Текст книги "В оковах мрака (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Глава 22
Людям, страдающим расстройством психики, желательно всё упрощать и расставлять по полочкам.
Пытаясь справиться с реальностью, чтобы хоть как-то вписаться в нормальную жизнь, Конрад решил смотреть на своё существование как на путь к достижению всего двух целей – получать желаемое и уничтожать все препятствия, мешающие этому.
То, чего он желал сейчас, вампир видел со всей ясностью – он хотел обладать Наоми, во плоти и крови.
Однако Рос томился в заточении, у Наоми отсутствовало тело, и над ними обоими, возможно, довлело проклятие Тарута. Одна цель и три препятствия.
Таким образом, список первоочередных действий не вызывал вопросов, и этот список был коротким. Получить свободу, покончить с Тарутом. Выяснить, как воскресить Наоми.
Каким бы невозможным ни казалось последнее, Конрад знал, что нужно лишь отыскать подходящего чародея и принудить его сделать это. Хотя вампиру было прекрасно известно, что во всём мире и даже во всех других измерениях вселенной найдётся не так уж много колдунов, способных воскресить умершего. А уж тех, кто согласится это сделать, и того меньше.
Что касается его заключения – совершенно очевидно, что его братья не вернутся. По крайней мере, не в ближайшее время, пока не закончится война. Если им вообще удастся выжить.
Смогут ли валькирии взять приступом «Горное Облако»? Определённо это возможно. Однако им потребуется время для подготовки.
Время, которого у Конрада не было. Запасы крови в холодильнике рано или поздно закончатся. Кроме того, проклятие Тарута не давало Росу покоя.
А значит, сегодня было самое время начинать работать над пунктами его списка.
Едва Конрад проснулся вечером, Наоми принесла ему чашку крови и отправилась на очередную охоту за газетами. Всё складывалось удачно. Он хотел, чтобы она ушла. Схватив банное полотенце, вампир устремился вниз по лестнице.
Так или иначе, Конрад был намерен снять наручники. И, если сломать их невозможно, значит, оставался лишь один способ.
В старом сарае он отыскал топор. Чурбан для рубки дров стоял рядом.
Если он будет пить много крови, то сможет восстановить руку за три или четыре дня. Правда, ему придётся рубить их по очереди. Так что полная регенерация займёт как минимум дней шесть. А это значит, что он пропустит вечеринку, обещавшую так много возможностей для охоты. Без рук убивать становится весьма затруднительно…
Внезапно Конрад услышал… телефонный звонок? Нахмурившись, вампир быстро пошёл на едва различимый звук и оказался в небольшой гостиной в отдалённой части дома.
Звонок, казалось, доносился из-за стены. Повесив полотенце на плечо, Конрад поднял руки и хлопнул по ней ладонями – стена глухо отозвалась, словно была полой. Губы Конрада изогнулись в ухмылке. Подвижная панель. Ему уже доводилось видеть такие в старых домах.
Конрад внимательно осмотрел панель, определив, где она начиналась и заканчивалась, и попытался отыскать запор. Возможно, он был спрятан под обшивкой. Конрад ощупал бывшее некогда белым, но потемневшее от времени, дерево.
«Вот он!»
Вампир нажал и услышал тихий щелчок.
Отодвинув панель, он обнаружил, что прямо за ней были складированы газеты. Впрочем, Наоми не требовалось открывать двери, чтобы войти.
Оказавшись внутри, мужчина прищурил глаза. Это была танцевальная студия – её студия – с закреплёнными вдоль стен станками и полностью отделанная зеркалами. Итак, он нашёл то самое «то там, то здесь», где укрывалась Наоми, её секретное место.
Откровенно женственное пространство, декорированное в приглушённых розовых и красных тонах, драпированное шёлком и украшенное обсыпающимися позументами. Однако все зеркала были разбиты, как будто кто-то бил по ним кулаком – или обрушил на зеркальные поверхности телекинетический удар.
У дальней стены стояла небольшая раскладушка. На ней лежали одеяла, которые всё равно не могли согреть Наоми. Небрежно брошенная пара ни разу не надетых балетных туфель валялась поверх одеял. Рядом со стоящим на полу сейфом Конрад заметил внушительную груду гальки и ящики с ликёром.
