Текст книги "Пыль (СИ)"

Автор книги: Крис Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

"Законником, говоришь?"

Джеймс кивнул. "Да, да, я говорю. Я был вождем, собственно говоря, хотя ты, я подозреваю, скорее подумаешь, что это шериф или маршал. Шерифы там другие, хотя у нас они все еще есть. Как бы то ни было, в моем городе появилась эта... штука. Это был не человек. Это была угроза. Большая угроза. Могло покончить с миром, если ты можешь в это поверить. Черт, я подозреваю, что ты не веришь, но это правда".

Денариус выглядел оскорбленным. "Я не называл вас лжецом, мистер. Пока вы не докажете мне свою нечестность, я поверю вам на слово".

Джеймс посмотрел на мужчину сквозь пламя и кивнул ему, слабый намек на улыбку играл в уголках его рта.

"Хорошо, Денариус. Я ценю это".

Денариус кивнул. "Так эта штука могла покончить с миром, ты говоришь?"

Джеймс снова кивнул. "Именно так. Понимаешь, это был монстр из реальной жизни. Это не ложь. И единственный способ, которым я мог его остановить, вывел меня из моего города и из моего мира. Я оказался в... другом месте. Со временем я стал называть его Пустотой, потому что там просто не было ничего. Там не было ничего. Ну, почти ничего, то есть. Там были люди. И не совсем люди, как таковые, а Другие. Они живут там, за гранью всего, что мы можем видеть, чувствовать и осязать. Я назвал их Другими. И от них я узнал, что существует угроза нашему миру и многим другим. Их можно назвать богами, но не Богом. Это могущественные, чудовищные существа. Их единственная цель – разрушать. Уничтожать целые миры и народы. И из-за этого я решил, что должен избавить вселенную от них. И вот уже два десятилетия я занимаюсь этим".

Денариус прищурился и посмотрел на него сквозь огонь, впитывая информацию. Джеймс мог сказать, что мужчина был озадачен, у него были вопросы. Но он не задавал их. Джеймс продолжил.

"Я могу делать вещи, Денариус. Безумные вещи. Может быть, Бог дал мне эту способность, может быть, эволюция позволила ей развиться во мне по какой-то причине. Я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я могу делать такие вещи, и это дает мне возможность покончить с этими богами. И я намерен сделать именно это в Дасте. Другие рассказали мне обо всех разных богах, и у меня миссия – убить их всех".

"Убить богов?" спросил Денариус и тихонько захихикал. "Мистер, это лучше, чем все, что я когда-либо слышал".

"Да", – сказал Джеймс и бросил в огонь обломок ногтя. "Кто-то должен это сделать, я считаю. Возможно, это буду я. Тогда, возможно, Джоанна сможет жить спокойно".

"Джоанна ваша жена, мистер?" спросил Денариус, его глаза загорелись.

Джеймс покачал головой. "Дочь. Она вернулась... туда, откуда я родом. С ее матерью и моим лучшим другом. Я проверял их некоторое время, когда мог, хотя они не знали об этом, и прошло некоторое время с тех пор, как я смог это сделать. Но она в безопасности. Пока, во всяком случае".

Денариус кивнул и оглядел лагерь, словно ища, что сказать.

Он нашел.

"Какие способности?"

Джеймс посмотрел на него, прежде чем понял, что он имеет в виду, затем улыбнулся.

"О, немного этого, немного того".

Денариус покачал головой и рассмеялся.

"Нет. Нельзя сказать человеку что-то подобное и не показать ему, о чем ты говоришь. Может, я и на три пятых мужчина, но ты на пять пятых не в своем уме, если думаешь, что не покажешь мне, о чем ты говоришь".

Они разделили смех, искренний и глубокий. Джеймс не мог вспомнить, когда он в последний раз так смеялся. Это было приятно.

Наконец, он кивнул.

"У тебя все еще есть нож?" спросил Джеймс.

Ухмылка Денариуса стала смущенной, но все еще забавной.

"Да, сэр, есть".

"Держи его".

Денариус еще мгновение смотрел на него, несколько раз моргнул, затем потянулся за ножом, лежащим рядом с ним на земле. Он поднял его, продолжая ухмыляться.

