Текст книги "Свет пылающих теней"

Автор книги: Крис Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Но зачем? Зачем ему были нужны эти тела?

Нафиза содрогнулась.

– До того как буря погубила его, Каман-Рал создавал армию.

– Зачем? С кем он собирался воевать?

– Со всеми теми, у кого он похищал знания. – Нафиза выпрямилась и обернулась к Элвину. – Как же ты не понимаешь: его библиотека была такой огромной, а его знания – такими обширными оттого, что он брал знания везде, где только мог! Он был одержим знаниями. Он хотел лишь одного: новых знаний.

– Можешь мне поверить, я понимаю такой образ мыслей. Но я все равно не понимаю, зачем ему тела.

– Каман-Рал не доверял никому. Чем больше знаний и могущества он накапливал, тем больше он относился ко всему этому как к своей собственности. В конце концов, он не верил никому, кроме своей драконицы и ее отпрысков, но они не годились в качестве армии. Поэтому он собирал трупы.

– И что он с ними делал?

– Он создавал воинов, на которых мог положиться, потому что полностью их контролировал. Каман-Рал создал армию мертвецов.

Глава 18

Тиул, переодевшись теперь в черное, последовал за теми, кто волок тело Кестера Харкона в лабиринт узких переулков Назаллы. Несколько раз преследуемые останавливались и оборачивались назад. Но ничего необычного им разглядеть не удавалось, и они спокойно шли дальше. Им стоило бы задрать голову и обозреть крыши. Там они, конечно, тоже ничего не разглядели бы, но, по крайней мере, смотрели бы в правильном направлении.

Тиул легкой тенью перепрыгивал с крыши на крышу. Странно все-таки находиться так высоко и при этом не видеть вокруг деревьев. Стоило подумать о лесе, и на глазах у него выступили слезы. Где-то в глубине души эльф понимал, что поступил правильно, отправившись вместе с Чайи Рыжей Совой, хотя эта часть его души с каждым днем уходила все глубже во тьму. Тиул был эльфом Недремлющей стражи, связанным узами братства с волчьим дубом, и он по доброй воле дал торжественную клятву всеми силами защищать великий лес от Темной Владычицы. Увы, ему никогда не приходило в голову, что клятва может увести его так далеко от дома.

Он перемахнул через проулок, затем припал к крыше: фигуры внизу снова остановились и оглянулись. Тиул замер, как статуя, дожидаясь, пока преследуемые двинутся дальше. Перед его мысленным взором предстал «Черный Шип». Видеть оскверненное тело волчьего дуба было мучительно больно. То, что Джурван сам предложил использовать его рик фаура в качестве мачты, было выше понимания Тиула. Впрочем, в этом мире было много вещей, которые не укладывались у него в голове. На глаза снова навернулись слезы. Боль преследовала его, и пришлось сосредоточиться изо всех сил, чтобы не думать о ней. Этот волчий дуб мертв, но все же какая-то его частица еще осталась в живых. Тиул чувствовал это с каждым вздохом.

Он, как и любой эльф, знал, что серебристый волчий дуб опасный рик фаур, грозящий безумием. Однако теперь он смотрел на это с другой точки зрения. Связь со Встающим Солнцем открыла его разуму пласты бытия, которых редко достигают другие эльфы. Тиул был ближе к естественному порядку, чем большинство других существ. Это пьянило и временами ошеломляло. Он, как мало кто другой, знал, что душа умершего волчьего дуба действительно скорбит оттого, что у него отпилили сучья, обрубили корни, обрезали крону, осквернили его тело железом и заставили служить мачтой вместо того, чтобы должным порядком вернуть его мукта-уллу, Матери-Земле, предоставив ему возможность родиться вновь.

Тиул понимал эту боль. Он чувствовал ее и в Джурване тоже. Их обоих объединяла связь с серебристым волчьим дубом, хотя опыт Джурвана был совершенно иным. Тиул снова задумался о том, зачем они последовали за этими людьми. Он не чуял здесь Темной Владычицы. Но Джурван сказал, что это важно, и потому Тиул преследовал их, как умел только он. Когда будет нужно, он вернет их мукта-уллу.

