Текст книги "Пыль (СИ)"

Автор книги: Крис Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

"Я должен попасть туда, мэм", – сказал Джеймс, ставя ногу на землю и поднимаясь во весь рост. "У меня есть понимание того, что меня там ждет, если оно ограничено. Но чего бы мне это ни стоило, я должен найти и остановить его. От этого зависит будущее человечества".

Она долго смотрела на него, слегка склонив голову набок.

Она кивнула. "Да, я полагаю, что это так. У вас чистое сердце, мистер Джеймс Ди. Когда-то вы даже были хорошим человеком, пока ваши путешествия не изменили вас".

Почти беззвучный смех вырвался у него, и он поднял руки к бедрам, прежде чем понял, что сделал это. Он быстро опустил их снова.

"Мэм, я..."

"О, не пытайся запудрить мне мозги, сынок", – сказала она, смахнув воздух. "У тебя чистое сердце, но ты не хороший человек. Уже нет. Может быть, ты снова им станешь, но пока твои странствия не закончатся, ты не сможешь им стать. Хорошие люди не способны сделать то, что требует от тебя твоя миссия, но чистое сердце... что ж, это необходимо. И, клянусь христианским Богом и всеми меньшими, смею заметить, что у тебя оно есть".

Джеймс сделал шаг назад и вернул руки на бедра. Она была права. За все его годы и путешествия по неизвестности, доброта была вырвана из него. Вырвали из него – более точная оценка. Она была необходима для того, чтобы он мог делать то, что должно быть сделано. Хороший человек не стал бы хладнокровно стрелять в человека, чтобы получить информацию, необходимую ему для поиска ужасов вселенной. Так поступил бы только жестокий и холодный человек.

Да, женщина была права.

"Если я обидела вас, я прошу прощения", – сказала она. "Возможно, ты еще поживешь, чтобы искупить свою душу, но пока тебе нужно быть твердым. Для бури, которая грядет. Даст пока закрыт, но это не будет длиться вечно. Другие говорили мне, когда я была еще девочкой, что скоро появится такой, как ты. И такой, как Дрери, тоже. Я никогда не думала, что пройдет так чертовски много времени, прежде чем вы все прибудете, но вот вы здесь. Я отправила Дрири на охоту за гусями. Но он вернется. А вам, с другой стороны, нужно добраться до Даста и сделать то, что нужно сделать, пока он не вернулся и не нашел туда дорогу. Вы меня поняли, мистер Джеймс?"

Он посмотрел на нее из-под шляпы и холодно кивнул.

"Хорошо", – сказала она. "Теперь слушайте. Я скажу это только один раз, и это ближе к науке ракетостроения, чем вы думаете".

Джеймсу понадобилось мгновение, чтобы понять, что она сказала. Его не смутили термины – он слышал их раньше, – но он не мог поверить, что женщина использовала их. Не здесь.

Не сейчас.

Его лицо, должно быть, выдало его шок, потому что она улыбнулась.

"Вы не единственный, кто не из этих мест... сейчас".

Джеймс рассмеялся и покачал головой.

"Леди, я слушаю".

4

Гир Дрири вытащил из глаза телескопическую линзу и уменьшил ее до размеров большого наперстка, а затем сунул в карман жилета. Чиркнув спичкой, он на мгновение занес ее над своей трубкой и начал вытягивать клубы дыма. Он помахал спичкой, чтобы потушить ее, уронил ее на траву и разбил под каблуком, чтобы убедиться, что угли погасли.

"Человек уходит, Гир", – объявил сидевший рядом с ним грузный мужчина, глядя в свой складной телескопический объектив. "Направляется на восток".

"Так и есть, Квентин", – сказал Дрири, на его языке звучал очаровательный южный говор, намекающий на воспитание и этикет. "Я сам сейчас наблюдаю за этим".

Квентин оглянулся на него со своего места у сосны, и на его лице отразилось замешательство.

"Ч-что..."

"Не бери в голову, Квентин", – сказал Гир, отталкиваясь от своей сосны, которая находилась на другой стороне тропы и в лесу, в нескольких шагах от домика лежащей старухи. "У нас есть дела. Вы с Эйвери отправляйтесь за нашим другом на восток, но не попадайтесь ему на глаза. Мы хотим, чтобы он прибыл к месту назначения. Он, видите ли, собирается привести нас туда".

