Текст книги "Выплата Долга Братвы (ЛП)"

Автор книги: Коул Джаггер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

Виктор

Она кончает со сдавленным стоном.Ее тело выгибается дугой над кроватью, извиваясь под простынями. Она поворачивается, чтобы зарыться ртом в подушку, и я хмыкаю. Мои мышцы сжимаются, а член пульсирует. Моя сперма брызжет из распухшей головки, и я опускаюсь обратно в свое офисное кресло.

Господи, что со мной не так? Так было последние три ночи, с тех пор как она приехала сюда. Каждую ночь она готовится ко сну, и я наблюдаю за ней. Я становлюсь твердым, пока она раздевается или принимает душ. Затем она скользит в постель и хватает свой телефон. Она могла бы немного написать своей подруге Зои, солгав о том, что была в Нью-Йорке. Но она занимается исследованиями.

Обо мне.

Она читает статьи обо мне—плохие заголовки новостей и таблоиды. Она просматривает мои фотографии в Интернете. В конце концов, она выключает свет. Но потом, каждый раз, ее руки начинают блуждать. Ее стоны просачиваются через динамики моего компьютера, когда я поглаживаю себя вместе с ней.

Потом она засыпает, а я остаюсь в недоумении, какого черта я делаю.

Я знаю, что я мог бы сделать. Мы в моих владениях, где я король. Я мог бы вальсировать туда и овладеть ею прямо сейчас в этой постели. Что-то мне подсказывает, что на самом деле она бы умоляла меня об этом. Но я этого не делаю. Я воздерживался даже от того, чтобы быть рядом с ней после нашей встречи с Джоуи. Потому что Лев на самом деле прав: она что то делает со мной.

Она делает меня слабым. Она заставляет меня забыть о себе и о моих твердых правилах. Ее присутствие в моем мире сбивает меня с толку и отвлекает меня от дел, чего не должно быть.

Я размываю то, что не должно быть размытым. Она заложница, а не любовный приз. Она залог, а не девушка, которую я должен обхаживать и вожделеть. Но есть еще одна проблема. На самом деле это могло бы быть проще, если бы это был просто вопрос вожделения. Похоть легко вылечить, особенно когда у вас есть деньги. Но я не просто вожделею Фиону. Я хочу ее—всю ее. Дело не только в том, что она делает мой член твердым, а мои желания безудержными. От нее у меня замирает сердце. Она пробуждает то, что, как я убедился, дремало во мне годами.

Я качаю головой, наблюдая, как она спит под простынями. Бросив последний взгляд, я закрываю ноутбук, встаю и направляюсь к своей кровати, чтобы поспать.

Заснуть и видеть во сне неприкасаемую девушку дальше по коридору.

Я ворчу, шиплю сквозь стиснутые зубы. Мои мышцы напрягаются и напрягаются, пот стекает по груди. Я делаю выпад с еще одним свирепым рычанием. Перекладина поднимается высоко, мои бицепсы горят, прежде чем я опускаю ее обратно с лязгающим звуком.

Мое тело болит, когда я медленно делаю глубокий вдох. Я сажусь на скамейку для поднятия тяжестей, чувствуя, как эндорфины разливаются по моему телу после тренировки. Делая большой глоток из бутылки с водой и смотрю на зеркальную стену напротив меня. Я без рубашки, мои мышцы дрожат от жестокого веса. Мои глаза скользят по различным татуировкам, покрывающим мою кожу.

Некоторые из них с тех времен, когда я был молод—одинокий волк на улицах. Когда я переехал в США и начал строить империю, прошло совсем немного времени, прежде чем я, как русский, привлек внимание других людей из моей родной страны по той же работе—Братвы. Русская мафия.

Я мог бы сказать, что рассмеялся им в лицо и продолжил прокладывать свой собственный путь. Но это было бы обманом. С Братвой так не бывает. Ты хочешь поиграть в эту игру? Они и есть игра. Они из НБА. Вы не играете в мяч без их разрешения или без десятины, которую они берут. СМИ любят изображать меня королем преступного мира. Хотя это правда, что я делаю большую часть своих собственных выстрелов и звонков, но все еще есть власть Совета Брава надо мной.

