Текст книги "Наваждение темного воина (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
Глава 19
– От меня? – Чейз вскинул бровь.
– Ага. Взятие замка было твоей целью. Ты захватил ключевые цитадели для короля Филиппа по всей Европе, и ты установил свой стяг на замке Ланберт, – Реджин провокационно подтянув ноги под себя, уселась на столе по-турецки.
Сесть еще удобнее, когда на тебе наручники, черт возьми, было просто невозможно.
Он посмотрел на нее с негодованием, но ничего не сказал.
– Каждый день твоя армия рыла подкопы, приближаясь все ближе к замку, еще немного, и в ход пошли бы катапульты. Мы знали, что это был вопрос времени. Ты был великолепным стратегом, а у тебя в подчинении фанатично преданные мужчины. У Люсии заканчивались стрелы. Мои лезвия затупились от расколотых костей. Мы не спали целыми сутками…
Когда Реджин начала описывать детали – запах гари, смолы, жуткая пыль от раскрошенных стен замков, постоянный стук кузницы – Чейз, откинувшись на спинку стула, отметил, что напряжение покидает его тело.
Валькирия описывала недели сражений, наступления пехоты, перестрелки лучников, он же расслаблялся все больше и больше, закинув руки за голову. Чейзу нравились эти рассказы.
– А потом наступил час расплаты. Катапульты были установлены так близко, что мы могли чувствовать напряжение веревок. Прежде, чем они выстрелили, подъехал ты, верхом на диком жеребце. Перестрелки замедлились, затихли, только где-то вдали еще слышался одинокий лязг мечей. Ты был высок, правда, не так, как сейчас, но очень массивен в своих латах. Я знала, что ты – Трир, даже если бы в руках у тебя не было штандарта в виде красного знамени с двумя воронами в полете.
– Вороны?
Напряжение вновь сковало его плечи.
– Символы Одина, помнишь? Но в то время мы решили, что это всего лишь совпадение, – она поймала его взгляд. – Тебе знакомы эти знаки?
Чейз покачал головой:
– Продолжай!
После небольшой паузы, Реджин продолжила рассказ:
– По каким-то причинам, ты посмотрел на крепостной вал, который защищала я, делая работу за десяток солдат.
Чейз буркнул раздраженным тоном:
– Может, потому что ты сияешь?
– Я была скрыта с головы до кончиков пальцев, – сказала Валькирия, сладко улыбаясь. – Ты прокричал Ланберту: «Сдай свой замок, или я сотру его с лица земли!».Твой ультиматум мне, естественно, не понравился, и я высказала свое мнение.
– Какое?
– Чтобы ты пошел трахнул свинью… Поверь, на средневековом французском это звучало гораздо круче.
Чейз приподнял бровь.
– После моих слов, ты, дернувшись в седле своей лошади, которая дичала на глазах, закричал мне:
«Ты защищаешь этот вал, женщина?»
И я ответила:
«До самой смерти, тупица!»
Опять-таки, на средневековом французском это звучало не очень приятно.
«Ты споришь с лидером врагов, превосходящих вас силой?»
«А что ты еще сделаешь? Найдешь катапульту помощнее?»
– Как он на это отреагировал? – спросил Чейз.
– Ты закричал: «Ланберт, пошли мне женщину в черном плаще в качестве военного трофея, и я сниму осаду!»В шоке были все. Чтобы Трир снял осаду без победы? Он захватил множество замков, и никогда не проигрывал. Но еще более шокирующим было то, что ты хотел женщину.
– Почему же это было столь шокирующим?
– Потому что Трир принадлежал к ордену рыцарей-монахов. Никаких девиц! Люсия и я не знали, что делать. Ты не мог знать, что я Валькирия. Но зачем же тогда еще я тебе понадобилась? Конечно, она присоединилась ко мне в роли добычи и нас увезли.
Люсия, наконец, стала забывать худшие из пыток Круаха. Спустя века, она снова научилась смеяться.
– И тебе не было страшно?
Реджин закатила глаза.
