Текст книги "Выплата Долга Братвы (ЛП)"
Автор книги: Коул Джаггер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Глава 5
Фиона
– Это твоё ,– бормочет Нина, когда мы останавливаемся перед двойными дверями. Она распахивает их, и я ахаю.
Вау .
Комната—или я должна сказать, комнаты—потрясающая. Стены с деревянными панелями, великолепные подвесные светильники, блестящие деревянные полы и повсюду цветы. Я следую за ней внутрь, разинув рот от изумления. У меня много денег, и мой отец не жалел денег на свой городской дом. Но это совсем на другом уровне. Это не просто богатство; это огромное богатство.
Нина ведет меня через еще одну двойную дверь в роскошную, великолепную спальню.
– Спальня,– сухо говорит она. По какой бы то ни было причине, у нее явно есть ко мне претензии. Она пересекает комнату и открывает еще две двойные двери. – И одежда.
Я смотрю на комнату за ней, которая почти такого же размера, как и огромная спальня. Только в этой выстроились ряды и ряды развешанной одежды, комодов и обуви.
– Тебе еще что-нибудь нужно?– Нина говорит тоном, который кричит “скажи нет”.
– Нет, я в порядке, – тихо говорю я.
– О, вот.– Она вдруг протягивает мне мой телефон. Мои брови выгибаются, когда я беру его у нее.
– Могу я им воспользоваться?
– Да, но он прослушивается через службу безопасности дома.
Я хмурюсь. -Означает ли это, что кто-то подслушивает, если я позвоню?
Она одаривает меня первой настоящей улыбкой, которую я у нее еще видела. -Да это так. И прочитывается, когда вы отправляете сообщение. Это для защиты господина Комарова".
– Я понимаю.
– Было бы лучше, если бы вы хотели позвонить или связаться с кем-нибудь, вы…– она улыбается. – солгали .
– На месяц? – сухо говорю я.
Нина просто улыбается. – Если больше ничего нет, спокойной ночи.
Она поворачивается и выходит, оставляя меня наедине с моим бешено колотящимся сердцем и кружащиемися мыслями. Я медленно поворачиваюсь, осматривая комнату. Я подхожу к кровати и провожу пальцами по роскошному шелковому одеялу. Через дверной проем я нахожу огромную элегантную ванную комнату—все белые полотенца, серебро и хрусталь. Как будто меня держат в квартире принцессы или что-то в этом роде.
Я возвращаюсь в спальню и иду проверить шкаф. Я бросаю взгляд на размер одного из элегантных платьев, висящих на вешалке, и хмурюсь: это мой размер. Тот, что рядом с ним, тоже. Мой пульс учащается, когда я проверяю все больше и больше предметов одежды. Но они все такие; они все именно моего размера. Платья, топы, джинсы...Даже долбаные туфли, расставленные на полках, точно моего размера.
– Как, черт возьми...
Я хмурюсь и иду через комнату. Я останавливаюсь перед высоким комодом, заставленным тонкими ящиками. Я вытаскиваю один и краснею, глядя на ряд за рядом кружевных, нежных трусиков. Я быстро закрываю его. Но ящик внизу такой же. Как и тот, что над ним. Весь комод заполнен элегантным нижним бельем всех возможных видов—трусики, бюстгальтеры, слипы, чулки и многое другое более интимные. Я чувствую, как мое лицо жарко горит, когда я бросаю взгляд на несколько ярлыков. Неудивительно, что, как и все остальное, они все моего размера.
Я стою там, уставившись на все это, прежде чем медленно отступить. Я дрожу и оглядываюсь по сторонам, как будто за мной наблюдают. Я возвращаюсь в спальню и беру свой телефон. Я помню, что Нина говорила о том, что за ним следят, но все равно открываю его. Перейдя к номеру Зои, я нажимаю кнопку вызова.
– Куда блять ты ушла?!
Я вздыхаю с облегчением при звуке ее голоса.
– Эй! Я…– Я хмурюсь. Мне хочется закричать и рассказать ей, что только что произошло со мной—все это. Я имею в виду, что они собираются сделать, застрелить меня?
– Зои, только что произошло самое безумное дерьмо ...