Но нож внезапно вырвался из его руки, как будто невидимая сила выдернула его на свободу. Он с ошеломленным трепетом смотрел, как нож летит через костер, и его очищенное лезвие поблескивает в свете костра.

Раздался хлопок, когда рукоятка шлепнулась в руку Джеймса. Рот Денариуса застыл в ошеломленном изумлении.

"Ты что..." – начал Денариус. "Это был..."

"Да, сэр, мистер Кинг", – сказал Джеймс, и в его глазах сверкнуло пламя. "И это еще не половина дела".

Лицо Денариуса расплылось в широкой ухмылке.

8

«Ты голоден, Гир?» спросил Квентин из непроглядных теней в глубине леса. Дрэри не обращал на него внимания, наблюдая в свой складной телескоп за далеким костром, мерцающим среди деревьев.

Луна была костяной косой в темном небе, над ними сверкали бриллианты звезд. Но они не обращали внимания на красоту ночи над деревьями, да и не могли в полной мере оценить это зрелище со своего нынешнего места. Было уже поздно, и хотя Даст был городом почти мифом, Дрири знал, что они уже близко. Очень близко. И стрелок Ди вел их прямо к нему.

Его борода превратилась в дикую ухмылку.

"Гир?" повторил Квентин, протягивая руку, чтобы коснуться руки своего босса. "Ты..."

"Я буду признателен, если ты будешь уважать мое личное пространство, Квентин", – сказал Дрири, не отрывая глаз от прицела.

Квентин сделал паузу, его рука была всего в нескольких дюймах от руки Дрери, и отстранился.

"Извини, Гир", – сказал Квентин. "Я собирался разжечь несколько поленьев и подогреть бобы".

"Ты ничего такого не сделаешь!" шипел Дрири, наконец отвернувшись от прицела и глядя на Квентина сквозь мрак. "Мы уже слишком близко, чтобы выдавать нашу позицию своим плачевным аппетитом. Ешь их холодными или вообще не ешь".

Несмотря на тень, лицо Квентина было видно достаточно хорошо, чтобы разглядеть недовольство, исказившее его.

"Ах, Гир, эти бобы не годятся в сыром виде!"

"Тогда воздержись", – равнодушно произнес Дрири.

Квентин начал было протестовать дальше, когда Эйвери и Бонэм положили руки ему на плечи, качая головами. Он сурово вздохнул, прислонился спиной к поваленному бревну и скрестил руки, как капризный ребенок.

"Я могу оценить голод человека, дорогой Квентин", – сказал Дрири, опуская прицел, но не сворачивая его. "У меня есть свои аппетиты. На самом деле, именно такой аппетит руководит этой самой сценой, в которой мы сейчас находимся".

Дрири повернулся лицом к трем своим спутникам в темноте. Его глаза пылали в скудном лунном свете.

"Вы действительно понимаете, что ждет нас в Дасте?" – спросил он, поочередно оглядывая их силуэты.

Никто из них не ответил.

Дрири полез в рюкзак и достал книгу в кожаном переплете, перевязанную бечевкой спереди. Он поднял ее во мрак, чтобы они могли рассмотреть ее в луче света, пробивавшегося сквозь деревья.

"Здесь все это, – сказал он, кивнув на книгу. "Легенда о старейшинах".

"Старейшины?" спросил Эйвери, его голос был слишком высоким. "Как старики?"

Дрири вздохнул и медленно покачал головой.

"Нет, Эйвери, не как старики. Старейшины. Древние. Я говорю о богах".

"О", – сказал Эйвери, как будто на него только что снизошло великое озарение. "Как горящий куст и тот парень на кресте, значит".

На этот раз он не задал вопрос, а просто заявил, как будто это был факт, какая-то непогрешимая информация, которую он только что обнаружил.

Дрири вздохнул и опустил книгу. "Нет, боюсь, вы снова ошибаетесь. Я не говорю о религии и народных сказках. Это не Библия в моих руках. Это запись. Запись о древних богах, тех, что живут вне нашей плоскости существования, но прямо под поверхностью. Это удивительные и страшные существа, могущественные настолько, что вы не можете себе представить. Вы не можете представить себе силу этих существ".

