Текст книги "Кольцо Неба (ЛП)"
Автор книги: Крис Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Кто-то им подрезал крылья! – Бенкей смотрел на упавшего лидера бандитов, он был при смерти.
Среди хаоса Джек боролся с узлами на левой руке. Он был прикован к земле и видел ноги бандитов. Но он думал, что их настиг патруль самураев. Он не хотел остаться здесь, когда они покончат с бандитами.
Джек заметил одинокого самурая на дороге верхом на белом жеребце. Он был в бирюзовой броне с бронзовой маской на лице. В руках воина был огромный японский лук, он стрелял с невероятной точностью. Джек, Бенкей и Джун-джун смотрели потрясенно, как воин расправляется с бандой. Джек редко видел такие навыки стрельбы из лука, еще и на коне.
– Это один самурай! – крикнул бандит с кривыми зубами, размахивая копьем.
Он смог остановить нескольких мужчин, они бросились на нападающего. Двое упали от стрел, сделав лишь шаг. Но еще трое направлялись к воину. Они были близко, и самурай схватил меч. Бандиты пытались ударить, но воин был быстрее и отвечал опасными атаками.
Они попытались напасть сзади, но жеребец ударил их копытами. Бандиты бросились врассыпную, но слишком медленно. Одному копыта ударили в грудь.
Другой успел упасть и полз к кустам.
Бандит с кривыми зубами держался поодаль. Он ткнул копьем в самурая. Но одним взмахом меча воин разрезал древко, лезвие упало на землю.
Самурай ударил бандита ногой в лицо. Хрустнул нос, отлетели два передних зуба. Бандит отшатнулся, завывая от боли и отплевываясь кровью. Размахивая обрубком копья, беззубый бандит развернулся и побежал прочь.
Бандиты оказались мертвы, ранены, некоторые смогли сбежать. Самурай спустился с белого жеребца и подошел к Джеку и остальным. Они все еще были связаны и не могли подняться с земли.
– Надеюсь, этот самурай мечи проверять не захочет! – прошептал Бенкей.
Джек тянулся к катане, что лежала на земле рядом с мертвым главой бандитов… но красная рукоять была далеко.
Глядя на Джека, воин подобрал меч и вскинул его. Два взмаха, и меч разрезал путы. Они откатились в стороны.
Бенкей помог дрожащей Джун-джун подняться на ноги. Джек осторожно приблизился к спасителю.
– Спасибо, – сказал он, поклонившись и глядя на воина. – Но кого же мы должны благодарить?
Самурай снял бирюзовый шлем и бронзовую маску. Блестящие черные волосы упали на плечи воина. Он увидел лицо девушки, темные глаза и кожа цвета лепестков вишни, а улыбка согревала Джека, как ничья другая.
– АКИКО! – прокричал он.
И, наплевав на японские правила, он крепко обнял ее.
– Это точно ты?
Акико обвила его руками и прошептала ему на ухо.
– Мы ведь навеки связаны.
30
ОКУНИ
В объятиях Акико время замерло. И все тревоги и боль растаяли. Энсо внутри Джека стало целым. Он повторил их клятву, что они дали на поле боя Тенно-джи, когда связь между ними стала нерушимой.
– Навеки связаны, – прошептал он.
Но как Акико оказалась в Кюсю? Она должна быть в Тоба, заботиться о матери. Они ведь попрощались тогда в горах Ига в прошлом году. И теперь ее появление казалось иллюзией.
Они смотрели друг на друга, и молчание говорило больше, чем слова.
Вежливый кашель прервал их объятия.
– Не хочу нарушать счастливое воссоединение, – сказал Бенкей с тревогой, – но бандиты вернулись.
Акико отступила от Джека, придя в себя.
– Патруль самураев тоже неподалеку, – сообщила она, взяв себя в руки и отдав Джеку катану.
Двойная угроза заставила их действовать. Джек вытащил вакидзаси, забрав его у главы бандитов. Бенкей забирал их вещи. Джун-джун застыла. Она не двигалась, не сводя карих глаз с Джека. Видимо, она еще не оправилась от шока.