Группка, несущая тело, снова двинулась вперед, пересекла открытое пространство, где сходилось несколько переулков, и исчезла за углом. Поблизости не нашлось крыш, на которые можно было бы перескочить. Джурван заверещал ему на ухо, и Тиул мягко спрыгнул на утоптанную землю. Он инстинктивно нагнулся зачерпнуть горсть земли, но пальцы коснулись не почвы, а песка. Песок был холодный и странный на ощупь. В нем тоже присутствовала магия, но совсем не похожая на теплую, живую магию Великого леса Хинталанда. Она отличалась даже от магии Эльфии. Песчинки кололи руку. Тиул отбросил песок прочь, выпрямился, беззвучно перебежал открытое пространство и нырнул в непроглядную тьму переулка. Впрочем, эльфийские глаза позволяли ему видеть достаточно.

Это и спасло жизнь и ему, и Джурвану.

Тускло-белый меч вылетел из темноты ему навстречу, целясь в голову. Тиул без труда увернулся от удара и шагнул вперед, крепко сжимая в левой руке деревянный кинжал, оружие, подаренное ему названой сестрой, Встающим Солнцем. Оружие светилось магической энергией, и далекий голос зазвучал в переулке, когда Тиул вонзил кинжал в сердце нападающего. Треск дерева, скребущего по костям, эхом разнесся между домов.

Кисть Тиула пронзила такая боль, как будто в нее вдруг впилась тысяча пчел одновременно. Он невольно выпустил кинжал и отдернул руку. Нападающий в это время издал скрипучий вопль, и капюшон черного плаща свалился у него с головы. Тиул с изумлением уставился в глаза человека, которого он только что убил.

На него смотрел скалящийся череп с вырезанными на нем черными рунами. В глазницах плясали язычки белого пламени.

Тиул отступил на шаг, прижимая руку к груди. Стоящий напротив человек-скелет поднял руку и ухватился за рукоять Тиулова кинжала, который по-прежнему торчал у него в груди. Вспыхнуло белое пламя, такое яркое, что Тиул невольно заслонил глаза. Вскоре плащ на его противнике сгорел и рассыпался пеплом, открыв скелет, похожий на человеческий. Однако это был не человек.

Стоящий перед Тиулом скелет казался собранным из нескольких существ сразу. Эльф повидал достаточно остовов животных, чтобы опознать несколько лошадиных костей. Другие кости были ему незнакомы. Большинство из них потрескались и пестрели сколами. На многих виднелись следы зубов. Вместо мускулов и жил кости скрепляла вязкая черная смола.

Любой разумный эльф на его месте испугался бы. Тиул же был заворожен. Он видел перед собой частицы естественного порядка, собранные воедино и оживленные вопреки природе. Вблизи он чувствовал магию, благодаря которой эта груда костей держалась вместе. Магию древнюю и колючую, как песок.

– Я хочу тебе помочь, – сказал Тиул тихо и заботливо.

Белое пламя по-прежнему горело там, где торчало его оружие, застрявшее между ребрами скелета. Дух Встающего Солнца, рик фаурре Тиула, изо всех сил боролся с огнем. Джурван выглянул из колчана Тиула и забарабанил ему лапками по затылку. Тиул обернулся. На него надвигались еще три скелета.

Тиул улыбнулся.

– Я и вам тоже помогу!

Он рванулся к первому скелету, ухватился за рукоять кинжала и повернул его, заранее приготовившись к боли. Одновременно с этим он правым локтем снизу вверх ударил череп в подбородок. Раздался треск, череп покатился по мостовой. Тиул выдернул кинжал из груди скелета, но тот не упал. Он остался стоять на месте, однако больше не проявлял признаков жизни. Эльф обернулся к трем остальным.

В руке каждый из скелетов держал длинный, кривой костяной меч. Свистящие клинки обрушились на него, неся смерть, однако Тиул грациозно скользнул в сторону, очутившись вне пределов их досягаемости. Левая рука отчаянно гудела, но эльф по-прежнему сжимал в ней кинжал. Правой же рукой он потянулся назад, к колчану, ухватил за шиворот Джурвана и швырнул белку в ближайший скелет, а сам развернулся навстречу двум остальным.

