Текст книги "Свет пылающих теней"

Автор книги: Крис Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Конова напомнил себе, где находится. И с кем разговаривает.

– Если судить по способности влипать в неприятности, в этом деле я и впрямь волшебник.

Сулджак склонил голову набок.

– Однако вы скромничаете! Слухи о легендарных «Железных эльфах» и майоре Стремительном Драконе разносятся повсюду, как песчаные демоны! Я пришел к выводу, что вы сделались весьма искусны во владении магией.

– Что еще за слухи? – насторожился Конова.

Какой бы то ни было опасности, исходящей от сулджака, спрятанный на груди желудь не улавливал, но до эльфа мало-помалу доходило, что могущество Темной Владычицы не слишком пригодно для распознавания тонких ухищрений этого старика из пустыни. Если уж на то пошло, майор сомневался, способен ли на это он сам, да и вся империя в целом. «А может, Пиммер в самом деле знал, о чем говорит!»

– Ну, «Имперский еженедельный вестник» мы все тут читаем! – Фейдар расплылся в широкой улыбке.

Несомненно, пришло время менять тему.

– Пиммер... простите, вице-король Альстонфар говорил мне, что вы властвуете над большей частью пустыни и живущих там племен. – Конова шагнул в сторону, уступая дорогу лакеям, примчавшимся убирать разбитые бокалы.

Сулджак небрежно отмахнулся от комплимента.

– Пиммер мне льстит. Я лишь даю советы, а уж племена потом сами решают, воспользоваться ими или нет. Не желаете ли пройтись?

Конова позволил увести себя со двора в маленький садик, никак не больше десяти ярдов в длину и в ширину. Каменные стены скрывались за высокими пальмами, лозами и густыми кустарниками, создавая иллюзию простирающихся далеко вокруг джунглей. Даже воздух здесь оказался влажным – несомненно, благодаря высокому фонтану, журчавшему в дальнем конце садика. Вода переливалась через края каменной чаши вокруг фонтана и уходила в землю через трещины в мощеной дорожке, идущей вокруг него.

– Надо же, так посмотришь – и не верится, что за городом только вонючая жаркая пустыня! – Конова немедленно пожалел о небрежно брошенном замечании. – Хотя, конечно, пустыня тоже может быть по-своему прекрасна: все эти песчаные просторы...

Сулджак на миг опустил голову, затем посмотрел эльфу прямо в глаза.

– Послушайте, майор, если вам когда-нибудь предложат должность дипломата, мой вам совет: не соглашайтесь!

В ответ Конова улыбнулся.

– Вы не первый, кто мне это говорит. Мне не раз ставили на вид, что умение налаживать отношения не является моей сильной стороной.

– Однако же среди своих солдат вы чувствуете себя вполне уверенно, – заметил старик.

– Их я понимаю. И они, как правило, понимают меня.

– А как насчет вашей империи? Она вас понимает?

Их беседа зашла на скользкую почву. Конова не понимал, куда клонит сулджак. Ему вспомнился разговор с сержантом Аркгорном о роли империи в мире.

– Империя – штука сложная. А для уроженцев колоний, таких как вы и я, она, думаю, сложна вдвойне. Я же, со своей стороны, делаю все, что в моих силах, чтобы жизнь была как можно проще. Королева говорит, что такой-то или такие-то – враги, а я иду и убиваю их.

Уголки старческого рта приподнялись в чуть заметной улыбке.

– Ну а если она объявит врагом, скажем, меня?

Конова тоже улыбнулся.

– Мы оба знаем ответ, не так ли?

– Видите этот фонтан, майор? – внезапно сменил тему Фейдар. Он подхватил эльфа под руку и повел к источнику. – Во многих отношениях он подобен империи.

Конова мысленно выругался.

– Вы хотите сказать, что империя разбрасывается жизнями, как этот фонтан? Или что она впустую растрачивает силы? Или что она склонна подчинять себе силы природы, направляя их на противоестественные цели?

Сулджак расхохотался. Смех его звучал вполне искренне.

– Когда Пиммер только приехал, мы с ним часами сидели у этого фонтана и беседовали. Прошел не один месяц, прежде чем он решился отойти на сотню ярдов от дворца, прошел почти год, прежде чем он отважился выехать за пределы города. А вы – вы уже там. Вы стоите здесь, рядом со мной, но в сердце своем вы уже мчитесь через пустыню, не правда ли?

