Текст книги "Вредное волшебство"
Автор книги: Крэг Шоу Гарднер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Его Домовое Величество! – воскликнул Тэп.
– С тобой я после разберусь, – пообещал вновь прибывший. Это действительно был Его Величество Король Домовых собственной персоной, в своей кожаной короне. Тэп глухо застонал, опасаясь самого худшего.
– Я прибыл сюда с посланием, – царственно возвестил Его Величество. – А я всегда аккуратно доставляю послания, не в пример некоторым из моих подданных.
Тэп снова застонал и закрыл голову руками.
Его Домовое Величество взглянул на Вунтвора и веско предрек:
– В вашей жизни скоро появится башмак!
– Вот как? – удивился юноша.
Его Величество с достоинством кивнул:
– Очень большого размера.
– Дело в том, что вы немного опоздали. – И Вунтвор указал на ножищу поверженного великана. – Не этот ли башмак вы имели в виду?
Его Величество вспрыгнул на плечо Вунтвору, чтобы лучше видеть. Он долго молча всматривался в ногу Ричарда, потом на секунду оторвал от нее взгляд и сказал:
– Нет, не этот! Однако… – Он мечтательно смотрел на башмак. – Его стоило бы изучить… – Его Величество встряхнулся. – Но сейчас не время. Я сказал вам все, что мог. Здесь, в Восточных Королевствах, у Матушки Гусыни везде глаза и уши. Вы узнаете башмак, о котором я говорил, как только увидите его. Мы с Нори сделаем все, чтобы отвлечь… но довольно, я и так сказал слишком много. Главное, помните: «И жили долго и счастливо!»
Жили долго и счастливо? Единорог сказал Вунтвору те же самые слова, но из-за катавасии с Ричардом фраза вылетела у молодого человека из головы.
– Да уж, – только и сказал Вунтвор.
– А теперь, – Его Домовое Величество повернулся к Тэпу, – надо бы решить, как поступить с домовыми, не выполняющими приказы…
– О! Пряжки и шнурки! – горестно воскликнул Тэп. – Но, Ваша Малость! Были чрезвычайные обстоятельства!
– Столь чрезвычайные, что они заставили тебя забыть о приказе ждать меня в Вуште? – грозно спросил Его Величество.
– Э-э… да… то есть нет… – сбивчиво ответил Тэп. – Видите ли, эта миссия, да еще демон Снаркс, которого я хотел наставить на Домовой Путь, и еще Семь Других Гномов…
Оправдания Домового потонули в оглушительном вое. Вунтвор не сразу сообразил, что это стонет Ричард.
– И все это так на тебя подействовало, – обратился Его Величество к Тэпу, как будто и не было никакого великана, – что ты совсем забыл Кодекс Домовых и ввязался в глупейшую аферу с семью желаниями!
– Видите ли, Ваша Малость, – бормотал Тэп, потея и задыхаясь еще сильнее, чем когда хотел заставить плясать Ричарда, – мы оказались в Восточных Королевствах. Вы себе не представляете, насколько могущественна Матушка Гусыня! А тут еще великан…
Земля содрогнулась. Великан сел.
– О-о-х! – простонал он. – Как же это я так неудачно упал! К счастью, у вас хватило ума не пытаться бежать. Никому не убежать от великана.
Вунтвор обнажил меч.
– Могу я, наконец, отдохнуть? – закричал Катберт. – Я до сих пор еще весь лоснюсь от этого противного жира!
– Так я жду ответа! – напомнил Его Домовое Величество своему подданному.
– Ну вот что, – распорядился Ричард, – стойте спокойно. Не двигайтесь. Так я переловлю вас быстро и безболезненно.
– Да уж, – заметил Вунтвор. – Тэп! Возможно, лучшим ответом на вопрос Его Величества будет танец, который вновь выведет великана из строя!
– Пряжки и шнурки! – воскликнул Тэп, умоляюще глядя на своего короля. – А может, и правда?..
– Ну разумеется, я не могу пообещать вам безоблачного будущего, – продолжал Ричард. – Вы знаете, что делает Матушка Гусыня с непокорными. Что ж, может быть, именно в буханке хлеба вам суждено обрести вечный покой!
– И то приятнее, чем когда тебя, липкого, засовывают в душные ножны! – проворчал Катберт. – Это после стольких-то дней беспорочной службы! Вам никогда не приходило в голову, что оружие нужно чистить?