Квентин кивнул, когда Эйвери, жилистый мужчина в испачканных брюках и тунике, шагнул к лошадям позади них, и Квентин присоединился к нему.

"Мистер Бонэм, – сказал Дрири, повернувшись налево, в сторону от двух других, – мы с вами должны навестить здешнюю леди. Она доставила мне немало огорчений и стоила дорогого времени. Я считаю, что за это полагается некоторая компенсация".

Бонэм был высоким человеком, широкоплечим, с густыми усами на губах и недельной щетиной на остальных чертах лица. Он улыбался, хотя за усатым лицом не было видно зубов.

Они сели на лошадей и направились к коттеджу, а Квентин и Эйвери отправились вслед за человеком, направлявшимся на восток. Дрери знал этого человека. Точнее, не знал его, но знал о нем. Человек, который, казалось, появился из ниоткуда много лет назад в городке Дункан, к северу отсюда, на Чисолмской тропе, и который много лет охотился там же, где и Дрири. И теперь они были так близки. Он чувствовал это. Почти на вкус. Но пожилая карга обманула его и отправила на индейскую территорию, и их чуть не убили за это. Один из его людей, Чарльз, поплатился за ошибку, и Дрири намеревался восстановить справедливость за это нарушение.

Лошади лениво выбрались из-под деревьев на тропу, и они направились во двор коттеджа старухи. Она сидела в своем кресле, лениво покачиваясь, как это было до разговора с Ди, и, казалось, не слишком удивилась их приближению.

"Я думала, вы вернетесь", – сказала она, когда они сошли с лошадей и поднялись на крыльцо. "Должна сказать, я думала, что у меня будет немного больше времени".

Ни в ее голосе, ни на лице не было страха. Только спокойное достоинство и покорность.

"Прошу прощения, что так разочаровал вас", – сказал Дрири, склонив перед ней свою шляпу-котелок. "Мы имели несчастье столкнуться с племенем дикарей, которые остановили наше продвижение. Мой человек Чарльз был убит в стычке. Они забрали его скальп".

"И это все?" – спросила она, с забавным выражением в глазах, когда ее брови приподнялись. "Жаль, что они не забрали его яйца".

Дрири рассмеялся, но его глаза оставались холодными.

"Так и есть, госпожа. После этого они сняли с него скальп".

Тогда старуха отпрянула назад, завывая от смеха и шлепая себя по колену с такой яростью, которую он не считал возможной для хрупкой старухи. Но на самом деле она не была хрупкой, он знал. Она только казалась таковой.

"Что ж, – сказала она между приступами смеха, – думаю, это того стоило!"

Снова раздался хохот, и Бонэм посмотрел на Дрери, его рука лежала на клинке на поясе. Дрери остановил его рукой.

"Если вы закончили", – сказал он. Это был не вопрос.

Старуха еще несколько раз рассмеялась, вытирая слезы с глаз, и наконец успокоилась.

"Просто займись этим, Дрири. Ты ничего от меня не получишь, и мы оба это знаем".

Он улыбнулся и кивнул. "Я не обманываю себя, чтобы верить в обратное, мадам. Но видите ли, мне ничего от вас не нужно. Наш общий друг, мистер Джеймс Ди, обладает всей информацией, которая мне нужна, чтобы найти Даст, и его выслеживают, пока мы разговариваем. Мистер Бонэм и я присоединимся к ним прямо сейчас".

Ее глаза стали холодными и жесткими, и тогда она встала и посмотрела на Дрири с такой силой, что он чуть не вздрогнул.

"К несчастью для вас, – сказала она, скрежеща зубами и оскалившись, – вы не представляете, с кем имеете дело в лице мистера Джеймса Ди. Я благодарю Господа и всех меньших за то, что смогу наблюдать, как он сожжет тебя и твоих друзей дотла, как костер из сена в июле".

Она плюнула в него густой слизью, и та прилипла к его солидной бороде. Он закрыл глаза, чтобы скрыть большую часть своего разочарования и отвращения, и достал носовой платок из нагрудного кармана. Он вытер лицо, сложил платок и положил его на место.