– Да, ты бросила меня в беде на своей собственной выпускной вечеринке! Ты хоть представляешь, сколько раз Чет Брубейкер приходил и вынюхивал, спрашивая меня, где ты была?
Я съеживаюсь. – Мне так жаль ...
– И когда он наконец перестал спрашивать о тебе, он начал спрашивать меня что я делаю сегодня вечером.
Я ухмыляюсь. -И?
– Не быть напуганным и атакованным этим грязным ведром, вот что я делаю.
Я хихикаю, прежде чем замолчать. Я оглядываюсь по сторонам.
– Ну и что?
– Хм?
Зои вздыхает. – Где ты, черт возьми, находишься? Я даже пошла и спросила у твоего отца. Но он дал мне этот безответный ответ хромого политика.
– Я ... – Я закрываю глаза. Я хочу сказать ей. Но я знаю, что не могу. Забыв о собственной безопасности… что будет с ней если я расскажу все о том, что происходит, когда меня притащили в дом опасного русского вора в законе?
– Мне позвонил глава отдела по подбору персонала той фирмы, и они действительно хотели, чтобы я пришел на встречу”.
Зои кричит в трубку. -Это потрясающе! Боже мой, поздравляю!
Я улыбаюсь, чувствуя себя виноватой за ложь. – Э-э, спасибо.
– Так когда ты освободишься? Я могла бы встретиться с тобой у твоего отца, чтобы выпить или что-нибудь еще?
Я морщусь. -Да, э-э… Я не могу.
– Э-э, отстойно. Тогда завтра?
– Не могу.
Я стону. Что я собираюсь делать, продолжать в том же духе в течение месяца?
– Хорошо, когда твой график ... ”
– Фирма находится в Нью-Йорке, – выпаливаю я. -Они, э-э, они меня вытащили. На неделю.
– Неделя!?
– Две недели, – вру я сквозь зубы.
– Срань господня, Фиона! Я имею в виду, что я не юрист, но, похоже, это, наверное, хорошо?
– О, да, это здорово…– Я снова окинула взглядом роскошные покои. Медленно качая головой, пытаясь понять, что, черт возьми, со мной происходит.
– В любом случае, извини, что так убежала. Мне позвонили, и...
– О Боже, даже не напрягайся. Я понимаю. Что ж, желаю тебе хорошо провести время в Нью-Йорке! Позвони мне! Расскажешь мне о работе, когда сможешь, маленький гений.
Я смеюсь, но это вынужденный смех, за которым нет настоящих эмоций. -Да, будет сделано.
– Ладно, пока!
– Пока.
Я вешаю трубку, чувствуя себя ужасно из-за того, что солгала своей лучшей подруге. Я пересекаю большую комнату и плюхаюсь на кровать. Откидываюсь на нее, наслаждаясь тем, какая она мягкая и совершенная. Опять же, я выросла ни в чем не нуждающийся, в богатстве и с приятными вещами. Но весь этот дом находится на совершенно другом уровне.
Виктор тоже находится на другом уровне. Я краснею, когда мои мысли возвращаются к ужасающему и все же совершенно великолепному мужчине, который запер меня в своем доме. Я читала о нем в новостях, как и все другие люди. Он человек, находящийся в эпицентре сотни уголовных дел—контрабанды, незаконного оборота оружия, отмывания денег, рэкета, убийств и, возможно, чего похуже. И все же он неприкасаем. Он навсегда отделен от каждого преступления, в котором он явно замешан, как раз достаточным пространством, чтобы у закона ничего не было на него.
Со стороны юриста, это, честно говоря, впечатляет. Со стороны его пленника, это ужасно.
Я провожу руками по волосам, а затем со вздохом сажусь. Я бросаю взгляд в сторону огромной ванной и прикусываю нижнюю губу. Душ сейчас звучит божественно. Но я останавливаюсь, нервно оглядывая комнату. Что, если там есть камеры? Что, если он наблюдает за мной прямо сейчас?
Я представляю, как Виктор сидит перед экраном и смотрит, как я раздеваюсь. Я густо краснею, когда эта мысль превращается скорее в сон наяву—тревожную фантазию о том, как он медленно раздевается, прежде чем войти и заключить меня в объятия.
