Текст книги "В оковах мрака (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 14
Когда Конрад, стиснув челюсти, медленно закрыл глаза, Наоми поняла, что он не собирается опровергать слова брата.
«Никогда не был с женщиной?» – девушка даже рот приоткрыла от изумления. Наоми и до этого невероятно влекло к Конраду, но теперь в её глазах он стал просто неотразим. Этот мужчина, с его потрясающим, словно созданным, чтобы дарить удовольствие женщине, телом – оказался девственником.
О! Вот только это разоблачение создало проблему. С его-то гордостью и скрытностью, Конрад теперь откровенно сгорал от стыда и не находил покоя в удерживающих его цепях. Жилы вздулись на напряженных руках, которые он, должно быть, с неистовой силой сжимал за спиной в кулаки. Для Конрада, конечно же, было унизительным то, что Наоми оказалась посвящена в его тайну.
Гордость вампира получила чувствительный удар. Наоми знала мужчин, и она знала, что любое проявление слабости перед женщиной, которую они находили привлекательной, уязвляло их самым сокрушительным образом.
У девушки сердце разрывалось от сочувствия к нему.
Мёрдок непонимающе нахмурился при виде реакции Конрада.
– Просто вообрази, если ты найдёшь свою Невесту на вечеринке, не далее как через неделю ты сможешь уложить её в постель. Неужели тебе даже не интересно, каково это?
– Уйди, – велел Конрад голосом, полным ярости.
– За океаном ситуация накаляется, так что никто из нас не сможет вернуться раньше, чем завтра к вечеру. Не хочешь попить, прежде чем я уйду?
– Вон с глаз моих, – прорычал вампир, изо всех сил натягивая цепи. Мышцы на шее мужчины напряглись до предела, и Конрад принялся раскачиваться из стороны в сторону на кровати. Наручники с такой силой врезались в его запястья, что на простынях уже алели пятна крови.
– Конрад, успокойся, – Мёрдок встал. – Я ухожу.
Когда Мёрдок исчез, Наоми собралась с духом и пристроилась ещё ближе под боком Конрада.
– Ты, кажется, смущён, но, право, не стоит, – начала она, стараясь говорить как можно более непринуждённо. – Et alors. Ce n’est pas grand-chose [45]45
И что с того? Это пустяки (фр.)
[Закрыть]. Подумаешь, большое дело…
– Уходи.
– Конрад, кажется, твой брат искренне полагает, что ты в самом скором времени сможешь найти свою Невесту и уложить её в постель. Однако я думаю, что он упускает один чрезвычайно важный момент – надо, чтобы и она захотела тебя. Я могла бы рассказать тебе обо всём, что нравится женщинам. Я могла бы научить тебя, как соблазнить её.
Её слова лишь со всей очевидностью ещё больше взбесили его, и девушка поторопилась добавить:
– Послушай, это твоя комната, и я уважаю твоё право на уединение, но, может быть, этой ночью я могла бы просто посидеть здесь с тобой? Я не скажу ни слова. Я просто не хочу оставаться одна…
Наоми уже успела заметить, что когда Конрад был разъярён, его клыки становились острее – и сейчас они выглядели именно такими.
– Что ж, ты прекрасно знаешь, чего я хочу, – тихим, неестественно ровным тоном начал он. – Так что, будь хорошей девочкой и пообещай мне, – прорычал вампир и сорвался на крик, – что добудешь этот чёртов ключ!
– Ты сказал, что хочешь убить своих братьев. Ты сказал, что просто жаждешь сделать это.
– И что с того?
Она раздражённо фыркнула.
– А то, что если я освобожу тебя, ты можешь просто устроить им тут засаду и напасть на них. Тогда я стану соучастницей убийства.
У Конрада было такое выражение лица, будто он хотел её удушить и, представься ему такая возможность, он сделал бы это с превеликим удовольствием.
– Я не стану делать это здесь, – пообещал он сквозь зубы.
Наоми покачала головой.
– А я не собираюсь это даже обсуждать, пока ты не поклянёшься, что не причинишь им вреда.