"Мадам, – сказал он с легкой дрожью в голосе, глядя в ее холодные серые глаза, – я ненавижу насилие. Я считаю его отвратительным и недостойным. Но еще более отвратительным и недостойным я считаю лжеца. Вы солгали мне о местонахождении Даста. Мы были бы счастливы оставить вас в покое. Все, чего мы хотели, это добраться до этого неуловимого города из мифов. Но вы солгали нам. Сейчас это не имеет значения, что сделано, то сделано, но я человек справедливости. Я не могу оставить такое преступление безнаказанным и не могу терпеть лжеца".

Он повернул голову к Бонэму и коротко и неглубоко кивнул. Раздался металлический звон, когда с пояса Бонэма был снят клинок, и крупный мужчина шагнул вперед, а Дрири сделал шаг назад.

"Нет ничего хуже лжеца, мадам!" – сказал он, когда Бонэм вогнал клинок глубоко в ее солнечное сплетение. Она задыхалась, выплевывая кровь. "Ад был построен на лжи Змея!"

Бонэм вырвал клинок с поразительной скоростью и силой и отступил от нее, когда ее кишки вывалились из вскрытого живота, как лапша из миски. Она выплевывала изо рта черную кровь, губы ее шевелились, но слов не было. Она рухнула на колени, и Бонэм скользнул за ней, а Дрири смотрел на нее сверху вниз через нос, один уголок его губ приподнялся в холодной улыбке.

Она заговорила в последний раз.

"Как костер из сена в июле", – прохрипела она сквозь пинты крови.

"Посмотрим, мадам", – сказал Дрири, еще раз приклонив перед ней шляпу и кивнув Бонэму за ее спиной. "Прощайте, моя дорогая мисс Дюпри".

Бонэм провел острием своего клинка по ее горлу, струи крови под высоким давлением оросили крыльцо и кресло, проникая в дыхательное горло. Раздались истошные крики, не имевшие никакой силы, и, прежде чем он закончил пилить, они прекратились совсем.

Когда Дрири садился на лошадь, отрубленная голова старухи была брошена во дворе, рот был разинут и покрыт кровью, блестящие голубые глаза смотрели на него. Бонэм сел на своего коня, затем вытер клинок о штаны, после чего вернул его на пояс.

"Здесь есть чему поучиться, мистер Бонэм", – сказал Дрири, когда они свернули на тропу и начали набирать скорость, чтобы догнать остальных.

"О?" ответил Бонэм, не более чем ворчание.

Дрири улыбнулся и кивнул.

"Никогда не тыкай змею", – сказал он. "Они мстительные гады".

Бонэм полуулыбнулся, когда они ехали в сторону Даста.

5

Джеймс приблизился к месту, которое мисс Дюпри описала ему перед самым наступлением ночи. На одной стороне тропы стоял могучий дуб, его массивные конечности величественно раскинулись во все стороны, листья были золотистыми и редкими. Примерно в четырех футах от его основания, как раз там, где все основные ветви расходились в разные стороны, стоял череп козла и, казалось, смотрел прямо на тропу. Он был слишком велик, подумал Джеймс, чтобы быть черепом обычной козы. Его рога были толстыми и свернутыми, а оставшиеся зубы – угрожающими и острыми. В самом широком месте ширина рога достигала почти двух футов, и он начал сомневаться, не подделка ли это. Он решил, что это не имеет значения: именно здесь, как сказала ему женщина, он найдет тропу к Дасту.

"Прямо напротив гигантской головы козла сверните в лес", – сказала она ему. "Старайся держать угол, не больше сорока шести градусов и не меньше сорока трех. Если все будет правильно, ты найдешь тропу. Иначе... ...ты его вообще не увидишь".