Но Братва-это тоже семья. Братва взяла меня к себе, когда я был сердитым молодым горячим парнем. Они увидели потенциал в моей браваде “живи быстро, умри молодым” и помогли мне стать тем человеком, которым я являюсь сегодня. Этой империей которой я управляю – моя империя. Но мир, в котором она существует, – это мир Братвы. И у меня нет никаких сомнений по этому поводу.

Мои глаза бегают по другим татуировкам—эти насквозь Братва. Это знаки ранга—жертвы. Они отмечают мою преданность и принадлежность. В одних глазах они клеймят меня как преступника, а в других-как брата.

Я встаю, кряхтя, когда мои мышцы горят. Но это хорошая боль. Мне нравится держать свое тело в виде хорошо смазанной машины. Но я также признаю, что мое телосложение в наши дни-это роскошь. Я могу вспомнить свою прежнюю жизнь, когда я снова был на улицах своей страны. У тебя не будет таких мышц, когда ты роешься в канавах в поисках еды. Ты не наращиваешь бицепсы, когда твое повседневное существование сводится к тому, чтобы просто находить достаточно калорий, чтобы продолжать жить. Но теперь, когда у меня есть эта роскошь и эти средства, я поклялся держать себя в руках.

Я не буду мягким. Я не стану толстым и самодовольным. Эта империя, которую я построил, лежит на моих плечах. И я никогда не позволю им ослабнуть.

Я шагаю по своему роскошному дому, все еще без рубашки. Я бросаю взгляд вверх по лестнице в сторону крыла дома, где остановилась Фиона. Я рычу про себя, чувствуя, как мой член утолщается. Часть меня живет идеей подняться туда—выбить ее дверь и сорвать всю одежду, которая на ней надета, с ее мягкого тела. Моя кровь бурлит от тестостерона и эндорфинов. Это вызывает потребность пещерного человека заявить, что эта девушка принадлежит мне.

Моя челюсть сжимается, когда я внезапно начинаю действовать. Я несусь вверх по лестнице и по коридору. Моя кровь кипит в моих венах, как топливо. Мой член вздымается все сильнее, когда я приближаюсь к ее двери. Я не стучу. В конце концов, это мой собственный дом. Я широко распахиваю дверь и врываюсь внутрь.

Но ее комната пуста. Ее нет ни в ванной, ни в спальне, ни в ее маленькой гостиной. Ее тут нет.

Я ругаю себя, немного сдуваясь. У меня не было никакого плана, когда я поднимался сюда. Но о чем я думал, что собирался делать? Прижать ее к кровати и взять силой? Я хмурюсь, качая головой. Нет, когда я заберу Фиону—а я заберу ее—это будет тогда, когда она будет умолять меня об этом. Я уложу ее в свою постель, когда она будет хныкать о большем. Не как дикий маньяк, навязывающийся ей.

У меня кислое настроение, но моя похоть все еще колотится внутри, когда я спускаюсь вниз. Я направляюсь в заднюю часть дома, чтобы поплавать после тренировки в своем бассейне. Я все еще бормочу себе под нос, когда врываюсь на задний двор, скидываю туфли и ныряю.

Я изо всех сил напрягаюсь, делая изнурительный круг за кругом . Я не замедляюсь и даже не поднимаю глаз, пока мое тело не начинает молить о пощаде. Тогда и только тогда я делаю последний круг, а затем, наконец, останавливаюсь. Я втягиваю воздух и ставлю локти на край бассейна.

Я поднимаю глаза и внезапно вздрагиваю, когда вижу ее. Но когда мой взгляд фокусируется на Фионе, моя челюсть сжимается. Она сидит в шезлонге у бассейна менее чем в шести футах от меня с открытой книгой. И на ней нет ничего, кроме черного бикини.

– Я ... – она краснеет. –Я сидела здесь, когда ты вышел. Я не знала, должна ли я уйти, или ...

– Останься, – рычу я.

– Я не хотела тебя напугать.

Я качаю головой. –Ты этого не сделала–. Мои губы кривятся. –На самом деле, ты это сделала. Но это был хороший испуг.