Мои глаза закатываются, а лицо жарко горит. Ладно, хватит об этом. Я хмуро оглядываюсь по сторонам. Ну, есть камеры или нет, что мне теперь делать? Не принимать душ в течение следующего месяца? Никогда не переодеваться? Я встаю и начинаю расстегивать молнию на платье. Но потом я останавливаюсь и подхожу, чтобы выключить свет. Но потом мне приходит в голову мысль, что если такой человек, как Виктор Комаров, хочет шпионить за тем, как я раздеваюсь, то у него, наверное, все равно есть камеры ночного видения.
Я снова включаю свет и быстро сбрасываю одежду. Я бегу в ванную и включаю воду. Под душем я чувствую, как часть напряжения испаряется. Часть меня все еще удивляется, тому что Виктор наблюдает за мной. Однако трепет, который это вызывает, проникая в мою душу, заставляет меня закатить глаза.
Отлично, спасибо, папа. Двадцать два года я была заперта в башне, вообще без парней, и вот результат: я страстно желаю первого тошнотворно красивого мужчину, который входит в мой защищенный мир. И он, оказывается, самый безжалостно опасный преступник в Чикаго. Замечательно.
Я выхожу из душа и быстро оборачиваюсь полотенцем. Я возвращаюсь в спальню, затем в огромную гардеробную. Мои руки в изумлении пробегают по вешалкам с одеждой. Я открываю несколько ящиков, пока не нахожу один, в котором лежат ряды пижамных комплектов из шелка и атласа. Я достаю пару, но потом останавливаюсь.
Нижнее белье, верно. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на комод с тонкими ящиками. Я копаюсь еще немного, пока, наконец, не принимаю то, что в этом шкафу нет “обычного " нижнего белья. Только кучи и кучи кружевных, пикантных, экстра-сексуальных вещей. Я краснею в миллионный раз, снова открывая ящики. У меня даже никогда не было такого нижнего белья, как это.
Я достаю особенно кружевные и прозрачные трусики-стринги. У меня отвисает челюсть, когда я понимаю, что задняя полоска украшена сверкающими белыми жемчужинами, предназначенными для того, чтобы пройти прямо через…
Я густо краснею и засовываю трусики обратно в ящик. Я имею в виду, что здесь все моего размера. Подразумевая чтобы я носила эти вещи. Но включает ли это эротическое французское нижнее белье с жемчужными стрингами? Я прикусываю губу и роюсь в других ящиках. Наконец я достаю что-то похожее на обычную старую ночную рубашку. Но когда я поднимаю ее, я чувствую, как горит мое лицо.
Нет. Она буквально просвечивает насквозь и выглядит так, будто едва прикроет мою задницу. Но вместо того, чтобы запихнуть его обратно в ящик, я продолжаю на неё поглядывать. Я чувствую трепет, когда провожу по нему пальцами. Я имею в виду, что у меня действительно никогда не было ничего похожего на это. И отчасти мне любопытно, каково было бы вообще носить что-то такое сексуальное.
К черту все это. Я сбрасываю полотенце и быстро надеваю тедди. Я чувствую трепет от прикосновения прозрачного материала к моим соскам. Я посасываю нижнюю губу и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в огромное зеркало у дальней стены. Я немного съеживаюсь от смущения от того, что вижу. Но потом я делаю вдох. Я отпускаю это, любуясь собой в зеркале и краснею. Ладно, по правде говоря, я выгляжу довольно сексуально.
Мой телефон внезапно звонит на том месте, где я его оставила, на краю кровати. Когда я подхожу и беру его, я улыбаюсь. Это сообщение от Зои, в котором говорится, удачи на завтрашнем собеседовании. Я уже собираюсь отправить ей ответное сообщение, как вдруг дверь спальни за моей спиной с грохотом распахивается.
Я задыхаюсь, поворачиваясь, когда крик застревает у меня в горле. Виктор застыл в дверном проеме; его челюсть сжата, руки сжаты в кулаки по бокам, а взгляд удивлен и горит похотью одновременно.
– Мистер Комаров!– Я задыхаюсь. Телефон выпадает из моих рук, когда я поднимаю их, чтобы прикрыться.