На столе он обнаружил массу всякой всячины, разложенной так, словно это были сокровища. Среди прочего там лежали зажим для денег Себастьяна, уже умолкший телефон Николая и гребень для волос из кармана Мёрдока. Судя по всему, гребень приглянулся Наоми, и она стащила его.
«У неё будет тысяча таких», – решил Конрад.
Рос медленно обходил гнёздышко своей миниатюрной призрачной хозяйки, наполненное безделушками, украденными девушкой у жильцов поместья. Видимо, эти вещи позволяли ей чувствовать связь с миром живых. В замешательстве Рос опустился на раскладушку. Это всё, что было у Наоми. И в Эланкуре сосредоточен весь её мир.
«Несмотря на это ты грозил сжечь его дотла».
Конрад попытался представить себя на её месте, каково это быть запертым здесь, словно в ловушке. И хотя он и сам не мог покинуть поместье, Конрад всё же, в отличие от Наоми, знал, что рано или поздно выберется отсюда.
Не мудрено, что она так сильно к нему привязалась. Эта девушка, должно быть, доведена до отчаянья.
Вампир почувствовал, как задел что-то задником сапога, наклонился и увидел альбом в кожаном переплете. Смахнув слой пыли с обложки, Рос открыл его, не обращая внимания на протестующий скрип кожи, потерявшей от времени эластичность.
Страницы были аккуратно пронумерованы, а содержимое – театральные афиши и статьи об успехах Наоми – тщательно покрыты тонким слоем воска.
Конрад поднял взгляд, отчасти ожидая, что в любую минуту она появится здесь и примется распекать его за вторжение. Однако девушка без сомнений увлеклась охотой за газетами, словно терьер, которому бросили кость. Поэтому Конрад начал читать…
Одна из статей была озаглавлена «Балет для бастардов? Культурной элите придётся потесниться». В статье цитировали Наоми, заявившую, что дети из Французского Квартала и Сторивилля [89]89
Сторивилль (англ. Story-viiie) -район Нового Орлеана, в котором в nepвыедесятилетия XX в. были расположены публичные дома и танц-бары, и где Джелпи Мортон и другие музыканты своими выступпениями фактически создавали джаз (прим. пер.)
[Закрыть]обязательно будут обеспечены местами на её представлениях.
В другой статье мисс Наоми Лapecc и её друзья обвинялись в неоднократном нарушении законов округа о благопристойном поведении.
«Русский князь и местная балерина» – гласил очередной заголовок. Пальцы Конрада впились в кожаный переплёт.
«Везде эти чёртовы русские!»
Когда репортер спросил Наоми, не намеревается ли она в ближайшее время переехать в Москву, она ответила: «Уехать из Нового Орлеана? Никогда, и уж точно не ради мужчины, князь он или нет Этот город в моей крови». Что ж, слова Наоми стали пророческими, даже смерть не заставила её покинуть Новый Орлеан.
Почему Конрад решил, что Наоми может выбрать его, если она отвергла даже князя? Разочарование тяжким грузом легло на сердце вампира Недавно она сказала ему, что они слишком разные. В любой другой ситуации эта девушка, скорее всего, даже не удостоила бы его повторным взглядом.
С другой стороны, в России чуть ли не каждый второй был князем!
Конрад уже собирался отложить альбом, когда заметил в самом конце небрежно вложенную вырезку, выделявшуюся на фоне общего собрания навощённых страниц. Вырезка не была обработана воском и распадалась на части от времени.
Нахмурившись, мужчина всмотрелся в выцветшие строки, пытаясь разобрать написанное.
«Известная балерина безжалостно убита отвергнутым нефтяным магнатом.
В субботу вечером в собственном доме была убита широко известная и досточтимая жительница Нового Орлеана, Наоми Ларесс. Балерину заколол ножом в грудь Луис Робишо, один из самых влиятельных представителей городской элиты. Сразу после этого он покончил с собой, перерезав себе горло.
…её прошлое туманно и покрыто тайной, однако Ларесс сумела подняться на вершины славы и стать профессиональной танцовщицей, получившей национальное признание как прима-балерина…
«Это было так ужасно», – заявила одна из свидетельниц, пожелавшая сохранить анонимность, поскольку на вечеринке подавалось запрещённое законом спиртное. – «Она ещё дышала, когда он повернул нож в ране и сказал ей, что хочет, чтобы она почувствовала это! Кровь была повсюду, на ней, вокруг неё. Я подумала, что упаду в обморок».
