Текст книги "Пыль (СИ)"

Автор книги: Крис Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

"Я бы принял решение", – сказал незнакомец. "Пятнадцать секунд".

Чернокожий мужчина с заплаканными, но внимательными глазами присоединился к незнакомцу у решетки.

"Я рекомендую вам прислушаться к этому человеку, шериф", – сказал чернокожий глубоким баритоном. "Такого, на что способен этот человек, я еще никогда не видел".

Шериф переводил взгляд с одного мужчины на другого. Он чувствовал, как его помощники рядом с ним суетятся, ожидая приказов. Они должны были связывать мужчин и вытягивать из них информацию, но сейчас все казалось вышедшим из-под контроля. Не то чтобы он чувствовал себя здесь хозяином положения в течение многих лет, когда по городу шнырял Владетель и прочие твари, посылая рейдовые отряды за свежим мясом и хозяевами, но эта маленькая ситуация просто перевернулась с ног на голову, и все благодаря этому сумасшедшему незнакомцу и его безумным бредням.

"Томми, принеси ке..."

"Десять секунд!" – прорычал незнакомец. Костяшки пальцев мужчины побелели на прутьях, а воздух, казалось, мерцал вокруг него, как будто он смотрел на волны поднимающегося жара с раскаленной равнины. И еще был звук. Странный, колеблющийся звук, что-то вроде ... ... ... ... .

Вой?

"Попридержите свой чертов язык, мистер!" – сердито прорычал шериф, указывая пальцем на мужчину. "Я здесь главный!"

Незнакомец рассмеялся.

"Ха! Пять секунд!"

Указующая рука шерифа начала дрожать, и он медленно опустил ее. Воющий звук нарастал, и мерцающие тепловые волны вокруг мужчины, казалось, усиливались. Губы Холлиса снова зашевелились, но, как и раньше, не издали ни звука.

"Шериф, что мы здесь делаем?" спросил Берт, его голос надломился, несомненно, от безумия, которое они все наблюдали перед собой.

"Время истекло!" – прорычал незнакомец, когда воющий звук достиг крещендо, и он и чернокожий человек были почти скрыты развевающимися нитями воздуха вокруг них.

"Берт, стреляй...", – начал было шериф, но остановился, когда произошло сразу две вещи.

Голова Берта взорвалась, как будто в арбузе взорвалась динамитная шашка, а окно позади них разлетелось на тысячу острых как бритва когтей.

Томми закричал, когда шериф с громким хрюканьем упал на пол и из него вырвался воздух. Со стороны улицы началась стрельба, осколки стекла и дерева взрывались и разрывали воздух вокруг них. Томми опустился на пол, но только через мгновение Холлис увидел красную рану на предплечье своего помощника, из которой галлонами лилась кровь.

"Я ранен, шериф!" Томми кричал, как девочка-подросток. "Черт возьми, в меня попали!"

Холлис успел увидеть, как человек – или это были двое? – схватил со стола оружие, прежде чем в воздухе снова возникло тошнотворное мерцание, и человек исчез.

Затем дверь в офис разлетелась на осколки.

ЧАСТЬ IV: Перестрелка

21

Первый выстрел Бонэма раздался раньше, чем Квентин ожидал, и он дернулся от неожиданности. Стекло в передней части офиса шерифа звякнуло о доски под ним где-то позади грохота репитера Бонэма, и Квентин перевел взгляд на другую сторону улицы, расширив глаза, и уставился в открытое окно полуразрушенного магазина.

Из ствола винтовки, торчащей из окна, поднимались синие ленты дыма, и Квентин смог разглядеть темную фигуру Бонэма, который с помощью рычага вставлял очередной патрон в репитер, его движения были скрыты тенью.

«Сукин сын, Бон...»

Но слова Квентина заглушил грохот второго выстрела. Он услышал под собой треск дерева и перегнулся через край крыши. Через окно внизу он увидел крупного мужчину с седой бородой, который лежал на полу рядом с трупом, чья голова представляла собой лишь лохматый обрубок трепещущего мяса. Квентин поднял револьвер и прицелился в лежащего на полу толстяка, отведя курок назад.

