Текст книги "Выплата Долга Братвы (ЛП)"
Автор книги: Коул Джаггер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 15
Виктор
Для мужчины кторый не видел дневного света почти четыре дня, я на удивление бодр, когда спускаюсь в свой офис. Но, конечно, причина, по которой я был заперт в своей комнате более чем на полнедели, имеет прямое отношение к моему настроению.
Я был с Фионой. Четыре ночи и три дня она была со мной—в моей комнате, в моей постели. В течение четырех ночей я был полностью потерян в ней. Я имел ее всеми способами, которые только мог себе представить, и все же я все еще жажду большего. Я не могу насытиться ею. Она как наркотик, которого я жажду. Фиона-это зависимость, от которой я никогда не хочу излечиваться.
Мои мышцы болят от постоянных занятий любовью. Мой член тоже на самом деле болит—мои яйца совершенно опустошены. Можно подумать, что это моя собственная ненасытность заставляла нас тянуться несколько дней. Но, по правде говоря, это она. Это монстр, которого я создал в Фионе—совершенно ненасытный, неутомимый, испытывающий много оргазмов маленький энергичный кролик сексуального монстра.
Я ухмыляюсь, спускаясь по лестнице в свой кабинет. У меня может быть боли, обезвоживание и недосыпание. Но я не могу перестать улыбаться. Не сейчас, когда она у меня есть.
В своем кабинете я опускаюсь в кресло. Лев, не дожидаясь подсказки, конечно, взял бразды правления в свои руки, как только стало ясно, что я не выйду из своей комнаты—и ясно, кто был там со мной. Но теперь мне действительно нужно наверстать упущенное за почти четыре рабочих дня.
Я набираю несколько электронных писем, делаю несколько быстрых, небрежных телефонных звонков и читаю некоторые отчеты. В конце концов, я беру свой телефон, чтобы связаться с Львом.
– Блудный сын возвращается, – ворчит он.
– Ты скучал по мне?
Он хихикает. – Не ты, просто твоя способность беседовать с людьми.
Я ухмыляюсь. Он имеет в виду мою способность рационализировать отношения с людьми—быть дипломатичным как с угрозами, так и с принуждением. Моя сила не только в моей дикости или готовности причинять людям боль. Это происходит от знания того, когда пряник будет работать лучше, чем кнут.
Именно по этой причине у нас с Львом такие позиции, какие мы занимаем. Дело не в том, что мой друг подчиняется мне как боссу. Дело в том, что у него нет желание быть главой этой организации. Нет. Он может быть фантастическим советчиком для меня. Но он ненавидит дипломатические переговоры, когда дело касается кого-то другого. У меня есть твердое убеждение, что после почти четырех дней ведения шоу без меня он готов снести несколько голов.
– Итак, ты официально вернулся из своего медового месяца?
Я закатываю глаза. – Очень смешно.
– Я еще не сделал тебе свадебный подарок, Виктор. Мне так жаль.
– Ты закончил?
Он хихикает.
– На данный момент, да. А ты? Как прошло твое свободное время?
– Прекрасно.
Он снова хихикает. – Он говорит" Хорошо’, – хихикает Лев. – Четыре дня гребаного ...
– Этого достаточно, – огрызаюсь я.
Он делает паузу. Но я почти слышу, как он улыбается. – Итак, – размышляет он. – Это... серьезно.
– Да, – рычу я.
Он снова хихикает. – Спокойно, Виктор. Полегче. – Он вздыхает. – Я рад за тебя, брат. На самом деле я очень счастлив. А она? – Он снова смеется. – Она мне нравится. И мне нравится, что она не принимает твое дерьмо, – я ворчу, когда Лев смеется. – Она хороша для тебя, мой друг.
– Об этом мы можем закончить.
– Итак, ты теперь вернулся? Я могу перестать прикусывать язык и быть "дипломатичным"?
– Я вернулся.
– Хорошо.
– О, есть еще одна вещь. – Я хмурюсь, постукивая пальцами по столу, вспоминая мысленную заметку, которую сделала себе несколько дней назад.
– Da?
– Там есть девушка—близкая подруга Фионы по имени Зои.
– И?
