Текст книги "Выплата Долга Братвы (ЛП)"
Автор книги: Коул Джаггер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Глава 3
Фиона
В голове у меня пустота. Я смотрю вверх—и это действительно так; мужчина более чем на фут выше меня—и мое сердце сжимается. Я знаю, что смотрю в глаза самому опасному, самому безжалостному человеку в Чикаго; возможно, одному из самых безжалостных в мире. Но мое тело отказывается сотрудничать с этим.
Проблема в том, что Виктор Комаров может быть самим дьяволом. Но он потрясающе красив. Он из тех мужчин, которых вы назвали великолепными, даже красивыми. Темные волосы, пронзительные голубые глаза, квадратная, точеная челюсть и такие губы, от которых коротит в мозгу. Мой взгляд медленно скользят по нему, упиваясь его огромным ростом и размерами. Он сложен как футболист или звездный боец ММА, и все же одет в костюм, сшитый на заказ вокруг его огромных плеч и рук.
Но потом мое тело догоняет мой мозг. Я напрягаюсь, снова слыша его слова в своей голове.
– Простите, что?
В комнате воцаряется тишина. Мой отец ничего не говорит. Виктор ничего не говорит. Мое сердце бешено колотится, когда я смотрю на лицо большого русского бандита, а затем поворачиваюсь к отцу.
– Папа?
– Теперь это не в руках твоего отца, – рычит Виктор, его глубокий голос подобен бархату и огню.– Не так ли, Томас?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, затем снова на отца.
– Папа, что он ...
– Мистер Комаров, – хрипит мой отец.– Это… Я имею в виду, что она…-Он сглатывает. – Это было бы политическим самоубийством.
Я смотрю на него с открытым ртом. Политическое самоубийство? «что?»
– У нас с твоим отцом есть незаконченное деловое соглашение, – тонко хмыкает Виктор. – Не так ли, Томас?
– Я ... да,—мой отец слабо кивает.
– Как ты думаешь, ей нужно слышать подробности?
Он быстро качает головой -Н-нет. Нет, мистер Комаров.
– Папа, что, черт возьми, происходит?
– Я сыграю в твою игру, Томас, – рычит Виктор – Я подожду этого твоего "верного дела". Хотя цена выросла вдвое. Сейчас это два контракта, оба столь же прибыльные, как и первый. Мы вас поняли?
Мой отец быстро кивает. – да! Да, конечно, господин Комаров!-Он улыбается той фальшивой улыбкой политика, которую я видел всю свою жизнь. – Это вообще не будет проблемой.
– Я знаю
Русский медленно втягивает в себя воздух. Когда я случайно оглядываюсь на него снова, я краснею, когда вижу, что его глаза полностью сосредоточены на мне. Его челюсти сжимаются, и я дрожу от жара в его взгляде, прежде чем он поворачивается к моему отцу.
– И поскольку ваше избрание-это такая верная вещь, я уверен, что вы не будете возражать, если я возьму небольшой …– он тонко улыбается. Его глаза медленно скользят обратно ко мне, заставляя меня дрожать. – “ Залог .”
Я замираю, мое сердце падает. Я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на своего отца. – Прости, что?
– Господин Комаров...
– Либо так, либо никакой сделки не будет, – ворчит Виктор. – Это не переговоры, Томас.
Когда мой отец медленно кивает, мое лицо вытягивается.
– Папа ?!
– Милая,– он поворачивается, одаривая меня этой дерьмовой, слабой политической улыбкой. – Я...я имею в виду ... – Он глубоко вздыхает – Это будет только до выборов.
Мои глаза расширяются от ужаса. – Ты не можешь... ты что, блядь, серьёзно ?!
– Я настоятельно рекомендую тебе взвесить все варианты, Томас.
Я поворачиваюсь. Мое сердце замирает и подскакивает к горлу, когда я вижу, как Виктор стягивает пиджак, обнажая тяжелый пистолет, засунутый в кобуру под мышкой.
– Ты...” Я вспыхиваю . – Ты не можешь просто ...
– Вообще-то, мисс Мюррей, – рычит он. -Я могу. – Его губы изгибаются в тонкой улыбке. – И я делаю.