Фиона улыбается. Мои глаза бесстыдно скользят вниз по ее груди, вниз по животу к бедрам, а затем вверх и вниз по каждой гладкой, подтянутой ноге. Черное бикини идеально сидит на ней, подчеркивая ее фарфоровую кожу, веснушки и великолепные рыжие волосы. Под водой мой член вздымается при мысли о том, чтобы сорвать трусики с ее попки своими гребаными зубами…

Она создает войну внутри меня. Одна сторона хочет вылезти из этого бассейна, подойти туда и сделать именно это. Та часть меня хочет просто взять ее—трахнуть ее прямо здесь и сейчас, потому что это то, чего я хочу. Эта сторона меня напоминает мне, что эта девушка—моя пленница-она моя . У меня есть долг, и если он не будет выплачен, она будет моим призом, который я должен получить вместо этого.

Но другая сторона меня сопротивляется. В этой девушке есть что—то хорошее-невинность. И для этого хорошего я-грозовое облако хаоса. Со мной приходит насилие и разрушение. Если взять ее, это испортит и запятнает ее. И кроме того, я не собираюсь просто взять ее, как чертов дикарь. Я не тот человек. Я хочу ее, да. Но мужчина, который просто берет женщину, потому что он желает ее, не обращая внимания на то, чего она хочет, совсем не мужчина.

Я хмурюсь, вспоминая свое прошлое. Было время, когда я был новичком в игре, где я управлял стрип-клубом в Саут-Сайде. Клиент начал нервничать и не принял " нет " в качестве ответа от одной из девушек. После его второго предупреждения мы вышвырнули его вон. Но позже тем вечером, когда мы закрывались, он ждал ее на стоянке. К счастью, я все еще был в клубе и услышал ее крики. Мы помешали ему сделать то, что он намеревался сделать, но было отправлено сообщение.

Я сам зарезал его кухонным ножом и велел бросить плачущего перед больницей с отрубленным мужским достоинством в коричневом бумажном пакете.

Так что, нет. Я могу хотеть Фиону с такой яростью, которая почти пугает меня. Но когда я уложу ее в постель, она будет стонать от этого.

Я делаю вдох, успокаиваясь. Я отворачиваюсь от нее, заканчивая разговор, потому что должен. Я вылезаю из бассейна и иду через внутренний дворик в душ на открытом воздухе. Небольшое ограждение является лишь частично закрытым. Сквозь перекладины деревянных дощатых стен я наблюдаю за ней. Вода струится по мне, очищая мою кожу и шорты от хлорки. Но мой член болит, когда я смотрю, как она снова смотрит в свою книгу. Солнце блестит на ее кремовой коже, маня меня. Соблазняет меня.

Подстрекая меня.

Фиона перекатывается на живот, все еще читая книгу. Я выключаю воду, стискивая челюсти, наблюдая за ней. Я выхожу из душа, зная, что мне следует зайти внутрь. Но я этого не делаю. Я не могу. Как будто в том, что она втягивает меня, есть какой-то магнетизм. И, несмотря на всю мою силу и твердость, я не могу устоять перед ней. Я едва осознаю, что иду к ней, пока не оказываюсь рядом с ней.

– Ты сгоришь.

Она ахает, испугавшись меня. Она бросает на меня взгляд через плечо и краснеет. Ее зубы снова скользят по нижней губе, и это все, что я могу сделать, чтобы не застонать вслух. Мои глаза скользят по ее спине, блестящей на солнце. Они скользят ниже, по ее тугой, соблазнительной попке и гладким бедрам. Но потом я возвращаю их к ее глазам.

– Солнечный свет, – рычу я. –У тебя есть какой-нибудь солнцезащитный крем?

Она слегка улыбается. Я уверен, что она смущена и, возможно, забавляется тем, что опасный, грубый вор в законе Братва беспокоится о том, что она получит чертов солнечный ожог.

– На самом деле я этого не делала. Я не был уверен, где ...

– Подожди здесь.

Я подхожу к бару у бассейна. Потянувшись к одному из шкафчиков, достаю лосьон и поворачиваюсь, чтобы вернуться к ней. Я не спрашиваю, я просто выдавливаю немного на руки и смотрю на нее сверху вниз.

– О, – Фиона густо краснеет. –Я могу ...

– Я присмотрю за твоей спиной.

Она слегка дрожит. Ее зубы скользят по губе, и я вижу, как ее лицо горит. Но в ее глазах мелькает огонек. И кроме того, я знаю ее секрет. Я знаю что она делает ночью под простынями в темноте, после того как смотрит на мои фотографии без рубашки.