Ричард нахмурился:
– Опять этот заколдованный меч? Я ведь тебя предупреждал!
– Да, – кивнул Вунтвор, и прошептал Тэпу. – Самое время применить Домовую Силу!
– А? – Коротышка с надеждой посмотрел на своего повелителя.
– Что ж, возможно, – холодно ответил тот. – Но прежде ты дашь мне отчет в содеянном тобой.
– А Домовая Сила может отчистить жир? – спросил Катберт.
– Я вас предупредил! – прогремел Ричард. – Приготовьтесь!
Тэп дико вытаращился на опускающуюся ручищу. Потом он посмотрел на остальных.
– Делай что-нибудь! – взмолился Вунтвор.
– Отвечай! – потребовал Его Домовое Величество.
– Ничего не предпринимать! – скомандовал Ричард.
– Отчистите меня! – умолял Катберт.
– Все! – завизжал Домовой, у которого сдали нервы. – Я больше не могу! Жили-были… Жили-были!
Взгляд Тэпа затуманился. Это был уже не прежний взволнованный, задыхающийся Домовой, а флегматичный человечек, полностью подчиненный воле Матушки Гусыни.
– Что здесь происходит? – возмутился Его Домовое Величество.
Тэп не ответил ему. Король сердито посмотрел на Вунтвора.
– Если меня не очистят от жира, я возобновляю забастовку, – объявил Катберт. – Я требую сносных условий труда.
– Теперь не шевелитесь, – спокойно посоветовал Ричард. – Нам ведь не нужны несчастные случаи, верно? Ведь стоит мне сжать кого-нибудь чуть покрепче… – И великан издал смешок, похожий на отдаленный раскат грома. – Потерпите немного: пять минут – и вы в печке!
– Имейте в виду, – король угрожающе потрясал крошечным кулачком перед носом Вунтвора, – я должен знать, что произошло с Тэпом! Мое Домовое Величество никому не позволит себя дурачить! В конце концов, я требую!
– Я тоже! – поддержал меч.
Вунтвор начинал понимать, что побудило Тэпа произнести волшебные слова и сдаться на милость Матушки Гусыни.
Между тем над юношей уже нависла ладонь великана.
– Вот и умница, – прогудел Ричард. – Главное – не сопротивляться. Идеальная жертва!
Вунтвор был близок к помешательству. Пришло время что-нибудь сказать, и юноша в сердцах выпалил:
– Довольно! Не хочу больше иметь никаких дел с людьми, ни с большими, ни с маленькими!
– Будет исполнено! – торжественно провозгласил Домовой Тэп.
Вунтвор сразу понял, что совершил ошибку.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Большой каблук, чтоб цокать по дороге,
А пряжка на боку для красоты.
Шагайте, мои маленькие ноги!
Мои шнурки прочны, носки – чисты.
А сам я – башмаки тачать мастак.
Как дорог сердцу моему башмак!
Кредо домовых.Строфа 603
Я понял, что пропал, лишь только открыл глаза. Глупец! Пожелать свободы от всех, в том числе и от Матушки Гусыни! И с кем же я остался?
Вокруг по-прежнему был лес, только гораздо более темный и дремучий, чем та поляна, где мы встретили великана. Высокие, могучие деревья нависали надо мной, их раскидистые кроны почти не пропускали солнца. Кора на стволах была серая, такого же цвета, как тень от листьев, так что на мгновение мне показалось, что я попал в мир, где единственный цвет – серый.
Задрав голову, я силился разглядеть верхушки этих чудовищных деревьев. Там, в вышине, просвечивало голубое небо. Но голубой цвет мало успокоил меня. Мне сделалось жутко. Стоял конец лета, а между тем ни на одном из деревьев не было листьев. Голые ветки дрожали от ветра и стукались друг о друга, словно кости скелета. Лес умер.
Внезапно налетел ветер, высек меня сотней холодных плетей, сорвал с головы прекрасные волосы Эли. Пусть летят! В конце концов, великан сразу узнал меня в этом нелепом маскараде. Что до куска ткани, служившего мне юбкой, то я накинул его на плечи, стремясь уберечься от пронизывающего холода. Но главное – все это было очень знакомо! Мне уже случалось бывать в таком лесу. Ветер донес сухой неприятный смешок. Или показалось? Я оглянулся и увидел между деревьями закутанную в плащ фигуру. Еще не успев разглядеть лица, я уже знал, какое оно: темные глазницы, оскал черепа. А руки – выбеленные временем кости!
