Текст книги "Кольцо Неба (ЛП)"

Автор книги: Крис Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Я был верен семье и будущему Сёгуну, – выпалил Казуки. – Это и есть бушидо.

Джек мрачно взглянул на него.

– Ты ничего не знаешь об Уважении, Честности и Чести. А без них ты лишь обычный наемник. И, видимо, платят тебе неплохо.

– Ты про это? – сказал Казуки, похлопав по золотому шлему и усмехнувшись. – Это награда за поимку сенсея Кано.

Джек был ошеломлен. Он думал, что учитель бодзюцу смог уйти, уведя выживших самураев Нитен Ичи Рю в безопасное место. Казуки жестоко рассмеялся.

– Никому не избежать гнева Сёгуна, гайдзин. После нашей последней встречи я был ранен, и меня принесли к слепому лекарю. Представь мое удивление, когда я увидел сенсея Кано!

– Ты продал его, хотя он помог тебе? – с отвращением воскликнул Джек.

– После того, как он помог мне, – Казуки даже не поморщился.

– Ниже падать уже некуда, Казуки! – Джек больше выдерживать не мог. Он взглянул в сторону Бенкея. Друг почти пересек мост. Джек мог пробежать по нему… или сразиться с врагом. Пылая гневом за судьбу сенсея Кано, Джек вскинул катану. Но, стоило схватиться за рукоять обеими руками, как обрубок мизинца вспыхнул болью, и он скривился.

– Чего-то не хватает? – фыркнул Казуки.

– Спасибо сенсею Кюзо, – выдохнул Джек, сжав зубы и терпя боль.

Казуки удовлетворенно кивнул.

– Он всегда был моим любимым учителем. Потому я и не сдал его, узнав в Юфуине, – он поднял правую руку в перчатке, его пальцы скрючились, как когти. – Зато теперь мы похожи, хотя юбитсумэ нельзя сравнить с таким наказанием, как стрела Акико в моей руке.

Джек взорвался.

– Ты поклялся, что не тронешь ее!

Казуки фыркнул в ответ на такую реакцию.

– Не бойся. Я не приходил к твоей милой подружке… пока что.

С трудом сдерживая себя, Джек приближался к Казуки. Но противник отступал и не спешил хвататься за меч.

Джек шел за ним в туман.

– Нанбан, не туда! – крикнул Бенкей, замерев в нескольких шагах до конца моста.

Джек бежал за тенью и слишком поздно понял, что Казуки заманил его в ловушку. Из пара появился патруль. Джек узнал их всех.

Самураев было четверо, все они были в банде Скорпиона, которая очищала Японию от иностранцев, а Джек, как гайдзин, был номером один в их списке.

Нобу бросился на него, гора мышц и плоти. Он не мог сравниться с Джеком во владении мечом, но брал грубой силой, равно силе чемпиона по борьбе сумо.

Хирото же был тонким, как бамбук, и глаза у него были посажены слишком близко к тонкому носу. Чуть хромая, он размахивал опасным копьем и был в плотной броне, явно боясь, что Джек и в третий раз ударит его по животу.

Опаснее всех был Горо, мускулистый воин с хорошими умениями мечника и полностью лишенный чести. Парень рассек воздух катаной, лезвие свистело прорезая туман.

Из пара вышел гигант. Он был на голову выше других, напоминая огромное дерево на ногах. Райден. Он был сильным, но недалеким. Джек уже побеждал его в соревновании по тайдзюцу, но едва не погиб в той схватке. В этот раз у Райдена был длинный меч нодати, что был как две катаны Джека. Он легко мог разрезать Джека пополам.

Не хватало только Тору.

– Если ты ищешь моего брата, – прорычал Райден, – то он утонул,… а все из-за тебя.

Казаки появился снова, но уже в маске и с катаной в левой руке.

– Я пообещал Райдену, что он отрежет твою голову, когда я с тобой покончу.

Казуки не сводил взгляда с Джека, он был уверен в своей победе.

Джек проклинал себя за то, что повелся на такую уловку. У него была лишь катана против пятерых врагов, он не мог победить всю банду Скорпиона разом.