Я сажусь на край шезлонга, наклоняюсь над ней и опускаю руки к ее коже. Мне приходится сдержать рычание, когда мои пальцы касаются ее мягкой, теплой кожи. Мой член становится стальным за полсекунды, когда мои руки скользят по ее спине. Лосьон скользит по ее коже, и я чувствую, как она дрожит подо мной. Она опускает голову, ее рыжие волосы падают ей на лицо.

Я скольжу вверх и вниз, разминая ее кожу и мышцы под ней. Тихий, звук срывается с ее губ. Я знаю, что это вздох удовлетворения. Но это так похоже на стон удовольствия, что разжигает во мне огонь. Мои пальцы скользят по ее коже. Не колеблясь, они дергают за завязки ее топа. Фиона ахает, когда чувствует, что я это делаю. Но когда они опускаются по бокам и моим рукам больше ничего не мешает, она тихо шепчет.

Я сдерживаю рычание. Мое желание нарастает, когда мои руки скользят вниз, к ее пояснице. Я наливаю еще немного лосьона на ее кожу и глубоко разминаю ее. Она снова стонет для меня, немного извиваясь под моими прикосновениями. Я вижу, как ее попка изгибается, а бедра сжимаются вместе. Это заставляет меня хотеть раздвинуть эти бедра и посмотреть, где еще требуется мое внимание.

Одна из моих рук остается на ее пояснице. Другая скользит по ее бедрам, а затем вниз по задней части бедер. Я глубоко растираю ее, мои пальцы опускаются в ложбинку между ее ног. Фиона хнычет, заставляя мой голод вырваться на поверхность. Ее тело дрожит от моего прикосновения. Ее дыхание учащается. А потом ее ноги раздвинулись—не слишком, но ровно настолько, чтобы мои яйца набухли.

Не говоря ни слова, я поднимаю руку выше. А потом еще выше, по внутренней стороне ее бедра. Теперь она открыто хнычет, тихо постанывая. Мои пальцы скользят выше, пока не останавливаются совсем рядом с тем местом, где ее бикини туго натянуто между ног. Господи, я почти чувствую тепло ее маленькой пизды сквозь черную лайкру.

А потом она стонет. Если бы она промолчала, я, возможно, остановил бы себя. Но этот звук разрушает мой контроль. Она тихо стонет, и моя рука продолжает двигаться. Я двигаюсь вверх, пока костяшки моих пальцев не скользят по ее киске, через ее ткань. Фиона задыхается, а затем сладко стонет. Она всхлипывает в свои объятия, и я чувствую, как ее ноги расширяются, когда она приподнимает бедра.

Я жадно ухмыляюсь. Она так же жаждет этого, как и я.

Я смело обхватываю ее нетерпеливую пизду и стону, наклоняясь над ней.

– Ты мокрая для меня, – рычу я.

Фиона хнычет, ее дыхание прерывается.

– Я ... я ... ”

–Мне нравится что ты мокрая для меня, – стону я. Моя рука обхватывает ее киску немного тверже, и я начинаю растирать. Моя одна рука массирует ее поясницу, но та, что между ее бедер, начинает дразнить. Мой член напрягается под шортами, как будто может прорвать в них дыру. Но все мое внимание сосредоточено на ней.

Мой палец скользит вверх и вниз по ее шву через черную ткань. Я чувствую, как она становится еще теплее и влажнее от моего прикосновения. Она извивается, тихонько поскуливая и постанывая, даже когда я продолжаю дразнить ее. Мой голод растет, бурля внутри, пока я больше не могу сопротивляться ему. С низким рычанием я просовываю пальцы под край ее трусиков и просовываю их внутрь.

Фиона нетерпеливо стонет, когда мои пальцы скользят по ее обнаженной киске. Она тоже чертовски промокла для меня. Я провожу пальцами по ее гладкости, приоткрывая ее губы, чтобы найти вход. Я провожу пальцем вверх и вниз, прежде чем сосредоточиться на ее клиторе. Она резко вздыхает, и я вижу, как ее пальцы цепляются за шезлонг у бассейна. Под взъерошенными рыжими волосами я вижу, как ее лицо морщится от удовольствия, когда я медленно потираю ее ноющую маленькую пуговицу.

Я усиливаю давление—как рукой, прижимающей ее к стулу за поясницу, так и пальцем на ее клиторе. Я растираюсь быстрее нарочитыми кругами, когда она со стоном опускается в кресло. Ее задница приподнимается, жадно отталкивая мою руку. Ее скользкое желание покрывает мои пальцы, когда я снова и снова катаю ее клитор.