Квентин сел вперед, положив руки на колени.

"Какое отношение все это дерьмо имеет к моему ужину?" – спросил он, и его слова все еще звучали настойчиво.

Дрири улыбнулся в темноте. "Квентин, тот человек в лесу ведет нас прямо к городу Даст, городу, окутанному тайнами и тенями. Но это не тот город, который мне нужен. Нет, сэр. Я хочу найти то, что этот город скрывает. Реликвию другого времени. Другой плоскости существования. Она появлялась на протяжении истории в разных местах по всему миру, согласно текстам, которые у меня здесь. В древнем Египте и Месопотамии. Вавилоне. Совсем недавно в Южной Америке".

Три силуэта уставились на него в темноте. Только Бонэм казался незаинтересованным.

"Я все еще не понимаю, какое отношение все это имеет к..."

"Это реликвия Н'йеа'туула, идиот!" Дрири оборвал его шипением, в его шепоте слышались яростные нотки. "Бога разрушения. И я уже слишком близко, чтобы позволить тебе выдать нашу позицию нашему другу, мистеру Джеймсу Ди, потому что у тебя живот бурчит!"

"Гир", – раздался ровный голос, лишенный эмоций. Это был Бонэм. Дрири был поражен голосом этого человека, но не потому, что он был грозным, а потому, что этот человек редко говорил.

Дрири повернул голову к мужчине. "Да, мистер Бонэм?"

Бонэм наклонился вперед, что-то ковыряя в руках. Дрири предположил, что он ковыряет ногти своим ножом, хотя визуально он не мог этого подтвердить.

"А этот парень, этот мистер Джеймс, разве ему не нужно то же самое, что и тебе?"

После этого вопроса наступило долгое молчание, пока Дрири сидел, обдумывая вопрос. Наконец, он заговорил спокойным тоном.

"Мистер Джеймс Ди ищет реликвию Н'йеа'туула, да. Но ему нужно не то, что нужно мне. Боюсь, нашему другу мистеру Джеймсу придется безвременно умереть, хотя его помощь в поисках нашего сокровища очень ценна. Но так и должно быть. Я хочу использовать силу реликвии. Мистер Джеймс стремится уничтожить ее. Мы не можем этого допустить. Но время – это все, дорогие друзья. Время – это все".

"Значит, мы попадем в Даст, потом выкурим этого сукина сына и найдем эту реликвию? И все?" спросил Квентин.

"Это реликт, мой дорогой мальчик, и да, он примерно такого размера", – ответил Дрири. "Но у меня нет желания скрещивать с ним оружие. Он опытный стрелок и, по слухам, владеет магией. Его убийство лучше всего совершить исподтишка и на расстоянии".

Мужчины медленно кивнули, их влажные глаза блестели в лунном свете. Сверчки пели в ночи, когда четверо мужчин погрузились в долгое, созерцательное молчание. Наконец, Квентин задал последний вопрос.

"Гир, когда мы найдем этот... релик, – сказал он, растягивая слово, – что именно ты собираешься с ним делать?"

Дрири улыбнулся, повернулся к далекому, мерцающему сквозь деревья огню и снова поднял прицел к глазам.

" Ну что ж, мой дорогой Квентин, – сказал он низким голосом, почти рыча, – я вступлю в ряды божественных".

Он закрыл прицел.

9

«...и её к... эликсиру».

Обрывки слов долетали до нее сквозь муть ее сознания, когда она осознала пронизывающую боль в черепе. Она попыталась открыть глаза, но все, что она смогла различить, были созвездия черных звезд и планеты, вращающиеся вокруг невидимых солнц, и это ощущение вызвало у нее приступ тошноты. Она снова закрыла глаза, пытаясь вслушаться в слова мужчины, которые все еще доносились до нее сквозь боль в черепе.

"...отведите мальчика в... встретиться в темпе... "

Она не могла сосредоточиться. Боль была жгучей и ужасной. Еще более ужасающим было то, что она не понимала, что происходит. Она начала искать воспоминания, хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на то, что с ней происходит. В какой-то пугающий момент она поняла, что даже не знает, что такое воспоминание, не говоря уже о том, как найти его в своем мозгу. Ее сердце начало учащенно биться, и она почувствовала покалывание от основания шеи до бедер, переходящее в кончики пальцев, как от уколов.