Когда он выпустил патрон, в раму окна шагнул третий человек, и, когда револьвер дрогнул в руке Квентина, он увидел, как из предплечья мужчины вырвались брызги мяса и крови, разлетевшиеся на осколки стекла.

Еще один крик – и человек упал на пол. По всей улице гремели выстрелы, Квентин поднял голову и увидел, что Эйвери стреляет со своего места напротив него. Синий дым клубился густым облаком, вызывающе висел под дождем, а выстрелы продолжались. В офисе шерифа, расположенном внизу, взорвалось стекло и дерево разлетелось на щепки. Квентин снова посмотрел в окно, поднял револьвер, чтобы добить человека, в которого он попал мгновение назад, но увидел лишь почти безголовый труп, с которым расправился Бонэм.

"Черт побери!" – выругался он, вскарабкавшись на угол крыши, чтобы лучше видеть.

Когда он наклонился, держа пистолет перед собой, готовый открыть огонь по всему, что движется, он увидел нечто, что заставило все его двигательные функции застыть на месте от изумления. Стена сбоку от офиса шерифа, выходящая в переулок, над которым сидел Квентин, мерцала, как будто тепловые волны поднимались сквозь мокрую землю и проливной дождь. Потом двое мужчин споткнулись и упали в грязь.

И все равно Квентин не мог пошевелиться. Он не мог реагировать. Он смутно осознавал, что его глаза увеличились в диаметре втрое, а щетина на подбородке щекочет верхнюю часть груди.

Когда двое мужчин с трудом поднялись на ноги, Квентина осенило узнавание. Это были Джеймс Ди и чернокожий, которого он подобрал в лесу за городом. Они каким-то образом прорвались сквозь стену, и у них было оружие.

Как, черт возьми, они...

Его мысли оборвались, когда к нему разом вернулись двигательные функции и адреналин хлынул в вены. Он замахнулся револьвером на убегающих людей, откинул курок, готовясь выстрелить. Ди был у него на прицеле, и лицо Квентина расплылось в нечестивой улыбке триумфа за секунду до того, как реальность, казалось, отклонилась от своей оси и отбросила его назад в состояние оцепенелого благоговения.

Часть стены здания, расположенного прямо за офисом шерифа, дальше по переулку, приобрела тот же мерцающий эффект тепловой волны. Сквозь вспышки выстрелов ему показалось, что он слышит в воздухе странный воющий звук, не похожий ни на что, что он когда-либо слышал раньше.

И снова его глаза расширились, а челюсть отвисла, когда он увидел, как двое мужчин исчезли сквозь стену. Секунду спустя мерцающий эффект исчез, оставив лишь обветренные доски, пропитанные дождем.

И никакого отверстия не было. Они не прорвались сквозь стену, как он сначала подумал, а скорее проскользнули сквозь нее, оставив ее совершенно нетронутой.

"Какого черта?" – пробормотал он про себя, поднимаясь на ноги.

Но обращать внимание напарников на это чудо не было времени. Повернувшись к улице и готовясь окликнуть их, он увидел, как Эйвери спрыгнул с балкона здания и шлепнулся в грязь, а Бонэм легким, уверенным шагом пересек улицу. Мужчина перебросил репитер через плечо в ножны, а через секунду одним плавным движением откинул борт пальто, обнажив болтающееся ружье, прикрепленное к шнурку. Стволы были отпилены, и Бонэм практичным движением поднял ружье, откинув один из двух бойков.

"Ди и черный парень!" нелепо крикнул Квентин, оглянувшись на пустой переулок.

Бонэм даже не удостоил его взглядом. Что он должен был сказать? Что они были призраками? Призраки, которые проскальзывают сквозь стены? И если это так, то как, черт побери, они должны были вставить свинец во что-то подобное?

Квентин перелез через край крыши на тент над магазином, на котором он сидел. Его нога соскользнула, и он соскользнул с конца навеса, упав лицом в грязь. Через секунду его голова поднялась, и он начал выплевывать изо рта грязь и мутную воду.

Эйвери все еще стрелял в офис шерифа, когда Квентин увидел, как Бонэм поднялся по двум ступенькам на крыльцо с улицы и направил дробовик на дверь с пояса.