– Т-ты… самурай-гайдзин, – выдавила Джун-джун. – Это правда… твои волосы – золотые.
Джек вскинул руку к голове, соломенной шляпы не было. Он понял, что Бенкей не зря советовал ему не вмешиваться в спасение девушки. Теперь Джун-джун могла рассказать патрулю самураев.
– А я не вижу здесь гайдзина, – заявил Бенкей, подмигнув ей, вернув Джеку на голову шляпу. – А ты?
Джун-джун сморщила носик, а потом поняла, куда он клонит.
– Нет, – ответила она. – И я никогда не видела гайдзина.
Злые вопли отметили приближение бандитов.
– Уходим, – сказала Акико, вскочив на коня.
Джун-джун вела их в Озу, они спешили по дороге. Несколько метких стрел Акико держали бандитов далеко от них, пока они сбегали. Еще двое упали, и бандиты побежали к ним, отобрав у павших товарищей оружие.
– У них нет чести! – воскликнула Акико, пораженная таким поведением.
Но Джек был рад, что бандиты их уже не преследуют.
Но они не могли останавливаться.
– Где патруль самураев? – спросил он, пока бежал рядом с конем Акико.
– Чуть дальше в долине, в деревне, – ответила она.
– Они еще ищут меня?
– Вся Япония тебя ищет.
– Но я рад, что ты нашла меня первой, – сказал Джек, улыбнувшись.
– Еще и так вовремя! – добавил Бенкей, спеша за ними. – Еще немного, и мы бы стали нарезанными суши!
Лес перешел в рисовые поля, дорога шла вдоль ленивой реки Шира. Впереди показался городок на берегу реки, расположенный у кромки воды. Озу даже издалека казался шумным. Улицы были переполнены прохожими, как и деревянный мост, ведь по другую сторону было продолжение города.
– День торговли, – объяснила Джун-джун, указывая на поле на другом берегу, где было множество лотков, фермеров и местных жителей.
– Нам нужно избегать лишних взглядов, – сказал Джек, разглядывая поля в поисках тропы.
– Это будет выглядеть подозрительно, – сказала Акико. – И мы не можем тратить время. Если будешь идти рядом со мной, опустив голову, то народ примет тебя за моего слугу и не будет лишний раз смотреть.
Доверившись Акико, Джек приблизился к ее коню. Они вошли в Озу. Бенкей шел, опираясь на трость, что нашла ему Джун-джун в лесу. Домики и магазины были переполнены посетителями и фермерами из соседних поселений. Никто и не смотрел на Джека и его друзей.
Они пересекли мост, ведущий на рынок, когда услышали звуки сямисена и стук деревянной подошвы, что исходил от палаток. Вокруг палаточного лагеря, выстроенного кругом, стояли красные и белые флажки. Джун-джун прошла за занавеску на входе. Джек заметил деревянную сцену, где две девушки танцевали, и их плавные движения напоминали грациозных птиц.
– Джун-джун, вот ты где!
Музыка утихла, красивая женщина в лиловом кимоно с зеленым рисунком подбежала к девушке. Ее волосы были элегантно уложены, напоминая на затылке черного сокола с раскрытыми крыльями. Лицо ее было выкрашенным в белый, а губы были рубинового цвета. Черно-красный макияж был на ее глазах, а брови ее были наведены поверх белого, напоминая мазки кистью шодо. Она была словно фарфоровая кукла.
Но она смотрела на девушку со злостью.
– Где ты была? – осведомилась женщина. – Репетиция давно идет.
– Прости, Окуни, – сказала Джун-джун, виновато опустив взгляд. – Но на меня напали бандиты. А эти самураи меня спасли.
С отточенной грацией Окуни благодарно поклонилась Джеку и Акико. Она улыбнулась Бенкею, оценив его цветное кимоно.
– Радостно узнать, что еще не перевелись настоящие самураи в стране, – сказала она, обращаясь к Акико. – Джун-джун одна из наших звездочек, мы бы не смогли без нее выступать. Прошу, почтите нас своим присутствием на спектакле кабуки.