– Мне нужно, чтобы ты проверил ее.
– Что я должен проверить?
– Ничего, просто... – Я хмурюсь. – Фиона упомянула, что рядом с ней был парень постарше, который вынюхивал, будучи подонком .
– Ты хочешь, чтобы он ушел
– Нет. По крайней мере, пока. Просто проверь, как она. Убедись, что она в безопасности. Тебе даже не обязательно с ней встречаться. Может быть, просто осмотреть ее квартиру по периметру. Следи за ней, посмотри, не создает ли кто-нибудь проблем.”
– Я могу это сделать.
– Спасибо тебе.
Он вздыхает. – Ну, выпей немного воды и надень штаны, Виктор. Теперь, когда ты вернулся, у тебя есть работа, которую нужно сделать.
Я хихикаю и вешаю трубку. Я набираю еще одно электронное письмо, затем подумываю о том, чтобы вернуться в свою спальню и снова забраться между бедер Фионы. Но стук в дверь прерывает эту фантазию.
– Да, – ворчу я.
Дверь открывается, и входит Нина.
– Ты выглядишь... – она ухмыляется. – Я бы сказал, отдохнул, но...
– Вы с Левом координировали эту не подчиняющуюся перебранку?
Она широко улыбается. – Нет. Но теперь я жалею, что мы этого не сделали.
– Ну, почему бы тебе не отложить в долгий ящик то, из-за чего ты пришла сюда, чтобы подразнить меня. Лев все равно уже использовал их все.
Она кивает, но я вижу, что ее что-то беспокоит.
– Что-то не так?
Она хмурится. – Я... – Нина хмурит брови. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Но мне нужно, чтобы ты пообещал выслушать меня, прежде чем отреагируешь.
Мои брови нахмурились. – Конечно, Нина. Всегда.
– Нет, я серьезно, Виктор. Ты можешь подумать, что это окрашено моим... мнением о ней. Или мое менее чем доброжелательное отношение к ней, так как она ...
– Ты говоришь о Фионе, – тихо рычу я.
Она кивает. – да.
– Нина, – ворчу я предупреждающим тоном. – Мы уже говорили об этом. Я знаю, что ты хочешь для меня самого лучшего. И я знаю, что ты просто заботишься обо мне. Но тебе нужно ...
– Я думаю, что она и есть утечка информации.
Я замираю. Мой гнев нарастает, бурля, как буря, в моей груди. Мои глаза сужаются, когда я смотрю на нее, а губы скривились в оскале.
– Осторожнее Нина, – шиплю я.
– Виктор, я знаю, как это звучит, особенно в моих устах. Я не хочу чтобы это была она, но ...
– Тогда что?! – Я срываюсь. – Тогда зачем ты рассказываешь мне эту чушь!?
– Потому что ты не ты с ней! – Она кричит в ответ. – Мне очень жаль, Виктор. Мне жаль, что Лев этого не видит, как и никто другой. Но ты... – она качает головой. – Твоя охрана ослабла вместе с ней. Твои подозрения возникли не так, как следовало бы.
– Нина...
– Пожертвуйте ладьей, чтобы король мог пасть – Она пристально смотрит на меня. – Ты сам научил меня этому, когда учил меня шахматам, Виктор. Посмотри на Джоуи Друччи. Он задерживает тебя на несколько месяцев, а потом одна встреча с милой маленькой мисс адвокат, и он дает тебе это меньше, чем за половину того, что ты предлагал раньше?
– Она обманула его. Она использовала его паранойю федерального надзора, чтобы ...
– Или она обманула тебя , Виктор. Или она была идеально настроена, чтобы упасть тебе на колени в офисе Томаса. Молодая, красивая, невинная, с глазами лани? Она идеально подходит тебе, Виктор. Если вы это видите, то и ваши враги тоже.
Я медленно встаю. Я зол, но, по крайней мере, пытаюсь взглянуть на это с точки зрения Нины, пытающейся защитить меня.
– Я всегда ценю твои советы, Нина. Ты же знаешь это. Но я думаю, что мы закончили здесь ...
– Кто "наткнулся" на двух мужчин на территории завода на днях?
Я рычу. – Ей угрожали, Нина. Они собирались ...