Он поднял руку, словно собираясь похлопать Конову по груди, но эльф перехватил его запястье и осторожно опустил. Сулджак продолжал разговор как ни в чем не бывало.

– Вы человек действия, но сегодня, сегодня вы вынуждены торчать среди тех, кто никуда не собирается и проводит время за разговорами, а для вас это все равно что зубы рвать. Верно? Вы смотрите на фонтан, болтаете со стариком и гадаете, долго ли еще вам придется точить лясы, прежде чем вы наконец сможете извиниться и уйти к своим солдатам. Или я ошибаюсь?

Конова собрался возразить, но передумал за отсутствием особой на то необходимости.

– Нет, не ошибаетесь. Однако я уверен, что беседа с вами доставит мне больше удовольствия потом, когда я выполню то, зачем мы сюда пришли.

Сулджак махнул рукой в сторону неба.

– Потом, боюсь, такой возможности не представится.

Что-то в тоне старика заставило Конову приглядеться к нему внимательнее.

– Что вы имеете в виду?

– Фонтан. Видите, как вода хлещет вверх, постоянно заполняя чашу до краев? Вот она, империя, постоянно устремляющаяся вперед, в неизведанные или, по крайней мере, малоизученные земли, чтобы принести язычникам свет цивилизации и избавить их от невежества.

– Я не впервые встречаюсь с подобными рассуждениями.

Фейдар улыбнулся.

– Конечно не впервые! Я имел удовольствие побеседовать с вашей матушкой, очаровательной госпожой Текой и госпожой Синдзин. Я надеялся поговорить с ними еще, но у них, похоже, есть другие дела.

Конова застонал.

– Ну да, конечно! И я уверен, что они сообщили вам о том, как я отношусь к обсуждению дел империи в целом.

– Разумеется, – в голосе старика звенел смех. – Но я хотел поговорить с вами не об империи, а о том, что будет после.

Эльф коротко хмыкнул.

– Что бы вам ни говорили, я не думаю, что Калагрия планирует какие-то перемены.

Сулджак Фейдар снова похлопал Конову по руке.

– Разумеется, не планирует! Но, несмотря на то что принц твердо верит в себя и ваш полк, ветер перемен, который он так отважно намеревается оседлать, в данный момент запрягают в другие повозки.

Конове внезапно захотелось выпить. Пусть даже и той дряни, которую здесь наливают. Если голове все равно суждено заболеть, так уж лучше с похмелья.

– При всем моем уважении, ваша милость, загадками я сыт по горло. Вы уже поговорили с тремя... женщинами, так что, будьте любезны, если вам есть что сказать мне, скажите это напрямик.

Сулджак кивнул.

– Я сразу, как только вас увидел, подумал, что вы честный эльф. Быть может, чересчур честный, для вашего же блага, однако я вижу, что ее величество доверяет вам не напрасно.

– Вы общаетесь с королевой?! – Конова невольно повысил голос.

– Не напрямую, нет. Мы общались... через посредников. Это очень прозорливая женщина. Она питает неутолимую жажду знания.

– Ага, как и ее сын. – Майор поспешно оглянулся через плечо и с облегчением выдохнул: принца нигде видно не было.

Сулджак печально улыбнулся.

– Это не совсем так. Принц ищет знания, он буквально пленен знанием, и ему кажется, будто сам факт накопления знаний способен привести к переменам. Ее величество куда практичнее. Она собирает знания не ради знаний, но ради определенной цели.

– И какова же эта цель?

– Сделать кончину империи мирной.

Конова едва не улыбнулся, но тут же понял, что собеседник не шутит.

– Она так и сказала?!

– Королева не глупа. Далеко не глупа. Мир меняется, майор. Возвращение Звезд лишь обостряет те процессы, которые подспудно протекали многие годы. Скажите, все ли эльфы Недремлющей стражи довольны властью Калагрии? А как насчет гномов, эльфидов, других народов? Возвращение Звезд дает толчок тому, что уже существовало и без них.