– Папа, ты не можешь ...
– Милая,-тихо говорит он. – Это... может быть, будет лучше, если ...
– Что?!
Ужас пробирает меня до костей. Я чувствую, что у меня какой—то внетелесный опыт, когда я кружусь взад и вперед между моим отцом и главарем Братвы-двумя злыми людьми, решающими мою судьбу без меня.
– Папа!
– Это решено, – ворчит Виктор. Он кивает трем своим приспешникам. -Мы уходим, сейчас же.
Мой отец сглатывает. – Я—когда бы Фиона… Я имею в виду ...
– Она пойдет со мной. Прямо сейчас.
У меня отвисает челюсть. -Подожди, что ты хочешь сказать...
– Я говорю, – внезапно поворачивается Виктор. Я дрожу, чувствуя, как мое сердце снова сжимается, когда его пронзительные голубые глаза проникают в меня. – Я говорю, что ты идешь со мной, сейчас, Фиона .
Он позволяет моему имени слететь с его губ. Я вздрагиваю от того, как он произносит это, как шепот влюбленного.
–Я– сейчас ? – хриплю я.
– Да.
– Я ... ты хочешь, чтобы я пошла с тобой… куда?
Он тонко улыбается.– Ко мне домой.
Мое лицо бледнеет. -До каких пор?
– До тех пор, пока твой отец не выиграет свои”верные "выборы мэра и не сможет вернуть то, что он мне должен.
Мне все еще кажется, что я наблюдаю за происходящим извне своего тела. Я медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть на своего отца. – Папа...
Я не уверена, чего я ожидаю. Всю свою жизнь я была для отца всего лишь политической опорой. Неужели я действительно думаю, что он вдруг станет настоящим отцом и заступится за меня перед этим монстром?
– Это всего лишь месяц, дорогая! – весело говорит он, хотя лицо у него бледное и изможденное.
Всего месяц. Всего месяц в плену у самого опасного преступника Чикаго. Я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Виктора, когда ужас проникает мне в душу.
– Пойдем со мной, Фиона.
Я сглатываю, когда страх начинает охватывать меня. – Я...я не могу просто уйти...
Да, ты можешь.
– Мне нужно собрать вещи...
– В этом нет необходимости, – ворчит русский.
Я моргаю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. -Нет, – шепчу я. -Нет, это чертовски безумно. Я не просто ...
– Это было бы лучше, маленькая принцесса, – тихо рычит Виктор. Он снова приподнимает куртку, сверкнув передо мной холодной сталью своего пистолета. -Если бы это произошло тихо.
Я снова поворачиваюсь к отцу. -Папа...
– Это всего лишь месяц!– Он нервно улыбается. -Всего месяц, дорогая.
В оцепенении я поворачиваюсь обратно к неуклюжему, великолепному русскому. Его глаза впиваются в мои, и его челюсть сжимается, когда он протягивает руку. -Пойдем, Фиона, – тихо рычит он. И снова мое имя звучит так интимно из его уст. -Пора уходить.
Угольно-черный "Бентли"городской автомобиль бесшумно едет по городу. Хотя мое сердце все еще стучит в ушах. И мой разум все еще в шоке, пытаясь осмыслить происходящее.
Пятнадцать минут назад я была на своей собственной дурацкой выпускной вечеринке. Я потягивала шампанское, разговаривала со своей подругой закатывая глаза на какого-то снобистского придурка, пытавшегося приударить за мной. Сейчас я сижу на заднем сиденье лимузина с самым известным и опасным преступником в Чикаго. И я собираюсь быть его пленницей в течение следующего месяца.
Как это вообще возможно? Но все, что я могу сделать, это просто смотреть в окно на мелькающие огни города. Постепенно город превращается в пригород, а затем в сельскую местность.
– Ты только что закончили юридическую школу, да?
Я ничего не говорю.
– И все же ты никогда не выходила из своей позолоченной клетки, не так ли, маленькая птичка?
Я посасываю нижнюю губу. Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на него. -Прошу прощения?
– Твой отец держал тебя взаперти в своей золотой башне всю твою жизнь, не так ли?