Но Виктор не отводит взгляда. Он не моргает. Он бесстыдно и открыто скользит по мне взглядом, и я чувствую этот взгляд, как будто это его руки, а не глаза. Я чувствую пульсацию тепла глубоко в своей сердцевине. Мое лицо горит, и я дрожу, когда огромный, великолепный русский смотрит на меня, как на угощение.
– Я...я имею в виду ...
– Хорошо, – тихо рычит Виктор, когда его глаза скользят по мне. -Ты нашла свою одежду.
–Я ...
– Устраивайся поудобнее.-Его челюсть скрежещет. -Ты пробудешь здесь некоторое время.
Не говоря больше ни слова от него, я в замешательстве наблюдаю, как он поворачивается и начинает выходить из спальни.
– Ты не можешь просто держать меня здесь, – выпаливаю я.
Виктор останавливается так внезапно, что у меня замирает пульс. Его плечи напрягаются, и я вижу, как его руки сжимаются в кулаки по бокам. Он медленно поворачивается, его лицо напряжено, а глаза сузились, глядя на меня. С рычанием он внезапно бросается ко мне. Я задыхаюсь, отступая, пока мои ноги не упираются в кровать. Но затем внезапно его руки скользят по моим бедрам и притягивают меня к своей твердой, как камень, груди. Его идеальные губы опускаются ниже, и я стону, когда они горячо прижимаются к моим.
Совершенно неожиданно я испытываю свой самый первый поцелуй в объятиях безжалостного убийцы.
Виктор целует меня до тех пор, пока у меня не поджимаются пальцы на ногах, пока мой пульс не начинает грохотать в ушах, а моя кожа не начинает покалывать от желания к нему. Он медленно отстраняется. Его глаза яростно впиваются в мои, его губы влажные от нашего поцелуя.
– Я могу делать все, что захочу, Фиона, – глухо рычит он. – Все что угодно , что захочу.– Я дрожу, когда он отстраняется от меня. -Спокойной ночи.
Он поворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня безмолвной и с безумно бьющимся сердцем.
Глава 6
Виктор
Возвращаясь в свой кабинет, захлопываю за собой дверь. К счастью, Лев уже ушел. Так что я один, все мое тело пульсирует, как будто я могу просто взорваться, черт возьми. Я, пошатываюсь, подходя к барной тележке и наливаю себе выпить. Но прежде чем коснуться своих губ, я останавливаюсь. Я хмуро смотрю и медленно ставлю стакан обратно на тележку.
Мне нужно выпить. Но не за счет того, чтобы стереть вкус ее губ с моих. Я расхаживаю взад и вперед по комнате. Мой язык пробегает по губам, и я стону, прокручивая в голове то, что только что произошло с Фионой. Я поднялся туда, чтобы сказать ей, что с этой нелепой идеей покончено—отправить ее домой, а потом разобраться с Томасом другим способом.
Это было до того, как я увидел ее такой—одетую только в кружевную черную прозрачную рубашку. Вид ее великолепной, тугой маленькой попки, едва прикрытой этой одеждой, навсегда отпечатался в моей памяти. Этот тихий, всхлипывающий вздох, когда она повернулась ко мне—смесь страха и желания в ее больших голубых глазах.
А еще есть ее рот—мягкий и сладкий, с пухлыми губами, которые были созданы для того, чтобы я мог претендовать на них. Я чувствую, как мой пульс грохочет в моих венах. Мой член утолщается, и я снова провожу языком по губам, гоняясь за воспоминаниями.
Раздается стук в дверь. На мгновение я предаюсь фантазии о том, как Фиона, одетая только в эту маленькую сорочку, спускается сюда, чтобы получить от меня больше. Но я знаю, что это не так. Я подхожу к своему столу и опускаюсь в кресло лицом к двери.
– Войдите
Дверь открывается, и Нина проскальзывает внутрь. Лев не ошибается на счёт неё : Нина является красивой девушкой. Но это не вариант, когда дело касается ее и меня.Лев и любой другой могут сколько угодно рассуждать о моей молодой помощнице и мне. Но они никогда не найдут то, что они все думают, что найдут, как бы усердно они ни искали.
– Добрый вечер, Виктор.
Хотя со мной все формально, Нина-единственная, кроме Льва, кто обращается ко мне по имени. То есть, когда мы одни. На публике я для нее мистер Комаров, как и для всех остальных.