– Вы говорите о восстании, мятеже, – ответил Конова. – Когда упала та Звезда, это принесло смерть сотням и сотням эльфидов. Они умерли оттого, что верили в ложь. А их землей по-прежнему правит империя.

– Это так, но тысячи и тысячи остались жить. И Эльфия начала меняться. Алая Звезда вернулась, и теперь уже она, а не империя представляется истинной хранительницей и правителем Эльфии. И эта простая истина сильнее тысячи пушек. Оставленный вами саженец породил нечто куда большее, нежели магическое дерево. Он дал начало идее свободы.

Конова отступил на несколько шагов и окинул взглядом сад, чувствуя себя так, словно опять очутился в дебрях Эльфии. Ощущение не из приятных.

– Допустим даже, что вы правы, и следующая Звезда, Самоцвет Пустыни, вернется именно сюда, в ваши края. И что? Серьезные опасности, с которыми на самом деле может справиться только империя, никуда не денутся. Или вы полагаете, будто Темная Владычица не решится сунуться так далеко на юг?

– Я совершенно уверен, что Она это сделает. В этом отношении Она куда менее прозорлива, чем ее величество. Королева понимает, что времена империй и единовластия подходят к концу. А Темная Владычица этого не видит.

Конова покачал головой.

– Я видел, на что способна Темная Владычица. Если Она сумеет закрепиться в вашей пустыне, никто, кроме империи, не сумеет выбить Ее отсюда.

– Что ж, если так, то как удачно, что здесь оказались вы! – произнес старик без малейшего сарказма. – Увы, Темная Владычица запоздала с завоеванием этих земель на несколько тысяч лет. Здесь уже существует смертельно опасная сила, которая угрожает всем.

– Вы имеете в виду Каман-Рала? – Конова снова подошел к сулджаку. Он подумал, не стоит ли упомянуть о происшествии на острове, и решил воздержаться. – Я слышал эту легенду, по крайней мере частично. Вы хотите сказать, что он вернулся?

– Не знаю. В пустыне что-то происходит. Ходит множество слухов. Известно только, что его тело, как и тело драконицы, которую считали его женой, так и не нашли. Говорят, они погребены вместе с его библиотекой и городом Урджаллой. Что из этого правда, а что суеверные сказки, я сказать не могу, однако в последнее время вокруг распространилось достаточно много тьмы, и она позволяет предположить, что считавшееся прежде невозможным ныне стало всего лишь невероятным.

– Я веду войну с Темной Владычицей. Ну и со всеми врагами империи, – добавил Конова. – И если Каман-Рал или некие наследники его могущества попытаются нам помешать, мы с ними разберемся. Следом за нами идут еще корабли. Принц намерен отыскать место, где упокоился Каман-Рал.

– Надеюсь, ему это удастся.

– Надеетесь? Вас не заботит, что империя разграбит наследие вашего народа?

– У меня много забот. Меня заботит и возвращение Каман-Рала, и вторжение Темной Владычицы, но все это бледнеет в сравнении с главной моей заботой.

– И что же это за забота?

– Вы.

– Я?

Сулджак кивнул.

– Вы недавно упомянули о том, что спите превосходно. К сожалению, не могу сказать того же о себе. В последнее время меня преследуют дурные сны. И знаете, что я в них вижу? Вас, майор. Вы держите в руках Самоцвет Пустыни, точно так же, как прежде, в Эльфии, держали в руках судьбу Алой Звезды. Некогда вы отреклись от этого могущества ради того, чтобы сберечь земли эльфидов. Очень самоотверженный поступок, майор. Скажите мне, способны ли вы сделать это еще раз?

– Мой долг – защищать империю, и я буду делать именно это.

Фейдар на миг склонил голову, потом вскинул ее и посмотрел на Конову в упор. Его глаза уже не смеялись.

– А мой долг – защищать мой народ и его землю. И я буду их защищать, чего бы это ни стоило.

Конова понял.

– Я воюю не с вами, Фейдар. Я здесь ради своих эльфов. А когда я их отыщу... у меня уже есть свой враг, которого необходимо одолеть, и это Она, а не вы.

