Текст книги "Игрок (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

– Чем займёмся сегодня? – спросила я, наблюдая, как голый Дмитрий потягивается в лучах утреннего солнца. Шумно выдохнула. Ну и мужчина. Мы были женаты неделю, а моё влечение только росло.

Перед этим я разбудила его одним из двух его любимых способов. Он приоткрыл глаза – цвета вчерашнего золотого заката. Спустя пару мгновений замешательства изогнул уголки рта.

– Утренний пробуждающий минет? Ты издеваешься? – он повторял мои собственные слова.

Копируя его, я ответила:

– Нет. Не издеваюсь. – Не могла насытиться его вкусом.

– Ах, Вика, такая жизнь с тобой мне нравится…

Мне нравилась вся та роскошь, которой он меня окружал, но привлекательность Дмитрия этим не ограничивалась. Даже не будь у него денег, меня бы всё равно к нему тянуло. И пальцы на ногах по-прежнему бы подворачивались, когда замешательство на его лице сменялось золотым блеском удовлетворения. С ним я бы всё равно познала больше наслаждения, чем могла мечтать.

Я бы всё равно чувствовала себя защищённой.

Господи, я чувствовала себя защищённой.

– Надо собрать вещи для медового месяца. – Он натянул на себя рваные джинсы; наверное, прибыли с сегодняшней доставкой. – Хочу отметить неделю со дня свадьбы в Муреа.

– Это где?

– Это остров недалеко от Таити.

Так далеко? Как же тогда передать кольцо? Осталось три дня!

– М-м, я думала, что медовый месяц мы проведём здесь.

Он покачал головой.

– Погода скоро изменится, но во Французской Полинезии безоблачно. Я собираюсь купить для тебя всё – даже солнечные дни.

– Может, отложим отъезд на неделю-две? – Розыгрыш, твердила я себе.

Да кого я обманываю? Розыгрыш я использую исключительно как оправдание моему желанию быть с Дмитрием.

Замужем. Всё сильнее подпадая под его чары.

Он сел рядом со мной на кровать.

– Зачем ждать?

– Мне здесь очень нравится. – Не ложь.

Вчера я составляла комплекты из продолжающей пребывать одежды и бриллиантов (Свою гардеробную я прозвала «бесконечной историей»). Он оценивал образы до тех пор, пока я не выскочила к нему абсолютно голая, если не считать драгоценностей.

Он трахал меня, а на моих сиськах к его радости подпрыгивали жемчужные бусы.

Секса у нас было много. Обычного и необычного. В ванной. В бассейне. В джакузи. На берегу океана.

В огромном гараже на капоте Бентли.

Каждый вечер мы пересматривали секс-видео предыдущего дня. Вчера он поставил запись того раза, когда он впервые засунул в меня пробку – одновременно засовывая другую, побольше.

– Ты сядешь на меня верхом, лицом назад, чтобы я мог шлёпать твою прекрасную попку и контролировать темп.

Развёрнутая наездница? Как только он вытянулся на простынях – обнажённый, прекрасный и со стояком – я тут же его оседлала.

Из-за этого видео, сексуальных команд и ощущения полноты я впала в лихорадочное состояние, вцепившись для баланса в его мускулистые бёдра и выставив напоказ свою украшенную сверкающим камнем задницу, в то время как он продолжал меня шлёпать…

С трудом оторвавшись от воспоминаний, я прочистила горло.

– Мне кажется, мы только-только открываем для себя это место. – Мы ещё несколько раз катались на байдарке – я гребла уже как крутая. Исследовали окрестности, устраивая длительные пешие прогулки по многочисленным холмам и густому лесу. – Мы ведь ещё даже не покатались верхом.

Вчера он отвёл меня на конюшни, которые были расположены на некотором расстоянии, с другой стороны холма, чтобы познакомить с прибывшими новыми лошадьми – их было так много, что я не смогла запомнить их имена. Особенно меня привлекла одна кобылка с лоснящейся чёрной шёрсткой и озорными глазами.

– Можно, я возьму её домой? – шутливо спросила я.

– Конечно. – Мой эксцентричный муж был совершенно серьёзен.

– О. Ну, лучше в другой раз.

От конюшен мы с Дмитрием возвращались другой дорогой, выбрав извилистую тропинку вдоль побережья.