– Приветствую! – загробным голосом произнесла Смерть и подошла поближе. – Давненько мы с тобой не беседовали с глазу на глаз, Вечный Ученик.
Я стоял на месте, а Смерть «подплывала» ко мне ближе и ближе. Казалось, она не переступает ногами, как простые смертные. Ее нес ветер. Смерть считала меня особенным и величала Вечным Учеником. Она полагала, что моя душа все время ускользает от нее, переселяясь в другие тела, чтобы помогать, хоть и неумело, настоящим героям, и что меня вечно сопровождают многочисленные спутники. Не знаю, права ли она, да это, в общем, и не важно. Важно то, что она вознамерилась нарушить все законы жизни и смерти и похитить меня, когда я останусь один.
И вот я один. Наедине со Смертью. И со мною нет даже моего трусливого меча. Смерть ухмыльнулась и протянула мне руку:
– Ты представить себе не можешь, как я ждала этого момента. Наконец-то завладеть тем, кто столько раз ускользал из моих объятий!
Она закинула голову и захохотала высоким, пугающим хохотом. Так кричит ночная птица, падая на землю с подбитым крылом.
– Да уж, – произнес я, изо всех сил стараясь, чтобы не дрожал голос.
Сейчас она заберет меня. Она еще в прошлые наши встречи достаточно ясно дала понять о своих намерениях. Тогда я чудом спасся. Но нет, я не имею права поддаваться эмоциям, иначе мое сердце просто остановится. Может, лучше попытаться вовлечь Смерть в разговор? Вдруг и у нее обнаружится какая-нибудь слабость, и, зацепившись за нее, я найду путь к спасению.
– Ты сказал: «Да уж»? – удивилась Смерть.
– Да уж, – повторил я. – Думаю, у вас ничего не выйдет.
Смерть засмеялась. Звук получился препротивный: как будто давили черных жирных жуков.
– Жалкое создание! – прошептал зловещий призрак. – Смерти бесполезно сопротивляться. Но тебе известна моя страсть к играм. Пойдем. Постарайся подольше не давать мне увлечь тебя в мое царство тьмы, и я скажу тебе спасибо за доставленное удовольствие.
Я сделал шаг в сторону. Смерть, однако, ничуть не отдалилась от меня, напротив, теперь она, пожалуй, была еще ближе – так близко, что, вытянув руку, почти коснулась моего плеча.
– Тебе не удастся сбежать. Смерть – везде, – сказала она и поманила меня костлявым пальцем. – Пойдем! Возьми меня за руку. Не бойся.
Неужели это конец? Меня сковал страх. Прежде мне на выручку всегда приходили друзья, и нас становилось слишком много: Смерть не решалась забирать сразу столько душ. Теперь я был совершенно один, оторванный от всех, кого я знал. Даже моего верного хорька я лишился в предпоследней схватке с великаном. Вокруг лишь безмолвные деревья. О, если бы сейчас услышать родное «ип-ип», которое уже спасало меня от Смерти!
Ее противные пальцы подбирались к моему плечу.
– Нет! – закричал я. – Я не готов!
Смерть захохотала. Вероятно, так хохочут вампиры, наметив себе жертву.
– Не готов? К смерти не надо готовиться! Она просто приходит, и все. Ну, пошевеливайся! Мне еще чуму разносить, катастрофы устраивать! Смерть не знает отдыха. – Она наконец дотянулась до меня. – Пошли. Мне нельзя отказывать.
Я не совсем понял, что случилось дальше. Земля у меня под ногами… поехала. Ноги мои бежали в одну сторону, а земля – в другую. Короче говоря, я потерял равновесие. Смерть судорожно хватала пустоту там, где только что была моя голова.
– Ну и неуклюжий же ты! – рассердилась она. – И ты еще станешь отрицать, что ты – Вечный Ученик?
Я откатился в сторону и встал на ноги.
– Да уж… – произнес я, лихорадочно подыскивая слова, которые могли бы отвлечь внимание призрака.
– Что это? – вдруг спросила Смерть голосом, ледяным, как глухая зимняя ночь.
Какой-то еле слышный звук… Как будто к нам приближалось какое-то животное.
– Ип! Ип-иип!