– Да тебе-то какое дело?
– Я чувствую себя так, будто знаю их. И считаю их достойными мужчинами, – ответила Наоми. – Они не заслуживают смерти, и уж тем более, за попытку тебе помочь.
– Клянусь, если ты не добудешь мне ключ, я сожгу эту прогнившую развалюху, которая тебе так дорога!
– Почему ты говоришь такие вещи? – воскликнула Наоми.
– Потому что я слов на ветер не бросаю. А теперь убирайся! И не возвращайся без ключа!
– Это мой дом, и ты не можешь выгнать меня отсюда!
– Ну, конечно! Ты не хочешь остаться одна. Полагаю, твой удел – таскаться повсюду за живыми, как жалкая собачонка.
– С-собачонка? – Наоми не могла поверить своим ушам, неужели он на самом деле посмел её так обозвать?
– Именно. Ты же из шкуры вон лезешь, вымаливая крохи внимания к себе. Выкидываешь эти свои трюки, раздеваешься, как стриптизёрша.
Девушка задохнулась от возмущения, борясь с желанием освежить в памяти вампира его знакомство с потолком.
– Беги-беги, привиденьишко! Или тех объедков, что я швырнул тебе, недостаточно? Послав ему испепеляющий взгляд, Наоми круто развернулась и исчезла из комнаты. Да будь он проклят, но она не желала оставаться одна. Только не сегодня!
Почему мужчины всегда так злятся при малейшем проявлении собственной уязвимости? Почему им так сложно позволить себе ослабить броню? Её совсем не трогало то, что Конрад был девственником. Ну, неправда, конечно, трогало, однако она определённо не реагировала на это так, как он думал.
«Что если я просто вернусь и скажу ему, что испытываю к нему влечение – и то, что я узнала о нём, нисколько не уменьшает этого чувства?» – подумала девушка.
Но зачем? Чтобы он снова принялся на неё орать и всячески оскорблять? Неужели она относилась к тому типу женщин, которые готовы терпеть унижения, лишь бы не оставаться в одиночестве?
Да ни за что!
«Что же теперь делать? Куда идти?»– обречённо размышляла Наоми. Жестокие слова Конрада эхом раздавались в ушах в то время, как она уныло бродила по коридорам дома.
В конце недели все братья собирались выбраться на вечеринку… ей же, как и прежде, придётся остаться здесь. Наоми любила ходить на вечеринки и обожала наряжаться для выхода в свет Всё, что было связано со светской жизнью, приводило девушку в восторг.
Наоми вспомнила, как весело когда-то проводила время – как танцевала вокруг костра на пляжных вечеринках на берегу залива, как плавала на яхте по Миссисипи и отмечала Марди Гра с такими же, как она, артистами и людьми искусства, весёлыми и жаждущими наслаждений bons vivants [46]46
Кутила, бонвиван(фр.)
[Закрыть].
Однажды на Четвертое июля [47]47
День независимости США (ант. Independence Day)—день подписания Декларации не зависимости США в 1776 году, которая провозгласила независимость США от В елико Британии. Ежегодно празднуется в США 4 июля, и большинство американцев называют этот праздник просто по дате – «Четвёртое июля» (прим. пер.)
[Закрыть]она плескалась в фонтане на площади Джеке он-сквер [48]48
Джексон-сквер (англ. Jackson Square) – центральная площадь в районе исторического Французского квартала в городе Новый Орлеан; шт. Луизиана. Названа в честь генерала Джексона, «героя Нового Орлеана» (прим. пер.)
[Закрыть]. А потом целовалась с незнакомцем в озарявших небо отблесках разноцветных фейерверков. Она помнила привкус абсента на губах мужчины и чувственные звуки джазовой музыки, наполнявшей ту ночь.
«Когда-то я шла по жизни с высоко поднятой головой, и вся моя жизнь была сплошным праздником»,– вздохнула Наоми. Но не теперь. Сейчас она не чуралась вымаливать для себя крохи внимания, как самая что ни на есть настоящая «жалкая собачонка».