Он держал меня за руку. Идти вот так с ним рядом казалось таким естественным, словно моя ладонь только его и ждала…

Наклонившись, он провёл рукой по моему подбородку.

– Наш дом никуда не денется. Наверное, тебе просто не хочется уезжать далеко от семьи.

Мне не хотелось выглядеть в его глазах рохлей, держащейся за мамину юбку, но другого оправдания я придумать не могла.

– Наверное.

В действительности меня пугала мысль о том, чтобы отправиться куда-то через полмира. А вдруг, пока мы будем там, Дмитрий поймёт, что я мошенница? Что если я останусь одна в этой дурацкой Французской Полинезии без копейки денег, чтобы вернуться домой?

– Если хочешь, перед отъездом мы можем их навестить, – предложил он.

Рядом с лохом они сразу станут тихими и осторожными, а Дмитрий сам по себе не слишком-то общительный. Хотя во время визита я смогу передать кольцо, всегда существует риск, что он что-то про нас поймёт, а ещё что он обвинит в краже кого-то из наших.

– Лучше не так скоро. – Он нахмурился, поэтому я добавила: – И сначала я бы хотела повидаться с твоими.

Непохоже, чтобы эта мысль Дмитрию понравилась. Он упоминал, что должен разрешить с ними какие-то противоречия. Должно быть, на это требуется время.

Честно сказать, я была бы рада с ними увидеться. Расспросить Натали и Люсию о БДСМ. И узнать больше о собственном муже.

Минутку… А если противоречия заключаются во мне? Что если его семья считает меня недостаточно хорошей для него? Или, чего хуже, охотницей за богатством?

– Значит, пока остаёмся, – сдался он.

– Здорово! – я убедительно изобразила улыбку.

Его губы коснулись моих.

– Я сегодня пораньше планирую поработать. – Он ежедневно проводил час за компьютером. – Присоединишься ко мне?

Всю неделю я так и делала. Растягивалась на диване в кабинете, больше глазея на него, чем в подаренный им ноутбук. В первый же день я поняла, что не могу сопротивляться его сосредоточенному выражению лица. И забралась под стол.

Когда я занялась его молнией, он резко выдохнул.

– Prosto rai, – простонал он, раздвигая колени…

Я была не прочь повторить это и сегодня, но чувствовала себя не в своей тарелке.

– Я лучше пойду прогуляюсь.

Он уселся в кабинете, а я оделась и направилась к конюшням. Шагая по ухоженной дорожке, я едва замечала окружающий пейзаж, полностью погрузившись в мысли о будущем.

Чем сильнее я сближалась с Дмитрием, тем сильнее чувствовала, что предаю интересы моей семьи и собственные убеждения. С другой стороны, если я начинала говорить себе, что вернусь к родным и к своей прежней жизни, то мучилась из-за вины перед русским.

Спасти своих близких значило предать его доверие.

Похоже, я угодила в ловушку.

А мошенники терпеть не могут ловушки, кроме тех случаев, когда расставляют их сами.

Тропинка стала подниматься вверх и привела меня на луг с полевыми цветами, растущими перед белоснежными конюшнями. Большинство лошадей находились снаружи, в четырёх загонах. Лошадки ржали друг на друга и трясли головами.

Я наблюдала за ними, облокотившись на ограду.

Время, проведённое с Бреттом, поставило передо мной ряд вопросов. Отношения с Дмитрием тоже заставляли гадать: можно ли влюбиться за такое короткое время? Смогу ли я ему доверять? Получится ли построить свою жизнь с не-мошенником?

Один гнедой жеребчик заржал, подставив морду свежему ветру, а потом поскакал по кругу. Я поймала себя на том, что улыбаюсь.

Наверное, здесь будет здорово расти малышам.

Нахмурилась. Совсем не типичные для меня мысли. С другой стороны, мы с Дмитрием поговорили немного о детях.

– Ты знаешь, что такое быть родителем, а? – шутливо спросила я. – Не уверена, что подхожу на эту роль.

Он вздёрнул подбородок.

– За те несколько лет, которые я провёл с матерью, я усвоил, что значит быть родителем: бесконечное терпение, безусловная любовь и защита ценой собственной жизни. – Он выдержал мой взгляд. – Виктория Севастьянова, ты станешь прекрасной матерью.