Разделяй и побеждай.

Такой была ключевая тактика боя у Масамото. Джек должен был как-то разделить банду. Только с помощью моста. Им придется идти там по одному. Но сначала туда нужно добраться живым.

Джек коснулся пяткой камня из остывшей лавы. Казуки приближался, а он бросил камень в лицо врага, заставив его замереть. С молниеносной скоростью он прыгнул к Хирото и ударил катаной. Меч разрезал древко копья, словно это была лишь тросточка. Глаза Хирото расширились, когда он остался беззащитным против меча Джека.

– Только не снова! – завопил он, пытаясь защитить живот.

Выпад меча Горо заставил Джека отступить, и он ударил Хирото в лицо. Парень упал на застывшую лаву, зажимая сломанный нос и завывая. Джек убегал от Скорпионов. Меч просвистел рядом с его ухом, едва не попав по его шее.

– За ним! – кричал Казуки.

Джек не знал, куда он бежит. Он просто бежал, а испарения серы кружились повсюду, словно призраки.

И потом он оказался возле ущелья. Джек чуть не соскользнул с края. Он разглядел мост. Бенкей еще был там, не зная, бежать или ждать его возвращения.

– Беги, Бенкей! – крикнул Джек.

Он мчался по краю к мосту, когда услышал стук камней и крик.

– Помогите! – раздался крик.

Джек оглянулся и увидел, что Нобу цепляется за край. Но Казуки пробежал мимо, не взглянув на друга.

– Оставьте его, – рявкнул он Райдену и Горо. – Сначала гайдзин.

Джек добрался до моста, Казуки поравнялся с ним. Их мечи скрестились, они начали сражение. Скорпионы приближались, Джек оттолкнул Казуки и вскочил на мост. Он слышал свист меча, потому и пригнулся. Меч Казуки разрезал воздух и одну из ведущих веревок.

Мост раскачивался, веревка его уже не поддерживала.

Бенкей спрыгнул с моста на другую сторону, а Джек старался удержаться на досках.

Казуки заставлял Джека идти дальше по мосту. Ослабев из-за потери крови, он не мог толком атаковать. Джек едва отбивал удары, что градом сыпались на него. И с каждым ударом его руку пронзала боль. Он чувствовал, что уже не так крепко держит катану, что защита его трещит по швам.

Он отступал, а доска треснула под его ногой. Он начал падать, но приземлился на другую доску. Не упал, но теперь он был открыт удару.

Казуки поднял меч, собираясь пронзить сердце Джека.

– Вот теперь я отомщу тебе, гайдзин.

 

 

20

СТОЛКНОВЕНИЕ

 

Перед смертью восприятие воина обостряется, и Джек теперь видел все с поразительной ясностью. Сверкающее лезвие меча Казуки. Довольную усмешку на его лице. Пар, что поднимался, словно призрак, из глубин ущелья. Он чувствовал спиной жесткую доску. Гладкий шелк рукояти катаны. Тепло вулкана. Он слышал треск моста. Крик Бенкея. Биение своего сердца.

Джек знал, что удара уже не избежать. Но если умрет он, то пусть вместе с противником. Он не даст Казуки выжить и навредить Акико.

Меч опускался, а Джек не пытался обить его. Вместо этого своей катаной он ударил по мосту, разрезая оставшуюся веревку. Мост уже едва держался, а теперь разорвался. Словно извивающаяся змея, он падал. Веревки лопались, доски летели в бездну.

Казуки уже не радовался, а боялся, мост под ним исчез. В хаосе его меч пролетел мимо, он, крича, полетел в бездну с Джеком.

Мост был разорван пополам, Джек схватился за доску и цеплялся за нее, летя в бездну. Он врезался в стену. Тело содрогнулось от столкновения, рука чуть не вывернулась, он еще раз ударился о камень. Мост перестал падать, и Джек повис, словно сломанная кукла. Кровь текла из порезов на руках, ногах и лице.

– Нанбан!