Она взорвалась, разлетевшись на куски размером не больше кулака.

22

Денарий почувствовал, что его желудок сейчас вырвется изо рта.

Но не его содержимое. Ничего такого обычного в этом не было. Это не было похоже на тошноту после того, как он съел недожаренную свинину или курицу, как в тот раз, когда Марлена приготовила его любимый пирог, но не дала мясу провариться достаточно долго – вероятно, из-за отсутствия дров, и он провел вечер в пристройке, ожидая увидеть свои ногти на ногах, плавающие в гноящихся отбросах под дырой, в которую они попали. Ему казалось, что весь его желудочный мешок поднимется в горло, надавит на язык и вытечет наружу, как дрожащая серая опухоль, на землю.

Он видел, как сила мистера Ди работала в лесу той ночью. Когда он выхватил нож из его руки с расстояния более десяти футов. Когда он открыл дыру в самом воздухе, и Денариус увидел инопланетный мир, очень похожий на их собственный, хотя деревья и растительный мир казались чужими. Но теперь мистер Джеймс Ди с молниеносной скоростью пронес его не через одно, а через два таких отверстия в воздухе: первое – в решетке камеры, второе – в самой стене через мгновение после того, как выхватил их оружие, когда началась стрельба.

Теперь они шлепнулись в грязь на аллее возле офиса шерифа, Денариус кашлял уже грязью, а не внутренностями – небольшая милость – и они карабкались по аллее, мистер Джеймс тащил его за собой. Голова кружилась, живот сводило, а выстрелов было так много. Он подумал о человеке в офисе, чья голова разлетелась на куски, как раз в тот момент, когда мистер Джеймс колдовал над ним. Он почти не замечал никого из них за мгновение до того, как все это произошло. В его голове крутились мысли о Марлене и Мартине, запертых в этом богом забытом городе, и о том, что он не может добраться до них. Но они двигались, и быстро. Он слышал, как позади него разбиваются стекло и дерево, слышал крики, доносящиеся изнутри офиса.

Боже мой! подумал он в панике, когда они приблизились к зданию за офисом шерифа. О, Боже мой!

Затем мистер Джеймс вскинул руку, направляя их к внешней стене нового здания. Там был мерцающий эффект, который Денариус узнал по тому, что ему показывали в лесу, и по воспоминаниям всего несколько секунд назад, когда они выскочили из офиса позади них.

И этот странный звук.

Они прошли сквозь стену и оказались внутри здания, которое, по мнению Денария, когда-то было банком, в два мгновения ока. В дезориентации он потерял опору и повалил их обоих на пол. Где-то снаружи он услышал отдаленный крик человека. Это была сбивчивая и недоуменная фраза, как будто мужчина был совершенно ошеломлен.

"Тот парень Ди и тот черный парень!" – услышал он голос.

Но больше ничего не было. Только грохот выстрелов и крики ужаса и смерти. Он понял, что кричавший человек имел в виду его самого и мистера Джеймса. Кто-то, должно быть, видел их. Один из стрелков? Скорее всего. Но кто это был? Входили ли они в банду Дрири, о которой ему рассказывал мистер Джеймс? Он сказал, что выслеживал их, пытаясь опередить в этом месте, но они их не видели, а мистер Джеймс был уверен, что они благополучно добрались и никак не могли их здесь найти. Никто не мог найти это место, кроме как по чистой случайности или точно зная, как выйти на тропу. Мистер Джеймс был уверен в этом, и Денарий считал, что тот был абсолютно прав. Следили ли за ними люди? Как долго?

Мистер Джеймс сунул ему в руки "Магнум" другого поколения, и Денариус отмахнулся от этих мыслей как от несущественных. Были более насущные проблемы, чем то, как банда Дрири – если стрелки действительно были таковыми – нашла это место. Им нужно было вернуться в церковь. Денариусу нужно было спасать семью, а мистеру Джеймсу – бога, которого нужно убить, и мир, который нужно спасти.

"Ты в порядке, Денариус?" спросил мистер Джеймс, выводя его из панического оцепенения.

