ответил Мортарион, тяжело дыша через дыхательную маску под атакой брата. – Всегда заслуживал. Ты мог бы встать на мою сторону.

Хан не снижал темпа. Свирепый и неотразимый клинок сверкал, как частица звездного света.

– Твое время придет. Ты говорил, что варпом нужно пренебречь, запретить его. Как мало ты знаешь. Да он прямо сейчас идет за тобой. Убить тебя будет милосердием. Я уже вижу, как тьма затмевает твое будущее, затягивает саму душу.

Два примарха бились у основания пирамиды, и каждый их шаг сопровождался гулким лязгом оружия. Над ними возвышался разрушенный каркас строения, сломанные балки в идеальной геометрии тянулись ввысь к несуществующей вершине. Старые внутренние стены, частично обрушившиеся и испещренные зияющими отверстиями, сплетались в запутанном лабиринте.

– Будущее неведомо, – ответил Мортарион, свирепо взмахнув косой и обратным ударом обрушив ее на беззащитную арку. Замковый камень разлетелся обломками. – Ты понятия не имеешь, кем стали Гор и Император. Они оба чудовища, но ты выбрал не того. Гор – боец. Он – один из нас, а не какой-то бессмертный…выродок.

Преследовавший брата Хан засмеялся, в этот раз с истинным удовольствием.

– Бессмертный выродок? – повторил он, резким ударом сверху вниз едва не перерубив энергокабели доспеха Мортариона. – В нас течет его кровь. Тогда кто мы?

Все больше камней осыпалось в облаках пыли, разрубленные яростными взмахами косы Мортариона. Болты с воем пронизывали дымку, врезаясь в остовы зданий. Сосредоточенные на собственной схватке примархи прорубили путь в сердце пирамиды. В тени колоссальных колонн и изгибов крыши они обменивались ударами такой мощи, что под их ногами дрожала земля.

– Так на что ты рассчитываешь? – выплюнул слова Мортарион, прекратив отступать и уперевшись ногами в землю. Его изрубленный доспех превратился в жалкую пародию прежней прочности. – Думаешь, что сможешь обезглавить меня, как Фулгрим Ферруса?

И тогда Хан впервые промахнулся.

«Это правда? Феррус погиб?»

Мортарион контратаковал, врезав рукоятью Безмолвия в переднюю ногу Хана. Белые поножи треснули, из-под расколотого керамита заискрила энергия.

Хана увернулся от следующего удара, едва не потеряв равновесие. Он отшатнулся, а Мортарион перешел в атаку.

– О да, он мертв, – проскрежетал Мортарион. – Ты в меньшинстве. И будет только хуже.

Хан взглянул вверх, на огромные пустоты вершины пирамиды. Крошечные осколки стекла осыпались с разрушенного венца, отражая свет пламени из трещин внизу. Земля Просперо рокотала приглушенным гневом, слово сама планета была разгневана второй дуэлью примархов на своей почве. Над зазубренной пастью вершины бурлило угольно-черное беззвездное и пустое небо.

Плащ Мортариона широко развевался, подхваченный потоками горячего воздуха из паутины пылающих расщелин. На миг Повелитель Смерти напомнил образ из преисподней, призрака старого Чогориса – вечного и дьявольского, поглощенного якша.

Хан продолжал отступать, держа дао обеими руками. Мортарион был так же силен, как корни гор Улаава, но при этом медлителен. Братья идеально подходили друг другу, как две стороны одной медали.

«Если бы мы сражались на одной стороне, он и я, компенсируя наши слабости, смог бы кто-нибудь устоять перед нами? – подумал он. – Будь то Гор или сам Император».

Он всмотрелся в бледное лицо Мортариона и разглядел пылающее в нем негодование, точно такое же, как и свое собственное.

«Он потерян. Нас всех предали».

Повелитель Смерти шагнул вперед, взмахнув опущенным Безмолвием. На лице застыла ненависть, хриплое дыхание стало тихим и быстрым.