Оба надолго умолкли. Вода в фонтане журчала и булькала, стекая по краям каменной чаши и падая вниз. «Какое расточительство, – думал Конова, – устраивать фонтан в этой стране, сухой, словно кость!» При виде воды, сочащейся сквозь трещины каменных плит, он невольно представил себе пролитую кровь. Да, этот фонтан и впрямь подобен империи. «Столько смертей, и чего ради? Если империя действительно распадется, ради чего это все вообще нужно?» Конова посмотрел на сулджака.

– Королева здесь не единственная, кто ведет хитрую игру.

Сулджак Хасхугебский подмигнул майору и похлопал его по руке.

– Решительно не понимаю, о чем вы толкуете!

Он отнял ладонь.

– Кстати, если кто-то желает незаметно покинуть это празднество, ему стоит обойти вокруг фонтана. Позади него есть дорожка, которая ведет к боковому выходу и обратно на территорию дворца, минуя двор.

Гости на вечеринке на миг вздрогнули, услышав громогласный вопль, раздавшийся откуда-то из-за стены. Впрочем, они тотчас снова вернулись к беседе: тревожиться было не из-за чего, вопили явно от радости.

Глава 17

Собрав все мужество в кулак, Элвин поднялся на второй этаж «Синего скорпиона», отдернул шелковую занавеску и очутился в комнате, не похожей ни на одну из виденных прежде. Да и пахло тут совершенно непривычно. Он понятия не имел, что за ароматы витают в воздухе, однако все вокруг выглядело крайне мягким и гостеприимным. Юноша поморгал и огляделся по сторонам. Собственно, в обстановке рядовой Ренвар ничего примечательного не заметил, в связи с ее отсутствием: лишь знакомые подушки громоздились на полу. Но вот при виде тех, кто сидел на них, его единственное колено едва не подкосилось.

Женщины. Много женщин. Куда больше, нежели Элвину случалось видеть в одном месте зараз. Впрочем, сколько их, он определить не мог, так как зажмурился, едва обнаружив, что платья на них совершенно прозрачные. «Все насквозь видно, и под одеждой у них ничего нет!» Впервые с момента, когда его слуха коснулся мяукающий вой рекки, Элвин испытал еще больший ужас.

Не открывая глаз, он снял очки, протер их о мундир и надел снова. Потом рискнул приподнять одно веко. Женщины по-прежнему находились здесь, причем все они разглядывали вошедшего солдата. Одна из них хихикнула, прикрывшись разукрашенной самоцветами ручкой, и Элвин невольно уставился на нее. Выглядела она волшебно. Она олицетворяла само совершенство. Ее кожа, длинные черные волосы, ярко-зеленые глаза, изящный изгиб руки, покоящейся рядом с... взгляд Элвина поспешно вернулся к глазам.

– Я-а... это... ну, мне вроде как положено выбрать, да? Выбрать одну из вас. Так? Э-э... то есть если это так полагается.

Он не сомневался, что не полагается. «Ну почему Йимт не предупредил, что их тут так много?!»

– Ах да, я рядовой Ренвар. То есть Элвин. Привет.

К первому смеющемуся голосу присоединились другие. Юноша мог бы поклясться, что его деревянное колено подкашивается вместе с живым. «Ну зачем я сюда вообще полез?!»

– Нет, рядовой Элвин Ренвар, выбираешь не ты, – произнесла одна из женщин, поднимаясь на ноги.

Элвин невольно окинул ее взглядом от ступней до головы. В ушах гулко колотилось сердце. Эти изгибы! Он не мог думать ни о чем, кроме них.

– Здесь решаем мы, и я вижу, что Нафиза уже сделала свой выбор.

Хихикнувшая первой встала. Пальцы Элвина сомкнулись вокруг пустоты. Ах да, мушкет у него отобрал Йимт. Нет-нет, юноша не предполагал, будто ему понадобится оружие, но без него он чувствовал себя едва ли не голым, а от этого нервничал лишь сильнее. Рядовой Ренвар ни разу не расставался с мушкетом с тех пор, как вступил в полк «Железные эльфы».

– Идем со мной! – пропела Нафиза.

Элвин сглотнул, оглянулся в сторону выхода, потом все-таки взял протянутую ему руку. Нежную и теплую. К его изумлению, никакого морозного пламени их взаимное прикосновение не породило. Нафиза с улыбкой провела гостя мимо других женщин, сквозь три занавески из бус, в соседнюю комнатку поменьше.