В то время как я создавала образ «хорошей девочки», Дмитрий заронил во мне мысль о собственных детях, и мысль эта уже давала всходы. Меня не привлекала перспектива иметь детей от Бретта. Но нас с Дмитрием в качестве родителей я представить могла.

Он был немного не в себе; я была чуточку скрытна. Чёрт, а ведь могло сработать.

Достав мобильник, я позвонила сестре.

– Он мне нравится.

– Деньги тебе его нравятся, детка.

– Не забывай, что я могу сегодня же с ним развестись и остаться с половиной его состояния, – напомнила я. – Кэрин, я представила, что у него нет ни копейки. Представила, как мы будем вести честную жизнь. И поняла, что меня всё равно к нему влечёт. Он заботливый, умный и внимательный. Изобретательный. Даже весёлый. – Количество шуток понемногу увеличивалось. – Хотелось бы мне, чтобы моя тяга к нему ограничивалась только деньгами. Деньги – это просто. Но мои чувства меня пугают. Что если…

– Выкладывай! Сестринская тайна.

– Что если мы созданы друг для друга? Что если сказки существуют?

Я вдруг подумала, разве может мама отрицать существование сказок, если именно в сказке они с папой и живут? Родители влюбились друг в друга с первого взгляда и неразлучны уже тридцать лет!

– Детка, ты говоришь так, будто и правду… без ума от него.

А если остаться с ним? Чёрт, Дмитрию ведь нужно, чтобы я с ним осталась.

– Я, блин, смотрю, как он спит. Нюхаю одежду, чтобы почувствовать его запах. Ловлю себя на том, что вздыхаю, наблюдая, как он работает. От концентрации у него на лбу такая маленькая морщинка – серьёзно, ничего прекраснее я в жизни не видела. От его улыбки сжимается сердце. – И улыбаться он стал гораздо чаще. – Он весь оживляется, рассказывая о своей работе, и это тааак сексуально.

Два дня назад он попытался объяснить мне суть его патентов и исследований и просто опешил, когда я запрыгнула на него.

– Вика?

– Ничего не могу поделать, – пробормотала я между поцелуями. – Когда ты говоришь о компьютерах, то совершенно неотразим.

И пока я срывала с него одежду, он торопливо хрипел что-то о коэффициентах, рефакторинге, вертикальной трассируемости и прочей абракадабре…

– А то, что у вас нет ничего общего? Ты же говорила, что он хочет детей, а ты нет.

– Я могу передумать. Не в смысле, что готова беременеть прямо сегодня. – Пока что я принимала противозачаточные, и даже не стала делать перерыв, чтобы избежать месячных. – Но, в принципе, почему бы нет. – Я вздохнула. – Это наша самая долгая разлука с тех пор, как мы сюда приехали, и я уже соскучилась. – У него всё было так же запущено; перед этим он долго не решался уйти в кабинет без меня.

– Вайс, ты сама на себя не похожа.

– В смысле?

– Ты говорила, что он в твоих руках, а теперь вдруг думаешь о детях и «жили они долго и счастливо»? Пока ты наслаждаешься медовым месяцем во дворце, твоя семья находится на лезвии бритвы, не зная, что ты будешь делать и куда направишься.

Если срок установлен, это не значит, что я должна тянуть до последнего.

– Ты права. Извини.

Несмотря на полную выплату от конгрессмена и успешную афёру родителей, денег всё равно не хватало, даже с часами Люсии и моей машиной.

– Без тебя мы не справимся. Провернуть всё надо сегодня. Теряешь кольцо… – новая ложь к уже существующей горе вранья… – или теряешь мужа.

Развод.

– Если бросишь его сейчас, скажешь адвокатам, что не будешь претендовать на всё, если формальности будут улажены быстро. Например, 10 лимонов до выходных. Они обсудят, какую выгоду это будет иметь для клиента и, держу пари, согласятся на выплату.

Будто Дмитрий меня отпустит…

– Или же можешь потерять кольцо и отложить вопрос о разводе, – добавила Кэрин.

Я пожевала губу.

– Это же символ. А если я прокляну свой брак, лишившись кольца? Если мне сейчас действительно улыбается Госпожа Удача? Как она отреагирует на такой плевок в лицо?

– Проклянешь? Твои «отношения» построены на лжи, – Кэрин начинала горячиться. – Выбора у тебя нет. Нельзя иметь всё сразу, либо муж, либо камень.

По словам сестры выходило, будто я жадная дурочка.