Денариус несколько раз моргнул и глотнул, его горло сухо щелкнуло, несмотря на то, что на улице шел проливной дождь.

"Я думаю, да, мистер Джеймс", – сказал он, пытаясь сфокусировать взгляд. "Это парни Дрири там? Я слышал, как один из них сказал..."

"Тот парень Ди, да", – вклинился Джеймс, кивнув. "Думаю, да, Денариус. Черт его знает, как они сюда попали, наверное, за мной следили. Я чертов дурак. Я должен был догадаться, что он сделает что-то подобное".

Мистер Джеймс покачал головой, выражение самодовольства смазало его черты.

"Теперь это не имеет значения", – сказал он. "Они здесь. Мы должны разобраться с этим. Если на нашей стороне будет хоть унция удачи, в чем я сомневаюсь, может быть, шериф и его помощник возьмут одного или двух из них для нас. Но я не буду задерживать дыхание. Я считаю, что мы должны отправиться в церковь сейчас, пока можно отвлечься. Владетель наверняка слышал переполох. Черт, да весь чертов город, наверное, слышал. Это даст нам время, чтобы забрать твою семью и остановить Н'йеа'туула".

Денариус снова рассеянно кивнул, наслаждаясь тем, как успокаивает его "Магнум" в руке.

"Я знаю, что сказал, что обязан вам, мистер Джеймс, – сказал Денариус дрожащим голосом, – но я должен забрать свою семью. Они – это все, что сейчас имеет значение".

Джеймс встретил его взгляд и положил руку ему на плечо, крепко сжав его.

"Ты ни черта мне не должен, Денариус", – сказал он. "Мы найдем твою семью".

За стеной с тыльной стороны старого банка раздался громовой удар, за ним – звон деревянных осколков. Раздался пронзительный крик, который Денарий мог бы ожидать от молодой женщины или даже маленькой девочки, но в его тоне слышался ужас человека, который видит свой конец, смотрит ему прямо в глаза, а достоинство полностью отсутствует.

Еще один громовой раскат заглушил крик, и Денариусу показалось, что даже с такого расстояния он слышит шлепки крови и запёкшейся крови, внезапно украсившие стены в офисе шерифа.

"Мой дорогой, сладкий Иисус", – пробормотал он.

Затем Джеймс поднял его на ноги и потащил к входу в банк. Он толкнул Денария к одной стороне окна возле входной двери и занял позицию с другой стороны. Он выглянул наружу, держа револьверы в руках, его стальные глаза были острыми и внимательными. Денариус тоже выглянул наружу и увидел, что по улице движутся несколько человек. Они шли на звук выстрелов, но медленно, словно против своей воли, навстречу какому-то неведомому ужасу.

Именно тогда он увидел трех мерзостей, проскакавших по улицам так быстро, как драные кошки: паучьи лапки, пробивающие грязь, хромые человеческие придатки, свободно болтающиеся под красными глазами, две твари с зияющими ранами в середине тела, скрежещущие костяными зубами. У одного из трех, однако, казалось, все еще был живой хозяин. Хотя руки болтались, они не были такими вялыми, как у остальных. Внутри гнезда ужасающих ног и щупалец находилась женщина, обнаженная, как в день своего рождения, с лицом, искаженным гримасой агонии. Она застонала, когда существо внутри нее понесло их обоих на звуки насилия и смерти, ее голос, полный ужаса, нес в себе холод души, запертой в ледяном аду.

"Боже мой, что это за твари?" спросил Денариус вслух, но не совсем адресуя вопрос мистеру Джеймсу.

Он все равно ответил. "Солдаты Н'йеа'туула", – сказал он сквозь стиснутые зубы. "Они приходят через маркер из глубин вселенной, из других вселенных, и завладевают человеческим телом. В конце концов они убивают человека, но сначала они питаются его страданиями и агонией. Страх для них – пища, а боль – деликатес".

Он посмотрел Денарию в глаза. От этого взгляда у Денария перехватило дыхание.

"Вот что станет со всем миром, если я сегодня потерплю неудачу. Боль, страдания, агония, смерть. Весь мир. Ты понимаешь?"