Джурван пролетел по воздуху и приземлился точно на лоб противнику. Скелет тотчас занес меч, собираясь разрубить белку. Джурван отпрянул вбок, а скелет рубанул себя поперек левой глазницы. В черепе образовалась огромная дыра. Джурван нырнул в отверстие. Последним исчез его пушистый хвостик. В глазницах скелета вспыхнуло белое пламя, нижняя челюсть откинулась в беззвучном вопле, и он рухнул на землю.

Тиул шагнул в сторону, уворачиваясь от меча, и наклонился за стоявшим у стены большим глиняным горшком. Эльф подхватил горшок одной рукой и, как дубиной, огрел им по черепу ближайший скелет. Горшок и череп разлетелись вдребезги, и в правой руке у Тиула остался только жалкий черепок. Белое пламя в глазницах черепа тут же потухло, скелет зашатался и рухнул наземь.

Последний скелет, оставшийся нетронутым, занес меч высоко над головой, готовясь нанести удар. Тиул воспользовался тем, что враг раскрылся, бросился к нему и вонзил кинжал и осколок кувшина в обе глазницы сразу. Череп разлетелся во вспышке белого огня. Тиул отступил назад. Обе руки у него онемели и судорожно подергивались. Кинжал и черепок выскользнули у него из пальцев.

Тиул взглянул на первый скелет. Тот по-прежнему стоял на месте. Джурван вынырнул из останков своего противника и вскочил на череп, внутри которого по-прежнему пылал огонь. Он обнюхал его, обернулся и что-то проверещал, обращаясь к Тиулу.

Тиул огляделся и неуклюже, морщась, взял в руки еще один горшок. Он спокойно подошел к черепу. При его приближении белое пламя вспыхнуло ярче и челюсти приоткрылись, как будто череп хотел что-то сказать. От этого движения он опрокинулся назад так, что свет белого пламени ударил в небо. Тиул с размаху опустил горшок на череп, разбив и тот и другой. Копье белого пламени ударило в небо и исчезло. Послышался костяной стук: последний из скелетов обрушился на землю и рассыпался кучкой пыли.

Из соседнего дома послышались голоса. Раздался топот бегущих ног. Тиул наклонился, подобрал свой кинжал, Джурван вскарабкался ему на спину. Эльф набрал песку, пропустил его сквозь пальцы правой руки, потом веером рассеял его по земле.

– Пожалуйста, не за что! – сказал он и побежал следом за своей добычей.

Глава 19

– Что-то Ралли не видно! – Висина, подхватив юбку, торопилась следом за Чайи.

Эльфийка вела ее на дальний конец территории дворца, где разместился фургон Ралли с ее зверинцем. Они миновали нескольких солдат. Те, похоже, не знали, то ли поклониться, то ли отдать честь, то ли и то и другое сразу.

– Она знает, куда мы пошли. Скорей, надо спешить! – бросила Чайи, петляя между цветущими кактусами.

Висина задрала подол еще выше и пустилась бегом, от души надеясь, что никто ее не видит.

– А что тебе послышалось-то?

– Я слышала голос Встающего Солнца, хотя и очень слабый, – ответила Чайи, не замедляя шага. – Тиул пустил в ход свой кинжал, и это обошлось ему недешево. Здесь действует еще какая-то магия!

– Магия Темной Владычицы, – предположила Висина.

– Ее силы действительно присутствуют здесь, это наверняка, но нет, та магия была другая.

Она остановилась и обернулась к Висине.

– А ты? Ты ничего не видела и не слышала?

Висина покачала головой.

– Я не знаю. Поначалу мне показалось, что я что-то чую, но на вечеринке было так шумно, и я ничего не смогла разобрать. А потом все исчезло.

Чайи мимолетно улыбнулась ей.

– Ты лучше воспринимаешь естественный порядок, чем я думала!

Висина слегка покраснела. Эльфийка отвернулась, и они побежали дальше к фургону Ралли. Огонек сигары говорил, что старуха уже там.

– Как тебе это удалось? – спросила Висина. – Ведь ты осталась на вечеринке, когда мы с нее ушли!

Ралли выдохнула облако дыма и улыбнулась.

– Просто прошла короткой дорогой! Кстати, насчет дороги: смотри под ноги, милочка. Сегодняшняя вечеринка имела большой успех!