– Я ничего не боюсь! Кроме того, нам казалось очень забавным то, что ты потребовал меня у Ланберта. Старый граф мог указывать мне с таким же успехом, как я попытаться пробудить Одина от его божественного сна. К тому же, мне было очень любопытно. Я хотела предстать перед тобой. Когда меня вывезли из замка, ты выехал навстречу.
Реджин никогда не забудет его взгляд. Оказавшись рядом, она поняла, насколько он огромен, но не смогла разглядеть лица. Забрало закрывало глаза мужчины, к тому же зимнее солнце сияло у него за спиной, причиняя боль ее сверхчувствительным глазам.
– Мы с Триром… соревновались в остроумии.
Она все еще могла слышать его голос:
– Ты приехала, чтоб отдать себя мне в жертву?
– Разве ты не видел меня в сражении, рыцарь? Я ничем не жертвую, придя к тебе.
– Женщина, ты стала моей добычей, как только покинула стены замка.
Она вскинула подбородок:
– Или ты стал моей добычей.
– Ты приказал мне снять плащ. Хоть я и не подчиняюсь приказам, но то, насколько шокированы были бы твои люди, увидев мою сияющую кожу, действительно доставляло удовольствие. Я сняла свой капюшон. Ты зашипел, резко выдохнул, и выглядел потрясенным. Когда твой штандарт, развиваясь, закрыл солнечные лучи, ты поднял забрало. Я мельком увидела твои серые глаза и едва не упала в обморок. Они начали светиться.
Сначала Трир казался растерянным, бормотал, что никогда не видел ее раньше, ночто она часто являлась ему во снах. Потом хитро прищурил глаза и воткнул свое знамя в землю.
– И прежде, чем я успела глазом моргнуть, ты подхватил меня и посадил в седло перед собой. Своим мужчинам же крикнул: «Наша война окончена!»
Теперь Реджин изучала реакцию Чейза. Он, казалось, едва слушал.
– И с тех пор мы жили долго и счастливо, – сказала она, хоть это была не совсем правда.
– Оставаясь там?
– Ты кажешься очень напряженным. Тебе не нравятся мои сказки о рыцарях?
Она лично не любила конец этой. Трир умер в муках перед следующим восходом солнца, в конвульсиях, на ее руках, пока она беспомощно наблюдала.
Проехав пол Европы, Брандр, как всегда, настиг их в тот момент, когда Трир испустил последний вздох.
– Я навожу на тебя скуку?
Ни разу за тысячу лет Реджин не задавала этот вопрос.
Чейз уклончиво пожал плечами, его темные брови были нахмурены.
«Что твориться в его сложном разуме?»
С Эйданом она всегда знала, о чем он думает. Но этот Ирландец постоянно обставляетее.
Она снова придвинулась к краю стола.
– Или тебе надоела болтовня, и Магистр хочет, наконец, перейти к поцелуям? Ну, это понятно.
Чейз посмотрел на нее уничтожающе, на что Реджин медленно покачала головой:
– Нет? Тогда я тебе дам маленький совет. Бесплатный. Тебе, вероятнее всего, до задницы эта работа, ты ее ненавидишь, – сказала она. – Чейз, это не твое призвание – управлять таким местом. Ты – охотник, воин, который родился, чтобы быть в самой гуще сражения.
– Ты думаешь, я нуждаюсь в твоем совете? Или, что хочу его услышать?
– Я живу намного дольше, чем ты.
– Ага. И все еще не выросла.
– Полегче! Ты хочешь сказать мне, что об этом думаешь?
Помолчав, он спросил:
– Если каждое воплощение Эйдана ассоциировалось с какой-то его чертой, то какими были другие?
– Испанец Габриель был сексуальным юмористом. Эдвард, молодой английский кавалерист, был… – она затихла, всколыхнув душераздирающие воспоминания о нем. – Эдвард был чистой любовью.
– Ты думаешь, я одно из его воплощений. Так какую же черту раскрываю я?