Трясущиеся руки Конрада стиснули альбом. Он уставился в растрескавшееся зеркало, и его глаза пылали красным так сильно, как никогда прежде.
Наоми была не просто убита, этот монстр сделал всё возможное, чтобы она… страдала. Конрад знал, что её закололи ножом. Тысячу раз представлял себе, какую боль она, должно быть, испытала. Однако он и вообразить не мог, что кто-либо способен был не просто вонзить клинок в её хрупкую грудь, но и провернуть лезвие внутри, говоря ей, чтобы она прочувствовала это как следует.
«И я даже не могу прикончить этого ничтожного ублюдка».
Ошеломлённый открывшимися ему подробностями смерти девушки, Рос рассеянно накрыл ладонью её, словно кукольные, туфельки и поглаживал пальцами шёлковую поверхность. Смерть Наоми была ужасающей, её посмертное существование жалким, но Конрад мог сделать его лучше.
Нужно только освободиться.
Даже если Наоми не испытывала к нему такого влечения, какое он испытывал к ней, эта девушка была замечательной и заслуживала лучшей участи. И уж точно лучшего отношения с его стороны.
Теперь его решимость укрепилась ещё больше. Вампир отложил туфельку и устремился прочь из студии.
Подойдя к чурбану для рубки дров, Рос схватил топор. Цепи, сковывавшие его руки, существенно осложняли задачу, однако он думал, что сумеет замахнуться так, чтобы справиться с одного удара.
Не было ли это сущим безумием? Нет. Он сделает это ради Наоми.
«Так чего же ты ждёшь?»
Поднимая топор, Конрад безжалостно взглянул на свои руки.
Эти руки – препятствие.
Глава 23
– Я смогу её достать. Наверное, – пробормотала Наоми, пожирая взглядом газету. – А, может, и нет.
В конце концов, она решила, что эта газета не стоит таких усилий. Наоми отвернулась, хотя, вполне возможно, могла её раздобыть, но теперь это не трогало её так, как прежде. Безмятежно дул лёгкий бриз, на безоблачном небе сияли звезды, и Наоми никак не могла перестать улыбаться, вспоминаю вчерашнюю ночь, пока парила вдоль подъездной дорожки к дому.
Она решила, что отдаст ключ Конраду сегодня же, так как была уверена, что он поклянётся ей не причинять вреда своим братьям.
И тот взгляд его глаз… Каким бы невероятным это ни казалось, Наоми верила, что он искренне желал совместного с ней будущего.
И она в ответ безумно хотела этого захватывающего дух вампира.
Разозлится ли он из-за ключа? Наверняка. Однако в какое бы бешенство он ни пришёл, рано или поздно Рос остынет. Кроме того, если его братья на самом деле были взяты в плен, она не могла поступить по-другому…
Когда дом появился в поле зрения Наоми, девушка заметила какое-то движение у старого сарая. Узнав Конрада, Наоми нахмурилась.
«Что он там делает?»
Наоми моргнула и прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. Потому что ей показалось, что Конрад стоял перед чурбаном для рубки дров с топором в руке.
«Что, чёрт возьми, он там делает? Зачем ему?…»
Внезапно ужасное осознание обрушилось на неё. И почти в ту же секунду опустился топор.
Мир поплыл перед глазами Наоми.
В ушах девушки всё ещё отдавался звук удара, а из раны уже фонтаном хлестала кровь… Вампир пошатнулся, но не издал ни звука.
«Молчит, не хочет меня напугать своим криком, не хочет, чтобы я его случайно нашла, когда он в темноте и тишине отрубает себе руку. Mère de Dieu [90]90
Матерь Божья (фр.)
[Закрыть]».
Энергия Наоми вспыхнула, пронзив тело девушки, и погасла.
Конрад тем временем прижал полотенце к ране. В считаные секунды белая ткань окрасилась красным и пропиталась насквозь.
Это было сущим безумием… Над их головами вдруг сгустились грозовые тучи. И Наоми осознала, что не сможет этого вынести. С первыми каплями дождя она, наконец, смогла вдохнуть воздух в лёгкие и закричала.