Денариус снова сухо сглотнул и кивнул, широко раскрыв глаза. Джеймс ответил ему кивком.

"Теперь пойдем за твоей семьей".

Еще один взгляд в окно показал, что улица очистилась от людей и мерзостей. Джеймс схватился за дверь, распахнул ее, и они вышли в прохладный, дождливый день. Позади них продолжалась стрельба, пока они пересекали переулки и скрывались за зданиями, направляясь к церкви. По мере продвижения звуки становились все слабее.

Затем пронзительный, высокочастотный рев, не похожий ни на человеческий, ни на земной, перекрыл все остальные звуки и заставил их остановиться.

Затем, где-то рядом с офисом шерифа, мужчины начали кричать.

23

Дрири медленно шел по улице, наслаждаясь смешанными ароматами дождя и кордита, наполнявшими воздух. Это была пьянящая смесь, еще больше усиливавшаяся от привкуса меди, который доносился до его обоняния, когда он приблизился к офису шерифа. Эйвери выскочил на улицу в тот момент, когда мистер Бонэм перешел ее, вытаскивая ружье. Справа и сверху Квентин кричал что-то о Ди и черном человеке. Дрири не любил это слово, которое почти все в этих краях использовали по отношению к своим темнокожим собратьям. Он не считал их дворнягами или недочеловеками, как большинство его бледнокожих соотечественников. Нет, они были людьми, такими же, как он и все остальные. Их участь на этой все еще новой земле была, несомненно, тяжелой, и им выпала такая же плохая участь, какая выпадала на долю любой группы людей на протяжении всей истории человечества. Но он не считал их равными себе.

Дрири не видел равных себе. Его интеллект и знания о космосе и о том, какие достопримечательности он таил в себе, не могли сравниться ни с кем. Если быть до конца честным с самим собой – а он считал себя довольно проницательным – все люди были недочеловеками, если сравнивать их с тем, что представлял он. С их обыденной жизнью, работой и трудом, чтобы прокормить свои семьи и себя, большинство из которых никогда не видели мир дальше десяти миль от своего дома, как кто-то из них мог сравниться с мистером Гиром Дрири?

Ответ: Никто.

Дрири знал о богах и монстрах, о дьяволах и упырях, но он был выше их всех. И скоро, когда он найдет маркер, он заставит трепетать перед собой даже великих старейшин.

Хотя он почти пропустил мимо ушей некультурное восклицание Квентина о Ди и черном человеке, теперь его разум ухватился за это. Ди был здесь. Он знал, что тот добрался до города, и, хотя он так и не услышал ожидаемого – что было бы очень приятно – выстрела, ознаменовавшего конец беспокойной жизни стрелка, он позволил себе поверить в гибель своего заклятого врага.

Глупое предположение, с горечью подумал он, глядя на пустой переулок рядом с офисом шерифа.

Не успел он это сделать, как сверху раздалось приглушенное ругательство Квентина, и он увидел, как тот комично плюхнулся в грязь справа от него. Он позволил себе немного посмеяться, когда мужчина поднялся из грязи, выплевывая изо рта коричневую грязь и воду, а дождь хлестал по его шляпе, которая чудом осталась на его голове во время падения.

Грохот выстрела вернул его внимание к моменту, и он повернулся, чтобы увидеть, как дверь в тюрьму разлетелась перед мистером Бонэмом на части, которые хорошо бы послужили для выковыривания пищи между испорченными зубами. Изнутри тюрьмы доносились крики, и Дрири с восторженным вниманием наблюдал, как его верный товарищ, ненасытный мистер Бонэм, пробирается сквозь зияющую рану, бывшую дверью, держа наперевес ружье.

Эйвери приближался слева от него с револьвером в руке, а Квентин, весь в грязи, присоединился к нему справа. Внутри тюрьмы Дрири услышал приглушенные мольбы толстяка, которого в этом городе называли шерифом, – тот протягивал перед собой руку, умоляя о пощаде. Дрири снова беззвучно рассмеялся, представив себе человека, умоляющего мистера Бонэма о пощаде. Милосердие было чуждо мистеру Бонэму. Более чуждой, чем то восторженное существо, которое покинуло это здание всего за несколько мгновений до того, как они открыли по нему огонь. В этом человеке была жажда крови, которая, не будь он одним из самых надежных компаньонов Дрири, могла бы охладить его сердце. Но как бы то ни было, этот человек был его главным оружием.