– Мне кажется, ты мог бы воплотить их все, – сказала она, – но прямо сейчас ты – темное наваждение Эйдана. Ты пытаешься это скрыть, но в глубине души знаешь, что я – твой путь.
Он переплел свои пальцы.
– Я нахожу интересным то, что ты говоришь о человеке, который повернулся спиной ко всем, кто работал на него. О рыцаре, который закончил осаду из-за женщины. И это по его примеру ты советуешь мне управлять «Орденом»?
– Я просто рассказала тебе, что произошло с Триром. Кроме того, он ни в коем случае не был декоративной собачкой короля – он сомневался в действиях правителя изначально, и прежде не раз спорил с ним. Ходили даже слухи, что Трир мог захватить трон в любой момент, если бы захотел.
Поэтому Филипп и нанял убийцу, на всякий случай. После того, как Трир не повиновался приказу захватить замок, король велел его отравить.
«Трир предпочел меня победе, и заплатил за это жизнью».
Пристальный взгляд Валькирии стал пустым, а глаза засверкали. Когда же она вновь вернулась к нему, то сказала:
– А можно тебя спросить? Магистр, ты когда-нибудь противостоял своему боссу?
Раньше он подозревал, что этот рассказ был частью плана, что был у нее на повестке дня. Теперь эти подозрения подтвердились.
В то время как Деклан ослабил ее охрану, она обрабатывала его, каждое произнесенное слово, было тщательно подобрано.
– Если я не поступаю как твой рыцарь, значит, я – декоративная собачонка? – и тоном, полным отвращения, добавил: – Я должен предать все, что когда-либо знал, ради тебя?
– Я могу осчастливить тебя гораздо больше, чем это Убежище.
Она настолько уверена в себе.
– Я нахожусь здесь не ради счастья, Валькирия. И я не подвергаю сомнению команды, поскольку верю в их цель – защитить человечество. Мой вид!
– А я думаю, что ты хочешь оставить все это, чтобы быть со мной. Чейз, я жду только тебя.
– Оставить свою миссию? Никогда, Валькирия! Кто будет делать эту работу, если не я?!
Никто и никогда не приводил его в такое бешенство! Он должен быть бесчувственным по своей природе. Он вводил себе те, чертовы лекарства каждую ночь. Так почему же гнев все еще владел им?
Неосознанно он рванулся к шкафу, выдернул оттуда потертый файл с фотографиями жертв этой войны. Если Чейз когда-либо сомневался относительно своей цели, или его изводила боль в истерзанном теле, он доставал эту папку. Ничто не укрепляло его решимость сильнее.
Он хотел показать Валькирии, с чем борется, и взглянуть на ее реакцию. Лично убедиться, что она даже не моргнет.
– Если бы не я, тогда Убежище превратилось бы в гадючье гнездо! – Он кинул в ряд четыре фотографии. – Потому что оно было бы слишком легкой добычей!
На фотографиях были тела детей и монахинь, раздутых и выпотрошенных.
– Их вытащили из кроватей посреди ночи, затем парализовали ядом. Они не могли даже кричать!
Когда Реджин взглянула на них, ее губы задрожали.
– Или как на счет этого?
Он швырнул ей новые фото. Здесь были представлены жертвы вендиго, с оторванными конечностями, поломанными костями.
– Вендиго выпивали их сущность, пока жертвы были в сознании! Я уничтожил каждого из них! Даже людей, которых они уже успели превратить!
Словно чувствуя, что не сможетсказать ничего стоящего, Валькирия сидела тихо.
Следующий ряд фотографий заставил его покачнуться; его родители, связанные на полу. С почти содранной плотью, с навсегда застывшим ужасом на лицах.
– Что на счет неоптеров? – требовательно спросил он дрогнувшим голосом. – Я уничтожил большинство из них за двадцать лет пребывания в «Ордене».
По каким-то причинам он положил перед ней фотографию своих родителей.
И, будь проклята эта Валькирия, ее глаза смотрели на него ссочувствием. Он ударил кулаком по столу, заревев:
– Не смей, блядь, сочувствовать им! Они были простыми смертными, не стоящими твоего внимания!