Конрад резко вскинул голову, и его огромное тело снова пошатнулось. Он скрежетал зубами от боли, пока Наоми летела к нему, а он шёл ей навстречу.
– Не расстраивайся, koeri, – выдавил мужчина, впившись взглядом в Наоми. Его лицо было искажено от боли, но не от физической боли, которую он себе причинил. – Она… регенерирует.
В ушах Наоми стоял такой гул, что она почти не слышала слова Конрада.
– Но…, но….
– Я сделал это для нас.
– О Господи! – Наоми в ужасе представила, как он, должно быть, сейчас страдал!
Разметавшиеся чёрные волосы Конрада хлестали его по мокрому от проливного дождя лицу.
– Ты можешь?… Как ты думаешь, ты сможешь помочь мне с другой?
– Конрад, нет.
– Ты сможешь, Наоми. Это позволит выиграть… много дней, которые требуются на восстановление. Я должен избавиться… от этих проклятых штуковин.
– Но зачем? – Наоми плакала уже почти взахлёб.
– Это первый шаг. Я принял это решение осознанно. Ты смотришь на меня так, будто я… будто я снова рехнулся, – он запнулся. – П-похоже на это, да?
– Я… Я не поэтому так расстроена!
Вокруг тела девушки закружились лепестки роз. А волосы начали развеваться сверхъестественным образом, и всё усиливающийся ветер не был тому причиной.
– Тогда почему ты так на меня смотришь? – глаза вампира сузились. Он понял, что её реакция – это не просто ужас. – Что с тобой происходит? Что происходит с небом?
Наоми подняла на него заплаканные глаза.
– Конрад, п-пойдём в дом, чтобы я могла о тебе позаботиться. Я д-должна тебе кое-что рассказать. Daccord [91]91
Ладно? (фр.)
[Закрыть]?
Где-то рядом ударила молния.
Нет. Скажи мне сейчас, – даже после того, что этот мужчина только что перенёс, его лицо не покидало это присущее ему упрямое выражение.
– S´il te plait [92]92
Прошу тебя (фр.)
[Закрыть], дай мне взглянуть на твою…
– Говори, Наоми!
– Я… я сейчас вернусь, – она, словно в дурмане, перенеслась в свою студию. Потом ей понадобилось три попытки, чтобы взять ключ. Когда Наоми вернулась, страх ледяными тисками сковал её изнутри. – Я-я хотела отдать тебе его сегодня, – прошептала она и протянула Конраду ключ.
Брови Конрада сошлись над переносицей, и он смотрел на этот ключ, словно не мог осознать то, что видел. А потом его глаза сделались совершенно дикими. Вампир запрокинул голову, и нечеловеческий яростный рёв разорвал тишину ночи.
Наоми хватала ртом воздух, её энергия буквально вырывалась из неё.
– Что это значит? Наоми, что, мать твою, здесь происходит?
Наоми сосредоточилась на его лице, чтобы голова снова не пошла кругом, и мир не начал расплываться перед глазами.
– Позволь мне помочь тебе, – взмолилась девушка.
– Не подходи ко мне!
– Конрад, пожалуйста, перестань. Я хотела отдать его тебе…
– Чушь собачья! Хватит с меня твоего вранья, – заорал он.
Наоми зажмурилась и открыла глаза лишь, когда услышала, как зазвенели цепи. Он швырнул ей наручники под ноги.
И тогда Наоми узнала, как выглядит настоящая ярость.
«Я не могу поверить… как это возможно?…»
Гнев струился по его венам, вытесняя собою боль. Она сознательно держала его здесь. Лгала о ключе. Лгала снова и снова.
«Только не она». Конрад не мог смириться с мыслью, что она могла его предать.
Он слышал самого себя, но не осознавал слов, которые произносил. Он лишь знал, что должен выпустить на свободу ярость, рвущуюся из него, прежде чем она сожжёт его изнутри.
Дождь хлестал всё сильней, и электрические разряды вокруг девушки сверкали всё интенсивнее. С каждым его словом лицо Наоми становилось бледнее, и весь её образ колебался, как неверная картинка старого кино. Губы девушки приоткрылись, будто она была в ужасе, будто она не узнавала его.
До него, словно издалека, донеслись её слова:
– Т-ты сейчас скажешь то, о чём пожалеешь позже, то, что не сможешь взять назад…
И, должно быть, именно это он и сделал.