Я понял, кто это, еще до того, как разглядел серенького зверька. Это был мой хорек.
– Ип! – радостно запищал хорек, увидев меня. – Ип-ип!
Смерть удивленно воззрилась на зверька:
– Поразительно! Мы – в самой отдаленной части Восточных Лесов, за много миль от чего бы то ни было живого. И тем не менее твой приятель отыскал тебя. Ты все еще сомневаешься в том, что ты – Вечный Ученик?
Хорек прыгнул ко мне на руки. Я тоже изумился чутью моего дружка, так вовремя нашедшего меня в столь безлюдном месте. А впрочем, что тут удивительного? Это же один из моих волшебных хорьков, наколдованных с помощью волшебной шляпы, которую я брал с собой в Голоадию! Видимо, хорьки, которых я «породил», теперь неразрывно связаны со мной. А вдруг мне достаточно только подумать о них – они и появятся?
Смерть сверкнула глазами на хорька и широко раскинула руки, словно собиралась заключить меня в свои костяные объятия.
– Итак, мне бы хватило одного лишь прикосновения к тебе, – процедила она, – но ты все норовишь ускользнуть. Придется прижать тебя посильнее. Я заберу твою душу и душонку этого хорька тоже! Покорись, смертный! Из объятий Смерти еще никто живым не выходил!
Я опять-таки не очень хорошо помню дальнейший ход событий… В общем, Смерть кинулась на меня, а хорек бросился между нами. Тут я запутался в одеждах Смерти, она поднялась в воздух, нависла надо мной, а потом рухнула на меня всей грудой костей. Я попытался выкарабкаться, но запутался ногами в ее грубом балахоне. Наконец, выдернув свой изодранный подол из-под моих тяжелых ботинок, Смерть отползла в сторону.
– Так не пойдет! – заорала она. – Теперь я понимаю, чего ты добиваешься! Ты будешь гонять меня по лесу, не даваясь в руки, и тянуть время, пока сюда не сбежится полно народу! – Смерть злобно рассмеялась, и смех ее напоминал хрипы медведя, которого медленно душат удавкой.
Сзади послышался шум.
– А это еще что такое? – Смерть оглянулась и вскрикнула. Кажется, то, что она увидела, сильно испугало ее. – Не может быть!
Это был башмак. Очень большого размера. На мгновение мое сердце остановилось. Но потом я понял, что башмак недостаточно велик, чтобы принадлежать великану, но вполне подойдет, чтобы в нем спрятаться простому смертному.
– Да уж, – подтвердил башмак мои догадки.
– Башмак? – прошептала Смерть. – Да еще и говорящий? Не может быть, и тем не менее… – Она повернулась ко мне. – Что бы это ни было, меня не проведешь, – сказала Смерть, но в голосе уже не чувствовалось прежней силы. – Я пришла за тобой, Вечный Ученик, и на сей раз я тебя заберу, даже если мне придется сразиться с самим хаосом. Мне не составит труда прихватить и хорька. И этот башмак, кому бы он ни принадлежал раньше, теперь тоже мой!
– Не думаю, – возразил башмак. Через две дырки для шнурков высунулись две руки и приняли первую колдовскую позицию.
– Да этот говорящий башмак еще и волшебный! – изумилась Смерть. – Иной раз даже меня можно удивить. Но раз он теперь мой, у меня еще будет время рассмотреть его хорошенько. И Вечного Ученика я сегодня приберу. Какой урожайный день для Смерти! – Она радостно захихикала.
Но руки, высунутые из дырочек, уже начали колдовать, и мало-помалу над Смертью сгустилась маленькая темная тучка.
– И как же вы рассчитываете остановить меня? – с любопытством осведомилась Смерть. – Надо мною не властны никакие чары…
Руки взметнулись вверх, и из тучки прямо в Смерть ударила молния, а следом послышался оглушительный раскат грома. Я часто заморгал – молния меня ослепила. Там, где секунду назад стоял злобный призрак, теперь клубилось облачко пыли. Но тут же налетел ледяной зимний ветер и разогнал эту пыль. Смерть была на месте и ухмылялась еще шире прежнего!
– Это все, на что способна ваша жалкая магия? – Она помахала костлявой рукой тающей в вышине тучке. – Пытаетесь бороться со мной моим же оружием? Молния – это мой разящий меч, а гром обычно возвещает о моем прибытии. Глупые смертные! Так вам никогда меня не победить.
