Текст книги "Вредное волшебство"
Автор книги: Крэг Шоу Гарднер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
«Всю жизнь вам говорят: „Смотри под ноги!“ Но если постоянно смотришь под ноги, не видишь, куда идешь».
Из «Некоторых замечаний об ученичестве».Вунтвор, ученик Эбенезума, величайшего волшебника в Западных Королевствах (работа над рукописью продолжается)
Что-то падало с неба с большой скоростью. И Вунтвор опасался, что оно окажется потяжелее, чем волосы барышни.
– Прячьтесь в лесу, и поскорее, – посоветовал единорог на бегу.
– Не поможет! – крикнул Вунтвор, едва поспевая за ним. – Кажется, это тот самый великан, от которого я бежал.
Единорог рискнул бросить взгляд вверх:
– Боюсь, это тот самый великан, который будет здесь с минуты на минуту.
– Да уж! – крикнул юноша, прибавив ходу. – Хоть бы сквозь землю провалиться!
– Будет исполнено! – пискнул знакомый голосок.
Вунтвор вскрикнул и рухнул в разверзшуюся под ним бездну.
Юноша открыл глаза… и ничего не увидел. С трепетом он отбросил с лица волосы и уперся взглядом в серую скалу. Оглядевшись, Вунтвор понял, что лежит на дне пещеры, которая, впрочем, оказалась весьма чистой, хорошо освещенной и опрятной. Такую пещеру вполне можно было назвать домом. Пока вокруг никого не было, но юноша явственно ощущал запах еды. До этого момента он не отдавал себе отчета в том, насколько голоден. Когда же он в последний раз ел? Вунтвор этого не помнил, но, с другой стороны, он теперь очень многого не помнил.
– Жили-были… – бормотал он, идя на запах пищи.
Он завернул за угол и понял, что это вовсе не жилище дикого животного, которое отдыхает здесь после охоты. Нет, тут была мебель, на стенах висели какие-то безделушки, правда не похожие ни на что из того, что ему приходилось видеть до сих пор. Вунтвор устало кружил вокруг трех стульев. Стулья как стулья, ничего особенного. На каждом лежала подушечка. Не укусят же они его, в конце концов! Можно и присесть. Тем более что вкусные запахи исходили от стола, у которого стояли стулья. Вунтвор сел на самый высокий стул, но тут же вскочил как ошпаренный. Как будто на острые камни уселся вместо подушки! Молодой человек подумал, что в жизни не сиживал ни на чем столь твердом. Тогда, готовый ко всяким неожиданностям, он осторожно присел на второй стул. На сей раз подушка оказалась мягкой и удобной. Может, первый стул – это просто шутка, рассчитанная на простодушных гостей? А может, кому-то и нравится сидеть на камнях?
На столе лежали три куска пирога. От их аромата у Вунтвора потекли слюнки. Он решил, что второй стул ему вполне подойдет, вскарабкался на него и прочно уселся. «Да, этот гораздо удобнее», – подумал он, утопая в мягкой подушке. Но… не пора ли перестать утопать? Похоже, твердого сиденья, как такового, просто не было! Юноша понял, что будет проваливаться бесконечно, и вскочил. Кто бы мог подумать, что что-то может быть настолько мягким!
Вунтвор постоял несколько минут, чтобы унять сердцебиение. Кажется, надо уносить отсюда ноги, пока не нажил неприятностей. Если бы не голод! Но ведь оставался еще третий стул. Он был самым маленьким из трех, так что в случае опасности с него будет легче всего соскочить. Впрочем, и два первых стула не причинили ему особого вреда. Он пришел сюда за приключениями, и сидение на маленьком стуле вполне сойдет за небольшое приключение. Вунтвор глубоко вздохнул и сел.
К удивлению молодого человека, стул оказался на редкость удобным. Как будто он сидел на свежем сене, мягком, но упругом. Лучшего стула и пожелать было нельзя. Юноша улыбнулся. Пришла пора отдать должное пирогу, такому соблазнительному, с розоватой начинкой. Вунтвор осторожно потянулся к самому большому куску… и с криком отдернул руку. Никогда в жизни не дотрагивался ни до чего столь горячего! Он подул на пальцы. Впрочем, серьезных ожогов не было, а начинка, приставшая к подушечкам пальцев, оказалась на редкость вкусной.