– Конечно, я буду сочувствовать! – Она вскочила на ноги, ощетинившись. – Поэтому и убивала многих из этих существ, если встречала! Ты запираешь здесь бессмертных, с которыми мог бы сотрудничать…
– Сотрудничать с вами?! Да ты с ума сошла! Твоя собственная сестра сказала, что ты тратишь все свои силы на драки и склоки! Только в этом ты и ловишь кайф.
Они стояли лицом к лицу.
– А кто ты такой, чтоб говорить о кайфе, Главный Том! Ты вообще витаешь в облаках большую частьвремени!
Он проигнорировал ее слова.
– У вас нет никакой цели, никакой причины для существования!
Снова та вспышка боли в ее глазах.
– У меня есть цель, мудак! Слышал ли ты когда-нибудь о Круахе, боге человеческих жертв и каннибализма?! Каждые пятьсот лет он просыпается, горя желанием превратить все человечество в жестоких каннибалов-убийц! И я сражаюсь с ним, рядом с моей сестрой! И уже дважды становилась у него на пути! Только на этот раз он идет, заразный, как чума! И несет Апокалипсис!
Деклан уже слышал о Круахе раньше, но у них было очень мало информации об этом существе. Просто еще одна бессмертная угроза. Но все равно, дополнительная информация для осмысления…
– И сейчас я должна быть прямо перед ним! Но ты запер меня здесь! – ее губы поднялись, обнажая маленькие клыки, словно напоминая ему о том, кем она была. – Из-за тебя, Чейз, мир будет на краю Апокалипсиса, и бессмертные, и смертные будут в опасности!
Он должен поговорить об этом с Уэббом, нужно разработать план действий…
– Прости, что не запечатлела свои трофеи на фотографиях, но это не отменяет тот факт, что я дважды заковала в лед бога, и желаю сделать это снова!
Красная пелена упала на его глаза, и он заревел:
– Трофеи?!
Чейз вызвал Винсента, чтоб тот забрал Реджин до того, как он задушит ее.
– Пошла вон с глаз моих!
Глава 20
Поздно вечером, когда Деклану все же удалось, наконец, уснуть, его тело внезапно охватило странное напряжение, заставляющее его беспокойно метаться в постели. Его разум снова уплывал на волнах воспоминаний.
– Что ты за существо? – спросил Трир женщину, стоявшую перед ним.
Он надеялся, что они больше не враги, ведь в данный момент она находилась так близко.
– Ты не помнишь меня? – в его шатре ее лицо казалось еще более сияющим, а глаза и волосы сверкали, словно озаренный солнцем янтарь.
– Я никогда раньше не встречал тебя, ни разу не видел, до сегодняшнего утра. Разве что во снах. – Но как только он услышал ее голос, то ощутил необъяснимое волнение в груди. – Ты ведьма? Ты очаровала меня?
– Нет. Я не ведьма.
Она отстегнула мечи, и скинула свой плащ. Тем самым, открывая его взору странную одежду – защитный жилет из жесткой кожи, одетый поверх тонкой льняной туники, которая была столь коротка, что из-под нее виднелись бедра над высокими сапогами.
Он сглотнул.
У нее были гладкие, тугие бедра, явно созданные, чтобы качать в своей колыбели бедра мужчины. Не то чтобы он знал по опыту.
– Я Валькирия, бессмертная. Одна из любимых дочерей Одина. – Она произнесла это так, будто ее слова должны были что-то для него значить. – Ты слышал о нас?
– Только мифы, дошедшие к нам из Северных земель.
Он вспомнил, что Валькирии были воинственными богинями.
Эта женщина уверяет его в том, что она одна из них. Почему бы и нет? Чем еще можно объяснить сияние ее кожи, маленькие клыки и розовые коготки на нежных пальцах?
Он снял одну рукавицу, чтоб провести тыльной стороной ладони по ее высоким скулам, и его веки отяжелели. У нее была невероятно мягкая кожа. С каждым прикосновением он все больше восхищался этой женщиной, что оказалась в его власти.