– Правда? – недоверчиво произнес башмак, на которого ее доводы, видимо, не произвели впечатления.
Смерть злобно взвизгнула в ответ. Она горела нетерпением.
– Вунтвор, – донеслось из башмака, – беги сюда!
Я послушался, ибо узнал этот властный голос. Внутри башмака был мой учитель Эбенезум, величайший волшебник Западных Королевств. Я прижался спиной к спасительному темно-коричневому башмаку и только тогда осмелился взглянуть в лицо Смерти. Хорек примостился у меня на плече.
Страшный призрак все приближался, раскинув руки так широко, словно собирался уволочь в свое мрачное царство нас всех.
– К чему бежать? К чему колдовать? Все ваши уловки – ничто перед могучей властью Смерти!
Как быстро она движется! Конечно, учитель что-нибудь придумает. А может, мне лучше держаться другой стороны башмака, чтобы не мешать их схватке? Но, отступив к огромному каблуку, я вдруг обнаружил костлявую руку у самого своего носа. Смерть перекрыла мне дорогу. Я был прижат к башмаку.
– Ну наконец-то, – выдохнула Смерть. Странный получился звук: будто бабочкам крылья отрывают. – Я так долго ждала этого момента.
– Ох ты!
Лес трещал и стонал. К нам приближался Ричард собственной персоной.
– Ах вот вы где! – прогудел он. – А я думаю: что тут за шум?
– Нет! – завопила Смерть, соединив в этом вопле крики бесчисленных страдающих душ. – На этот раз – нет! Пусть это истощит мои силы, но я заберу всех: башмак и великана, Ученика и хорька! – Она улыбнулась исступленной улыбкой. – Готовьтесь к смерти!
– Вот видишь? – Откуда-то сверху раздался густой приятный голос, сопровождаемый шумом крыльев. – Я так и думал: здесь происходит что-то ужасно интересное.
– Ага! – ответил женский голос. – А вот и наш Вунти!
Что-то выскочило из-под земли около моей правой ноги.
– Вот здорово! – послышался тоненький голосок. – Ваш взрыв был даже громче, чем лучшие Домовые взрывы!
– Не-е-ет! – взвыла Смерть, как ураган, сметающий все на своем пути, и… пропала.
– Нет, нет и еще раз нет! – Матушка Гусыня подлетела на всех парах, сопровождаемая верным Джеффри Волком. – Вы совершенно отбились от рук!
– Вот если бы вы прислушались к моим пожеланиям… насчет того, чтобы занять в сказке волков…
– Тебя я вообще больше не желаю слушать! – окрысилась на него Матушка Гусыня. – Связавшись с Вечным Учеником, я даже не предполагала, чем это обернется! – Она улыбнулась. – Зато теперь, оценив масштаб происходящего, сколько пользы я смогу из тебя извлечь!
– Да уж. – Я сделал шаг вперед, осмелев в присутствии учителя. – Сомневаюсь. Теперь и на вас управа найдется!
– Вот как? – спросила Матушка Гусыня, несколько озадаченная этим новым для нее обстоятельством. – И как же вы намерены со мной справиться?
– А вот взгляните-ка на этот башмак. – Я указал себе за спину.
Матушка Гусыня нахмурилась:
– Какой башмак? Где башмак? Ты на нем стоишь, что ли? Что-то я ничего не вижу.
Что значит «какой башмак»? Что за шутки? Я оглянулся. У меня за спиной больше не было башмака. Он пропал, и вместе с ним исчез мой учитель.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Нет ничего чудесней
Падающей звезды.
Пожелай себе… песню —
Не пожалеешь ты!
«Песенник Барышни и Дракона» (все еще не опубликован)
– Ну-ну, успокойся! – утешила Матушка Гусыня. – Конечно, ты немного не в себе – столько всего произошло! Не волнуйся, Матушка Гусыня не будет тебя наказывать, по крайней мере теперь, когда тебе предстоит работать.
– Проклятие! – раздалось в лесу. – Неужели я все пропустил?
Это был Хендрик. Волшебница тяжело вздохнула:
– Скоро сюда сбегутся со всей округи. Надо же, как притягивает к себе этот Вечный Ученик! – Она ласково потрепала меня по макушке. – Мне еще не приходилось занимать в моих сказках Смерть. Очень впечатляюще! И как ты все это делаешь? Потом расскажешь мне, как ты добиваешься такой громкости.