Там она указала Элвину на подушки, и юноша послушно уселся, одернув каэрну, дабы не показать то, чего показывать не хотелось. Йимт подобную манеру до сих пор не освоил.

В неглубоких нишах, врезанных в оштукатуренную стену, весело горели свечи, заливая комнату теплым светом и запахом соснового леса. В одном углу лежала длинная, плоская подушка. Вероятно, такие использовали вместо кровати. При виде ее щеки Элвина тут же вспыхнули.

– Ты ведь эльф из железа, да? – спросила Нафиза, подгибая ноги и усаживаясь напротив него.

Из-под одежды выглянул изрядный кусок бедра с безупречно гладкой кожей.

– Да! – ответил Элвин, и сам удивился, как громко он это произнес. – То есть да, на самом деле говорится «железный эльф», хотя вообще-то мы не эльфы, но это, я думаю, вы и так знаете. Ну, только майор у нас эльф. И потом еще его матушка, госпожа Рыжая Сова, Тиул Горный Родник и еще батюшка господина майора, волшебник, правда, он сейчас немного не в себе. Был еще капрал Криттон, но он сбежал еще в Эльфии, и мы с тех пор его не...

Нафиза прижала палец к его губам.

– И ты очень нервничаешь, да.

Это был не вопрос.

– Да нет, вы что! Ну, в смысле, может быть, чуть-чуть. По-моему, тут очень жарко. Кажется, что очень жарко. Вы когда-нибудь курили кальян? Я только что курил, в смысле, раньше, и этот дым ужасно бросается в голову.

Неужели его голос действительно сделался таким пронзительным? И отчего он тарахтит так быстро?

Нафиза улыбнулась.

– Так ты, значит, уже делал это прежде.

Элвин закивал.

– Да-да, конечно, сколько раз... ну, правда, с женщиной пока нет.

Нафиза приподняла бровь.

– Нет-нет, и с мужчинами тоже нет, и ни с кем другим тоже!

Ее улыбка сделалась шире.

– Так значит, мне досталась честь стать у тебя первой, Ренвар!

И она принялась расстегивать на нем мундир.

– Ренвар – это фамилия, – сказал Элвин, не зная, куда девать руки. – А вообще меня Элвин зовут, хотя это, наверно... неважно... Нога моя вам не мешает?

Нафиза отодвинулась и посмотрела на него, склонив голову набок. Черные локоны падали ей на лицо. Может, вот так люди и влюбляются? Элвин чувствовал себя так, словно его вот-вот стошнит, или он грохнется в обморок, или разразится истерическим хохотом. И все одновременно.

– Ты солдат. Мало ли что бывает в бою. Ты выжил, и теперь ты здесь, со мной. Разве это не хорошо?

Она снова подалась вперед, но Элвин перехватил ее руки.

– Я думаю... в смысле, да-да, конечно, – поспешно заверил он, заметив в зеленых глазах стальной блеск. – Просто так много всего случилось, и я... Я теперь не знаю, кто я.

«Да что же со мной такое?» Элвин разжал руки и попытался встать. Нафиза сильно толкнула его в грудь, прижав юношу спиной к стенке. Элвин, застенчиво улыбнувшись, предпринял попытку сесть, но почему-то не смог. В ее глазах вспыхнуло нечто, заставившее рядового Ренвара умолкнуть.

– Ты человек, которому надо расслабиться.

Она потянулась за деревянной шкатулкой, спрятанной за большой подушкой у стены. Шкатулка выглядела потертой и исцарапанной. Латунные петли и замочек тускло блестели, отполированные множеством прикосновений. Нафиза поставила шкатулку между ними.

– Ой, вы знаете, мне, наверное, пока больше не хочется ни курить, ни пить, – сказал Элвин, опасаясь, как бы женщина не обиделась. – У меня сейчас просто голова малость кружится.

Нафиза улыбнулась ему.

– Мы это исправим.

Она провела рукой над шкатулкой, и крышка откинулась сама собой.

– Забавный фокус. – Элвин попытался заглянуть внутрь.

Ничего не ответив, Нафиза достала шар, накрытый куском ткани. Элвин с трудом скрыл разочарование. Он не знал, что именно ожидал увидеть, но, судя по всему, в шкатулке находился обыкновенный магический кристалл, а наличие его как-то... не возбуждало.