Вунтвор осторожно потянулся к среднему куску пирога. Он тихонько ковырнул пальцем его румяную корочку. Корочка не поддавалась, она была твердая как камень и такая холодная, будто ее месяц держали подо льдом. Никогда не пробовал такого холодного десерта!
Убрав руку, Вунтвор задумался. Что здесь происходит? Не будь он так голоден, он давно бы убежал из этого странного места. Но вот он сидит на самом маленьком и самом удобном стуле и никуда не собирается бежать. Ведь остается еще третий кусок пирога.
Вунтвор осторожно потрогал корочку. К его удивлению, она оказалась теплой. Он пододвинул пирог к себе. Наконец-то можно будет поесть! Он взял кусок обеими руками, поднес ко рту и опасливо откусил немного. Вкус был чудесный, нежный, кисло-сладкий! Больше никаких сюрпризов! Вунтвор откусил большой кусок… и вскрикнул. Он быстро выплюнул все обратно на стол. Пирог был полон маленьких острых иголочек. Две-три из них успели воткнуться в небо и десны, и молодой человек осторожно вытащил их, постанывая от боли. Да кто же здесь живет? Кто этот сумасшедший, пекущий смертоносные пироги?
Вот тогда-то Вунтвор и услышал голоса и шаги. Судя по всему, идущих было двое или трое. Вунтвор вскочил со стула. Куда деваться? Где спрятаться? Голоса все приближались. Они были уже совсем рядом. Молодой человек выбежал из-за стола и юркнул в приоткрытую дверь, что вела в другую комнату.
Он быстро осмотрелся. Кроме дырки в потолке, пропускавшей свет, других отверстий не было. Вунтвор оказался в ловушке! Но в глубине комнаты он увидел три колодца. А вдруг один из них ведет на свободу?
В соседней комнате громко переговаривались. Вунтвор отошел подальше от двери, надеясь, что сюда не войдут, пока он не решит, что делать. Первым заговорил глухой замогильный голос:
Гакс Унфуфаду, демон-папа,
Видит, что у нас гости!
Кто-то сидел на моем стуле
И перевернул все камни в сиденье!
– Смотрите-ка! – подхватил еще один голос, тоже довольно низкий, потом перешедший в кашель. – И на моем стуле кто-то сидел и продавил его!
– И на моем стуле сидели! – воскликнул третий голос. Он был еще неприятнее, чем первые два. – Сиденье до сих пор теплое!
«Ага, – подумал юноша, – значит, они подозревают, что я все еще здесь». Если бежать, то поскорее. Но какой из трех колодцев выбрать? Все, что происходило здесь до сих пор, научило его быть осторожным: в тихом омуте известно кто водится… Как можно бесшумнее Вунтвор подкрался к колодцам.
Между тем басовитый голос в соседней комнате опять разразился гневной тирадой:
Гакс Унфуфаду, демон-папа,
Видит, что чужак не сидел без дела!
На Демонский Пирог чужак покусился,
Расковырял драгоценную корку!
– Кто-то трогал и мой кусок! – заверещал фальцетом второй. – Здесь отпечатки пальцев! А я-то еще положил в него побольше ежевики!
– И от моего пирога кто-то откусывал! – пробурчал третий голос. – Фу! Какой неаккуратный!
Трое в соседней комнате все более раздражались. Вунтвор понял, что мешкать больше нельзя. Он наклонился над самым большим колодцем, пытаясь разглядеть дно.
Колодец оказался мутным. Вода в нем была сероватая. Более того, Вунтвор вообще сомневался, что это вода. Казалось, что эта жидкость гораздо тяжелее воды… Вунтвор сначала хотел было погрузить в жидкость руку и попробовать взболтать ее, но испугался клубов пара над колодцем. Он уже один раз сегодня обжегся. Нет, этот колодец явно не подходил. Может, попробовать другие два?
Вунтвор подполз к следующему колодцу, поменьше, на поверхности которого что-то плавало. Повеяло холодом, и Вунтвор понял, что это кусочки льда. «Нет уж, – подумал юноша, – этот колодец тоже не подойдет». Оставался самый маленький. Вунтвор уже заметил, что в этой пещере самые мелкие предметы наименее опасны. Может быть, и на этот раз ему повезет с самым маленьким колодцем? Он осторожно опустил руку. Рука как-то сразу отяжелела. Юноша понял, что, если бы погрузился в колодец весь, его мгновенно затянуло бы. Сама жидкость была очень странная на ощупь: скользкая и тяжелая, как растительное масло. Вунтвор вытащил руку из колодца. Она была покрыта слоем слизи.