Джек застонал и поднял взгляд. Черные волосы Бенкея виднелись над краем ущелья.

– Ты живой! – вопил он.

«Не надолго», – подумал Джек, раскачиваясь над острыми камнями, что ждали его падения.

– Залезай! – кричал Бенкей.

Джек не знал, хватит ли ему сил или… воли. Он устал от постоянного бега и сражений, он хотел лишь висеть и ждать, пока мост не упадет полностью, пока они вдвоем не улетят в бездну.

Он сморгнул кровь, заливавшую глаза, в сознании вспыхнуло лицо сестры: она улыбалась и ждала его возвращения. На миг он представил ее смех, желание вернуться вспыхнуло в нем сильнее.

«Тело выдержит, пока силен разум».

Джек помнил это из испытаний Круга Трех. В сердце его был огонь, что помогал ему все эти годы держаться. Причина, по которой он преодолевал препятствия на своем пути. Он должен был выжить и вернуться домой, хотя бы ради сестры.

Зажав в зубах катану, он начал взбираться по останкам свивающего моста. Ослабевшая рука болела, когда он хватался за дерево. У него кружилась голова, он дрожал, но забирался все выше доска за доской.

– Уже близко! – подбадривал его Бенкей.

Задыхаясь из-за испарений в воздухе, Джек сосредоточился на лице Бенкея, дотягиваясь до последней доски. Но та не выдержала его вес.

– Поймал! – крикнул Бенкей, схватив Джека за вытянутую руку, пока он не улетел в бездну. Кряхтя, он с нечеловеческим усилием вытянул Джека из бездны. Они рухнули на землю, покрытую пеплом.

– Ты меня пугаешь, нанбан, – сказал Бенкей. – У тебя есть желание, что сильнее смерти!

Джек покачал головой.

– Просто я не боюсь смерти.

Бенкей ему не поверил.

Но это было правдой. Джек уже много раз смотрел в лицо смерти, потому уже не боялся ее. Хотя при этом умирать он не хотел. Как говорил когда-то Йори: «Олень бежит от льва не из страха, а из любви к жизни».

– ГАЙДЗИН!

Джек резко сел. На другой стороне ущелья на куске моста свисал Казуки. Райден медленно поднимал его за веревку.

Оказавшись вне бездны, Казуки яростно закричал:

– Я перекрою все дороги, все тропы. Я настрою всех ронинов против тебя. Ты никуда не сбежишь и не спрячешься. Я найду тебя и уничтожу, гайдзин, даже если это меня убьет!

 

 

21

БЫК И ТЕЛЕГА

 

– Мы избавились от них… пока что, – выдохнул Бенкей, упав под деревом.

Джек сел рядом с ним, пытаясь перевести дух. Пережив падение в бездну, они взобрались на вершину Нака-дакэ и теперь спускались по его склонам, оставляя Казуки и его банду Скорпиона искать другие пути. Решив сохранять лидерство, Джек и Бенкей не останавливались день и ночь, пока бежали по равнине. Они прошли между горами Кишима и Эбоши, а теперь шли к расщелине в западной стене впадины.

И хотя признаков погони не было, Джек не согласился с Бенкеем и покачал головой.

– Почему? – спросил Бенкей. – Они не знают, куда мы ушли.

Джек печально посмотрел на Бенкея.

– Казуки знает, что я иду в Нагасаки.

Бенкей закатил глаза.

– Тогда зачем нам бежать?

– Мы должны добраться первыми. Если я сяду на английский или голландский корабль, то спасусь.

– Будем верить, что никто не ждет тебя там, – ответил Бенкей, раскрыв сумку и вытащив два рисовых пирожка. – Я слышал, что в Нагасаки торгует много португальцев.

Джека словно ударили по лицу. Он представлял Нагасаки, как порт, словно Лондон, где было множество торговых суден со всего мира, а не корабли врага Англии. Но, если подумать, из всех экспедиций англичан только некоторые умудрялись доплыть до Дальнего Востока. А до Японии – вообще единицы, как его «Александрия». И теперь он понимал, насколько Япония закрыта от иностранцев, потому очень сложно будет найти нужный корабль.