– Они выглядели так как будто собирались. – Она смотрит на меня. – Пожертвуйте ладьей, чтобы король мог пасть. На фабрике? Эти низкоуровневые марионетки? Это была ладья Джоуи. Он вернет землю, когда король... – она тычет в меня пальцем. – Падает.
Я пристально смотрю на нее. – Ты действительно думаешь, что Фиона Мюррей, дочь окружного прокурора и, вероятно, нашего следующего мэра, каким-то образом работает с головорезом среднего звена, таким как Джоуи Друччи, чтобы убрать меня? Ты себя слушаешь?
– А ты?! – она огрызается в ответ. – Может быть, дело не только в Джоуи. Может быть, она и ее отец работают с ним, чтобы добраться до тебя. Я имею в виду, что ты вешаешь меч над его гребаной головой, Виктор. В какой-то момент Томасу должна была прийти в голову мысль, что, избавившись от тебя, он избавится от множества своих проблем.
У меня скрежещет челюсть. Мои глаза на одном уровне с ней.
– Мне очень жаль, Виктор. Мне не нравится вдалбливать эту теорию. Но кто знал, что ты вообще был на фабрике на днях?
– Лев этим занимается.
– Я уверен, что так оно и есть. Но мы оба знаем, что твои люди преданы тебе до смерти. – Она делает паузу. – Включая меня.
Я смотрю вниз. – Я знаю это, Нина.
– Так в чем же переменная? Кто это переменная?
Я свирепо смотрю на стол. Мои зубы скрипят, и мои руки сжимают его край с опасной силой.
– Мне нужна минутка, Нина.
Она спокойно кивает. – Мне действительно жаль. Я имею в виду это. Я просто...
– Я знаю, – тихо рычу я.
Когда Нина тихо выходит из моего кабинета, я рычу. Я меряю шагами пол за своим столом, кипя от злости. Я знаю, что она просто делает то, что делает. Но я ненавижу что она посеяла это семя сомнения в моей голове. Я тоже ненавижу, что это укореняется. Я меряю шагами пол еще минуту, прежде чем бомба замедленного действия в моей голове наконец щелкнет и лопнет.
Я сажусь за компьютер и включаю программное обеспечение, на котором зеркально отражен телефон Фионы. Я просматриваю ее историю , ее сообщения, журналы звонков—все, что я мог пропустить. В ее сообщениях ничего нет. Никаких электронных писем, ничего отрывочного в ее истории посещений. Но потом мои глаза прищуриваются на журнале вызовов.
Она звонила своему отцу– пять раз в последние несколько дней. Все это время, пока я был… озабоченный ней. Я и раньше следил за ее телефоном. Но я не был там с той ночи, когда затащил ее в постель. Когда я думаю об этом, я тоже на самом деле не так уж много следил за всем этим до этого.
Я оглядываюсь назад, и мое сердце становится тверже. Есть еще два звонка ее отцу с самого дня нападения на фабрику. И оба они были прямо перед нашим отъездом. Моя челюсть сжимается. Мои глаза впиваются в экран, прежде чем я яростно ругаюсь.
Я вылетаю из офиса. Мое настроение на обратном пути вверх по лестнице прямо противоположно тому, что было, когда я спускался. Я рычу, когда добираюсь до комнаты Фионы. Она все еще в моей комнате, наверное, ждет меня. Я знаю, что это грубое нарушение доверия. Но семя уже посеяно. Сомнения есть, нравится вам это или нет.
Я даже не уверен, что я ищу. Но я все равно смотрю. Я роюсь в ее ванной, вываливаю туалетные принадлежности и роюсь под полотенцами. Я вырываю одежду из шкафа и пустых ящиков, на моем лице ярость. Я хочу ошибиться. Я ничего не хочу найти. Но эти звонки ее отцу и люди Друччи, ожидающие нас? Это слишком большое совпадение, даже если оно болезненное.
Наконец я врываюсь обратно в спальню. Мой взгляд падает на туалетный столик, который она использовала в качестве письменного стола. Я яростно роюсь в бумагах и папках сверху, прежде чем выдергиваю ящик. Я собираюсь полностью его выбросить. Но мои глаза останавливаются на первом, что они видят, и я замираю.