– Простите, но мы не можем остаться, – ответила Акико.
– Такое нельзя пропустить, – настаивала Окуни с гордостью. – Мы выступаем в городах и на фестивалях по всей Японии, даже для даймё и императора.
– В другой раз. Боюсь, нам нужно спешить в Кумамото.
– Но уже поздно, – возразила она, указывая на солнце, направившееся к горизонту. – Вы не успеете туда добраться дотемна. Почему бы не остаться у нас?
Стук копыт заставил их обернуться. Патруль из шести самураев на лошадях мчался по дороге на другом берегу. Джек подавил желание бежать. Они должны уйти, пока их не увидел патруль. Акико вцепилась в поводья, но лицо ее не выражало тревоги.
Джун-джун что-то зашептала на ухо Окуни. Глаза женщины расширились, ее потрясение увеличивалось из-за макияжа.
– И этот самурай спас тебе жизнь? – снова спросила Окуни, глядя на воина в соломенной шляпе.
Джун-джун кивнула.
– Тогда мы у него в долгу.
Она поклонилась Джеку и остальным.
– Не бойтесь, мои девочки отвлекут патруль.
Окуни хлопнула в ладоши, подзывая своих актрис. Девушки были в разноцветных кимоно, их лица были выкрашены в белый цвет.
– У нас есть клиенты, – сообщила она, указывая на патруль. – Убедитесь, что они останутся на нашем представлении.
Хихикая и разворачивая веера, девушки из кабуки пересекли мост и направились к самураям.
– Джун-джун, тебе нужно переодеться для репетиции, – напомнила сурово Окуни.
Поклонившись на прощание, скользнув взглядом по Бенкею, Джун-джун поспешила в палатку.
– И как вишен цвет, она снова исчезла! – вздохнул Бенкей.
– Ты поэт? – спросила Окуни, тон ее был настороженным и материнским.
– Нет, фокусник.
Окуни понравился ответ.
– Может, как-нибудь покажешь нам свой талант? Мы ищем новых актеров.
– Я бы с радостью…
– Идем! – поторопил его Джек.
Виновато улыбнувшись, Бенкей поспешил за Джеком и Акико, они слились с толпой на рыночной площади. Патруль добрался до моста и замер, глядя на приветствующих их девушек. Мужчины не могли устоять перед их очарованием. Как моряки, завороженные сиренами, они спешились и позволили вести их в палаточный лагерь.
Патруль был отвлечен, а Джек, Акико и Бенкей покинули рынок и отправились на дорогу к Кумамото.
31
НЕ БАБОЧКА
Бенкей сидел на белом жеребце. Акико предложила ему ехать вместо нее, чтобы его нога смогла отдохнуть. И хотя он ни разу не катался на лошади, ведь это могли лишь самураи, он радовался этому шансу. Он с важным видом сидел в седле и поглаживал коня, приговаривая:
– Только так и нужно путешествовать!
Джек и Акико шли впереди, ведя коня за поводья. Наступил вечер, грязная дорога в Кумамото была пустой, Джек и Акико могли спокойно говорить. И они едва слышали радостные слова Бенкея, что продолжал хвалить езду верхом, хотя слушал его только конь.
– И никакой боли в ногах, никаких грязных сандалий…
– Как ты меня нашла? – спросил Джек, все еще не веря, что Акико здесь.
– Я знала, что ты идешь в Нагасаки, но мне все равно повезло, – объясняла она, вскинув брови. – Впрочем, тебя легко найти по следу разрушений!
Джек вскинул руку.
– Я пытаюсь добраться домой. И оставил немного подсказок.
– Знаю, а еще завел по пути много друзей, – добавила она с улыбкой. – Ширью передает тебе привет, как и Юудай, и Хана.
– Хана? – обрадовался Джек, помня девушку, что помогла ему вернуть украденные мечи и вещи. – Она добралась в Тоба?
Акико кивнула.
– С моим братом.