Джек ел рисовый пирожок, думая, что он может гнаться за невозможным.

Бенкей сделал глоток из кувшина, протянул его Джеку.

– Почему Казуки так зол на тебя? Он ведь не только из-за приказа Сёгуна. Он мстит.

Джек тяжко вздохнул, вспоминая давнюю вражду с Казуки. С той стычки во дворе Нитен Ичи Рю их соперничество дошло до битвы при замке Осака, дуэли на мосту Кизу, Казуки люто ненавидел его.

– Он потерял мать из-за болезни от иностранного священника, – объяснил Джек. – Казуки винит всех гайдзинов в ее смерти… особенно, меня.

– Но ты ни в чем не виноват, – выдохнул Бенкей.

– Я не простой гайдзин. Я – первый иностранец-самурай. Это еще одна причина ненавидеть меня. Как и Сёгун и сенсей Кюзо, он считает меня помехой, которой здесь быть не должно.

– Самураи! Они такие странные. Я никогда не видел мать,… но я же не виню всех самураев вокруг.

Джек был в смятении.

– Не понимаю. Ты же все время говорил о матери.

Бенкей доел рисовый пирожок и помрачнел.

– Я говорил о хорошей маме… которую хотел бы, – сообщил он. – Настоящая бросила меня ребенком. Мабики, как говорят фермеры, вырывает слабые ростки риса. Моя мать была самураем, а отец – рабочим фермером. Их любовь была запретной. А я был нежелательным плодом их любви.

– Так ты самурай! – сказал Джек, радуясь и печалясь от этой новости.

– Нет! – резко ответил Бенкей. – Но и не фермер. Я не подхожу ни к одному слою общества.

Он проглотил остатки риса, а потом вскинул пустые руки. Он выдавил улыбку.

– Но я выжил и стал неплохим фокусником!

Взмахом руки он вытащил из воздуха микан и протянул оранжевый фрукт Джеку. Он вытащил из сумки еще один и принялся его чистить. Они молчали какое-то время.

Джек смотрел на друга по-другому. Несмотря на его беспечное поведение, Бенкей был одиноким. Может, потому он и захотел помочь Джеку. Он видел в нем борца и изгоя. Но у Джека хотя бы была семья, что любила его. Он поклялся себе, что если будет хоть малейший шанс поймать нужный корабль, он уплывет домой. Он зашел так далеко, так сильно сражался, потерял столько, что не мог отступить.

– Нужно идти дальше, – сказал Джек, поднимаясь на ноги. Он протянул руку. – Великий Бенкей все еще хочет мне помочь?

– Конечно, нанбан! – ответил Бенкей, хватаясь за его руку. – Тебе очень повезло.

К вечеру они добрались до места слияния двух быстрых рек. Их воды и проделали дыру в стене впадины.

Они прошли к ущелью по грязи, а Бенкей объяснял:

– По легенде божество Такеи-вататсу увидел, что людям плохо, и пробил здесь брешь, чтобы взять воды озера. И с тех пор впадина Асо стала чашей с рисом Кюсю.

Глядя на опасную дорогу, Джек спросил:

– А то же божество не может остановить реку, чтобы мы прошли?

Бенкей рассмеялся.

– Не знаю, но чуть дальше есть мост.

Они шли между деревьев, чтобы их не заметили, а потом нашли дорогу и пошли к мосту. Они приближались, Джек все больше начал тревожиться о прохожих. В основном, это были фермеры, что везли товары на рынок, одинокие торговцы и самураи. Все они проходили проверку рядом с мостом.

Скрывшись за кустом, Джек и Бенкей думали, как поступить. Джек насчитал не меньше восьми стражей возле моста и двух чиновников, что проверяли пропуск на проезд.

– Не знал, что так будет, – сказал Бенкей. – Но с этим Сёгуном всех путешественников подозревают.

– Найдем другое место, чтобы перейти, – сказал Джек, понимая, что перебираться через реку самим очень опасно.