– О, – тихо уронила она. Наоми выглядела так, будто он её ударил. Из её глаз бежали слёзы. – Прощай, вампир, – прошептала она и исчезла.
Конрад услышал, как где-то далеко в ночи она разрыдалась ещё громче. И в ответ на этот плач из его груди вырвался наполненный болью крик.
Глава 24
Освободившись от цепей, Конрад, наконец, смог переместиться. Игнорируя пульсирующую болью рану, он вернулся в свою хижину в дебрях эстонских болот.
Оказавшись внутри, вампир внимательно осмотрелся.
«Хорошо, что она никогда этого не увидит».
Это место выглядело в точности, как типичное логово психопата – порождение больного разума. Стены покрывали какие-то таинственные письмена, повсюду валялись поломанные вещи, которые он крушил в несчётных приступах ярости. Книги с вырванными и измятыми страницами были разбросаны по полу.
На окнах висели небрежно наброшенные тёмные покрывала. Над дверью красовался приколоченный гвоздём череп демона. А вся мебель состояла лишь из обшарпанной кушетки, стола с единственным стулом и матраца на полу. Единственное, что содержалось здесь в порядке – это его многочисленное оружие.
На столе до сих пор лежали записи, которые он вёл, когда разыскивал братьев. Уцелевшей рукой Конрад смахнул бумаги со стола. Эти записи ему больше не нужны, как и эта хижина.
Рос шёл по следам братьев от самого «Горного Облака» в России и выслеживал их по всему миру, пока не отыскал в Луизиане. В любом случае, все сделанные во время поисков заметки больше не представляли для него никакой ценности. Потому что он стал другим. Эти же страницы хранили свидетельство его прежней всепоглощающей потребности во мщении.
Однако теперь внутри него было пусто. Даже жажда мести угасла.
Конрад лёг на матрац, но на протяжении долгих часов не мог заснуть. Рука начала регенерировать, и предплечье исполосовали вздувшиеся красные жилы. Боль была адской.
Он пожертвовал рукой для неё. Для них обоих. И с гордостью принял страдания, потому что эта жертва была ради их воссоединения. Первый шаг на пути к достижению цели.
«Она предала тебя. Сознательно держала в ловушке и вертела, как марионеткой».
Ну почему каждый раз, когда в его жизни появляется что-то, на что ему в кои-то веки не наплевать, всё непременно заканчивается ударом в спину?
Она держала его за дурака и пудрила мозги, лишь бы он не думал об охоте. А он расхаживал по этому её мавзолею, такой умиротворённый, и думал лишь о ней. Она очаровала его, и он, словно слепец, не видел, что на самом деле происходит…
Прошло несколько мучительно долгих часов, пока Конрад, наконец, отключился.
Несколько раз посреди ночи он подхватывался с криком в холодном поту, прижимая к себе израненную руку. Во сне ему виделась Наоми, кричащая от ужаса в каком-то жутком месте, во тьме, где он не мог её отыскать.
Однако теперь он пробуждался от своих кошмаров в одиночестве. Её не было рядом, как прежде. «Ш-ш-ш, mon coeur [93]93
Сердце моё (фр.)
[Закрыть]», – обычно шептала девушка, успокаивая его.
«Прощай, вампир», – сказала она прошлой ночью.
Конрад хмурился. Хватит думать о ней!
Наоми наполнила его жизнь смехом и принесла ему успокоение. Она пробудила в нём решимость переосмыслить свою слепую ненависть.
«Ты никогда больше её не увидишь», – то и дело одёргивал себя вампир. Те, кто утрачивали его доверие хоть раз, не в силах были его вернуть.
Однако Конрад даже после её предательства тосковал по ней больше, чем страдал от потери руки. И он презирал себя за это.
Тишина в её доме оглушала, окутывала её и, казалось, пробиралась даже внутрь Наоми, как промозглая сырость, от которой пробивал озноб, и ей казалось, что она вот-вот сойдёт с ума.
Она ведь знала, что всё будет именно так.
На протяжении трёх последних дней Наоми бессмысленно бродила по комнатам одиноким, отчаявшимся призраком, исполненным сожалений. И каждое мгновенье она думала лишь о том, куда же ушёл Конрад, в каком уголке огромного мира он сейчас находился? Был ли он в безопасности? Исцелялся ли? Как пил кровь, из стакана – или напрямую из своих жертв?