– Какого хрена...
Я достаю блокнот, исписанный ее почерком, и смотрю на него. Это... улика, за неимением лучшего слова. Свидетельство. Это список вещей, которые она видела, находясь под моей крышей—все, начиная с того, что она была здесь против своей воли, и заканчивая мелкой ерундой вроде того, что мои охранники носили незаконное, полностью автоматическое оружие. Я смотрю на него, кипя от злости. Может, это и не дымящийся пистолет, но это еще одна пуля в мое сердце.
– Виктор?
Я поворачиваюсь к ней с рычанием на лице. – Что это блять такое? – шиплю я, размахивая блокнотом.
Ее лицо становится белым. – Виктор… Я...
– Ответь мне!
– Это всего лишь слова! – Она кричит в ответ. – Я была зла! –
Зла ? – рычу я. – Ты была зла , так что ты ...
– Я была зла, потому что ты похитил меня! Виктор, ты взял меня против моей воли, чтобы погасить долбаный долг Братвы! Вот и все! Полный стоп! То, что произошло с тех пор... – она краснеет и опускает глаза. – Это многое изменило, даже с тех пор, как я это написала.
– Но в конце концов, – тихо рычу я. – Ты все еще в плену. Это все? И я просто плохой парень из Братвы?
– Я не говорила, что ...
– Нет, ты это, блядь, записала! – Я киплю. Я свирепо смотрю на нее. – Ты разговаривала со своим отцом в день нападения.
Она смотрит на меня, нахмурившись. – Ты был ...
– Ты знала я прослушиваю твой телефон, Фиона.
– Да? Тогда вы видели, как он не реагирует? Как мой собственный отец—причина, по которой я вообще здесь, выполняю его долбаный долг—не перезванивает мне? – спрашивает она, ее голос напрягается.
– Я видел, что вы позвонили ему, а затем таинственным образом люди Друччи ...
– Пытался причинить мне боль! – кричит она. – Они пытались причинить мне боль, а потом ты остановил их. Ты серьезно думаешь, что это было частью какого-то гребаного генерального плана?!
Моя челюсть сжимается. – Я собираюсь спросить вас об этом очень прямо.
– Спрашивай, – огрызнулась она, свирепо глядя на меня.
– Ты сговорился со своим отцом или Джоуи Друччи, чтобы убить меня?
Она в ужасе смотрит на меня. – Ты чертовски недоверчив…
– Ответь мне! – Бум! – кричу я, в ярости шагая по комнате. Она задыхается, отступая, пока ее спина не упирается в стену.
– Ответь мне, Фиона, – шиплю я.
– Нет! – она лает в ответ. – Я этого не делала!
– Я собираюсь спросить тебя еще раз ...
– Что ты собираешься делать, Виктор, – она усмехается мне в лицо. – Пытать меня?
Я напрягаюсь. Нахальство, ее запах... Это, блядь, у меня в голове. Я хочу ее—я жажду ее, даже если я зол на нее. Но конечный результат тот же самый.
Это заставляет меня хотеть разозлить ее—заставить ее кричать для меня. Я рычу и хватаю ее, прижимая к стене.
– Виктор…!
Я глубоко рычу, когда разворачиваю ее, снова прижимая к стене. Она ахает, когда я хватаю ее штаны для йоги сзади и внезапно стягиваю их до середины бедра.
– О, черт, Виктор , – стонет она.
Я так чертовски возбужден для нее. Я тоже все еще в ярости. Но ее близость, ощущение ее кожи, ее запах—все это слишком сильно, чтобы сопротивляться.
– Скажите мне , – шиплю я.
– Сказать тебе что ? –
– Ты предала меня?
– НЕТ– о!
Фиона вскрикивает, когда моя ладонь внезапно шлепает ее по заднице. Она дрожит, тяжело дыша, когда румянец заливает ее щеки.
– Как насчет сейчас?
Она качает головой. Я рычу, и моя рука снова шлепает по ее тугой маленькой попке. Фиона издает жалобный мяукающий звук.
– Ты сделала это?
Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня сквозь спутанные волосы, тяжело дыша. – Может быть, тебе придется сделать это снова, чтобы посмотреть, изменю ли я свое...
Моя ладонь снова шлепает ее по заднице, и она вскрикивает. Но это не крик боли. Это стон. И это сводит меня с ума.
Я рычу, стягивая с нее трусики, а затем снова шлепаю ее по голой заднице. Я стону, мой член вздымается, когда я пью при виде ее розовых щек, дрожащих под моим наказанием. Я стягиваю штаны, и она стонет. Я глажу кулаком вверх и вниз по своему члену, а затем коленом раздвигаю ее ноги. Фиона нетерпеливо отстраняется, когда моя голова скользит по ее губам. Я сосредотачиваюсь, хватаю ее за бедра и вонзаю свой член глубоко в ее нетерпеливую маленькую пизду.
Фиона воет от удовольствия, постанывая. Я рычу, и мои пальцы впиваются в ее кожу. Я вонзаюсь в нее, жестоко—безжалостно трахая ее у стены. Но она тянется назад, чтобы схватить меня за бедра, подталкивая меня вперед.
Я врезаюсь в нее, почти трахая ее по самые кончики пальцев ног силой своих толчков. Она такая чертовски мокрая, что я чувствую, как она капает мне на яйца. Ее тугая маленькая киска сжимается и колышется на моем члене. Внезапно ее тело дергается и содрогается. Она кричит, когда начинает кончать на меня, громко постанывая, прижимаясь щекой к стене.
Я стону. Ощущение ее освобождения-это больше, чем я могу устоять. Я погружаю свой член глубоко в ее горячую маленькую пизду и отпускаю себя. Мои яйца вздымаются, закачивая мою горячую сперму глубоко в ее киску. Я так крепко сжимаю ее, тяжело дыша. Прижимаемся к ее шее, когда мы оба прислоняемся к стене.
Я все еще втягиваю воздух, когда она поворачивается ко мне лицом. Наши взгляды встречаются, и мы внезапно жадно ищем рты друг друга. Я крепко целую ее у стены, мое сердце колотится и набухает от любви к этой девушке.
– Виктор, – стонет она. – Я не ...
– Я знаю, – стону я, тяжело дыша ей в губы. – Я знаю, printsessa , и мне очень жаль. Мне очень жаль.
Она извивается в моих объятиях. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, когда она забирается в мои объятия. – Не стоит, – радостно напевает она, краснея. Она снова целует меня. – Виктор, я действительно никогда не предавал ...
– Я знаю, – шепчу я. Я заключаю ее в свои объятия. Я несу ее к туалетному столику, хватаю чертов блокнот и выбрасываю его в мусорное ведро. Мои губы находят ее губы, и я целую ее всю дорогу до своей комнаты.
Глава 16
Фиона
Рука над моим ртом меня будит с толчоком. Моя паника нарастает, и я кричу в мягкую ладонь, прежде чем ее лицо склоняется надо мной с широко раскрытыми глазами.
– Шшш!
Я в шоке моргаю, когда надо мной нависает Нина. Она убирает руку, ее лицо бледнеет.
– Нина? – Я ахаю. – Что, черт возьми, происходит...
Свет, играющий и мерцающий сквозь занавески снаружи, привлекает мое внимание. Красные и синие мигающие огни. Мое сердце сжимается, когда я сажусь прямо на кровати.
– Что, черт возьми, такое ...
– Нам нужно идти, сейчас же, – шипит она. Она отодвигается от кровати, и впервые я понимаю, что у нее в руке пистолет. Она оглядывается на меня и прищуривается. – Сейчас , Фиона!
– Это полиция?
Ее губы сжимаются. – да. Виктора арестовывают на улице. Они не ...
– Его что?!
Ее губы сжимаются. – Было бы лучше, если бы тебя здесь не было, когда они будут осматривать дом.
Я хмурюсь. – Почему ...
– Потому что ты можешь ему помочь, но только если будешь снаружи, а не в окружении, когда они выломают входную дверь.
Я поджимаю губы, свирепо глядя на нее. – Двигайся, Фиона! – Когда я не двигаюсь с места, она тяжело вздыхает. – Мне нужно, чтобы ты доверял мне, хорошо? –
– Какого черта я должен это делать?