Глаза ее сверкнули, а лицо просияло от счастья. Джек понимал, каким важным для нее было возвращение брата домой. Киоши был похищен ниндзя Глазом Дракона, когда ему было пять лет, Акико провела годы в поисках него. Джек случайно нашел его в среди ниндзя, в их поселении в горах Ига. Он смог вернуть Киоши, но встреча его с сестрой была недолгой – клан ниндзя ушел глубже в горы, и Киоши пошел с ними.
– Мама радовалась, увидев Киоши, – рассказывала Акико. – Они с Ханой согласились остаться и помогать ей, пока я буду искать тебя.
– Но разве Хана не сказала о Казуки?
– Сказала. И про то, в какой ты опасности.
– Но и ты в опасности, – возразил Джек, голос звенел от тревоги. – Теперь даже сильнее.
– Я не беззащитная бабочка, Джек, – ответила Акико, гладя ладонью лук и сузив глаза с решительным видом. – Если Казуки хочет меня найти, пусть приходит. Но он узнает, что я – пчела, что ужалит его первой.
Джек восхитился Акико. Она была и смелой, и красивой. Но Джек знал, как опасен Казуки.
– Его нельзя недооценивать, – напомнил он. – У него осталась банда Скорпиона, он хочет мести. Я оставлял след, чтобы увести его от тебя.
Выражение лица Акико смягчилось.
– Я знаю, что ты пытаешься быть «джентльменом», Джек. Но я – дочь самурая. Я – обученный воин, я знаю, как себя защитить. И вместе мы сильнее, – она взяла его за руку, в этот раз не думая, видит ли Бенкей.
Джек понимал ее план. Он не понимал лишь, зачем тогда судьба разделила их. Они и должны были идти вместе.
Акико вскрикнул.
– Кто это с тобой сделал? – спросила она, заметив отсутствие у него мизинца.
– Сенсей Кюзо, – сказал Джек, она осторожно разглядывала рану.
Глаза Акико расширились.
– НЕТ! Он бы не посмел…
Но она видела жестокую правду. Она печально покачала головой.
– Сёгун должен за многое ответить. Его правление уничтожает дух бушидо. И в этой тьме учитель оказывается против ученика.
Они шли в тишине, тени соприкасались и удлинялись в угасающих лучах солнца, они держались за руки.
– Можно остановиться? – простонал Бенкей, кривясь от боли при каждом движении лошади. – У меня весь зад сине-черный от синяков!
Заметив деревья, они свернули с дороги и устроились на привал. Бенкей неуклюже слез с кона и погладил его гриву.
– Спасибо, конь, но завтра я буду идти пешком.
Пока Акико занималась конем и их вещами, Джек и Бенкей отправились за хворостом.
– И что же вас с ней связывает? – спросил Бенкей, подняв ветку и передав ее Джеку.
– Мы учились в Нитен Ичи Рю.
– Но все намного сложнее! – настаивал Бенкей, подмигнув ему.
– Акико – хороший друг, – возразил Джек, краснея.
Бенкей подавил ухмылку.
– Конечно, – ответил он и продолжил собирать хворост.
Как только они заполнили руки Джека, они вернулись в лагерь и разожгли костер. Акико насыпала рис на ткань, завернула его и опустила этот сверток в воду, поставив котелок на костер. Бенкей нашел в сумке, что дал им Ширью, сушеную рыбу, Джек порезал ее на полоски, чтобы добавить в рис.
Солнце скрылось за горами, тьма сгустилась, они собрались вокруг костра. Дерево потрескивало, искры, словно светлячки, взлетали в воздух.
– Ты знал, что сейчас награда за тебя – двадцать кобан? – спросила Акико, разворачивая сваренный рис.
Джек покачал головой. Каждый месяц Сёгун, казалось, удваивал цену на его голову.
– Двадцать кобан! – воскликнул Бенкей, чуть не подавившись рыбой. – Да этого человеку на всю жизнь может хватить!
– Ты ведь не хочешь меня продать? – спросил Джек с хитрой улыбкой, принявшись за рис.