– Я никогда не оставлю семью в беде, ты же знаешь, но есть ещё один вариант. Я попрошу у него денег.

В этом случае я анонимно верну часы Люсии. Вдруг они дороги ей как память? Как мне это кольцо.

О, и не придётся сообщать об угоне Порше.

Всего мне потребуется… три миллиона.

Кэрин изобразила меня:

– Привет, Дмитрий, знаю, мы женаты всего-то неделю, но мне очень нужен пустой чек стоимостью в целое состояние, зачем – не скажу. И хотя любой нормальный человек захочет докопаться до истины, я прошу тебя этого не делать. Лады? Спасибо, милый.

Мне не хотелось всё сводить к дилемме «как сильно я люблю родителей» против «как сильно я верю в то, что чужой человек даст мне денег».

Он невероятно щедр, но способен ли подписать пустой чек, не задавая вопросов?

Если откажется, то явно потом что-то заподозрит, когда я внезапно потеряю кольцо. И даже если согласится дать денег, всё равно потом может начать копать под мою семью.

Придётся рискнуть благополучием дорогих мне людей, поставив на человека, которого я знаю каких-то несколько дней – на человека с неблагополучным прошлым.

О котором он не особенно хочет говорить.

Пока что я узнала о нём всего ничего. На вопрос о родителях он ответил:

– Я очень любил свою мать. – Его взгляд затуманился, но глаза светились нежностью. – Братья были постарше и часто отсутствовали, так что большую часть времени я проводил рядом с ней. Она научила меня играть в шахматы и ездить верхом. Пела мне песни. – Об отце он говорить отказался.

И хотя причины смерти его обоих родителей в течение двух лет по-прежнему оставались неясны, я не настаивала на ответах.

Он верил, что если поделится со мной своими секретами, то я поделюсь моими, а этот момент я планировала отложить как можно дальше. Читай: навсегда.

– Если он поймёт, что им манипулировали, то добьется пересмотра брачного договора. И ты останешься ни с чем, – Кэрин вздохнула. – Пит знал, что так будет. Он просил напомнить тебе, что вы с ним совершенно разные.

И только с судьбой нельзя смухлевать…

Доверие Дмитрия уже было предано кем-то, кому он доверял, обидчик выбрал его, а потом сознательно обманул.

Я тоже выбрала его и сознательно обманула. Моя семья вынудила его действовать, нарочно столкнув с моим бывшим. Несмотря на наши мотивы, разве он может так просто отмахнуться от схожести поступков?

Я вспомнила его потухший взгляд, когда он сказал:

– В конце концов, мы всегда это понимаем, правда?

– Вайс, я расскажу тебе сейчас то, что не говорила никому. – Кэрин немного помедлила, – я собиралась во всём признаться Уолкеру. Готова была держать пари на свой дом, что он меня любит. Он сам так говорил. – Я вспомнила, как нежно он на неё смотрел. – У нас родился ребёнок, но всё равно он бросил нас с Кэшем. Я знаю, как легко стать слепой.

На первый взгляд у Дмитрия и Уолкера было много общего: оба богатые и гордые. Неужели Дмитрий отреагирует так же, как Уолкер? Неужели я, как и Кэрин, никогда не оправлюсь от разрыва?

Во что я верила больше: в преданность Севастьяновых или в слёзы, которые Кэрин скрывала?

– Напиши мне, что решила, – сказала она. – Сегодня.

– А как бы ты всё провернула?

Она не колебалась.

– Я бы наплевала на внезапную страсть, сбросила бы с себя его чары, развелась бы с тем, с кем едва знакома, пока он не развёлся со мной, и забрала бы с собой столько, сколько смогла. Тогда и семья была бы спасена, и мы бы снова оказались все вместе. Об этом мы мечтали столько времени. А ты этого хочешь?

– Ну конечно.

– До самой смерти, детка.

Я посмотрела на кольцо. До самой смерти.

Глава 30

– Я сегодня освободился пораньше и могу отвезти тебя по магазинам, – сказал Дмитрий, когда я вошла в кабинет.

Конечно, потому что ты чуткий и внимательный.

– Очень мило с твоей стороны.

Он нахмурился, заметив моё расстроенное лицо.

– Что случилось? – Он встал.

Я подошла к нему.

– Ничего.

– Да ладно, даже мне понятно, что что-то не так. – Он положил ладони мне на плечи. – Ты можешь рассказать мне обо всём, zhena moya.