И тут мне пришло в голову, что Матушка Гусыня не знает о появлении моего учителя. Что ж, может быть, лучше хранить это в секрете, по крайней мере пока.
– Да уж, – сказал я. – Может, и расскажу, когда мне самому дадут возможность распоряжаться своей судьбой.
– Да ведь я предоставила вам свободу! – снисходительно улыбнулась Матушка Гусыня. – Ты и твои товарищи так отчаянно мне сопротивлялись, что я решила немного ослабить вожжи. И что же получила в награду? Целый букет диких выходок! Все ваши импровизации, разумеется, никуда не годятся, но кое-что мы исправим при подгонке.
– Подгонка? – Я не знал этого термина.
Матушка Гусыня кивнула:
– Да, мы в сказочном бизнесе так это называем. Подгонка, подгонка… – она задумалась, подбирая слова поточнее, – это все изменения и исправления, которые мы вносим во время репетиций. Работаем, пока не добьемся совершенства. В данном случае, боюсь, это займет больше времени, чем обычно. Но, думаю, тридцати-сорока прогонов нам хватит.
– Тридцати-сорока? – переспросил я, даже боясь спрашивать, что такое «прогон».
– Проклятие! – от полноты души прибавил Хендрик.
– Видите, как славно все получается, если не упираться, а сотрудничать со мной! – с энтузиазмом воскликнула Матушка Гусыня. – С моим опытом сочинения сказок, да при наличии в труппе Вечного Ученика, с которым постоянно случается что-нибудь удивительное, мы целый сериал состряпаем! Вот почему, Вунтвор, я решила дать тебе некоторую свободу. Разумеется, я держала ситуацию под контролем и была готова вмешаться в любую минуту.
Свободу? Держала ситуацию под контролем? Теперь-то я вспомнил то странное чувство, что возникло у меня при попытке к бегству от великана. Мне казалось, что я читаю эту историю или слышу ее в пересказе, а не сам участвую в ней. И только вновь столкнувшись со Смертью, я почувствовал, что моя судьба в моих собственных руках, что надеяться не на кого. Я сообразил, что это счастливая случайность и что Матушка Гусыня с минуты на минуту опять пустит в ход свои чары и заставит меня пережить события последних нескольких минут раз тридцать. Теперь я понимал, как важно, чтобы Эбенезум и Нори выручили меня именно сейчас! Если не произойдет чуда, то, похоже, остаток жизни мне придется провести в бесконечном повторении сказки о семи желаниях.
– Наконец-то мы нашли вас, ребята! – послышался бодрый голос. Из лесу вышли трое демонов, уже без сказочных чепчиков, фартучков и причесок из водорослей.
– Можно внести предложение? – сказал Снаркс, когда вся троица подошла поближе. – Если уж вам непременно надо взорвать что-нибудь, чтобы привлечь наше внимание, нельзя ли сделать это поближе к населенным пунктам, а не у демона на рогах?
Привлечь внимание? Признаться, только теперь, когда вокруг собралась вся эта толпа, я наконец понял, зачем учитель устроил гром. Вовсе не затем, чтобы испепелить Смерть молнией, а для того, чтобы подавить ее числом тех, кто соберется на наш зов. Я в очередной раз восхитился дальновидностью волшебника. Воистину он величайший маг Западных Королевств! Интересно, что он еще придумает.
Снаркс оглядел притихший лес. Вокруг печально торчали деревья с переломанными ветвями и покалеченными стволами.
– Идеальное место для митинга! – заметил правдолюбивый демон. – Напоминает новые районы Голоадии, знаете, недавно отстроенные промышленные районы, где особенно высок производственный травматизм.
– Давай! – гаркнул Гакс.
Бракс быстренько извлек из своего мешка барабан.
Гакс Унфуфаду, разгневанный демон,
Устал от глупых детских сказок.
Советует Матушке он Гусыне
Демонов не тревожить отныне…
Гакс повалился на землю и принялся безостановочно чихать.
– Стыд-позор! – горестно прошептал Бракс, глядя, как его вождь и учитель катается в пыли. – Какой поэтический талант пропадает!
– Что? – ошарашенно спросила Матушка Гусыня. – Что здесь происходит?