– Нет другого, если ты, конечно, не умеешь быстро плавать, – ответил Бенкей. – Это единственная дыра в стене впадины. Придется лезть на гору, а там нас и твой друг догонит.

– Но я не могу пройти, не то, что ты, – сказал Джек.

Бенкей на миг задумался, а потом, усмехнувшись, указал на фермера с быком и телегой.

– Мы прицепимся к нему и проедем!

К шаткой телеге был привязан кип соломы и корзины с овощами.

«Прятаться – лучшая защита», – подумал Джек. Таким был последний совет Сокэ ему. А вот и отличный шанс использовать этот урок. Он кивнул Бенкею.

Фермер прошел мимо, они пробежали и запрыгнули в телегу. Спешно они спрятались среди соломы, пока их никто не заметил. Прижавшись друг к другу, стараясь не закашляться из-за пыльного воздуха.

Фермер остановился у пункта проверки.

– Стоп! – приказал страж.

Джек и Бенкей, спрятавшиеся в соломе, встревожено переглянулись.

– Разрешение на проезд, – потребовал чиновник.

Они слышали, как фермер достал листок бумаги.

– У меня есть разрешение на проезд на рынок Озу, – объяснил фермер низким голосом.

– Это я сам решу, – заявил чиновник. – Что продаете?

– Солома, рис, овощи…

– Сакэ? – перебил его чиновник.

– Нет… нет… совсем нет.

– Вы ведь понимаете, что продавать рисовое вино фермеру незаконно.

– Конечно, – ответил встревоженный фермер.

Несмотря на его возмущения, чиновник приказал:

– Проверьте телегу.

 

22

ПРОНЗЕННЫЙ

 

Джек и Бенкей задержали дыхание, они слышали, как по мосту застучали деревянные сандалии, приближаясь к телеге. Корзины с шумом спустили с телеги. Джек потянулся к мечу.

– Только овощи, – сказал страж недовольным тоном.

– А солома? – спросил чиновник.

Стальной кончик копья появился перед Джеком и Бенкеем. Он исчез. А потом ударил сквозь солому рядом с ногами Джека. Исчезло, и Джек нервно сглотнул, они едва не попались. Страж ударил еще раз. В этот раз копье попало по ноге Бенкея. Лезвие вонзилось глубоко в плоть. Бенкей прикусил губу, чтобы не закричать.

Самурай потянул древко, Джек снял с головы повязку и обернул ею лезвие. Если самурай увидит на копье кровь, то их тут же найдут. Повязка вытерла лезвие, которое выходило из раны. И еще несколько ударов.

– Здесь только солома, – сказал страж.

– Тогда проходите, – раздраженно заявил чиновник.

Фермер погнал быка, телега застучала по мосту.

А Джек среди соломы спешно обвязывал ногу Бенкея, чтобы остановить кровотечение. Но кровь текла из раны, заливая солому и капая на доски. Бенкей побелел от ужаса. Джек пытался безмолвно приободрить его, но они оба знали, что рана серьезная.

Телега проехала мост и двинулась по каменистой дороге. Джек вытащил последнюю повязку из сумки и попытался перевязать рану. Но телега подпрыгивала, и было сложно. Затянув рану, как только получилось, он прошептал:

– Я перевяжу лучше, как только фермер остановится.

Бенкей кивнул, кривясь каждый раз, когда телега подскакивала.

А фермер заставил быка остановиться. Выглянув из соломы, Джек увидел, что они добрались до небольшой деревушки. Они пришли в долину, окруженную лесом, в стороне текла бурная река. Близились сумерки.

Фермер отвел быка к столбу, привязав его, а потом поприветствовал владельца единственной гостиницы в деревне.

– Новая солома для матрасов надо? – спросил фермер, кланяясь.

Улыбнувшись, владелец пригласил его внутрь, чтобы обсудить товар.

– Нужно уходить, – прошептал Джек. – Идти сможешь?

Бенкей попытался сделать храброе выражение лица.

– Буду прыгать, если что.