– Она хорошо устроилась?
Нина хмурится. Мне не нужно спрашивать или подталкивать, чтобы понять, что она не в восторге от того, что Фиона останется здесь.
– Да, – коротко отвечает она.
Я хмурюсь, барабаня пальцами по столу, мои мысли путаются.
– Это отчеты из различных секторов за неделю. А это нотариально заверенные контракты на разработку Элмвуда. -Нина проворно подходит на каблуках, кладя несколько папок с файлами на край моего стола.
– Я хочу использовать ее.
Нина замирает, а затем хмурится за очками. -Прошу прощения?
– Я имею в виду ее юридический навык.
Губы Нины поджимаются. -Она только что закончила школу, Виктор. И, как я понимаю, ее занятия были совершенно дистанционными. У нее вообще нет опыта работы в зале суда. Она была заперта в маленькой башенке своего отца в верхней части города всю свою жизнь.
– Это может быть, – ворчу я. -И я уверен, что Томас дергал за ниточки для нее. Но ее достижение по-прежнему является немалым подвигом. Вы видели это?– Я перекладываю через стол отчетные заметки, которые Лев оставил для меня. Нина смотрит на него, но не поднимает.
– У вас уже есть досье на нее?-Она поджимает губы. -Это было быстро.
– Расслабься, Нина, – вздыхаю я. -Она не просто избалована и богата, она очень умна. И у нее есть специальность по земельному праву и праву зонирования.
Нина выгибает тонкую бровь за очками. -Ты хочешь, чтобы она помогла тебе с недвижимостью на Гровер-стрит?
Я улыбаюсь, кивая. -да.
– У тебя есть адвокаты, Виктор.
– И все же мы здесь, четыре месяца спустя, и все еще не можем даже приобрести его.
Собственность на Говер-стрит в настоящее время представляет собой заброшенную фабрику кроссовок в южной части Чикаго. Это пятно на и без того запущенном районе. У меня есть планы, но они развиваются далеко не так быстро, как мне хотелось бы.
Нина снимает очки и трет переносицу. -Ты знаешь, почему это застопорилось. Потому что Джоуи Друччи-засранец и ему нравится заставлять тебя танцевать для него.– Она хмурится. -Откровенно говоря, это ниже твоего достоинства.
Я мрачно усмехаюсь. -Возможно. Но это важно для меня, Нина. Ты же знаешь это.
– И что заставляет тебя думать, что Фиона может помочь?
– Не помешает попробовать, – ворчу я.
Мои мысли кружатся, как будто я вспоминаю прошлое. Мгновенно меня засасывает обратно в ту комнату, мои руки на ее теле, а губы на ее губах. Я напрягаюсь, мои мышцы сжимаются, когда воспоминание вдыхает в меня огонь. Но я делаю вдох и отталкиваю его. Я оглядываюсь на своего личного помощника.
– Не могла бы ты убедиться, что завтра утром у нее будут все документы? Мне нужно, чтобы она была как можно лучше подготовлена к встрече.
Нина смотрит на меня, едва скрывая нахмуренность.
– Да?
– Ты приведешь ее на встречу с Джоуи?
– Она не была бы для меня очень хорошим адвокатом по земельным контрактам, если бы я этого Не сделал, не так ли?
Нина поджимает губы, но просто кивает. -Я распоряжусь, чтобы все принесли завтра утром.
– Спасибо тебе.
– Есть что-нибудь еще, Виктор?
Я качаю головой. -Нет, спасибо. Можешь идти, Нина.
Она кивает и поворачивается к двери. Но затем она останавливается, чтобы оглянуться на меня. -Я чуть не забыл. Ее телефон полностью подключен к системе безопасности. Звонки, СМС, интернет, электронная почта, все это.
Я хмурюсь. -Кто ведет наблюдение?
– Богдан.
Я качаю головой. -Нет. Больше за ней никто не следит. Пусть канал будет подключен через мой личный ноутбук.
– Виктор…
– Мое решение окончательное, Нина.
Она поджимает губы и вздыхает. – Хорошо-. Она достает телефон и подносит его к уху. – Богдан. Да, это Нина. Пусть телефон мисс Мюррей будет подключен к личному ноутбуку мистера Комарова. Да, только там. Нет, он не хочет, чтобы это проходило через офис службы безопасности. Замечательно.