Я наклоняюсь над ней, пока мои губы не оказываются прямо у ее шеи. Я глубоко рычу ей в ухо, когда она задыхается, от желания.

– Приди со мной, –тихо рычу я. – Приди со мной прямо сейчас, блядь”.

Она вздрагивает, прижимается к моей руке, а затем издает стон. Я чувствую, как ее тело реагирует на мое требование, мгновенно приходя со мной. Ее киска наполняет мои пальцы своей влагой, и она с криком утыкается в сгиб своей руки. Я позволяю своим пальцам еще раз провести по ее влажным губам, прежде чем медленно отстраняюсь.

Желание ревет во мне. Меня не волнует, что сейчас середина дня. Мне насрать на все, кроме того, чтобы забрать эту девушку, прямо здесь и сейчас. Мой член жаждет ее, непристойно напрягаясь в пределах моих шорт.

Но вдруг я слышу шаги. С яростным проклятием я убираю руку с ее бикини. Фиона сильно краснеет, когда она карабкается, протягивая руку назад, чтобы быстро завязать свой топ. Я поднимаю взгляд, когда Нина выходит из-за угла. Она прищуривается и качает головой, глядя на меня. И я знаю, что это потому, что я сижу на краю шезлонга у бассейна Фионы, без рубашки, с ней в чертовом бикини.

– Виктор, –отрывисто говорит она. Теперь я вижу, что она злится. Нина может называть меня по имени, когда мы останемся одни. Но в кругу других, кроме Льва, она отдает предпочтение господину Комарову. Я мгновенно понимаю, что “Виктор” – это она, упрекающая меня за то, что я так бесцеремонно обращаюсь с девушкой, которая определенно моя заключенная .

– Да? – Я рычу. Я не встаю, потому что это было бы непристойно, учитывая мое нынешнее состояние.

Нина поджимает губы. Ее взгляд скользит мимо меня к Фионе, но затем возвращается ко мне. –Твой... – она хмурится. –Прибыли твои почетные гости. Лев с ними, в доках.

Я напрягаюсь, но затем меня охватывает облегчение. —Хорошо–, – рычу я. Я выпускаю напряжение медленным выдохом. —хорошо. Спасибо тебе, Нина. Я буду внутри через минуту, если ты сможешь подготовить машину.

Она кивает. – Будет сделано–. Ее глаза снова проносятся мимо меня к Фионе. Но потом она пожимает плечами, поворачивается и уходит.

Я поворачиваюсь к Фионе. Она густо краснеет, ее лицо красное, а глаза широко раскрыты. Но она не отводит взгляда, когда мой взгляд встречается с ее.

– У меня есть работа, – тихо говорю я.

Она кивает, все еще краснея.

– Хорошо, что я был здесь, – тихо ворчу я.

– Чтобы я не обгорела на солнце? – тихо спрашивает она.

– Чтобы тебе не пришлось ждать до ночи, чтобы снова проделать это с собой.

Ее рот приоткрывается, а лицо приобретает совершенно новый оттенок малинового.

– Я ...

Я хищно улыбаюсь и наклоняюсь ближе. – Или, возможно, ты все еще будешь, но сейчас тебе есть о чем подумать, кроме как о фантазиях .– Я смотрю ей в глаза, когда она яростно краснеет. Я медленно подношу руку к губам, засасываю в рот те самые пальцы, которые только что терли ее киску до оргазма, и облизываю их дочиста.

Фиона наблюдает за происходящим широко раскрытыми, полными вожделения глазами, ее лицо покраснело, как свекла. Ее губы дрожат, как будто она отчаянно ищет, что сказать, чтобы спастись. Но прежде чем она успевает что-то сказать, я двигаюсь. Я наклоняюсь, моя рука скользит в ее волосы, и я притягиваю ее рот к своему. Она напрягается, а затем тает рядом со мной, когда я целую ее. Мое желание пульсирует внутри, мой член тверд как камень. Я целую ее медленно и глубоко, прежде чем мягко отстраняюсь.