Раскидав солому, Джек проверил путь и помог ему спуститься. Бенкей обхватил его рукой, Джек повел его к амбару. Осторожно опустив его в пустом стойле, он начал перевязывать рану. Но было очевидно, что друг потерял очень много крови. Его лицо было призрачно-белым, дыхание участилось, кожа была холодной. Джек тут же принялся исцелять его ритуалом Ша. Но вскоре он услышал топот копыт по дороге.

Джек ненадолго оставил Бенкея, чтобы выглянуть за дверь. Лошади были в дальнем конце деревни. Угасающее солнце сверкнуло на золотом шлеме лидера.

– Телега! – крикнул Казуки.

Его банда Скорпиона набросилась на телегу и рассыпала товары.

– Хватит! Хватит! – кричал фермер, вырвавшись из гостиницы. – Это все, что у меня есть.

Нобу оттолкнул мужчину, банда продолжила рыться в соломе, давя овощи.

– Смотрите, что я нашел, – сказал Хирото, улыбаясь. Он поднял сумку с едой Бенкея, которую Джек в спешке забыл.

– А еще свежая кровь, – добавил Горо.

– Кто-то его ранил, – обрадовался Казуки. Он начал разглядывать деревню. – Крови много, далеко он не ушел.

– А вдруг это не гайдзин? – спросил Райден.

Казуки мрачно взглянул на него.

– А кто еще? Поищи следы крови.

Джек подбежал к Бенкею. Взял его за руку.

– Оставь меня, нанбан, – прошептал Бенкей, его глаза были темными. – Я лишь… сорняк.

Джек заставил его подняться.

– Я никогда не бросаю друзей.

Они прошли к задней двери амбара-конюшни. Джек пинком открыл дверь. Он двигался быстро, направившись в лес.

– Куда… мы идем? – простонал Бенкей, он едва мог стоять.

Джек не знал. Они должны были убежать и найти укрытие. Если они продержатся дотемна, то у них появится шанс. Они прошли мимо храма, но он был слишком маленький для укрытия.

Джек услышал вопль Хирото из деревни.

– Гайдзин пошел туда!

Они понимали теперь, что Казуки и банда Скорпиона совсем близко. Словно стая волков, они вырвались из конюшни и помчались в лес. Джек тащил Бенкея, что был почти мертвым грузом на его плече.

Крики становились все громче.

Джек уходил в лес, они попали на развилку. Одна тропа вела к стене, но Джек не видел, можно ли по ней взобраться, еще и с Бенкеем, что почти потерял сознание. Они могли лишь укрыться в темноте или надеяться, что Казуки выберет не ту дорогу. Но банда Скорпиона была уже близко, тьма не успеет наступить.

Вдруг в стене раскрылись врата, Джека и Бенкея поманили внутрь.

– Сюда! – позвал голос.

В отчаянии Джек нырнул в проход. Старик с добрым лицом и копной черных волос спешно провел их сквозь сад в прихожую укромного дома.

– Укроетесь здесь, – заявил старик, часть стены он отодвинул, открывая тайную нишу. – И ни звука.

Доверившись старику, Джек втащил друга в нишу. Их закрыло панелью со щелчком. Джек тут же услышал яростный стук в ворота. Старик после паузы рявкнул:

– Терпение! Моя дверь – не барабан!

Старик шел по гравию к вратам. Джек прислушался, но в нише почти ничего не было слышно. Он не знал, кто этот старик и почему он им помогает,… если он помогает. Они были в ловушке в его доме, и Джек не знал, не хочет ли старик получить за него награду.

 

23

ШИРЬЮ

 

Панель без предупреждения отодвинулась. Джек уже был готов к столкновению с Казуки, но увидел только старика.

– Они ушли, – сообщил он.

Джек не мог поверить в такую удачу, но его радость тут же исчезла, когда Бенкей рухнул на пол без сознания.

– Разберемся с его раной, а потом поговорим, – сказал старик.

Он помог Джеку донести Бенкея в соседнюю комнату и уложить его на футон. Осторожно старик промыл и перевязал рану, намазав на нее сильно пахнущую мазь. Он поставил рядом с ним пахнущие соли, когда Бенкей пришел в себя, он дал ему травяной настой. Лекарство заставило боль притихнуть, он вскоре погрузился в сон и дышал уже ровно.