Донёсшийся снизу голос немного развеял мрачные мысли Наоми. Оказалось, что Мёрдок ещё не ушёл. Наоми телепортировалась к нему и обнаружила вампира сжимающим трубку сотового телефона. Пока Мёрдок набирал какой-то номер, девушка решила проверить, не завалялась ли в его карманах ещё пар очка-другая таких же прелестных гребней для волос, как тот, что она обнаружила в прошлый раз.
– Возьми трубку, Дани, – пробормотал мужчина. Когда стало ясно, что Дани не ответит, он с грохотом ударил по стене кулаком.
«Да сколько можно?» – возмутилась Наоми. —«Пусть только ещё хоть один Рос попробует дырявить мои стены…»
Мёрдок был настолько поглощён своими мыслями, что при всём желании не смог бы заметить, как девушка забралась к нему в карман и…
Выудила оттуда ключ.
Несколько часов подряд Конрад порывался позвать Наоми обратно. Он всё не мог выбросить из головы выражение её лица перед тем, как она ушла – смесь страха и обречённости, словно у приговорённой к виселице. В глазах девушки было столько печали – даже не верилось, что это те самые глаза, которые ещё недавно сияли восторгом и радостным возбуждением, когда она расспрашивала его о русалках и обо всём остальном, что ей не терпелось узнать.
В том, что она подслушала постыдный секрет Конрада, не было её вины. Однако он обошёлся с ней так, словно она была в чём-то виновата. Потому что его тошнило от собственного бессилия и импотенции. Ему опротивела такая жизнь. Рос уже почти решился наступить на горло собственной гордости и позвать Наоми, когда почуял запах зажжённых свечей и ощутил… какую-то энергию?
У Конрада волосы зашевелились на затылке. Что-то происходило, что-то, о чём Наоми знала, и что подстерегало её. Вампир вспомнил, как она была напугана. Всё, чего девушка хотела, это остаться сегодня рядом с ним. Чего она боялась?
А он безжалостно отослал её восвояси. Неожиданно Конрада охватила необъяснимая паника. Чувства, затопившие вампира, потрясли его и совершенно сбили с толку. Конрад весь покрылся испариной от напряжения. В голове пульсировала лишь одна мысль:
«Наоми не должна бояться. Никогда».
Пока в его теле есть ещё силы, он этого не допустит.
Внезапно Конрад услышал доносящуюся с нижнего этажа музыку. Зрачки вампира расширились и он прислушался. Что-то было не так. Совершенно точно не так. Он лихорадочно забился в цепях, раскачиваясь взад и вперёд, пытаясь вырваться из удерживающих его оков. В конце концов, навалившись всем телом на одну руку, он принялся тянуть изо всех сил, пока… с отвратительным щёлкающим звуком не вывихнул себе плечо.
Это позволило ему протянуть скреплённые цепью руки через ноги и отсоединить свои оковы от кровати. Конрад встал и с силой ударил плечом о дверной проём, чтобы вставить сустав на место, а затем опрометью устремился вниз. Вампир пытался следовать за ароматом роз и оказался в бальном зале.
Эта часть дома сильно обветшала под воздействием времени – и немало пострадала от рук самого Конрада. Однако сейчас всё здесь выглядело так, как, должно быть, было восемьдесят лет назад. Мраморные полы казались невредимыми и мерцали, отражая свет не менее тысячи свечей. Зал украшала дорогая мебель, накрахмаленные скатерти красовались на столах, и повсюду стояли вазы со свежесрезанными розами. И, словно сама по себе, лилась откуда-то та самая мистическая музыка, которая привлекла внимание Конрада.
Невероятная, сюрреалистическая картина. Всё, что он видел перед собой, смахивало на галлюцинацию в чистом виде. Только Конрад не верил, что это была галлюцинация. А потом он увидел, как Наоми, словно в трансе, вошла в комнату.
– Наоми? – позвал Конрад, но она, не ответив, начала танцевать.