– У меня появилось бы новое кимоно, – серьезно ответил Бенкей, разглядывая свое потрепанное одеяние. Он заметил взгляд Акико. – Да не сделаю я этого, Акико! Нанбан спас мне жизнь. Он мой друг.
Акико натянуто улыбнулась, но Джек видел, что Бенкею она пока что не доверяет. Он рассказал ей, где встретил его, и она задалась вопросом о прошлом Бенкея. Она считала, что любой, кто был закопан по шею в песок, кто обманывал людей, не заслуживает доверия. Но Джек знал, что Бенкей доказал свою верность.
Они доели и собрались спать. Акико отцепила от седла одеяло и расстелила его на земле.
– Третий лишний! – отметил Бенкей, широко улыбаясь и зевая. – Я вас оставлю. Увидимся утром!
Найдя траву и камень, что послужил ему подушкой, он устроился спать, укутавшись в кимоно, закрыв глаза. Он вскоре захрапел. Джек не думал, что Бенкей притворяется, он решил оставить их наедине.
Акико устроилась на одеяле и указала Джеку присоединиться к ней. Они долго лежали в тишине, вокруг скрипели сверчки, свет костра мерцал на их лицах.
– Расскажи, – прошептала Акико, – ты правда спас целую деревню от бандитов?
Джек кивнул.
Акико с восторгом взглянула на него, но и с печалью.
– Твое доброе сердце доведет тебя до беды.
Джек подвинул угли в костре палкой, не глядя ей в глаза.
– И друзей.
– О чем ты?
Обхватив руками голову, Джек набрался смелости и сказал:
– Они мертвы… Йори… Сабуро… Миюки.
Акико побелела.
– Нет… не может такого быть!
– Все утонули… из-за меня.
Джек рассказал, как они сбежали с острова пиратов, как буря уничтожила их кораблик, как он не смог доплыть до них. Акико слушала, не перебивая, не осуждая. Когда он замолчал, она положила ладонь на его руку, чтобы приободрить.
– Это природа. Не вини себя.
Джек сглотнул, пытаясь подавить нахлынувшую боль.
– Но я виноват. Если бы я не пустил их с собой, они бы выжили.
– Джек, это их выбор. Они захотели рискнуть, чтобы помочь тебе. Они хотели быть с тобой,… как и я.
Акико нежно поцеловала Джека в щеку и легла.
– Отдохни. Нам нужно встать раньше, чтобы патруль не догнал нас.
Но Джек, несмотря на усталость, продолжал шевелить угли в костре. Он боролся со сном, не желая закрывать глаза, ведь он мог проснуться и узнать, что Акико ему лишь приснилась.
32
ЗАМОК КУМАМОТО
– Ну вот, осталось совсем немного! – сообщил Бенкей, указывая на залив Шимабара в тумане.
Солнце светило им в спины, Джек и Акико встали рядом с ним и смотрели на долину. Река Шира мерцала серебром, нитью устремляясь в Кумамото, а оттуда – к водам за ним. У залива виднелся вулкан Унзен-дакэ, его вершина была скрыта облаком. Но Джек смотрел только на замок Кумамото. Он стоял выше остальных зданий, крепость возвышалась на горизонте. Он был огромным, мог соперничать в размере с замком Осака, в нем поместился бы целый город. Каменные стены были испещрены бойницами и пушками. Джек решил, что за такими стенами просто толком не видно прекрасного дворца с изогнутой крышей, садами, дворами, рядами пристроек, деревьями, озером и черно-золотым хранителем в виде орла, распростершего крылья в полете. От стен во все стороны расходился город, здания казались слугами в тени крепости.
– Кумамото – крепость даймё Като, – предупредила Акико, они шли к городу. – Он ярый последователь Сёгуна, он правит жестоко, даже гордится тем, как ревностно его самураи придерживаются закона. Нужно быть осторожными.
– Да мы прямо по лезвию идем! – отметил мрачно Бенкей.
– Зато здесь можно спрятаться, – сказала Акико. – Ведь тут они нас искать не пойдут.