Какая-то странная магия, подумал он, а может быть, гениальная инженерная мысль основателей города. Даст не хотел, чтобы его нашли. Старуха ясно дала это понять. Те, что из пустоты, дали это понять и самому Джеймсу много лет назад, когда он узнал обо всех отвратительных богах и начал свой крестовый поход. Хотя это место не было тем, с чего он начал. Он начал в другом месте – в другом мире – совершенно чужом для него. Следующие пять были такими же чужими. Это место было самым близким к возвращению домой, хотя до его рождения оставалось еще около века. Он часто размышлял – с тех пор как началось его семилетнее путешествие из Дункана в Уиннсборо – о том, что если он не преуспеет в этой миссии, то не уверен, увидит ли он вообще свое рождение. Если бы он потерпел неудачу, разве он просто растворился бы в небытии? Он исчезнет, как будто его никогда и не было?

Будет ли это иметь значение в любом случае?

Нет, заключил он. И если он исчезнет, или растворится, или что там происходит, когда прошлое сбрасывает будущее, он не мог смириться с тем, что неудача может обернуться для единственного человека во всех бесчисленных вселенных, которого он все еще любил всем своим постоянно темнеющим сердцем. Единственный человек, которого он представлял себе, когда его решимость колебалась. Того, кого не будет, если он не сможет быть.

Джоанна.

Но сейчас он не мог зацикливаться на ней. Прошло почти два десятилетия с тех пор, как он видел ее, но ее лицо все еще постоянно присутствовало в его памяти. Ему было трудно отодвинуть ее образ на задний план, но он должен был сосредоточиться и выполнить задание. Дрери, скорее всего, скоро выйдет на его след, старуха предупредила его об этом. И хотя он намеревался увидеть Дрери в земле, если их пути когда-нибудь пересекутся, Даст был гораздо важнее.

Он свернул с дороги под углом, по его расчетам, между сорока тремя и сорока шестью градусами. Он держал своего коня ровно и двигался сначала в заросли, потом между соснами, дубами и кизилами, и дорога исчезала за спиной. Он не собирался ехать в темноте до самого Даста, но он должен был найти тропу и разбить лагерь. Завтра его ждал Даст, а с ним и его миссия.

Он двигался между деревьями, держась под углом и возвращаясь к нему каждый раз, когда ему приходилось сворачивать за дерево или кустарник. Он считал в уме, пока его лошадь топала по мертвой хвое и хрустящим листьям.

"Девяносто семь шагов вашей лошади", – сказала мисс Дюпри. "Затем повернись перпендикулярно дороге, которую ты только что покинул. Если вы все сделаете правильно, то окажетесь на середине тропы к Дасту. Если нет, то придется начинать все сначала".

Девяносто один... девяносто два... девяносто три...

Он шел вперед, полностью сосредоточившись, и в этот момент для него не существовало ничего другого в мире. Он чувствовал, как слабый ветерок, пробирающийся сквозь деревья, обдувает его теплым воздухом ранней осени. Пот остывал на его шее и бровях, затем высыхал на обветренной коже и заменялся свежими капельками. Он смахнул их.

Девяносто шесть... девяносто семь.

"Стой", – сказал он своему коню и потянул за поводья. Лошадь сразу остановилась и повиновалась, когда Джеймс потянул ее вправо. Мгновение спустя он поднял голову и увидел перед собой узкую тропу. Ее не было здесь ни секундой раньше, он был в этом уверен. Но это вызвало у него не больше удивления, чем то, что собака нагадила на улице. После всех мест, где он побывал, и всех вещей, которые он видел, это было относительно непримечательным событием.

Справа от тропы висела табличка, не более чем деревянная доска с плохо нарисованными буквами, прибитая к сосне, на которой она висела; потёки сока размазывались по её верхушке и стекали вниз засохшими полосами.

DUST, гласила надпись, и к ней прилагалась стрелка, указывающая на восток. Джеймс Ди широко улыбнулся, вынул из кобуры на седле своего коня винчестер-репитер 72-го года и положил его на колени.

"Нашел тебя, сукин сын", – пробормотал он про себя, щелкая ртом и подгоняя лошадь.

Он направился вглубь леса к мифическому, проклятому городу.

ЧАСТЬ II: Осложнения

6

Денариус Кинг бежал по лесу, его бешеное дыхание вырывалось из его губ громкими, возбужденными хлопками. Его глаза были широко раскрыты и полны отчаяния, и через каждые двадцать шагов он оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что они все еще следуют за ним.

Так и было.