Держа на ладони накрытую тканью сферу, Нафиза сделала пасс свободной рукой. Крышка, словно сама по себе, беззвучно закрылась. Женщина положила на нее шар и отвела руку. Магический кристалл, поднявшись вместе с тканью в воздух, завис в нескольких дюймах над шкатулкой.

– Да, действительно забавный фокус! – произнес Элвин, на самом деле по-прежнему нимало не впечатленный.

Нафиза посмотрела на него с непонятным выражением на лице и улыбнулась.

– Нет, это не фокус.

Она вытянула обе руки и принялась водить ими над шаром. Примерно так же, как госпожа Текой, когда она занималась магией. Элвин удивленно поднял брови.

– Так вы ведьма?

Нафиза молча продолжала сплетать нити из воздуха.

– Сними ткань, пожалуйста, – произнесла она через несколько секунд.

Элвин потянул за шелковый край. Над шкатулкой висел идеально круглый шар из песчинок. Юноша пригляделся. Песчинки двигались во всех направлениях. Боец осторожно дотронулся до поверхности сферы, полагая, будто песок заключен в тонкую стеклянную оболочку, но его палец беспрепятственно проник в глубь шара. Теплые песчинки кружились вокруг пальца, приятно щекоча кожу.

– Как вы это делаете?

– Протяни обе руки, ладонями вверх, – потребовала Нафиза, оставив его вопрос без ответа.

Элвин послушался. Шар упал ему на ладони и окутал их тонким слоем струящегося песка.

– Щекотно! – Юноша поднес руки к лицу, собираясь разглядеть получше.

– Держи их ровно, – произнесла Нафиза строгим голосом. – Если будешь слишком много двигаться, разрушишь заклятие.

Рядовой Ренвар поспешно опустил руки.

– Извините. Значит, это все-таки заклятие, а вы что-то вроде ведьмы, да?

– Да, я кое-что умею. Теперь давай посмотрим, сумеем ли мы помочь тебе расслабиться. Я буду постепенно убирать твои тревоги и мучения, пока тебе, Элвин, не станет спокойно.

Юноша собрался было возразить, однако Нафиза взмахнула рукой, и часть песка, отделившись от общей массы, заструилась вверх по рукаву, затем собралась в кружок у него на груди. Крохотный смерч начал давить, да так сильно, что Элвина прижало к стене.

– Эй, погодите! Вы...

Нафиза взмахнула рукой еще раз, и еще часть песка всползла по его руке и остановилась у горла. Дышать более или менее свободно песчаный вихрь позволял, но говорить юноша больше не мог.

Он попытался высвободиться, но теперь и руки не слушались. Рядовой Ренвар умоляюще взглянул на Нафизу, однако та лишь улыбнулась и сосредоточилась на кружащемся песке.

– Сейчас мы прогоним ту боль, что ты носишь в себе!

Она пристально смотрела на песок, и ее пальцы плели над ним все более замысловатые узоры. В песке заискрилось морозное пламя.

– А-а, так ты владеешь черным огнем! Ты из этих, заклятых. Я слышала про такое, но не думала, что это правда.

Элвин попытался помотать головой, но на грудь и шею так давило, что он и шевельнуться не смог.

Нафиза улыбнулась и придвинулась ближе. Аромат ее духов волной накрыл Элвина, он ощутил жаркое прикосновение ее кожи. Ее губы коснулись его правого уха.

– Тут куда больше всего, чем кажется на первый взгляд, но я все исправлю!

Она отстранилась и вытянула руки перед собой.

На ее ладонях плясали два идеально круглых шара белого пламени. Она мягко дунула на один из них, он скатился с ее ладони и опустился на пылающий песок, покрывающий обе его ладони.

«Белый огонь!» Элвин напрягся, ожидая боли, которую он испытал тогда на острове. Черное и белое пламя заплясали на песке, сплетаясь вместе, но не становясь единым целым. Ощущение было такое, как будто сама Нафиза массировала его ладони, держа их в своих.

– Перестань сопротивляться, – сказала Нафиза, перенося внимание на огненный шар, который держала в ладонях.

Она дернула пальцем, и песок, зажимавший ему горло, стек обратно на руки.