Девушка взмахнула ногой и принялась медленно вращаться вокруг собственной оси, каким-то невероятным образом удерживая высоко поднятую голову, распрямлённые плечи и руки в неподвижном состоянии. Затем скорость её вращений возросла, и Наоми принялась вскидывать руки выверенными, чёткими, но удивительно плавными движениями, создававшими ощущение струящихся переливов шёлка, словно руки были напрочь лишены костей.
– Tantsija, – ошеломлённо пробормотал вампир.
Даже он смог узнать в её танце некоторые элементы, характерные для классического балета, однако Наоми удавалось наполнить эти движения особой чувственностью. Что-то в том, как она двигалась, наводило на мысли… что этот танец был немного более волнующим, чем ему следовало, что она танцевала так, словно хотела соблазнить мужчину.
«И у неё это получается», – подумал Кон, наблюдая за девушкой.
Кружась в танце, под определённым углом Наоми выглядела полупрозрачной, тем не менее, Конраду казалось, что он никогда прежде не видел ничего более прекрасного. Кожа девушки мерцала, её бледные губы чувственно изогнулись. Дымчатые тени вокруг глаз лишь подчёркивали их синеву и делали линию скул ещё более утончённой.
Лицо Наоми светилось от удовольствия и какой-то безрассудной радости. Конрад успокоился, наблюдая, как она танцует, и его волнение улеглось. Зрелище настолько заворожило вампира, что чужие воспоминания впервые за много столетий полностью отступили, не в силах пробиться на поверхность его сознания. Они постепенно затихали у него в голове с каждой секундой, пока не исчезли окончательно.
Мёртвая танцовщица с озарённым радостью лицом наполнила его… надеждой. У Роса появилось ощущение ожидания чего-то большего от их отношений – он хотел смотреть, как она танцует, ему хотелось говорить с ней обо всём на свете.
Конрад уже смирился с тем, что, возможно, скоро умрёт, и он верил в то, что заслуживает смерти. Он был вампиром, существом, которое Конрада учили ненавидеть на протяжении всей его жизни.
Сейчас же… он понял, что не готов умереть.
«Я, наверное, не смогу отказаться от возможности быть с ней рядом», – подумал Конрад, продолжая наблюдать за девушкой. Зрачки вампира сузились, когда пришло осознание. – «Я… хочу эту танцовщицу».
Ещё тогда в душе ему пришлось признать, что эта девушка каким-то особым образом воздействовала на него. Этим вечером его подозрения, что именно она была его Невестой, лишь укрепились. А теперь Конрад больше не мог отрицать очевидное. Она не вдохнула в него жизнь, должно быть, лишь потому, что формально сама не была живой.
«Наоми – моя!»
Обладать такой женщиной…
Мог ли он отказаться от своих планов мести за возможность быть с ней? Мог ли поверить, что ему не обязательно умирать?
Наоми тем временем без видимых усилий кружилась на носочках, заставляя развеваться свою чёрную юбку и длинные волосы. Девушка была так прекрасна, что у Конрада всё сжалось в груди при взгляде на неё.
Да, понял Рос, ради неё он мог.
«Она моя. И я добьюсь того, чтобы мы были вместе», – решил вампир. И хотя для этого существовали определённые препятствия, Конрада это не смущало. Вампир достиг непревзойдённого мастерства в вопросах устранения того, что стояло между ним и тем, чего он желал.
Тем временем темп движений девушки ускорился. Она вращалась всё быстрее и быстрее. Что-то не так, почувствовал Конрад. За окнами засверкали молнии, прорезая небо, освещённое почти полной луной. Ветер застонал в ветвях деревьев, обрывая с них листья. Комната прямо на глазах начала изменяться, ветшая и разрушаясь. Музыка резко оборвалась, и розовые лепестки рассыпались, устилая полы.
Конрад бросился к Наоми, неспособный телепортироваться из-за цепей, в то время как её движения сделались ещё более быстрыми.
– Наоми? – позвал вампир.