Как бы сильно я ни хотел затащить ее в свою постель, у меня есть дело. Я стою, улыбаясь про себя тому, как ее глаза опускаются и расширяются на огромную выпуклость в моих шортах. Затем я поворачиваюсь и ухожу, ощущая на губах вкус ее сладкой маленькой пизды, как леденец.

Глава 9

Фиона

Все мое тело пульсирует от жара и желания. Вернувшись в свою комнату, все еще в купальнике, я чувствую себя так, словно балансируя на острие ножа. С одной стороны, вожделение, желание и восхитительно грязное осознание того, что я только что впервые кончила не в свои, а на чьи-то чужие пальцы. С той стороны, я хочу подождать у входной двери, пока он вернется, чтобы я могла прыгнуть на него. Я хочу целовать его до тех пор, пока мои губы не покроются синяками. Я хочу прикасаться к нему так же, как он прикасался ко мне.

Но с другой стороны лезвия этого ножа – замешательство и сомнение. Это страх перед неизвестным. Эта часть меня искренне задается вопросом, что значат события прошлого даже для такого человека, как Виктор. Он опасный человек, который правит этим городом, как призрачный царь. Он богат за гранью воображения и до смешного великолепен. Я имею в виду, сколько девушек было у него в качестве “пленниц” в этом доме-дворце? Сколько из них стали его маленькими игрушками у бассейна?

Я хмурюсь и смотрю в пол. Я ненавижу то, что завидую воображаемым женщинам. Я ненавижу, что опасный преступник, который буквально похитил меня, способен даже заставить меня ревновать. И все же я не могу сказать, хочу ли я дать ему пощечину или сдернуть с него штаны.

Я снимаю свой купальник. Краснея, вспоминая ощущение и близость его рук на себе. Я ополаскиваюсь в душе, а затем надеваю удобные пижамные штаны и футболку с длинными рукавами. Я меряю шагами свою комнату, все больше и больше чувствуя себя пойманной в ловушку лабораторной крысой, пока больше не могу этого выносить. Поджав губы, я поворачиваюсь и направляюсь к двери, чтобы по-настоящему прогуляться, чтобы прочистить голову.

Но она заперта. Я хмурюсь, дергая за дверную ручку. Я дергаю ее, уставившись на ручку, которая не поддается. В конце концов, я начинаю колотить в дверь, крича. Я так же слышу кого-то с другой стороны.

– Эй! Эй Открой эту чертову дверь!

Я слышу звук набираемого номера телефона, затем мужское ворчание и несколько слов по-русски. Мужчина замолкает, и я снова начинаю колотить.

– Эй! Открой эту дверь!

Мужчина снова говорит по-русски. Но на этот раз я тоже слышу женский голос. Замок со щелчком открывается. Я отступаю назад, когда дверь распахивается, удивленно моргая, когда входит Нина.

– Да? – раздраженно говорит она.

– Что?

– Да, что вам нужно?

Я хмурюсь. –Мне нужно, чтобы меня не запирали в моих комнатах. Я собиралась пойти прогуляться.

Она бесстрастно смотрит на меня. –Что тебе нужно? Я распоряжусь, чтобы это отправили наверх ...

– Мне не нужно, чтобы мне что-то доставляли. Я не принцесса, запертая в долбаной башне.

Она ухмыляется. Но я просто смотрю в ответ.

– Я хочу пойти прогуляться.

– Разве твои покои недостаточно велики для тебя? – саркастически спрашивает она.

– Думаю, нет, – огрызаюсь я в ответ.

Нина вздыхает. –Ну, мне очень жаль, но тебе придется остаться в своей комнате.

– Кто сказал?!

Она пожимает плечами –Так говорит господин Комаров. Пока его не будет, вы должны оставаться в своих покоях.

Я изумленно смотрю на нее. –Это безумие!

Она снова пожимает плечами. –Господин Комаров был совершенно конкретен в своих инструкциях.

– Я что, заключенный? – выпаливаю я.

Нина улыбается. –Мисс Мюррей, что могло бы создать у вас впечатление, что вы не были здесь заключенным? – Я яростно смотрю на нее. Но она не выглядит заинтересованной. –Ну, если вам действительно нужно что-то спросить , просто дай знать своему охраннику через дверь.

Она резко поворачивается на каблуках, чтобы выйти.

– Ты же знаешь, что это не моя чертова вина, если мое пребывание здесь помешает твоей маленькой влюбленности в твоего босса, – я плюю ей в спину. Нина замирает. –Я точно не напрашивалась чтобы приехать сюда, ты же знаешь.