– Ты любишь его?
Я моргаю. – Я ...
– Забудь об этом. Ты хочешь помочь ему не попасть в тюрьму?
Я киваю. – да.
– Тогда тебе нужно, блядь, довериться мне, и нам нужно идти, прямо сейчас. Ты понимаешь?
Я киваю, моя голова кружится, когда я пытаюсь осознать все это.
– Хорошо, одевайся, быстро.
За неделю, прошедшую с тех пор, как Виктор перенес меня полуголую из моей комнаты в свою, эта комната, по сути, тоже стала моей. А это значит, что половина моей одежды уже здесь. Я быстро надеваю джинсы и толстовку, в то время как Нина выглядывает наружу через щель в шторах.
– Ладно, готова.
Она оглядывается на меня и кивает. – Сюда.
Она ведет меня через роскошную главную ванную комнату в гардероб Виктора. В дальнем конце она заглядывает внутрь, открывает маленькую ячейку и достает элегантный поднос с дорогими на вид часами. Я смотрю, как она лезет под него и что-то щелкает. Внезапно стена за клеткой раздвигается, открывая спиральную лестницу вниз. Нина оглядывается на меня и кивает.
– Сюда.
Я не спрашиваю ее, я просто следую за ней. Мы бросаемся вниз по лестнице, спускаемся более чем на несколько этажей, в то, что должно быть подвалом дома. Внизу длинный выложенный камнем коридор исчезает в темноте. Нина направляет на него фонарик своего телефона и начинает бежать трусцой. Я проглатываю свой страх и бросаюсь за ней, пока, наконец, не чувствую воздуха.
Нина тихо открывает кованые железные ворота в конце туннеля. Она выходит и тянет меня за собой. Я оглядываюсь и понимаю, что мы стоим в зарослях деревьев в самой задней части владений Виктора, а мимо нас проходит небольшая грунтовая дорога для технического обслуживания.
– Нина, что, черт возьми, случилось?!
Ее лицо мрачнеет, когда она смотрит на свой мобильный телефон. – Контакты Виктора в полиции Чикаго смогли предупредить его только за три минуты. Он позвонил, чтобы встретиться с ними у главных ворот, дав остальным достаточно времени, чтобы разорвать все, что требовалось, и убраться.
Она отрывает взгляд от телефона, ее губы тонки. – Его арестовывают по обвинению в рэкете, оружии, наркотиках, похищении... – Ее глаза сужаются на меня.
– Святое дерьмо, – выдыхаю я, кружась, когда у меня кружится голова.
– Олег уже едет за нами. В другом месте есть место встречи, где мы можем встретиться с Львом и спланировать следующий шаг.
Я киваю. Но потом я с любопытством смотрю на нее. – Почему ты помогаешь мне?
Нина хмурится. – Потому что он любит тебя.
Мое сердце замирает. У меня отвисает челюсть, когда я моргаю. – что?
Нина закатывает глаза. – Я сказала, потому что он любит тебя. Очевидно.
Я краснею, посасывая нижнюю губу между зубами. – Нина, я ...
– Я не ненавижу тебя, Фиона. – Нина прямо смотрит на меня. – У тебя сложилось впечатление, что это так, но нет – . Она пожимает плечами, слегка улыбаясь уголками рта. – Я думаю, что ты мне вроде как нравишься, на самом деле. Я просто скептически относился к тебе.
Я твердо смотрю ей в глаза. – Потому что ты влюблена в него.
Она улыбается. А потом она начинает тихо смеяться. Она откидывает голову назад, качает ею и трет глаза.
– Нина ...
– Потому что я его Сестра , Фиона.
У меня отвисает челюсть. – Что ?!
– Ну, сводная сестра.
Я пристально смотрю на нее. – Подожди, ты же ...
“ Вернулась.”
Она тащит меня в тень деревьев, когда "Рейнджровер" с выключенными фарами медленно катится по грунтовой дороге. Он останавливается примерно в двадцати футах от меня и дважды мигает огнями.
– Это для нас. Пошли.