Я прищуриваюсь, глядя на него. -Он просто хочет защитить меня.
Виктор заливается лающим смехом. -А он сделал?-Он улыбается. -Защитить тебя от чего, маленькая птичка?
– От таких монстров, как ты, – огрызаюсь я.
Улыбка Виктора становится шире. -Он сделал это, не так ли?
– ДА ,– шиплю я.
Виктор вздыхает. Он говорит спокойно и пожимает плечами. -И все же, мы здесь.
– Потому что ты угрожал ему!
– Я почти не видел драки, – ворчит Виктор.
– Что он должен был сделать, а?-Я шиплю.-Стрелять , пытаясь остановить тебя?
– Нет, – рычит он мне. -То, что он должен был сделать, это заплатить то что он был мне должен, вовремя.
Я поджимаю губы, свирепо глядя на мужчину, сидящего напротив меня. -Какое у тебя дело к моему отцу?
Он ухмыляется. -Тебе не стоит знать все это, маленькая птичка.
Я дрожу. -Мой отец, возможно, не идеален ...
Виктор холодно смеется, и я ощетиниваюсь .
– Может, он и не идеален, но он один из хороших парней.
– А, так он такой ? – весело говорит русский. -Просвети меня, как это происходит, учитывая твою нынешнюю ситуацию.
Я свирепо смотрю на него. -Он пытается защитить этот город от таких людей, как ты, вот как.
– Отправив свою дочь жить с таким человеком, как я? Тот самый " плохой парень”, от которого, как ты утверждаешь, он пытается избавить этот город?
Я закусываю губу, закипая. -Он неплохой человек. Не похож на тебя .
– Ты не знаешь меня, Фиона, – тихо рычит Виктор.
– Мне кажется, я прекрасно знаю, кто ...
– Если бы ты это сделала, – огрызается он. -Ты бы испугался в десять раз больше, чем сейчас.
Я сглатываю, прикусывая губу. -Я не боюсь тебя, – шепчу я.
Он улыбается и поворачивается, чтобы посмотреть в окно. -Тогда тебе нужно начать обращать внимание.
Мои губы сжимаются. -Я прекрасно обращаю внимание ...
–Мы на месте.
Машина резко останавливается, когда он обрывает меня. Кто-то открывает мою дверь снаружи. Я поднимаю глаза и вижу одного из здоровенных телохранителей из кабинета моего отца. Мимо него я смотрю на огромный элегантный особняк, наполовину увитый плющом и сияющий огнями.
Другая пассажирская дверь позади меня открывается и закрывается. Я оглядываюсь и вижу, что Виктор ушел. Но потом внезапно он оказывается передо мной, занимая место телохранителя. Он смотрит мне в глаза, и его кристально голубые глаза мерцают. Он протягивает руку, и я дрожу.
– Давай, птичка,” рычит он. – Пойдем посмотрим на твою новую клетку.
Я ощетиниваюсь . Я игнорирую его руку, когда выхожу из машины. Виктор улыбается про себя и поворачивается. -Сюда. Его рука опускается мне на поясницу. Хотел бы я сказать, что ощетинилась или стряхнула его руку. Но вместо этого я просто киплю, как будто его теплое прикосновение-это то, чего я так долго ждала.
Окруженный своими людьми, большой русский безмолвно ведет меня к входной двери. Мужчина с автоматом быстро кланяется Виктору, полностью игнорируя меня, когда открывает дверь. Мы входим внутрь, но нас встречают еще трое мужчин с пистолетами. Виктор что-то бурчит им по-русски, его голос темный и бархатистый. Они все кивают и уходят, оставляя меня наедине с ним.
– Ты не можешь держать меня здесь, – шепчу я.
Виктор тонко улыбается. -На самом деле я могу делать все, что захочу.
– Это похищение.
– Это бизнес, – рычит он. – Такой, в который твоему отцу никогда не следовало ввязываться.
– А если я закричу о помощи?
– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.
– Но если я это сделаю?
Глаза Виктора пронзают меня насквозь. Его идеальные губы кривятся от веселья, что одновременно приводит в бешенство и ужасно привлекательно. -Похоже ли это на то, что я беспокоюсь о том, кто может тебя услышать?