Медленно она поворачивается, чтобы посмотреть на меня с удивлением. –Моей что?

– Твоя влюбленность, или что там у тебя за чертова история с Виктором. Мне все равно, Нина. Я ничему не пытаюсь помешать, хорошо?

– Мисс Мюррей ...

– Ты очень явно ненавидишь меня за то, что я была близка с ним или вмешалась в любую историю, которая у вас с ним была. Но если бы ты могла перестать так относиться к чему-то, в чем у меня, блядь, нет выбора, я был бы тебе очень признателен, поняла?!

Она смотрит на меня, ее улыбка становится шире. Медленно она начинает тихо смеяться. Мой гнев вспыхивает, когда я пристально смотрю на нее.

– О, тебе это кажется забавным?

– Да, – она улыбается, тихо посмеиваясь. –Меня забавляет, как мало ты понимаешь в том, что происходит. Теперь, если больше ничего не нужно, мне стоит вернуться к моей жалкой, измученной маленькой” влюбленности "в моего босса. – Она закатывает глаза, качая головой. –Я еще не закончил писать "миссис Нина Комарова" в своих школьных учебниках, вы знаете.

Она саркастически усмехается, поворачивается на каблуках и уходит. Дверь закрывается и запирается за ней, и мой гнев пульсирует. Я яростно шиплю и, развернувшись, топаю через свою комнату. Я сердито сажусь за туалетный столик, который раньше использовала в качестве письменного стола. Я беру блокнот и ручку и начинаю писать.

Я действительно не знаю, что я делаю. Но я начинаю подробно описывать все, что я видел в доме Виктора, и то, что я подслушала с тех пор, как он меня похитил. Это не так уж много, но мне кажется, что я делаю что-то . Может быть, мне кажется, что я получаю страховку или что-то в этом роде.

Я перечисляю оружие, которое видела у него дома и которое, я уверен, незаконно. Я подробно рассказываю о своем собственном пленении и о том, как мне не разрешают выходить из своей комнаты под охраной. Я пишу о сделке Виктора с землей с известным преступником, оба они работают через теневые подставные компании. Я даже подробно описываю, как Виктор использовал меня—пленника, а не настоящего адвоката,—чтобы обмануть Джоуи Друччи в их соглашении.

Я знаю, что Виктор сказал мне для чего предназначена недвижимость. И он даже был довольно убедителен в этом. Но чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, насколько это чушь собачья. Этот человек ни за что не откроет чертов дом для потерянных детей или что-то в этом роде на этой территории. Это просто не сходится. Не огромное состояние которое потребовалось бы, чтобы открыть что-то, что наверняка потеряет, а не заработает деньги. И мысль о том, что такой безжалостно порочный человек, как Виктор Комаров, строит что-то столь бескорыстно отдающее, тоже не укладывается в голове.

Я возвращаюсь к оформлению документов на землю и находящуюся на ней заброшенную фабрику. Я смотрю на близлежащие маршруты грузовых перевозок, а также на его доступ к аэропорту и озерным портам. У меня нет доказательств, но у меня достаточно деловых документов и прошлых обвинений против Виктора, чтобы собрать некоторые идеи. Под тем, что я уже написал, я перечисляю свои мысли о том, для чего он, скорее всего, использует собственность—торговля оружием, возможно, центр распространения наркотиков.

Закончив, я откидываюсь на спинку стула и пристально смотрю на то, что написал. Я все еще злюсь, но мне приятно все это высказать. Это как инстатерапия. Как бы хорошо он ни чувствовался раньше, и как бы сильно он ни вызывал у меня желание броситься на него, он все еще тот, кто он есть. Возможно, он заставил меня почувствовать то, чего я никогда не чувствовала раньше, даже сама с собой. Но он все равно монстр. Он все еще безжалостный, главарь Братвы.

В итоге я запихиваю написанные бумаги в ящик туалетного столика. Я подхожу к кровати и падаю на нее. Я все еще чувствую себя взбешенным и сбитым с толку. Поэтому я беру свой телефон и звоню Зои. Я чертовски хорошо знаю, что кто—то—может быть, даже сама Нина-подслушивает мой разговор. Но мне все равно. Мне просто нужно с кем-то поговорить, кто не является частью моего заключения.