Я все еще ошеломлен, когда Нина тащит меня к внедорожнику. Олег кивает мне с водительского места, когда мы забираемся на заднее сиденье. А потом мы выезжаем—сначала по грунтовым дорогам, потом на шоссе обратно в город и подальше от мигающих огней.
И от Виктора.
– Он нашел меня восемь лет назад.
Пока мы едем, Нина смотрит в окно на город.
– Я был в детском доме в Санкт-Петербурге. Наш отец—это наша с Виктором связь—сумел бросить обоих своих детей. Виктор искал его, наверное, в поисках ответов. К тому времени он был мертв, но эти поиски привели его ко мне. Он перевез меня в США, и с тех пор я нахожусь здесь с организацией.
Я медленно качаю головой. – Ты его сводная сестра... – недоверчиво бормочу я.
Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Я люблю своего брата, Фиона. Но я не такой влюбленностью в него, – ухмыляется она. – Просто защищаю его.
Я стону. – О Боже, я такой засранец. Я действительно думал ...
– Да, – усмехается она. – У меня сложилось такое впечатление. И это я была с тобой сукой.
– Потому что ты присматривала за ним.
“ Всегда, – кивает она.
Машина въезжает через какие-то ворота в захудалый склад и зону отгрузки. Мы едем вниз, пока не добираемся до двух складов стоящих бок о бок с несколькими другими черными машинами, припаркованными перед входом. У парадных дверей двое мужчин с винтовками кивают, узнав Олега за рулем.
– Это наш удаленный офис, – объясняет Нина, когда мы выходим. – Прямо сейчас он используется для ...
– Эй, я ее знаю... – Я хмурюсь, когда вижу, как доктор Тургенева, женщина, которая помогла мне с лодыжкой, выходит из машины и заходит на первый склад.
Нина замолкает. – Виктор не был уверен, стоит ли показывать тебе это.
– Показывать мне что?
Она хмурится. – Пойдем.
Охранники расступаются перед нами, и Нина открывает дверь. Внутри есть небольшой офис и еще одна дверь.
– Нина, что это?
– Кое-что, что тебе нужно увидеть.
Она открывает следующую дверь, и мы заходим внутрь. Мгновенно мое сердце подскакивает к горлу. Большое пространство застроено чем – то вроде барака. Вдоль одной стены есть разделительные стены и ряды небольших, но уютно выглядящих кроватей и двухъярусных кроватей. С другой стороны, есть что-то похожее на кухню-кладовую с едой, со столами для пикника. Там также есть большой тренажерный зал в джунглях, качели, баскетбольное кольцо ...
И дети.
Мое сердце переполняется, когда я смотрю на то, что, должно быть, две дюжины детей разного возраста бегают по детской площадке, смеясь и хихикая друг с другом. Некоторые играют в баскетбол. Другие сидят за столом. Доктор Тургенева отрывает взгляд от маленького мальчика, перед которым она стоит на коленях, и машет мне.
– О Боже мой, – выдыхаю я. – Нина ...
– Сделка с землей, в которой вы помогли, – она улыбается и показывает на играющих детей. – Это будут его первые жильцы.
Я пристально смотрю на них. – Кто ...
– Спасенные от торговцев людьми.
Я вздрагиваю от грубого голоса позади меня. Я разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу со Львом, грубоватым, но невероятно красивым заместителем Виктора.
– Когда мы с Виктором были на улицах, когда мы были молоды, эта угроза всегда была за поворотом. Каждый ребенок на улице знал это. Страшила—Баба Яга—ждет, чтобы похитить тебя и затащить в какой-нибудь ад.
Мое сердце разрывается. Я поворачиваюсь и с тоской смотрю на детей, которые смеются и играют.
– Виктор не святой, – рычит Лев. – И я тоже. Но мы делаем все возможное, чтобы искоренить истинное зло в этом мире.
– Ты спас этих детей?
– Виктор это сделал, да, – хмыкает Лев.
Высокий мальчик, сидящий с группой детей постарше, смотрит на нас. Он вскакивает и подбегает, на его лице написано беспокойство.
– Мистер Нычков? – Лев поворачивается к нему. – Виктор. У него неприятности, да? – Мальчик говорит по-английски с сильным акцентом. Он поднимает айпад с “Последними новостями”, и изображение красивого лица Виктора заполняет экран.