Опасность миновала, и старик провел Джека в гостиную.

– Ты голоден, – сказал старик и отправился на кухню.

Пока он ждал в гостиной, Джек смотрел на огромный свиток, висящий на стене. Два черных кандзи были написаны чернилами на бумаге, словно их набрасывали в ярости. Символы были полны энергии, свиток был одним из двух украшений в комнате, другим была одинокая белая лилия в нише.

– Яростная лягушка, – перевел кандзи старик, появляясь сзади.

Джек оглянулся, старик вернулся с миской лапши и чайником зеленого чая. Он опустился на колени и передал Джеку миску и палочки. Благодарно поклонившись, Джек принялся за простой, но такой приятный ужин.

Налив в чашку чай, старик объяснил значение свитка.

– Много лет назад даймё вел в бой своих воинов и заметил на дороге маленькую лягушку, что раздулась, готовая атаковать тех, кто пришел на ее территорию. Впечатленный боевым духом лягушки, даймё попросил своих воинов показать такую же силу духа в бою с врагами. И эту силу воплотили эти мазки в каллиграфии.

Джек взял протянутую чашку чая.

– Смелая лягушка, – согласился он.

– Как и ты, – отметил старик, поднимая свою чашку. – Меня зовут Ширью, добро пожаловать в мой дом.

Джек поклонился.

– Не знаю, как и отблагодарить вас, Ширью. Мой раненый друг Бенкей, а я…

– Я знаю, кто ты, – сказал он с доброй улыбкой. – Крики и мне было слышно. Джек Флетчер. Самурай-гайдзин. Иначе почему я открыл врата?

Джек застыл.

– Так вы знаете, что этим перечите приказу Сёгуна?

Ширью уверенно кивнул.

– Я не клялся ему в верности. Не после смерти моей жены.

– Сожалею о вашей утрате, – сказал Джек. Он опустил чашку, думая, сколько еще жизней разрушил Сёгун. – Что случилось?

Ширью смотрел на белую лилию в нише.

– Мою милую Юри сожгли за то, что у нее была христианская вера, – объяснил он с печалью в голосе. – Но ее дух жив. И пока я жив, я решил, что буду помогать ее друзьям-христианам.

– Понимаю, как вы рискуете, – сказал Джек, думая, как больно Ширью было смотреть, как его жена сгорает. – Мы переночуем и сразу уйдем.

– Нет уже, – заявил Ширью. – Вы останетесь, пока твой друг не восстановится.

– Но враг так легко не сдастся. Как только Казуки поймет, что меня нет в лесу, он вернется сюда.

Ширью уверенно покачал головой.

– Я отправил их на север к пещерам. Здесь много путей, по которым можно сбежать. А меня здесь знают и уважают. В моих словах сомневаться не станут.

Ширью допил чай и показал Джеку свободную комнату.

– Спи спокойно, Джек Флетчер. В моем доме ты в безопасности.

 

Джек проснулся из-за криков. Опасаясь худшего, он схватил мечи и вырвался из комнаты, готовясь встречать нарушителей. Коридор и гостиная были пустыми. Еще один боевой клич послышался из сада. Раскрыв шоджи, Джек выбежал навстречу солнцу. Ожидая битвы с Казуки и бандой Скорпиона, он был удивлен, увидев, что сад пуст и спокоен.

Ухоженный сад был миниатюрным лесом с подрезанными деревьями, кустами и узорами из камней. Пар поднимался из пруда, полного карпов кои. В центре стояла беседка с изогнутой крышей с зеленой черепицей. Только теперь Джек заметил внутри нее Щирью, сидевшего на коленях, в его руке была кисть. С ужасающим воплем старик склонился над свитком, лежащим на столе. Чернила разлетались под потолок, он взмахивал кистью, как мечом. Двигался он плавно и грациозно, каждый взмах был полон уверенности. Закончив, Ширью опускался на колени, чтобы оценить работу.