– Ф-фу! – невольно произнес он.
– Кто здесь? – хором спросили голоса в соседней комнате.
Три пары ног затопали по направлению к двери той комнаты, где находился Вунтвор. Другого шанса спастись у него не будет. Надо было прыгать. Сейчас или никогда.
Прыгать в колодец, полный слизи? Ни за что! Но он почти передумал, когда в дверном проеме показались три фигуры.
Гакс Унфуфаду, демон-папа, —
сказало отвратительное красно-синее создание, —
Теперь незнакомку ясно видит!
Она не только сидела на наших стульях, —
Она мутит слизь в наших колодцах!
Второй демон кивал серенькой головкой, отчего волосы, схваченные у него на затылке, болтались, как змея, бьющаяся в судорогах. Впрочем, то, что украшало затылок демона, вряд ли можно было назвать волосами: скорее это напоминало Вунтвору пучок спутанных водорослей.
– Она и мой колодец мутила! – добавило второе создание фальцетом.
– И в моем колодце тоже рылась! – сказал третий уродец, на котором красовался кружевной чепчик. – Вот она!
Она? Вунтвор на секунду удивился, но потом вспомнил о своем костюме.
– Это человек! – продолжало чудище в чепце. – Это женщина!
Существо с водорослями на голове приветливо помахало лапой:
– Добро пожаловать, Златовласка! Мы тут вполне цивилизованные, так что сперва представлюсь сам и представлю моих спутников, а потом мы тебя съедим.
И «длинноволосая» указала на самого крупного из троих:
– Вот это демон-папа. Это наш демон-сынок. А я, стало быть, демон-мама. – И хвостатая заговорщически подмигнула Вунтвору. – К твоему сведению, в свободное время я приторговываю подержанным оружием.
Тут демон-папа огласил комнату громким криком:
Гакс Унфуфаду, демон-папа,
Видит нахальную Златовласку.
Он приправит ее постным маслом
И съест с тушеной капустой!
– Папа прав, – благодушно согласилась демон-мама. На ней было оранжевое платье и зеленый фартучек. – Как удачно, что ты к нам зашла! Золотоволосые девочки такие нежные на вкус!
– Даже такие? – сморщился демон-сынок. Подгузник выглядел на его зеленом чешуйчатом теле в высшей степени нелепо.
– Успокойся, сынок! – урезонила его демон-мама. – Выбирать не приходится. – И «мама» приветливо улыбнулась Вунтвору. – Пройди, пожалуйста, вон туда. Кажется, у меня есть подходящий котел.
Вунтвор неимоверным усилием воли подавил в себе панику. «Они вполне разумные существа, – сказал он себе. – С ними можно будет договориться».
– Да уж, – сказал он. – А что, если я вовсе не тот, за кого себя выдаю? Что, если я, скажем, переодетый путешественник?
– А что, если тебя, скажем, кинуть в колодец с кипящей слизью? – ответил на это демон-сынок. – Несдобровать тому, кто вздумает дурачить демона-папу!
– Да, – согласилась мама, – папа у нас с характером! Но ты не волнуйся, ладно? – существо в оранжевом платьице задумчиво посмотрело на Вунтвора. – Каких-нибудь сорок пять минут при температуре сто градусов – и все волнения останутся позади.
– Да уж, – приуныл юноша, понуро следуя за демоном-мамой в кухню. Он рассудил, что там он будет ближе не только к печке, но и к выходу из пещеры.
– Ты пока присядь, – сказала демон-мама, широким жестом указав на сверкающий чистотой кухонный стол. – Да, раз уж ты все равно сидишь без дела, не поможешь ли мне почистить морковь? Время быстрее пролетит. – Бессовестное создание открыло кухонный шкафчик, из груды острых ножей выбрало самый маленький и вручило его Вунтвору. – Здесь ни от кого помощи не дождешься!