Она вешает трубку и тонко улыбается. -Все сделано. Теперь вся информация в вашем распоряжении.
– Спасибо тебе.
– Ты действительно думаешь, что этот проект на Гровер-стрит сработает?
–Действительно .
Она искренне улыбается. -Что ж, я рада. Спокойной ночи, Виктор.
– Спокойной ночи.
Когда Нина закрывает за собой дверь, я глубоко вздыхаю. Я откидываюсь на спинку стула, барабаня пальцами, когда мои мысли останавливаются на Фионе. Я повторяю поцелуй снова и снова, пока мой пульс не начинает стучать в ушах, а член не напрягается под штанами.
Я рычу про себя, качая головой, когда открываю свой ноутбук. Я включаю систему безопасности, и, конечно же, там есть данные телефона Фионы, только для моих глаз. Я позволил своим глазам задержаться на нем, приказывая себе закрыть ноутбук и лечь спать. Но я не могу устоять. Я открываю программу и начинаю шпионить.
Сначала я просматриваю ее текстовые сообщения. Я просматриваю ее прошлые сообщения. Я по-волчьи улыбаюсь, когда замечаю отсутствие сообщений от или от каких-либо парней вообще. Ни одного—ни единого обмена. Приложений для знакомств тоже нет. Я качаю головой: Томас действительно запер ее в позолоченной клетке.
Ее последние сообщения немногочисленны—пара писем ее отцу, в которых она сообщает ему, что с ней все в порядке. Хотя от него нет ни одного ответного сообщения. Я с отвращением качаю головой. Что за кусок дерьма.
Другой недавний обмен текстовыми сообщениями происходит с кем—то по имени Зои-судя по их прошлым разговорам, с ее подругой. Я бросаю взгляд на это. Но Фиона вела себя хорошо—она лгала своей подруге, говоря ей, что приехала в Нью-Йорк по работе.
“Хорошая девочка ",– думаю я про себя. Я повторяю это снова, и мой член пульсирует при мысли о том, чтобы прошептать это ей на ухо.
Моя сдержанность начинает рушиться. Я заглядываю глубже, заглядываю в ее фотоальбомы. Я как подросток, возбужденный и ищущий чего-нибудь, чтобы утолить свой голод. Но там ничего нет. Никаких селфи в зеркале ванной, никакой обнаженной натуры, ничего.
Я хмурюсь и тяну записки от Льва к себе. Я снова просматриваю отрывки о ее учебе и оценках. Да, она очень умна. Даже одаренный. Но мой лоб хмурится, когда я просматриваю его еще раз и начинаю читать между строк.
Она действительно почти никогда не выходила из этого таунхауса. Все ее обучение было дистанционным. Она лишь отдаленно присутствует в социальных сетях, и эта девушка Зои, похоже, ее единственная близкая подруга. Но пока я копаю, мне приходит в голову еще одна картина: не просто нет друзей. НЕТ парней . Там ничего нет. Ни сообщений, ни контактов в ее телефоне. Ничего похожего на Tinder или что-то в этом роде.
Господи, учитывая, что она всю свою жизнь провела взаперти в этом городском доме , я почти задаюсь вопросом, не является ли она …
Моя челюсть сжимается, мой член внезапно наполняется желанием. Я хмурюсь при этой мысли. Может быть, эта девушка никогда не была с парнем? Неужели невинный маленький приз, который я запер наверху, действительно так не тронут другим мужчиной?
Мысль о том, чтобы быть самым первым, кто прикоснется к ней—попробует ее на вкус, заставит ее кричать, широко раздвинет ее великолепные ноги и первым погрузит мой член в ее сладкий маленький рай, – это почти слишком. Я стону, чувствуя, как мои яйца набухают, а член дергается в штанах.
Тем не менее, я успокаиваюсь, перевожу дыхание. Я оглядываюсь на ноутбук и затем проверяю ее историю интернета. Однако, когда я смотрю на ее недавние поиски, я широко улыбаюсь.
Она искала меня в гугле.