«Моя награда. Заслуженная».
Потеря того замка может привести в ярость короля, который и так его едва терпел.
«Он уже мог потребовать мою голову».
Но это неважно.
Трир пристально смотрел на нее, понимая, что она будет стоить любых последствий.
Хомут и так плохо держался на его шее. Они с королем урегулируют этот вопрос.
«Или же я сдерну корону с его головы».
– Тебе известно, что я – Трир. Как тебя зовут?
– Мое имя – Реджин Лучезарная.
– Тебе идет это имя, красавица, – когда он заправил выбившийся локон за ее ушко, его глаза расширились от удивления.
Острый кончик.
– Ушко Валькирии?
Он был очарован этим существом. Он взял ее руку и погладил ею свое лицо.
– Почему ты кажешься мне знакомой?
И почему ему кажется, что он уже влюблен в нее?
И что кинется на собственный меч, если им придется расстаться?
– Мы встретились давным-давно, – она казалась то грустной, то взволнованной, ее брови взлетали вверх в один миг, а в– следующийна ее лице расцветала улыбка. – Но если я расскажу тебе, ты подумаешь, что я безумна.
– Не больше, чем я сам, влюбленный в женщину, которой никогда прежде не видел.
До тех пор, пока не приехал захватить этот замок, и ему не начали сниться сны о ней.
– В прошлой жизни ты был берсеркером, воином из охраны Одина. Ты служил моему отцу, – она сделала паузу и добавила: – И ты планировал жениться на мне.
«Жениться на ней?»
Он склонился еще ближе.
– Я не знаю, о каком мужчине ты говоришь, но я с удовольствием им стану.
Ее глаза скользили по его лицу.
– Тебя звали Эйданом Свирепым.
«Ясно, она была привязана к этому Эйдану».
– Почему ты думаешь, что я это он?
Она принимала Трира за кого-то другого.
«Я не могу отказаться от нее.
Я не хочу».
– Твои глаза пылали, как у берсеркера. И я чувствую, что ты – это он. И то, что я тебе снилась, лишь подтверждает мою догадку.
Когда он кинул ей взгляд, полный сомнений, она сказала:
– Ты был повторно воплощен, твоя душа теперь в новом теле.
Могло ли это быть правдой? Могла ли его душа жить в другое время?
Сколько он себя помнил, его всегда мучили кошмары об ангелах, демонах и холодном снеге, доводя его до потери рассудка.
Боль в груди.
Его родители боялись, что у него слабое сердце, и он умрет молодым.
Как настоящий мужчина, он противился этому напряжению в себе – и превратил черные мысли в черные дела.
Теперь же его боль исчезла.
«Возможно, мое сердце всегда было сильным, чтоб биться только для этой женщины?»
– Как я мог вернуться?
– Столетия назад, когда ты умирал на моих руках, то поклялся, что вернешься ко мне. Я не знаю, как ты это сделал. Иногда нам не дано понимать все вещи, что возможны в Ллоре.
– В Ллоре?
– Это наш мир. Мир бессмертных, где оживают мифы и легенды.
«Она бессмертная, а я нет».
– Ты не вернешься в тот мир, Валькирия! – скомандовал он. Его голос огрубел при мысли о возможности потерять ее. – Твое место рядом со мной!
Ее лицо засияло еще больше.
– Тогда напомни мне, почему я должна выбрать тебя среди всех мужчин?
– Я не знаю, как напомнить… – он затих, когда она начала расшнуровывать его броню, ее желания были ясны. Он не смог бы сорвать кольчугу и тунику достаточно быстро.
Но все же, когда его член восстал в брюках, он решил ей признаться:
– Милая, я никогда раньше не был с женщиной…
– О, ты был! – улыбнулась она, снимая собственную одежду. – Только ты не помнишь этого!