Висина посмотрела на дорожку и поняла, что имеет в виду Ралли. Дорожку усеивали кучи конского и верблюжьего навоза. Ну да, чем больше дерьма придется убирать поутру, тем, значит, больше всадников и карет побывало здесь накануне...

– Странный способ определять успех приема, – заметила Чайи.

– Представь себе, что преследуешь добычу, – возразила Ралли. – Находись мы в лесу, согласись, ты многое сумела бы определить по тому, что валяется на земле, а?

Чайи отвесила легкий поклон.

– Воистину ты опытный городской следопыт! Я вот всегда чувствовала себя неуверенно в таких огромных, густонаселенных местах. Они слишком сильно оскверняют естественный порядок.

Да, Висина это тоже чувствовала. Из города сочится гной, точно из открытой раны. Земля болеет, силы природы оказываются запятнаны. Плетельщикам магии, подобным ей, нелегко процеживать энергию, выбирая чистые, годные для использования нити. Девушка вздохнула. На очистку загрязненной энергии Назаллы могла уйти целая жизнь – и все равно всего бы исправить не удалось.

Сриксы, напоминающие летучих мышей крылатые курьеры Ралли, завозились и заверещали в фургоне, и секундой позже на землю спрыгнул Джир, уже без цепочки с ошейником. Бенгар задрал голову и принюхался.

– Что, мальчик, хорошо тебе тут, а? – спросила Ралли, наклонившись и почесывая зверя за ухом.

В ответ Джир замурлыкал так громко, что у Висины волосы едва не встали дыбом. Девушка встряхнулась, взяла себя в руки. Да, бенгар грозный зверь, даже когда он в хорошем настроении.

Висина поспешно скинула платье и переоделась в дорожную одежду. Праздничный наряд она забросила в глубь фургона. Чайи переодеваться не пришлось, поскольку она наотрез отказалась снять эльфийские одежды и надеть вечерний туалет, ну а Ралли просто нацепила на свой черный плащ розовый бантик. Теперь она сняла его и сунула во внутренний карман.

– Ну что, все готовы? Поехали? – спросила старуха, сев на козлы и взяв вожжи.

Висина с Чайи забрались к ней, Джир запрыгнул в фургон сзади, явно довольный тем, что избавился от ошейника.

– Нужно найти Тиула! – сказала Чайи. – В его состоянии он совершенно непредсказуем. Я-то полагала, что на корабле он будет в безопасности. Думала, им обоим ничто не угрожает...

Висина положила руку на плечо Чайи. Эльфийка страдала больше всех. Тиул был дииова грусс, эльф, растворившийся в могуществе серебристого волчьего дуба. А ее муж, Джурван, тоже заколдованный, оставался запертым в теле белки.

Да еще и сын...

– Ну, по крайней мере, мы знаем, где проведет ближайшие несколько часов Конова, – сказала девушка.

Ралли цокнула языком и тряхнула вожжами. Бринды помотали было головами, потом успокоились и зашагали вперед. Эти звери выглядели точь-в-точь как лошади, облаченные в доспехи: складки серой жесткой шкуры уродливо свисали с боков, а висячие уши животных подпрыгивали на бегу. Куцые хвосты яростно мотались из стороны в сторону, то ли от возбуждения, то ли в тщетной попытке разогнать мух.

Чайи улыбнулась.

– Ему выпало нелегкое детство. Он был одним из первых эльфов, не изгнанных при рождении. Я сама обрезала ему ухо. Отец хотел его оставить, дабы доказать хинтским эльфам, что его сын не склонится пред не им выбранной судьбой... Но я знала, – закончила Чайи, понизив голос, – что его и без того ждет нелегкий путь...

– Но почему же он такой... – Висина не знала, как закончить вопрос.

– Он, конечно, в этом нипочем не признается, но то, что саженцы с луга новорожденных его отвергли, жестоко его ранило. В нашей культуре нет большей чести, чем побрататься с волчьим дубом. Говорят, что до тех пор эльф не вполне эльф. Конова верил, что в тот день, как он обретет побратима, для него все изменится. Он станет первым эльфом, отмеченным Темной Владычицей, который найдет себе рик фаура и вступит в Недремлющую стражу!