– Прекрати! Ты не представляешь, с чем имеешь дело!

Нафиза насупилась, но продолжала плести воздух, постепенно стягивая узор. Белое пламя разрасталось, явно пытаясь одолеть морозный огонь.

– Я еще никогда не видела ничего подобного, но не тревожься, я смогу тебе помочь. Моя магия тонкая, но сильная.

Элвин со стуком откинул голову на стенку и шумно выдохнул воздух. В воздухе заклубился туман.

– Лучше остановись, пока не поздно!

На лбу у Нафизы выступил пот, но она ответила:

– Погоди... еще чуть-чуть!

– Перестань, пожалуйста! Я больше не могу это сдерживать!

– Я могу тебе помочь!

– Нет!!! – воскликнул Элвин.

В комнате сделалось ужасно холодно. Тени выступили из стен, нависли над ними. Элвин узнал Мерри, увидел черный клинок в мертвой руке. Прочие тени подступали все ближе. Элвин понимал, что Нафизу необходимо остановить или это сделают тени. Он призвал свою силу, и черное пламя вспыхнуло в его ладонях, мгновенно угасив белый огонь. Песок у него на груди покрылся черным льдом и разлетелся вдребезги, как и песок на руках.

– Кто ты такой?! – воскликнула Нафиза, обводя взглядом Элвина и тени вокруг.

Элвин зажмурился, морозное пламя угасло и потухло. Тени остались стоять вокруг, но Элвин покачал головой, и они тоже исчезли. Когда он открыл глаза, Нафиза по-прежнему пристально смотрела на него. Она не отшатнулась.

– Я связан клятвой, – сказал он, и вся тяжесть этой мысли разом обрушилась на него. – И зачем я только... Я просто...

Глаза у него наполнились слезами, слезы покатились по щекам, отчего он почувствовал себя еще более несчастным. Лица мертвых плавали перед глазами, и он не мог понять, что это, воспоминания или галлюцинации. «Столько смертей! Столько боли! И чего ради?!»

Элвин предполагал, что Нафиза убежит, или позовет на помощь, или закричит, чтобы он убирался, но она сделала то, чего он никак не ожидал: наклонилась и поцеловала его.

– Не понимаю... – сказал Элвин, утирая слезы.

– Ты этого не просил, поэтому я до сих пор здесь, – сказала она.

Элвин кивнул. Он чувствовал себя каким-то разреженным, как будто единственное, что не давало ему рассыпаться, был звук Нафизиного голоса.

– А что... что это за магия, которой ты владеешь? – спросил он. Ему нужно было продолжать разговаривать с ней. Ее голос был последней ниточкой, которая удерживала его здесь, не давала ему сойти с ума.

Нафиза опустила голову, потом откинула волосы со лба.

– Она не имеет ничего общего с твоей. Мы используем ее, чтобы исцелять мелкие раны и утешать смятенные души. Мы зовем ее «камра», в честь древнего Каман-Рала, правителя Просторов.

Сердце у Элвина заколотилось.

– Постой, это не тот, который библиотеку устроил?

Нафиза просияла.

– Да-да, тот самый! Каман-Рал был колдун, он добывал знания везде, где только мог, любой ценой...

Элвин закрыл глаза.

– Похоже, все древнее возвращается вновь...

– Надеюсь, что нет, – сказала Нафиза. – Рал был великий государь, но очень уж грозный. Говорят, что в свое время он умел повелевать силой солнца, испепеляя тени своих врагов и навеки обращая в рабство их души!

Элвин открыл глаза и вскинулся на подушках.

– Он мог это делать?!

Нафиза кивнула, глядя на Элвина расширенными глазами.

– Да, и из-за этого его очень боялись. Но это ведь было сотни, а может, и тысячи лет назад. А потом, говорят, случилась страшная песчаная буря, которая бушевала без перерыва сто дней и сто ночей, а когда буря утихла, не стало ни Каман-Рала, ни его великой библиотеки, ни даже самого города Урджаллы. Однако говорят, будто его магию разнесло ветром той бури, и про тех, кто использует ее теперь, говорят, будто они владеют малой ее частицей, но это ничто по сравнению с тем, что было когда-то.