Его пристальный взгляд следил за ее ловкими пальцами, которые расшнуровывали кожаный корсет. Она сбросила одеяние с плеч, затем переступила через юбку, оставшись лишь в одной блузке. Настолько короткой, что он почти видел ее плоть, и настолько прозрачной, что он мог ясно видеть ее грудь.
Он восхищался открывшимся ему видом, затем громко сглотнул.
– Я никогда в своей жизни не хотел ничего так сильно, как тебя сейчас. Ты – моя жизнь. Так или иначе, но я знаю это…
Она встала на цыпочки, чтоб нежно скользнуть губами по его шее, затем по груди.
Когда она пробормотала:
– Сними свои ботинки…
Они вмиг улетели в сторону.
– И брюки…
Он сорвал их со своего тела.
Она отступила к кровати, пальчиком маня его за собой.
Откинув блузку, девушка вытянулась на его кровати, предлагая присоединиться к ней. Она была так потрясающе красива, что он затаил дыхание.
Первая женщина, которая согреет его постель.
«И последняя».
Когда он опустился рядом с ней, она обхватила ладошками его возбужденный член. Его бедра тут же взбрыкнулись ей навстречу, жаждая ее шелковистых касаний. Стон сорвался с его губ.
Она начала ласкать его легкими круговыми движениями, которые заставили его потерять голову. Возбуждение усиливалось, а когда она провела большим пальцем по головке, та увлажнилась.
– Ах, милая, я сейчас кончу…
Не выпуская его из рук, она заставила Трира лечь на спину. Когда она развела бедра, его пронзило желание познать ее всю. Она направила его в себя, медленно опускаясь на него. С каждым вдохом и выдохом ее грудь поднималась и опускалась так возбуждающе. Его руки накрыли эту податливую плоть, сжав ее с восхищением.
Ее напряженные ножны почти отняли его семя.
Сцепив зубы, он изо всех сил пытался не опозориться.
Она пыталась сдерживать себя, как только могла. Ее закрученные когти Валькирии впивались в его грудь.
– Как они могут…
«Я схожу с ума?»
Но все мысли исчезли, когда она поднялась на дюйм и снова вернулась на место, такая влажная и дрожащая. И снова вверх. И потом вниз.
«Она нуждается во мне, хочет, чтоб я удовлетворил ее жажду…»
Откуда Трир мог знать эти вещи?
Желая удостовериться в них, он обхватил ее за талию и перекинул на спину. Развернув ее бедра, он вошел между ними, заставив ее застонать от удовольствия. Ее грудь начала подпрыгивать, когда он задвигался. Он опустился вниз, чтоб поцеловать ее. Как только его рот коснулся ее, она распахнула губы и скользнула язычком по его устам. От ее вкуса у него закружилась голова.
– Такая сладкая… – застонал он прямо ей в губы.
«Словно маковый наркотик».
И тут же воспоминания обрушились на него. Темно-красные брызги на снегу. Находится вдали от нее, тогда как он готов уничтожить любого, кто встанет между ними. Его дикая потребность овладеть ею.
Он поднял голову, его пристальный взгляд сузился.
– Никто не удержит меня вдали от тебя, Реджин Лучезарная!
Когда он понял, что его акцент изменился, его челюсть отвисла.
«Я – тот мужчина, о котором она говорила».
Которому она предназначена.
– Моя. Ты моя женщина!
– Эйдан?
Кровь взыграла в нем, его охватило безумие.
– Я пришел за тобой!
Любовь к ней проснулась в его груди, заставляя лихорадочно хотеть ее.
Ее глаза широко распахнулись, в них засияло серебро.
– Ты вспомнил меня!
– В тот миг, когда прикоснулся к твоим губам.
– К-как? – она выгнулась под ним. – Как ты мог вернуться?
Он не знал; но пока он двигался в ней, ничто не имело значения.
– Ничто не сможет нас разлучить! Ничто!
Он взял ее лицо в чашу своих ладоней, притягивая к себе.
– Скажи, что ты принадлежишь мне!
– Я принадлежу тебе! – Ее когти впились в его спину, она задыхалась и извивалась под ним. – Ах, боги, как же я тосковала без тебя!