Я смотрела на него снизу вверх. Чувствуя эту близость и теплоту его рук, я вдруг чётко осознала, как надо поступить, а слова Кэрин в голове померкли. В конце концов, разве она знала, какой Дмитрий замечательный? Она же говорила, что любой нормальный человек станет копать.

А мой муж немножечко сумасшедший.

Инстинкт афериста, на который я полагалась в жизни, подсказывал, что надо побороться и за мужа, и за кольцо, и за долг картелю. Если всё, что он мне рассказал с момента нашего знакомства – правда, то и в этом он мне не откажет.

Собираешься довериться ещё одному мужчине, а, Вайс?

– Я… что если я попрошу тебя сделать кое-что, зная, что это нечестно?

Он сглотнул и хрипло спросил:

– Развод?

– Нет!

Выдохнув, он снова уселся в кресло.

– Тогда мне совершенно не важно, о чём ты просишь. Жена захотела – жена получила, помнишь?

– Но ты ничего не поймёшь, если не попытаешься докопаться до истины. А я знаю, что тебе очень важно всё понимать.

Его губы изогнулись.

– Ты уже так хорошо меня изучила.

Я сделала шаг назад.

– Извини; это была ошибка. Просто что-то на меня нашло. – Неужто я действительно это ляпнула?

Чёрт, Вайс, соберись!

Вскочив на ноги, он встал между мной и дверью.

– Я отказываюсь тебя отпускать, пока ты не скажешь, что тебя расстраивает. Ты же знаешь, что мы будем здесь сидеть, пока не начнём голодать.

Ага. Как знала, что он был готов привести в дом ту гнедую кобылку.

– Дмитрий, если я попрошу нечто значительное и необычное, клянёшься не выпытывать у меня причины этой просьбы? – Переплетя пальцы, я касалась кольца, как талисмана. – Не пытаться понять всё до конца?

– Я сделаю всё, что угодно, лишь бы ты была счастлива. Но для этого ты должна со мной говорить.

Я не могла выдавить из себя ни слова.

Он приподнял мой подбородок.

– Я не прошу тебя мне довериться, – если бы он так сказал, я бы сбежала. – Это придёт со временем. Но я прошу мою вегасскую жену рискнуть.

Я выдохнула.

– Ладно, итак. Пожалуйста, можно мне… можно мне получить чек на три миллиона, безо всяких вопросов?

Он уронил руку.

– Сядь, – Дмитрий указал на стул рядом с его столом.

Замечательно, Вайс, просто охуенно. Почему я такая тупая? Только что всё испортила! Я нерешительно села, приготовившись услышать всё, что он собирается мне сказать.

Он тоже сел.

– Я разочарован, Вика. Очень разочарован в себе.

– Я… что?

Он сцепил пальцы.

– Я не объяснил достаточно чётко, что всё состояние принадлежит нам обоим. Тебе не нужно просить то, что и так твоё. Я надеюсь, что крупные траты мы будем обсуждать, но и это необязательно.

Я могла лишь изумлённо на него смотреть.

– Можешь не отвечать, но эти деньги для твоих родителей?

Я медлила с ответом, и он добавил:

– Я не буду выяснять никаких подробностей. – Не лжет. – А спрашиваю лишь потому, что деньги мы можем перевести им немедленно.

– Это долг. – Возможно, он решит, что к нам претензии у налоговой, или семья стоит на пороге банкротства.

– Если их банковские реквизиты у тебя с собой, то перевод мы можем сделать прямо сейчас, чтобы они больше не волновались.

Словно в тумане, я нашла в мобильнике реквизиты и передала ему.

– На имя Джозефа и Джилл… – Джентльмен Джо и Бриллиантовая Джилл – … Валентайн.

С безумной скоростью введя цифры, Дмитрий сказал:

– Готово. Всё в порядке. – Он вернул телефон.

Моё дыхание участилось.

– Это… получилось? Это действительно… получилось?

– Конечно, любимая.

И, несмотря на головокружение от его щедрости, я почувствовала, как напряжение последних нескольких месяцев испаряется. Семья будет спасена.

Открыв ящик стола, он вынул оттуда кожаную папку, похожую на ту, в которой был наш брачный контракт. Встав, он передал папку мне.

– Только что получил.