Дрири ненавидел насилие. Действительно ненавидел. Это было не то, чем он наслаждался или смаковал. Он не желал его другим, как это делали некоторые люди, мстительные и подлые. Но оно имело свое место, в этом не было сомнений. Хотя и уродливое, оно служило определенной цели. Оно приносило равновесие в неровный мир. И самое главное, оно расчищало пути, которые иначе могли бы оказаться непроходимыми.

Рука толстого шерифа испарилась за долю секунды до того, как его челюсть была вырвана из горла. Под широко раскрытыми и испуганными глазами остались лишь малейшие остатки носа, один из которых был выбит одной из дробинок взрыва. Вязкая кровь и гной из глаз сочились из дрожащего человека, пока его тело пыталось удержаться в вертикальном положении, еще не осознавая, что умерло. Затем из искореженной груди мужчины хлынула кровь, и его тело обмякло.

Мистер Бонэм не пожалел ни минуты на эту перестрелку. Как только ружье выпустило последний заряд, он открыл его, выбросив пустые гильзы в сторону, как мусор, и бросил на их место пару свежих. Металл заскрипел и звякнул, когда он защелкнул затвор на место и направил оружие на другого человека в тюрьме. Этот человек встал на колени, его правая рука была зажата чуть ниже локтя левой руки, которая висела под неестественным углом, из красной и злой раны капала багровая кровь.

"Просто подожди минуту...", – начал кричать мужчина, прежде чем новый взрыв из дробовика пробил в его кишках дыру размером с пушечное ядро, отправив на пол позади него ярды веревочных кишок и измельченных мешков с органами через место, где раньше находился его разрушенный позвоночник.

Тело помощника шерифа не пыталось удержаться после смерти, как тело шерифа, оно без церемоний сложилось и рухнуло на пол перед мистером Бонэмом.

Бонэм повернулся, его взгляд был холодным и безэмоциональным, и пошел обратно на дождливую улицу.

Квентин кашлянул рядом с Дрири, затем поспешно произнес.

"Я видел этого Ди, Гир!" – сказал он, указывая на переулок рядом с тюрьмой. "Его и того черного парня! Прошли прямо сквозь чертову стену!"

Это не произвело на Дрири того эффекта, которого ожидал Квентин, так как Дрири просто кивнул своему не слишком смышленому собеседнику.

"Я думаю, ты это и правда сделал, Квентин", – ровно сказал Дрири. "Они вошли в здание за тюрьмой, да?"

Квентин пару раз шлепнул себя по губам, его глаза были влажными и дикими, бесцельно метались вокруг.

Наконец, он сказал: "Да, Гир. Прямо сквозь чертову стену!"

Дрири кивнул и повернулся к Эйвери, когда Бонэм подошел к ним.

"Эйвери, ты иди с другой стороны тюрьмы, а мы с мистером Бонэмом пойдем сюда. Мы поймаем их на другой стороне. Мы были дураками, когда позволили им пройти по хребту. Мы не повторим эту ошибку дважды. Когда они будут мертвы, мы найдем маркер".

Все вокруг кивнули, даже Квентин, пока тот не понял, что у него нет собственного приказа.

"А как же я, Гир?" – спросил он с видом глупого ребенка.

Дрири повернулся к нему и начал говорить, даже когда Эйвери направился в переулок вверх по улице от них, когда шипящий вопль наполнил воздух. Все повернулись и увидели, как мерзость, покинувшая тюрьму всего несколько минут назад, выскочила из-за угла, а за ней следовал такой же кошмар. Скрежет зубов и рычание доносились сквозь открытую рану пасти на груди, а бритвенные ступни восьми – нет, десяти – похожих на щупальца ног продирались сквозь грязь, мчась к ним с пугающей скоростью.