Юноша взял нож и стал чистить морковь. Он подумал, не использовать ли этот ножик как оружие. Но он ведь маленький! Удар будет все равно что булавочный укол. Тут-то Вунтвор и вспомнил о том, что у него на поясе висит меч. Демон-мама мелко крошила лук и болтала без умолку:
– Я понимаю, что мой вопрос теперь, когда мы собираемся тебя съесть, не к месту, но все же: кто тебе укладывает волосы? Посмотри на мои! Что ни делала, все без толку. Хорошо, что у меня есть и вторая профессия. Забавно – до чего легко окружающие мирятся с твоей непривлекательной внешностью, стоит лишь показать им твою коллекцию оружия!
– Э-э, да уж… – Вунтвор считал нужным поддерживать разговор, пока не придумает, как ему спастись. – Э-э… Я ничего особенного не делаю со своими волосами. Они у меня от рождения такие…
Демон-мама вздохнула:
– Что ж, красивые волосы с неба не падают! С ними действительно надо родиться.
– Мы хотим есть! – заверещал демон-сынок, вбегая в комнату. За ним появился крупный и импозантный демон-папа.
«Сейчас или никогда!» – подумал Вунтвор, с воинственным криком обнажив свой меч.
– Обойдетесь! – закричал он.
– Это точно, – подтвердил меч. – Обойдутся. И вы тоже обойдетесь!
– Что-что? – не понял Вунтвор.
– С меня довольно, – пояснил Катберт, злобно фыркнув. – Выхватывают из ножен, не предупредив! С этой минуты объявляю забастовку. Вот так вот! Отказываюсь рубить что бы то ни было где бы то ни было и для чего бы то ни было! Мне очень жаль, что приходится вести себя жестко, но так дальше нельзя.
– Да ведь меня вот-вот сварят и съедят! – возопил молодой человек.
– Мне очень жаль, – невозмутимо ответил меч. – Но ваша тактика запугивания больше на меня не действует. Вас послушать – вас только и делают, что убивают! Наступает момент, когда уважающий себя меч должен сказать: довольно!
Вунтвор беспомощно посмотрел на трех демонов, которые тем временем все плотнее его обступали.
– Нет ли у тебя последнего желания? – спросила демон-мама, занося свой острый нож над юношей.
– Есть! – кивнул тот. – Я хочу выйти отсюда живым.
– Будет исполнено! – раздался писклявый голосок ниоткуда.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«Практикующий волшебник частенько попадает в стрессовые ситуации. Например, двое его клиентов ожидают от него двух противоположных результатов. Волшебник обязан тщательно взвесить запросы обоих клиентов, принять во внимание возможные осложнения после своего колдовства, прикинуть, какие последствия могли бы удовлетворить обоих, заранее наметить, как он будет спасаться, если одну из сторон результаты разозлят. Но и это не главное! Главное – маг никогда не должен пренебрегать первым законом профессиональной магии, который гласит: „Оплата – авансом!“»
Из «Наставлений Эбенезума», том XXI
Вунтвор снова очутился в лесу. Рядом стоял Домовой.
– Вот видите! – назидательно заметил Катберт. – Всегда можно решить вопрос, не прибегая к насилию.
Юноша засунул меч обратно в ножны. С Катбертом он разберется позднее.
– Ты где был? – призвал он к ответу коротышку Домового.
– О, то там, то здесь… – небрежно ответил тот. – Когда я нужен, я всегда на месте, не правда ли? Мы, маленькие, ненавязчивы. Я решил, что мое присутствие помешает развитию сюжета твоей истории. Мы, сказочники, должны всегда следить за тем, чтобы герой чувствовал себя свободным и не очень-то на нас рассчитывал.
– Моей истории? Сказочники? – Вунтвор как-то до сих пор не думал о своих приключениях как о сказке. Ну да, конечно! А иначе почему он то и дело повторяет: «Жили-были»?
– Но теперь пришло время мне появиться, – продолжал Домовой. – Близится финал. У тебя осталось только одно желание. Постарайся пожелать что-нибудь полезное.
На какое-то мгновение Вунтвору пришло в голову пожелать пудинг и разом покончить со всем этим. Нет уж! Ему в последнее время так не везет, что последнее желание может пригодиться для чего-нибудь посерьезнее. Юноша велел Домовому держаться поблизости и никуда не отлучаться.