Воздух вокруг сгущался. Выражение лица девушки постепенно менялось от мечтательно-обольстительного к искажённому ужасом.
– Наоми, прекрати! – закричал Конрад, добравшись до неё, наконец.
Она даже не взглянула на него, и казалось, просто не могла это сделать. Глаза девушки остекленели, дыхание стало прерывистым. Когда Конрад попытался остановить её, Наоми беспрепятственно скользнула прямо сквозь него, заставляя вампира содрогнуться от окатившей его волны электрических разрядов.
Все инстинкты Роса всколыхнулись внутри него. Он должен был её защищать. Он должен был позаботиться о её безопасности… удержать возле себя.
Но у него не получалось. Конрад заревел от отчаянья, когда Наоми прошла сквозь него в очередной раз.
«Как долго она сможет удерживать этот темп?» – думал он, беспомощно наблюдая, как девушка кружится всё быстрее и быстрее, удаляясь от него всё дальше и дальше, пока… не исчезла, как и не бывало.
Конрад медленно обернулся кругом, оглядев весь зал, и не обнаружил и следа её присутствия.
– Наоми! – закричал мужчина и услышал то, чего не хотел слышать и не хотел задумываться, что должны были означать эти звуки – скрежет лезвия, с хлюпающим звуком входящего в тело и задевающего кость, крик Наоми – и потом оглушающая тишина.
Внезапно кровь растеклась по полу у него под ногами, заливая розовые лепестки.
А затем всё исчезло.
Глава 15
Конрад всё видел. Каким-то образом вампиру удалось освободиться.
Когда он бросился разыскивать её по всему дому, непрестанно выкрикивая имя Наоми, она сбежала из студии и укрылась в своём любимом павильоне у реки.
Наоми хотела остаться там на ночь, подальше от бального зала и всего, только что пережитого. Стрекот сверчков и уханье сов действовали на девушку успокаивающе, а прохладный бриз приятно освежал. Наоми не ощущала его ласковых прикосновений, но слышала, как величественно шелестели над её головой кипарисы, в ветвях которых резвился ветер. Девушка уже почти погрузилась в свой сон-мечтания, когда вампир нашёл её.
Конрад остановился, как вкопанный, и на мгновенье смежил веки.
– Что тебе нужно? – пробормотала Наоми.
Рос обошёл вокруг торчащих корней кипариса и присел на корточки рядом с ней.
– Ты ранена? – спросил вампир, оглядывая Наоми с ног до головы.
И, как не ненавистно ей было это признавать, его присутствие подействовало на неё ободряюще.
– Не говори глупостей, вампир. Ничто не может меня ранить, – отмахнулась Наоми, хотя её сущность на самом деле была чрезвычайно истощена. Так происходило каждый раз. Очень непросто переживать эту боль и потрясение снова и снова. Удар ножом прямо в сердце не самый приятный жизненный опыт.
Особенно, когда клинок в ране провернули… Наоми пробила дрожь при воспоминании.
«Как долго я смогу ещё всё это выносить?»
– Что, чёрт возьми, это было там такое? – спросил Конрад. Наоми лишь пожала плечами. – Ты сейчас даже бледнее, чем обычно. И блёклая.
– И сколько ещё я должна выслушивать твои оскорбления, Конрад? Чтобы ты знал, я не из тех женщин, которые станут безмолвно терпеть презрение к себе, – неужели звучит так, будто она хочет убедить в этом саму себя? – Я не желаю с тобой сейчас разговаривать.
– Я не хотел тебя обидеть, – мягко ответил Конрад. Вампир не мог отвести от неё глаз, будто боялся, что Наоми снова исчезнет, если он сделает это.
– Недавно ты не хотел, чтобы я была рядом. Может быть, теперь я не желаю твоего присутствия.
– Мне кажется… Мне кажется, это неправда, – возразил Рос, внимательно всмотревшись в лицо Наоми.
– Не слишком ли ты о себе возомнил? Le dément решил продемонстрировать нам свою очередную личность – «Конрад-нахал»? – Наоми совсем не по душе было то, что он не ошибся, и особенно то, что он знал, что прав. Может быть, она действительно была настолько жалкой, какой он её считал? – Как ты смог освободиться?