«Думает ли он обо мне?»
Наоми и не представляла раньше, что можно тосковать о ком-то настолько сильно.
Однако он не вернётся, а ей не остаётся ничего другого, кроме как… ждать. Ждать, пока снова не пройдут годы, пока в Эланкуре не появятся другие люди, хоть кто-нибудь.
Наоми чувствовала себя абсолютно беспомощной, не способной даже облегчить своё никчёмное существование. Она действительно была жалкой, как он заявил ей той ночью.
Вздохнув, девушка шагнула за порог, под моросящий дождь, намереваясь раздобыть себе газету. Минуло много времени с тех пор, как она читала последний раз, и сейчас она изнывала от желания найти хоть что-то, что отвлечет её от невесёлых мыслей о вампире.
У неё не было возможности сбежать отсюда. Наоми не могла поплакаться на плече друга или просто сменить обстановку. Она даже не могла напиться. А в доме не было телевизора, чтобы отвлечься на какое-нибудь телевизионное шоу, или хорошей увлекательной книги.
На границе её поместья надежды Наоми в очередной раз разбились в дребезги, и глаза девушки обожгли слёзы. Газеты валялись далеко за пределами её досягаемости.
«Ну вот, я рыдаю над газетами на собственной подъездной аллее», – горько думала она, осознавая, что это низшая точка падения в её жизни после смерти. Она была именно такой слабой и жалкой, какой заклеймил её Конрад, когда кричал на неё, обезумев от ярости.
В следующее мгновенье до сознания Наоми дошло, что леденящие душу стоны – «Ууууоооууу» – раздающиеся вокруг, издает она.
К черту всё это! Она не станет хандрить, как… как проклятый призрак.
Гнев закипел внутри девушки, вытесняя из сердца печаль. Она не станет изводиться от вины за то, что сделала. Ведь она всего лишь пыталась защитить вампира и его братьев. Сколько лет они потратили на то, чтобы найти и спасти Конрада. И, в конце концов, он сам пошёл и отрубил себе руку, не посчитав нужным посвящать Наоми в свои планы.
Злость на саму себя отрезвила разум, и пришло озарение. Неужели она действительно решила, что нуждается в мужчине, для того чтобы стать реальной? Чтобы спастись от этого проклятого загробного существования? Неужели она станет целую вечность ждать его возвращения, как Маргарита л`Ар ждала презренного папашу Наоми?
«Конрад назвал меня ничтожеством, и он был прав!»
Как же сильно она изменилась. При жизни Наоми была бесстрашной. Её судьба находилась лишь в её руках. Протанцевав год на подмостках бурлеска, Наоми заявила всем и каждому в клубе: «Я хочу стать балериной». И они смеялись над ней. «Из бурлеска в лучшем случае ты можешь вырваться лишь в водевиль», – говорили они. – «Да и до водевиля поднялись лишь единицы таких танцовщиц, как ты».
А уж между балетом и бурлеском лежала непреодолимая пропасть. Однако именно поэтому Наоми должна была сделать это.
Час за часом, день за днём Наоми думала лишь об одном: «Как можно попасть из точки «А» в точку «Б»?» Это казалось почти невыполнимым, но она решила, что даже если это займёт годы, она всё равно это сделает.
И Наоми протанцевала свой путь из Французского квартала к мировой славе!
«Я хочу стать собою прежней!» – она должна была сделать хоть что-то. —«Думай… Думай…»
Однако за все последние восемьдесят лет она так и не сумела отыскать способ изменить своё существование…
Постойте… Наоми приобрела кое-что, чем ранее не обладала. Во-первых, к ней в руки попало приспособление, которое Николай называл сотовым телефоном. А во-вторых, она теперь знала, что, по крайней мере, одно существо на свете способно её услышать.
Что если кто-нибудь другой тоже сможет? Кто-то подобный Конраду, кто-то из мира Ллора? И уж если Наоми что и усвоила об этом Ллоре, так это то, что его обитатели всегда держали ухо востро.
Братья говорили, что в их мире существуют ведьмы, некоторые из которых обладают экстраординарными способностями, как эта… Марикета. Может быть, ведьмы способны слышать призраков?