Мой рот сжимается. Внезапно я слышу стук каблуков. Я поворачиваюсь и хмурюсь, когда высокая красивая брюнетка в изысканно сшитом костюме с юбкой и очках в тонкой оправе входит в комнату. Она пристально смотрит на меня, но, похоже, тоже не удивлена моим присутствием. Как будто она ждала меня.
– Нина, это Фиона.
– Привет,– тонко говорит высокая, гибкая женщина.
– Фиона, это Нина, моя личная помощница. Как я уверен, Лев сказал тебе, когда звонил ранее, Фиона останется здесь на некоторое время.
– Конечно, Виктор, – говорит Нина с сияющей, кристально белой улыбкой. Но ее взгляд мрачнеет, когда она снова смотрит на меня. -Следуйте за мной, я покажу вам ваши покои.
– Эм, у меня нет никаких…-Я хмурюсь и поворачиваюсь к Виктору. -Что мне делать с одеждой? Туалетные принадлежности?– Я хмурюсь. – У меня даже нет с собой телефона или бумажника!
– Одежда и туалетные принадлежности для вас уже доставлены, мисс Мюррей, – раздраженно говорит Нина.
– Что? Как?
Она поджимает губы. -Потому что это моя работа, и я хорошо справляюсь со своей работой.
– Мы ехали из Чикаго минут тридцать ...
– Я очень хорошо справляюсь со своей работой, – раздраженно бормочет она. – Теперь, если больше ничего нет, пожалуйста, следуйте за мной.
– Мой телефон? Мой бумажник?
– Тебе здесь ни то, ни другое не нужно, – рычит Виктор.
– Да, я знаю.
Его губы сжались в ответ.
– Сюда, – бормочет Нина. Я поворачиваюсь, чтобы последовать за ней. У подножия одной из огромных изогнутых лестниц, которые поднимаются вдоль стены в фойе, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Виктора. Он все еще смотрит прямо на меня. Я дрожу, прежде чем поворачиваюсь и быстро следую за Ниной вверх по лестнице.
Глава 4
Виктор
Мои руки сжимаются в кулаки, я смотрю, как она скользит вверх по лестнице. Ладно, она просто идет, но наблюдать за ней-это… заманчиво .
Это тоже опасно. Это не игра, в которую я играю, и женщины-это не поблажки, которые я себе позволяю. Никогда. Я провел всю обратную дорогу до своего дома, придумывая себе оправдания—почему я делаю то, что делаю; почему я принял это безумное решение.
Но наблюдение за тем, как Фиона поднимается по изогнутой лестнице, а затем исчезает из поля зрения, ставит все это в суровую перспективу. Я делаю это не ради бизнеса или мести Томасу. Я не играю в “перспективную игру” или в какие-либо четырехмерные шахматы. Я делаю это, потому что я хочу ее. Я желаю ее больше, чем когда-либо желал какую-либо женщину, когда-либо. Это страстное желание—мгновенное безумие в моей голове. И это уже заставило меня сделать по крайней мере один неверный шаг.
Я проявил слабость. Томас может этого еще не знать или не видеть. Но он мог бы. Если он достаточно долго будет размышлять о том, что произошло сегодня в его офисе, он это заметит. И если мои враги обнаружат слабость—даже такие жалкие, беззубые враги, как Томас Мюррей,—это вполне может стать моей гибелью.
Я несусь по коридорам своего дома в свой офис. Дверь за мной захлопывается, и я направляюсь к барной тележке у камина. Я наливаю чистую двойную порцию виски "Балвени" Пятидесятилетней выдержки, которое я там храню. Я пью и глубоко погружаюсь в дизайнерское кожаное кресло у камина.
Бутылка виски по сорок восемь тысяч долларов за бутылку, в винтажном кресле за пятнадцать тысяч долларов, в моем особняке за пятьдесят миллионов долларов, куда меня отвезли на "Бентли" за два миллиона долларов. Я позволяю себе самодовольную, удовлетворенную ухмылку.