"Ты мертвый ниггер!" – услышал он сквозь деревья, как один из них окликнул его, когда он бежал, и стук копыт их лошадей все сильнее отдавался в его ушах.

Он обогнул дуб и чуть не растянулся, кувыркаясь в золотисто-зеленых ветвях кизила, его руки закрутились, чтобы отбросить их от лица, словно паутину. Его сердце бешено колотилось. Его легкие горели. Его разум метался. Куда он мог пойти? Что он может сделать? У него был только окровавленный нож, который он отобрал у тупого Джозефуса Тарли; нож, который он до рукояти всадил в горло идиота десять минут назад, когда тот предпринял попытку бегства.

Он был свободным человеком, свободным уже более десяти лет. Президент Линкольн позаботился об этом. Три пятых человека, но свободный три пятых человека. Но эти люди, похоже, не обращали внимания на постановления Конгресса, предпочитая забирать его и обращаться с ним как с собственностью. Он едва успел спрятать от них жену и ребенка, когда они пришли, Дикий Боб, Таггарт и Джозефус. Он молился, чтобы они были в безопасности. Что они все еще в безопасности.

Я вернусь к тебе, Марлена! судорожно думал он, уворачиваясь от очередного дуба и нескольких сосен. Вы с Мартином оставайтесь в безопасности!

Затем его нога зацепилась за листву, и ноги перестали слушаться. Он с грохотом упал на лесную землю, и ветер вырвался из его легких. Созвездия черных звезд на мгновение заплясали в его глазах, когда он задыхался, пытаясь подняться на ноги и снова падая.

Клоп-а-да-клоп-а-да-клоп-а-да.

Они были близки. Очень близко. У него не было времени лежать, растянувшись на земле. Они были почти над ним, но он едва мог дышать. Он оскалил пожелтевшие зубы, отчаянно пытаясь втянуть воздух и встать на ноги. Ему нужно было двигаться, если он...

Что-то ударило его по затылку, и он снова оказался на земле, лицом вниз. Он не помнил, как это произошло. Был удар по затылку, а потом он оказался на земле. Промежуточное путешествие было полностью пропущено.

Денариус смутно осознавал, что Дикий Боб спускается с лошади примерно в десяти футах перед ним, хотя его основное внимание было сосредоточено на том, чтобы заставить свой мир перестать вращаться, как подводные течения океана во время урагана. Он перекатился на спину, морщась от боли и задыхаясь. Его руки инстинктивно потянулись к затылку, чтобы погладить образовавшийся там узел.

"Черт побери, ты думаешь, что можешь убить одного из моих парней и просто уйти?" крикнул Дикий Боб, когда Таггарт сошел с коня. "Тебя ждет расплата, парень!"

Денариус выплюнул грязь и сосновые иголки изо рта и сумел приподняться на локтях, отступая от приближающихся мужчин, с отчаянием на лице.

"Прошу вас", – сказал он, выставив перед собой одну руку, то ли сдаваясь, то ли отгоняя их. Он не знал, что именно. "У меня есть семья. Я вам всем ничего плохого не сделал. Я просто хочу вернуться к жене и мальчику, вот и все. Зачем вы все это делаете?"

Нотки нытья в его мольбах заставили его желудок скрутиться, но он не смог перевести их в более достойный тон. Его губы дрожали, и он чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

"Я никому не желал зла, никогда!" – почти кричал он, хотя хныканье все еще присутствовало. "И теперь я свободный человек! Я сам выбираю свой путь, как и вы все! Позвольте мне самому заботиться о себе и своих близких, вот и все, чего я хочу!"

Дикий Боб и Таггарт по очереди посмотрели друг на друга, а затем начали истерически смеяться, их почти беззубые рты дергались, открываясь и закрываясь под неухоженными бородами, веревки слюны свисали с них, как блестящие шнуры в сумерках. Отсмеявшись, они достали револьверы.

"Мне плевать на то, что о тебе говорит Конгресс!" сказал Дикий Боб, когда его смех утих и перешел в хихиканье. "Конгресс находится в тысяче миль отсюда. В этих краях твоя черная задница стоит кошелек блестящих монет. Ну, во всяком случае, правая часть тебя".