– Да уж… – Я старался выдумать правдоподобное объяснение, потому что понял, что она не только не знает о том, что мой учитель Эбенезум тайно пробрался в ее королевство, но и о том, что он болен той же болезнью, что и демон Гакс, который сейчас пресмыкался в пыли. – Да уж, – повторил я еще раз, чтобы выиграть время, – видите ли, этот бедный демон э-э… всегда чихает от переутомления.
– Вот как? – удивилась Матушка Гусыня. – Судя по тому, что мы видим, он сильно переутомился. Что ж, полезная информация. Ее можно будет использовать в какой-нибудь сказке.
– Да уж, – сказал я в последний раз и обвел глазами своих спутников, призывая их не выдавать меня.
Бракс и Хьюберт понимающе кивнули, но правдолюбивому демону Снарксу было явно не по себе. Он с трудом сдерживался.
– Гаксу необходимо расслабиться, – авторитетно заявил Дракон. – А что расслабляет лучше песни и танца! Давай, Барышня. Номер семьсот три!
– Прекрасно сказано! – поддержала Эли и плавно повела руками. – Не будете ли вы так любезны расступиться и освободить мне побольше места?
– Минуточку! – запротестовала Матушка Гусыня. – Это вовсе не входило в мои планы.
Но Барышня уже запела:
Совсем ослабел от простуды ваш друг?
В носу его сопли, а в сердце испуг?
Есть средство получше таблеток,
Лекарство полезней диеты —
Песня с припевом, танец с поклоном.
Спасибо Дракону, спасибо Дракону,
И Барышне тоже – за это!
Матушка Гусыня взглядывала то на исполнителей, то на меня, и в ее глазах читалась смесь недоверия и отвращения.
– И что, они все время так? – спросила она сдавленным голосом.
– Да уж! – ответил я, впервые за последние полчаса сказав правду.
– Прощения просим!
Я посмотрел вниз и обнаружил, что к нам присоединились Льстивый и другие гномы. Они подошли незамеченными, так как песнопения Барышни и Дракона заглушали все остальные звуки. Льстивый привычно заломил руки и произнес:
– Мы пришли спасти… кого-нибудь. – Он бросил оценивающий взгляд на танцующего Дракона. – Но, может быть, нам лучше было не приходить?
Я искренне посочувствовал гномам, потому что как раз в этот момент Барышня и Дракон запели второй куплет:
Друг ваш подняться не может?
Считает, что век его прожит?
Кто на ноги друга поставит,
Бежать без оглядки заставит?
Песни и танцы, да с огоньком!
Да здравствуют Барышня и Дракон!
– И для этого мы вышли из леса? – спросил Грубый.
– Не обращай внимания, – посоветовал Заносчивый. – Все это развлечения для черни.
Болезненный презрительно кашлянул.
– Эй! Кого это вы называете чернью? – поинтересовался Домовой.
– Разумеется, не меня! – поспешил с ответом Раздражительный.
– А почему бы и не тебя? – ухмыльнулся Грубый.
Болезненный согласно застонал.
– Что здесь происходит? – осведомился Снаркс, вставая между Тэпом и гномами. – Кажется, здесь кто-то недоволен артистами?
– А что, здесь есть кто-нибудь, кто доволен артистами? – огрызнулся Грубый.
– Угу, – поддержал его Рассеянный.
– Эти гномы осмеливаются насмехаться над нами, называть нас чернью! – возмутился Тэп. Его просто распирало от гнева. – Они позволяют себе издеваться над Домовой Силой!
– Проклятие! – Хендрик с трудом протиснулся в самую гущу толпы. – Что тут у вас? Кто-нибудь безобразничает?
– А вы, стало быть, никогда не «безобразничаете»? – нервно спросил Раздражительный. – И всегда всем довольны? И никто из вас никогда никого не критикует?
Тэп и Хендрик, как по команде, посмотрели на Снаркса.
– Я – другое дело, – с достоинством ответил демон. – И знаете, здоровая, конструктивная критика еще никого не обижала. Да, я иногда говорю нашим артистам, что они поют ужасно! Но я им не чужой. Они знают, чего от меня ожидать.
– Проклятие, – прибавил Хендрик. – Всегда лучше держаться в рамках вежливости.
Тэп кивнул:
– Вот и я о том же. Вся Домовая философия на этом построена!
– Значит, мы должны быть вежливы с этим сбродом? – усмехнулся Грубый.