«Ага, после дождичка в четверг»,– подумала Наоми и нахмурилась. К чему эта мрачная ирония над своей дерзновенной идеей?
Всё потому, что она уже не была прежней Наоми, которая наслаждалась, бросая вызов судьбе. Наоми полагала, что такое случалось со всеми, кто лишился тела. Кроме того, девушка не припоминала ни одной истории про привидений, в которой они вызывали бы у кого-то симпатию и желание им помочь. А в скольких из этих историй повествовалось об отважных призраках?
«С другой стороны, что мне терять?» – Наоми рассмеялась. —«Моё драгоценное время?»
Что если Марикета обладает силой достаточной для того, чтобы… воскресить Наоми? Наоми должна найти её номер телефона. Но как?
Девушка парила по заросшему саду к унылым руинам фолли, мучительно обдумывая свои возможности. Как? Как?
Николай пользовался услугами ведьм – а значит, их номер мог до сих пор сохраниться в его сотовом! В мгновение ока Наоми телепортировалась назад в свою студию и подняла телефон Николая до уровня глаз.
Снаружи затихал дождь, и погода становилась ясной, словно подчёркивая изменения её настроения. «Только не надо слишком обольщаться»,– напомнила она себе. Даже если ей удастся разгадать, как управиться с телефоном, столь точный телекинез будет невероятно сложной задачей и очень утомительным.
«Конечно же, я смогу разобраться! Может быть, в тысяча девятьсот двадцать седьмом позвонить по телефону было затруднительно, теперь – нет».Кроме того, сотовый телефон не был такой уж диковиной для неё. Наоми неоднократно видела, как братья использовали свои телефоны, даже не глядя нажимая на кнопки. И она прочла все обзоры в газетах о новейших товарах, изучая их предназначение и свойства
Наоми прищурилась и всмотрелась в экран. О, да, она знала достаточно, чтобы увидеть значок батареи и понять, что тот горит угрожающе красным цветом.
– Merde! [94]94
Чёрт(фр.)
[Закрыть]Нет, нет, нет, только не теряй заряд. Только не сейчас!
Управляться с лёгкими прикосновениями к клавишам было и так нелегко, и гораздо сложнее в состоянии паники. Сосредоточенно нахмурив брови, девушка старательно прокручивала список, пока не нашла адресную книгу. Там содержались карточки, выглядевшие совсем как привычные Наоми бумажные карточки, которые кто-то старательно скопировал в телефон. Под буквой «В» она отыскала:
Ведьмы.
«Дом ведьм»
Учрежден в 937 году.
Первоклассные чародейство, колдовство и снадобья.
Продаём дорого!
Тел.: (504) WIT-CHES [95]95
WIT-CHES – буквы, имеющиеся на клавишах телефона, здесь указаны вместо обычных цифр. Вместе это складывается в слово witches (англ. – ведьмы) (прим. пер.)
[Закрыть]
Партнёр «Либерти Белл Банк»
Сглотнув, Наоми выбрала эту карточку и нажала на зелёную кнопку вызова.
– MonDieu [96]96
МойБог! (фр.)
[Закрыть], мы звоним! – телефон издал зловещий сигнал. – Держись, батарея!
Два гудка.
«Может, там никого нет?»
Гудок, ещё гудок. Уже намного позже пяти вечера. Возможно, даже в мире Ллора рабочее время было таким же, как в мире людей.
Красный значок батареи начал мигать. В тот момент, когда Наоми уже была готова отключиться, чтобы сберечь заряд батареи, в трубке прозвучал женский голос и сообщил зловещим, вызывающим мурашки тоном:
– Прииивееееет, Кларисса.
У Наоми отвисла челюсть.
«Получилось? Я дозвонилась? Кто такая Кларисса?»
Из трубки доносилось нестройное пение, как будто около дюжины женщин, явно в состоянии подпития, распевали песни, и пьяно фальшивили на высоких нотах. Сначала они бормотали: «Ду-ду-ду-ду-ду-ду», а потом дружно вопили: «Ве-ееечная любовь».
– Алло? Алло? Кто это балуется? – переспросила женщина уже нормальным голосом. – Предупреждаю, ты набрал номер не того ковена. Чтоб ты знал, я могу сделать так, что палец, которым ты нажимал на кнопки телефона, окажется у тебя там, где всегда темно, усёк?