Поняв, что кричал старик, Джек вернул мечи в ножны и направился по узкому каменному мостику к беседке. Ширью улыбнулся, заметив его, и поднял свиток. Мощный рисунок чернил покрывал бумагу, два сильных кандзи были соединены прямой линией.

– Спокойствие в движении, – перевел он.

Каллиграфия была завораживающей, но Джек не понимал значение.

– Смотри на пруд, – сказал Ширью, заметив его смятение. – Кои этим утром бушуют, но поверхность пруда остается спокойной. Дочу но сеи. Спокойствие в движении. Урок: не важно, как быстро двигаешься, центр должен быть спокойным. Это сущность шодо, пути письма.

Он опустил свиток на стол.

– Как пруд с кои, кандзи замерли на бумаге, но выглядит так, словно они двигаются, – Джек согласно кивнул. В каллиграфии Ширью была энергия, едва заметное движение, как трепет листьев или мерцание воды, когда смотришь на свое отражение. – Художник, создавая работу, отпускает кисть в свободный полет. Может, ты уже знаешь, линии каждого кандзи идут в определенном порядке. Кисть должна двигаться гладко от одной линии к другой. Это создает «ритм» каллиграфии, поток мыслей, который нельзя нарушать, чтобы символ получил нужный вид.

– А зачем крики? – спросил Джек. – Мне казалось, что шодо больше похож на медитацию.

– Так я коплю ки, – объяснил Ширью. – Шодо связан с сердцем. Кисть отражает жизнь. Мазками запечатлеваются самые яркие моменты, полные ки, твоей внутренней энергии, выраженные чернилами.

Он указал на два свитка в беседке. На одном резкими мазками были изображены два кандзи. На другом символы были мягче:

– Крики возникают из-за темы. Если пишешь что-то, похожее на «смелость», тогда ты должен добавлять киай во время работы, – объяснял он, указывая на первый кандзи. – А вот такие, как «гармония», нужно исполнять грациозно, тихо собирая в себе ки.

Ширью взял чистый листок бумаги и обмакнул кисть в чернила.

– Какой бы ни была тема, художнику нельзя прерывать строку, тогда каждый символ будет исполнен силы его разума, тела и духа, словно оживет.

Ширью занес кисть над бумагой и одним взмахом нарисовал большой круг.

 

– Это энсо. Это символ абсолютного просвещения, ведь круг пустой и полный одновременно. Буддисты дзен верят, что характер художника проявляется в том, как он рисует энсо. Создать идеальный энсо может только тот, кто совершенен духом и разумом.

Он протянул Джеку кисть.

– Хочешь попробовать?

 

 

24

ЭНСО

 

Джек опустился на колени перед столиком, крыша беседки закрывала от солнца. Чистый лист рисовой бумаги лежал перед ним, пустой, как и небо. Рядом был черный прямоугольный брусочек, и твердые чернила в форме цветка лотоса. Край его был мокрым и потертым, ведь его смешивали с водой в квадратной чернильнице. Джек поднял бамбуковую кисть, взяв ее большим, указательным и средним пальцами.

Акико учила его, как держать кисть для каллиграфии, как писать основные кандзи. Но он знал лишь двадцать шесть из тысяч иероглифов, потому оставался новичком.

– Сядь прямо и не очень близко к столу, – посоветовал Ширью. – Вытяни руку, кисть перпендикулярна бумаге. Левая рука придерживает бумагу на столе. Как и в медитации, дыхание должно быть ровным, выдох начинает линию. Ты должен стать единым целым и кистью, чернилами и бумагой. Думай о себе, как о едином порыве движения.

Следуя совету Ширью, Джек обмакнул белую кисть из козьей шерсти в чернила,  потом одним непрерывным движением вслепую нарисовал на бумаге. Получившийся круг был неровным, в конце линии он поднял кисть слишком рано и оставил брешь.

– Прекрасно! – воскликнул Ширью к удивлению Джека. – Многим новичкам шодо не хватает силы духа, чтобы так решительно нарисовать энсо. Это показывает твой дух самурая-мечника.