В новостях есть статьи о моей “предполагаемой” причастности к десяткам преступлений, которые они никогда не смогли бы повесить на меня. Там тоже есть таблоиды, так как эти дерьмовые журналы, похоже, любят болтать обо мне, как будто я какая-то востребованная мужская знаменитость. Я продолжаю просматривать результаты поиска, пока не останавливаюсь. Моя самодовольная улыбка становится еще шире.
Она нашла мою фотографию на яхте. Снимок был сделан год назад какими-то папарацци с хорошим зумом, когда я пытался найти минутку отдыха на Средиземном море. Я не позирую, я просто стою на носу, без рубашки. Но таблоиды пришли от этого в бешенство. Внезапно я оказался в нелепом списке “самых востребованных холостяков-знаменитостей”.
Я не тщеславен, но держу себя в безупречной форме. Я не буду отрицать, что картина была лестной. Но все равно, это совсем не то, чего я хотел. В Америке есть поговорка, что «не бывает плохой прессы». Хотя при моей работе это чушь собачья. С тем, что я делаю, Любая пресса-это плохая пресса.
Но опять же, я бросаю взгляд на то, сколько раз в ее истории поиска всплывала эта фотография. Я ухмыляюсь. Это очень много.
Я уже собираюсь закрыть ноутбук, когда бросаю взгляд на нижнюю часть программы безопасности. Рядом со значком микрофона мигает красный огонек. Я рычу, наклоняюсь ближе к ноутбуку и нажимаю кнопку микрофона. Мгновенно самые сладкие, самые соблазнительные звуки наполняют мои уши.
Это Фиона, и она стонет.
Моя кровь кипит, и моя похоть выходит на первый план. Я включаю камеры видеонаблюдения в ее комнате. Как и ее телефон, я позаботился о том, чтобы в ту секунду, когда мы добрались до моего дома, информация из ее покоев проходила через мой ноутбук, и только через мой ноутбук. Изображение с камеры заполняет экран, когда я немного увеличиваю громкость. Мой член становится чертовски твердым за считанные секунды.
Фиона лежит поперек кровати, рядом с ней лежит телефон. На ней все еще обтягивающая прозрачная ночнушка. Но она соскользнула с одного плеча, обнажая одну из ее полных кремовых сисек с розовым соском. Она извивается поверх пододеяльника, одной рукой дразня обнаженный сосок. Но другая у нее между ног, она отчаянно трется.
Я стону. Мгновенно я наклоняюсь и расстегиваю ширинку. Я приподнимаю бедра и спихиваю брюки вместе с боксерами, и мой толстый член сильно упирается в мой пресс. Я обхватываю рукой свой ствол и рычу, когда начинаю быстро поглаживать.
Мои глаза прикованы к ней, когда она прикасается к себе. Я поглаживаю свой член в такт тому, как ее рука движется между ее бедер. Фиона стонет, прикасаясь к своей киске, громко задыхаясь, когда ее тело начинает напрягаться и содрогаться. Я двигаюсь быстрее, двигая кулаком вверх и вниз по своему пульсирующему твердому члену. С кончика капает преякулят, обильно стекая вниз, делая меня липким и скользким.
Фиона откидывает голову назад. Ее бедра упираются в руку, а лицо искажается в сладкой агонии. Когда я слышу, как она начинает кончать, я отпускаю себя. Мои яйца вздымаются, и я хрюкаю, когда горячая сперма брызжет из моего набухшего кончика. Липкие белые нити падают на мою руку и брюки от костюма. Я стону, замедляясь, вместе с ней.
Фиона глубоко вздыхает и опускается на кровать. Она ухмыляется, ее лицо краснеет, а ноги дрожат. В конце концов она встает и идет в раздевалку. Я переключаюсь на другую камеру. Я жадно наблюдаю, как она переодевается из тедди, мой член ни в малейшей степени не становится мягким. Она переодевается в обычную пижаму, забирается в постель и натягивает одеяло. Выключая свет.
Я со стоном откидываюсь на спинку стула. Я все еще держу свой член, и он все еще чертовски твердый. Я наблюдаю через камеру ночного видения, как Фиона крутится и поворачивается, прежде чем остановиться. А потом все, что я слышу, – это ее ритмичное дыхание, когда она медленно засыпает.