Снаркс хмуро уставился на гнома, Хендрик взялся за свою дубинку, а Тэп сделал несколько пробных танцевальных шагов.
– Проклятие, – заметил Хендрик.
Бракс встал между приготовившимися к бою сторонами:
– Простите, что отвлекаю. Судя по вашему настрою, вам скоро может потребоваться подержанное оружие в отличном состоянии…
Но ответить ему не успели, потому что Барышня и Дракон разразились третьим куплетом:
Итак, если надо на помощь прийти
Кому-то, кто болен и сбился с пути,
То пусть не роняет он слезы из глаз —
Он скоро как новенький будет у нас!
Тот весел, кто с песней и танцем знаком,
Да здравствуют Барышня и Дракон!
Гакс, лежа в грязи, чихал с удвоенной силой.
– Вам не кажется, что это уже из рук вон? – спросила Матушка Гусыня.
Я не ответил, опасаясь, что стоит мне согласиться – и она опять заколдует нас.
– Может, не надо пытаться прыгнуть выше головы? – неуверенно пробормотала она, обращаясь скорее к самой себе, чем ко мне. – Может быть, ограничиться золотыми гусями и слепыми мышами?
Эли исполняла прихотливый танец вокруг Хьюберта.
– Если бы мне другое имя! – мечтательно продолжала пожилая дама. – Услышав, что тебя зовут Матушка Гусыня, к тебе сразу теряют интерес. Но, кажется, я уже это говорила?
Семь Других Гномов и трое моих друзей злобно переглядывались.
– Ну? – вызывающе крикнули гномы хором.
– Проклятие! – отозвались наши.
Обстановка накалялась. Но стоит попросить Матушку Гусыню вмешаться, как она тут же приберет нас к рукам, полностью лишив собственной воли.
– Может, все-таки Матушка Малиновка? – размышляла пожилая волшебница. – Нет. Слишком мелодично. А как насчет Матушки Пташки? – Она пожевала губами, потом нахмурилась. – Нет, такое скопление согласных мне ни к чему. Матушка Краснокрылый Дрозд? – Она вздохнула. – Нет, слишком длинно – на обложках моих книг не уместится. – Ладно! Хватит. Растоковалась тут, как тетерев… Постой-ка… – Она победоносно глянула на меня. – Не так уж плохо: Матушка Тетерка! Не бог весть что, но все же лучше, чем Матушка Гусыня.
– Да уж, – ответил я, исключительно чтобы поддержать разговор. Теперь я понял: она плохо переносит хаос. Только при полнейшем беспорядке вокруг можно переговорить с ней. Надо использовать эту возможность. Прежде, сколько я ни пытался, мне не удавалось и на пять минут привлечь к себе внимание Матушки Гусыни.
Барышня и Дракон теперь уже не танцевали, а слегка покачивались. Дальше у них шел речитатив:
– Послушай, Барышня! – начал Хьюберт.
– Что, Дракон? – отозвалась Эли.
– Как ты думаешь, из чего строят свои жилища мои собратья-ящерицы?
– Конечно же, из ящиков!
Когда затих стон разочарованной публики, Эли продолжила:
– Вчера такой хвост стоял за ящиками!
Хьюберт покрутил задом и ответил:
– Неужели тот хвост, что стоял за ящиками, был красивее моего?
Эта шутка имела еще меньший успех.
– Но хватит болтовни! – крикнул Хьюберт, перекрывая недовольный гул. – А вот сейчас будет номер так номер! Всякий бы хотел посмотреть!
– Не всякий! – воскликнула Матушка Гусыня, воздев к небу обе руки. – Ну уж это слишком. Полный хаос – это еще ничего. Постоянный беспорядок вокруг Вечного Ученика интересен, если не сказать больше. Но выслушивать водевильные шуточки! – Ее передернуло. – Заколдую-ка я вас побыстрее, а то еще что-нибудь случится.
Джеффри Волк взмахнул своей зеленой кепкой и крикнул:
– Можно внести предложение?
Матушка Гусыня устало вздохнула:
– Ну?
– Вот вы волновались, что ваши сказки сделались слишком хаотичны. Кажется, я могу помочь этой беде. – Он рьяно ударил себя в грудь. – Мы, говорящие волки, – настоящие профессионалы. Позвольте мне поставить вашу следующую сказку – и я гарантирую, что она войдет в золотой фонд классики!