Дрири пригнулся и побежал в переулок, по которому Квентин видел, как его заклятый враг убегал, и укрылся за углом. Квентин следовал за ним по пятам, держась позади Дрири. На его лице застыла гримаса растерянности и ужаса, волосатая плоть его щек дрожала под дождем.

Только Бонэм оставался на месте. Ружье в его руке снова было раскрыто, и он выбрасывал стреляную гильзу в сторону и бросал на ее место другую так же непринужденно, как человек ковыряет ложкой в еде. На его лице не было тревоги, и казалось, что он торопит время. Но время было явно не на его стороне, поскольку существа бросились к ним.

Дрири огляделся по сторонам, держа в руке свой "Булл Дог", и прицелился в одно из существ. Ведущая тварь с пастью на груди была ближе всех к Бонэму, за секунду до этого миновав оцепеневшего Эйвери. Но Дрири увидел вторую тварь, ту, у которой пасть была разделена по грудной клетке, на мгновение раньше Эйвери. Он начал было звать его, но понял, что это напрасная попытка.

Эйвери повернулся к твари всего за полсекунды до того, как две передние шипастые ноги – одна торчала из обрубка шеи, другая из ануса хозяина – просунулись вперед и прошли сквозь него с громкими и отвратительными чавкающими звуками. Дрири видел, как стекающие кончики ног твари высунулись из спины Эйвери: один – между лопаток, другой – прямо над тем местом, где ягодицы мужчины скрывались под брюками. Эйвери издал хриплый крик, гораздо более громкий, чем мог предположить Дрири, когда тварь подняла его в воздух на целых шесть футов.

Одним плавным, рвущим движением тварь с огромной силой раздвинула ноги, и тело Эйвери разорвалось на две части, а его внутренности струйками и брызгами выплеснулись на грязную улицу. Но крики продолжались, даже когда тварь взмахнула одной ногой, отправив нижнюю половину тела Эйвери в окно здания на другой стороне улицы, а верхняя половина тела Эйвери соскользнула с кончика другой с влажным хлюпаньем. Он шлепнулся на грязь, собирая те немногие канаты своих внутренностей, которые остались в нем, в безумии самосохранения, вызванном ужасом.

Крики продолжались.

К ужасному хору присоединился Квентин, который, оглянувшись, увидел, что Дрири уже несется по переулку, крики ужаса и безумия вырываются из его легких в бегстве.

"Трус!" прорычал Дрири ему вслед, и это слово вырвалось из его рычащих губ как проклятие. "Я увижу твою смерть за это, Квентин! Я не потерплю труса!"

Но Квентин не обратил внимания на предупреждение Дрири, продолжая бежать по грязному переулку спотыкающимся, испуганным галопом.

Дрири, продолжая рычать, оглянулся на улицу и увидел, как ведущее существо подпрыгнуло в воздух, а Бонэм щелкнул затвором ружья и вскинул его к плечу, все так же непринужденно, как человек на вечерней прогулке. Звук, издаваемый тварью, был чудовищным и состоял из неземных созвучий дикой ярости и ненависти, рычащих клыков, обнажающих кости под разорванной плотью, истекающих кровью и предвкушением.

До конца двух стволов Бонэма оставалось менее трех футов, когда оба изверглись огнем и дробью, оглушив Дрири оглушительным грохотом. Со звоном в ушах, заглушающим все остальные звуки, он наблюдал, как тварь была расколота от черепа до паха по середине тела, красный глаз лопнул и брызнул в дождь, а тело разорвалось на куски и разлетелось в разные стороны от Бонэма, где его куски упали в грязь, проскользили несколько футов и обрели вечный покой.

Но Бонэм был невозмутим: он выбросил пару стреляных гильз, зарядил еще две и защелкнул затвор. Вторая тварь, разбросавшая Эйвери в разные стороны, неслась к ним, и Дрири высунулся, тщательно прицеливаясь из своего маленького пистолета. Тварь зарычала и встала на четыре задние лапы, а шесть других раскинулись вокруг и перед ней в кошмарном коллаже, напомнив Дрири некоторые из спиралевидных символов в его книге богов. Но он не стал зацикливаться на этом.