Ужас пронзил черты лица Денария, прочертив глубокие линии ужаса вокруг его глаз и рта. Ямочки на его щеках, которые Марлена находила такими красивыми, теперь выглядели как ямы с смолой на обугленном ландшафте страха.

"Пожалуйста!" умолял Денариус, стоя на ягодицах и держа перед собой обе руки. Он стоял на коленях перед приближающимися мужчинами в позе капитуляции. "Что с вами, ребята? Что я с вами сделал? Неужели у вас нет душ? Разве вы не богобоязненные люди?"

"Богобоязненные?" спросил Таггарт, впервые заговорив. "Единственный, кто делает любой страх вокруг, должен быть ты! Бог ни хрена не имеет отношения к таким, как вы. Ты просто обезьяна с чертовым голосовым аппаратом. Все, на что ты годишься, это обрабатывать поля и наполнять наши кошельки. А этот твой большой черный член принесет нам с Диким Бобом отличные деньги".

Свободной рукой Таггарт достал большой нож.

"А теперь бросай свои проблемы и давай сделаем из тебя евнуха!"

Денариус закричал, когда они навалились на него, но его крик оборвался, когда лицо Таггарта разлетелось в мясную массу, оставив после себя красный череп, один глаз широко раскрыт и без век, челюсть отвисла. Звон в ушах Денариуса перекрыл все, что Дикий Боб говорил – или кричал, судя по всему, – когда он повернулся и упал на землю, держа револьвер наготове.

Тело Таггарта наконец рухнуло на колени, единственный глаз без век все еще смотрел, как показалось Денариусу, с яростью, растерянностью и некоторым благоговением. Затем он рухнул вперед с мясистым стуком на лесную подстилку лицом вниз и больше не шевелился.

Звон начал стихать, и теперь Денариус мог слышать слова Дикого Боба. Бешеный, панический лай.

"Что, блядь, происходит?" – кричал он. "Кто, блядь, там? Ты убил хорошего человека, черт бы тебя побрал! Я увижу, как тебя повесят за это, ты, прячущийся сукин сын! Выходи и покажись, трус!"

Глаза Дикого Боба были такими же дикими, как и его имя. Они метались то в одну, то в другую сторону, и Денариус понял, что этот человек совсем не обращает на него внимания. Он вспомнил об окровавленном ноже, который выронил при падении, и огляделся в поисках его. Нож лежал слева от него, на лезвии блестело багровое пятно, и он поднял его.

"Закон здесь на моей стороне!" Дикий Боб кричал на весь лес, в котором сгущались тени, которые, казалось, двигались и ползли под дуновением легкого ветерка. " Ты слышишь меня? Закон на моей..."

Денариус глубоко вонзил клинок в икры мужчины. Дикий Боб только что осторожно поднялся на колени, держа револьвер перед собой и целясь во все стороны по очереди. Денариус был уверен, что увидел слезу, вытекшую из уголка одного из глаз мужчины.

После того как рукоять клинка уперлась в мягкую плоть икроножной мышцы мужчины и раздался крик, он был уверен, что теперь из обоих глаз текло. Рука мужчины взметнулась, зацепив Денариуса за рот и рассекая губу. Денариус растянулся на спине, под ним хрустели листья и хвоя. Он поднял голову, чтобы увидеть, как револьвер разворачивается и направляется ему в лицо.

"Чертов ниг...", – начал Дикий Боб, прежде чем револьвер отлетел от его взорвавшейся руки в красном и розовом тумане, а куски мяса и кости разлетелись во все стороны, оставив лишь потрепанный обрубок с нижней пятой частью мужской ладони – единственное доказательство того, что мгновение назад у него вообще была рука.

Взгляд Дикого Боба был абсолютным. Абсолютное замешательство. Абсолютная боль. Абсолютный ужас. Изо рта мужчины вырвался высокий визг – Денариус и подумать не мог, что взрослый человек способен на такое, – а его оставшаяся рука сжимала запястье под обрубком.

Денариус вскарабкался на задницу, когда Дикий Боб рухнул на землю, корчась от боли и паники, визг звучал постоянно. Из наполненных ужасом глаз мужчины текли слезы, и Денариус увидел, что тот потерял всякий рассудок, в одно мгновение сойдя с ума от потери конечности.