– Вывихнул себе плечо, – ответил Конрад безразличным тоном, словно этот факт не стоил и упоминания.
– Naturellement [49]49
Само собой, разумеется (фр.)
[Закрыть], – отозвалась Наоми, приподняв бровь. Этот мужчина ни перед чем не остановится.
– Давай вернёмся в дом.
– Неужели ты хочешь снова впустить собачонку? А я даже не успела поскрестись в дверь чёрного хода. Какое тебе вообще дело до того, что со мной происходит?
– Я… не важно. Просто пойдём со мной. – Наоми видела, что он уже готов был схватить её за руку и затащить обратно. – Почти светает.
– Хм, – девушка постучала пальчиком по подбородку, – как я могла предположить, что тебя волнует что-то ещё, кроме большого оранжевого шара, который вот-вот взойдёт над горизонтом?
– Если ты не вернёшься в дом, мне не останется ничего другого, как дожидаться рассвета с тобой, – возразил вампир.
– А как же солнце? Ты сошёл с ума? А, ну, да… Но ты же не совсем идиот?
– Расскажи мне, что произошло с тобой сегодня ночью, или пойдём со мной. Выбирай, одно из двух.
– Allez au diable [50]50
Пошёл к чёрту! (фр.)
[Закрыть]!
– Тогда я остаюсь здесь, – сообщил Конрад и с нарочито упрямой миной опустился на землю рядом с Наоми.
– В таком случае уйду я.
– И куда же? – поинтересовался вампир. – Разве не сюда ты обычно отправляешься, когда не хочешь меня видеть?
– Нет. Я пришла сюда, чтобы не слышать, как ты орёшь на весь Эланкур! – огрызнулась Наоми, окончательно потеряв терпение. – Ладно. Я не знаю, почему это происходит. Каждый месяц всегда в одно и то же время я танцую. И я не владею собой, не могу остановиться. А когда кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и я дохожу до полного изнеможения, в моё сердце вонзается кинжал. И так повторяется из месяца в месяц.
– Но ты говорила, что ты здесь одна.
– Так и есть. Я не вижу Луиса. Не вижу нож. Я только… чувствую всё это.
– Мне доводилось слышать, что призраки порой заново переживают мгновения своей гибели.
– Ну что же, теперь, когда я знаю, что это происходит не только со мной, мне стало гораздо легче. Так что ты можешь идти. Adieu [51]51
Прощай! (фр.)
[Закрыть].
Если раньше Наоми казалась беззаботной и чрезвычайно уверенной в себе, то теперь девушка выглядела глубоко потрясённой и взволнованной, как раненый зверёк, забившийся в угол, чтобы зализать раны.
Впрочем, Конрад действительно верил в то, что Наоми хотела, чтобы он был рядом – даже если и была на него рассержена. Конечно же, она по-прежнему злилась на него за всё, что он ей наговорил. Кроме того, она расстроилась, что Конрад видел её леденящий душу танец. Наверное, это свойственно всем женщинам – стоит им выдать какую-то из своих слабостей, они тут же выпускают коготки, защищаясь.
– Пойдём со мной, Наоми, – попросил он ещё раз.
Изящная рука девушки накрыла её лоб. Наоми выглядела измождённой, её образ мерцал, а утомлённый взгляд утратил сияние и потускнел. Вероятно, все те изменения в бальном зале, мистическая музыка и полтергейст, который творился там совсем недавно – всё это питалось за счёт энергии Наоми, вытягивая силы из её естества.
– Зачем? – уронила девушка.
Потому что она должна быть рядом с ним. Потому что то зрелище, которому он стал свидетелем, что-то сотворило с ним. Он изменился. Конрад не просто был убеждён, что Наоми его женщина. То, что он испытывал к этой девушке, оказалось чем-то большим, чем простая решимость что-то предпринять, чтобы защитить её.