– А когда его отвергли? – спросила Висина.

– Он отвернулся от нас, от своего народа, и от себя самого. Вскоре после этого он вступил в имперскую армию. И отец его поощрял!

В голосе Чайи отчетливо звучала горечь и, не менее отчетливо, сожаление.

– Еще не поздно все исправить, – сказала Висина, надеясь, что это действительно так. – Еще не поздно ни для него, ни для остальных. Мы вернули моему народу Алую Звезду и тем спасли Эльфию. Мы уничтожили лес Темной Владычицы на островах. Мы сумеем одолеть Ее и здесь тоже!

Чайи обернулась и пристально посмотрела на Висину.

– И в самом деле, твоя земля спасена, твой народ спасен. Отчего же ты здесь?

Девушка залилась краской, но не отвела взгляда.

– Конова по-прежнему в опасности, и я спасу и его тоже... если смогу.

Чайи ничего не сказала, лишь стиснула руку Висины. Ралли посмотрела на небо и указала на звезды.

– Тогда лучше смотрите в оба, потому что нам понадобится любая помощь, какую мы сможем найти!

Фургон проехал по территории дворца и подкатил к дворцовым воротам. Несколько часовых стояли у ворот, но останавливать их и не подумали, только откозыряли проезжающим мимо дамам. Висина бросила взгляд на Чайи, на Ралли, вспомнила о содержимом фургона... и пришла к выводу, что солдаты поступили более чем разумно.

– Может, стоило предупредить кого-нибудь? – спросила она, глядя на исчезающие за углом огни дворца.

– Пока что лучше об этом помалкивать, – отозвалась Ралли. – К тому же у нас ведь есть мои сриксы. Если понадобится передать весточку принцу и майору, мы так и сделаем. А пока чем меньше внимания мы привлекаем, тем лучше.

– Едем на юг, прочь из города, – сказала Чайи. – Голос Встающего Солнца доносился оттуда.

– На юг – это значит в пустыню... Интересно, – заметила Ралли.

Она снова цокнула языком, и бринды пустились рысью.

* * *

Снизу донеслись крики. Элвин попытался разобрать, что кричат, но слов было не понять. Он потянулся было за мушкетом, но вспомнил, что оружие забрал Йимт. Крики становились все громче, и один из голосов перекрывал все остальные.

Йимт.

– Мне надо идти! – сказал Элвин, пытаясь подняться на ноги.

Нафиза поймала его за руку.

– Это ничего! Не обращай внимания! Останься! Мы же совсем забыли о том, зачем ты вообще сюда пришел...

Элвин уставился на нее, разинув рот.

– Я не могу! Мне сейчас не до этого. Как же ты не видишь: здесь действует магия Каман-Рала. Кто-то владеет этим белым пламенем. Армия мертвецов! Мне об этом даже думать не хочется.

По правде говоря, Элвин вот уже больше месяца только об этом и думал, поскольку тени павших товарищей преследовали его повсюду...

– Ну и что ты можешь сделать? Ах, ну почему мужчинам вечно надо бегать и орать во всю глотку, грозясь что-то сделать?

Сквозь пол послышался грохот ломающейся мебели. Это несколько заинтриговало Элвина: он не заметил внизу никакой мебели, кроме подушек.

– Нет, мне правда надо идти, – говорил Элвин, торопливо застегивая мундир. – Не знаю, что происходит, но, как бы то ни было, мне надо это выяснить и рассказать все сержанту...

Он уже отдернул было занавеску в дверях, но потом вернулся и опустился на подушки рядом с Нафизой. Он чувствовал, что надо сказать что-то ободряющее, хотя и не знал, кто на самом деле нуждается в ободрении, она или он сам.

– Может быть, когда все это кончится, я сумею вернуться сюда и... и повидаться с тобой.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Их губы соприкоснулись, и Элвин забыл обо всем на свете. На один блаженный миг не стало ни боли, ни клятв, ни смерти.

– Ты улыбаешься... – сказала Нафиза, не отнимая губ.

– Спасибо... – шепнул Элвин.

Ему хотелось, чтобы этот поцелуй не кончался.

Нафиза отодвинулась, посмотрела ему в глаза.