Лев хмурится и кивает. – Da, Максим.
Рот мальчика сжимается. – Ты собираешься ему помочь?
– Да, – говорю я ледяным тоном. – Да, это так.
Мальчик кивает. – хорошо. Я хочу помочь тебе.
Лев улыбается и похлопывает его по плечу. – Ты можешь помочь ему, обеспечив безопасность других детей здесь, Максим.
– Нет, я могу сделать больше. Я умею стрелять.
Лев хмурится. – Тебе не нужно здесь ничего снимать, Максим.
Мальчик кивает. – Вернувшись в мой родной город, по-русски, мой отец… он работает на ответственного человека. Как ты говоришь... – он хмурится, подыскивая подходящее слово по-английски. – Мэр? Я могу попытаться найти его номер телефона ...
– О, святое дерьмо, – внезапно выдыхаю я.
Нина хмурится. – что?
– Он сказал, мэр... – Мое лицо бледнеет. – О Боже, это мой отец.
– Что это? – Лев рычит.
– Связь с Виктором, Друччи, все это – . Точки соединяются в моей голове. И вдруг я понимаю, что на всем этом написано политическое вмешательство моего отца. – Это мой папа дергает за ниточки, Виктор загнал его в угол. Но вся его профессиональная и личная жизнь состояла в том, что он учился выпутываться из углов.
Губы Нины сжимаются. – Я так и знала, – бормочет она.
Я смотрю на свои руки, соединяя кусочки. – Я сказал отцу, что в тот день мы едем на фабрику. Должно быть, он передал это Джои, который послал тех двоих за Виктором. Он, должно быть, знал о хрупком перемирии между ними. Я имею в виду, что он окружной прокурор. Но когда это не удалось ...
– Он стал безрассудным и использовал свои полномочия окружного прокурора, чтобы вызвать кавалерию, – лаконично заканчивает Нина.
Я киваю. – Да – . Я хмурюсь и снова смотрю на Нину. – В чем заключаются обвинения?
– Незаконное оружие, несколько случайных обвинений в азартных играх, похищение людей, шантаж, рэкет... – Она качает головой. – Та часть, которая не имеет смысла, – это выбор времени. Если у них было достаточно, чтобы заставить его сделать это раньше, зачем ждать и делать это сейчас? Мы всегда предполагали, что они следят за домом. Но Виктор ведет все дела либо через защищенную интернет-линию, либо за пределами участка, в другом месте. Даже если бы они рылись в нашем мусоре, они ...
– Дерьмо , – выдыхаю я.
– Что?
Мне плохо; тошнит, как будто у меня кружится голова.
– Я кое-что записал.
Лев угрожающе рычит. Нина уставилась на меня. – Ты что?
– Я ... я кое—что записал. Я бил в стену из-за того, что меня держали против моей воли, прежде чем... – Я густо краснею.
Лев тонко, но понимающе улыбается. – Все меняется, – рычит он. – Виктор знал?
Я киваю. – Он знал это. Однако он выбросил записки, которые я написал. Если бы они следили за домом ...
– Потом они принялись рыться в мусоре. Они, должно быть, нашли твои записи, и твой отец использовал это как основание для его ареста.
Я киваю. – Должно быть, так оно и есть.
Нина хмурится. – Но это все было бы просто слухами, верно? С юридической точки зрения?
– Это косвенные улики, да. Но этого достаточно, чтобы они начали выдвигать реальные обвинения.
Я чувствую холод и оцепенение. Я обхватываю себя руками, уставившись в пол. У меня звонит телефон. Я смотрю на него, как вдруг мое лицо озаряется. Звон—это сообщение от Зои-просто забавный gif с изображением кота, падающего в ванну, который мы любим посылать друг другу случайным образом. Но внезапно я понимаю, что мне нужно сделать.
Даже если это будет нелегко.
– Есть способ это исправить, – выдыхаю я. – Я имею в виду все это.
Лев хмуро смотрит на меня. – Как?
Мой рот мрачно сжимается. – Загнав моего отца в угол, из которого он не сможет выбраться.