Разница между сегодняшним днем и днями моей юностью, по меньшей мере, разительная. Но мое возвышение обошлось дорого. Это не обошлось без жертв и крови. И уж точно это произошло не из-за того, что мы пошли на компромиссы и показали слабость таким маленьким пешкам, как Томас Мюррей. Я рычу, опрокидывая еще один глоток виски.
Один взгляд на его великолепную дочь, и я обмяк. Я стискиваю зубы и смотрю вниз на выпуклость, которая пульсировала под моей ширинкой последние два часа. Или не такой мягкий, казалось бы. И теперь, не имея никакого реального плана, кроме желания заполучить ее, я привел ее сюда, в свое убежище. Теперь она наверху, в моем доме, спит под моей крышей. И я не совсем уверен, как долго смогу держаться от нее подальше.
Раздается стук в дверь моего кабинета, которая открывается сразу же после этого. Мне не нужно оборачиваться, это Лев. Только у него хватило бы смелости войти без команды, даже сначала постучав. Но со Львом это больше, чем смелость. Это почти семейные отношения.
Он как младший брат, которого у меня никогда не было. Мы познакомились, когда я был молод и только начинал искать счастья в Санкт-Петербурге. Мне было шестнадцать, я только что был выставлен из своего последнего детского дома и жил на улице. Я проводил дни, обдирая туристов и пьяных бизнесменов, а ночи, сражаясь с извращенцами и головорезами. У меня не было и двух рублей, чтобы растереть их вместе, и я не ел четыре дня, когда обнаружил, что из него вышибают дерьмо.
Лев был на три года моложе меня, и все же такой же большой. Но это не очень помогло, когда его поймали на краже у местного главаря банды. Этот ублюдок и трое его приятелей—все взрослые—смеялись, избивая ребенка до полусмерти. Я не знаю, что заставило меня прыгнуть туда, или как я вообще это сделал, учитывая, насколько я был голоден. Но я сделал это.
Я снял одного со свинцовой трубой. Остальные трое мгновенно набросились на меня, но это дало Льву единственную передышку, в которой он нуждался. В тот день я получил нож в плечо—рана, которая все еще иногда болит даже сейчас, девятнадцать лет спустя. Лев чуть не потерял глаз. Но тот главарь банды и все трое его друзей погибли в том переулке.
После этого мы стали настоящими братьями.
– Хочешь выпить?
– Я в порядке.
Я бросаю взгляд на Льва. -Это Балвени пятьдесят. Ты уверен?
– Da.
Я поднимаю бровь, но пожимаю плечами. -Как хочешь.
–Ты знаешь , что делаешь, Виктор?
Я хмурюсь, когда Лев обходит меня и опускается в кресло напротив. -Выпиваю,– бурчу я. – мирно, таков был план.
– Ты знаешь, о чем я говорю. С ней. Со всем тем, что произошло сегодня в том офисе.
Мои глаза сужаются. Может, он и младший брат, но наши роли ясны. В этой империи я король. Лев – моя правая рука, но есть еще только один король. И хотя обычно я приветствую его вопросы и его советы, сейчас все по-другому.
– Ты что-то хотел сказать, брат?
– Да, – без колебаний хмыкает Лев. -Я задаюсь вопросом, что ты делаешь здесь, с ней. И нет, Виктор, – бормочет он, когда я открываю рот. – Только не говори мне, что она залог. Ты ни разу не делал ничего подобного. Если бы залог был взят сегодня, мы оба знаем, что это был бы большой палец ноги Томаса, а не член семьи”.
– Планы изменились, – угрожающе рычу я. -И я принял свое решение.
– Я прекрасно это понимаю, – шипит Лев в ответ. – И я никогда не буду подвергать сомнению твои решения.
– Тогда какого хрена мы ведём этот разговор ...
– Потому что я сомневаюсь в мотиве основы этого решения, Виктор.
Я стискиваю зубы. Медленно я делаю глоток своего напитка, не сводя с него глаз.
– Я видел, как ты смотрел на нее, мой друг.
– И как я на нее смотрел, Лев?– Я срываюсь.
Он ухмыляется. – Как я никогда раньше не видел, чтобы ты смотрел на женщину.