Он чувствовал, как напряглась ее плоть вокруг его члена, она собиралась кончить.
«Это я держу ее на краю, заставляя кричать…»
– Следуй за мной! – закричала она.
– Везде, куда ты поведешь!
Он яростно погружался в нее, он почти…
Деклан проснулся лежащим на спине, его рука находилась на его члене, и две секунды отделяли его от оргазма.
– Реджин! – проревел он, когда пролилось его семя.
Он продолжал трахать свой кулак, воображая, что это была ее маленькая, напряженная пещерка. Сперма опалила его плоть, словно удар плетью. Он ревел, пока не охрип, пока, наконец, возбуждение не покинуло его…
Он лежал, задыхаясь и растянувшись на кровати.
Никакой боли, никакого беспокойства, никакого напряжения. Только дрожь от удовольствия, столь мощного, что он никогда раньше не испытывал ничего подобного.
Он занялся мастурбацией во время сна о dertus, и кончил очень мощно.
«Я даже не знал, что это может быть настолько мощно».
Как долго он жил без этого?
Он стонал, находясь, всвоего рода, больном удовлетворении. Скоро появится вина, но прямо сейчас он лежал, ошеломленный, с ослабевшими конечностями.
«Больной».
Что с ним произошло? Как и Трир, о котором она рассказывала ему, Деклан чувствовал, что сходит с ума. И, как и во сне, в нем осталось ощущение, будто кто-то еще есть в его теле.
В конце Трир принял Эйдана, воспоминания берсеркера овладели рыцарем.
«Черта с два, это случится со мной».
Нет, это было завораживающе. Реджин была прирожденной убийцей, нереальной, бессмертной женщиной. Черт возьми, вот только он не думал о ней так.
«Окей, пора пойти и убить кого-нибудь».
Но оргазм сделал его мышцы вялыми, но не от сонливости, а от … освобождения.
Но все же достаточно быстро в нем проснулось унижение. Он лежал здесь, почти в коматозе от удовольствия, после мастурбации об одном из них.
«Ну и где твоя воля теперь, Декко?»
С горьким проклятием он заставил себя подняться и вытер свою грудь.
«Избегай ее. Игнорируй ее. Борись с этим!»
Зазвонила его частная линия. Уэбб.
Как раз вовремя, чтоб усилить его вину и унижение. Деклан подошел к пульту, чтобы ответить на звонок.
– Ты словно из ада! Ты потерял голос?
Было что-то в голосе Уэбба, что выводило его из себя.
Паранойя снова охватила его.
– Нет, сэр!
«Только разум».
Уэбб не тратил ни секунды впустую.
– Я получил тревожащие сообщения о тебе и Валькирии.
– Несомненно, от Фигли!
Хоть и Винсент был посвящен в дела Деклана, но он не мог даже подумать на него.
– Может, и от него… Но факт остается фактом: я услышал очень неприятные новости.
– Она предоставляет мне информацию. Информацию, которую так требовали вы.
– Тогда почему ты не загрузил ни одной стенограммы допроса?
«Потому что мне надо сначала отредактировать их, вырезать их них просьбы о поцелуях. Такого в моих отчетах еще не было».
– Скоро они будут! – бросил он резким тоном, который появился на свет вместе с тем мужчиной, каким он вышел с больницы.
Последовала длинная пауза.
– Послушай, сынок, охранять чудовищ легко. Куда сложнее сторожить невинных с лица красавиц. Тех, что так похожи на нас, одеваются также, подражают всем нашим привычкам. Они взывают к твоему сердцу. Ты там, потому что у тебя нет сердца. Ты в принципе лишен эмоций.
Деклану вспомнилось время, когда его обучали – непостоянный сон, частые голодовки, боевые моделирования с живыми противниками и никаких забастовок. Он помнил случай, что врезался в его память словами командующего:
– Вы – еще большие монстры, чем те существа!