– Вернешься – отблагодаришь меня как следует.

Улыбка Элвина поблекла.

– Хотелось бы, но я...

Она прижала палец к его губам.

– Ты вернешься, Элвин Давший Клятву, эльф из железа. Ты вернешься, я знаю.

Элвин посмотрел ей в глаза, и тут ему пришла в голову неприятная мысль. Он бережно взял ее за руку.

– А что мне ребятам-то говорить? Ну, про нас? В смысле, про то, что должно было произойти между нами?

Нафиза покачала головой, ее локоны коснулись щеки Элвина.

– Скажи им, что ты оказался таким замечательным, что я с тебя даже денег не взяла!

Стены содрогнулись от новых воплей.

– Слушай, мне правда надо идти!

Она кивнула.

– Береги себя!

Элвин отпустил ее руку и хотел встать. Но Нафиза поймала его и снова притянула к себе. Они поцеловались еще раз. Элвин уже подумал было, так ли ему нужно торопиться вниз, но тут с лестницы донесся звон бьющегося стекла.

– Все, мне пора! – воскликнул он, поднялся и похромал к выходу.

Бросив прощальный взгляд на Нафизу, он откинул занавеску и направился вниз.

Спустившись на первый этаж, Элвин очутился в самой гуще полноценной кабацкой драки.

Похоже, все попытки Йимта предотвратить беспорядки пропали втуне. Впрочем, когда глаза Элвина попривыкли к полумраку, он увидел, что железные эльфы дерутся не с местными, а с солдатами Двенадцатого пехотного полка. А местные все разбежались кто куда и попрятались.

Йимт дубасил сержанта Двенадцатого, в то время как на Хрема, Сколли и Неваляшку наседали по меньшей мере семеро. Инкермон, с разбитой бутылкой в одной руке и стаканом вина в другой, ухитрился загнать в угол еще троих. Цвитти нигде было не видать.

– Пригнись!

Элвин скорчился, не зная, ему ли адресовано это предупреждение. Судя по тому, что над головой просвистела бутылка, он поступил правильно. Стоило выпрямиться, как на него бросились сразу двое солдат из Двенадцатого полка.

– Вот еще один из этих ублюдков!

Элвин ухватил первое, что попалось под руку. Это оказалась подушка. Он разодрал ее и подкинул в воздух. Дезориентировав таким образом противника, он нырнул в белое облако и встретил солдат на той стороне. Первый удар нанес он. Нос одного из противников влажно хрустнул, и бедняга тут же рухнул на пол. Второй солдат дал Элвину в челюсть, и тот отлетел назад. Первым делом он поправил очки, удивляясь, как те не разбились. Нападавший ринулся на него, занеся кулак, но остановился, увидев деревянную ногу Элвина.

– А, черт! Я и не заметил, что ты калека...

Снова раздался влажный хруст, и зубы солдата брызнули во все стороны. Руку Элвина как будто молнией пронзило, но он только улыбнулся и огляделся в поисках новой добычи.

Снаружи послышались свист и крики, и все ломанулись в глубину кабака. Хрем ухватил Элвина под руку и потащил его за собой. Они миновали еще несколько занавесок из бус и очутились в переулке.

– Хрем, поставь меня на ноги, я еле дышу! – пропыхтел Элвин.

– А, чего? Ох, извини, – сказал Хрем, опуская его на землю.

– Все на месте? – осведомился Йимт, поправляя кивер. Гном запыхался и побагровел, но, несмотря ни на что, улыбался. – А где Цвитти?

– Тут я! – ответил Цвитти, вынырнув из черного хода кабака. Он тащил два мушкета, один из них он бросил Элвину. – Чуть не забыли!

Элвин поймал мушкет и кивнул в знак благодарности. Остальные отдувались и расстегивали мундиры. У Неваляшки на лбу наливалась здоровенная ссадина, у Хрема кулаки были сбиты в кровь, но в целом они легко отделались. Инкермон так и стоял со стаканом в руке, только стакан был уже пуст.

– А за что мы дрались-то? – спросил Элвин у Йимта, когда тот повел их по переулку.

Солдаты, не дожидаясь приказа, сомкнули ряды и взяли мушкеты на изготовку.