Боже мой, подумала она. Боже мой, что происходит? Где я? Кто я?

Свежая паника грозила охватить ее при виде собственных мыслей. Кто она? Как она могла не знать, кто она? Как она могла не знать, что происходит? Почему она ничего не могла вспомнить, почему голова так сильно болела, а зрение было таким размытым...

Резкая боль ударила в затылок, и она непроизвольно вздрогнула. Она снова попыталась открыть глаза и обнаружила, что созвездия все еще там, но теперь они мелькали лишь на периферии ее зрения. На улице было темно, хотя ей казалось, что она видит розовый поцелуй, поднимающийся над линией деревьев и возвещающий о наступлении рассвета.

Рассвет – это утро, подумала она. Рассвет – это когда солнце встает утром.

Это было что-то. Какое-то воспоминание. Или понимание, по крайней мере. Но это не давало ответа на вопрос, что с ней происходит. Она еще раз моргнула глазами, чтобы прояснить их.

Три резких удара по затылку, от которых она сильно вздрогнула и поморщилась, вывели ее из тумана. Она посмотрела вниз и поняла, что ее тащит ... ... какой-то ... .

Она не могла разобрать. Темнота снова надвигалась на нее, когда ее втащили в дверной проем. Острые щепки зацепились за ее платье и укололи мягкую плоть рук, которые болтались над головой. Ее вели в какое-то здание или дом. Именно поэтому слабый розовый свет снова померк и превратился в темно-серый плащ, граничащий с черным.

Что бы ее ни тащило, она остановилась и почувствовала, как ее ноги опустились на пол, громко стукнув по доскам. Пятки ее ног болели, а голова пульсировала в унисон с сердцебиением.

Она застонала.

Что бы ни тащило ее, оно двигалось в тени – черное существо в темноте, не отличимое ни от чего, кроме своих движений. Она услышала глубокий, булькающий звук, странное хриплое дыхание.

Щелкающие звуки.

Что-то промелькнуло в темноте за пределами видимости, словно слишком много ног легко ступали на цыпочках по деревянным доскам пола. Булькающие, хрипящие, щелкающие звуки продолжались. Она попыталась пошевелиться, сначала приподнялась на локтях, потом на боку. Она провела рукой по затылку и нащупала там узел. Это была злая штука, горячая и набухшая, и прикосновение к ней было почти агонией.

Вздрогнув, она убрала руку и положила другую, ладонью вниз, на пол. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить постоянно растущее давление. Резко через нос, долго и медленно через губы. Через несколько мгновений тошнота снова прошла, и ей удалось перевернуться на колени.

"Что происходит?" – спросила она, ее голос был слабым в темном пространстве. Она могла слышать, как движется, дышит, щелкает и...

Она старалась не обращать внимания на звуки. Они не были естественными. Она не знала, откуда ей знать, что такое естественность, если она даже не могла вспомнить, как ее зовут, что произошло и как она сюда попала. Но она знала. Инстинктивно, она знала. Это было заложено в нее миллионами лет. Что-то глубоко внутри нее, далеко в глубине ее древнего мозга ящерицы, который оставался практически бездействующим, за исключением тех случаев, когда таилась опасность.

И она была уверена, что сейчас она таится.

"Я не..."

”Ттттттииииишшшеееееее", – тошнотворный голос проскользнул в ее уши из бездны вокруг нее, леденя кровь на месте.

Ее позвоночник завибрировал, по спине и рукам побежали мурашки. Даже ее ягодицы покрылись мурашками. Ее глаза расширились во мраке, хотя она поняла, что видит чуть больше, чем раньше. Сначала она подумала, что глаза привыкают к темноте, но потом увидела тонкие лучи света, пробивающиеся сквозь внешние края пары закрытых ставнями окон в другом конце комнаты. Снаружи вставало солнце.

Окна, подумала она. Окна. Солнечный свет. Ты знаешь такие вещи, женщина! И ты – женщина! Кто ты? Думай!

"Кто ты?" – спросила она голос в темноте, поднимаясь на шаткие ноги. "Что это такое?"