– Будет исполнено, – отозвался тот и поспешно добавил: – Ну извини, извини… Просто… так говорится…
Молодой человек огляделся. Он опять стоял рядом с огромным бобовым деревом, только великанов, кажется, поблизости не было. В общем, почти ничего не изменилось, разве что в земле появилась довольно внушительная вмятина, которой раньше он не замечал.
– Да уж, – подумав с минуту, сказал себе Вунтвор, – кажется, пора бежать дальше.
Но не успел он сделать и нескольких шагов, как из соседних кустов послышались громкие голоса.
– Гляди-ка, эта девица носит ботинки армейского образца! – сварливо сказал первый.
– Да какие здоровенные! – подхватил второй. – И вообще, мы пришли в гости, а ты даже не здороваешься!
– Надо же! – поддал жару третий голос.
Из лесу вышли семь низкорослых человечков и обступили Вунтвора и Домового.
– Да уж… – нерешительно произнес Вунтвор. – Простите, мы разве знакомы?
Один из семерых выступил вперед, всплеснул ручками и заговорил:
– Ах ты, поди ж ты! Простите, пожалуйста. Мы не сообразили, что вы все еще во власти Матушки Гусыни. Мы – Семь Других Гномов. – Он кивнул на своих спутников: – Заносчивый, Грубый, Раздражительный, Шумный, Болезненный и Рассеянный. А я, недостойный и презренный, зовусь Льстивым.
– Вот-вот, именно недостойный и презренный! – насмешливо выкрикнул один из гномов.
«Верно, это и есть Грубый, – подумал Вунтвор. – Или Заносчивый?»
Один из гномов вдруг громко застонал. Значило ли это, что он Шумный? Или Болезненный? Вунтвор решил, что гадать нет никакого смысла.
– Да уж, – решительно сказал он, – очень приятно было с вами поболтать, но, к сожалению, мне надо бежать.
– Именно поэтому мы здесь! – просиял Льстивый, еще раз всплеснув ручками. – Какое счастливое стечение обстоятельств!
– Простите, – совсем запутался юноша, – вы что, тоже бежите?
– Что за дурацкая мысль! – вспылил один из гномов, явно Грубый.
– Прошу извинить моего собрата за резкость, – вмешался Льстивый. – Нет, у нас и в мыслях не было бежать. Будучи волшебными существами, мы навечно прописаны в Восточных Королевствах. Просто нас послала Нори, чтобы мы помогли бежать вам.
Нори? Его возлюбленная! Прекрасное лицо юной волшебницы вновь появилось у Вунтвора перед глазами. Черты все еще казались ему размытыми. Что еще он забыл? Что?
– А теперь, – сказал Льстивый, дождавшись, когда Вунтвор придет в себя, – умоляю, слушайте внимательно. Да, и еще я хотел сказать, что для меня, недостойного, большая честь передать вам…
Льстивый переждал выкрики с мест: «Вот именно, недостойного!» и «Кто вообще назначал тебя главным?» – и продолжил:
– Вам следует взобраться на холм, что на западе, и ожидать там Его Домовое Величество.
– Его Домовое Величество? – Домовой внезапно побледнел как полотно.
– А как же Нори… – начал было молодой человек, всей душой желая поскорее свидеться с юной волшебницей.
– Прошу прощения, – прервал его Льстивый, – но это все, что мне известно. Вам следует идти на Западный Холм.
– Его Домовое Величество? – засуетился Тэп. – Но зачем ему прибывать лично, если я на месте? Я вполне справляюсь, не так ли? – Домовой покосился на Вунтвора. – А может, и нет… Что это, кстати, за канитель с семью желаниями? – Он хлопнул себя по щеке своей крошечной ручкой. – Матушка Гусыня! Ее чары! – Бедняга даже вспотел от переживаний. В отчаянии он дернул Вунтвора за юбку: – Послушай! Я был бы тебе очень признателен, если бы ты при Его Домовом Величестве не упоминал о том, что здесь в последнее время происходило. А не то… Клянусь пряжками и шнурками, меня разжалуют и отправят на сортировку подметок!
– Вот как? – рассеянно проговорил Вунтвор, который и сам-то не слишком понимал, что же, собственно, происходит. – А что, если нам продолжить наше… бегство? – предложил он. Если Вунтвор и был в чем уверен, то только в том, что ему нужно как можно скорее добраться до Западного Холма, ибо так хочет Нори.