Тень шевельнулась, и Денариус поднял голову, чтобы увидеть человека, появившегося из мрака. Он был высок и широк и носил широкополую шляпу. Это был белый человек, но Денариус не боялся его, хотя лицо его было свирепым и жестким. Он был одет в длинное пальто, которое заканчивалось чуть ниже колен, а в руках у него была одна из тех винтовок-репитеров, которые, как он слышал, парни из Конфедерации называли "проклятыми винтовками янки, которые можно зарядить в воскресенье и стрелять всю неделю". Только это была более новая модель, не такая, как те, что он видел во время войны.

"Мистер", – сказал мужчина, подходя к нему, откидывая рычаг на своей винтовке и выбрасывая патрон, а затем захлопывая его обратно. "Вы в порядке?"

Денариус мог только смотреть на мужчину, его губы дрожали от удивления. Мужчина подошел к лежащему на земле Дикому Бобу, который корчился и шипел, посмотрел на раненого, затем снова на Денариуса.

"Мистер?" – спросил он. Его тон был жестким, но не жестоким. Возможно, любопытным.

Денариус покопался в себе и нашел свой голос. "Д-да, сэр", – сказал он. "Я в порядке, сэр. Спасибо вам, сэр. Вы спасли мне жизнь. Я не знаю, что бы я делал, если бы вы не подоспели".

Мужчина только кивнул и снова посмотрел вниз на корчащуюся фигуру Дикого Боба. Вокруг него в мутном озере плескалась кровь, а листья и сосновые иглы плавали, как лилии и бревна в заваленной мусором реке.

"Я правильно понял этого человека?" – сказал мужчина, указывая на Дикого Боба стволом своей винтовки. "Они собрались сделать из тебя евнуха?"

Мужчина поднял голову после своего вопроса, на его лице появилось не совсем растерянное выражение. Денариус кивнул.

"Да, да, вы слышали их правильно. Они плохие люди. Пришли ко мне домой два дня назад и схватили меня. Я успел спрятать жену и мальчика под домом, пока они не вошли. Они взяли меня и направились в Питтсбург. У них там есть человек, который любит покупать части тела негров".

Мужчина долго смотрел на него, его лицо скривилось от отвращения.

"Это просто ужасно, мистер", – сказал мужчина, в его голосе прозвучал намек на сочувствие. "Почему закон позволяет такое?"

"Я всего лишь на три пятых мужчина, сэр. Они не воспринимают нас так же, как белых людей. Мы для них не более чем животные".

Голова мужчины склонилась на одну сторону, а глаза прищурились.

"По-моему, вы похожи на человека, мистер. Хотя, полагаю, здесь это не всеобщее мнение".

Он снова посмотрел вниз на Дикого Боба.

"Ты хотел снять с этого человека член и продать его, да?" – сказал он и подтолкнул Дикого Боба стволом своей винтовки. "Это твоя цель – оторвать мужское достоинство своего товарища и продать его за монету?"

Дикий Боб только корчился и стонал, его лицо и борода стали пунцовыми от брызг.

Мужчина покачал головой и перевел взгляд на Денариуса.

"Меня зовут Джеймс Ди, мистер", – сказал он и приподнял шляпу свободной рукой. "Я рад, что вышел на след и увидел, что происходит, когда увидел. Иначе все могло бы закончиться для вас плачевно".

Денариус коротко улыбнулся, и у него вырвался смешок, хотя он считал его абсурдным.

"И вы, и я, мистер!" – сказал он. "Я обязан вам жизнью. Я намерен отплатить за это".

Мужчина помахал рукой в воздухе. "Не думай об этом. Я направляюсь в Даст, так или иначе, а ты говоришь, что у тебя есть семья. Вернись к ним".

Денариус поднялся на ноги и смахнул пыль со своих штанов.

" Нет, сэр", – сказал он, покачав головой. "Я христианин, и я верю, что Бог поставил вас на моем пути в этот день. Если вы направляетесь в... в Даст... что ж, сэр, то и я тоже, по крайней мере, пока не смогу вернуть долг".

"Мистер, вы не знаете..."