А Джек готовил себя к опасностям. Кумамото грозил стать самой опасной частью его пути. Улицы были полны самураев и мецкэ, шпионов Сёгуна. Одна ошибка, и бежать будет некуда.
Но он понимал, что нужно рискнуть. Кумамото был единственным переходом в Шимабару. Иначе придется огибать море Ариаке, а на это уйдут недели, будет больше шансов попасться. А если они пересекут этот город и попадут в залив, они окажутся свободными, а до Нагасаки останется два дня пути. Потому стоило рискнуть.
Они добрались до города к вечеру. Улицы и переулки были полны путников, торговцев, самураев, рабочих, предлагающих свою помощь, ронинов, ищущих работу… или проблемы. Джек склонял голову, послушно шагая рядом с конем Акико и играя роль слуги. Прохожие были и прикрытием, и опасностью. Их глаза могли заметить неладное. Но большинство было занято своими проблемами, не глядя на самурая и слугу.
Они пошли по улице вдоль стен крепости. Джек боялся взглянуть вверх, но вид крепости поразил его. Стена возвышалась над ним, как волна из камня. Она была гладкой, не было ни единого выступа, чтобы можно было взобраться по стене. Но даже если нарушитель, каким-то чудом, смог бы взобраться, он попал бы в руки дозорным в башенках. А сверху могли на него скинуть камни, вылить горячее масло или еще что-нибудь.
«Этот замок смело можно назвать неприступным», – подумал Джек.
Они шли по улице мимо лотков с жареной лапшой, якитори, раменом и многими вкусными блюдами, как и не вкусными – жареными сверчками, свиными ушами. Кусочки мяса и рыбы жарились на кострах, и пряный аромат разносился в воздухе. Они не ели с самого утра, Акико дала Бенкею денег, чтобы купить три миски горячего рамена. Сев на деревянной скамейке возле лотка с лапшой, они радостно ели.
Внезапно послышались вопли тревоги, люди засуетились. Отряд самураев в черно-красной броне с белым круглым камоном на нагрудниках прошли по четыре в ряд по дороге. Они приближались, и люди дрожали от страха. Словно падающие домино, прохожие сгибались в поклоне, падали на землю, в зависимости от статуса.
– Спокойно, – Акико отставила миску. – Кланяемся, как и все.
Джек так и сделал, надвигая шляпу ниже, но оставаясь начеку.
Отряд самураев направился к ним. Джек потянулся к мечу. Он заметил, что и Акико хочет схватить свой меч. Топот приближался, Джек обхватил рукоять катаны.
Но отряд остановился у чайного домика. Командир кивнул, и двое самураев вытащили из здания его владельца. Бросив его на улице, они принялись бить его палками. Глухие стуки были громкими в зловещей тишине. Треснула кость, мужчина завопил от боли. Женщина закричала и выбежала из домика, пытаясь помешать им, но ее отбросили на землю. И тоже принялись избивать.
Джек ужасался такой жестокости. Он хотел вмешаться, но это было самоубийством.
Избиение прекратилось.
– Будет уроком… вам обоим, – рявкнул командир и приказал идти дальше, так и не объяснив причину избиения.
Мужчина едва оставался в сознании и истекал кровью, женщина рыдала рядом с ним, ее лицо припухло с одной стороны. Когда самураи ушли, улица ожила, все пошли по своим делам. Никто не помог несчастным жертвам.
– Нужно убираться отсюда как можно скорее, – прошептала Акико. – Ужасное место.
– Точно, – сказал Джек, допивая бульон рамена.
Акико вела их по дороге. Но город был огромным, и они скоро потерялись. Акико, поняв, что они не выйдут из лабиринта улиц сами, остановилась и спросила у старушки, как пройти к гавани. Вежливо поклонившись, женщина указала на дорогу и что-то сказала, Джек не расслышал.
Акико вернулась к Джеку и Бенкею с мрачным видом.
– Она сказала идти по этой улице до моста, пересечь реку и пойти на запад по главной дороге. Но уплыть можно будет лишь утром… и с разрешением на путешествие.