Внутри были кредитки и чеки на моё имя. Виктория Севастьянова.

Даже при всём желании другое имя я использовать бы не смогла. Я озадаченно на него посмотрела.

– Вика, если ты решишь расторгнуть наш брак, эти деньги будут твоими несмотря ни на что. Твой выбор – остаться со мной или нет – должен основываться не на этом. – Он пригвоздил меня взглядом. – Он должен основываться на том, что нам хорошо вместе. И что я делаю тебя счастливой.

Непростой мужчина! Такой уязвимый пять минут назад, когда едва мог выговорить слово «развод», и такой уверенный теперь.

Я встала и, протянув руку, положила ладонь на его щёку.

– Ты правда только что отправил моей семье три миллиона долларов?

– Нет. Я отправил пять, чтобы в следующий раз они без сомнений обращались к нам, если вдруг им понадобятся деньги. Родителей у меня нет. Твои станут и моими. Мы будем нескромно их баловать, правда?

Я вдруг разревелась. По-настоящему.

– Почему ты плачешь? – он явно занервничал.

– Потому что я испытываю такое облегчение. И ты такой замечательный. – Если лопнула труба – значит, я остаюсь с ним.

А значит, он никогда не должен узнать о моём прошлом. Ледяная Вайс официально похоронена. Я выброшу карточные колоды, костюмы, фальшивые документы и парики навсегда. Скрою прошлое и постараюсь, чтобы семья как можно меньше пересекалась с Дмитрием – как можно дольше.

Бросившись к нему, я крепко его обняла, промочив слезами рубашку.

– Если у меня есть свои деньги, значит, я могу купить всё, что захочу?

– Только скажи, что тебе нужно, angel, и всё будет твоим, – хрипло произнёс он.

Я отклонилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Мне нужно купить для мужа обручальное кольцо.

Он сглотнул и смог лишь кивнуть.

***

– Как бы я хотела, чтобы ты праздновала сейчас с нами! – Кэрин пыталась перекричать музыку.

Картель принял оплату и освободил нас! Вэм-бэм, спасибо, мэм.

Они исчезли из нашей жизни навсегда.

Уже несколько часов подряд все члены моей семьи сыпали пьяными смс-ками.

– Знаю. Скучаю по вам, ребята, – прошептала я. Как только Дмитрий уснул, я проскользнула в ванную, чтобы поболтать с теми, кто ещё был трезв.

Мама с папой впервые за много месяцев снова были похожи на прежних себя.

И даже сквозь музыку мне было слышно, как хлопают пробки шампанского.

– До сих пор не могу поверить, что ты осталась и с мужем, и с кольцом, и с деньгами – не говоря уж об остальных ништяках. Отлично сработано, сеструня. Мы все аплодируем твоему чутью.

Я рассказала ей о своих тревогах, а также об обещании Дмитрия нещадно баловать нашу семью. И умоляла всех ни в коем случае не дать моему мужу узнать, кто мы такие на самом деле.

Что означало моментальный выход на пенсию для всех Валентайнов.

– Все ли готовы отойти от дел? Я имею в виду, что Дмитрий позволил мне тратить деньги на любые цели, так что я завела для каждого банковский счёт.

– Твой муж перевёл нам на два миллиона больше. Чтобы потратить их, даже нам понадобится некоторое время. – Она расхохоталась. – Бабушка сидит с кислым лицом и угрожает увести у тебя «богатенького Дмитрия», а Эл всем рассказывает, какая щедрая нация русские в целом. Я эффектно поклялась выплатить Уолкеру все присланные им деньги с процентами. И присовокупить записочку: «Спасибо, но у меня всё есть».

– Это классная идея.

– На самом деле деньги ему нужны больше, чем мне. Говорят, он вот-вот обанкротится. Какая ирония, правда?

– Никогда бы не подумала.

– Ну, хватит про него. Ты вообще веришь, что этот день наступил?

Обернувшись через плечо, я посмотрела на Дмитрия. Если когда и можно дотянуться до звёзд…

– Только.…, Вайс? – произнесла Кэрин, вернув меня в реальность. – Ты же знаешь, что мы отмечаем любой наш выигрыш, и ужасно рады, что больше нам ничего не угрожает. Но общее мнение…

– Говори. – Хотя я знала, что она скажет.

– Будь начеку. Дмитрий Севастьянов слишком хорош, чтобы быть правдой.