"Я знаю, что это правильно, отплатить добром за добро. К тому же я умею работать. Я могу подковать лошадь, приготовить тушеное мясо, да и стрелок я неплохой. И зовут меня Денариус. Денариус Кинг".

Человек по имени Джеймс Ди долго смотрел на него, его жесткие глаза сузились, затем он кивнул.

"Хорошо, Денариус Кинг", – сказал он. "Ты не знаешь, во что ввязываешься, но я вижу, что ты человек убежденный. Я не стану тебя останавливать, и буду очень признателен за горшок тушеного мяса сегодня вечером. У меня в лагере есть белка и кролик. Ты сможешь с этим справиться?"

Денариус рассмеялся так сильно, что упал вдвое и ударился коленом, прежде чем подняться.

"Сух, ты никогда не ел такого рагу, какое я приготовлю для тебя сегодня. Меня зовут Король, и мы будем есть вместе!"

Джеймс улыбнулся ему и кивнул. "Справедливо. Почему бы тебе не выбрать себе одну из лошадей, и мы вернемся в лагерь".

"Да, сэр", – сказал Денариус и направился к лошадям, затем остановился и обернулся к Джеймсу. "А что с ним?"

Он указал на все еще стонущего и плачущего Дикого Боба.

Джеймс с минуту смотрел на мужчину, а затем сказал: "Он? Не думаю, что евнух причинит нам вред".

Он поднес ствол к промежности мужчины и разнес ему яйца в струе крови. Высокочастотный визг показался глубокой басовой нотой по сравнению с песней, которую теперь пел Дикий Боб, его хорошая рука и культя тянулись к его теперь уже бесполому паху.

Денариус шумно сглотнул, когда он и человек по имени Джеймс Ди наблюдали, как Дикий Боб истекает кровью.

7

Денариус не лгал о своих способностях в приготовлении рагу. Джеймс не мог вспомнить, когда в последний раз он ел так хорошо, уж точно в лагере. Он лежал, положив голову на седло, прижав шляпу к боку, и ковырялся ножом в ногтях. Денариус сидел напротив него у костра и смотрел на него с любопытством в темных глазах, а пламя отбрасывало тени на его черты.

"Что у тебя на уме, Денариус?" спросил Джеймс, не отрываясь от работы с ножом.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Денариус пожал плечами.

"Мне просто любопытно", – сказал чернокожий. "Что находится в этом месте, которое ты назвал Дастом? Я никогда не слышал об этом месте раньше, а я живу здесь всю свою жизнь, сколько себя помню".

Джеймс закончил с ногтями и вогнал лезвие своего ножа в землю рядом с собой, прежде чем посмотреть через костер на своего нового друга.

"Даст – это..." – начал он и запнулся, пытаясь решить, что именно сказать человеку. "Ну, Даст – плохое место. Построенное на плохой земле. Там есть что-то, что нужно разогнать, скажем так".

"Что-то, да?" спросил Денариус. "Не кто-то?"

Джеймс кивнул. "Верно. Хотя я подозреваю, что жители Даста могут быть заинтересованы в сохранении этого чего-то в безопасности. Полагаю, они не будут слишком рады моему намерению избавиться от него. Что есть, то есть, полагаю".

"Что это?"

"Что что, Денариус?"

"Дело, сэр. Что именно в Дасте ты хочешь уничтожить? И почему я никогда не слышал об этом городе до сих пор?"

Джеймс улыбнулся и несколько мгновений смотрел в огонь, прежде чем ответить. Этот человек многого не понимал, не был способен понять. Но Джеймс считал его порядочным человеком, и он шел с ним, чтобы помочь Джеймсу, поэтому он решил, что этот человек заслуживает правды. По крайней мере, того приближения к ней, которое Джеймс мог дать.

"Я тоже родом из этих мест, Денариус, – начал Джеймс, садясь и опираясь локтями на колени. "Но я также и не местный. Здесь все знакомо и абсолютно чужое одновременно. Я знаю, что это трудно понять, но я не думаю, что смогу объяснить это яснее. Иногда мне самому трудно разобраться в этом. Но это реальность. Я прошел почти полный круг от того, с чего начинал. Видишь ли, когда-то давно я был законником".