33
ВЛАДЕЛЕЦ ГОСТИНИЦЫ
– Значит, идти в Нагасаки еще долго, – сказал Джек, они свернули в переулок, чтобы не встретиться с отрядом самураев.
– Не обязательно, – сказал Бенкей с хитрым блеском в глазах. – Есть способы получить разрешение в таком городе, – он потирал пальцы, намекая на деньги. – Все дело в богатстве.
– Этого хватит? – спросила Акико, вытаскивая нить с нанизанными на нее серебряными и медными монетами.
Бенкей усмехнулся.
– Должно. Уже неплохо!
– Но что нам пока что делать? – спросил Джек. – Мы не можем избегать патруль вечно.
– Нельзя бродить до ночи, – согласилась Акико. – В темноте мы будем казаться подозрительными. Нужно найти гостиницу с конюшней.
– Знаю, где это, – сказал Бенкей. – За мной.
Они пересекли мост и отправились на запад. Деревянные здания высились с каждой стороны. Они прошли несколько хороших на вид зданий, окна которых выходили на реку Шира, но Бенкею они не нравились. Он повернул за угол, Джек и Акико шли за ним в район, что выглядел хуже остальных в городе. Таблички гостиниц на зданиях были потрепанными и потрескавшимися, на крышах местами обвалилась черепица, раздавался скрип шоджи. Пустые бутылки для сакэ были собраны в ряды, ожидая заполнения, но окрестности намекали на то, что они его не дождутся. И люди по улице шли такие же, как здания. У них была поношенная одежда в заплатах, оружие выглядело печально, а поклоны сопровождались тяжелыми взглядами.
Бенкей замер перед самой неопрятной гостиницей.
– Здесь? – воскликнула Акико, сморщив носик.
– Это место не вызовет вопросов, – объяснил Бенкей, – и здесь могут знать, где получить разрешение.
– Видимо, попрошайки не выбирают, – сказал Джек.
– Только если у них есть нормальная конюшня, – заявила Акико, гладя гриву коня. – И горячая офуро.
Бенкей потянул за веревку с колокольчиком. Он неразборчиво звякнул, язычок колокольчика отвалился. Он постучал в дверь. Они немного подождали. Дверь отъехала в сторону.
– Да? – осведомился морщинистый мужчина с печальным взглядом и торчащим левым ухом.
– Нам нужна комната на ночь, – ответил Бенкей.
Хозяин гостиницы смотрел на них с подозрением: изящная девушка-самурай в хорошей броне и с ценным белым конем, парень с растрепанными волосами и в разноцветном кимоно, загадочный самурай в соломенной шляпе, закрывшей лицо.
– Одну комнату? – спросил он, потирая небритый подбородок.
– Две, – исправила Акико. – Мои слуги переночуют в одной, – она указала на коня. – Надеюсь, конюшня у нас есть?
Хозяин фыркнул.
– Сзади… но у меня может и не оказаться мест.
– Хоть одно найдется, – парировал Бенкей, взглянув на Акико. Та вытащила нить с монетами.
При виде денег поведение мужчины изменилось.
– У меня как раз освободилось местечко. Зайдите с другой стороны.
Дверь перед ними закрылась, послышался вопль:
– Момо, просыпайся! У нас гости.
– Какое гостеприимство, – отметила Акико, ведя жеребца по переулку. Хозяин открыл врата и пропустил их на задний двор.
– Сюда, – сказал он, указывая на три загона, что должны были служить конюшней.
Акико заглянула туда, хмурясь.
– Хоть сено свежее, – проворчала она, отводя коня в первый загон и снимая с него седло.
– Две комнаты… завтрак… конюшня и сено… одна ночь… – хозяин облизал губы, считая на пальцах. – Десять мон. Плата вперед, – он поклонился и протянул руку.
– Сколько? – возмутилась Акико.
– Это две лучшие комнаты, – сказал он, улыбаясь. – Там вы будете одни.
Хозяин взглянул на Джека, подчеркнув последнее слово, намекая, что бесплатно молчать не будет.
Акико неохотно отдала десять медных монет.
– Лучше бы офуро быть горячей.