В ее сознании вспыхнуло воспоминание. Она стояла под домом, прижимая кого-то к груди. Это был мальчик. Маленький мальчик. Это был ее мальчик?

Да. Она знала это, как знала, что такое окно и что такое солнечный свет. Они были под домом, а сверху кричали мужчины. Кто-то был ранен, и его тащили по доскам над ними к выходу. Мальчик плакал, а она отчаянно пыталась успокоить его, заставить замолчать, потому что там были плохие люди, очень плохие люди, и если они услышат его, их тоже заберут.

"Ниггер!" – вспомнила она голос одного из мужчин, кричавший над ними. "Ваши части стоят дорого! У тебя тут есть черная сучка, парень? Где-то припрятана маленькая угольная крошка?".

Это возвращалось к ней. Очень плохие люди причиняли боль кому-то над тем местом, где прятались она и мальчик. Ее мальчик.

"У меня никого нет, сука!" – хныкал новый голос. Голос кого-то, кого она знала. Кого-то, кого она...

Она любила их. Кто бы это ни был, она любила их, и мальчик был не только ее, он был их. Плод их любви. Ее... он был ее...

Муж.

"Я здесь совсем один, сука, я говорю тебе правду!" – говорил мужчина, которого она любила.

Он лгал. Лгал, чтобы спасти ее и мальчика. Как его звали? Как звали мальчика?

Как ее на...

"Маааааааарррррррррлллллллллллллееееееееннннааа", – шипел из мрака сатанинский голос, вырывая ее из воспоминаний.

Ее голова дернулась в направлении звука, от этого движения ее зрение поплыло, и она оступилась на шаг, прежде чем прийти в себя. Она узнала имя. Она отреагировала на имя, а не только на голос. Как будто к ней обращалась та мерзость, которая затащила ее в это ужасное место.

Это было ее имя.

"Марлена", – повторила она свое имя, словно впервые пробуя его на вкус. Но она сразу же почувствовала, что оно ей совершенно родное и знакомое. Оно было такой же частью ее, как и ее рука.

”Ддааааааааааа", – сказало скользящее существо, когда его легкие и ужасающие шаги, казалось, эхом разнеслись по комнате, его булькающее, щелкающее, хриплое дыхание теперь сочеталось с низким рычанием. ”Вам выпала большая честь покормить Старейшину Рррррррррррр".

Слова твари тянулись безумно долго, прежде чем наконец смолкли. Теперь ее взгляд был более сосредоточенным, и она оглядела комнату, в которой находилась. Оно было знакомым, но в то же время каким-то неправильным. Она различила ряды сидений с проходом в центре и поняла, что стоит в задней части того, что, похоже, было церковью. Это не было похоже на ее собственную церковь, куда они с мужем ходили по воскресеньям вместе со своим мальчиком – Мартином, так его звали. Только в передней части святилища все было не так. Вместо пюпитра там был какой-то странный алтарь. Даже это не должно было показаться неуместным, но он не был похож ни на один алтарь, который она когда-либо видела, и воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Алтарь был довольно большим, более десяти футов в длину, и, казалось, представлял собой идеальный куб.

"Что это за место?" спросила Марлена, обращая свой взор во мрак, где она в последний раз слышала речь прыгающей твари. Там она слышала его ужасные щелчки и булькающее рычание.

Она услышала, как тварь засмеялась, а затем зашевелилась. Ступни его ног – слишком много ног, решила она – двигались перед одним из окон, свет из которого струился по краям жалюзи. Ей показалось, что она может различить грубую форму человека в центре, руки и ноги болтались как лапша, но на этом все сходство с человеком заканчивалось. С обоих концов фигуры выходили дугообразные, суставчатые штуки, и хотя в темноте она не могла быть уверена, ей показалось, что они торчат из головы и... ануса?

Она задохнулась, зажав рот рукой. В безумии она вспомнила, как выбралась из-под дома вместе с Мартином через некоторое время после того, как очень плохие люди забрали ее мужа, и как ее ударили дубинкой по затылку. После этого все было черным.

До сих пор.

"Эттттттттоооооо храм Н'йеа'туулллла".