– Она привлекательна.
– Нина привлекательна. Елизавета, бармен в Cosmonaut Lounge, привлекательна. Вы смотрели на свой банковский счет в последнее время? Ты мог бы купить привязанность почти любой привлекательной женщины в мире, Виктор. Пригласи Московский балет на вечеринку у бассейна. Спонсируй гребаный показ мод Victoria's Secret в своей собственной спальне, если хочешь. Но это?
– Что ,– предупреждающе рычу я.
Лев бесстрастно смотрит на меня. -Это не ты, и это безрассудно.
Я сжимаю челюсти и отворачиваюсь. Я нажимаю кнопку на столе рядом со своим креслом, и камин перед нами оживает с ревом. Лев ничего не говорит, и мы несколько минут сидим в тишине, пока он не вздыхает.
– Знаешь что? Я сейчас выпью этот напиток.
– Очень плохо. Предложение отменено.
Он ухмыляется мне. -Не устраивай истерику, потому что ты знаешь, что я прав.
Я свирепо смотрю на него. -хорошо.
– Что хорошо?
– Ладно, выпей чего-нибудь. И хорошо, я исправляю эту ситуацию с дочерью Томаса”.
Одна из его бровей приподнимается. -о?
– Да.
Я встаю и допиваю остатки своего напитка. -Она ушла сегодня.
– Так уж получилось, что я только что покопался в ней немного глубже.
Я свирепо смотрю на него. – И?
– Она очень умная.
– Ей двадцать два, и она только что закончила юридическую школу, Лев,-ворчу я. – Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
– Я не просто сказал, что она умна, Виктор. Я сказал, что она очень умный. Она училась на дому, но все стандартизированные тесты, которые она сдавала за эти годы, она прошла успешно. Отличный результат по ее экзаменам. Идеальный средний балл 4,2 в Принстоне, несмотря на то, что она посещала занятия дистанционно. Она была абсолютной лучшей в своем классе за те два года, что провела там.
Я хмурюсь. -Колледж-это четыре года.
– Она сделала это за два. Все зачеты, даже факультативы. Все пятерки, с дополнительными баллами. Отличная оценка по ее экзаменам, раннее поступление в возрасте двадцати лет в Колумбийский университет. Окончил школу с отличными оценками и блестящей похвалой от гребаного декана.
Я выгибаю бровь. -Интересно.
– Очень.
– И к чему ты клонишь?
– Я хочу сказать, что, поскольку даже с этим твоим маленьким трюком, когда ты направишься туда, чтобы вышвырнуть ее, я знаю, что на самом деле она никуда не денется.
Я свирепо смотрю на него. Он ухмыляется мне в ответ.
– Я слишком хорошо тебя знаю, брат. Итак, давайте предположим, что она останется.
– Я не занимаюсь предположениями, Лев.
– Тогда уважь меня. Если она останется…– он пожимает плечами. -Возможно, она может принести тебе гораздо большей пользы, чем запретное искушение.
– Тебе нужен учитель , Лев?
– Нет, но для твоего проекта тебе нужен юрист, обученный земельным трастам и законам о зонировании.
Мой рот сжимается. На самом деле он высказывает очень интересную мысль.
– По крайней мере, подумай об этом, Виктор.
– Возможно.– Я провожу пальцами по подбородку и оглядываюсь на него. -Возможно, ты и прав. Она может там пригодиться.
– Тебе следует почаще меня слушать ...
– Но в одном ты ошибаешься.
Он протягивает руку и наливает немного виски в пустой стакан. – В чем же?
– Это мой дом. На окраине города, которым я владею . Точно так же, как у меня есть долг, который еще предстоит погасить.– Я слабо улыбаюсь. – Так что поверь мне, когда я говорю, что ничего ‘запретного’ в ней нет. Не в том, что касается меня.
Я игнорирую изогнутую бровь Льва, поворачиваюсь и безмолвно вылетаю из своего кабинета. Я направляюсь прямо в покои Фионы. Но ни один из шагов, которые я делаю по направлению к ее комнате, не приближает меня к решению, собираюсь ли я вышвырнуть ее или бросить в свою постель.