В семнадцать ему показали фото отчеты о том, что detrus делали со смертными. Час за часом, день за днем, ужасные картины всплывали в его сознании. Никакого сна. В конце концов, его налитые кровью глаза закатились, и он потерял сознание.
«И до сих пор я наказываю себя этими фото…»
– Они наполнят тебя сомнениями, – продолжал Уэбб, – заставят подвергнуть сомнению твою миссию. Это уже происходит?
Железным голосом он сказал:
– Никак нет, сэр!
Уязвленный, он не собирался доказывать Уэббу, что все еще был тверд. Он всегда был верен, его верность подпитывалась его ненавистью, что горела как никогда.
– Хорошо, – Уэбб облегченно выдохнул. – В любом случае, я прибуду на следующей неделе.
«На следующей неделе, черт возьми? Нет! Только не так скоро!»
Но осознание этого было неизбежным.
– Очень хорошо, сэр!
Он должен избавиться от этого наваждения к Валькирии. Уэбб сможет увидеть сквозь его напускное безразличие скрытое волнение.
– И я с нетерпением жду новое пополнение к нашей коллекции. Мальком Слейн все еще в списке?
«Мое следующее приобретение».
Слейн был бессмертным демоном, обращенным в вампира. С помощью неизвестного ритуала демона могли заразить кровью вампира, соединяя силы обоих видов. На сленге бессмертных его называли вамоном, и считалось, что это самое сильное существо в Ллоре, сильнее даже полностью обращенного Ликана.
Было известно лишь о четырех живущих ныне вамонах.
Деклан хотел уничтожить их всех, стереть навсегда знания о них.
– Мы уже действуем.
Деклан послал ведьму Кэрроу Грей на территорию Слейна – на равнину под названием Обливион, чтоб она затащила вамона в западню.
В свою очередь, Чейз пообещал отпустить ее с маленькой племянницей.
Легкая ложь.
После того как его заколдовали, Декан чувствовал исключительную ненависть к ведьмам. И ее маленькая племянница своими невероятными силами уже уничтожила двадцать его человек.
Кэрроу должна вернуться меньше чем через неделю. Он ставилшесть из десяти, что у нее все получится.
– В списке, сэр.
– Отлично! И пока я буду там, ты и я проведем немного времени вместе. Вдали от работы и всего этого безумия…
«Снова говорить о спорте и женщинах?»
У Деклана не было жизни вне работы. Не было. Тем не менее, он ответил:
– Я с нетерпением жду этого.
Положив трубку, Чейз окинул взглядом свою комнату. Она являла собой всю его жизнь вне работы.
Все Убежище было его работой!
Теперь он находился перед угрозой потерять все это.
«На самом деле, Декко, а сколько ты здесь потеряешь? Нет семьи, нет друзей. Нет собственной женщины. Нет покоя».
Сколько Деклан себя помнил, он жаждал почувствовать какое-то облегчение, непринужденность в себе. Хоть никогда и не чувствовал этого, но так или иначе мог вообразить, что однажды сможет испытывать желание без последующих страданий.
Деклан видел мужчин, у которых на лице было написано: «Все зашибись!», и всегда завидовал их удовлетворенности. У его родного отца было такое уверенное, удовлетворенное выражение лица. По крайней мере, до того, как маленькому Деклану начали сниться кошмары. А после того, как в четырнадцать его старший сын сбежал с той бандой, у него больше никогда не было такого выражения лица.
Но рассказы Валькирии и даже просто ее присутствие давали Деклану возможность максимально приблизиться к этому состоянию.
И его сон…
Его разум шептал: «Почему бы не овладеть ею?»
«Нет!»
Она подрывает его волю! После такого падения будут растоптаны те крохи гордости, что он сумел восстановить за прошедшие двадцать лет. Что до власти, которую она имела над ним, то он будет сопротивляться! Еще одно существо, управляющее им?!
«Никогда!»
Она не сможет его сломать. Его воля сильнее. Сильнее, чем у кого бы то ни было!
«Это я ее сломаю!»
«И это причина – единственная причина! – почему я снова хочу ее видеть!»