Это было нечто большее. Какое-то незнакомое чувство поселилось у вампира в груди и теперь беспокойно ворочалось, словно пытаясь отвоевать для себя побольше места.
– Почему нет? – ответил мужчина, скрывая истинную бурю эмоций, бурлившую в нём.
Несмотря на очевидную усталость, Наоми туг же вскинулась.
– Ты меня жалеешь. Но тебе не нужно со мной нянчиться. Будь покоен, я и без тебя справлялась раньше.
Я знаю, – на протяжении восьмидесяти лет этой хрупкой девушке приходилось из месяца в месяц переживать свою смерть в полном одиночестве. «Никогда больше»,– решил вампир. – Однако ты пойдёшь в дом, потому что в противном случае я обращусь в пепел прямо у тебя на глазах. Видишь ли, tantsija, я могу быть таким же упрямым, как и ты.
– Что означает это слово?
– Это значит «танцовщица».
Первые лучи солнца уже начали подбираться к ним. Наоми поджала губы и согласилась.
– Ну, хорошо.
Она вспорхнула и направилась в сторону дома в сопровождении Конрада. И хотя всю дорогу Наоми недовольно ворчала, Конрад всё же уговорил девушку пойти с ним в его комнату. Вероятно, она просто слишком устала, чтобы возражать. Войдя в спальню, она тут же устремилась к кровати и свернулась клубочком, зависнув в воздухе в нескольких сантиметрах над матрацем.
Кон уже и раньше замечал, что Наоми парила над стульями так, будто сидит на них. Теперь Конрад узнал, что таким же способом она спала в кровати.
Едва свернувшись над постелью, девушка в какие-то считанные мгновения провалилась в сон…
Рос наблюдал за ней на протяжении всего дня. Чем дольше она спала, тем чётче становился её облик, и это приводило Конрада в такое благостное расположение духа, какого он у себя уже и не помнил.
Вампира охватывали желания, каких он раньше не ведал. Конрад испытывал необъяснимые порывы… Ему хотелось прилечь рядом с Наоми и прижать её миниатюрное тело к своему. Руки мужчины то и дело гладили контур её призрачных волос, и он пытался представить себе, какими должны были быть на ощупь эти блестящие локоны.
Конрада внезапно обуяло непреодолимое желание купить это поместье, отремонтировать его и сделать так, чтобы Наоми была здесь в безопасности – лишь бы ей не пришлось больше танцевать, как прошлой ночью. Руки вампира сжались в кулаки при мысли о проклятии, обрекавшем её испытывать снова и снова смертельную боль.
Память Роса хранила в себе знания, благодаря которым он мог бы даже прибегнуть к колдовству – правда, в основном это были довольно примитивные защитные и маскировочные заклинания – однако Конраду почти никогда не удавалось их вспомнить. Когда вампиру требовалось обратиться к определённому воспоминанию, именно это воспоминание самым вероломным образом ускользало от него, приводя Конрада в бешенство. Если бы он умел пользоваться теми знаниями, что скопились в его разуме, смог бы он узнать, как защитить Наоми?
Что если готовый ответ уже есть в его голове и лишь ждёт часа, когда Конрад сможет его отыскать? Николай сказал, что Конрад может этому научиться.
К тому же, брат также говорил, что единственный инстинкт, способный преодолеть жажду крови – это сексуальное влечение. И что лишь одна потребность способна притупить всеподавляющее желание убивать.
Теперь Конрад знал, какая – потребность защищать.
Изрядно попотев, с помощью силы воли и грабель, раздобытых в обветшалой кладовой, вампиру удалось достать несколько газет, валявшихся на подъездной дорожке, до которых Наоми так и не смогла дотянуться. Он намеревался преподнести эти газеты своей женщине в подарок.
У Конрада не было никакого опыта в подобном, да и ничего другого предложить Наоми в подарок он всё равно не смог бы, поэтому лучшее, что вампир смог придумать, это добыть для неё вожделенные газеты.