Раздался влажный чавкающий звук, и она смогла различить багровую сферу, которая, казалось, поднималась из середины скользящей штуки. Когда мокрый чавкающий звук повторился, она наконец разглядела, что это была за сфера.

Это был мигающий красный глаз. Она закричала.

10

Свет пробивался сквозь поредевшие верхушки деревьев, когда Джеймс и Денариус шли рядом. Рассвет близился, хотя небо было затянуто серыми тучами, грозящими надвигающейся грозой. В воздухе пахло хвоей и влагой, температура была комфортной, несмотря на теплое время года, и ветерок пробирался сквозь деревья, неся прохладный воздух мимо них, как ледяной бальзам.

Их лошади фыркали и скулили, казалось, что они не спешат, несмотря на настоятельные просьбы Джеймса и Денариуса. Что-то впереди их не устраивало, и они неохотно повиновались, чтобы продолжить путь. Мягкое цоканье копыт барабанило по музыке ранних утренних птиц и ползающих тварей.

Впереди Джеймс увидел то, что казалось устьем тропы. Деревья расширялись, редели все больше, и вот показался небольшой подъем. За ним виднелась верхушка крыши, но уклон скрывал остальное.

"Похоже, мы нашли Даст, Денариус", – сказал Джеймс, натянув поводья, чтобы остановить своего коня. Денариус сделал то же самое. Лошади, казалось, слишком хотели остановиться.

"Я буду сыном пушки", – сказал Денариус, прикрывая глаза рукой, чтобы заслонить серый утренний свет. "Значит, это реальное место".

Джеймс бросил на него косой взгляд.

"Ты сомневался во мне, друг?" – спросил он, лукавая ухмылка раздвинула его губы.

Денариус выгнул спину дугой, поправил себя в седле, покачал головой и махнул рукой.

"Так, так, я этого не говорил, мистер Джеймс. Я вообще ничего такого не говорил. Я просто... ну, черт возьми, после всего, что ты рассказал и показал мне прошлой ночью, я... это просто слишком много для того, чтобы переварить все сразу. Человеку нужно время, чтобы переварить такую информацию".

Джеймс кивнул и, прищурив глаза, посмотрел назад, на окраину Даста, вспоминая все, что он показал и рассказал Денариусу предыдущей ночью. Сначала он показал ему, как может манипулировать предметами силой своей воли. Даже показал, как он смог попасть в это время в истории за семь лет до этого. Только показал, а не взял Денариуса с собой для демонстрации. Тем не менее, разум мужчины был почти снесен с его черепа, его расширенные глаза и безгубый рот свидетельствовали о его изумлении.

Он рассказал Денариусу о том, как в течение следующих тридцати лет или около того он переместился из места – или, правильнее сказать, из мира – на середину Чисолмской тропы в город под названием Дункан, расположенный в центре территории, которая вскоре станет известна как штат Оклахома. Мало что из этого имело смысл для Денариуса, который с трепетом слушал, как Джеймс рассказывал, что наткнулся на тюрьму и встретил джентльмена по имени Карл Бек, который направил его на юг, в сторону Техаса.

Затем последовал длинный рассказ о путешествии Джеймса, который все время охотился за неуловимым городом Даст, а позже услышал о человеке по имени Дрери, который поселился в этом районе, очевидно, в поисках того же места.

"Моя цель – найти Даст и убить то, что там есть", – сказал Джеймс Денарию, когда они смотрели в костер. "Старшие боги – убийцы. Разрушители. По всей вселенной, во всех вселенных, эти твари дремлют. Спят. Ждут, когда их разбудят. Чтобы желающие слуги вывели их из изгнания. Это одно, что я могу сказать о настоящем Боге – он их убрал. Но есть силы, работающие против Него, и они расставили эти метки по всему космосу".

Он жестом указал на небо, и они оба посмотрели на звезды.