– Ну же, брат, – сказал Хан, не сходя с места посреди стеклянных слез погибшего города Магнуса и приготовившись к очередной атаке. – Давай решим спор между нами. Раз и навсегда.

Есугэй стоял на командном мостике «Серповидной луны», наблюдая, как на носовых экранах стремительно растет в размерах Просперо. Облачившийся в доспех для предстоящего боя Лушан выкрикивал приказы экипажу, наверняка все так же уверенный в том, что корабль в любой момент развалится.

Последний переход был самым трудным, варп-двигатели работали на износ, а поля Геллера едва держались. Есугэй даже бодрствуя слышал крики якша. Придя на помощь навигаторам, он отчетливо увидел в кипящем пекле за обзорными блистерами чудовищ, налетавших на кильватерный след корабля, который вторгся в их владения, и цепляющихся за его корпус.

Они почти потеряли «Гесиод», но сочетание техномастерства Хенрикоса и совместных усилий Есугэя и навигаторов каким-то чудом провели его через эмпиреи. Два корабля ворвались в реальное пространство на ближайшем из возможных векторов, после чего двигатели вспыхнули, как миниатюрные солнца, чтобы доставить их на орбиту умирающего мира. Есугэй издалека ощутил психический ужас, который все еще звучал на планете, словно почерневший струп на старой и глубокой ране.

– Что с флотом? – снова спросил он, не в силах разобраться в данных, переданных сенсорами.

– Рассредоточен, – ответил Лушан, не веря своим глазам. – Рассеян. Никаких оборонительных построений.

Есугэй сильно встревожился. Некоторые из кораблей Белых Шрамов явно дрейфовали, другие шли на перехват друг друга. Ни один из них не реагировал на корабли Гвардии Смерти, которые приближались, чтобы атаковать их.

– Активируй лэнсы, – приказал он. – Направляйся к строю Гвардии Смерти и открой огонь из всего, что у нас есть.

Лушан кивнул и зычным голосом передал приказ по командной цепи. Почти тут же курс «Серповидной луны» изменился, корабль резко повернул на два румба правее и устремился к ближайшему линкору XIV Легиона. Мостик наполнился гулом и вибрацией заряжающихся оружейных систем, а передние иллюминаторы покрылись рябью пустотных щитов.

«Серповидная луна» двигалась быстро, но все равно отставала от «Гесиода». Жажда мести Хенрикоса влекла его сильнее, чем остальных. По радиосвязи мостика зашипел его машиноподобный голос.

– У нас нет столько орудий, чтобы вести огонь сразу по всем, – отметил он.

– А нам и не нужно, – ответил Есугэй на готике, наблюдая за тем, как стремительно приближается враг. Корабли Гвардии Смерти самоуверенно двигались вперед, сосредоточившись исключительно на сближении со сражающимся флотом Белых Шрамов. – Происходит что-то очень неправильное. Только бы понять, что на уме у моих братьев.

– Что они делают? Выглядит так, словно сражаются…

– Они придут в себя.

– А Хан? Ты чувствуешь его?

Есугэй взглянул на темную сферу, которая уже заполнила большую часть экранов. Провидец бури не чувствовал ничего, кроме отголосков колоссальной варп-агонии, как будто все население планеты было предано смерти. Просперо по-прежнему был окутан эфирными энергиями.

– Нет, – мрачно ответил он. – Пока нет.

Хенрикос тихо заворчал, словно подтвердилось то, что он давно предполагал.

– Это ничего не меняет, – сказал Железнорукий. – Мы по-прежнему можем насолить этим ублюдкам.

Есугэй кивнул, оценивая стремительно уменьшающуюся дистанцию между их кораблями и врагом. И «Гесиод», и «Серповидная луна» значительно уступали в размерах четырем основным вражеским кораблям, к тому же на перехват уже спешили эскортники.

– Ты прав, мой брат, – тихо произнес Белый Шрам.