– Эй, девочка!

Я улыбаюсь. – И тебе, привет.

– Так что, реально, ты когда-нибудь вернешься из Нью-Йорка? Или ты просто собираешься остаться там теперь, когда ты крупный адвокат.

Я закатываю глаза. –Я не адвокат, Зои. Мне все еще нужно получить лицензию.

– Ну, достаточно того, что крупные фирмы хотят угостить тебя вином и пообедать с твоей шикарной задницей, – поддразнивает она.

Я улыбаюсь, но все равно чувствую себя дерьмово из-за того, что солгала своему другу. Зои, кажется, тоже это чувствует.

– Что происходит, Фиона? Ты, кажется, не в себе.

Я пожимаю плечами. –Я не знаю...

– Давай, выкладывай. Предложение о работе все еще в силе?

– Все в порядке, да, – бормочу я. –Это просто… Я не знаю.

– Может быть, ты просто скучаешь по дому? – отваживается она.

– Может быть…–Я пожимаю плечами про себя. –Я не знаю, Зои. Да, может быть, так оно и есть.

– Как дела в офисе?

Я угрюмо оглядываю свою каюту.

– Ограничение.

– Потенциальные коллеги?

Я думаю о снисходительных насмешках Нины. –Мелочная.

Зои вздыхает. –Черт, прости меня. А как насчет твоего босса, кстати?

– О Боже, властный, напористый, доминирующий придурок. – Мне плевать, что меня, вероятно, слушают собственные люди Виктора. Хорошо. Они могут сказать ему в точности то, что я думаю.

– Он заходит в каждую комнату, как будто она его собственность, Зои. И все у него такое рычащее. Как будто он не может просто говорить, он должен рычать, как настоящий мачо. И он такой контролирующий, и сварливый, и у него постоянно эта хмурая, стиснутая челюсть.

Зои хихикает. –Он горячий?

Я краснею. Мои мысли быстро возвращаются к тому, что было раньше, у бассейна. Я помню, как наблюдала, как он нырял, даже не видя меня там сбоку. Я повторяю то, как я чувствовала себя подглядывающим, наблюдая, как он плавает взад и вперед, его мышцы выпирающие из под татуировок. А потом я вспоминаю ту часть, когда он вышел—когда он прикоснулся ко мне и поцеловал меня. Когда он заставил меня вот так взорваться на его пальцах, требуя, чтобы я кончила.

Внезапно я осознаю, что Зои смеется.

– Что? – Я срываюсь.

Она хихикает. –Ну, я спросила, был ли этот твой сварливый, доминирующий, ворчливый босс горячим, и ты просто замолчала.

Я густо краснею. –Я думал о том, какой он член.

– О, ты хорошо думала о члене.

– Зои!-Я ахаю. -Серьезно?!

– Ну так отвечай на вопрос!

Я закипаю, сильно краснея и закусывая губу.

– Да, это все еще тишина ...

– Он милый, хорошо?

– Так значит что он горячий.

Я чувствую, как мое лицо теплеет. –Может быть, – бормочу я.

Она заливается смехом. –Итак, сердитый, рычащий, ворчливый и горячий. И он твой босс на этой шикарной новой работе в Нью-Йорке. Фиона, я вполне могу предположить, что больше никогда тебя не увижу, верно?

Я закатываю глаза. –Это неправда.

– Ну, по крайней мере, может быть, ты наконец-то сможешь потерять свою v-карту.

Мое лицо становится пунцовым. –Он мой Босс Зои!

– Я имею в виду, пока еще нет. Технически.

Нет, технически, он злобный убийца, который держит меня под замком в моей собственной спальне. И я все еще не могу перестать фантазировать о нем.

– Этот разговор окончен, – бормочу я.

Она смеется. –Хорошо, хорошо. Извини, что дразню.

– Ну а как насчет тебя, а?–Я отталкиваюсь. –Чет Брубейкер больше не вынюхивал?

Зои мгновенно перестает хихикать. –Нет, – быстро говорит она.

– Зоопарк-и-и-и , – поддразниваю я.

– Фу, нет, Фиона, – быстро говорит она. –Нет, Чет. Отвратительно.

Я хмурюсь от ее внезапной перемены тона. –Что—нибудь еще с твоей стороны, о чем ты хочешь поговорить ...