– Стало быть, прощайте! – крикнул Льстивый вслед юноше и Домовому, которые взяли курс на запад. – Поверьте, я жду не дождусь, когда все это закончится и я снова смогу заняться философией домовых!
– Ах вот оно что! – кротко улыбнулся Тэп. – Если не возражаешь, об этом тоже не стоит при Его Величестве… – он страдальчески застонал, – а не то отправят выпрямлять погнутые пряжки!
Домовому пришлось поторапливаться, чтобы поспевать за Вунтвором, который несся с такой скоростью, что трижды едва не упал, запутавшись в собственной юбке. Все наставления о том, чтобы делать шаги покороче, были напрочь забыты в горячем стремлении поскорее увидеться с Нори. Он должен был добраться до Западного Холма, пока Матушка Гусыня не настигла его очередным заклинанием. Должен! На этот раз ничто его не остановит!
Дело близилось к вечеру, длинные тени деревьев легли на землю. Чтобы двигаться еще быстрее, Вунтвор взял Тэпа на руки и шагал, не обращая внимания на низкорослый кустарник и молодые деревца. Наконец они вышли на поляну. Тут обоим пришлось прищуриться: нечто огромное ослепительно сияло в лучах закатного солнца.
– Не тот ли это холм, что мы ищем? – спросил Вунтвор у Домового.
Тэп пригляделся и тихо сказал:
– Боюсь, что нет. Это нечто гораздо более ужасное.
Он вскарабкался на плечо Вунтвору и прошептал ему в самое ухо:
– Это башмак!
Юноша удивленно уставился на огромный предмет. Башмак такого размера мог означать только одно…
– Ох ты! – раздалось сверху.
Толстое дерево, что стояло позади путешественников, разлетелось в щепки.
– Стойте спокойно! – закричал великан Ричард. – Бежать бесполезно. Я слишком большой, чтобы можно было от меня убежать.
Вунтвор справился с желанием с криком броситься в лес. Он понимал, что великан прав, и, кроме того, пытаясь убежать от Ричарда, он рискует стать жертвой несчастного случая из-за природной неуклюжести великана.
Ричард сложил ладонь лодочкой и посадил на нее Вунтвора.
– Ну вот, – густой бас великана радостно вибрировал, – я знал, что заполучу тебя рано или поздно. – Ричард поднес руку к глазам и внимательно вгляделся в человека. – Это, конечно, не мое дело, но что за дурацкий костюм у тебя?
Такого гордый путешественник вынести уже не мог. Это была последняя капля. Драться! Он выхватил меч из ножен.
– Ну? – истерически взвизгнул Катберт. – Что на сей раз?
– Мы должны напасть на великана! – воскликнул юноша.
– На великана? – с притворной жизнерадостностью переспросил меч. – Всего и делов-то? А почему не на все вооруженные силы Голоадии сразу? Ах да, я забыл: с ними мы уже покончили! Кстати, о забывчивости: вы, верно, не помните нашего разговора… Ну, тогда, когда вы в последний раз вынимали меня из ножен?
Молодой человек страдальчески наморщил лоб, силясь припомнить:
– Тогда еще демоны были…
– Браво! – саркастически воскликнул меч. – Именно… демоны! В сказках герои вечно попадают в ловушки. Это единственное, что нарушает скучную непрерывность повествования.
– Да уж, – волновался Вунтвор. – Боюсь, у нас совсем нет времени на разговоры о непрерывности повествования. И вообще ни на что, кроме битвы!
– Ага! – победоносно воскликнул меч. – Значит, все-таки забыли. Что ж, придется напомнить. У меня забастовка!
– Что-что? – не понял Вунтвор.
– Я ухожу на пенсию, – пояснил Катберт. – Надоело резать и крушить. Я вам жаловался на это миллион раз, но вы меня не слушали. Что ж, наступает момент, когда меч должен проявить твердость. Моя боевая карьера закончена! Больше ни одного удара! Ни одного пореза! О выпадах не может быть и речи!
– Что ж, если ты так решил… – сказал Вунтвор, пристально глядя на меч.
– С кем это ты разговариваешь? – спросил великан, изо всех сил всматриваясь в крошечную фигурку у себя на ладони.
– Да ни с кем, – отмахнулся юноша, – вы его все равно не заметите!
– Что? – возмутился Катберт. – Я ожидал, что вы будете торговаться! А вы… Ни с кем! Так, значит, по-вашему, я – никто?