"Везде, где ты видишь, Денарий, везде есть другие миры, другие цивилизации. Большинство из них такие же, как мы, просто пытаются сделать лучшее из того, что у них есть. Некоторые более злонамеренны. Но все старшие боги находятся на окраине своей реальности. Большинство из них даже не знают об этом. Но есть и те, кто знает, кто стремится найти метки и создать воинов для старейшин. Когда они соберут достаточно солдат, их цель – запустить метку и призвать старейшин. Они настолько обезумели от жажды власти, что призывают свое собственное разрушение и уничтожение. Большинство из них тоже это знают. Но именно поэтому я думаю, что Бог дал мне эти дары... "

Джеймс поднял руку вверх, и один из револьверов шлепнулся ему в ладонь. Затем он небрежно взвел курок и снова плавно опустил его.

"Чтобы найти этих богов. И убить их".

"А этот Дрири, – спросил Денарий дрожащим тоном, – он один из тех дураков, которые пытаются вызвать этого старшего бога... как там его звали?"

"Н'йеа'туул", – сказал Джеймс и кивнул. "И да, Денарий, так оно и есть. Я стремился найти его и уничтожить, пока у него не появился шанс найти Даст раньше меня. Теперь я чертовски близок к этому, осталось только попасть в Даст и убить солдат. Затем я смогу изгнать метку, и Дрери сможет делать все, что захочет. Он не сможет призвать старейшину".

Теперь, глядя на виднеющуюся вдалеке верхушку крыши, Джеймс задумался, а так ли хорош был этот план. Дрири был опасен. Дрири убил или способствовал убийству многих мужчин. Женщин и детей тоже. Если нужно было получить информацию, ему было неважно, какое препятствие стояло на его пути. Он бы его уничтожил. Такому человеку не пристало жить.

Но, когда Джеймс сошел с лошади и резко наклонился, чтобы размять спину, он подумал, что не так уж далек от того, чтобы стать таким же человеком, каким был Дрири. В самом деле, разве не единственное фактическое различие между ними – это причина, по которой они нашли метку?

Он так и думал, но решил, что этого должно быть достаточно.

У тебя чистое сердце, говорила Агата Дюпри. Но ты не хороший человек. Возможно, когда-то ты им был.

Он отогнал эти мысли, подвел лошадь к дубу и отвязал поводья. Денарий сделал то же самое.

"Я хочу дать тебе последний шанс сбежать к своей семье", – сказал Джеймс, вытаскивая свой ретранслятор из ножен на седле и перекладывая его в другие, которые лежали у него на спине. "Это моя битва, а не твоя".

Денариус поднял руку.

"Я ценю ваши слова, мистер Джеймс, но я в долгу перед вами, признаете вы это или нет. Я позаботился о безопасности своей семьи, пока эти плохие люди не добрались до меня. Они будут в безопасности, когда я вернусь".

Джеймс пристально смотрел на мужчину в течение долгого мгновения. Он смотрел на него с одинаковым уважением и жалостью. Очевидно, что это был человек с глубокими моральными убеждениями, но это был также человек, который, хотя Джеймс и объяснил ему многие вещи, все еще не понимал, во что они ввязались.

"Хорошо, тогда", – сказал Джеймс и кивнул. Он решил не поднимать этот вопрос. Если истории о Дасте окажутся правдивыми, бедный ублюдок скоро сам в этом убедится. Тогда у него будет достаточно времени, чтобы повернуть хвост и убежать.

Джеймс начал двигаться в сторону города, но остановился, почувствовав руку Денария на своей руке. Он повернулся и встретился с ним взглядом, лицо его нового друга было на тон светлее, чем до сих пор.

"У тебя есть лишний стрелок, а?" спросил Денариус, тяжело сглатывая. "Я хочу тебе помочь, но без железа толку от меня не будет".

Джеймс несколько раз моргнул, раздумывая. Оба револьвера были при нем, а винтовка висела на спине. Единственным его оружием был большой нож, пристегнутый к поясу у основания спины. Ну, кроме...

"У меня есть еще одно оружие", – сказал он, переходя к седельной сумке. "Но боеприпасы ограничены. В любом случае, ты можешь пользоваться им, если только не будешь обращать внимания на отдачу и не попадешь в меня".

Денариус рассмеялся, откинув голову назад, когда Джеймс достал револьвер.

"Мистер Джеймс, я прекрасно справлюсь с отдачей любого вашего оружия, уверяю вас!"

Джеймс улыбнулся, доставая револьвер из сумки и протягивая его Денарию.