Отбросив все предосторожности и тихо помолившись про себя: «Пожалуйста, будь способной меня услышать!» – Наоми проговорила:
– Это не Кларисса. Могу я поговорить с мисс Марикетой? Меня зовут…
Ведьма отложила трубку и прокричала в сторону:
– Эй, тут кто-нибудь умеет говорить на языке потустороннего мира?
Наоми широко распахнула глаза. «О, мой бог, я обожаю Ллор!»
Ведьма же, вернувшись к разговору, продолжила:
– Я шучу! Я и есть Мари. И как это вам, духам, удаётся пробираться в линии сотовой связи? Потому что ты вся такая электрическая и всё такое?
– Я, гм-м-м, электрическая? – ошеломлённо повторила Наоми онемевшими губами.
– А ведь я всем говорила, что наша линия не защищена от прослушивания. Не отключайся, я тут кое-что должна сделать, – она снова отвела трубку и прокричала: – Эй, Реджин! Во-первых, перестань заглядывать в мои чёртовы карты. Во-вторых, нечего протягивать ручонки к моим сигарам. И вот ещё, представь, я сейчас тут с призраком разговариваю, и она придёт к нам прямо сейчас по телефонным проводам.
– А-а-а-а-а-а-а-а! – закричала женщина, и Наоми услышала сначала быстро удаляющиеся шаги, а затем как хлопнула дверь. Марикета захихикала.
– Реджи не боится василиска или сороконожек двадцати футовой длины, но, заслышав про призраков, она делается просто ополоумевшей. Мы только что заставили одну из самых грозных валькирий на земле бежать в страхе. Классика.
Музыка зазвучала ещё громче, песня с каким-то безумным ритмом, единственным словом в тексте которой было повторяющееся «текила».
Сладостная преисподняя. Наоми до боли захотела быть сейчас там с этими женщинами. Телефон снова предупреждающе просигналил.
– Итак, как тебя зовут, дух?
– Н-Наоми, Наоми Ларесс.
– О, ёлки! Я же слышала о тебе. Танцовщица, так? Из добрых старых времен? Ты не позволила себя окольцевать и тебя пырнули в сердце. Мы изучали твою биографию в местной феминистской школе.
«Люди изучают мою биографию?»
– Что я, кстати говоря, Наоми, могла бы и пропустить, если бы ты позвонила два года назад, – добавила ворчливо Марикета. – Итак, что ты хочешь от меня?
Это было так эксцентрично!
– Мне нужно… м-м-м, я была бы весьма признательна, если бы снова обрела тело. И, возможно, ты способна мне помочь.
– У тебя есть деньги? – спросила Марикета деловым тоном, явно отбросив шутки в сторону. – Я не работаю бесплатно.
– У меня целый ящик комода набит антикварными драгоценностями, – торопливо ответила Наоми, потому что телефон принялся пикать всё настойчивее!
– Ну, сегодня у меня единственная возможность выбраться на девичник на этой неделе, да ещё крайне удачно легли карты, чтобы надрать задницу в покер одной…
– Там более пятидесяти бриллиантов! Один размером около четырёх карат. Вы можете забрать их все.
– Вот это уже теплее, дух.
Бииииииип.
– В сейфе лежит ещё пачка акций, купленных перед тем как я… умерла. Восемьдесят лет назад они стоили около двадцати или тридцати тысяч долларов. Сегодня должны стоить целое состояние, потому что эти компании до сих пор процветают.
– Какие именно компании?
Эта Марикета явно могла быть весьма серьёзной, когда речь шла о деньгах.
– М-м, «Дженерал Электрик» и «Интернациональные Бизнес Машины». Я думаю, последние сегодня называются просто «IBM».
– О`кей, теперь у меня в округлившихся глазах замелькали доллары, как у мультяшных героев. Я прибуду прямо сейчас. Постучи по ближайшему к тебе зеркалу, пока нас не разъединили.
Неужели Марикете для заклинаний нужны зеркала? У Наоми оборвалось сердце.
– Но все мои зеркала разбиты.
– Неважно, достаточно маленького осколка, – Наоми послушно постучала. – О, я… поймала. Хорошо, когда невозможно шикарная ведьма станет выкарабкиваться из твоего зеркала, не кошмарь меня своими призрачными фокусами, пожалуйста.