Вунтвор пожал плечами:
– А как еще назвать меч, который не желает рубить и крушить? По-моему, он перестает быть мечом.
– И все-таки ты с кем-то говоришь! – прогудел великан.
– Ну допустим, – сказал Катберт, – моя реакция была слишком бурной. Возможно, мне и следовало пойти на какие-то уступки. Я вполне разумный меч и мог бы согласиться на эпизодические дуэли, например, или на показательные выступления… в благотворительных целях.
– Нет, нет, уверяю вас, – повторил Вунтвор, обращаясь к великану, – все это не стоит вашего внимания.
– Не стоит его внимания! – возопил Катберт. – Ну вы упрямый! Ладно, так и быть. Только потому, что мы так много пережили вместе… Я согласен иногда поучаствовать в настоящей битве, но только один на один, – так сказать, честный рыцарский поединок. И только если без кровопролития!
Ричард взмолился:
– Может, все-таки скажешь, с кем говоришь? Я хочу знать и то, что не стоит моего внимания. Мы, великаны, вечно пропускаем все самое интересное.
– Ладно, ладно! – выпалил меч. – Я согласен даже на небольшое кровопролитие, при условии, что меня тут же вытрут. И никакой зеленой сукровицы! На зеленую я не согласен!
– Я разговариваю со своим заколдованным мечом, – наконец ответил Вунтвор великану.
– Благодарю! – надувшись, пробормотал Катберт.
Ричард вскинулся:
– Это что-то вроде волшебной зубочистки?
– Да, пожалуй, – согласился Вунтвор. – Только меч, конечно, помощнее будет. – Юноша помнил, как однажды справился с великаном при помощи волшебной зубочистки. Однако он не стал уточнять, что, в отличие от зубочистки, Катберт не обладает чудесным свойством увеличиваться в размерах, если его засунуть в рот.
– Так нельзя! Ты должен обещать мне, что не пустишь его в ход! – заныл великан.
Юноша покачал головой:
– Ничего не стану обещать, пока нас не опустят на землю.
Великан нахмурился:
– Опустить на землю? Не думаю, что это понравится Матушке Гусыне!
– Вот как? – посочувствовал Вунтвор. – Значит, все-таки придется пустить в ход заколдованный меч…
– Минуточку! – начал было Катберт.
– Если, конечно, этот меч согласен называться мечом! – поспешил добавить молодой человек.
– Пусти в ход меч! – тут же воодушевился Катберт.
– Эй! – обратил на себя внимание Тэп, который все это время сидел у Вунтвора на плече. – Не забудь, что у тебя есть еще одно оружие!
– Еще голоса! – насторожился Ричард. – И почему это все люди такие маленькие?
Вунтвор повернул голову и прошептал Тэпу:
– Ты правда сможешь воздействовать на его башмаки?
– Вон на те? – Домовой указал вниз и, сам удивляясь своей смелости, сказал Вунтвору: – Если получится, это будет шедевр!
– Ты не отвечаешь на мои вопросы! – взорвался Ричард. – Великаны не выносят, когда на них не обращают внимания. Нет, не то чтобы мне хотелось, чтобы ты пустил в ход свой меч, – спохватился он. – Вовсе нет! Но существо моих размеров вправе ожидать от своих жертв вежливого обращения!
Домовой сосредоточился, страшная гримаса исказила его личико.
– Что это? – воскликнул великан. – Что с моими башмаками?
Тэп исполнял медленный танец на плече Вунтвора.
– Эй! – угрожающе прикрикнул великан. – Не забывайте о печах Матушки Гусыни! Что с моими шнурками?
Тэп затанцевал быстрее. Вунтвор морщился, изо всех сил стараясь не двигать плечом. Кроме Домовой Силы, им больше не на что было надеяться.
– Башмаки! Они движутся! – Ричард судорожно сглотнул, издав при этом звук, похожий на стук упавшего толстого дерева. – Вспомните о печках! О тех самых, в которых она печет хлеб с начинкой из героев!
Тэп запрыгал с удвоенной энергией, сопровождая прыжки ритмичными взмахами рук.
По лбу великана стекали реки пота.
– Из тебя сделают… – он сделал быстрый вдох, – сандвич… – Великан еще раз вдохнул. – Я больше не могу! Мне хочется танцевать!