"Не будь так уверен, друг".

Лицо Денария затуманилось от замешательства, когда он взял огнестрельное оружие в руки, держа его так, словно это была религиозная реликвия. Его взгляд метался по оружию, пока он перебирал его в руках, восхищаясь мастерством исполнения и, как предполагал Джеймс, сбивая с толку почти инопланетной природой этой вещи.

"Ч-что это... " – начал Денариус и тут же сглотнул, его горло сжалось. "Что это, черт возьми, такое?"

Он держал револьвер между ними.

Джеймс усмехнулся. "Это, мой новый друг, Smith & Wesson Performance Center Pro Series Model 686. Стреляет патроном .357 Magnum. Это чертовски хороший калибр. Он кричит, как пронзительный демон, и бьется, как мул. Но если ты хоть немного прицелишься, то это оружие на один раз".

Замешательство Денария, казалось, только усилилось.

"Три-пятьдесят-семь?" воскликнул Денарий в недоумении. "Я слышал о многих калибрах, но я никогда не..."

"И, скорее всего, не будешь", – сказал Джеймс, прервав его и протягивая ему кучу патронов. Денариус поднял одну из них, его челюсть вынырнула из глубины лица. "Это еще не изобретено. Черт, это более длинная и злая версия 38-го калибра, а даже его еще не изобрели. Но неважно. Все, что тебе нужно знать, это то, что он чертовски мощный, и ты должен держаться, когда стреляешь из него. И стреляйте экономно, как я уже сказал, у меня не так много патронов для него".

Он порылся в седельной сумке, достал еще несколько патронов и протянул их Денарию, который сунул их в карман. Денариус повозился с рычагом сбоку, и весь цилиндр выкатился на одну сторону, обнажив шесть пустых патронников.

"Я буду сыном оружия", – пробормотал Денариус, все еще охваченный трепетом. Но он вставлял патроны в патронники и, когда все было заполнено, захлопнул цилиндр обратно в корпус пистолета. Его рука несколько раз сгибалась, пальцы исследовали рукоятку.

"Нравится на ощупь, да?" спросил Джеймс, когда они начали подниматься по склону к хребту, с которого открывался вид на Даст.

"Да, конечно, нравится!" воскликнул Денариус.

Джеймс кивнул. "Я так и думал. Это прекрасное оружие. Именно его я носил как законник там, откуда я родом. Я бы носил его и сейчас, если бы к нему были боеприпасы. Но их нет, и, боюсь, не будет еще много лет".

Он замолчал, сгорбившись, поднимаясь на гребень, и понял, что Денарий смотрит на него.

"В чем дело, Денариус?"

Лицо его нового друга расплылось в изумленной ухмылке, и он покачал головой.

"Мистер Джеймс, вы ведь не сошли с ума от высоты?" спросил Денариус.

Джеймс рассмеялся и снял со спины винтовку.

"Иногда, Денариус, я хотел бы быть таким".

Он зарядил винтовку.

11

Дрири окинул взглядом раскинувшийся внизу пейзаж. Серый свет пасмурного неба нависал над городом, хотя, по его мнению, город Даст при любом освещении представлял собой мрачное зрелище. Грунтовые улицы были безвкусного бордового оттенка из-за железной руды в земле, а здания – скудными и запущенными. В конце главной улицы, которая стрелой уходила прямо в центр города, стояло большое здание со шпилем, на вершине которого возвышался какой-то символ в виде спирали, устремленный в небо над большими двойными входными дверями. Позади него раскинулось озеро, которое, казалось, было так же скрыто от посторонних глаз, как и сам город. Серый свет мерцал на его поверхности, когда легкий ветерок создавал волны на его сверкающей вершине, которая окаймляла три стороны города.

Здания, расположенные между той, что со шпилем – была ли это церковь? – находились в гораздо худшем состоянии, чем она. Окна отсутствовали полностью или торчали из рам, как когти, двери висели открытыми, некоторые под странным углом, другие исчезли совсем. Ни одна крыша во всем городе не казалась достаточно прочной, чтобы не пропускать воду. Вообще, все это место напоминало город-призрак, как будто все жители в один прекрасный день собрали вещи и уехали, стремясь спастись бегством.