Элвин изо всех сил втиснул левый кулак в свою культю, используя боль, чтобы заставить себя сосредоточиться.

– А есть ли у вас волшебники или ведьмы, у которых этой силы больше? Достаточно, чтобы кого-нибудь убить? Могут ли несколько владеющих магией объединить силы?

– Нет, таких нет. На такое не способен никто, ни в одиночку, ни объединившись. Эта магия так не действует. Те немногие, кто ею владеет, используют ее лишь во благо. Я же тебе говорила, это очень тонкая магия. Она мягко выжигает то, что тревожит душу, не более того. То, о чем ты говоришь, невозможно. Такой могучей силой владел только сам Каман-Рал.

Нафиза сощурилась.

– А что? Почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – соврал Элвин, опустив глаза. – Интересно стало.

Нафиза дотянулась до его лица и заставила его поднять голову и посмотреть себе в глаза.

– Элвин, почему ты спросил меня об этом?

Элвин понимал, что им не положено об этом говорить, но от мысли о том, чтобы снова подчиниться приказу, когда именно подчинение приказам довело его... довело их всех до такого положения, его охватил непреодолимый гнев.

– Мы... мы встретились с кем-то – не знаю, человек это был или другое существо, – кто использовал могущество Каман-Рала. Это было на острове по пути к побережью. Там тоже было белое пламя, но не слабенькое, как у тебя, а очень мощное. Оно... его оказалось достаточно, чтобы сжечь тень солдата и убить его.

Глаза у Нафизы расширились.

– Как?! Но этого не может быть! Рал... Рал же мертв! Его волшебство затерялось в веках, если не считать той малой искорки, которой владеют лишь немногие из нас. Я уверена, что ты ошибаешься.

Элвин покачал головой.

– Я испытал это на себе. Я чувствовал, как оно сжигает меня изнутри, выжигая клятву, которая связывает меня с... короче, ту клятву, которую я дал, когда вступил в полк «Железные эльфы».

– В таком городе, как Назалла, а тем более в таком месте, как это, слухи разносятся быстро. У нас достаточно подушек для подобной беседы! – сказала Нафиза, ткнула его в грудь и улыбнулась.

Но Элвин не улыбнулся в ответ.

– Ты сказала, это пламя выжигает тревоги. Если оно будет сильнее, способно ли оно выжечь что-то еще?

Нафиза посерьезнела.

– Нет. Магическая связь сложная штука. Она неким образом связывает существо с естественным миром, но как именно – этого мы не понимаем. Эти нити слишком тесно сплетены с твоей душой. Если выжечь одно, сгорит и другое.

Элвин покачал головой.

– Я понимаю, но, если у тебя достаточно сил, это же можно контролировать. Ровно настолько, чтобы...

Нафиза отчаянно затрясла головой.

– Нет! Если это действительно магия Рала, тебя не ждет ничего, кроме боли и страданий. Сколько времени ты владеешь своей силой, несколько месяцев? Ты не волшебник, Элвин, ты даже не ученик волшебника. А магия Каман-Рала очень древняя, древняя, как песок.

– Значит, мне надо учиться, – ответил Элвин. «Должен быть способ это использовать!» – Солдат, который сгорел, умер, но его связь с полком была оборвана.

– И все-таки он умер, – сказала Нафиза, понизив голос. Она принялась плести руками над рассыпавшимся песком, собирая его обратно в шар. – А тело вы сожгли?

Такого вопроса Элвин не ожидал.

– Нет, мы похоронили его в море.

– Далеко отсюда это было?

– Не знаю. Не очень далеко. Это был последний остров перед Назаллой. А что? Какая разница? Он же умер.

Нафиза выругалась сквозь зубы. Она торопливо подобрала остатки песка и, проведя рукой над шкатулкой, убрала его обратно.

– В мире есть вещи похуже смерти.

– Я знаю, – сказал Элвин.

– Да нет, ты пока знаешь далеко не все. Говорят, Рал умел повелевать существами, которые движутся по земле и по воде. Огромными тварями, владеющими его пламенем. Иные говорят, будто это были его дети от драконицы, но, будучи четвероногими существами, они не годились для его замыслов, а потому он посылал их убивать и приносить ему тела.

Элвин вспомнил неглубокую борозду на берегу.