И с этими словами Ричард пустился в пляс, неуклюже повторяя движения Тэпа. Вунтвор вцепился в ладонь великана, боясь сорваться вниз.
– Оп-па! – Домовой, в свою очередь, ухватился за парик Вунтвора. – Кажется, я перестарался.
– Да уж, – согласился молодой человек, у которого уже рябило в глазах от прыгающего пейзажа и дух захватывало, когда великан в танце взмахивал рукой. – Ты не можешь это исправить?
– Боюсь, что нет, – виновато ответил Тэп. – Либо он танцует, либо нет!
Юноша мрачно посмотрел вниз:
– Что ж, тогда придется прыгать.
– Прыгать? – ужаснулся человечек.
– В его волосы! – Вунтвор показал вниз, на макушку великана. – Три-четыре!
Оба прыгнули. К счастью, стоявшие торчком волосы великана не проткнули смельчаков насквозь, так как юноша успел ухватиться за одну волосину и съехать по ней вниз, и Домовой проделал то же самое. Через секунду они уже твердо стояли на темени Ричарда. Отсюда шевелюра великана напоминала густой лес, разве что волосы выглядели гораздо более грубыми, чем древесные стволы, и были покрыты толстым слоем чего-то липкого и противного. Тэп исследовал жидкость и, зажав нос, произнес:
– Жир!
– Да уж, – заметил Вунтвор, переведя дух. Великан по-прежнему скакал по лесу. – Скажи, пожалуйста, Тэп, а что будет, когда он перестанет танцевать?
– Как это перестанет? – с гордостью отозвался Домовой. – Он никогда не перестанет! Подвергшийся танцевальному заклинанию танцует и танцует, пока не… – Личико Тэпа исказил ужас.
– Пока не?.. – поторопил Вунтвор.
– Пока не выбьется из сил, – прошептал Домовой.
Голова Ричарда плясала под ними, как палуба корабля в сильную качку.
– Быстрее, Тэп! Ко мне в карман, живо! – крикнул юноша. – Мы должны укрепиться. – И он выхватил меч.
– Ну что еще? – закричал тот.
– Никакого кровопролития! – крикнул в ответ молодой человек. – Просто надо воткнуть тебя в луковицу его волоса!
– Этого жирного волоса? Да вы что… – Катберт был вынужден замолчать, так как его острие вонзилось в пористую кожу головы Ричарда. Домовой от греха подальше прыгнул к Вунтвору в карман.
Великан в последний раз взмахнул ручищей и рухнул на колени. Вунтвора швырнуло в сторону, но он успел уцепиться за меч, а меч выдержал.
– Танцевать… – хрипло прошептал великан. Его трудное дыхание напоминало вой ветра в горах. Бедняга, обессилев, упал лицом вниз. – Ох ты! – жалобно пробормотал он и, прижавшись носом к сломанной сосне, устрашающе захрапел.
Вунтвор поднялся на ноги. Он был цел и невредим, хоть и пережил сильное потрясение. Первым делом он освободил Катберта.
– Уфф! – произнес меч. – А я-то думал, что хуже зеленой крови ничего не бывает!
Вунтвор сунул меч в ножны, прежде чем тот успел еще на что-нибудь пожаловаться. Молодой человек осторожно перебирался от волоса к волосу, боясь поскользнуться на потной голове, и наконец со вздохом облегчения почувствовал под ногами твердую землю.
Тэп высунул голову из кармана и спросил:
– Мы уже спустились?
Вунтвор кивнул. Он никак не мог отдышаться.
– Мы больше не на его голове? – не верил Домовой. – Мы уже на земле?
– Да уж! – подтвердил Вунтвор.
Тэп радостно выпрыгнул из кармана, сплясал на радостях, после чего указал на поверженного великана и хвастливо воскликнул:
– Ну что? Как тебе Домовая Сила?
– Да уж. – Вунтвор предпочел произнести эти привычные слова вместо того, что он думал на самом деле. – Интересно, приблизились ли мы хоть сколько-нибудь к Западному Холму?
Вообще-то голова великана покоилась как раз на какой-то возвышенности. Дело в том, что из-за размеров Ричарда все остальное начинало казаться очень маленьким. Вдруг прямо у Вунтвора под ногами произошел маленький взрыв.