Он выпустил один патрон, который взорвал единственный красный глаз твари, поднимающийся из позвоночника ее хозяина, и грудная клетка раскрылась в крике боли, в котором звучали мелодии далекого космоса. Оно начало метаться сначала в одну сторону, потом в другую, не похожее на краба, запутавшегося, куда идти, потом начало кружиться на месте, слепое, яростное и...

Оно было напугано?

Конечно, ему было страшно. Оно перешло дорогу Гиру Дрири в неподходящий день, и теперь ему предстояло познать ужас, свой собственный.

Бонэм переглянулся с Дрири, и они встретились взглядами. Дрири кивнул своему спокойному собеседнику, и мистер Бонэм шагнул вперед к растерянному и испуганному существу. Он упер ствол своего оружия в спину хозяина твари и выстрелил.

Еще один фонтан крови вырвался в мокрый день, разбрызгиваясь и смешиваясь с грязью, и тварь неподвижно упала на землю, лишь едва сохранив целостность. Бонэм спокойно принялся за работу, снова перезаряжая ружье, а Эйвери продолжала кричать и выть. С улицы доносились новые звуки: мужчины и женщины начали заполнять улицу с другого конца.

"Гир!" закричал Эйвери, и Дрири бросил на него взгляд. Его лицо выражало гримасу боли и ужаса, кровь пузырилась на губах и окрашивала бороду в розовый цвет, а дождь грозился смыть ее. "Помоги мне, Гир! Мне нужна помощь!"

Дрири чуть не рассмеялся, но не стал смущать мужчину. Несомненно, его слабый разум работал на меньшем количестве синапсов, чем обычно, а это о чем-то говорит. Вместо этого он бросил на мужчину жалостливый взгляд.

"Мой дорогой Эйвери, боюсь, теперь тебе уже не помочь".

Лицо Эйвери приобрело озадаченное выражение, хотя ужас не покидал его. Его глаза, казалось, слегка расширились. Затем он снова закричал, когда ропот и крики горожан на улице стали усиливаться по мере их приближения.

"Мистер Бонэм, – сказал Дрири, отводя взгляд от людей и кричащего Эйвери, – думаю, нам пора в путь".

Бонэм кивнул и присоединился к Дрири, когда они зашагали по переулку. Пока они шли, крики Эйвери продолжались, и вдруг к его воплям присоединились вопли нескольких горожан. Раздался ужасный пронзительный рев, чем-то напоминающий звуки, которые издавали мерзости, и все остальные звуки разом прекратились.

Когда они пробирались по улицам Даста, Дрири показалось, что он слышит звуки, раздающиеся позади них.

24

«Что, черт возьми, там происходит?» спросил Иеремия Куинс, морщась, когда перевязывал рану на ноге разорванной тканью.

Майк стоял у окна и смотрел на улицу широко раскрытыми глазами, поджав губы. В животе у него завязались узлы. С тех пор как он проснулся тем утром, чтобы отправиться в поход с двумя другими разведчиками. На самом деле – если быть до конца честным – его желудок не знал покоя уже много лет. С тех пор как проповедник нашел маркер и обрушил ад на этот и без того умирающий город. С тех пор как его призвало на службу Старейшине то, что завладело телом проповедника. Тот, кого они называли Владетелем.

Крики доносились через тонкое стекло с другого конца города. Он не мог быть уверен, но подумал, что, скорее всего, это доносится из тюрьмы. Может быть, Проприетар делал свою работу над незнакомцем с хребта. Может быть, шериф Холлис.

"Черт возьми, я задал тебе вопрос, Энненбах!" шипел Иеремия, ковыляя на своих ногах, и начал хромать к нему, вытаскивая револьвер из кобуры.

Майк зажмурил глаза и с шипением выдохнул. Иеремия был одним из истинных последователей Старейшины. Добровольно подчинялся Владетелю. Не то что Майк. У Иеремии не было семьи, над головой которой висела угроза смерти и расчленения. Не так, как у Майка и многих других. Те, кого заставили служить, охраняя этот проклятый город, его проклятую тайну и его нечестивый храм. Иеремия был захвачен силой всего этого. Свобода действовать, как ему заблагорассудится, лишь бы не мешать планам Н'йеа'туула.