– Ну как за что? – фыркнул Йимт. – За честь полка, ясное дело! Эти наглые подонки вздумали отпустить несколько уничижительных замечаний в адрес принца и господина майора. Пришлось их малость одернуть. Разгорелась весьма оживленная дискуссия, конец ты, впрочем, застал.

– Но мы же сами вечно их ругаем! – возразил Элвин.

– Мы! Мы – другое дело, мы-то в своем праве. Это наш полковник, наш майор, и ругать их наше право... нет, наш святой долг! А остальные их тронуть не моги. Так уж полагается!

– Так что же, получается, никто из вас наверх так и не сходил? – спохватился Элвин.

Йимт, ухмыляясь, взглянул на него.

– Это верно, зато ты там побывал! Ну и как оно?

Элвин обнаружил, что все уставились на него.

– Вообще-то все вышло не так, как я думал... – начал Элвин и только тут вспомнил совет Нафизы.

Поэтому, пока его не забросали насмешками, он поспешно рассказал все, что узнал про Каман-Рала и про белый огонь.

Неваляшка покачал головой.

– Тебе это точно не примерещилось? А то к кальяну-то ты прикладывался изрядно...

Элвин покачал головой.

– Я был в здравом рассудке, можешь мне поверить. Послушайте, ведь если то, что она рассказала, правда хотя бы отчасти, значит, нам известно, с чем мы имеем дело!

– Он прав, – сказал Хрем. – Давно пора было выяснить, с кем нам пришлось столкнуться.

– А не лучше ли оставить все это в покое и никому не рассказывать? – спросил Цвитти. – Мы же не можем проверить, правду она говорила Элвину или нет.

– Но ведь все сходится, а? – сказал Йимт. Он обернулся к юноше. – Ты уверен, парень?

– Вернись туда сам да и спроси у нее, – ответил Элвин, потом спохватился и добавил: – Господин сержант!

Йимт огладил бороду, достал из нее ломтик апельсина и сунул его в рот прямо с кожурой.

– Ладно, я тебе верю. Но и везет же тебе на странных знакомых!

– И что мы теперь делать будем? – спросил Хрем.

В переулке послышались крики.

– Ну, для начала, – сказал Йимт, подхватывая Элвина под руку и волоча за собой, – унесем свои задницы подальше отсюда. У здешнего вице-короля куча разных там полицейских, которые только и смотрят, как бы докопаться до бедных, ни в чем не повинных солдатиков!

Элвин вопросительно посмотрел на гнома сверху вниз.

– Ни в чем не повинных?

– Это просто фигура речи, Элли, понимать надо! – ответил Йимт, пыхтя и торопливо перебирая короткими ножками. – Уж в чем-то мы наверняка не повинны, даже когда виноваты в чем-то другом!

Элвин видел в этой логике определенные изъяны, но, с другой стороны, если тебе кажется, будто Йимт не прав, значит, ты чего-то недопонял...

– Дворец не в той стороне! – заметил Элвин, когда они свернули за угол и нырнули в другой переулок.

Оглянувшись, он с облегчением обнаружил, что товарищи следуют за ними.

– Нет смысла возвращаться туда прямо сейчас, – объяснил Йимт. – На улицах полно народу, в том числе куча ребят из Двенадцатого полка, которые мечтают с нами поквитаться. Лучший выход – убраться подальше от всей этой суматохи и немного выждать.

– Но ведь нам надо поговорить с майором! Это важно! – сказал Элвин, стряхнул руку Йимта и остановился. – Если хотя бы часть из того, что сказала Нафиза, правда, нужно действовать немедленно!

Остальные солдаты остановились и тут же согнулись в три погибели или привалились к стене. Дышали они, как табун загнанных лошадей.

– Поговорим, сынок, непременно поговорим! Доверься своему сержанту. Есть моменты, когда надо сорваться и бежать, а есть такие, когда надо затаиться и обождать.

Где-то поблизости снова раздались крики. Йимт указал в темный проулок.

– И сейчас именно такой момент!

Элвин поправил очки и зашагал следом за Йимтом. И только когда они еще раз свернули за угол, он сообразил спросить:

– Господин сержант! А какой именно сейчас момент, а?