– Момо! – крикнул владелец гостиницы. – Разжигай огонь.
Спрятав деньги, хозяин провел их внутрь. Они прошли по коридору, залитому светом ламп, под ногами скрипели половицы, Джек и Акико переглянулись, не радуясь выбору Бенкея. Но комнаты, к их удивлению, оказались хоть и маленькими, но с чистыми полами, покрытыми татами, низкие столики и белые футоны стояли в углу. Стены из бумаги ваши были даже украшены рисунками, изображающими охоту, фестиваль и театр.
– Лучшие комнаты, – отметил хозяин, увидев одобрение на лице Акико. Он взглянул на Джека, что в шляпе в помещении выглядел еще подозрительнее. – Могу я посмотреть на вас?
Джек покачал головой.
– Он проиграл в дуэли и опозорился, – заявила Акико. – Это стыдно!
– Ах… известная гордость самурая, – ответил владелец гостиницы, приняв ответ, но не поверив ни слову. – Может, принести вам чай?
– Не откажусь, – сказала Акико, снимая сандалии и проходя в комнату.
– Момо! Зеленый чай! – крикнул хозяин. Он поклонился, хоть и не достаточно низко, пытаясь заглянуть в лицо Джеку. Но Джек быстро поклонился в ответ, не дав ему и шанса.
– Приятного отдыха, – сказал хозяин и ушел.
– Я спрошу, где купить пропуск, когда он вернется, – сказал Бенкей, проходя в комнату и опуская на пол сумку.
Джек тоже снял узелок, потирая плечо. Сегодня они шли дольше обычного. Он надеялся на хороший сон на мягкой кровати. Опустив на пол мечи, он начал снимать шляпу, когда шоджи раскрылись.
– Ваш чай! – сообщил хозяин, заходя и ставя поднос на стол.
– Спасибо, – отозвался Бенкей. Не дав мужчине шанса пройти дальше, он спросил. – Можем поговорить?
Владелец гостиницы кивнул, они покинули комнату.
Как только двери закрылись, Джек убедился, что хозяин гостиницы ушел, и снял шляпу, выдохнув. Налив себе чай, он сел и уставился на рисунок на стене. Там была театральная сцена, мужчины и женщины танцевали на ней. На одной панели была поющая женщина, играющая на трехструнном кото. Она была почти в натуральный рост, нарисованная умело и реалистично. Казалось, что ее глаза смотрят на него.
– Джек!
Он чуть не подпрыгнул. Но это шептала Акико, что подслушивала, прижавшись к тонкой стене.
– Бенкей дал деньги за разрешение, – сказала она. – Похоже, я недооценила твоего друга. Он полезен.
– Только Бенкей и мог их достать, – уверенно отозвался Джек. – Он умеет договариваться.
– Хорошо. Я пойду в ванную. А потом попрошу ужин.
Джеку тоже хотелось в офуро. Последний раз он мылся три дня назад в доме Ширью, и кожа уже чесалась. Он улыбнулся. В Англии он считал, что после трех месяцев купаться – еще рано!
Пока он ждал Акико и Бенкея, Джек чистил мечи. Он убрал с лезвий грязь, а потом натер их тряпочкой, чтобы сталь блестела. Удовлетворившись, он отложил мечи, устроив их рядом со своим футоном, и отыскал в своей сумке путеводитель отца. Осторожно положив журнал на стол, он снял защитную обложку и пролистал страницы. Морские пути, указания компаса, заметки и полезные сведения были ему близкими друзьями. Благодаря отцу, он мог расшифровать закодированные записи так легко, словно они и не были скрытыми. Джек помнил, как отец делал записи в этом журнале по пути в Японию, и воспоминания эти казались далекими, он листал страницы и мог представить отца рядом с собой.
Пока он читал, Джека не покидало ощущение, что за ним следят. Он огляделся, но никого не увидел… только глаза женщины с кото. Он списал это на нервный день и продолжил читать путеводитель. Через несколько дней он поплывет домой, и мысль о том, что он будет направлять корабль, как отец, согревала его.