Однако едва он закончил складывать свою добычу аккуратной стопкой и устроился поудобнее дожидаться, когда Наоми проснётся, как его братья материализовались в спальне.
Николай, обнаружив, что его брат свободно перемещается по дому, обречённо выдохнул.
– Как ты освободился?
– Вывихнул себе плечо.
Почти в ту же секунду все трое удивленно воззрились на коллекцию газет.
– Ты вывихнул себе плечо, чтобы добраться до газет на улице? Ты же мог попросить любого из нас, если тебе хотелось почитать…
– Нет. Это не то, что ты думаешь, – Конрад задумался, не рассказать ли братьям всё, как есть? Они и так считали его сумасшедшим. Однако, может быть, кто-нибудь из них встречался раньше с призраками? Что если они ему поверят? – Я достал их для женщины, которая здесь живёт, – по крайней мере, он был достаточно в здравом уме, чтобы понимать, насколько безумно звучало это заявление. – Ей нравится читать газеты.
– Этот дом заброшен, Конрад. Здесь никого нет. Ты же знаешь, – попытался вразумить его Николай и устало сжал переносицу.
– Я единственный, кто может её видеть, – возразил Конрад и провёл руками по штанам. – Она лежит на этой самой кровати прямо сейчас.
На лицах мужчин появилось такое выражение, словно все трое вполне серьёзно обдумывали, не заразно ли сумашествие.
– Если здесь на самом деле есть призрак, заставь её что-нибудь передвинуть, – предложил Мёрдок. – Она может хлопнуть дверью? Или погромыхать чем-нибудь на чердаке?
– Да, она умеет передвигать предметы силой мысли.
Себастиан приглашающим жестом взмахнул рукой.
– Что ж, в таком случае, пусть она…
– Она… спит, – сообщил Конрад, в очередной раз переведя взгляд с братьев на Наоми. И он не смог бы потрясти её за плечи, чтобы разбудить, даже если бы захотел.
– Я так и думал, – пробормотал Себастиан. Он всегда был самым большим скептиком из всех четверых. И по прошествии трёхсот лет ничего, по всей видимости, не изменилось.
– Чёрт возьми, я говорю правду.
– Тем не менее, ты не можешь её разбудить?
На мгновенье Конрад задумался, не попытаться ли объяснить им причины её глубокого сна, но решил, что это только усугубит ситуацию.
– Почему мы должны поверить, что ты видишь призрака, а не страдаешь вновь от галлюцинаций? – спросил Мёрдок. – Для тебя вполне естественно видеть иллюзии и бредить наяву.
– Так и было раньше. Всё время. Но больше нет. Она настоящая, – Конрад склонился к уху девушки и позвал: – Наоми, проснись! – никакой реакции. – Проснись! – повторил он громче, понимая, что со стороны это выглядит так, будто он кричит на простыню.
Лицо Мёрдока выражало смятение, словно брат не знал, то ли смеяться, то ли плакать над поведением Конрада. В конце концов, он просто сообщил:
– Кристоф прислал приказ явиться. Сегодня мы участвуем в битве, так что примерно два дня не будем здесь появляться.
– Мы позволим тебе передвигаться в пределах границ поместья, – добавил Николай. – Холодильник забит пакетами с кровью. Их хватит на несколько недель. И я попрошу мою жену приехать…
– Я справлюсь сам, – оборвал Конрад.
– Ну что ж, хорошо.
– Почему бы вам не освободить меня полностью? – спросил Конрад, удивлённый уступками, на которые пошли братья.
Николай бросил взгляд на газеты и, шумно выдохнув, посмотрел Конраду прямо в глаза.
– Мы не можем. Твоё состояние, кажется, снова ухудшается. А в скором времени мне придётся попросить тебя принять одно решение. Чрезвычайно важное решение. И ты должен быть стабилен для этого.
Конрад горько усмехнулся.
– С каких это пор вы просите меня принять решение, вместо того, чтобы решить всё за меня самим?
Лицо Николая потемнело.
– С тех пор, как я потерял брата на целых три столетия, – мрачно ответил он.
